CC BY
11
Ш1Ш1ШШ1Ш1ШШ1ШШ1Ш1Ш1Ш1ШШ1ШШ1МШ1Ш1Ш1ШШШШ1Ш1МШ1Ш1ШШШ1
© 2014
М. А. Лаппо
НОМИНАЦИИ ПИСАТЕЛЬ, ПОЭТ В АВТОРЕФЕРЕНТНОМ ДИСКУРСЕ СРЕДНЕЛИТЕРАТУРНОЙ И ЭЛИТАРНОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ (по материалам толковых словарей)*
Автор рассматривает функционирование лексем писатель и поэт в дискурсе о себе и отражение их семантики в толковых словарях русского языка в динамическом аспекте. Доказывается идея различного использования данных слов в дискурсах элитарной и среднелитературной языковой личности.
Ключевые слова: самономинация, самооценка, самопрезентация, самоидентификация, автореферентный дискурс, элитарная языковая личность
Его молодая жена, на вопрос о профессии, сказала: «Я поэт». Было очень смешно и грустно. Я не сдержался и мягко заметил ей, что даже Пастернак не говорил о себе: я — поэт. Она удивилась.
Из письма Б. Окуджавы В. Фрумкину, 1979 г.
Проблема анализа лексических единиц в специфической ситуации — в автореферентном дискурсе, т.е. дискурсе, предметом которого является сам говорящий субъект, относится к числу чрезвычайно актуальных. Не секрет, что в коммуникации имеет место более критичное отношение говорящего к другому человеку и «разрешающее» — к себе, когда можно в чужом глазу соломинку видеть, а в своём бревна не замечать. Как указывает Л. В. Балашова, чаще всего ложной или приукрашенной считается информация о самом себе или о своих близких (ср.: Каждая курица свой насест хвалит; Всяк кулик своё болото хвалит; Всякая сосна своему бору шумит)'. Видимо, в связи с этим русский речевой этикет предписывает скромность, иными словами, более строгое отношение к оценке себя во всех сферах коммуникации. Можно предположить, что семантика единиц языка и особенности их употребления в автореферентном дискурсе (как при его порождении, так и при его восприятии) в той или иной степени отличается от семантики аналогичных единиц в тексте, где объектом описания являются другие.
Речевой акт самономинации, т.е. обозначения говорящим своей принадлежности к какой-л. общности или категории людей (например: Я мать. Я учитель. Я учёный), связан с такими психологическими и коммуникативными феноменами, как самопрезентация, самоидентификация и самооценка. Так, в высказывании Я учёный совмещаются самопрезентация (как представление себя при знакомстве и как стратегия управления впечатлением), самоидентификация (акт отождествления себя с некой социальной группой, закрепляющий свою идентичность) и самооценка (в данном случае оценка позитивная).
В русской речевой культуре существуют определённые ограничения в актах самопрезентации, самооценки (особенно позитивной) и самоидентификации и, соответственно, самономинации. Последние являются вынужденным способом коммуникации, поэтому большая часть референции субъекта вынесена в письменную форму (таблички на двери, бейджи, подписи в заявлении или письме), в устной коммуникации предпочтительно, если говорящего представит кто-нибудь другой (на улице не принято знакомиться, имя докладчика называет председатель конференции и т.д.).
Однако говорящий не всегда оказывается в таких благоприятных условиях посредничества, поэтому ему приходится либо проявлять инициативу в самономинации, либо — при ответе на вопросы интервьюера — соблюдать определённую меру дозволенного. Существуют два пути удержания в предписанных границах: 1) избегать самонаименования, самоопределения и самооценки (как положительной, так и отрицательной); 2) использовать специальные стратегии компенсации негативного впечатления из-за нарушения указанной нормы.
Рассмотрим толкования значений слов писатель, поэт в словаре и их функционирование в дискурсе о себе. Анализ словарной статьи может дать важную информацию о прагматике изучаемой лексемы, поскольку словарь в той или иной степени фиксирует правила использования языковых единиц в определённый период: «Лингвистические словари выступают одновременно как информативные источники исследования лексики и как культурно-исторические документы»2. В Малом академическом словаре3, как в самих толкованиях, так и в зоне иллюстративного материала, прямо или косвенно фиксируется позитивная оценка этой профессиональной сферы:
ПИСА'ТЕЛЬ, -я, м. Человек, пишущий литературные произведения. Союз советских писателей. Известный п. Талантливый п. Писатели 40-х годов. Библиотека русских писателей. Изучать какого-н. писателя (его сочинения, биографию и т.п.). Я люблю родину, народ, я чувствую, что, если я писатель, то я обязан говорить о народе, о его страданиях, о его будущем. Чехов. Товарищ Сталин назвал наших писателей инженерами человеческих душ. Жданов.
ПОЭ'Т [по], -а, м. [греч. poiëtës]. 1. Писатель-художник, создающий поэтические произведения. Маяковский был и остаётся лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Сталин. При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте. Гоголь 11 Писатель, пишущий стихами, стихотворец. Прозаики и поэты. 2. перен. Человек, наделённый высоким творческим дарованием, сильным творческим воображением (книжн ). Он п. в науке.
Лаппо Марина Александровна — кандидат филологических наук, доцент кафедры современного русского языка Новосибирского государственного педагогического университета. E-mail: [email protected]
Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 14-54-00005 «Самоидентификационный дискурс русской элитарной языковой личности».
1 Балашова 2003, 104.
2 Васильев 2005, 26.
3 Евгеньева 1981-1984 (ред.).
118
ЛАППО
Как показывает дискурсивный анализ, носитель элитарной речевой культуры, принадлежащий к сфере создания литературных произведений, часто отвергает самономинации писатель, поэт. Например, К. И. Чуковский в своём дневнике описывает случай, когда А. Твардовский выражает самооценку-самоидентификацию, интерпретируя лексему поэт: С Твардовским несколько длинных разговоров. «Ненавижу я слово: творчество. Совестно говорить про себя: я живу в доме творчества. Мне дана «творческая командировка» и т.д. Я даже слово поэт не смею применить к себе. А теперь сплошь говорят: мы, трое поэтов...» (Чуковский, т. 3, 317).
Аналогичное трепетное отношение к слову писатель обнаруживаем у К.И. Чуковского в дневниковой записи в связи с собой: Вы обо мне пишете, как о писателе, и даже, пожалуй, хорошем. Но, милая, ведь это неверно, ведь я ещё ни одной строчки не написал и не напишу, и не хочу написать, — т.е. очень хочу, но до того знаю, что не напишу, что уж даже и не хочу. Я только притворяюсь перед другими, будто я «писатель» и будто «Чуковский» — это что-то такое. Но пред собою, пред своими зачем же я стану притворяться! (Чуковский, т. 1, 156).
Следующий контекст показывает, что К. И. Чуковский, тем не менее, косвенно причисляет себя к категории писателей, но сопровождает это причисление негативной самооценкой: Почему между мной и Чеховым должен стоять запуганный и в то же время нагловатый наглый чиновник. Я микроскопический, недостойный, но несомненный наследник Чеховых, Тургеневых, Бунина, Куприна, я целыми днями думаю о них, о своих законных предках, а не о каких-то невежественных и бездарных Егорычевых (Чуковский, т. 3, 399).
Обратим внимание на то, что при некотором самоуничижении (микроскопический, недостойный) просматривается абсолютная убеждённость автора в том, что он относится к заявленной группе людей, русских писателей (несомненный наследник). Такое сочетание сомнения и уверенности, как нам кажется, в значительной степени проявляет переживания говорящего по поводу своей референтной группы4: «знаю, что я отношусь к этой группе, но пока отношусь не в полной мере, поэтому буду бороться за полноправное место в ней».
Аналогичное отвержение самонаименования словом писатель видим в дискурсе Е. Носова: Вот я услышал в свой адрес высокий фейерверк: легко ли быть классиком при жизни? Спасибо, конечно, но я как-то ничего этого не ощущаю — без всякого кокетства. У меня даже нет ощущения, что я писатель. Писатель — это Лев Толстой. О себе же я могу сказать, что просто умею писать. Я человек земной, земляной, и я пишу не о каких-то высоких материях, а о простых маленьких людях (Труд-7 21.08.2002; пример НКРЯ).
Другая стратегия компенсации самоименования писатель заключается в демонстрации длительного эмоционального неприятия этого слова, которое в результате приводит к нейтральному отношению к нему. См. пример из интервью Л. Улиц-кой: Многие годы, когда объявляли, что я писатель, меня глючило. Это слово казалось чужим, не имеющим ко мне никакого отношения. Но теперь отношусь к этому спокойно. Живу, как жила (Труд-7 12.02.2008; пример НКРЯ). Здесь неприятие самономинации, выраженное жаргонным словом глючило, приводит к возможности использования лексемы писатель, не сопровождаемое яркой эмоцией. Таким образом демонстрируется отсутствие «головокружения от успехов» (отношусь к этому спокойно; живу, как жила).
Следующим приёмом снижения собственной значимости является помещение самообозначения с прагматическим потенциалом высокой самооценки в ряд номинаций других видов деятельности, например: Да, я поехала в Дели участвовать в Конгрессе, но внезапно Дорога позвала меня... Знаете ли Вы, что такое Зов Несбыточного? Случалось ли Вам почувствовать на себе его властную силу? Могла ли не откликнуться на него — я, писатель и путешественник, давно и беззаветно влюблённый в Индию? Что, если в моём финансовом отчёте долю гранта, предназначенную на аккредитацию, обеды в дорогом ресторане и проживание в шикарной гостинице перебросить на бесприютные скитания, приключения, авантюры, короче, на сбор материала для новой книги? (М. Москвина. Небесные тихоходы: путешествие в Индию; пример НКРЯ). В данном фрагменте внимание читателя акцентируется на лексеме путешественник, семантика путешествия поддерживается словами дорога, скитания, приключения, авантюры.
Итак, лексема писатель как средство самоидентификации актуализирует коннотативные смыслы, а именно компонент сверхпозитивной оценки, подтверждая идею о том, что номинативная единица языка способна быть «свёрнутым лингвокуль-турным текстом»5, «вербальной мифологемой»6, обладать высоким квалификативным потенциалом7. Элитарная языковая личность, подчиняясь требованиям русского речевого этикета, либо избегает подобной самономинации, либо использует специальные средства компенсации проявления нескромности.
К среднелитературной речевой культуре относится более непринуждённое, упрощённое использование лексемы писатель, например: Моё мнение таково: писатель — это тот, книги которого покупают без принуждения. И не более того (www.avtoram.com/kak_ya_stala_pisatelem); Я — писатель. А значит, живу ощущениями, постоянно прислушиваюсь к тончайшим колебаниям не только своей души, а и душ людей... (Анила Емпл; samlib.rU/e/empl_a/pisatel.shtml). Подобное прямое использование самономинации писатель (как и поэт) оправдывается существованием массы интернет-ресурсов, где любой человек может легко приписать себя к данной категории людей (yapisatel.com, ya-pisatel.ru; YaPoet.ru; yapoet.net).
Указанная динамика в семантике лексемы писатель отражается в толковании новых словарей русского языка:
ПИСАТЕЛЬ -я; м. Тот, кто профессионально занимается литературной деятельностью. Известный п. Скандальный п. Полузабытый п. Современный п. Объединение писателей. Писатель-романтик. Писатель-деревенщик. Исторический п. Встреча писателя с читателями. Писательница, -ы; ж. Писательский, -ая, -ое. П. талант. П. опыт. П-ая среда. П. путь. П. съезд8.
Мы видим, что на рубеже XX и XXI вв. лексема писатель получает в толковом словаре самые разнообразные оценочные коннотации (известный, скандальный, полузабытый, талант и др.).
4 Референтная группа — это социальная общность (воображаемая или реальная) людей, служащая для субъекта источником ценностей и норм, членом которой он состоит или желает оказаться, это некие важные, авторитетные люди, на мнение которых субъект, как правило, опирается в своей жизнедеятельности.
5 Гарагуля 2009.
6 Кашкин 2004.
7 Лаппо 2013.
8 Кузнецов 1998. Аналогичная картина в толковании слова поэт.
Лексикографический дискурс как репрезентант лингвокультуры питания
119
Подведём итоги. Носитель элитарной речевой культуры, соблюдая этикетную норму скромности, по-прежнему стремится избегать в актах самономинации употребления лексем поэт, писатель, обладающих потенциалом сверхположительной оценки, в отличие от носителя среднелитературной речевой культуры, не ощущающего подобной прагматики. Современный толковый словарь русского языка в интерпретации указанных слов приближается к среднелитературной речевой норме.
ЛИТЕРАТУРА
Балашова Л. В. 2003: Вербальная коммуникация и её отражение в идиоматике русского языка // Прямая и непрямая коммуникация. Саратов, 93-108.
Васильев А. Д. 2005: Динамика слова в дискурсе СМИ и лексикографии как следствие и воплощение экстралингвистических факторов // Политическая лингвистика. 16, 19—41.
Гарагуля С. И. 2009: Антропонимическая прагматика и идентичность индивида: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М.
Евгеньева А. П. (ред.) 1981-1984: Словарь русского языка: в 4 т. М.
Кашкин В. Б. 2004: Маркёры своего и чужого в межкультурном диалоге // Взаимопонимание в диалоге культур: условия успешности: коллективная монография. Ч. 2. Воронеж, 49—62.
Кузнецов С. А. 1998: Большой толковый словарь русского языка. СПб.
ЛаппоМ.А. 2013: Самоидентификация: семантика, прагматика, языковые ресурсы: монография. Новосибирск.
НКРЯ: Национальный корпус русского языка. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://ruscorpora.ru.
Чуковский К. И. 2011: Дневник: в 3 т. М.
NOMINATIONS WRITER AND POET IN AUTOREFERENCING DISCOURSE OF AVERAGE AND ELITIST LANGUAGE
PERSONALITIES (based on explanatory dictionaries)
M.A. Lappo
The article considers functioning of lexemes writer and poet in self-discourse and reflection of their semantics in Russian explanatory dictionaries in dynamic aspect. The idea of various use of these words in discourses of the elitist and average language personality is proved.
Key words: Self-nomination, self-assessment, self-presentation, self-identification, self-referencing (autoreferencing) discourse, elitist language personality
© 2014
Е. В. Пожидаева
ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЙ ДИСКУРС КАК РЕПРЕЗЕНТАНТ ЛИНГВОКУЛЬТУРЫ ПИТАНИЯ
Русская культура питания отражается в лексикографических источниках, что позволяет изучить её уникальную культурно-маркированную языковую репрезентацию в свете лингвокультурологического подхода.
Ключевые слова: национальная лингвокультура питания, дискурс, лингвокультурологический, лингвокультурема, поле, глюттонический
Исследовательский интерес к культуре питания связан с интенсивным развитием целого комплекса гуманитарных дисциплин: когнитологии, семиотики, прагматики, стилистики, теории дискурса, лингвокультурологии, истории повседневности, лексикографии и др.1.
Связь материальной жизни, языка и ментальности репрезентирована в национальных лингвокультурах питания. Пищевой код архетипичен, он хранит паттерны познания, категоризации мира. Лингвокультурологический подход к культуре питания реализован в работах М. В. Загидуллиной, С. В. Воробьёвой, Э.А Гашимова, Н. А. Головницкой, Е. В. Беленко, И. В. Пахомовой, Н. А. Козько2 и др.
Этот фрагмент языковой картины мира стал объектом подробного лингвистического анализа в работах А. В. Олянича, который вводит термин «глюттонический» (от лат. gluttonare — 'есть, питаться, поглощать пищу'). А. В. Олянич считает, что широкий термин глюттония характеризует весь процесс, связанный с пищей, в целом, а именно: добычу и первичную обработку пищи, подготовку полуфабрикатов, процесс приготовления и потребления пищи3. Л. Р. Ермакова оперирует термином гастрономическая картина мира, под которым понимается «концептуальная модель гастрономических пристрастий и глютто-нических приоритетов, отражающаяся в специфике национальной номинации продуктов питания»4.
Термин гастрономическая картина мира можно трактовать как некую модель гастрономических пристрастий с национальной спецификой. В таком контексте можно говорить о гастрономическом коде нации, внутри которого объединяются элементы лингвокультуры питания. В общем лингвокультурном поле любого языка лингвокультура питания, как постоянно развивающаяся система, вбирает в себя мировоззренческие взгляды носителей картин мира, что находит своё отражение в лексическом фонде языка, зафиксированном в лексикографическом дискурсе. Выявление универсальных закономерностей
Пожидаева Елена Валерьевна — кандидат филологических наук, доцент кафедры английской филологии и перевода Института истории, филологии и иностранных языков Магнитогорского государственного технического университета им. Г. И. Носова. E-mail: [email protected]
1 Маслова 2004, 5-46.
2 Загидуллина 2008; Воробьёва 2010, 32-43; Гашимов 2005; Головницкая 2008; Беленко 2006; Пахомова 2003; Козько, Пожидаева 2012.
3 Олянич 2004, 168.
4 Ермакова 2011, 5.
