CC BY
6
Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2023.
№ 76. С. 54-66.
Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 2023. 76. pp. 54-66.
Научная статья УДК 215
doi: 10.17223/1998863Х/76/7
«НЕВИДИМЫЙ САДОВНИК ИЛИ СЛЕПОЙ ЧАСОВЩИК?»: АРГУМЕНТ «ОТ ЗАКОНОВ ПРИРОДЫ» В КОНТЕКСТЕ ПОЛЕМИКИ МЕЖДУ ТЕИЗМОМ И НАТУРАЛИЗМОМ
Екатерина Борисовна Хитрук
Томский государственный университет, Томск, Россия, lubomudreg@gmail.com
Аннотация. В данной статье осуществлен анализ аргумента «от простых законов природы», предложенного в работах современного британского философа Ричарда Суинбёрна. Показано, что аргумент «работает» только при принятии реалистической трактовки законов природы. Аргумент рассмотрен также в более широком контексте современной полемики между теистами и натуралистами с привлечением притчи о Невидимом Садовнике, сформулированной Джоном Уиздомом.
Ключевые слова: Ричард Суинбёрн, Джон Уиздом, Энтони Флю, законы природы, теизм, натурализм, Невидимый Садовник, Слепой Часовщик, успех науки
Для цитирования: Хитрук Е.Б. «Невидимый Садовник или Слепой Часовщик?»: аргумент «от законов природы» в контексте полемики между теизмом и натурализмом // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2023. № 76. С. 54-66. doi: 10.17223/1998863Х/76/7
Original article
"THE INVISIBLE GARDENER OR THE BLIND WATCHMAKER?":
AN ARGUMENT "FROM THE LAWS OF NATURE" IN THE CONTEXT OF THE CONTROVERSY BETWEEN THEISM
AND NATURALISM
Ekaterina B. Khitruk
National Research Tomsk State University, Tomsk, Russia, lubomudreg@gmail.com
Abstract. This article examines the argument proposed in the philosophy of Richard Swinburne "from simple laws of nature" or "from the success of science". The argument is to point to the fact that the development of science has led to the discovery of universal and simple (that is, knowable) laws of nature, which confirms a certain correlation between human cognitive abilities and the structure of the world. Such a correlation is probable, according to Swinburne, only under the condition of the existence of God as an intelligent Creator of nature and a person who created the world consciously according to such laws that can be known by rational beings. Swinburne emphasizes that, with this type of reasoning, God is not considered as a "God of the gaps" (that is, as a hypothesis explaining what science has not yet been able to explain). On the contrary, the very success of science in explaining the laws of the existence of the world can be considered as a justification for the existence of God, who created nature according to such laws that a person (scientific community) is able to reveal with certain intellectual efforts. In the article, the argument "from simple laws of nature" is analyzed in the context of the controversy between realism and anti-realism in the interpretation of laws of nature. It is inferred that the argument "works" only under the condition of a realistic interpretation of laws of nature, in which they are interpreted as something objective, existing independently of the knowing person. If the
© Е.Б. Хитрук, 2023
researcher proceeds from anti-realism in the interpretation of laws of nature and considers them as the fruit of human intellectual activity (laws are formulated, not discovered), then the correlation between the structure of the world and the human mind cannot be detected. Consequently, it cannot be concluded that there is an intelligent Creator who established the prerequisites for such a connection. The argument "from laws of nature" is also considered in the article in the broader context of the controversy between theism and naturalism, the essence of which was figuratively expressed in the middle of the 20th century by the British philosopher John Wisdom in the form of the parable of the Invisible Gardener. It is concluded that Swinburne's argument modernizes the controversy between the Believer and the Skeptic from this parable, since it makes the subject of their interest not only plants in the garden (empirical facts), but also their own intellectual activity (the success of science). Keywords: Richard Swinburne, John Wisdom, Anthony Flew, laws of nature, theism, naturalism, Invisible Gardener, Blind Watchmaker, success of science
For citation: Khitruk, E.B. (2023) "The Invisible Gardener or the Blind Watchmaker?": An argument "from the laws of nature" in the context of the controversy between theism and naturalism. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya - Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 76. pp. 54-66. (In Russian). doi: 10.17223/1998863Х/76/7
Надо возделывать наш сад.
Вольтер «Кандид и оптимизм»
В данной статье анализируется предложенный британским философом Ричардом Суинбёрном «аргумент от простых законов природы». Аргумент рассматривается в контексте соотношения реализма и антиреализма в трактовке законов природы, а также в более широком контексте современной полемики между теизмом и натурализмом.
Теистическая интуиция и современное естествознание
Представители современного натурализма, апеллируя к «опасной идее» эволюции [1], настаивают на том, что естествознание за последние сто с лишним лет сделало настолько серьезный рывок вперед, что любое рассуждение о Творце мира становится не столько необоснованным, сколько в принципе избыточным. Если можно в объяснении функционирования законов природы обойтись без привлечения гипотезы о Божественном начале, то это сделать необходимо в целях создания максимально стройной, обоснованной и лаконичной модели реальности.
Как отмечает в своей работе «Пространство и время в современной картине Вселенной» известный британский физик Пол Девис, «в наше время нет необходимости предполагать, будто структура Вселенной требует какого-то „организатора", который создал бы ее в определенном состоянии» [2. С. 273]. Эта структура, по убеждению ученого, выстраивается «естественным» образом, «само собой» [2. С. 273]. Кроме того, П. Девис считает необходимым подчеркнуть, что такое видение реальности является достижением современной науки, разрушающим религиозные «домыслы»: «Мы далеко отошли от библейского толкования сотворения мира. По Библии свет и тепло, порядок и жизнь - все возникло из тьмы и пустоты. Вселенная там рассматривается как результат, следствие действия Бога, который решил придать форму уже существовавшим до этого, но неинтересным пространству и времени. Современная наука представляет все это совершенно иначе. Вселенная родилась в обжигающем жаре и свете, а потом стала остывать и темнеть. Вместо боже-
ственного „Да будет свет!" ученый говорит: „Да будет тьма!", ибо лишь в темной, холодной Вселенной заключенная в Солнце энергия может с пользой применяться для питания живых систем на Земле» [2. С. 273-274].
Оставляя в стороне довольно спорную трактовку Библейского сюжета о творении, представленную в данной цитате, а также то, что П. Девис рассматривает Библию как научный трактат, нужно отметить, что такой способ оценки научных достижений (т.е. противопоставление их религиозному мировоззрению, которое зачастую трактуется довольно специфическим образом) не является исключением для научных и научно-популярных работ современных представителей естествознания [3. С. 27-28; 4. С. 18; 5. С. 12-13]. Развитие науки представляется в этих работах как успешное соперничество с религией. Но соперничество какого рода? Представляется ли ученым, размышляющим в такой антирелигиозной перспективе, что верующие люди вынуждены игнорировать научные факты в силу своих религиозных («антинаучных» в такой интерпретации) убеждений или в силу неспособности их понять и соответственно принять (интеллектуальная слабость, которая одновременно является и причиной их веры)?
Ключевым объяснением отсталости религиозных людей в среде натуралистов принято считать утверждение о том, что достижения современной науки контринтуитивны, т.е. противоречат интуициям обыденной жизни [5. С. 14]. В своей обыденной жизни человек привык иметь дело с тем, что гармония и сложность являются результатами действия разумных существ по заранее продуманному плану. Религиозные системы поддерживают и развивают эту интуицию, предлагая образ Творца, спланировавшего и реализовавшего творение сложной и гармоничной Вселенной. Однако современное естествознание открывает реальность, которая не должна соответствовать человеческим интуициям, и на поверку (по убеждению натуралистов) им и не соответствует. Как отмечает Ричард Докинз в своей знаменитой работе «Слепой часовщик», «наш мир находится во власти креативных достижений инженеров и деятелей искусства. Мы полностью привыкли к мысли о том, что элегантная сложность - признак преднамеренного, продуманного замысла. Это, вероятно, наиболее сильная причина для веры, исповедовавшейся подавляющим большинством когда-либо живших на Земле людей - веры в наличие некоего сверхъестественного божества» [6. С. 23].
Иными словами, различие натурализма и теизма кроется не в способности (или неспособности) признать факты, открытые современной наукой, а в способности связать эти факты в целостное мировосприятие. В случае теизма это мировосприятие будет свидетельствовать о наличии разумного Творца, а в случае натурализма будет раскрывать Вселенную в качестве вызывающего удивление и восхищение самоорганизующегося механизма - Слепого Часовщика или Древа Жизни. Интересно, что, с точки зрения натуралистов, эта самостоятельная Вселенная заслуживает благоговения не меньшего, чем то, которое религиозные люди испытывают по отношению к Разумному Творцу. В работе «Опасная идея Дарвина: эволюция и смысл жизни» известный американский философ Д. Деннет пишет следующее: «Древо Жизни не является ни совершенным, ни бесконечным во времени и пространстве, но оно актуально, и если это не ансельмово „существо, превыше которого ничего невозможно помыслить", то это, без сомнения, существо, которое превыше всего,
что кто-либо из нас мог бы помыслить во всех подробностях. Есть ли в мире что-то священное? „Да", - говорю я вслед за Ницше. Я не могу ему молиться, но я могу свидетельствовать о его великолепии. Наш мир священен» [1. С. 443]. Таким образом, и в случае теизма, и в случае натурализма реальность рассматривается как нечто священное, однако по принципиально разным причинам.
На данном этапе становится очевидным, что противостояние науки и религии, о котором идет речь, на самом деле таковым вовсе не является. Сами по себе наука и религия не имеют достаточных для «конкуренции» точек соприкосновения, поскольку, по меткому замечанию известного американского ученого-генетика Фрэнсиса Коллинза, Бог находится вне природы, а следовательно, «наука не в состоянии ни подтвердить, ни опровергнуть Его существование» [7. С. 129]. Конкурируют скорее различные мировоззренческие установки, различные представления о «священном», различные метанарра-тивы - теистический и натуралистический, религиозный и квазирелигиозный [8. Р. 57].
Известный британский философ Джон Уиздом в своей статье «Боги» в середине XX столетия проиллюстрировал основное различие между натурализмом и теизмом с помощью притчи о Невидимом Садовнике:
«Два человека возвращаются в свой давно заброшенный сад и находят среди сорных трав несколько на удивление жизнеспособных старых растений. Один из них говорит другому: „Должно быть, приходил садовник и как-то ухаживал за ними". Расспросив соседей, они обнаруживают, что нет свидетелей того, чтобы кто-то работал в их саду. Первый человек говорит другому: „Должно быть, он работал, пока люди спали". Другой отвечает: „Нет, его бы кто-нибудь услышал и, кроме того, всякий, кто заботился о растениях, уничтожил бы эти сорняки". Первый продолжает: „Посмотри, как они обработаны. В этом ощущается наличие цели и чувства прекрасного. Я полагаю, что некто приходит, некто невидимый для смертных глаз. Я полагаю, что, чем внимательнее мы будем искать, тем больше подтверждений этому мы найдем"» [9. Р. 191].
Поиски продолжаются, обнаруживаются то свидетельства заботы Садовника, то свидетельства ее отсутствия. В результате нахождение новых свидетельств перестает иметь какой-либо смысл. Гипотеза о Садовнике перестала быть экспериментальной (верифицируемой) [9. Р. 192]. Таким образом, разногласия между теми, кто считает этот мир садом, о котором заботится Невидимый Садовник, и теми, кто считает его пустыней, не основываются на фактах. И тот и другой имеют в своем распоряжении те же самые факты, но один прозревает за ними разумную заботу, а второй - нет. Эта ситуация схожа также с тем, как два человека смотрят на одно и то же произведение искусства, один находит его прекрасным, а другой - нет, хотя видят они одно и то же [9. Р. 195]. Никакое «фактологическое» свидетельство не способно ни открыть красоту второму, ни отнять ее ощущение у первого...
Как отмечал в своей работе «Атеизм» французский философ Александр Кожев, отличие между теистом и атеистом может быть сведено к наличию у первого и отсутствию у второго теистической интуиции, которая никак не связана с «доказательствами» [10. С. 165-166]. Теист может использовать доказательства, оперируя ими как «показательствами», направленными на
развитие теистической интуиции, но «живого смысла» для атеиста они иметь не будут [10. С. 166].
Притча о Садовнике была развита в знаменитом эссе британского философа Энтони Флю «Теология и фальсификация» (1950 г.). Если Уиздом использовал притчу для того, чтобы продемонстрировать отсутствие возможности верификации теистических убеждений, то Флю делает акцент на невозможности их фальсификации: Скептик и Верующий тщательно исследуют сад в поисках следов заботливого Садовника, однако Его следы не удается обнаружить никакими усилиями. При этом верующий продолжает настаивать на существовании Садовника - невидимого, не издающего звуков, бестелесного. «И, в конце концов, Скептик отчаивается: „Что остается от твоего исходного утверждения? Чем отличается тот, кого ты называешь невидимым, бестелесным, совершенно неуловимым Садовником от воображаемого садовника, да и вообще от утверждения, что Садовник не существует?"» [11. С. 25].
При всей емкости образа притча все же не отражает того глубокого драматизма, с которым сталкиваются утверждения Верующего и Скептика в реальной жизни. «Нам говорят, - продолжает Э. Флю, - что Бог любит нас, как отец любит своих детей. Нас заверяют в этом. Но затем мы видим ребенка, умирающего от неизлечимого рака горла. Земной отец ребенка сходит с ума от безрезультатных попыток спасти ребенка, но его Небесный отец не проявляет никаких явных признаков заботы о своем чаде» [11. С. 26]. При этом Верующий продолжает настаивать на Божественной любви, утверждая, что она непостижима и непохожа на любовь человеческую, но все же есть, безусловно есть, не может не быть. Да что вообще должно случиться, - спрашивает Флю, - чтобы Верующий пришел к выводу, что Бог не любит людей, что Он не существует? «Что может случиться или что должно случиться, что станет опровержением Божьей любви или самого существования Бога?» [11. С. 26].
Очевидно, что никакой реальный и ужасный в своей реальности факт не может переубедить Верующего - ни болезнь ребенка, ни природные катастрофы, ни Освенцим [12. С. 105]. Его убеждения, следовательно, не верифицируемы и не фальсифицируемы. Однако не в меньшей степени не верифицируемы и не фальсифицируемы и убеждения Скептика. Что именно должно случиться (т.е. какой именно эмпирический факт должен быть зафиксирован), чтобы Скептик убедился в наличии Садовника? При отсутствии того, что Александр Кожев называет теистической интуицией, а Алвин Плантинга чувством божественного ^ешш divinitatis) [13. С. 479], любой эмпирический факт может быть истолкован атеистическим способом. Даже если этот факт является воплощенным Сыном Божиим, атеист увидит в Нем только мечтательного или злонамеренного человека.
При всей серьезности вопроса о возможности верификации и фальсификации теистических убеждений притча о Невидимом Садовнике содержит в себе еще один значимый элемент, на который в дискуссиях такого рода не принято обращать внимание. Дело в том, что помимо сада и Невидимого (или воображаемого) Садовника в притче задействованы Верующий и Скептик, занимающиеся активным исследованием сада. Их попытка обнаружить эмпирические доводы «за» или «против» существования Садовника по сформулированным выше причинам не может увенчаться успехом. Однако сами они
тоже находятся в саду! Как они там оказались? Не является ли их интеллектуальная работа сама по себе свидетельством заботы Невидимого Садовника о благополучии сада? Заботы, которую сами они еще не распознали, занимаясь теологическими дебатами, в то время как, возможно, они оказались в саду, чтобы способствовать его процветанию?
Аргумент «от законов природы» или «от успеха науки»
Среди множества современных попыток преодоления распространенного стереотипа о несовместимости науки и религии концепция выдающегося британского философа Ричарда Суинбёрна отличается установкой, согласно которой наука и религия не только не противоречат друг другу, но само существование науки и ее успешное развитие в течение последних сотен лет убедительно свидетельствуют в пользу бытия разумного Создателя мира. Сам Суинбёрн называет свой аргумент «аргументом от простых законов природы» и формулирует его следующим образом:
«Если мы привержены стратегии научного объяснения, то хотя мы при этом и можем объяснить законы низшего уровня законами более высокого уровня, но у нас нет никакого объяснения, почему природа подчиняется этим наиболее фундаментальным законам. Однако такое подчинение выражается попросту в том, что все, что ни есть во Вселенной, ведет себя в точности одинаковым образом. Такое всеобъемлющее единообразие в качестве всеобщего непосредственного факта в высшей степени априори невероятно. Таким образом, простые законы природы, будучи весьма вероятными в случае, если Бог есть, оказываются очень мало вероятными в противоположном случае. Так что само их наличие и действие - надежное свидетельство в пользу бытия Бога» [14. С. 94].
Иными словами, наличие универсальных, простых и единообразных законов природы делает возможным успешное познание данных законов разумными существами. Такая корреляция между «простыми» законами природы и познавательными усилиями человека вероятна только в том случае, если мир сотворен Богом в расчете на то, что в нем появятся, адаптируются и будут успешно проявлять свои познавательные способности разумные и свободные существа.
Если бы фундаментальные законы природы не обладали регулярностью и единообразием и как следствие предсказуемостью, приспособление к ним разумных существ было бы попросту невозможным: «В нашем мире существуют регулярности в поведении объектов среднего размера, которые нетрудно установить и использовать... Эти регулярности наблюдаются постоянно и устанавливаются с высокой степенью точности. Тяжелые объекты падают на землю; люди и другие наземные животные нуждаются для жизни в воздухе; семена, посаженные в почву и получающие воду, вырастают в растения; хлеб питает людей, а трава - нет.» [15. С. 51]. Все эти регулярности имеют определяющее значение для выживания людей и животных и, кроме того, выступают основанием для убежденности разумных существ в возможности адекватного познания реальности. Указанная убежденность способствует, в свою очередь, становлению и развитию научного знания.
Таким образом, вопреки распространенному представлению о том, что теистическая гипотеза «цепляется» за неисследованные наукой области, что-
бы утвердить свою необходимость в современном мире1, Р. Суинбёрн настаивает на том, что само развитие науки может быть рассмотрено в качестве довода, обосновывающего теистическую гипотезу. «Обратите внимание, -пишет Р. Суинбёрн, - что я не постулирую существование „Бога зазоров", Бога, призванного объяснить то, что наука еще не объяснила. Я постулирую бытие Бога для объяснения того, что объясняет наука. Я не отрицаю объяснений науки, я постулирую бытие Бога для объяснения того, почему наука в состоянии предлагать объяснения. Сам успех науки в демонстрации того, насколько глубинно упорядочен естественный мир, дает весомые основания считать, что у самого этого порядка есть еще более фундаментальная причина» [15. С. 64].
Итак, успех современного естествознания, с точки зрения Р. Суинбёрна, свидетельствует о наличии корреляции между универсальными законами природы и познавательной деятельностью человека. Эта корреляция является вероятной только в том случае, если существует разумный и всеблагой Творец мира. Соображения относительно того, что законы природы (структура Вселенной) являются результатом ее самоорганизации, а человек лишь приспосабливается к тому порядку, который появился естественным образом, с точки зрения философа, не являются убедительными. Дело в том, что сторонники идеи самоорганизации могут продемонстрировать то, что сознательные и тем более разумные существа способны успешно приспособиться к существующим законам природы, но они не могут объяснить, почему существуют именно такие законы природы, успешное приспособление к которым свойственно сознательным и разумным существам.
Почему существуют именно такие законы природы? С точки зрения натуралиста ответом на этот вопрос будет служить научное описание процесса становления структуры Вселенной. Но с точки зрения теиста натуралистическое описание в лучшем случае предлагает ответ на вопрос «как» - как сформировалась наблюдаемая структура Вселенной, но ничего не говорит о том, «почему» существуют именно такие закономерности, которые способствовали именно такому способу формирования. Только теистическая гипотеза, с точки зрения Р. Суинбёрна, дает ясный ответ на вопрос «почему?», сохраняя при этом ценность и важность научных ответов на вопрос «как?».
«Почему?» - потому что Бог создал мир, зная (или рассчитывая на то), что в нем зародится сознательная жизнь, а затем и существа, обладающие разумом и свободой. «Итак, - заключает Р. Суинбёрн, - у людей есть значительные возможности для приобретения истинных и глубоких верований относительно мира. У нас есть также значительные возможности не только для многообразного и сложного оформления своей среды, но и для формирования самих себя. Ведь мы в состоянии делать очень разнообразный по своему характеру выбор между добром и злом, а наш выбор оказывает очень ощутимое воздействие на мир. У щедрого Бога есть основание для создания таких существ, как люди» [15. С. 83].
1 «Наука все чаще отвечает на вопросы, которые раньше были прерогативой религии. Религия, собственно, была первой попыткой ответить на вопросы, которые интересуют всех нас: почему мы здесь, откуда мы взялись? В давние времена ответ был почти всегда одинаковым: все создали боги. В наши дни наука предлагает более ясные и убедительные ответы, но многие по старинке держатся за религию, потому что им так комфортнее и потому что они не доверяют науке или не понимают ее» [3. С. 24].
Таким образом, теистическая гипотеза оказывается тесно связанной с теистической антропологией, т.е. представлением о том, что существование человека представляет собой исключительную ценность. Будучи образом и подобием Божиим, именно человек является «венцом творения», «собеседником» и «другом» Бога, «хозяином» мира, призванным обустраивать Вселенную и способствовать ее процветанию. Такое представление о человеке является, в свою очередь, предметом критики со стороны атеистов и натуралистов, нередко перерастающей в настоящую иронию, блестящим примером которой является одно из эссе Бертрана Рассела под названием «Кошмар богослова». В этом эссе повествуется о сне «знаменитого богослова» Таддеуса, в котором тот, попадая на небеса, обнаруживает, что Бог никогда не слышал о таких существах, как люди [16. С. 308-311].
Однако в этой связке «законы природы - познающий человек - Творец», на которой базируется аргумент «от простых законов природы», критике может быть подвержено не только представление об особенном статусе человека во Вселенной и исключительном значении его познавательных способностей. Сами «законы природы» представляют собой довольно спорный концепт, допускающий неоднозначные философские трактовки.
Реализм и антиреализм в трактовке «законов природы»
Как отмечал знаменитый британский математик и философ Альфред Норт Уайтхед в своей работе «Приключения идей», можно выделить четыре основных учения о законах природы: «учение об имманентности законов природы, учение о законах природы, регулирующих извне поведение предметов природы, учение о законах природы как о наблюдаемом порядке следования явлений (т.е. законы понимаются как простое описание) и, наконец, последнее учение -о законах как о конвенциональной интерпретации» [17. С. 154].
Из этих четырех учений только первые два можно назвать реализмом в том смысле, что законы природы рассматриваются в них как то, что действительно существует в самой природе (внутренне ей присуще или внешним образом ей сообщено). Два же других учения делают акцент на познавательных способностях человека, скорее приписывающих (на тех или иных основаниях, конечно) закономерности природе, чем обнаруживающих их в ней.
Вообще попытка проинтерпретировать познание природы как поиск незыблемых законов ее существования, с точки зрения А.Н. Уайтхеда, имеет метафизические, а точнее, схоластические истоки. «Схоласты, - пишет Уайт-хед, - верили в метафизическую диалектику, которая давала им точное знание природы вещей, включая сюда физический мир, структуральный мир и бытие Бога. Отсюда они дедуцировали различные законы природы, как имманентные, так и установленные извне» [17. С. 160]. Совершенно очевидно, с точки зрения Уайтхеда, что «живая наука» не может базироваться на дедукции такого рода, поскольку ставит на первое место наблюдаемые факты и их последовательность. И лишь затем, обобщая факты, ученый формулирует (не обнаруживает) законы природы.
Иными словами, законы природы существуют там, где существует мыслящий человек, и в этом смысле нет никакой возможности рассуждать о корреляции природных законов, с одной стороны, и познавательных способностей человека - с другой. Неудивительно в такой перспективе, что «законы
природы» соответствуют познавательным способностям человека, ведь именно ими эти законы и порождаются.
Как отмечал знаменитый немецкий физик Вернер Гейзенберг, современный ученый проникает в такие области природы, которые уже недоступны непосредственно чувственному наблюдению, и это делает еще более очевидным то обстоятельство, что ученый работает скорее не с природой самой по себе, а с нашим вопрошанием о ней: «в естествознании предметом исследования является уже не природа сама по себе, а природа, поскольку она подлежит человеческому вопрошанию, поэтому и здесь человек опять-таки встречает самого себя» [18. С. 301].
Эта «встреча с самим собой» может располагать «метафорой» законов природы, если она уместна и полезна [19. Р. 201], но может и отказаться от нее, если обнаружится, что ее использование более не целесообразно.
Конечно, антиреализм в трактовке законов природы не является единственной перспективой при рассмотрении аргумента «от простых законов природы», но, безусловно, доводы антиреалистов делают необходимым прояснение данного аргумента в плане уточнения используемой при его формулировке трактовки законов природы. В своей статье «Аргумент от законов природы: новое осмысление» Р. Суинбёрн осуществляет проработку своего аргумента в этом отношении.
Р. Суинбёрн, как и А.Н. Уайтхед, настаивает на том, что сама концепция «законов природы» изначально зародилась в недрах религиозного мировоззрения и сохраняет в себе тесную с ним связь, что делает натуралистическое использование данной концепции в высшей степени затруднительным. ««Законы природы», - пишет Р. Суинбёрн, - изначально мыслились как законы, установленные Богом для природного мира, и, таким образом, их исток и „малая родина" - это теистическое миросозерцание» [14. С. 103].
Но не только обращение к истокам концепции «законов природы» вынуждает исследователя отказаться от «метафорической», «антиреалистической» трактовки данной концепции. Достижения современной науки, свидетельствующие об единообразном и, соответственно, предсказуемом поведении природных объектов, не дают никаких оснований для отказа от реалистической трактовки законов природы. Если бы познание занималось только абстрагированием от наблюдаемых фактов и конструированием теоретических закономерностей без возможности установления адекватной связи с объективной реальностью, прогресс науки, а также тесно с ним связанный прогресс условий существования человека были бы попросту невозможны. «Вся Вселенная. - пишет Р. Суинбёрн, - в целом управляется одними и теми же законами -это хорошо обоснованное обобщение опыта изучения пространственно-временной области, доступной нашим телескопам, области, гигантски превосходящей размеры той, где мы ближайшим образом обитаем» [14. С. 94]. Единообразие законов природы, таким образом, рассматривается Р. Суин-бёрном в качестве очевидного и неоспоримого вывода из целокупного научного опыта наблюдения за природой и ее исследования.
Однако при этом само значение данного концепта должно быть уточнено. Р. Суинбёрн обращается к анализу значимых, на его взгляд, трактовок законов природы для того, чтобы, обозначив их недостатки, остановиться на той, которая представляется ему наиболее адекватной.
Первую концепцию Р. Суинбёрн условно называет концепцией «регулярности» и возводит к философии Д. Юма. Данная концепция исходит из того, что законы природы означают «попросту то, как ведут себя вещи - вели, ведут и будут вести» [14. С. 94]. И, хотя такая трактовка законов природы рассматривает их как наблюдаемый факт (в той мере, в какой можно наблюдать регулярное поведение природных объектов, например, расширение куска меди при нагревании), она не способна обосновать предсказуемость в поведении объектов, в то время как научное знание предполагает наличие такой предсказуемости. В рамках данной концепции сбывающиеся предсказания «от прошлого опыта» должны рассматриваться как чистая случайность [14. С. 97]. Однако частота сбывающихся предсказаний в сфере научных исследований демонстрирует скорее необходимость, чем случайность успеха научного прогнозирования.
Вторая концепция рассматривает законы природы как существенный аспект мира, несводимый к простой последовательности событий. В рамках данной трактовки законы природы понимаются как свойство «физической необходимости, которая является составной частью мира. Эта физическая необходимость может мыслиться как отдельно от объектов, которыми она управляет, так и в качестве конститутивных аспектов самих этих объектов» [14. С. 97]. В заданной таким образом перспективе разговор о законах природы трансформируется в разговор об универсалиях, существующих либо отдельно от объектов (как платонические идеи), либо в них самих (как аристотелевские формы). Проявляясь в наблюдаемых объектах, универсалии все же не могут быть к ним вполне сведены, из чего вырастает вопрос о соотношении универсальных связей (связей между универсалиями, законов природы) и самих вещей. Что это соотношение собой представляет? Почему вообще существуют универсалии и оказывают определяющее воздействие на поведение физических объектов?
Ответ на эти вопросы возможен, по убеждению Р. Суинбёрна, только благодаря привлечению теистической гипотезы, которая делает осмысленным и существование универсалий, и их влияние на физические объекты. Тот же эвристический потенциал Р. Суинбёрн усматривает и в привлечении теистической гипотезы для разъяснения трудностей, возникающих в рамках концепции «регулярности», которые были описаны выше. Успешность научных прогнозов объяснима только с привлечением Бога как источника наблюдаемой регулярности в поведении природных объектов.
Оптимальным же вариантом Р. Суинбёрн считает концепцию, согласно которой законы природы представляют собой физическую необходимость, являющуюся конститутивным аспектом природных объектов. Эта физическая необходимость не «прилагается» к объектам извне, а внутренним образом конституирует их по принципу «субстанции-способности-склонности» (substances-powers-HaЫHties) [14. С. 102]. Иными словами, определенные физические объекты должны рассматриваться как субстанции, обладающие некоторыми способностями вызывать эффекты, а также склонностями проявлять данные способности в определенных условиях. «Законы природы, - пишет Р. Суинбёрн, - тогда суть всего лишь (логически) случайные регулярности - но регулярности не просто в пространственно-временной последовательности (как у Юма), а в каузальной последовательности, регулярности в действии каузаль-
ных способностей (проявленных или непроявленных) субстанций всякого рода. Расширение меди при нагревании является законом только в том смысле, что всякий кусок меди обладает каузальной способностью к расширению и склонностью обнаруживать эту способность при нагревании» [14. С. 102]. Одинаковые способности и склонности делают возможным группирование субстанций по типам. Формирование же единой научной «теории всего» будет строиться через объяснение макроскопических субстанций с их способностями и склонностями посредством изучения составляющих их микроскопических субстанций с их способностями и склонностями. «Такое представление о последних детерминантах всего происходящего как о простых субстанциях и их каузальных способностях и склонностях предоставляет объяснение происходящего в мире, причем в привычных для нас терминах» [14. С. 102-103].
Концепция «субстанции-способности-склонности» является, с точки зрения Р. Суинбёрна, разумным компромиссом между концепцией «регулярности», сводящей законы природы к случайному поведению объектов, и концепцией «универсалий», настаивающей на незыблемой необходимости законов природы, сообщающих объектам «правила» их поведения.
Как можно заметить, все концепции законов природы, которые рассматривает Р. Суинбёрн, являются реалистическими. Хотя в них по-разному трактуется природа законов, все они обретают смысл только в теистической перспективе. Только Бог может обеспечить предсказуемость поведения объектов в контексте концепции «регулярности», только Бог может рассматриваться источником существования универсалий и их влияния на поведение объектов в контексте теории «универсалий» и только Бог в конечном итоге может сообщать субстанциям те способности и склонности, которые регулируют производимые ими эффекты в контексте теории «субстанции-способности-склонности».
Таким образом, в каком бы смысле ни трактовались законы природы, если они рассматриваются как то, что присуще природе самой по себе, их «действенное проявление» в окружающем мире должно быть рассмотрено как «веское свидетельство (одно из звеньев цепи кумулятивной аргументации) в пользу бытия Божия» [14. С. 109].
Заключение
Итак, пора вернуться в заброшенный сад. Верующий и Скептик продолжают свои теологические дебаты, учитывая при этом не только растения в саду, но и свое собственное присутствие в нем, свою собственную исследовательскую активность.
Верующий указывает на то, что сама возможность находиться в саду, ориентироваться в нем, осуществлять исследовательскую активность и, более того, испытывать надежду на окончательное понимание происходящих в саду процессов (построение «теории всего») свидетельствует о том, что заботливый Садовник способствует его процветанию таким «простым», но при этом «изящным», «замысловатым» образом.
Скептик же, напротив, утверждает, что не существует никакого совпадения между устройством сада и интеллектуальной активностью его исследователей. Процессы, составляющие собой жизнь сада, «сложны, случайны и необратимы», что не оставляет никакой надежды на обнаружение «прямой связи» между
«описанием мира и самим миром» [20. С. 54], а следовательно, не обнаруживает оснований для признания бытия разумного Садовника, якобы продумавшего заранее возможность такой «прямой связи». Законы природы, - продолжает Скептик, - не обнаруживаются, а порождаются нашей интеллектуальной активностью, «порождаются нашей психологической потребностью найтись среди явлений природы, не стоять перед ними чуждо и смущенно» [21. С. 429]. Мы должны признать поэтому, что законы природы «суть ограничения, которые мы предписываем нашим ожиданиям по указаниям опыта» [21. С. 425].
Возможно, эти непримиримые разногласия однажды поспособствуют тому, что Верующий и Скептик отвлекутся от дебатов, осознав свою собственную ответственность за состояние того сада, в котором они оказались. В конце концов, независимо от того, является ли сад результатом самоорганизации Слепого Часовщика или продуктом творческой активности Невидимого Садовника, он нуждается в заботе человека. Так будем же «заботиться о нашем счастье, пойдемте возделывать свой сад» [22. С. 355].
Список источников
1. Деннет Д. Опасная идея Дарвина : Эволюция и смысл жизни. М. : НЛО, 1995.
2. Девис П. Пространство и время в современной картине Вселенной. М. : Мир, 1979.
3. Хокинг С.У. Краткие ответы на большие вопросы. М. : Эксмо, 2018.
4. Докинз Р. Эгоистичный ген. М. : Corpus АСТ, 1989.
5. Марков А., Наймарк Е. Эволюция. Классические идеи в свете новых открытий. М. : АСТ : Corpus, 2014.
6. Докинз Р. Слепой часовщик. Как эволюция доказывает отсутствие замысла во Вселенной. М. : ACT : Corpus, 2019.
7. Коллинз Ф. Доказательство Бога : Аргументы ученого. М. : Альпина нон-фикшн, 2008.
8. DennettD.C., Plantinga A. Science and Religion: are they compatible? Oxford : Oxford University Press, 2011.
9. Wisdom J. Gods // Proceedings of the Aristotelian Society, New Series. Vol. 45 (1944-1945), P. 185-206.
10. Кожев А. Атеизм и другие работы. М. : Праксис, 2006.
11. Флю Э. Теология и фальсификация // Вопросы философии. 2016. № 4. С. 25-26.
12. Жижек С. Монструозность Христа. М. : РИПОЛ классик, 2020.
13. Аналитический теист: антология Алвина Плантинги. М. : Языки славянской культуры,
2014.
14. Суинбёрн Р. Аргумент от законов природы: новое осмысление. Философия религии : альманах 2008-2009. М. : Языки славянских культур, 2010.
15. Суинберн P. Есть ли Бог? М. : Библейско-богословский институт св. апостола Андрея,
2006.
16. Рассел Б. Почему я не христианин. М. : Политиздат, 1987.
17. УайтхедА.Н. Приключения идей. М. : ИФРАН, 2009.
18. ГейзенбергВ. Шаги за горизонт. М. : Прогресс, 1987.
19. MumfordS. Laws in Nature. New York : Routledge, 2004.
20. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М. : УРСС, 2003.
21. Мах Э. Познание и заблуждение. Очерки по психологии исследования. М. : БИНОМ. Лаборатория знаний, 2003.
22. Кант И. Сочинения : в 6 т. М. : Мысль, 1964. Т. 2.
References
1. Dennett, D. (1995) Opasnaya ideya Darvina: Evolyutsiya i smysl zhizni [Darwin's Dangerous Idea: Evolution and the Meaning of Life]. Translated from English. Moscow: NLO.
2. Devis, P. (1979) Prostranstvo i vremya v sovremennoy kartine Vselennoy [Space and Time in the Modern Universe]. Translated from English. Moscow: Mir.
3. Hawking, S.W. (2018) Kratkie otvety na bol'shie voprosy [Brief answers to big questions]. Translated from English. Moscow: Eksmo.
4. Dawkins, R. (1989) Egoistichnyy gen [The Selfish Gene]. Translated from English. Moscow: Corpus AST.
5. Markov, A. & Naimark, E. (2014) Evolyutsiya. Klassicheskie idei v svete novykh otkrytiy [Evolution. Classical Ideas in the Light of New Discoveries]. Translated from English. Moscow: AST: Corpus.
6. Dawkins, R. (2019) Slepoy chasovshchik. Kak evolyutsiya dokazyvaet otsutstvie zamysla vo Vselennoy [The Blind Watchmaker: Why the Evidence of Evolution Reveals a Universe without Design]. Translated from English. Moscow: AST: Corpus.
7. Collins, F. (2008) Dokazatel'stvo Boga: Argumenty uchenogo [Proof of God: The Arguments of a Scientist]. Translated from English. Moscow: Al'pina non-fikshn.
8. Dennett, D. C. & Plantinga, A. (2011) Science and Religion: Are they Compatible? Oxford: Oxford University Press.
9. Wisdom, J. (1944-1945) Gods. Proceedings of the Aristotelian Society, New Series. 45. pp. 185-206.
10. Kozhev, A. (2006) Ateizm i drugie raboty [Atheism and Other Works]. Moscow: Praksis.
11. Flew, E. (2016) Teologiya i fal'sifikatsiya [Theology & Falsification]. Voprosy flosofii. 4. pp. 25-26.
12. Zizek, S. (2020)Monstruoznost'Khrista [The Monstrosity of Christ: Paradox or Dialectic?]. Moscow: RIPOL klassik.
13. Plantinga, A. (2014) Analiticheskiy teist: antologiya AlvinaPlantingi [Analytical Theist: An Anthology of Alvin Plantinga]. Translated from English. Moscow: Yazyki slavyanskoy kul'tury.
14. Swinburne, R. (2010) Argument ot zakonov prirody: novoe osmyslenie [The argument from laws of nature reassessed]. In: Shokhin, V.K. (ed.) Filosofiya religii: al'manakh 2008-2009 [Philosophy of Religion: Almanac 2008-2009]. Moscow: Yazyki slavyanskikh kul'tur.
15. Swinburne, R. (2006) Est' li Bog? [Is There a God?]. Tranlsated from English. Moscow: St. Apostle Andrew Biblical and Theological Institute.
16. Russel, B. (1987) Pochemu ya ne khristianin [ Why I Am Not a Christian]. Tranlsated from English. Moscow: Politizdat. (In Russian).
17. Whitehead, A.N. (2009) Priklyucheniya idey [Adventures of Ideas]. Tranlsated from English. Moscow: RAS.
18. Heisenberg, W. (1987) Shagi za gorizont [Steps Beyond the Horizon]. Tranlsated from English. Moscow: Progress.
19. Mumford, S. (2004) Laws in Nature. New York: Routledge.
20. Prigogine, I. & Stengers, I. (2003) Poryadok iz khaosa: Novyy dialog cheloveka s prirodoy [Order out of Chaos: Man's New Dialogue with Nature]. Translated from English. Moscow: URSS.
21. Mach, E. (2003) Poznanie i zabluzhdenie. Ocherki po psikhologii issledovaniya [Knowledge and Delusion. Essays on the Psychology of Research]. Translated deom German. Moscow: BINOM. Laboratoriya znaniy.
22. Kant, I. (1964) Sochineniya v shesti tomakh [Writings in six volumes]. Vol. 2. Translated from German. Moscow: Mysl'.
Сведения об авторе:
Хитрук Е.Б. - доктор философских наук, профессор кафедры онтологии, теории познания и социальной философии Национального исследовательского Томского государственного университета (Томск, Россия). E-mail: lubomudreg@gmail.com
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
Khitruk E.B. - Dr. Sci. (Philosophy), professor of the Department of Ontology, Theory of Knowledge and Social Philosophy, National Research Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail: lubomudreg@gmail.com
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 06.07.2023; одобрена после рецензирования 20.11.2023; принята к публикации 13.12.2023
The article was submitted 06.07.2023; approved after reviewing 20.11.2023; accepted for publication 13.12.2023
