CC BY
36
ПЕРСОНАЛИИ
НЕУТОМЫЙ СЕЯТЕЛЬ ПРОСВЕЩЕНИЯ (К 170-летию со дня рождения Б.Н. Чичерина)
Н.М. Аверин
N.M. Averin. An indefatigable enlightener: Towards the 170th anniversary of B.N.Chicherin's birth. The article is dedicated to the distinguished Russian philosopher whose life was indissolubly connected with Tambov.
В нынешнем году исполняется 170 лет со дня рождения Бориса Николаевича Чичерина - выдающегося русского философа и правоведа второй половины XIX века, чья жизнь неразрывно связана с Тамбовским краем. Чичерин родился 26 мая 1828 года в Тамбове в старинной дворянской семье. По преданию род Чичериных происходит от выехавшего из Италии в 1472 году в свите Софии Палеолог, будущей супруги великого князя Ивана III, некоего Афанасия Чичерин и. Более трех столетий Чичерины служили Российскому государству, занимая различные должности в государственном аппарате и на военной службе, участвуя в крупнейших событиях своего времени - военных походах Ивана Грозного и Смуте начала XVII века, реформах Петра I и Отечественной войне 1812 года.
Отец ученого Николай Васильевич также в юности был определен на военную службу, но в 1827 году, в возрасте 24 лет в чине поручика вышел в отставку и вернулся в Тамбов, где женился на дочери местного помещика Екатерине Борисовне Хвощинской. Н.В. Чичерин принадлежал к числу тех русских дворян начала XIX века, которые успешно приспосабливались к капиталистическим методам хозяйствования: он стал откупщиком, удачливо вел торги, приумножив свое состояние. Родители будущего философа были людьми высокообразованными, обладали широкими умственными интересами, а отец отличался еще и либерализмом. Его кабинет украшали портреты Дж. Вашингтона, С. Боливара, Б. Франклина и других борцов за национальное освобождение, имена которых были популярными в начале XIX века. Детство и отроческие годы Б. Чиче-
рина прошли в безмятежной и счастливой атмосфере культурной дворянской семьи, привившей будущему ученому высокие интеллектуальные стремления, глубокую веру в силу просвещения и науки. Примечателен круг общения семьи Чичериных в эти годы: Кривцовы, из которых Н.И. Кривцов был другом Пушкина, участником литературного круга Н.М. Карамзина, братьев Н.И. и А.И. Тургеневых, человеком европейской культуры; братья Баратынские; тамбовский губернатор А.А. Корнилов, товарищ Пушкина по лицею. Молодой Чичерин получил прекрасное домашнее образование, великолепно владел французским, немецким и английским языками, освоил латынь. Юноша занимался также музыкой и рисованием, но главным его увлечением были книги, в особенности исторические сочинения, в частности, "История Государства Российского" Н.М. Карамзина.
В конце 1844 года он вместе с младшим братом и матерью приехал в Москву, чтобы за семь месяцев подготовиться к поступлению в Московский университет. Они обосновались в доме старинного друга семьи, известного писателя 40-х годов
Н.Ф. Павлова, где юный Чичерин мог видеть и слушать собиравшийся на вечерах у Павлова весь цвет столичной интеллигенции - университетских профессоров П.Г. Редькина, С.П. Шевырева, К.Д. Кавелина, Т.Н. Грановского, деятелей различных идейных течений - П.Я. Чаадаева, Ю.Ф. Самарина, К.С. Аксакова, А.И. Герцена. В 1845 году Чичерин поступил на юридический факультет Московского университета. В студенческие годы он помимо юриспруденции самое серьезное внимание уделил изучению истории, экономики,
особенно философии. За его приверженность гегельянству он был прозван однокашниками "Гегелем".
После окончания университета в 1849 году решает посвятить себя научной деятельности - сдает магистерские экзамены, приступает к подготовке диссертации "Областные учреждения России в XVII веке", которую представил к защите в конце 1853 года. Написанная с нетрадиционных, критических позиций магистерская работа Чичерина встретила негативный прием со стороны официальной профессуры и ее защита состоялась лишь спустя несколько лет, после вступления на престол Александра II. С конца 50-х годов в России возникает обстановка общественного
подъема, которая захватила целиком Чичерина и выдвинула его в число ведущих общественных деятелей того времени.
Он принял участие в разработке программы реформ, которая была предложена общественности и правительству группой интеллектуалов из университетских кругов. По предложению К.Д. Кавелина Чичерин энергично занялся социально-полити-
ческой публицистикой, подготовив ряд статей, которые первоначально печатались в зарубежной русской прессе, а позднее и в российских изданиях. Он доказывает неизбежность падения крепостничества и целесообразность решающего участия в его ликвидации Главы монархии; если не произойдут реформы сверху, то России грозит новая пугачевщина. Чичерин намечает и программу дальнейшего обновления России, как она виделась либеральной общественности: утверждение свободы совести, общественного мнения, печати, преподавания, публичности деятельности правительства, гласности судопроизводства. В широком историческом плане ученый считал наиболее насущной задачей современности реализацию цивилизаторской миссии монархии, которая должна возглавить движение общества по пути реформ. Четкость и продуманность позиции в сочетании с формулировкой популярных в обществе задач сделали Чичерина одним из ярких выразителей реформаторских устремлений конца 50-х годов.
В 1861 году Б.Н. Чичерин был избран профессором по кафедре государственного права в Московском университете. К этому времени усиливается размежевание в весьма разнородном лагере сторонников общественных преобразований. Чичерин резко порывает с Герценом, в котором первоначально видел возможного союзника. Почти одновременно он начинает мед-
ленно, но неудержимо дистанцироваться и от своих единомышленников по либеральному течению, сближается с правительственными кругами, которым импонировал в начале 60-х годов чичеринский лозунг "либеральные меры и сильная власть". Самым ярким проявлением сближения 34-летнего профессора Московского университета с царским двором стало приглашение в 1862 году для чтения наследнику престола, цесаревичу Николаю Александровичу лекций по государственному праву, а в апреле 1863 года - сопровождать наследника в его путешествии по странам Европы. Путешествие было прервано внезапной болезнью и смертью юного цесаревича. По словам Чичерина, в этой ранней могиле были похоронены его лучшие мечты и надежды. Он мечтал подготовить для России в лице цесаревича Николая образованного государя с возвышенными стремлениями, монарха-реформатора. Эта надежда трагически рухнула.
В 1868 году после конфликта с университетским руководством, нарушившим академический устав при перевыборах профессоров на новый срок, Б.Н. Чичерин покинул Московский университет. После отставки он живет в своем родовом имении Караул в Кирсановском уезде, посвятив себя работе в местном земстве и научным занятиям. В апреле 1871 года состоялось его бракосочетание с Александрой Алексеевной Капнист, ставшей его верной жизненной спутницей и другом. В конце 1881 года он предпринял попытку вернуться к общественной деятельности на общероссийском поприще, баллотируясь на пост городского головы Москвы. Будучи избранным городским головой, Чичерин энергично взялся за совершенствование системы городского управления и проведение мер по благоустройству и улучшению санитарного состояния города, однако его деятельность продолжалась чуть больше года. Летом 1883 года во время коронования Александра III он навлек на себя гнев нового царя своей речью на торжественном обеде, в которой, якобы, призывал к введению конституции. По видимому, Б.Н. Чичерин стал жертвой интриги, организованной ярым реакционером министром внутренних дел Д. Толстым, стремившимся искоренить любые проявления общественного самоуправления. В действительности в самой речи не содержалось никаких "конституционных" требований; напротив, в ней подчеркивалось, что земские люди не становятся в оппозиционное движение к правительству
и лишь провозглашалось единение земских сил для блага отечества. Тем не менее император в категорической форме потребовал, чтобы Чичерин оставил должность московского городского головы. Чичерин подал прошение об отставке, а также написал царю, выразив надежду на разъяснение случившегося, однако Александр III оставил его просьбу без ответа.
После своей второй отставки Б.Н. Чичерин всецело погрузился в научную работу, проводя большую часть времени в Карауле; иногда Чичерины посещали Москву, а летом бывали в Крыму. Здесь, на Тамбовщине были созданы его фундаментальные труды - "История политических учений", "Философия права", "Курс государственной науки", "Собственность и государство", "Мистицизм в науке", "Положительная философия и единство науки", "О началах этики". В последние годы он трудился над своими "Воспоминаниями", представляющими интереснейший памятник XIX столетия. Следует сказать, что за свою жизнь Чичерин поддерживал дружеские отношения или общался практически со всеми знаменитыми людьми России того времени. Среди них - представители ученого мира: историки Т.Н. Грановский, С.М. Соловьев, И.И. Забелин, писатели JI.H. Толстой, И.С. Тургенев, общественные деятели - К.Д. Кавелин, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Н.И. Тургенев, ученые-естественники И.М. Сеченов и Д.И. Менделеев, политические деятели - братья Д.А. и H.A. Милютины и многие другие. Б.Н. Чичерин бывал во многих странах Западной Европы и во время своих путешествий встречался с известными политиками и представителями научной мысли.
Годы тамбовского "затворничества" были омрачены громадным личным горем: утратой малютки-сына и дочерей Екатерины и Ульяны. Тяжело переживал Борис Николаевич и одностороннее критическое отношение научного мира к его трудам, надвигавшуюся волну непризнания и забвения. Скончался Б.Н. Чичерин 3 февраля 1904 года.
Россия XIX века необычайно богата яркими, даровитыми людьми, действовавшими на разных поприщах общественной жизни. Но и в этом созвездии талантов Чичерин не растворился и не затерялся, и занял свое самобытное место. Поражает многогранность его научных интересов. A.C. Пушкин в свое время назвал Ломоносова целым университетом. Оттакл-киваясь от этого сравнения, можно сказать, что Чичерин - это настоящая плато-
новская Академия. Ученым объяты практически все области современного ему обществоведения - философия, социология, этика, логика, политическая история, юриспруденция, гражданская история, государственное управление. К этому надо добавить, что он успешно занимался исследованиями в естественных науках. И всюду - труды, отмеченные колоссальной эрудицией, массой глубоких мыслей, искренностью убеждений.
По энциклопедичности знаний, масштабности научных замыслов Чичерина в России XIX века можно сравнить, пожалуй, только с Вл. Соловьевым. Но его путь в науке был весьма тернистым, а отношение современников достаточно сложным, противоречивым. Так, авторы статей о Чичерине в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона в 1903 году, давая по существу итоговую оценку творчества философа, называют его одним из "наиболее выдающихся представителей не только русской, но и общественной мысли" и одновременно констатируют, что "воззрения Чичерина не пользуются всеобщим признанием в современной науке", что "влияние философии Чичерина на русскую мысль не так велико, как можно было бы предположить" [1].
Насколько точна и объективна оценка современников? И что стоит за ее двойственностью: признанием бесспорного
интеллектуального авторитета Чичерина и констатацией догматичности его теоретических взглядов?
Чтобы ответить на эти вопросы, определить, в чем заключается историческое значение Чичерина-мыслителя, следует охарактеризовать общий путь его идейного развития.
Как личность и как ученый Чичерин сформирован интеллектуальной атмосферой Московского университета конца 40-х годов. Много лет спустя в мемуарах он дал яркую, возможно, в чем-то идеализированную, но в целом исторически точную характеристику и той среды, в которой формировались его жизненные и научные позиции, и тех людей, чье влияние он в те годы испытал. По его словам, "Московский университет сделался центром всего умственного движения в России. Это был яркий свет, распространявший свои лучи повсюду..." [2]. Выработав на студенческой скамье ряд основополагающих принципов своего миросозерцания, Чичерин был привержен им до конца своих дней. Безусловно, решающая роль в идейном становлении будущего автора
"Философии права" принадлежит известному историку и общественному деятелю Т.Н. Грановскому, который в годы учебы заботливо опекал Чичерина и который представлял в мировоззренческом смысле умеренно-позитивную часть поколения 40-х годов. В общении с Грановским, по словам Чичерина, он "с пламенной любовью к отечеству научился соединять столь же пламенную любовь к свободе, одушевлявшую мою молодость и сохранившуюся до старости... здесь в мою душу запали те семена, развитие которых составило содержание всей моей последующей жизни" [2, с. 14). Другим человеком, чье интеллектуальное влияние на молодого Чичерина было неизгладимым, стал выдающийся немецкий философ Г. Гегель. Верность его мировоззренческим ориентирам Чичерин пронес через всю свою научную деятельность, оставаясь в России второй половины XIX века чуть ли не единственным гегельянцем. Именно влияние Гегеля определило стиль чичерин-ского мышления, его философские приоритеты и способ реализации своего творческого замысла - разработку философского учения о праве и государстве.
Обычно именно эта отвлечен но-теоретическая, академическая сторона деятельности Чичерина находилась в поле зрения исследователей его творчества, в частности его современников, и служила основой для общей оценки научного наследия философа. Мы полагаем, что реальное значение Чичерина-мыслителя невозможно определить, ограничиваясь лишь чисто научной сферой, не учитывая того, что он выступил как идеолог определенного курса общественных преобразований, конкурировавшего в общественной жизни второй половины XIX века с другими программами исторического развития России.
В философии Чичерин выступал как последователь объективного идеализма, убежденный сторонник гегельянства, которое считал высшим достижением европейской мысли. По его словам, "если мы хотим выйти в светлую область мысли и знания, если мы хотим восстановить порванное предание, то мы должны примкнуть именно к Гегелю, который представляет последнее слово идеалистической философии" [3]. Вслед за Гегелем он отстаивает приоритет умозрительной, спекулятивной метафизики, выдвигая на первый план логику, которая, по его мнению, есть первая и основная наука, дающая закон всем остальным. При этом Чичерин опирается не на формальную, а на диалекти-
ческую логику, осуществляющую переход от одного определения мышления к другому. В результате возникает целостная система логических категорий, представляющих собой, с одной стороны, способ действий разума, а с другой - единственный доступный разуму способ понимания вещей. Поскольку, по Чичерину, логическое и историческое развитие метафизики совпадают, то система категорий признается системой объективных определений самих вещей, то есть составляет основу бытия, исходную предпосылку онтологического объяснения мира.
Развивая свою логику и метафизику, Чичерин исходит от понятия небытия, переходя затем к становлению как синтезу бытия и небытия и двигаясь от одной категории к другой, выражающей новый, более глубокий уровень проявления законов разума. В конечном итоге философ приходит к понятию "первой и единой причины всего сущего", которая "есть абсолютная потенциальная энергия, или мощь, заключающая все возможности, то есть Всемогущество" [4]. Эта абсолютная энергия определяется к действию не внешней причиной, а вследствие внутреннего самоопределения. Такое познающее и определяющее себе бытие является абсолютным разумом, который проявляет себя в двух противоположных определениях -как субъект и как объект. Как субъект разум есть абсолютная мощь, содержащая в себе все как возможность; как объект разум - это абсолютная деятельность, действительность мощи, то есть конечная причина всего или абсолютный дух. 'Таким образом, абсолютное бытие само себя определяет как абсолютную Мощь, абсолютный Разум и абсолютный Дух, то есть как причину производящую, причину формальную и причину конечную" [4, с. 341].
Мировой процесс у Чичерина выступает как отношение бытия к небытию, которое он в духе античной традиции определяет как материю. Этот процесс совершается "путем выделения противоположностей из первоначального единства" [4, с. 341]. Развитие ведет к гармонии противоположностей, которая, в свою очередь, является способом достижения полноты бытия, когда выделенные противоположности соединяются в новой, совершенной форме. Логическая схема, лежащая в основе творческого процесса, представлена Чичериным в следующем виде:
единство отношение - сочетание множество
Начало процесса составляет неделимое единство, и завершение его - делимое множество, стремящееся вновь к единству. От известной гегелевской формулы трехчленной диалектики чичеринская схема отличается тем, что, по мнению русского философа, антитезис разлагается на два момента, поскольку действия разума всегда двояки - соединение и разъединение. Поэтому промежуточный этап логической операции состоит из двух крайних противоположностей, соединяющихся в одно целое на третьей, заключительной ступени процесса.
В традициях гегельянства Чичерин рассматривает и сущность познания. Опыт не составляет единственного источника человеческого знания. Опыт бывает двух родов -внешний и внутренний. Внешний опыт знакомит нас с внешним для наблюдателя миром бытия; внутренний опыт знакомит самого человека с его разумом и волей. Именно эта сфера умозрения, опыт, проистекающий из чистого разума, играет решающую роль в познавательной деятельности человека. Достоверность познания обеспечивается тем, что законы разума и законы внешнего мира тождественны. Поэтому умозрительные определения должны соответствовать сущности вещей. Но умозрение дает безусловную общую логическую форму познания, содержание же познания достигается с помощью опытного исследования явлений. Чичерин приходит к выводу, что полнота знания достигается путем сочетания умозрения и внешнего опыта, но при этом, по его утверждению, разум обладает способностью выходить за пределы опыта, возвышаясь до абсолютного начала. В человеке таким абсолютным началом является разум. Абсолютное, как объективное начало бытия, есть Бог.
Таковы основные черты метафизики Б.Н. Чичерина. В рамках статьи нет возможности дать детальный разбор ее концептуальных положений, а также охарактеризовать созданное на ее основе этическое учение. Поэтому ограничимся некоторыми обобщающими замечаниями. Видимо, следует признать односторонним и несправедливым утвердившийся в конце XIX века взгляд на Чичерина как эпигона гегельянства. Бесспорно, что Чичерин разделял исходные идеи своего учителя. Но, во-первых, громадная эрудиция автора "Оснований логики и метафизики" делают его философскую доктрину не ученическим или популяризаторским переложением гегелевского учения, а ярким, вы-
дающимся по своему интеллектуальному потенциалу явлением европейской мысли. Нелишне здесь напомнить, что Чичерин культивировал интеллектуальные традиции гегельянства в течение почти сорока лет, в то время, когда они считались утратившими свою актуальность для философии, внеся свой вклад в тот поворот к Гегелю, к формированию неогегельянства в конце XIX - начале XX веков. Но самое главное, во-вторых, состоит, по нашему убеждению, в том, что Б.Н. Чичерин, воздавая должное авторитету Гегеля, тем не менее двигался во многом самостоятельным путем. И дело не только в критических замечаниях в адрес гегельянства, как например, замена гегелевской триады тетрадой, четырехступенчатой схемой развития понятий, имеющих в целом частный характер.
В русской идеалистической философии второй половины XIX века назревал переход к новому, более сложному уровню осмысления религиозного опыта. Обычно это явление связывают с творчеством Вл. Соловьева, поставившим задачу осуществления синтеза философии и религии. Мы полагаем, что одновременно с Вл. Соловьевым и даже раньше его движение в данном направлении предпринял Б.Н. Чичерин. Не случайно его расхождение с Гегелем, считавшим религию низшей ступенью философского знания. Чичерин же утверждал, что философия как отвлеченно-общее начало должна в итоге возвратиться к конкретному единству, которое, представляя собой высшее сочетание противоположностей, является венцом развития. И таким конкретным единством он полагал религию, которая тем самым как конкретное должна быть поставлена выше абстрактного, то есть философии. Но, в отличие от Соловьева, опиравшегося на сверхрациональные аспекты христианства и иудаизма, Чичерин пытался реализовать этот синтез, не выходя за границы традиционного христианства. Он противопоставлял свои взгляды тем философским учениям, которые, по его мнению, отвергают или недооценивают механизмы умозрительного постижения бытия, - ПОЗИТИВИЗМ и материализм. В то же время Чичерин критически расценивал обращение Вл. Соловьева к интуитивным, металогическим принципам исследования бытия, усматривая в этом отступление от рационализма и внедрение в философию мистического элемента. Свое учение он называл универсализмом, указывая, что оно заключает в себе и деятельность чистого мышления, и опытное исследование явлений.
Как известно, в русской философии конца XIX века победила линия Вл. Соловьева, открывшая доступ в метафизику элементам сверхрационального познания. Однако данное обстоятельство отнюдь не умаляет интеллектуальной ценности чичеринской концепции. Думается, что последнее слово в ее оценке еще не произнесено, что она еще будет предметом тщательного и исторически точного изучения.
Плодотворной и важной частью теоретического наследия Чичерина является учение о праве и государстве, основанное на общефилософских принципах его системы. Краеугольным камнем всего общественного здания Чичерин считал индивида, отдельную личность, наделенную разумом и волей. Именно этими высшими способностями человек вступает во взаимодействие с себе подобными и на возникающих отсюда отношениях строится человеческое общежитие. Из разумности человека с необходимостью вытекает, как его сущностное качество, свобода воли. Чичерин различает внутренюю свободу, которая регулируется нравственностью, и свободу внешнюю, представляющую сферу, где действует право. Чичерин - сторонник четкого разграничения различных жизненных начал, действующих в каждой отрасли человеческой деятельности, подчеркивая, что смешение этих жизненных элементов вносит хаос в общественную жизнь. Высшая цель человеческой жизни, по его мнению, состоит не в замене одних начал другими, а в гармонии движущих сил развития, а она достигается тем, что в общем порядке человеческой жизни каждый элемент получает принадлежащее ему место и действует, не переступая своих границ, но и не теряя своей самостоятельности. С этой позиции Чичерин критиковал социалистов, которые, по его мнению, намеревались подчинить экономику и сферу собственности нравственным мотивам. Он утверждал, что принудительная нравственность, приложенная к экономической деятельности, бесплодна и разрушительна, а поэтому коммунизм как начало экономического быта никогда не мог и не может осуществиться.
Из свободы, как сущностной характеристики личности, Чичерин выводил преимущественную роль индивидуализма, в котором видел выражение духовной самобытности человека и источник его творческого начала. Поэтому философ выступал против поглощения индивида обществом, которое, по его мнению, содержалось в материалистических и социалистических
учениях. Борьба против индивидуализма, утверждал он, есть борьба против свободы, против личности, являющейся источником общественной жизни. Отсюда проистекало и его резко отрицательное отношение к идее равенства. Чичерин признает формальное, или юридическое равенство, составляющее требование свободы, но решительно отвергает идею материального равенства. Она, по его убеждению, противоречит свободе индивида, из свободы необходимо вытекает неравенство состояний. "Не право на пользование жизненными благами, а право на свободную деятельность для приобретения этих благ принадлежит человеку. В этом присущем самой природе человека неравенстве выражается общий закон мироздания: природа повсюду установила неравенство сил, свойств и положений, ибо только этим путем проявляется все бесконечное разнообразие жизни" [3, с. 79]. Роль общественных начал, прежде всего права и нравственности, по Чичерину, состоит в том, чтобы сдерживать это разнообразие в должных границах, мешая естественному неравенству перерасти в юридическое неравенство. Как идеал Чичерин допускает такое состояние социума, когда нравственный закон господствует над всеми отношениями, но считает, что его осуществление возможно лишь в отдаленном будущем и только путем свободы.
Следуя утвердившейся в социальной философии начала XIX века традиции, Чичерин рассматривает развитие человеческого общежития как взаимодействие различных человеческих союзов, в рамках которых индивид развивает свои силы и способности, - семьи, церкви, гражданского общества, государства. Наибольший интерес представляют его взгляды на сущность и цели государства. Он определяет государство как "союз свободного народа, связанного законом в одно юридическое целое и управляемого верховной властью для общего блага" [5]. Чичерин разграничивает понятия гражданского общества и государства. Общество - это совокупность частных отношений, область личной деятельности человека, представляющая собой сплетение частных интересов и зависимостей. Государство же - верховный человеческий союз, который сводит к высшему единству все элементы человеческого общежития. Чичерин решительно выступает против смешения этих сфер социума, ибо оно означает желание сделать функцией государственной власти руководство духовной жизнью и материальным производим
ством, которые являются областью частной, личной деятельности. Вместе с тем он подчеркивает неразрывную связь гражданского общества и государства. Общество, представляя собой самую глубокую и всеохватывающую основу человеческого бытия, гораздо устойчивее государства. И поэтому государство только тогда имеет прочные основы, когда оно покоится на господствующих в обществе убеждениях и потребностях.
Другая важнейшая черта взглядов Чичерина на государство - подчеркивание его надклассовой природы. Государство в чи-черинском понимании - не орган защиты интересов какого-то отдельного сословия, а та направляющая сила, которая гармонически объединяет все элементы общежития, руководит достижением общего блага. По его словам, "...общая цель и идея связывают противоположные общественные элементы и делают из них одно органическое целое. В силу этой внутренней, живой связи общество явлется организмом. Власть дает ему первоначальное внешнее единство, общая цель дает ему единство внутреннее, окончательное" [6].
Философ указывает на две крайности, свойственные государственной теории и практике: предельное сужение сферы
влияния государства и поглощение общества государством. Наиболее опасной крайностью он считал установление контроля государства над частным бытом, над гражданским обществом, ведущее к подавлению свободы личности. Гарантия того, что государство не будет вторгаться в частную деятельность, посягая на свободу личности, заключена в фундаментальных принципах государственного устройства. Такой необходимой предпосылкой служит прежде всего политическая свобода; граждане должны сами стать участниками власти. Без политической свободы личная свобода подвергается всем злоупотреблениям произвола. В политической свободе Чичерин видит не только гарантию, но и восполнение свободы личной: в ней человек находит высшее употребление своих сил и способностей. Особое его внимание привлекает вопрос об условиях реализации политической свободы, о том, как се организовать, чтобы избежать негативных явлений, ибо политическая свобода, как и всякая другая, имеет и свою оборотную сторону - свободу зла. Наиболее эффективной формой организации власти Чичерин рассматривал конституционную монархию. Ее бесспорное преимущество перед другими формами правления - незави-
симость верховной власти от соперничества партий и сословий наблюдаемого при республиканском режиме, и наличие гарантий от вырождения этой власти в деспотизм, что вполне реально в условиях абсолютной монархии. Такой самой важной гарантией, по Чичерину, является в первую очередь независимый суд, который он называл высшим органом правды. Суд охраняет законный порядок и поэтому служит самым крепким оплотом власти, вместе с тем, он представляет собою надежнейшую гарантию неприкосновенности прав каждого человека от произвола и нарушения, откуда бы они не происходили: от других граждан или от самой власти.
Другими предпосылками политической свободы выступают уважение к закону, культивируемое в обществе, и нравственный авторитет самой власти. К этой проблеме Чичерин неоднократно обращался в своих работах. Твердость законного порядка есть необходимое условие нормального течения государственной жизни, но твердая власть не должна быть самоцелью. Как опасное заблуждение он расценивал отождествление силы власти с господством произвола. Подлинно сильной является та власть, которая имеет моральную опору в обществе. Твердая и сильная власть безусловно необходима, но она должна руководствоваться пониманием истинных потребностей народа; если она действует им наперекор, то этим возбуждает в народе неудовольствие, которое, накапливаясь, в конечном итоге, может привести к социальному взрыву.
Социально-философские и правовые взгляды Чичерина обычно отождествляли с гегельянством и идейным комплексом либерализма. Действительно, и с Гегелем, и с либерализмом русского мыслителя объединяет очень многое, но эта идейная близость не должна заслонять и своеобразие подхода Чичерина к целому ряду проблем. В отличие от философии права Гегеля, где человек оказался поглощенным социальностью, Чичерин стремился всемерно поднять индивидуальное личное бытие. В Чичеринской концепции значительно усилены сакральные, религиозные мотивы обоснования самоцельности государства. Если в Западной философии права и социологии второй половины XIX века частный интерес все больше доминирует над государственным, то Чичерин, напротив, выдвигает на первый план потребность общественного служения, рассматривая ее как важнейшее нравственное качество личности.
Чем определяется значение Б.Н. Чичерина в русской социально-политической науке конца XIX века? Было бы неверно, несмотря на всю оригинальность его воззрений, утверждать, что им выдвинуты идеи, радикально обновляющие современное ему обществоведение. Напротив, Чичерин - политический мыслитель весьма традиционен, опираясь на ту линию социальной философии, которая была намечена Гегелем, Савиньи, Пухта, Штейном и другими западноевропейскими государ-ствоведами. Его подлинное новаторство состояло в попытке применить теоретический опыт социальной науки первой половины XIX века для выработки таких социально-исторических механизмов, которые позволили бы России развиваться путем преобразований, но без радикальной ломки существующих общественных форм, избежав опасности революционного взрыва. Другая грань новаторской позиции Чичерина заключается в стремлении отыскать эффективные способы синтеза западноевропейского опыта и исторических традиций России. Он предпринял попытку, в своем роде уникальную, подняться над односторонностью западничества и славянофильства, доминировавших большую часть XIX века в развитии русской общественной мысли. Именно Чичерину принадлежит заслуга одним из первых проложить путь к осмыслению такой модели государственности, которая позволяла обществу избежать как опасности анархии, так и угрозы тоталитаризма.
В этой связи необходимо охарактеризовать роль Б.Н. Чичерина как идеолога либерального консерватизма. Исследователи нередко ставят практически знак равенства между концепцией либерализма и либеральным консерватизмом. В результате этого путь мировоззренческой эволюции Чичерина "выпрямляется", становится бесконфликтным, а также затушевывается самостоятельность его идейных исканий. Действительно, Чичерин формировался как общественный деятель либерального плана; более того, он был одним из зачинателей этого идейного течения в России в конце 50-х годов XIX века. Но уже в середине 60-х годов серьезный политический конфликт, сопровождавшийся личным разрывом со многими единомышленниками, как, например, горячо любимым в молодости К.Д. Кавелиным, выводит его за пределы либерального лагеря. Чичерин интенсивно движется в сторону консерватизма, но при этом ставит перед собой задачу - объединить исходные либераль-
ные ценности с теоретическим опытом западной и русской консервативной мысли. Отсюда и возникла Чичеринская программа либерального консерватизма или, как он ее еще называл, консервативного либерализма, делая всегда в этой формуле ударение на слове "консервативный".
Чем была продиктована постановка подобной задачи? В широком философском плане уже давно назревшей потребностью пересмотра или, по крайней мере, корректирования мировоззренческой парадигмы русского консерватизма, сформировавшегося в начале XIX века под влиянием карам-зинской "Записки о древней и новой России" (1811). Знаменитый историк выдвинул в ней основные принципы русской консервативной идеологии: "всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надобно прибегать только в необходимости", "для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу" [7]. Этими принципами во многом вдохновлялась политика императора Николая I, ввергшая в конце концов страну в острый социально-политический кризис. Историческая бесперспективность подобного курса в 60-е годы осознавали в той или иной мере наиболее дальновидные деятели правящего класса. И это стимулировало поиски альтернативного варианта развития, способного сгладить остроту столкновения старого и нового, приспособить существующий общественный порядок к неизбежным грядущим переменам. В разработку подобной исторической стратегии значительный вклад внес Б.Н. Чичерин.
Другая, исторически конкретная, злободневная причина состояла в стремлении дать практическую программу движения России по пути реформ и преобразований. Вторая половина XIX века вовсе не похожа на ту благостную идиллию, какой она изображена в сочинениях некоторых новейших историков и литераторов. Наоборот, это было бурное, предгрозовое время, пронизанное предчувствием надвигающегося исторического катаклизма. Великий князь Константин Константинович в 1878 году приводит в дневнике слова своего двоюродного брата - Сергея Александровича, что "Россия погибает" и пересказывает по-своему немыслимый еще лет десять-двадцать назад разговор с великими князьями о том, что будут делать члены династии Романовых, если в России разразится революция [8].
Перед лицом грядущего кризиса у правящей элиты не было другой программы
действий, кроме попытки консервации существующего положения вещей. Именно в этом направлении работала мысль ведущих идеологов, близких к царскому двору, -
В. Мещерского, М. Каткова, К. Победоносцева. Этой же целью вдохновлялась государственная деятельность Александра III, девизом которой было - никаких перемен в устройстве политической жизни. Для людей, обладающих историческим чутьем, к числу которых, бесспорно, принадлежал Б.Н. Чичерин, был очевиден тупиковый характер подобной стратегии. Чичерин был одним из немногих представителей российской элиты, кто, начиная с 60-х годов, пусть в отвлеченно-философской форме, призывал к поиску иных, более конструктивных способов предотвращения социально-исторического кризиса.
Многогранность интересов и необычайная творческая деятельность Чичерина в дни тамбовского "затворничества" дают основание полагать, что для него научные занятия были не разновидностью досуга или чисто интеллектуальной страстью к познанию, а своего рода общественной миссией, продолжением того дела, которое он начинал в 50-е годы. Можно без преувеличения сказать, что в конце XIX века в старинном тамбовском селе Караул на берегу живописной Вороны, где прошли последние 20 лет жизни Б.Н. Чичерина, возник своеобразный интеллектуальный очаг, посылавший в высшие слои России сигналы предупреждения о нарастающем неблагополучии духовных и государственных устоев общества. Чичерин исследует комплекс проблем, которые с первых лет XIX века возникали с некоей неотвратимой силой перед каждым новым поколением русских людей - вопрос об историческом пути России, ее отношении к вызову, о способах реализации своего выбора. Историческим фоном и в огромной степени стимулятором теоретических размышлений философа служили осуществляемые в 60-е годы общественные преобразования. Эта программа русской модернизации в целом вызывала у него активную поддержку, со многими известными реформаторами из окружения Александра II, например, братьями Д. и Н. Милютиными, он находился в дружеских отношениях. Кроме литературной деятельности, философ использовал любую возможность, чтобы сказать власть предержащим о нуждах общества и конструктивных способах их удовлетворения. Известно, что он опубликовал специально к вступлению на трон Александра III бро-
шюру "Задачи нового царствования", направлял в 80-е годы записки К.П. Победоносцеву, ближайшему советнику нового монарха.
Чичерин разделял многие идеи русского консерватизма, например, неприятие эгалитаристских устремлений, критику западной демократии, но в отличие от сторонников охранительного консерватизма подверг пересмотру один из основных его постулатов - отрицание перемен, реформ. Он безоговорочно отдает предпочтение реформаторскому принципу перед охранительным, выступает убежденным сторонником преобразований, позволяющих обществу двигаться в ногу с веком. К этому выводу его приводило не только изучение политического развития Англии и Франции, но и личный опыт современника многих переломных событий в жизни России. Он был свидетелем бесславного краха попыток Николая I изолировать страну от внешнего мира, с нескрываемым разочарованием встретил откат реформ в царствование Александра III.
По нашему мнению, все написанное Чичериным с конца 60-х годов следует рассматривать как развитие единого комплекса идей, обосновывающих этот альтернативный, реформаторский курс. В основе чичсринской программы лежат достаточно традиционные для социальной философии XIX века идеи - необходимость непрерывного совершенствования общества путем реформ, ведущих к развитию свободы личности, отрицание революционной ломки существующего порядка, положение о сильной государственной власти, проводящей сверху эти реформы. Но, во-первых, представляется весьма оригинальной чичеринская трактовка этих принципов в контексте русской действительности конца XIX века, а во-вторых, интересна и содержательна методологическая проработка указанных теоретических установок применительно к России. Безусловно конструктивной и в гражданском плане смелой была практически-полити-чсская часть программы.
Можно выделить, по крайней мере, три характерные черты его позиции. Во-первых, попытка построения интегральной концепции, опирающейся и на традиции русской жизни, и на исторический опыт других народов, примиряющей крайности тех идейных установок, которые противостояли друг другу в политической борьбе 70 - 80-х годов - западничества и славянофильства. Хотя острота этой конфронтации по сравнению с 40-ми годами значи-
тельно угасла, отголоски этих воззрений в измененном виде, как национально-консер-вативная и космополитически-западничсская ориентация, постоянно возникали в идейной жизни 80-х годов.
Чичерин считал этот спор бесплодным и попытался найти общее начало, выявляющее все позитивное, что имелось в противоборствующих течениях мысли. Ключом к этому была его идея универсального характера взаимодействия различных народов.
Взаимодействие народов, по Чичерину, выступает как ведущая тенденция всемирной истории, оно присуще различным народам на всех этапах исторического развития. Поэтому в усвоении опыта других стран нет ничего унизительного или противоестественного для любой нации. Единственное, чего, по мнению Чичерина, следует опасаться и избегать - это слепого копирования иноземных образцов.
Во-вторых, Чичерин уделяет много внимания выработке ценностных оснований естественного, нормального течения общественной жизни. Среди общественных ценностей он выдвигает на первое место свободу, а важнейшим элементом общественного процесса провозглашается человеческая личность, наделенная разумом и волей. В связи с этим главной социально-исторической коллизией философ считал поиск разумно-оптимального соотношения между личностью и обществом, свободой и законом. Конечно, будучи консерватором, Б. Чичерин проявлял безусловный скептицизм в отношении эгалитаристских ориентаций. Неравенство для него такая вечная и неискоренимая основа общественной жизни, что всякая попытка устранить его погружает общество в хаос. Поэтому возможность для человека выступить в качестве цели общественного развития может быть реализована преимущественно в морально-юридической сфере. Поэтому отличительной чертой концепции является то, что ее практические выводы связаны прежде всего с анализом роли государства.
Важнейшим залогом успеха реформаторской деятельности, а в более широком смысле вообще благоприятного развития общества, Б.Н. Чичерин считал то, насколько глубоко проявилась регулирующая роль государства. Исследуя соотношение государства и гражданского общества, социолог не ограничился привычным выявлением различий между ними, а стремился раскрыть конкретную взаимосвязь государства и гражданского общества. В отли-
чие от западноевропейских социологов, стремивших ограничить сферу воздействия государства на общественную жизнь, Б.Н. Чичерин всемерно подчеркивает приоритетную роль государственного начала. Он определяет государство как направляющую силу, ведущую граждан к общему благу. Оно, по его мнению, должно не только оказывать содействие всем живым силам общества, но само непосредственно взять в свое ведение те учреждения, которые имеют всеобщий характер.
В контексте своих общефилософских размышлений Б.Н. Чичерин сделал попытку создать наиболее жизнеспособную, с его точки зрения, модель государственности, определить конкретные механизмы ее развития, ориентированные в первую очередь на решение социально-исторических задач, вставших в XIX веке перед Россией. Наиболее современной, близкой к идеалу формой государства он считал конституционную монархию, где, с одной стороны, устраняется деспотизм большинства, характерный для республиканского правления, а с другой - существование демократического элемента сдерживает поползновения аристократии к владычеству над народной массой. Чичерин выдвигает идеи баланса общественных сил и властей, служащего фундаментом нормальной государственной жизни. Монарх является в обществе четвертой властью наряду с законодательной (парламентом), правительственной и судебной. Его роль -это роль посредника и арбитра, обладающего наиболее возможными для человека гарантиями беспристрастия и справедливости в силу своего внепартийного положения и наследственного происхождения своей власти.
Чичерин намечает основные условия, позволяющие при конституционной монархии продвигаться к эффективному разумному устройству государства. Это -постоянные законы, независимые суды, выборные власти, выражающие участие народа в управлении. Он неоднократно подчеркивал, что самая надежная опора власти - это духовная связь между властью и гражданами. Главную внутреннюю силу власти составляет ее моральный авторитет. Сильной может считаться только та власть, которая находит опору в обществе. Твердость государственной власти, согласно Чичерину, важна не сама по себе, а как способ утверждения материального и духовного благосостояния общества.
Как мы видим, основные мысли Чичерина связаны с выявлением конструк-
тивной роли государства в обеспечении разумного, эволюционного развития общества. Комплекс реформ, призванных на практике осуществить эту задачу, во многом был очерчен философом еще в 60-е годы и совпадал в главном с социальным проектом Александра II. Поэтому в работах 80 - 90-х годов Б. Чичерин делает акцент на том, с помощью каких общественно-политических механизмов можно эффективно реализовать эти реформы.
Нетрудно также обнаружить, что эта модель государственности выстроена с учетом исторического опыта России. По существу это был русский вариант движения к правовому государству, возникшему в Западной Европе к концу XIX века в результате распада или преобразования феодальных структур. Чичерин энергично призывал власть придержащих не медлить с модернизацией социально-политической структуры страны, отыскивая для этого формы и методы, адекватные исторической традиции и учитывающие опыт других государств, уже осуществивших буржуазно-демократические преобразования.
Был ли проект Чичерина реальной политической программой или же он являлся заведомо неосуществимым? Нам представляется возможным ответить, что чичерин-ская концепция реформ была вполне жизнеспособной; она имела реальные теоретические шансы, хотя бы частично, воплотиться в действительность. В практическом плане в ней не было ничего радикально выходящего за пределы реформаторского проекта времен Александра II. Во многом сходные с чичеринскими идейные установки были реализованы в конце XIX века в политической жизни Германии и Италии. Перспектива подобного развития до начала 80-х годов сохранялась и в России, но, в конечном счете, во второй половине XIX столетия русская история пошла другим путем - в огне и пламени социально-политического противостояния. Идеи Чичерина остались чисто теоретическим явлением. Деятелям революционного лагеря его программа казалась реакционной, ибо она отвергала ломку существующего порядка, а сторонникам правящего режима эта программа представлялась чересчур радикальной.
Многое свидетельствует о том, что властвующая элита, ее преобладающее большинство, во всяком случае, включая двух последних монархов, членов царствующей династии, свои планы связывала с консервативно-охранительным вариантом исторического развития России. Она
чрезмерно преувеличивала незыблемость духовной и социальной опоры традиционного курса и не была готова вступить на путь реформ, на котором ей пришлось бы поделиться частью власти с другими общественными силами и расстаться с рядом своих привилегий. Понятно, что в такой обстановке Чичерин воспринимался в верхах общества как назойливый политический алармист. Его идейное наследие осталось невостребованным правящей элитой, которой были адресованы его рекомендации и предупреждения.
Общественная и научная судьба Б.Н. Чичерина на свой лад отразила до сих пор мало замечаемую на фоне бурных событий конца XIX - начала XX веков историческую драму русского просвещенного, либерального консерватизма. Возникнув в конце 60-х годов XIX века, либеральный консерватизм не приобрел существенной социальной опоры в обществе и не сложился в политически структурированное идейное течение, а остался серией интеллектуальных явлений, имевших порой диаметрально противоположный характер, как, например, взгляды К. Леонтьева и концепция Б. Чичерина. Его представители в своих размышлениях о судьбах России высказали немало суровой и горькой правды в адрес правителей страны и тех, кто пытался любой ценой водворить в обществе социальную справедливость, во многом предвидели жестокий хаос грядущей революции. Но их попытки перевести стремительно мчавшуюся навстречу социальному взрыву страну на путь эволюционного обновления оказались безуспешными.
В начале 60-х годов, возвращаясь из заграничного путешествия, Б.Н. Чичерин писал брату Василию: "Не презирать отечество с высоты европейского просвещения, а усвоить для него плоды этого просвещения и, может быть, вложить в него свою лепту, распространить в родной земле хотя бы неслышными и незаметными путями добытые человечеством умственные блага... такова была цель моей деятельности. Европой я мог любоваться, но жить и действовать я мог только в России. Насмотревшись... я уже с полным сознанием и с созревшей мыслью мог посвятить себя отечеству в новую, открывающуюся для него эпоху" [9]. Этой своего рода "ганнибаловой" клятве - всегда служить отечеству - Чичерин оставался верен всю оставшуюся жизнь, преодолевая непонимание властей и современников, удары судьбы и боль уязвленного достоинства. Хотелось, чтобы сегодня, когда Россия
снова стоит перед драматическим выбором своего исторического пути, русские люди конца XX века, особенно те, кто стоит у кормила власти, услышали голос мыслителя, призывающего к государственной мудрости и служению истинным потребностям общества.
1. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Пб., 1903. Т. 76. С. 897.
2. Чичерин Б.Н. Воспоминания: Ч. 2. М., 1991. С. 30.
3. Чичерин Б.Н. Философия права. М., 1901.
С. 24.
4. Чичерин Б.Н. Основная логика и метафизика. М., 1894. С. 271.
5. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. М., 1894. Ч. 1. С. 3.
6. Чичерин Б.Н. История политических учений. М., 1869. Ч. 1. С. 8.
7. Карамзин Н.М. Записки о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М., 1991. С. 56.
8. Дневник великого князя Константина Константиновича // Октябрь. 1993. МЬ 1. С. 117.
9. Чичерин Б.Н. Воспоминания. Т. 2. Путешествие за границу. М., 1932. С. 126-127.
НАШИ АВТОРЫ
Тамбовский госуларственный университет имени Г.Р. Лержавина
Аверин Николай Михайлович Айрапетов Арутюн Гургенович Баев Валерий Григорьевич Белофост Мария Григорьевна Булычев Игорь Ильич
Иванов Павел Васильевич Коваль Нина Александровна Козлова Раиса Петровна Куликов Владимир Геннадьевич Мильруд Радислав Петрович Полякова Лариса Васильевна
Помогасв Владислав Васильевич
Сусаков Константин Валерьевич Федотов Сергей Николаевич Шарандин Анатолий Леонидович
кандидат философских наук, профессор кафедры философии, заслуженный деятель культуры РСФСР
доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой всеобщей истории
кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории
кандидат исторических наук, ассистент кафедры всеобщей истории
действительный член Академии социальных наук, доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой философии
кандидат исторических наук, ассистент кафедры всеобщей истории
доктор психологических наук, доцент, зав. кафедрой социальной психологии
доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой языкознания
кандидат филологических наук,
старший преподаватель кафедры английской филологии
доктор педагогических наук, профессор,
зав. кафедрой теории и преподавания английского языка
Член-корреспондент Международной славянской Академии наук, культуры и искусства, член Союза писателей Российской Федерации, заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой литературы
доктор исторических наук,
профессор кафедры отечественной истории
аспирант кафедры философии
аспирант кафедры философии
доктор филологических наук, профессор, зап. кафедрой филологии
