CC BY
113
НЕСОВЕРШЕНСТВО (ПОРОКИ) ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ НОРМ КАК ПРЕДПОСЫЛКИ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЙ ПРАВАМИ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Волков Александр Викторович, к.ю.н., доцент кафедры гражданского права и процесса
Место работы: Волжский Гуманитарный Институт, филиал ВолГУ.
Контакты автора: E-mail: [email protected]
Аннотация. Статья посвящена недостаточно изученной в современной науке гражданского права проблеме злоупотреблений гражданскими правами. Историко-правовой подход к исследованию становления и развития пределов правоосуществления в гражданском праве, изложенной в статье, позволяет выстроить определенную методологию изучения этого правового явления в современной России.
Ключевые слова: Свобода воли; Воля; Объективность; Субъективность; Произвол; Разумность; Добросовестность; Злоупотребление.
IMPERFECTION (DEFECTS) OF CIVIL-LAW NORMS AS PRECONDITIONS OF ABUSES OF RIGHTS (CONTINUE)
Volkov Alexandre Victorovich, senior lecturer of chair of civil law and process, the candidate of jurisprudence.
Place of employment: The Volga Humanitarian Institute. Contacts of the author: E-mail: [email protected]
Annotation. The article is devoted to the problem of freedom of the will in civil law, that is insufficiently explored in civil law science. Historical and legal approach to the analysis of formation and development of the concept of freedom of the will in subjective civil law, stated in the article, let us create the definite methodology of research of this legal phenomenon in contemporary Russia.
Keywords: Free will; Will; Objectivity; Subjectivity; Abuse of power; Reasonableness; Good faith; Abuse.
Продолжение.
3. Системные ошибки в нормах гражданского права
Системные ошибки в гражданском праве являются самым распространенным источником злоупотреблений гражданскими правами и относятся к высшей форме несовершенства гражданско-правовых норм. Системные ошибки являются одной из причины высокой неопределённости гражданско-правового регулирования. Подобные ошибки возникают, прежде всего, из-за огромной сферы регулируемых социальных отношений и вследствие этого высокой абстрактности используемых юридических понятий, смыслы которых соединить в одну понятийно-правовую сеть является трудной задачей. Системные ошибки коренятся не в контексте конкретной нормы (группы норм), а между этими контекстами и выявляются лишь в процессе практического применения того или иного термина, юридической конструкции или правового режима в целом. Правоприменителю необходимо сопоставить и проанализировать толкуемую норму с другими отдалёнными нормами или целыми правовыми режимами,
или системой законодательства в целом в том числе и при формулировании отсылок норм друг на друга как в пределах одного закона, так и между законами и даже между отраслями законодательства. Системные
ошибки - это нарушение своей, особой, гражданско-правовой логики. Это логика разума, где средства должны соответствовать цели, а цель не должна оправдывать средства.
К системным ошибкам с точки зрения злоупотребления гражданскими правами относятся:
а) высокая неопределённость принципов и общих норм гражданского права;
б) наличие пробелов в гражданском правовом регулировании;
в) коллизии между правовыми режимами в форме противоречий и конкуренций;
г) ошибки функциональных связей (ошибочные или неясные ссылки и отсылки);
д) нарушение баланса (приоритета) между законами и подзаконными актами.
Например, на наш взгляд, законодатель, не утвердив верховенство права в его высшем понимании, установил в п.2 ст.1 ГК РФ общее правило о том, что «граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своём интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора». Что означает в анализируемых правилах словосочетания «своя воля», «свой интерес»; это «своя выгода», «своя цель», «своё усмотрение», «свой эгоизм»? Законодатель в п. 2. ст. 1 ГК РФ не раскрывает этих понятий. Учённые выделяют субъективные и объективные смыслы понятия «интерес», развивая следом дискуссии о его соотношении с субъективным гражданским правом. Практики высказываются о «своём интересе» как о допустимой мере эгоизма участников гражданских правоотношений, а «свою волю» ассоциируют с обычной вменяемостью. Контррассуждения о том, что «своя воля» состоит из личной воли и воли общественной, а «свой интерес» -из личного интереса и интереса общественного (поскольку каждый индивид реализуется только в обществе) большинством юристов относится в область психологических домыслов. Неопределенность этих положений казалось бы должны разрешить более специальные статьи, посвященные порядку осуществления гражданских прав, - ст. ст. 9, 10 ГК РФ. Однако закрепленные в них начала добросовестного право-осуществления приходиться буквально по каплям выжимать из уже несовершенных и явно устаревших норм. Принцип добросовестного правоосуществления изложен в ст. 10 ГК РФ крайне неудачно и противоречиво. В результате правоприменительная практика в отсутствии теоретических подходов вынуждена сама извлекать из неё её собственное назначение, в то время как любое злоупотребление правом (нарушение субъективных пределов правоосуществления) - это всегда системный сбой в гражданском праве, допускающий возможности формального подхода к гражданским правам (обязанностям), где их суть по воле злоупотребляющих лиц низводится до пустоты. Принцип недопустимости злоупотребления гражданскими правами или принцип добросовестного правоосущест-вления нигде чётко не выражен. Он только логическим путём выводится из принципа правового равенства. Своим настоящим содержанием анализируемые нормы не в состоянии эффективно выполнять свою сис-
темосохраняющую функцию. Более того «сила» ст. 10 ГК РФ всё чаще используется для аннулирования законных прав противостоящих лиц.
Употребление законодателем в статье 1 ГК РФ словосочетаний сначала «своих интересов», а затем «прав и законных интересов» уже в ином юридическом смысле вносит много неопределённости в «ядро» гражданско-правовой системы (разница смыслов субъективного и объективного интереса), хотя представляет собой стандартный юридический приём - вместить в область правового регулирования те жизненные ситуации, которые ещё не подвержены правовому регулированию. Осуществление гражданских права «своей волей» согласно ст. 1 ГК РФ уже через несколько статей (в ст. 9 ГК РФ) законодатель заменил на «своё усмотрение». Неопределенность в этой норме с казалось бы доступным, но неоднозначным смыслом о пределах усмотрения казалось бы снова должна устранять статья 10 ГК, предупреждающая системные «сбои» в ситуациях правоосуществления, когда меняется юридическое назначение субъективных прав и обязанностей. Однако, по изложенным выше причинам это не происходит.
Под пробелом в гражданском праве понимается, прежде всего, полное либо частичное отсутствие правового регулирования по конкретным правоотношениям при необходимости их регулирования. Статья 6 ГК РФ предписывает в этих случаях применять обычаи делового оборота. Если это невозможно - то аналогию закона, а при невозможности последней - «подключаются» общие начала и смысл гражданского законодательства (аналогия права), а, кроме того, дополнительно предписывается учитывать требования добросовестности, разумности и справедливости. Пробел в праве появляется не только в результате «узкой» мысли законодателя, но и при наличии двух взаимоисключающих норм права, которые не удалось примирить и которые в результате неудачи следует признать взаимно уничтожающими друг друга.
Любое преодоление пробелов реализуется либо посредством совершенствования нормы права либо посредством толкования уже действующих норм. Подобные «белые пятна» в гражданском праве образуют один из признаков злоупотребления правом - правовую неопределённость - и становятся предпосылками для злоупотреблений гражданскими правами, которые мы относим к объективным источникам злоупотребления правами. Узость, пробел правового регулирования в гражданском законодательстве всегда ставят вопрос
о качестве компонентов правовой системы, не способных «в одиночку» справиться с конкретной жизненной проблемой. Гражданское законодательство, в основном через статью 6 ГК РФ, справляется с появляющимися пробелами с помощью аналогии права или закона, но, тем не менее, пробел всегда остается системной ошибкой правового регулирования.
Так например, в соответствии с п. 1. ст. 35 ЗК РФ приобретатель здания приобретает право использования соответствующей части земельного участка необходимо для использования здания и тех же условиях и в том же объёме, что и прежний их собственник. Указанная норма не охватила своим регулирующим действием, например, случай перехода права собственности на один из объектов в составе комплекса зданий, на который был оформлен единый земельный участок. Продавец здания, опираясь на эту неопреде-лённость, готов передать покупателю земельный участок исключительно под зданием (без подъездной
площадки, скважин, септика и т.п.). При указанном пробеле подлежит применению правило аналогии закона, изложенное в п.1 ст. 6 ГК РФ: «В случаях, когда предусмотренные пунктами 1 и 2 статьи 2 настоящего Кодекса отношения прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяется гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона)». Подобные сходные случаи содержаться в тексте абз. 2 п.
1 и абз. 6 п. 4 ст. 35 ЗК РФ, в которых предусмотрен пропорциональный, т.е. с учётом долей принцип определения размера земельного участка, переходящим к приобретателю доли в праве собственности на здание.
Коллизия в гражданском праве представляет собой полную либо частичную несовместимость, конкуренцию либо иное столкновение между нормами гражданского права по поводу одного и того же случая. В Гражданском кодексе РФ основное противоречие проявляется в конфликте общих и специальных норм, в гражданском законодательстве - между нормами ГК РФ и специализированным законодательством. Эти конфликты погашаются правилами о приоритете действия тех или иных норм; этой цели служат и оговорки в нормах типа: «если иное не предусмотрено законом, иным нормативным актом», «если иное не противоречит сущности обязательства» и т. д.; в федеральных законах, принятых для специального регулирования тех или иных определённых отношений, обычно в начале текста устанавливается приоритет действия «своих» норм перед иными правилами. Различного рода коллизии могут содержаться не только между общим и специальным законодательством, а также между различными правовыми режимами, но и внутри определённой юридической конструкции, либо внутри правового режима, а так же в различном сочетании между ними. При этом, если коллизия норм внутри той или иной гражданско-правовой конструкции, внутри правового режима относится больше к контекстуальным ошибкам, то столкновение смыслов уже между ними в любых вариациях ставит вопрос непосредственно о системной ошибке в нормах гражданского права.
При противоречиях норм, относящихся к различным правовым режимам, основной вопрос стоит о том, какой из норм отдать преимущество при применении к конкретному проблемному отношению. Если это конкуренция общей и специальной нормы, то преимущество необходимо отдать специальной; если конкуренция между общим законодательством и специализированным, то последнему; если по своему иерархическому уровню коллидирующие правовые режимы одинаковы, то предпочтение отдаётся норме, созданной последней; если и это невозможно, то можно признать их взаимоуничтожающими и вновь как в случае с пробелом обратится к началам и общему смыслу гражданского законодательства (ст. 1 и ст. 6 ГК РФ). При злоупотреблении правом вместо примирительного толкования злоупотребляющее лицо выводит своё собственное, вопреки правилам здравого толка суждение, которое становиться основой для его правонарушения под маской легального правоосуще-ствления.
Конкуренция способов защиты по основаниям ст. 167 и ст. 301 ГК РФ хорошо видно на примере известного постановления Конституционного Суда РФ от 21.04.03
№ 6-П, который определил, что права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. То есть, если между собственником имущества и добросовестным приобретателем нет обязательственных отношений (договора), то последнего надо рассматривать как третье лицо, к которому нельзя предъявлять иск о признании сделки недействительной и о применении последствий признания сделки недействительной. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли др.). Иное истолкование положений п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, т.е. требовать возврата полученного в натуре не только когда речь идет об одной (первой) сделке, совершенной с нарушением Закона, но и когда спорное имущество было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д. сделок)1. Такое положение действительно сложилось до этого в практике Верховного суда РФ, когда собственник имущества, понимая, что у него нет шансов для виндикации, злоупотребительно прибегал к механизму ст. 167 ГК РФ - обращался с иском о признании всех сделок недействительными, добиваясь возврата имущества от добросовестного приобретателя.
Системным противоречием являются и отношения по поводу виндикации бездокументарных акций, поскольку о том, что право собственности является вещным, а не обязательственным правом мы может понять лишь из названия Главы 20 ГК РФ "Защита права собственности и других вещных прав". В статьях 301, 302 и др. этой главы речь идет исключительно об «имуществе», а не об индивидуально-родовых вещах. Противоречит ли такое положение логике гражданского права, имеющий институт виндикации исключительно для вещей с индивидуально-родовыми признаками? Согласно ст. 213 ГК РФ в собственности граждан и юридических лиц может находиться «любое имущество», за исключением изъятых из оборота. Речь, таким образом, не идёт исключительно о материальных вещах. Не сделано исключение и для имущественных прав, которые, согласно ст. 128 ГК РФ, также относятся к имуществу. Под имуществом, на которое можно распространить право собственности, в широком смысле понимается совокупность вещей, имущественных прав и обязанностей, в том числе и исключительных прав. Разница смыслов вызвала системный кризис теории права в отношении виндикации бездокументарных ценных бумаг и обнаружила гигантский разрыв между наукой и судебной практикой, которые до сих пор не в состоянии найти общую точку зрения. Большинство цивилистов в этой ситуации считают недопустимым применение виндикационных исков для
1 Постановление КС РФ от 21.04.03 №6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М.Мариничевой, А.В.Немировской, З.А.Скляновой,
Р.М.Скляновой и В.М.Ширяева".
защиты прав владельцев бездокументарных ценных бумаг. Они полагают, что применение вещноправового средства защиты прав владельцев бездокументарных ценных бумаг - виндикационного иска теоретически ущербно. Судебная практика в условиях жесточайшего перераспределения корпоративной собственности пошла по иному пути, поскольку виндикация - это наиболее эффективный путь защитить нарушенные права акционеров. Это обоснованно, так как признание ряда последовательных сделок недействительными не возвращает акции, поскольку требование о реституции можно заявлять лишь по первой сделке (ст. 167 ГК); невозможно предъявить обязательственный иск, поскольку ни регистратор, ни второй покупатель не состоит с акционером в правоотношениях; взыскание убытков с виновных лиц никак не сможет восстановить права акционера в силу специфичности их доказывания, не говоря уже о том, что не даёт возможности восстановить корпоративный контроль.
Исследуя системные ошибки необходимо отметить, что злоупотребление правом нельзя отождествлять с коллизией тех или иных норм закона и их неправильным трактованием. Злоупотребление правом будет происходить только в том случае, если субъект сознательно, намеренно использует противоречия и конкуренции норм в различных правовых режимах, обосновывая тем самым своё «право» и оправдывая свои якобы «законные» действия.
Внутри любого закона и нормативного акта за горизонтальные и вертикальные системообразующие связи отвечают нормы-ссылки (отсылки), оговорки, специальные исключения, повышающие прежде всего системные качества закона. Ошибка при формировании таких функциональных связей в гражданском праве резко повышает правовую неопределенность и создает почву для злоупотреблений правами.
Ссылки, отсылки и оговорки как приём юридической техники редко образуют самостоятельную норму права и обычно являются её элементом в вариациях типа «если иное не установлено законом», «если иное не вытекает из существа обязательства», «за исключением», «а также иные требования», «если иные последствия», «если иное не предусмотрено договором», «в порядке, определяемом статьёй» и т.д. Так например, неверно указана ссылка в официальном тексте нормы ст. 1108 ГК РФ. Ссылаясь на норму, определяющую момент, с которого обогатившийся обязан возмещать доходы, Кодекс указывает на ст. 1106 ГК РФ, которая не имеет никакого отношения к данному вопросу. Очевидно, отсылка должна была быть сделана на п. 1 ст. 1107 ГК. Такое положение не исключает ситуацию злоупотребления правом.
Использование неосмотрительной оговорки в подзаконном акте в злоупотребительных целях можно проиллюстрировать на следующем деле: Акционеры, владеющие 16% акций акционерного общества, обратились в арбитражный суд к обществу с иском о признании недействительным решения общего собрания акционеров о внесении в устав общества нового положения, предоставляющего совету директоров общества право определять место проведения собрания по выбору из двух названных в уставе городов, расположенных в странах дальнего зарубежья. В обоснование заявленного требования истцы сослались на пункт 2.9 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, принятого ФКЦБ России в соответствии с пунктом 2 статьи 47 Федерального закона «Об акцио-
нерных обществах» (постановление ФКЦБ России от 31.05.2002 № 17/пс), в силу которого общее собрание должно проводиться в поселении (городе, поселке, селе), являющимся местом нахождения общества, если иное место его проведения не установлено уставом общества или внутренним документом общества, регулирующим порядок деятельности общего собрания. Таким образом, по мнению истцов, устав или внутренний документ общества должен содержать конкретное указание на населенный пункт, определенный акционерами в качестве места проведения собрания.
Суд первой инстанции, указав, что пункт 2.9 указанного Положения не может быть истолкован как допускающий определение в уставе лишь одного конкретного места проведения общих собраний акционеров, в иске отказал. Постановлением суда апелляционной инстанции решение суда было отменено, иск удовлетворен по следующим основаниям. Суд апелляционной инстанции, поддерживая позицию суда о том, что в уставе может быть закреплено положение, позволяющее совету директоров избирать одно из определенных в уставе мест проведения общих собраний акционеров, вместе с тем указал, что из смысла пункта 2.9 упомянутого Положения вытекает, что возможные места проведения общих собраний акционеров должны определяться с учетом реальной возможности всех акционеров реализовать свое право на участие в собрании. Определение в уставе общества в качестве мест проведения общих собраний акционеров населенных пунктов, находящихся вне пределов Российской Федерации и отдаленных от места нахождения общества, создает возможность для воспрепятствования тем или иным акционерам (прежде всего физическим лицам) участвовать в общих собраниях акционеров,) проводимых в данных городах, и является злоупотреблением правом по смыслу статьи 10 Гражданского Кодекса. Таким образом, оспариваемое решение общего собрания нарушает право акционеров на равный доступ к участию в общем собрании акционеров с правом голоса по всем вопросам его компетенции (пункт 2 статьи 31 Федерального закона «Об акционерных обществах»)2.
РЕЦЕНЗИЯ
Статья кандидата юридических наук Волкова Александра Викторовича посвящена недостаточно изученным в современной науке гражданского права предпосылкам возникновения злоупотреблений в гражданском праве. Гражданско-правовой подход к исследованию формализма и несовершенства правовых норм, которыми пользуются злоупотребляющие лица, позволяет выстроить определенную методологию изучения этого правового явления в современной России.
Сама постановка проблемы, глубокий и обстоятельный анализ исследуемого правового явления, безусловно, представляет несомненный научный и практический интерес. Автором обстоятельно и безупречно с точки зрения этапности исследованы предпосылки возникновения такого правонарушения как злоупотребление правом (статья 10 ГК РФ). Это позволяет выявить некоторые закономерности и причинноследственные связи между развитием общественных
2 См.: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.11.08г. №127, Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса РФ, пункт 5.
отношений в сфере гражданского оборота и механизмом правового опосредования этих отношений.
Развитие рынка современной России, усиление административного
вмешательства в рыночные отношения, отсутствие надежных правовых
механизмов защиты слабой стороны в гражданских правоотношениях делает проблему выявления источников (предпосылок) злоупотреблений гражданскими правами актуальной, нуждающейся в серьезных научных исследованиях.
Предпринятая автором попытка выявить российскую специфику и сущность понятия «источники злоупотреблений гражданскими правами», а также их обстоятельный анализ вполне заслуживает внимания и поддержки. Авторский подход к рассмотрению правовых категорий позволяет проводить их более эффективное исследование и получать в конечном счете более определенные результаты, отражающие специфику и преемственность законотворческой деятельности в Российской Федерации.
Вывод: представленная к опубликованию статья Волкова Александра Викторовича «Несовершенство (пороки) гражданско-правовых норм как предпосылки злоупотреблений правами (продолжение)» отражает некоторые основные положения результатов диссертационного исследования и может быть рекомендована для опубликования в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России для публикации результатов диссертационных исследований.
д.ю.н.,
Заведующий кафедры гражданского права и процесса Кубанского государственного аграрного университета Камышанский В.П.
