CC BY
38
УДК 271.2-9(470.47)
П.М. Кольцов, М.С. Горяев, Е.Э. Эрдни-Горяев
Калмыцкий государственный университет им.Б.Б. Городовикова
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ХРИСТИАНСТВА СРЕДИ КАЛМЫКОВ*
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научно-исследовательского проекта № 17-01-00327 «Русская православная церковь: миссионерская деятельность и культура калмыков»
Российское полиэтническое государство предполагало национальную и религиозную политику, которая бы обеспечила интеграцию входящих в нее народов, господство центростремительных тенденций, прочность ее государственного единства. И христианизация инородцев рассматривалась как одно из важных средств достижения успеха такой политики. Деятельность Русской Православной Церкви, направленная на распространение христианства среди народов Поволжья и Урала, еще полностью не исследована, и ее изучение является актуальной задачей исторической науки. Вопросами, связанными с историей христианизации калмыков, политикой государства, занимались еще XVIII в. и особенно в XIX в. как российские ученые, так и церковные деятели и представители местной администрации.
Ключевые слова: Российское государство, Калмыцкая степь, Калмыцкое ханство, Русская Православная Церковь, миссионерство, христианизация.
P.M. Koltsov, M.S. Goryaev, E.E. Erdni-Goryaev
Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov
THE HISTORY OF THE SPREAD OF CHRISTIANITY AMONG THE KALMYK PEOPLE
The aim of this study is to shed more lights on the process of Christianization among the Kalmyks. The Russian state was multinational and tried to integrate different nationalities in order to provide a state unity. Its policy meant to spread Christianity among all nations. The authors think that the activity of the Russian Orthodox Church in Christianization of different nations is not fully investigated and researchers should show an increased interest in this problem. So far, however, there have been researches of the spread of Christianity among Kalmyks in the XVIII and XIX centuries by Russian scientists, church activists and representatives of the local government.
Key words: the Russian state, The Kalmyk steppe, the Kalmyk Khanate,the Russian Orthodox Church, missionaries, Christianization.
Появление калмыков в европейской части Российского государства относится к началу XVII столетия, когда вследствие неурядиц, происходивших на территории Западной Монголии, часть ойратских племен откочевала в пределы России.
В 1630 г. тайша Хо-Урлюк с шестью сыновьями и 50 тысячами кибиток подданных, перейдя реку Яик, вышел в Поволжские степи, таким образом заняв междуречье Волги и Яика, а также обширные пространства от берегов Волги до предгорья Кавказа.
Долгое время после вхождения в состав Российского государства калмыки представляли значительную военную силу на юге, живя по своим обычаям и традициям, подчиняясь своим природным владельцам. Все основные понятия и убеждения, мировоззрение развивались и утверждались сообразно их религии, тщательно сохраняемой и поддерживаемой весьма многочисленным и глубоко уважаемым духовенством.
Естественно, что при таком положении калмыков, игравших существенную роль в жизни региона, русское правительство ограничивало контакты с ними только политическими. И ни о каком распространении среди них православия речи быть не могло. Но силою обстоятельств оторванные от своих родных мест, поселившиеся среди иноязычных народов, отличавшихся от них и в культурном, социальном и экономическом вопросах калмыки со временем стали подвергаться и поддаваться влиянию более многочисленного народа. И, несмотря на различные препоны, чинимые правителями Калмыцкого ханства, его духовенством, христианство все-таки проникает в Калмыцкую степь. Первое указание о факте существования в калмыцких улусах крещеных калмыков нам дает шертная запись Аюки-хана, данная 27 февраля 1673 г. на речке Соленая, недалеко от Астрахани, астраханскому воеводе боярину и князю Я.Н. Одоевскому. В этой записи Аюка за себя и за своих людей обещал быть верным Российскому государству, участвовать в войнах против общих врагов, не разорять городов и население русских уездов, не принимать у себя в улусах беглых холопов. В свою очередь, воевода гарантировал «... некрещеных калмыков и татар его Аюкаевых улусов, которые учнут уходить в города Царского Величества, и тех беглецов отдавать некре-щенных назад ...» [5, с. 925]. Исходя из вышесказанного необходимо сделать вывод о том, что воевода, обещая возвращать некрещеных беглецов, предполагал наличие крещеных беглых калмыков, возвращать которых в улусы не собирался.
Более точное указание на существование в это время крещеных калмыков мы находим в еще одной шертной записи Аюки, данной на «подданство и совершенное повиновение Российскому государству» астраханскому воеводе, окольничему князю К. О. Щербатову 15 января 1677 г. на съезде под Астраханью в урочище Соляная Протока. Согласно этой записи, «. которые калмыки по своим желательствам в Православную христианскую веру крестятся, и тех, для Православныя христианские веры, им тайшам и улусным их людям не просить, и об них Великому Государю не бить челом . а некрещенных калмыков и татар наших улусов, которые учнут уходить в города Царского Величества, и тех беглецов некрещеных отдавать им назад» [6,с. 925]. Исходя из вышеизложенного можно констатировать о том, что новокрещеные калмыки уже принимаются под покровительство русского правительства. Что возможно явилось следствием негативного отношения к неофитам со стороны их улусовладельцев.
Русское правительство, не желая лишать калмыков приобщаться к Святой вере, старалось ограждать новокрещеных от преследований со стороны язычников. Этим и обусловливается повторения условий шерти 1677 г. шертью 1683 г., данной астраханскому воеводе князю А.И.Голицыну [7, с.497]. Принявшие христианство калмыки получали покровительство царского правительства. Калмыки нередко принимали новую веру как возможность избежать преследований за преступления, совершенные в улусах, скрываясь в русских городах.
В то же время правительство было вынуждено пойти на некоторые уступки, что нашло отражение в шерти 1697 г., данной Аюкой-ханом астраханскому воеводе князю Б. А. Голицыну: «... чтоб его улусных людей калмык, которые своровав учнут бежать в государевы города, одни, или с женами, или с детьми, не принимать и не крестить, а задерживать их в городах и писать об них к Москве и к нему Аюкаю ... а которых воеводы крестят за указом и на них на воевод править денег по тридцати рублев за человека и отдавать ему Аюкаю, или и градские люди то учинят, и те деньги править по тому же на воеводах, а их писать в службу» [8, с.331].
Так как у калмыцких владельцев простолюдины составляли родовое недвижимое имущество, то потеря человека, а тем более семьи, была равносильно потере личной собственности. Поэтому калмыцкая знать так негативно отнеслась к постановлению правительства об удержании и невыдаче тех калмыков, кто принял православие. Следствием этого стало стремление аристократии воспрепятствовать деятельности православного духовенства и не допустить принятие христианства их подданными. Кстати, возможно, это обстоятельство и вызвало у правительства желание компенсировать потерю собственности в размере 30 рублей.
Анализ документов приводит к мысли о том, что, несмотря на затруднения и препятствия, чинимые властями и духовенством ханства, число желающих принять крещение возрастало. Уже в начале XVIII века русское правительство было вынуждено озаботиться этим фактом, и на реке Терешке близ Саратова была построена слобода, а впоследствии и церковь [4, л. 7].
Затем для защиты новокрещеных от преследования со стороны владельцев правительство стало направлять их в Харьковскую губернию в г.Чугуев. Здесь их определяли в казачьи военные команды, ставили на довольство, выдавали жалование.
Так, согласно указу Правительствующего Сената от 15 марта 1716 г., «пришедших от Аюки хана калмык Серкен Мергена с товарищи 21 человека с женами и с детьми, которые пришли на Дон в Черкасской и желают воспринять Православную христианскую веру, отослать с Дону в Чугуев и тамо по желанию их в христианскую веру крестить и написать с тамошними новокрещеными калмыки в службу и жалование им давать против тех же, для того, что с Дону могут и крещение приняв, паки к Аюке или на Кубань уйти . А о принятии в Чугуев калмык 21 человека с женами их и с детьми и о крещении их в христианскую веру и о поверстке в службу и жалование против тамошних новокрещенов послать в Азовскую губернию указ из канцелярии Сената» [9,с. 202].
Из этого постановления становится понятным то, что поводом к нему было еще одно обстоятельство - некоторая часть калмыков, принявших православие, особенно живших на Дону, совершали побеги обратно в улусы или уходили за Кубань, где они вновь становились язычниками. Возможно, это происходило из-за желания избежать суда за совершенные правонарушения или проступки.
Что касается правительственных мер по обращению калмыков в христианство, то таковых в этот период не наблюдается. По большей степени их крещение происходило вследствие различных жизненных ситуаций. В частности, одним их катализаторов крещения калмыков было давление русских хозяев на своих работников идолопоклонников. Впоследствии новокрещеные, возможно, под давлением своих хозяев, посещали улусы Калмыцкого ханства с целью внушения своим бывшим единоверцам о превосходстве христианской веры и удобстве оседлой жизни. Тем самым способствуя распространению православия и обоседлению кочевников.
Калмыцкие владельцы испытывали крайнее раздражение данными обстоятельствами, поведением крещеных калмыков и апеллировали к Аюке хану. Чей посланник и требовал от русского правительства прекратить принятие и крещение беглых калмыков, а также запретить новокрещеным посещать улусы и склонять к православию своих однохотонцев. Правительство прислушалось к этим возмущениям и в 1717 г. Правительствующий Сенат постановил: «. о беглых владения Аюки калмыках, которые сбежали на Дон, послать его Великаго Государя грамоту к войсковому атаману и ко всему войску, с прежних отпусков, велить пришедших вновь на Дон из владения Аюкая хана калмык отдать к нему Аюкаю, по прежнему, и впредь таких не принимать, и
новокрещеным калмыкам наказать, чтоб они в Калмыцкие улусы не ездили и других калмыков не подговаривали ко крещению и оттуда к себе отнюдь не вывозили» [4, л. 11]. О чем и был послан указ в Казань к губернатору П.С. Салтыкову.
Что же касается тех калмыков, которые все-таки бежали из улусов и просили о принятии православия, то их на основании христианских заповедей не выдавали обратно калмыцким властям, а крестили и переселяли подальше от степи. «Тех калмыков, которые по собственному желанию будут приходить к русским и просить крещения, повелено не селить вблизи улусов Аюки и в новопостроенном селе, дабы ему Аюкаю хану досаде от них не было, а отсылать в отдаленные места - в Киевскую губернию» [10, с. 485-486]. Об этом решении и был проинформирован киевский губернатор Д.М. Голицын: «... чтобы там для новокрещеных отведены были в присутственных местах порожняя земли» [10, с. 485-486].
В 1720 г. распоряжение Правительствующего Сената впервые упоминает о льготах калмыкам, принявшим христианство: «... которые не крещенные ... восприняли Православную Греческаго закона веру, или которые впредь воспримут, всем двором .: тем во всяких государственных сборах и в изделиях давать льготы на три года, дабы тем придать к восприятию веры Греческаго закона лучшую охоту» [11,с. 234-235].
Одним из самых последовательных сторонников крещения калмыков был астраханский губернатор А.П.Волынский, который считал это вопрос весьма важным для Российского государства не только в плане религиозным, но и в плане политическом. Это акт, по его задумке, должен был привести народ к покорности и ассимиляции. Для воплощения в жизнь своих замыслов, губернатор воспользовался неурядицей, происходившей в это время в улусах - хан Аюка разбил своих родственников нойона Дугара и его сына Церена. Волынский выслал их в Москву, где Церен был крещен под именем Василий и фамилией Дугаров [1, с. 504]. «Вероятно, Черен принял христианство не один, а с подвластными ему калмыками ...» [16, с. 123-124]. Это акт можно считать первым шагом по распространению христианства среди калмыков на таком высоком уровне.
24 января 1724 г. впервые был издан именной указ, которым прямо повелевалось «склонять владельцев и законников калмыков в христианство учением и дачею и книги нужныя перевести на их язык» [12, с. 207]. До этого времени, как уже говорилось выше, крещение калмыков было делом единичным и случайным, вызванным разного рода обстоятельствами. Никаких государственных актов и законов о крещении народа не было. 19 апреля того же года именным указом регламентировалось: «... приискать таких учителей, которые могли бы калмыцкаго народа людей ко благочестию приводить ...» [13, с. 278].
Крещеных калмыков русское правительство принимало под свое покровительство и в улусы уже не возвращало. Об этом свидетельствует следующий факт. В 1733 г. посланник хана Церен-Дондука Чамза просил Астраханскую Палату татарских и калмыцких дел вернуть правителю Калмыцкого ханства его служанку Тогузу. Однако после выяснения оказалось, что она по личному прошению и благословле-нию епископа Астраханского Иллариона была крещена. На основании этого факта Чамзе было отказано в ее возвращении.
Однако со временем принятие христианства явилось неким актом борьбы с произволом кочевой знати, и бегство из улусов начинает принимать угрожающие масштабы. В 1734 г. хан Дондук-Омбо предъявил требования русскому правительству о возращении в его улус 13 крещеных калмыков. Если же правительство ввиду принятия ими православия не пожелает их отдать, то тогда следует их направить во
владения крещеного нойона Петра Тайшина. Однако правительство не нашло возможным удовлетворить требования Дондук-Омбо, так как это противоречило шерт-ным записям 1673, 1677 и 1683 гг. Не добившись желаемого, он в 1736 г. направил в Санкт-Петербург своего посланника Джамбу-Джамсо с просьбой о возврате принадлежавших ему калмыков, и, кроме того, выдвигалась просьба не допускать впредь крещения беглых калмыков вообще. Если же тех калмыков вернуть не пожелают, то тогда следует их выселить в дальние регионы страны и «употребить» в службу. А впредь, если таких калмыков, принявших крещение, станет много, не селить их в волжских городах, а отправлять в Москву либо в Санкт-Петербург.
Предложение Дондук-Омбо о поселении крещеных калмыков во внутренние области страны встретило одобрение и Совете. Кабинет министров вынес постановление о переводе крещеных калмыков во внутренние районы страны. А тех, кто примет крещение позже, передавать в ведение Петра Тайшина. Если же крещения будут добиваться калмыки, совершившие какие-либо преступления в улусах, то тех возвращать обратно [1, с. 508-509].
Русское правительство как в желании креститься, так и в желании выбора место жительства старалось удовлетворять просьбы калмыков. Так, один из пунктов инструкции астраханскому губернатору гласит: «. которые татарского и других законов люди похотят в Православную христианскую веру креститься волею и Его Императорскому Величеству служить ... то тех разспрашивая отсылать для крещения в архиерею» [4, л. 56].
Но бывали и случаи злоупотребления доверием со стороны местных чиновников, которые после проведения крещения не отсылали новокрещеных в дальние города, а оставляли их у себя в услужении, в холопстве. Кроме того, возникали вопросы этического характера. Так, епископ Астраханский и Ставропольский Лаврентий в письме в Святейший Синод в декабре 1724 г. спрашивал, может ли он дозволить священникам крестить малолетних татар и калмыков, по просьбам их «господ» без предварительного наставления их в истинах Православной Греческой веры? На это в июле следующего года последовал указ Святейшего Синода: «Калмычат и татарчат, не достигших семилетнего возраста, крестить, а которые явятся семи лет и выше, таковых закону христианскому и всякому благочестию . обучать . и как обучены будут - крестить» [14, с. 126-127].
Уже в 1726 г. Лаврентий вновь обращается в Синод с просьбой помочь в рассмотрении еще одной проблемы: «. требуют ныне в Православную веру крещения калмыки и татары с женами и детьми, возрастные - лет по тридцати и более не токмо молитвы Господней и Символа веры . но и русского языка . изучить не могут . и затем немало таких калмыков и татар восвояси отходят». По этому случаю Синод отвечал: «А помянутых татар и калмыков, ко крещению приступающих, спрашивать прежде . и по крещению таких отдавать восприемниками по обыкновению» [4, л. 59-60].
1724 г. считается знаковым годом в истории распространения христианства среди калмыков. Именно в этот год о желании принять православие заявил внук Аюки хана Баксадай Дорджи, который и был крещен под именем Петр Тайшинов. Ему для помощи в понимании канонов религии и для распространения христианства в Калмыцкой степи была сформирована Православная миссия во главе с иеромонахом Никодимом Линкевичем. Благодаря его заботе и усердию с 1725 по 1730 гг. крещение приняло 432 калмыка [3, с. 129]. Уже с 1732 по 1734 гг. - 1232 калмыка [16, с. 132]. По сведениям Астраханской Духовной консистории, в период с 1724 по 1735 гг. крещение приняло 863 кибитки калмыков, в которых проживало 2883 человека обоего пола [2, с. 220].
Таким образом, исходя из вышеизложенного видно, что начинания русского правительства по распространению христианства среди калмыцкого народа постепенно принимают централизованный характер и что спорадические случаи сменяются целенаправленными. Кроме того, на помощь правительству приходит Русская Православная церковь, под эгидой которой формируется Православная миссия с главной целью - способствовать распространению образования и христианства среди не только калмыков-простолюдинов, но и представителей знати. В свою очередь, правительство также способствует крещению кочевников принятием ряда узаконений и распоряжений, что делает обращение калмыков в лоно Православной Церкви делом не случайным. Хотя принятие крещения во многом происходило не по влечению сердца и искреннему убеждению, а из-за меркантильных соображений. При этом наблюдается обратная тенденция, когда калмыки массово возвращались в улусы и отрекались от нового бога. Так, согласно докладу преосвященного Иеронима, поступившего из Калмыцкой степи, от школьников Якова Бестужева и Ивана Ляхова «совратились в язычество: а) во владении Петра Петровича (Тайшина) крещенных в 1732 и 1734 годах - 386 муж-скаго пола, 292 женскаго, кибиток 225; в) владения Чодонова крещенных в 1726 году 379 мужскаго, 282 женскаго пола, 224 кибитки; с) владения Дондук-Даши - крещенных в 1734 году - 142 мужскаго и 113 женскаго пола, кибиток 83. Итого совратилось в идолопоклонство 907 мужскаго и 687 женскаго пола, обоего же пола 1594 души, кибиток 532» [4,л. 61].
Негативная тенденция вызвала желание у русского правительства к более успешному и скорейшему распространению христианства среди калмыков с помощью все той же Православной миссии, основные мероприятия которой выпадают на период правления императрицы Екатерины II. Одним из ее первых и важных законодательных актов считается указ от 20 февраля 1764., согласно которому иноверцам «мужского полу отцам сыновьям за восприятие веры греческого исповедания . из числа сколько кому оного сверх трехлетней льготы, дать надлежит для зачету мужскому полу в подушный сбор давать им квитанции, по которым квитанциям после прошествия данной им трехлетней льготы засчитать оплату подушного сбору» [15, с. 140]. В то же время русские власти исходили, прежде всего, из целей защиты интересов империи: принцип религиозной терпимости соблюдался настолько, «насколько такая терпимость может согласовываться с интересами государственного порядка» [15, с.140]. Исходя из этого можно констатировать, что государство отказалось от политики всеобщей христианизации неправославной части населения. Согласно указу, ликвидации подвергалась христианская миссия для нерусских народов Поволжья - Новокрещенная контора, образованная еще в 1731 г. для казанских и нижегородских мусульман, т.е. фактом закрытия конторы было признано, что последняя, как миссионерское учреждение, не может более существовать в своем прежнем виде, что результаты ее деятельности и различные мероприятия показали ее несостоятельность. Кроме того, указ определил приоритеты последующей миссионерской деятельности, которые ложились на плечи местных преосвященников.
Таким образом, констатируем, что из полученных сведений об отходе части новокрещеных калмыков от православной веры и центральное правительство, и местные астраханские власти, и Русская Православная церковь были вынуждены проводить более мягкую религиозную политику по отношению к населению Калмыцкого ханства, расширяя льготы и возможности по отношению к тем, кто возжелает приобщиться к религиозным ценностям государственной религии.
Список литературы
1. Витевский В.В. И.И.Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 года.- Казань, 1897. - С. 504; - С. 508-509.
2. Иакинф (Бичурин). Историческое обозрение ойратов или калмыков в XV столетии и до настоящего времени. - Спб, 1834. - С. 220.
3. Костенков К.И. О распространении христианства у калмыков // Журнал министерства народного просвещения. - СПб., 1869.-С. 129
4. Национальный архив Республики Татарстан. Ф. 10. Оп. 2. Д. 1248. Л. 7; Л. 11; Л. 56; Л. 59-60; . Л. 61.
5. Полное собрание законов Российской империи (далее ПСЗ). Собрание 1. Т. 1. № 540. -С. 925.
6. ПСЗ РИ-1. Т. 2. № 672. - С. 84.
7. ПСЗ РИ-1. № 990. -С. 497.
8. ПСЗ РИ-1. Т. 3. № 1591. - С. 331
9. ПСЗ РИ-1. Т. 5. № 3001. - С. 202.
10. ПСЗ РИ-1. Т. 5. № 3062. - С. 485-486.
11. ПСЗ РИ-1. Т. 6. № 3637. - С. 234-235.
12. ПСЗ РИ-1. Т. 7. № 4427. - С. 207.
13. ПСЗ РИ-1. № 4492. - С. 278.
14. ПСЗ РИ-1. Т. 5. № 1593. - С. 126-127.
15. Софронов В.Ю. Государственное законодательство России по конфессиональным вопросам и православное миссионерство в конце XVII - начале XX в. // Известия Алтайского государственного университета. - 2007. - С. 140.
16. Шестаков П.Д. Некоторые сведения о распространении христианства среди калмыков // Журнал Министерства народного просвещения. - Спб., 1869. - Ч. 145. -№ 10. - С.123-124; - С. 132.
