CC BY
48
оборот наркотических средств в медицинских целях, и строгий действенный контроль.
3. Выявление и пресечение незаконного оборота «медицинских» наркотиков.
4. Выявление, пресечение и уголовное преследование производителей,продавцов,распространителей незаконно изготовленных наркотиков; усиление норм уголовного права за наркопреступления.
5. Принятие эффективных федеральных законов «О преступных организациях», «О коррупции».
6. Более интенсивное финансирование за счет федерального и регионального бюджетов целевых программ по профилактике и лечению наркоманов.
7. Принятие соответствующих региональных законов и иных нормативных актов по лечению, профилактике, выявлению наркоманов.
8. Создание условий для реабилитации бывших наркоманов.
9. Активная пропаганда здорового образа жизни, пропаганда жизни известных людей, развитие массового спорта, культа семьи, нравственных общечеловеческих ценностей, создание материально-технической базы для развития массового спорта.
10. Совершенствование совместной деятельности всех силовых и специальных ведомств, служб, министерств по активизации выявления и пресечения преступной деятельности наркодельцов.
11. Рассмотрение деятельности спецслужб по борьбе с наркоманией наряду с терроризмом, коррупцией.
12. Разработка правоохранительными органами, всеми заинтересованными ведомствами совместно
с научно-исследовательскими институтами концепции по противодействию незаконному распространению наркотиков, исходя из принципиально новых подходов к решению этой сложной проблемы.
1 Чукикова В.М. О работе органов управления, образования учебных заведений Саратовской области по профилактике наркомании и токсикомании среди детей и подростков // Проблемы борьбы с преступлениями в сфере незаконного оборота наркотиков: Межвузовский сб. науч. ст. Саратов, 1998. С 3.
2 Новиков А.В. Боль. Болезнь. Помощь. О состоянии наркологической помощи населению области // Противодействия незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ: Материалы III Международной научно-практической конференции. Саратов, 2004. С. 30 - 31.
3 Макаров В.Н. Мы не забываем о своем полицейском прошлом! // Наркомат. 2004 г. № 3. С. 13 - 14.
4 Иванов А.А. Наступление на наркобизнес // Наркомат 2004. № 3. С. 16.
5 Паращенко А. И люди возвращаются к людям // Наркомат 2004. № 3. С. 36 - 37.
6 Шинкарев А.И. Важнейшие направления // Наркомат. 2004. № 3. С. 27.
7 Бородуля Е.В. Вопросы здоровья населения Иркутской области в свете проблемы наркомании // Актуальные проблемы правового регулирования медицинской деятельности: Материалы 1-й Всероссийской научно-практической конференции. М., 2003. С.176 - 178.
УДК 347.44
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ДОГОВОРОВ
Квалификация договоров, которая является важнейшим элементом деятельности не только судебных, но и иных правоприменительных органов, вызывает определённые затруднения. Обусловлено это как использованием различных критериев разграничения договоров, так и отсутствием единого подхода к определению основных признаков, позволяющих законодателю объединить договоры с однородным правовым регулированием в определённые группы.
Согласно ст. 307 ГК должник в силу обязательства, в том числе договорного, обязан совершить следующие действия: передать имущество, выполнить работу, оказать услугу. На первой ступени классификации договоров по такому родовому признаку, как объект возникающего из договора обязательства, их можно подразделить на четыре группы: 1) по передаче имущества; 2) по выполнению работ; 3) по оказанию услуг; 4) по совершению нескольких видов действий, т. е. договоры со смешанным объектом обязательства.
Спорным в литературе является разграничение таких действий, как работы и услуги. В отличие от подрядных отношений, где предме-
А.А. Серветник,
докторант кафедры гражданского права, СГАП
ВЕСТНИК. 2004. № 8
♦-
том договора выступает выполненная работа, т. е. результат действий подрядчика, предмет договора по оказанию услуг неотделим от объекта, возникшего из договора обязательства, и состоит из самих действий либо деятельности, а их результат выходит за рамки предмета договора.
Конечно, заказчика интересует, в первую очередь, результат оказания услуг. Однако он зависит не только от действий или деятельности исполнителя, но и в не меньшей мере от качеств самого заказчика, если услуги неразрывно связаны с его личностью (например, медицинские, репетиторские), а также от иных обстоятельств, повлиять на которые не может ни заказчик, ни исполнитель (например, запущенность болезни животного при оказании ветеринарных услуг или отсутствие абонента при оказании услуг связи). Поэтому надлежащее совершение определённых действий или осуществление определённой деятельности, хотя и не достигшее желаемого результата, будет считаться надлежащим исполнением обязательства по оказанию услуг.
Разграничение договоров, направленных на оказание услуг и на выполнение работ, имело место во Французском гражданском кодексе с его близкой к римскому праву трёхчленной конструкцией найма (наём вещей, работ и услуг) и в Германском гражданском уложении, где выделен наём, подряд и «подобные подряду» договоры.
Выделяя группу договоров по оказанию услуг, О.С. Иоффе относит к ним «...деятельность таких видов, которые не получают или не обязательно должны получить воплощение в материализованном, а тем более овеществлённом результате»1. Подобного взгляда придерживается и В.А. Тархов, отмечая: «Маркс определяет услугу как "полезное действие той или иной потребительской стоимости - товара ли, труда ли" и проводит различие не между работой и услугой, а между трудом производительным и непроизводительным, называя последний услугой, хотя бы он воплощался в новых вещах, как, например, труд портного. В то же время существуют и услуги, не оставляющие осязательного результата, что и может послужить критерием для разграничения интересующих нас двух типов обязательств»2.
Однако действия хирурга по удалению воспалившегося аппендицита имеют овеществлённое выражение и осязательный результат. Другое дело, что желаемым результатом данной услуги является восстановление состояния здоровья пациента, а не собственно удаление в этих целях определённого органа. В то же время при ремонте, например, сложной бытовой техники возникают подрядные отношения, хотя замена неисправной детали и не является самоцелью, а желаемый результат выражается в исправной работе бытовой техники. Отличие заключается в том, что в первом случае предметом договора являются сами действия хирурга, совпадающие
с объектом обязательства и неотделимые от него, а во втором - результат действий лица, осуществляющего ремонт, который отделим от действий, т. е. объекта договорного обязательства.
Следовательно, основным критерием разграничения работ и услуг является не «овеществлённость» или «осязаемость» результата действий, которая может иметь место и при оказании услуг, а отделимость результата действий (включаемого в предмет договора) от объекта договора, т. е. от самих действий.
В п. 2 ст. 779 ГК содержится перечень услуг (услуги связи, медицинские, ветеринарные, аудиторские, информационные услуги, услуги по обучению, туристическому обслуживанию и иные), к которым применяются правила гл. 39 ГК, регулирующей отношения по договору возмездного оказания услуг. Но, во-первых, данный перечень не является исчерпывающим. Во-вторых, сам вид действий или деятельности не является определяющим критерием для отнесения их к услугам и, соответственно, основанием распространения на данные действия правовых норм по оказанию услуг. Так, юридические услуги не включены в перечень п. 2 ст. 779 ГК, однако они являются объектом договора возмездного оказания услуг, хотя бы они и не были консультационными, которые входят в рассматриваемый перечень. Таковыми являются, например, услуги по ведению дел заказчика в суде и иных органах, которые включают в себя анализ имеющихся документов, подготовку к судебному разбирательству и т. д.
Определяя договор возмездного оказания услуг и устанавливая сферу его действия, законодатель указывает, на какие отношения правила данного договора не распространяются, а именно, предусмотренные гл. 37, 38, 40, 41, 44 - 47, 49, 51, 53 ГК. Указанный перечень касается либо отношений, вообще не являющихся обязательствами по оказанию услуг (например, гл. 37, 38 - обязательства по выполнению работ), либо тех, которые представляют собой обязательства по оказанию услуг, но предусмотрены как самостоятельные виды договоров и выведены в ГК в специальные главы (например, поручение - гл. 49 ГК).
Логическое толкование ст. 779 ГК позволяет сделать вывод, что она распространяет правила гл. 39 ГК на все обязательства по оказанию услуг за исключением тех, которые полностью урегулированы специальными нормами. В частности, не распространяются общие правила обязательств по оказанию услуг на поручение (гл. 49 ГК) и комиссию (гл. 51 ГК), но не исключается возможность их применения к агентированию (гл. 52 ГК). В то же время правила, предусмотренные для поручения и комиссии, действуют и применительно к агентированию.
Это объясняется тем, что агентирование не охватывается поручением или комиссией. Обязатель-
ства по агентированию могут включать в себя не только юридические действия (как в поручении и комиссии), но и фактические (например, рекламные услуги). В этом случае, если данные услуги не урегулированы специальными нормами об агентировании, действуют общие правила гл. 39 ГК.
Данное положение распространяется и на другие обязательства по оказанию услуг. Если, например, исполнитель обязуется лишь представительствовать в судебном заседании от имени заказчика, то налицо обязательство поручения. Когда же в договоре предусматривается обязанность исполнителя не только совершить определённые юридические действия от имени заказчика, но и иные действия (сбор доказательств, подготовка искового заявления и т. п.), выполняемые за определённое вознаграждение, то данный договор подчиняется и правилам, предусмотренным для договора возмездного оказания услуг.
Не менее сложной является квалификация договоров, направленных как на выполнение работы, так и на передачу имущества, т. е. договора подряда, и его отграничение от купли-продажи.
Одним из признаков, различающих указанные договоры, называют количество передаваемых покупателю материалов. Данная позиция основана на правиле, закрепленном в п. 1 ст. 3 Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров: «Договоры на поставку товаров, подлежащих изготовлению или производству, считаются договорами купли-продажи, если только сторона, заказывающая товары, не берет на себя обязательства поставить существенную часть материалов, необходимых для изготовления или производства таких товаров». Однако, во-первых, понятие «существенная часть материалов» весьма относительное, поэтому не может служить чётким критерием разграничения. Во-вторых, наше внутреннее законодательство, напротив, предполагает выполнение работы, если иное не предусмотрено договором подряда, иждивением подрядчика - из его материалов, его силами и средствами (п. 1 ст. 704 ГК).
Договор подряда, конечно, может быть заключён на переработку или обработку вещи (п. 1 ст. 703 ГК), в том числе и переданной подрядчику заказчиком. Но здесь возникает другая проблема, связанная, в частности, с так называемым «договором на переработку давальческого сырья», правовая природа которого вызывает споры. Одни авторы квалифицировали его как договор поставки либо две встречные поставки, другие считают данный договор подрядом, третьи - смешанным договором.
Исходя из содержания ст. 713 ГК, эти отношения по общему правилу должны регулироваться нормами о договоре подряда. Однако ".договор не должен квалифицироваться как подрядный в тех случаях, когда передача заказчиком материалов для изготовления продукции является дополнительным
элементом в обязательстве поставки, не меняющим в целом природы этого обязательства"3 .
Не выдерживает критики и высказанная в юридической литературе мысль о том, что «.суть, специфика подряда, выделяющая его из числа других договоров, состоит как раз в том, что вещь создаётся для другого»4. Ю.В. Романец справедливо замечает, что «вещь, изготовленная лицом для продажи (т.е. "для другого"), может быть и предметом купли-продажи, если стороны не связаны друг с другом правоотношением в процессе изготовления этой вещи»5.
Основным критерием разграничения купли-продажи и подряда является объект возникающего из договора обязательства, т. е. вид действий, которые обязан совершить должник. В договоре купли-продажи должник обязан совершить лишь одно действие - передать имущество (п. 1 ст. 454 ГК), а в договоре подряда, кроме обязанности передачи имущества (результата работ), необходимы действия по выполнению определенных работ по заданию заказчика (п. 1 ст. 702 ГК).
Решением суда первой инстанции были удовлетворены требования истца о взыскании расходов по производству технического казеина на том основании, что между сторонами заключён и исполнен договор купли-продажи. Апелляционная инстанция отменила это решение, поскольку совокупность документов и фактических обстоятельств дела свидетельствовали о заключении сторонами договора подряда, объектом которого было выполнение работ по выработке казеина по заданию заказчика из его ма-териалов6.
В подрядных отношениях правовому регулированию подвергается сам ход работ, то есть изготовление имущества и осуществление контроля за этим процессом - за расходованием материала (ст. 713 ГК), за ходом и качеством работ (ст. 715 ГК) и т. д. Так, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил ранее принятые по делу судебные акты, неверно квалифицировавшие договор, заключенный на изготовление двух траулеров как договор подряда, и определил его как договор поставки, поскольку отношения сторон сводились к передаче судов, изготовленных до заключения договора7.
Предметом договора купли-продажи также может быть товар, который будет создан (или приобретён продавцом) в будущем (п.2 ст.455 ГК), однако для подряда данный признак является обязательным. Кроме того, поскольку подрядчик обязан выполнить работу, определённую заданием заказчика, то предметом договора может быть только индивидуально-определённая вещь (или иной результат работы).
К сожалению, при определении юридической природы заключённых договоров суды иногда упускают из вида данный признак, что приводит к ошибочной их квалификации. Например, договор на из-
♦-
готовление и поставку хлебобулочных изделий в ассортименте из муки покупателя с ежесуточным графиком поставки, т. е. договор на поставку товаров, определённых родовыми признаками, был необоснованно квалифицирован как договор подряда8.
Наличие в подряде такого дополнительного объекта, как действия по передаче имущества (результата работы), представляющие собой объект договора купли-продажи, является основанием для унификации правовых норм, регулирующих данные действия. Поэтому законодателем предусмотрены совпадающие во многом правила передачи имущества в отношениях по купле-продаже и подряду. Таковыми являются правила, регламентирующие качество товара (ст. 469 ГК) и работы (ст. 721 ГК), сроки обнаружения недостатков переданного товара (ст. 477 ГК) и ненадлежащего качества результата работы (ст. 724 ГК), обязанности по передаче информации по использованию предмета договора заказчику (ст. 726 ГК) и покупателю (п. 2 ст. 456 ГК, где закреплена обязанность передачи инструкции по эксплуатации, и ст. 495 ГК).
В литературе обосновывается необходимость дальнейшей унификации соответствующих норм, если специфика объектов этих договоров не требует различного правового регулирования. В частности, не усматривается такой специфики в возможности покупателя (предоставленной ст. 475 ГК) потребовать от продавца возмещения своих расходов на устранение недостатков товаров, в то время, как п. 1 ст. 723 ГК предоставляет такое право заказчику лишь в том случае, когда это предусмотрено в договоре подряда. При этом подчёркивается, что суды при рассмотрении споров о возмещении понесённых заказчиком расходов на устранение недостатков, как правило, признают требования заказчика правомерными, независимо от того, было ли право заказчика на самостоятельное исправление недостатков предусмотрено в договоре9.
Данное предложение, безусловно, заслуживает внимания, но подобные судебные решения, вынесенные до соответствующего изменения в ГК, нельзя считать законными. В подтверждение существующей судебной практики автор ссылается на постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 января 1999 г. № 6150/98. Однако данным постановлением требования заказчика признаны правомерными лишь постольку, поскольку спорное правоотношение содержит элементы поставки и подряда, поэтому в силу п. 3 ст. 421 ГК к нему следует применить ст. 475 ГК10.
При определении правовой природы договора суд не связан наименованием договора, названием его сторон, обозначенным в тексте, а должен исходить из наличия в существующем правоотношении именно законодательно закреплённых квалифицирующих признаков, характеризующих объект спорного обя-
зательства. По одному из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что суд не дал оценки предоставленным документам и не установил действительных взаимоотношений сторон. Поскольку судом неполно выяснены юридически значимые обстоятельства, то неправильно применены нормы материального права и нарушены нормы процессуального права, что служит основанием для отмены судебных актов11.
Затруднения в судебной практике вызывает квалификация непоименованных договоров, направленных и на передачу имущества, и на оказание услуг. Так, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, передавая дело о взыскании задолженности за поставленный сахар, комиссионных и неустойки за просрочку уплаты комиссионных на новое рассмотрение, обоснованно указал, что, принимая решение об отказе в иске, кассационная инстанция исходила из невозможности применения к отношениям сторон правил гл. 42 ГК, поскольку соглашение о поставке не подпадает под признаки договора комиссии, определённые в ст. 990 ГК, и не содержит элементов коммерческого кредита. Такой вывод суда был признан неправомерным, так как договор содержал элементы договора поставки и комиссии, и к отношениям сторон по смешанному договору подлежали применению в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре12.
Определённые сложности, возникающие при квалификации договорных обязательств с элементами подряда и поставки, нередко приводят к необоснованному решению. ОАО обратилось в суд к ТОО о взыскании денежной суммы, складывающейся из уменьшения покупной цены товара и расходов по устранению скрытых недостатков, связанных с ненадлежащим исполнением договора по поставке и монтажу торгового павильона. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, отменяя судебные акты первой и кассационной инстанций об отказе в удовлетворении иска, указал, что смешанный договор, содержащий элементы поставки и подряда, был неверно квалифицирован как договор подряда. Поэтому сделан ошибочный вывод об отсутствии у истца права устранять недостатки и, соответственно, требовать возмещения этих затрат, так как заключённый договор не содержит такого права, как этого требует правило п. 1 ст. 723 ГК. К данным обязательствам, как обоснованно указал суд, следует в силу п. 3 ст. 421 ГК применить ст. 475 ГК13.
Основой квалификации договора, таким образом, служит объект возникающего из него обязательства. При наличии в договоре нескольких объектов обязательства либо условий, содержащих элементы различных поименованных договоров, к нему должны применяться правила п. 3 ст. 421 ГК, в соответствии с которыми к отношениям сторон по смешанному
♦
П
договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре.
1 Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 488.
2 Тархов В.А. Гражданское право. Уфа, 1998. С. 191.
3 Гаврилова А.М. Договор поставки в условиях рыночной экономики: Дис. ...канд. юрид. наук. Саратов, 2001. С. 56.
4 Скловский К.И. Право на объект строительства // Журнал российского права. 1997. № 11. С. 111.
5 Романеи, Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001. С. 114.
6 См.: Федоренко Н.В., Пипник Т.Д. Обзор практики пересмотра апелляционной инстанцией Арбитражного суда Ростовской области актов, вынесенных судом первой инстанции // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1999. № 1. С. 77 - 78.
7 См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 февраля 1998 г. № 5341/97 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. № 5. С. 49 - 50.
8 См.: Архив Арбитражного суда Саратовской области за 1999 г. Дело № 5081/99-7-5-25.
9 См.: Романеи, Ю.В. Указ. соч. С. 368.
10 См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 января 1999 г № 6150/98 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1999. № 5. С. 46.
11 См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 апреля 2000 г № 6653/98 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2000. № 7. С. 20.
12 См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 апреля 1998 г. № 6930/97 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. № 7. С. 35 - 36.
13 См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 января 1999 г № 6150/98 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1999. № 5. С. 45 - 46.
