CC BY
74
Сер. 9. 2007 Вып.1 4.2
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
A.A. Яковенко
НЕКОТОРЫЕ СВЕДЕНИЯ ОБ ИНТОНАЦИОННОМ КУРСИВЕ В РУССКИХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ТЕКСТАХ
Известно, что успешность декодирования письменного текста зависит не только от его лексико-синтаксической организации, но и от ряда других факторов, среди которых значительную роль играет пунктуационно-графическое оформление. Отметим, что и пунктуация, и средства графического оформления текста уже достаточно давно являются объектом лингвистических исследований. Тем не менее ряд вопросов, связанных с описанием механизма функционирования отмеченных средств остаются нераскрытыми.
В рамках данной статьи представлены так называемые «речеимитирующие употребления» шрифтовых выделений, соответствующие «акцентному выделению в устной речи»1. Для обозначения этого функционального вида шрифтовых выделений Н.Д. Светозарова предложила термин «интонационный курсив»2. Подчеркнем, что в понятие интонационный курсив включаются любые шрифтовые выделения в тексте (капитализация, написание всего слова заглавными буквами, курсив, разрядка), передающие интонационную информацию.
Как выяснилось, большинство известных научных работ, посвященных анализу функций варьирования шрифта, выполнено на материале английского языка3. В этой статье анализ проводится на материале русского языка. Таким образом, представлялось актуальным собрать сведения общего характера об интонационном курсиве в русских художественных текстах, в частности, провести наблюдения, касающиеся 1) частоты появления интонационного курсива в произведениях русской литературы, 2) формального представления интонационного курсива и 3) частеречной принадлежности выделенных слов.
Методика исследования
Чтобы выяснить, кто из русских авторов передает информацию об интонации с помощью графических средств, а также определить, какие супраграфематические средства чаще других используются для этой цели, случайным методом выбирались и просматривались книги, написанные как классиками русской литературы, так и современными авторами.
Для того чтобы получить некое представление о том, какова может быть насыщенность русского текста шрифтовыми акцентами, был проведен статистический эксперимент, материалом для которого послужили отрывки из произведений Ф. Достоевского, JI. Толстого, А. Солженицына4. Названные авторы были выбраны потому, что частота появления интонационного курсива в их текстах представлялась средней на некоей воображаемой шкале, одним полюсом которой являются произведения авторов, редко использующих курсив (один случай на десятки страниц текста, как, например, у И. Бунина, А. Чехова), а другим - произведения таких авторов, как А. Цветаева, тексты которой изобилуют шрифтовыми акцентами:
О A.A. Яковенко, 2006
- И потом, я ведь уже пропустила обед, - говорит Ника, чуть подняв брови, - я была очень голодная!
Это, может быть, придало убедительности? Я сумела внушить немцам, что отправить мою
телеграмму - дело их чести, что это им важно! Они долго в этом не убеждались, но потом... ,5
Чтобы установить, существует ли статистическая однородность частоты употребления супраграфематических средств в различных произведениях одного и того же автора, творчество каждого писателя было решено представить отрывками из трех произведений. Объем каждого отрывка - 100 ООО слов, отсчитывая от начала произведения. Полученные отрывки просматривались, при этом регистрировалось количество случаев использования средств супраграфемики, средство выделения, а также частеречная принадлежность выделенных слов.
Результаты исследования
Частота употребления интонационного курсива. Изучение текстов разных авторов позволяет сделать вывод, что количество появлений интонационного курсива в тексте индивидуально и является особенностью художественного почерка писателя. Так, в произведениях Лермонтова, Гоголя, Булгакова, Ильфа и Петрова, Зощенко изменения шрифта, связанные с интонацией, отсутствуют; в прозе Пушкина, Чехова интонационный курсив встречается довольно редко. Широко этим средством пользовались такие писатели, как Достоевский, Толстой, Лесков, Куприн, Бунин, Цветаева, Набоков, Солженицын, Пикуль, Трифонов, Щербакова, Битов.
Как уже говорилось выше, большинство известных нам работ, рассматривающих использование графических средств для передачи интонационной информации, выполнено на материале английского языка. При этом некоторые авторы замечают, что, по сравнению с английским, русский прозаический текст содержит довольно мало интонационного курсива6.
Описанный выше статистический эксперимент с отрывками из произведений Ф. Достоевского, Л. Толстого, А. Солженицына показал, что частота появления интонационного курсива на каждую тысячу слов составляет: в романах Достоевского «Братья Карамазовы» - 0,13, «Подросток» - 0,61, «Идиот» - 0,56; в романах Толстого «Воскресение» - 0,19, «Война и мир» - 0,51, «Анна Каренина» - 0,33; в повестях Солженицына «Бодался теленок с дубом» - 2,3, «В круге первом» - 1,2, «Раковый корпус» - 1,3.
Полученные нами данные относительно частоты применения интонационного курсива в исследованных русских текстах позволяют сравнить их с результатами аналогичного статистического эксперимента, проведенного К.В. Петровским на материале англоамериканской прозы Х1Х-ХХ вв.7 По данным К.В. Петровского, в романах Ч. Диккенса частота появления шрифтового варьирования на тысячу слов составляет: «Посмертные записки Пиквикского клуба» - 0,78, «Жизнь и приключения Николаса Никльби» - 0,87, «Дэвид Копперфильд» - 0,67; в романах Д. Голсуорси «Собственник» - 1,31, «Белая обезьяна» - 1,2, «Серебряная ложка» - 0,72; в романах Драйзера «Сестра Керри» - 0,13, «Финансист» - 0,10, «Стоик» - 0,13. При этом исследователь делает вывод о высокой частотности появления курсива в произведениях на английском языке, а также о статистической однородности частоты употребления супраграфематических средств в текстах одного и того же автора.
Сравнительный анализ показателей частоты появления интонационного курсива в произведениях русской и англоязычной литературы позволяет сделать вывод, что русский текст может быть так же богат выразительной графикой, как и английский. Что касается
количества интонационного курсива в разных произведениях, принадлежащих перу одного автора, то, по нашим наблюдениям, оно может быть подвержено колебаниям и меняться от произведения к произведению.
Формальное представление интонационного курсива. Инвентарь средств суггра-графемики чрезвычайно широк: варьирование гарнитур шрифта; варьирование начертаний внутри гарнитур; варьирование кегля; использование капители; использование прописных букв или капитализация; использование разрядки; использование линеек как печатного эквивалента подчеркивания на письме; цветовое варьирование шрифта и фона и т. д.
Как видим, в распоряжении автора и технического редактора книги оказывается весьма богатый набор средств выделения. Однако в изданиях, просмотренных нами, в качестве указателей на особенности интонационного оформления текста, как правило, использовались только курсив и разрядка. Из остальных средств в редких случаях встречалась капитализация, заглавная либо сплошная.
Можно говорить о нескольких причинах, обусловливающих частое появление именно курсива и разрядки в роли интонационного курсива. Прежде всего на возможность выбора из имеющегося широчайшего инвентаря графических средств накладываются ограничения со стороны технической редакции книги. Так, например, для передачи интонационной информации не пользуются изменением гарнитуры. Изменение гарнитуры бывает оправданным лишь в случаях, когда оно помогает достигнуть определенного стилистического эффекта. Примером может послужить так называемая документализация или натурализация набора, когда участок текста, передающий содержание какого-либо письма или документа, набирается шрифтом, характерным для пишущей машинки. Подобные изменения не связаны непосредственно с интонационным рисунком текста.
Кроме того, за некоторыми из супраграфем закрепились традиционные сферы действия. Например, варьирование насыщенности шрифта часто применяется в научной литературе и используется для выражения подчиненности рубрик. Для научных текстов характерно и использование подчеркиваний для выделения названий рубрик, терминов и т. п. A.A. Реформатский справедливо замечал, что «привычная роль того или другого шрифта среди текста неизбежно влияет на его восприятие»8. Поэтому, несмотря на то, что в принципе любое супраграфематическое средство может быть использовано в качестве интонационного курсива, появление, скажем, подчеркиваний в художественном тексте будет не вполне привычным и уместным (если только это не имитация подчеркиваний в тексте, как бы написанном от руки).
Кроме ограничений, накладываемых требованиями технического редактирования, использование средств супраграфемики в качестве интонационного курсива регулируется иконической семантикой, присущей некоторым супраграфемам. Иконически употребляются, например, капитализация или изменение насыщенности шрифта. Эти средства устойчиво коррелируют с увеличением громкости голоса, передачей размера предмета, нарастания звука и используются, как правило, в соответствующих контекстах:
.. .Лева понял, что дед кричит. Он это понял, но услышал не сразу, крик, похожий на звон, как
бы прорвался с полслова, будто в приемнике резко включили звук...
- О-О-ОН! О-О-ОН! Ты же об ОТЦЕ!.. Мне! ОТЦУ...Во-o-o-o-o!9
В отличие от капитализации и изменения насыщенности шрифта, курсив и разрядка не обладают иконической семантикой и могут выступать маркерами акцентной выделенное™ любого слова в любом контексте. По-видимому, такая универсальность и является причиной широкого использования этих средств.
Чаще всего, анализируя текст, в котором встречается интонационное варьирование шрифта, мы имеем дело только с одним видом супраграфем на протяжении всего текста. Интересны случаи, когда в рамках одного произведения используется несколько средств, например курсив и разрядка. Такое сочетание наблюдается, например, в текстах А. Солженицына:
- Вас арестовывали, а нас на собрания загоняли: прорабатывать вас. Вас казнили, а нас заставляли
стоя хлопать оглашенным приговорам. Да не хлопать, а - требовать расстрела, требовать!10
По-видимому, сохраняя функцию указателей на особенности акцентной структуры высказывания, соседствующие средства несут несколько различную семантическую нагрузку. Например, чтобы отделить эмоциональную интонацию от интонации импликации, приращения смысла, автор в первом случае может использовать курсив, а во втором - разрядку. Однако изучение текстов писателей, использующих курсив и разрядку в рамках одного произведения, пока не дало возможности сделать уверенные выводы относительно закономерностей выбора автором того или иного средства.
Частеречная принадлежность слов-носителей курсива. Как уже отмечалось, курсив нередко служит выразителем эмфазы и контраста. Так как в сферу действия этих значений попадают единицы любого уровня - от фонемы до предложения, понятно, что и курсив может оформлять фрагменты от одной буквы до целого письменного высказывания. При этом выделенными могут оказаться не только знаменательные части речи, но и служебные слова, если по воле автора они должны получить эмфатическое или контрастное ударение:
- На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, - сказал
Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. - Вот, - он подал князю Андрею".
Однако, несмотря на то, что потенциально любая лексическая единица может выступать носителем курсива, наблюдения показывают, что одни части речи выступают в этой функции чаще, чем другие. В ряде работ, анализирующих английские тексты, отмечается, что наиболее часто интонационный курсив оформляет местоимения12. Наш анализ часте-речной принадлежности интонационного курсива в отрывках из произведений Достоевского, Толстого и Солженицына также показывает, что в исследованных текстах весьма часто оказываются выделенными курсивом местоименные слова, а из знаменательных слов - существительные и глаголы:
Части речи, наиболее часто оформленные интонационным курсивом в проанализированных произведениях (% от общего количества употреблений курсива)
Достоевский Толстой Солженицын
Части речи
Частое выделение интонационным курсивом существительных и глаголов обусловлено тем, что именно этим знаменательным частям речи наиболее свойственна функция носителей интонационного центра целого высказывания или синтаксической группы. Существительные и глаголы особенно часто выделяются курсивом в случаях, когда, сохраняя местоположение фразового ударения, автору нужно показать его эмфатичность:
Существительное 17 18 22
Глагол 11 13 19
Местоименные слова 30 42 20
-Опять-таки, полковник,-говорил генерал,-не могу я, однако, оставить половину людей в лесу.
Я вас прошу, я вас прошу, - повторил он, - занять позицию и приготовиться к атаке13.
Частое появление местоименных слов в роли носителей курсива обусловлено рядом причин. Прежде всего следует отметить их высокую частоту появления в тексте, которая связана с тем, что местоименные слова выступают заместителями не одной, а целой группы назывных частей речи - существительных, прилагательных, числительных и наречий. При этом роль местоимений в коммуникативной и акцентной структуре высказывания может быть разной. С одной стороны, местоименные слова, выполняющие те же функции в синтаксической и коммуникативной структуре высказывания, что и замещаемые ими части речи, способны быть носителями ядра ремы. Соответственно в этом случае местоимения оформляются рематическим акцентом и при передаче эмфатизации этого акцента оказываются выделенными курсивом:
В передней отворилась дверь подъезда, кто-то спросил: дома ли? - и послышались чьи-то шаги.
Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она
увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его
голоса из затворенных дверей14.
С другой стороны, в связи с тем, что местоименные слова обозначают нечто, уже упоминавшееся в предыдущем контексте, и не могут обозначать абсолютно новое в высказывании, они часто выступают в роли темы (личные местоимения, указательные местоимения) или распространителя ремы (указательные местоимения, притяжательные местоимения, местоименные наречия). В этих случаях при отсутствии лексических, синтаксических или графических маркеров местоимения бывают безударными или слабоударными, а главный акцент ставится на автосемантическую часть речи. Чтобы показать ударность местоименного слова или перенос на него акцента, сохранив структуру предложения, авторы используют курсив:
- Ну, что же, привезли деньги? - продолжал спрашивать председатель, глядя на часы.
- Привезла.
- Ну, а потом? - спросил председатель.
- А потом он опять взял меня с собой, - сказала Маслова15.
Заключение
Проведенный анализ показал, что частота, с которой русские авторы обращаются к интонационному курсиву, является индивидуальной для каждого автора. Есть авторы, в текстах которых варьирование шрифта не встречается, или встречается редко, но есть и такие, кто очень широко использует это средство передачи интонации на письме. С формальной точки зрения шрифтовые выделения в большинстве случаев представлены курсивом, реже - разрядкой. При этом, как правило, на протяжении всего текста используется только один вид супраграфем. Интонационный курсив, выполняя в письменном тексте ту же функцию, что и акцентное выделение в устной речи, является средством очень гибким и может выделять любой фрагмент текста - от буквы до абзаца. Выделенными могут оказаться любые части речи. В исследованных нами отрывках в роли носителей курсива наиболее часто выступают местоименные слова, а из знаменательных слов - существительные и глаголы.
1 Баранов А.Н., Паршин П.Б. Воздействующий потенциал варьирования в сфере метаграфемики // Проблемы эффективности речевой коммуникации. М., 1989. С. 41-115.
2 Светозарова Н.Д. Интонация в художественном тексте. СПб., 2000.
3 Артемова О.Г. Использование графических и паралингвистических средств в создании семантики художественного образа персонажа // Язык, коммуникация, социальная среда. Вып. 2, Воронеж, 2002; Баламакова М.В. К проблеме авторской интонации в тексте // Фонетика иноязычной речи. Иваново, 1997. С. 29-36; Колегаева U.M. Экспрессивная графика в оригинале и переводе художественной и научной прозы // Контрастивное исследование оригинала и перевода художественного текста. Одесса, 1986.
* Достоевский Ф.М. «Братья Карамазовы», «Идиот», «Подросток»; Толстой J1.H. «Анна Каренина», «Воскресение», «Война и мир»; Солженицын А.И. «Бодался теленок с дубом», «В круге первом», «Раковый корпус» (цит. по: (On-Line) www.klassica.ru).
5 Цветаева A. Amor. М., 1991.
6 Баранов А.И., Паршин П.Б. Указ. соч.
1 Петровский К.В. Стилистическая графика англо-американской прозы XIX-XX веков: Автореф. канд. дис. Киев, 1981.
8 Реформатский A.A. Лингвистика и поэтика. М., 1987.
9 Битов А. Пушкинский дом. СПб., 1999.
10 Солженицын А.И. В круге первом // www.klassica.ru.
" Толстой JJ.H. Война и мир // Там же.
12 Колегаева И.М. Указ. соч.; Шевякова В.Е. Современный английский язык. Порядок слов, актуальное членение, интонация. М., 1980.
13 Толстой J1.H. Война и мир // Там же.
14 Там же.
Статья принята к печати 20 ноября 2006 г.
