CC BY
15
F.M. FAIZULLAYEV
WORK WITH JUVENILE OFFENDERS AS THE PREVENTION OF MISCONDUCT IN CUSTODY
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАБОТЫ С НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМИ ОСУЖДЕННЫМИ В ЦЕЛЯХ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ИХ НЕПРАВОМЕРНОГО ПОВЕДЕНИЯ
В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
Воспитывающий коллектив несовершеннолетних осужденныхформиру-ется в условиях педагогически неблагоприятной микросреды - большого скопления лиц, имеющих существенные нравственные пороки, отличающихся низкой степенью правовой и моральной развитости. Такая обстановка затрудняет развитие коллектива, в этих условиях «микросреда выступает как значимый социально-психологический фактор, в известной мере снижающий эффективность воспитательного воздействия на лич-ность»1.
В педагогическойи социально-психологической литературе подчеркивается многоплановость понятия микросреды: «это объективная социальная реальность, представляющая собой совокупность материальных, политических, идеологических и социальных факторов, непосредственно взаимодействующих с личностью в процессе ее жизни и практической деятельности. В узком смысле микросреда - это ближайшее окружение человека в данный момент»2.
Существенным элементом микросреды в воспитательной колонии (ВК) является особая стратификация, суть которой заключается в жестком (неофициальном) делении на слои и касты. Причиной стратификации, отражающей специфику микросреды осужденных в ВК, является стремление отрицательно настроенных правонарушителей выделиться в особую касту, обеспечить себе привилегии при отбывании наказания за счет ущемления интересов других3. Большинство (56 %) опрошенных нами осужденных на вопрос: «На какое положение вы претендуете?» ответили: «Я хочу, чтобы меня боялись».
Искаженное понимание своего места в коллективе является следствием деформации нравственной сферы осужденных. Данные опроса, проведенного нами в ВК различных регионов страны, раскрывают содержание моральных установок воспитанников колонии. Большинство несовершеннолетних (около 60 %) либо не смогли объяснить смысл нравственных понятий (честность, правдивость, требовательность, товарищество и др.), либо толковали их искаженно. Так, товарищество приобретало значение круговой поруки, достоинство - силы, смелость - безграничного, неоправданного риска и бравады, требовательность - придирчивости, сострадание - признака слабости. Такая трактовка моральных понятий и низкий культурный уровень приводят к тому, что поведение несовершеннолетних правонарушителей в их микросреде строится на основе искаженных представлений о соотношении личного и общественного4.
В то же время в такой среде вырабатываются свои асоциальные нормы, неодинаковые по значимости. Их классификацию можно рассматривать как цепочку, в которой каждое последующее звено, как правило, не только содержит в себе дефекты предыдущих, но и усугубляет их, расширяя границы асоциальных действий и поступков.
На статус осужденного влияют также бытующие в местах лишения свободы уголовные традиции, то есть значимые для негативной микросреды устойчивые формы поведения, которые связаны с асоциальными действиями, отношениями осужденных в различных жизненных ситуациях5.
Ф.М. ФЕИЗУЛЛАЕВ
(Вологодскийинститут права и экономики ФСИН России)
К уголовным традициям относятся: нежелание «авторитетов» выйти из мест лишения свободы на льготных условиях, их отказы от трудовой деятельности, участия в самодеятельных организациях, определенная субординация во взаимоотношениях с осужденными и сотрудниками, пренебрежительное отношение к сотрудникам органов внутренних дел и т. п. Выражая свое непримиримое отношение к лицам, вставшим на путь исправления, участвующим в работе самодеятельных организаций и желающим выйти на свободу на льготных условиях, они организуют их притеснение вплоть до физической расправы.
Уголовныетрадиции обычно сопровождаются определенными асоциальными ритуалами, например «пропиской» вновь прибывших осужденных. Ее цель - проверить, насколько новичок умеет постоять за себя. Степень успешности прохождения« прописки» служит основанием для причисления правонарушителя к «своим»6.
Это приводит к тому, что, оказавшись в местах лишения свободы, несовершеннолетние правонарушители стремятся попасть в ту среду, в которой им легче адаптироваться. В слаборазвитом коллективе можно выделить три механизма отрицательной адаптации вновь прибывших в колонию осужденных:
1) принятие роли нарушителя установленного в ВК режима содержания со всей ее поведенческой атрибутикой бравадой, хулиганскими выходками, дерзостью и т. д.;
2) принятие роли исполнителя. В этом случае поведение и деятельность осужденного зависят от желаний и указаний лидера отрицательной микрогруппы. Цель деятельности исполнителя находится в рамках ситуации, изменяется вместе с ней, но обязательным является его поддержка нарушителей дисциплины и оказание им помощи;
3) принятие роли отвергнутого, что влечет за собой презрение со стороны окружающих, положение «униженного».
Такая адаптация не дает осужденным возможности жить интересами коллектива, добиваться успехов в самовоспитании, поступать в соответствии с общепринятыми нормами и правилами поведения7.
Уголовно-исполнительное законодательство устанавливает четыре вида условий отбывания наказаний для воспитательных колоний: обычные, облегченные, строгие, льготные. Перевод
осужденных с одного режима на другой свидетельствует об их положительном или отрицательном поведении. Подавляющее большинство воспитанников содержатся в обычных условиях - 59,6 %, в облегченных - 28,6; , в строгих - 2,9; в льготных - 8,9 % .
В рамках вопроса о поведении осужденных в воспитательных колониях следует сделать акцент на применении к ним поощрений и взысканий. По итогам 2007 г. нарушителями режима являются 35,8 % от общего числа. Это тревожный показатель. Каждый из нарушителей в среднем совершил 2,3 нарушения. При этом 5 % от всего количества совершенных правонарушений составляют злостные (хотя каждый из злостных нарушителей виновен в совершении только одного, именно злостного). В частности, среди них:
- употребление спиртных напитков либо наркотических средств или психотропных веществ - 1,8 %;
- мелкое хулиганство - 3, 1;
- угроза, неповиновение представителям администрации ИУ или их оскорбление - 16,6;
- изготовление, хранение или передача запрещенных предметов - 19;
- организация забастовок или иных групповых неповиновений, а также активное участие в них - 3,2;
- прочие злостные нарушения - 56,3.
Что касается мер дисциплинарного воздействия, то по результатам выборочного исследования они распределяются следующим образом:
- выговор - 68;
- дисциплинарный штраф - 8;
- лишение права просмотра кинофильмов в течение одного месяца - 9,6;
- водворение в ДИЗО - 14,4 %.
В масштабе всей системы воспитательных колоний в течение года в дисциплинарный изолятор были помещены 31,8 % воспитанников (почти каждый третий), при этом только 1 % из них был освобожден из него досрочно. Среди помещенных в дисциплинарный изолятор были и те воспитанники, к кому данная мера была применена незаконно (освобождены по представлению прокуратуры). Это свидетельствует о необходимости скрупулезного изучения сотрудниками ВК каждого инцидента и каждой личности осужденного до момента принятия решения о дисциплинарном взыскании.
На профилактический учет было поставлено 27 % от общего числа воспитанников, однако 24,3 % из них в течение года совершили правонарушение либо преступление, что свидетельствует о низкой эффективности применяемых предупредительных мер в отношении данного контингента. Между тем почти 14 % лиц, поставленных на профилактический учет, в течение года были сняты с него. При таком высоком удельном весе криминогенности столь раннее снятие с учета вряд ли обоснованно. Среди тех, кто состоит на учете, особо выделяются:
- склонные к групповым эксцессам - 1,2 %;
- склонные к совершению побега - 6;
- склонные к притеснению других осужденных - 1,14;
- склонные к гомосексуальным отношениям - 1,3;
- склонные к употреблению спиртных напитков, наркотических веществ и токсикомании- 3,7;
- испытывающие трудности в адаптации - 2,1;
- имеющие психические отклонения - 8,5;
- входящие в группы отрицательной направленности - 0,3;
- систематически отказывающиеся от работы - менее 0,1 %.
Только за 2007 год сотрудниками ВК было предупреждено2542 преступления. Особо следует выделить преступления против жизни и здоровья (76 % от общего количества предотвращенных); побеги (13,5 %); захват заложников (0,1 %).
В условиях ВК малые группы отрицательной направленности позволяют осужденным удовлетворить потребность в идеале. Негативный идеал, который группа предлагает в качестве образца, достижим более легко и требует меньших усилий, связанных с приобретением новых социально значимых навыков и усилий, нравственной перестройкой личности. Общность идеала улучшает эмоциональное состояние воспитанников колонии, которое объясняется осознанием причастности к коллективу. Это единственный, по их мнению, круг общения, формирующий своеобразный «моральный кодекс», согласно которому наиболее ценными качествами являются смелость, пренебрежение опасностью, непризнание собственной слабости, игнорирование предосторожности и др.
В ряде ВК в 2007 г. прошла волна беспорядков, которая вскрыла множество проблем, требующих своего решения8 .
Из двенадцати тысяч подростков, содержащихся в воспитательных колониях, 30 % поступили с психическими отклонениями, а 45 % прежде нигде не учились. У величилось количество тяжких поступлений, совершенных подростками. Если воссоздать портрет среднестатистического воспитанника, это будет агрессивный молодой человек 14-16 лет, лишенный родительского внимания, имеющий за плечами условную судимость и не получивший даже начального образования. Еще одна сложность состоит в том, что в послед-ние годы состав воспитанников сильно изменился. Бок о бок с малолетними правонарушителями содержатся юноши, которым больше двадцати лет. Уже за несколько лет до перевода во взрослую колонию они начинают «зарабатывать авторитет»: нарушают режим, третируют младших осужденных, хулиганят. В данном случае требуется особый подход со стороны психологов, воспитателей, администрации колонии. Подросткам нужны доброта и участие, соединенные со строгостью и требовательностью. Однако, как выяснилось после изучения горького опыта Кировоградской и Жигулевской ВК, события, происшедшие в этих учреждениях, стали прямым следствием действий, а точнее, бездействия администрации. В Кировоградской колонии руководство пошло на поводу у осужденных и выпустило из-под контроля колонийс-кий актив. Ему даже были переданы административные функции. В результате актив превратился в орган самоуправления воспитанников, а в колонии появились так называемые смотрящие. Обстановка в учреждении полностью контролировалась осужденными, и, когда вышел приказ о переводе одного из местных «авторитетов» во взрослую колонию, вспыхнул бунт9.
При рассмотрении этой проблемы на заседании Общественного совета при ФСИН России в декабре 2007 г. было принято решение об усилении воспитательного процесса с учетом влияния отрицательной микросреды колонии не только на личность осужденных, но и на их малые группы10.
1 Мокрецов А.И., Шмаров И.В. Микросреда осужденных в ИТУ. М., 1979. С. 3.
2 Сычев Ю.В. Микросреда и личность. М., 1974. С. 13.
3 См.: Шмаров И.В. Воздействие на среду осужденных // Воспитание и правопорядок. 1981. № 7. С. 65.
4 См.: Литвишков В.М. Формирование воспитывающего коллектива несовершеннолетних осужденных. М., 2004. С. 56-61.
5 См.: Пирожков В. Ф. Законы преступного мира молодежи (криминальная субкультуре). Тверь, 2004. С. 18-25.
6 См.: Башкатов И.П. Знаки как средство общения осужденных в системе коллективных отношений // Система воспитательной работы с осужденными к лишению свободы. Рязань, 1982. С. 102-107.
7 См.: Литвишков В.М. Из опыта организации самоуправления в колонии для несовершеннолетних // Передовой опыт исправления и перевоспитания осужденных - в практику ИТУ. Тамбов, 1979. С. 143.
8 См.: Мурзин Е. В чем причина беспорядков? // Преступление и наказание. 2008. № 2. С. 4.
9 См.: Брезгин Н.И. Криминальная обстановка (ситуация) в исправительных учреждениях России. Теоретические и прикладные проблемы. Рязань, 2006. С. 30-39.
10 См.: Барабанов Н.П. Организация деятельности исправительных учреждений по предупреждению и пресечению массовых беспорядков, захватов заложников, побегов. Рязань, 2003. С. 46-48.
