CC BY
206
К.Э. Улугова*
Некоторые аспекты договорного регулирования дистрибьюторской деятельности
Аннотация. В статье исследуются договорные конструкции, опосредующие взаимоотношения поставщика и дистрибьютора в процессе осуществления дистрибьюторской деятельности, их правовая природа и место в научно разработанной системе договоров. Автором рассматриваются существующие в научной литературе и судебной практике подходы к правовой квалификации рассматриваемых договорных конструкций, анализируется возможность их квалификации в качестве некоторых близких по содержанию договорных конструкций, поименованных в законодательстве РФ, а также соотношение с конструкциями смешанного и непоименованного договора. В рамках исследования были проанализированы научная литература, нормативно-правовые акты и судебная практика, в результате обобщения характерных для дистрибьюторской деятельности признаков были установлены договорные конструкции, опосредующие взаимоотношения поставщика и дистрибьютора; проведено сравнительное исследование конструкции дистрибьюторского договора со схожими договорными конструкциями. Предлагается квалифицировать дистрибьюторское соглашение в качестве непоименованного в законодательстве РФ договора, предмет которого составляют обязательство по сбыту и продвижению товаров и рамочные условия их поставки. Обосновывается вывод о том, что дистрибьюторское соглашение действует независимо от наличия в нем существенных условий поставки товаров, с момента согласования которых взаимоотношения поставщика и дистрибьютора регулируются смешанным договором, состоящим из конструкции дистрибьюторского договора и договора поставки. Ключевые слова: дистрибьюторская деятельность, дистрибьюторский договор, договор поставки, смешанный договор, непоименованный договор, договорное регулирование дистрибуции, правовая квалификация, дистрибуция, сбыт и продвижение, рамочные условия поставки.
В настоящее время дистрибуция является одной из наиболее востребованных форм продвижения и сбыта товаров, производимых как за рубежом, так и на территории Российской Федерации. Отсутствие в теории и на практике устоявшегося подхода к правовой природе отношений, складывающихся в процессе осуществления дистрибьюторской деятельности, порождает определенные трудности в ее правовом регулировании, а правовая неопределенность, в свою очередь, вносит элемент нестабильности во взаимоотношения ее субъектов.
Суть дистрибьюторской деятельности заключается в осуществлении дистрибьютором продвижения и реализации продукции поставщика на согласованных с последним условиях и территории, имеющая целью поддержание и/или увеличение объемов ее сбыта, для чего дистрибьютор обязуется предварительно приобретать ее в собственность на возмездной основе. Особенность дистрибуции в том, что, несмотря на переход права собственности на дистрибутируемые товары от поставщика к дистрибьютору, поставщик сохраняет контроль за ее дальнейшей реализации и
продвижением, а дистрибьютор, получая взамен этого определенного рода привилегии в виде эксклюзивности его права на дистрибуцию, скидок или бонусов и т.п., добровольно принимает на себя характерные обязанности по осуществлению сбыта и продвижения товаров на согласованных с поставщиком условиях, ограничивая свое право распоряжаться товарами, поступившими в его собственность.
Далее попробуем выяснить, какие договорные конструкции опосредуют взаимоотношения поставщика и дистрибьютора и какова их правовая природа.
В первую очередь такой договорной конструкцией является дистрибьюторское соглашение, не имеющее специальной правовой регламентации в законодательстве РФ, но широко используемое в деловой практике российских компаний. Тем не менее в юридической литературе до сих пор не сложилась единая позиция, как относительно самостоятельности данной договорной модели, так и относительно ее правовой природы.
М.Н. Илюшина квалифицирует дистрибьюторский договор как непоименованный договор,
© Улугова К.Э., 2014
* Улугова Камила Эркиновна — аспирант кафедры предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса, Российская правовая академия Министерства юстиции РФ. [[email protected]]
117638, Россия, г. Москва, ул. Азовская, д. 2, корп. 1.
Н.Э. Улугова
который не имеет нормативного правового регулирования как тип, вид или разновидность какого-либо договора1. Этой же позиции придерживается и А.М. Партин, который добавляет при этом, что дистрибьюторское соглашение относится к общей группе договоров, направленных на оказание услуг2.
В.А. Маслова определяет дистрибьюторский договор как непоименованный смешанный договор, «в котором соединяются элемент поименованного договора поставки (§ 2 гл. 30 ГК РФ) и элемент, не свойственный поименованным договорам, который регулирует организацию последующей перепродажи товаров, приобретенных дистрибьютором у поставщика»3. М.Л. Варданян относит дистрибьюторский договор к договорам смешанного характера, сочетающим в себе признаки договоров купли-продажи, поставки, перевозки, агентского договора, коммерческой концессии и иных видов обязательств4.
Судебная практика по данному вопросу также не характеризуется единым подходом: в зависимости от условий конкретных дистрибьюторских соглашений, они квалифицируются судами как договоры купли-продажи5, поставки6, агентские7 либо как смешанные договоры с элементами агентирования, поставки, коммерческой концессии и других договоров8.
Одним из основных начал гражданского законодательства России является принцип свободы договора (п. 2 ст. 1 ГК РФ), который имеет определяющее значение для рыночных отношений,
1 См.: Илюшина М.Н. О новых договорных конструкциях в коммерческом обороте // Вестник Российской правовой академии. 2007. № 3. C. 36.
2 См.: Партин A.M. Правовая природа дистрибьюторских соглашений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. C. 10.
3 Маслова В.А. Дистрибьюторский договор как правовой инструмент организации сбыта товаров: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. C. 1011.
4 См.: Варданян М.Л. Дистрибьюторский договор как форма осуществления иностранными компаниями предпринимательской деятельности на территории России // Законодательство и экономика. 2008. № 8. C. 49.
5 Постановление ФАС Уральского округа от 05.12.11 по делу № Ф09-7787/11 // СПС «Консультант Плюс».
6 Постановление ФАС Центрального округа от 01.04.11 по делу № А09-4046/2010 // СПС «Консультант Плюс».
7 Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 09.03.10 по делу № А45-7657/2008; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 19.04.2005 № Ф08-1395/2005// СПС «Консультант Плюс».
8 Постановление ФАС Поволжского округа от 03.08.11
по делу № А55-26891/2009; Постановление от 23.11.2009
№ А43-14140/2009; Постановление от 22.07.2010 № А65-
32067/2009; Постановлении Седьмого арбитражного апел-
ляционного суда от 25.01.2010 № 07АП-10750/09 по делу № А45-19054/2009; Постановление ФАС Поволжского округа от 25.01.2005 № А55-6685/2004-42 // СПС «Консуль-
тант Плюс».
открывая широкие возможности для субъектов предпринимательской деятельности в конструировании моделей своих взаимоотношений, составной частью которого является свобода выбора вида заключаемого договора, в том числе право заключать смешанные и непоименованные договоры.
Как следует из п. 3 ст. 421 ГК РФ, смешанный договор определяется через категорию входящих в его состав элементов различных договоров, однако что именно понимать под данной правовой категорией не раскрыто законодателем и не получило однозначного решения в юридической литературе. Так, одни авторы предлагают к элементам договоров в контексте п. 3 ст. 421 ГК РФ относить системные признаки, обусловившие выделение того или иного договора9, другие авторы полагают, что к таковым следует относить «все императивные правила, относящиеся к договору, в том числе и правила о существенных условиях и условиях, отражающих специфику договора»10, третьи к смешанному договору, с точки зрения его внутреннего строения, относят «договор, который содержит разные условия нескольких договоров, но в то же время все эти условия относятся к одним и тем же лицам»11.
В этой связи нам импонирует позиция авторов, которые относят к элементам договора в контексте п. 3 ст. 421 ГК РФ обязательства, отвечающие за квалификацию конкретного договора в качестве того или иного договорного типа (вида)12, то есть «предмет договора в совокупности с особенностями субъектного состава договорного правоотношения, определяющими его выделение в качестве типа (вида) в системе договорных обязательств»13.
Предмет дистрибьюторского соглашения составляют действия по продвижению и сбыту товаров поставщика, которые осуществляются дистрибьютором в отношении продукции, право собственности на которую переходит к нему на основании договора поставки, заключаемого во исполнение дистрибьюторского договора, что, на первый взгляд, позволяет говорить о его сходстве с известными законодательству типами договоров — договором возмездного оказания услуг и договором поставки.
9 См.: Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001. С. 74.
10 Батлер Е.А. Непоименованные договоры. М., 2008. С. 17.
11 Огородов Д.В., Челышев М.Ю. Смешанные договоры в частном праве: отдельные вопросы теории и практики // Законодательство и экономика. 2005. № 10. С. 52.
12 См.: Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы:в 2 т. Т. 2: Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. М., 2012; Соломин С.К. Реализация принципа свободы договора в контексте заключения смешанного договора // Право и экономика. 2011. № 10. С. 41-44.
13 Татарская Е.В. Правовая природа смешанных договоров // Российская юстиция. 2010. № 4. С. 22.
Однако договор поставки не входит в предмет конструкции дистрибьюторского соглашения, содержащего лишь рамочные условия поставки, но его заключение является необходимым для исполнения принятых на себя дистрибьютором обязанностей, что наряду с иными основаниями свидетельствует о том, что дистрибьюторское соглашение не может квалифицироваться как договор поставки.
Далее необходимо понять, могут ли совершаемые дистрибьютором действия квалифицироваться как действия, составляющие предмет договора возмездного оказания услуг, по которому исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги (п. 1 ст. 779 ГК РФ). Предмет договора возмездного оказания услуг составляют действия фактического характера, тогда как применительно к дистрибьюторскому договору речь идет о совершении дистрибьютором как фактических, так и юридически значимых действий, при этом последние совершаются им от своего имени и за свой счет.
Определяющее значение в конструкции дистрибьюторского соглашения имеет способ «оказания услуг»: речь идет о поддержании и/или увеличении сбыта товаров поставщика исключительно через построение дистрибьютором собственной сбытовой системы, в рамках которой будут реали-зовываться товары дистрибьютора, предварительно приобретенные им у поставщика в собственность, что в конечном счете призвано способствовать продвижению товарного знака и/или коммерческого обозначения поставщика.
В этой связи может возникнуть предположение относительно квалификации деятельности дистрибьютора в качестве деятельности агента, для которого характерно совершение как фактических, так и юридически значимых действий, либо деятельности комиссионера. Однако то обстоятельство, что товары предварительно приобретаются дистрибьютором у поставщика в собственность, исключает возможность квалификации деятельности дистрибьютора в качестве деятельности агента или комиссионера, поскольку дистрибьютор действует от своего имени и за свой счет, что является характерной и конституирующей особенностью его деятельности, тогда как в агентском договоре «исполнитель не является лицом, передающим свое имущество в собственность покупателю. Он лишь оказывает услугу, направленную на передачу права собственности от продавца к покупателю»14.
Таким образом, для дистрибьюторской деятельности существенным является то, что в отношении дистрибутируемых товаров между постав-
щиком и дистрибьютором заключается договор поставки, а дальнейшая их реализация дистрибьютором осуществляется по договорам, направленным на возмездную передачу их в собственность и/или по договорам, опосредующим такую передачу. Изменение правовой конструкции первого в цепочке договора, заключаемого с целью исполнения дистрибьюторского договора (речь идет о договоре поставки между поставщиком и дистрибьютором), влечет переквалификацию заключенного между сторонами договора в иной договор.
Позиция, в соответствии с которой дистрибьюторский договор квалифицируется в качестве разновидности договора об оказании услуг, имеет место и в судебной практике. Так, по одному из дел Президиум ВАС РФ признал заключенный сторонами спора дистрибьюторский договор договором «на организацию отношений по поставкам продукции с оказанием услуг по поиску покупателей»15. Однако, квалифицируя действия дистрибьютора как услуги по поиску покупателей, Президиум ВАС РФ не прокомментировал тот факт, что дистрибьютор осуществлял действия по поиску покупателей для товаров, право собственности на которые принадлежит дистрибьютору (точнее, право собственности на которые он приобретет в будущем, но в любом случае до передачи в собственность своим покупателям), и не уточнил, как может дистрибьютор оказывать услуги поставщику в отношении собственных товаров.
То обстоятельство, что услугами в том числе считаются действия, оказываемые посредниками (в юридическом смысле): агентом, комиссионером, поручителем, на первый взгляд, дает основания предположить, что в данном случае под услугами по поиску покупателей подразумевались услуги, оказываемые, в частности, агентом по агентскому договору. Однако данный вывод не соотносится с тем, что дистрибьюторский договор все же квалифицирован судом как договор на организацию отношений по поставкам, то есть договор, организующий поставки товаров, что подразумевает переход права собственности на товары от поставщика к дистрибьютору, сочетание же в указанном случае двух данных договорных конструкций с различной направленностью в отношении одних объектов представляется невозможным.
В другом определении о передаче дела в Президиум ВАС РФ коллегия судей также обратила внимание на то, что «сделав вывод о том, что в части распространения билетов и рекламных материалов договор является договором возмездного оказания услуг, суд не привел суждений о том, ка-
14 Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001. С. 116-117.
15 Постановление Президиума ВАС РФ от 18.05.1999 № 7073/98 по делу № А40-9311/98-55-54; Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от
8 сентября 2004 г. по делу № КГ-А40/7728-04// СПС «Консультант Плюс».
К.Э. Улугова
ким образом лицо, приобретшее товар в собственность, может одновременно оказывать услуги кому-либо в отношении своей же собственности по договору возмездного оказания услуг»16.
Принципиально соглашаясь с квалификацией составляющих предмет дистрибьюторского соглашения действий в качестве определенного рода услуг, оказываемых дистрибьютором поставщику, считаем, что они заключаются не в поиске покупателей для товаров поставщика, а в дальнейшей реализации и продвижении с соблюдением неких установленных в договоре требований и ограничений, маркированных товарными знаками или коммерческим обозначением товаров, приобретаемых дистрибьютором у поставщика, конечная цель которых как преследуемый сторонами экономический результат заключается в поддержании и/или увеличении их сбыта.
Интерес поставщика в рамках дистрибьюторского соглашения носит пролонгированный характер и заключается в организации сбыта товаров и в продвижении товарных знаков, которыми маркированы дистрибутируемые товары, а интерес дистрибьютора, ограниченный сроком действия соглашения, помимо продвижения товарных знаков, заключается также в поиске покупателей для дистрибутируемых им товаров, являющихся его собственностью.
К тому же, как прямо указал Президиум ВАС РФ в постановлении по вышеуказанному делу, «закон не содержит запрета на заключение договора выкупа билетов с одновременным оказанием услуг в отношении их дальнейшей реализации»17.
Изложенное, а также тот факт, что обязательство по дальнейшему продвижению и реализации является составным элементом неделимого предмета конструкции дистрибьюторского договора, объединенным с другими входящими в него обязательствами единой целью, свидетельствует о невозможности квалификации дистрибьюторского договора в качестве договора возмездного оказания услуг.
Отличие смешанных договоров от непоименованных, по мнению Е.А. Суханова, заключается в том, что последние неизвестны действующему законодательству, но соответствуют его общим началам и смыслу, в то время как смешанные договоры состоят из известных разновидностей договоров, чем и обусловливается применение к ним в соответствующих частях конкретных правил об этих поименованных договорах, в связи с
чем исключается аналогия18. Непоименованный договор — это договор, не предусмотренный законом или иными правовыми актами РФ, но и не противоречащий им (п. 2 ст. 421 ГК РФ).
Безусловно, «не любое изменение в экономическом содержании влечет за собою появление нового вида правоотношений. Для этого необходимы существенные количественные изменения, приводящие к новому скачку — к изменению формы»19. Что касается отношений, имеющих место между поставщиком и дистрибьютором в процессе осуществления дистрибьюторской деятельности и опосредуемых конструкцией дистрибьюторского соглашения, первоначально они действительно возникли в результате осложнения обязательства, составляющего предмет договора поставки, однако их последующее развитие привело к тому, что они выделились в самостоятельное обязательство и самостоятельный вид деятельности, имеющие тесную связь с договором поставки.
На данном этапе своего развития сочетание обязательств, составляющих предмет дистрибьюторского соглашения, по нашему убеждению, не вписывается ни в одну из поименованных в законодательстве договорных моделей и не может быть квалифицировано в качестве предмета смешанной договорной конструкции. Они заключаются в оказании дистрибьютором поставщику своего рода услуг, для чего дистрибьютор заключает с поставщиком сделки по приобретению товаров последнего с целью их последующей реализации покупателям дистрибьютора на согласованных с поставщиком условиях, что сопровождается совершением дистрибьютором действий фактического характера, в обмен на предоставленное ему поставщиком привилегированное положение на договорной территории.
Изложенное свидетельствует о том, что действия сторон, составляющие предмет дистрибьюторского договора, в совокупности своей составляют предмет единого обязательства, состоящего из непоименованного в законодательстве РФ обязательства организации сбыта и продвижения и рамочных условий договора поставки, сочетание которых «позволяет говорить не о механическом соединении элементов отдельных договоров (смешанном договоре), а о формировании единой, неделимой природы дистрибьюторского договора»20, предмет которого не может быть разделен на предметы составляющих его содержание обязательств.
16 Определение ВАС РФ от 13.02.2009 №16378/08 по делу №А40-13945/06-68-110 // СПС «Консультант Плюс».
17 В рассматриваемом деле договор между сторонами был квалифицирован как агентский, ввиду отсутствия в договоре условий, составляющих предмет договора купли-продажи. См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 09.04.2009 №16378/08 по делу №А40-13945/06-68-110 // СПС «Консультант Плюс».
18 См.: Договор: Постатейный комментарий глав 27, 28 и 29 Гражданского кодекса Российской Федерации / Гонгало Б.М., Казанцев М.Ф., Крашенинников П.В. и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2010.
19 Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. М.: Госюриздат, 1963. С. 195-196.
20 Илюшина М.Н. О новых договорных конструкциях в
коммерческом обороте // Вестник Российской правовой академии. 2007. № 3. С. 36.
Особый же неделимый предмет договора, содержащий элементы обязательств, относящихся к различным группам договоров (направленных на оказание услуг и на организацию взаимоотношений сторон в рамках обязательства по передаче имущества в собственность) и подчиненных единой цели дистрибьюторского договора в виде поддержания и/или увеличения сбыта товаров, во взаимосвязи с особым способом исполнения договора является его квалифицирующим условием и свидетельствует о формировании устойчивой системы взаимоотношений сторон, которая предопределяет самостоятельность данной договорной модели и дает основания квалифицировать ее в качестве непоименованного в законодательстве нового самостоятельного типа (договор sui generis), отличного как от договора поставки, так и от договоров посреднической группы или от урегулированного гл. 39 ГК РФ договора возмездного оказания услуг.
Выделение отдельных типов (видов) договоров «связано в конечном счете с тем, что для соответствующей модели договора возникает необходимость установить специальный правовой режим. Он должен быть особым, а значит, при отсутствии прямых отсылок к нему допускать применение норм, рассчитанных на иную договорную модель, можно только в порядке аналогии закона»21. Признание договора смешанным повлекло бы необходимость применения к нему норм, регулирующих входящие в него близкие договорные конструкции, в частности преобладающее в его предмете обязательство по оказанию услуг, что не соответствует природе договора и не учитывает его целей. Элементы рассматриваемой договорной конструкции требуют самостоятельного целостного регулирования, учитывающего все составляющие предмет договора обязательства в их взаимосвязи и без отрыва от цели дистрибьюторского договора.
Основная цель договора заключается в поддержании и/или увеличении сбыта товаров поставщика посредством выполнения дистрибьютором комплекса как фактических, так и юридически значимых действий, что дает основания признать в качестве преобладающего в предмете рассматриваемой договорной модели обязательство по сбыту и продвижению товаров, а это, в свою очередь, является основанием для его отнесения в системе гражданско-правовых договоров к общей группе договоров, направленных на оказание услуг.
Поскольку дистрибьюторский договор содержит лишь рамочные условия поставки, он имеет право на существование и в отсутствие заклю-
ченных в последующем договоров поставки, что будет являться его нарушением либо со стороны поставщика, либо со стороны дистрибьютора. В связи с чем содержащиеся в предмете дистрибьюторского соглашения рамочные условия поставки, будучи второстепенными и подчиненными в некотором смысле реализации основного обязательства, не могут быть определяющими в типизации договора, что тем не менее не влияет на сделанный вывод о единой неделимой природе дистрибьюторского соглашения.
Таким образом, взаимоотношения поставщика и дистрибьютора регулируются непредусмотренным в законодательстве РФ дистрибьюторским договором и существуют независимо от заключения договора поставки во исполнение дистрибьюторского договора. С момента заключения поставщиком и дистрибьютором договора поставки либо согласования его существенных условий одновременно с заключением дистрибьюторского договора или в последующем подписанием приложений/спецификаций, взаимоотношения сторон регулируются смешанным договором, состоящим из собственно дистрибьюторского договора и договора поставки, квалификация которого в качестве смешанного объясняется возникновением единого обязательства, направленного на достижение единой цели дистрибьюторского договора в виде продвижения товаров и увеличения их сбыта.
В соответствии с п. 3 ст. 421 ГК РФ, к отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в нем, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора. Однако в рассматриваемом случае ситуация усложняется тем, что дистрибьюторский договор является непоименованным договором, а договор поставки урегулирован в ГК РФ.
В научной литературе в отношении принципов правового регулирования отношений, возникающих из непоименованных договоров, сложилась относительно единая позиция: они регулируются общими положениями законодательства о сделках, договорах и обязательствах, а специальные нормы о поименованных договорах могут применяться к ним по аналогии закона22. Таким образом, проблема сводится к тому, каким образом необходимо соотносить нормы, регулирующие отношения, вытекающие из договора поставки, с условиями не предусмотренного в ГК РФ дистрибьюторского договора и, соответствен-
21 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о выполнении работ и оказании услуг. 2-е изд. испр. и доп. М., 2002. Кн. 3.
22 См.: Батлер Е.А. Непоименованные договоры. М., 2008. С. 95; Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода заключения непоименованных договоров и ее пределы // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. М., 2012. № 4 (233). С. 39-41; Лунц Л.А., Новицкий И.Б. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 103.
Н.Э. Удугова
но, с регулирующими его общими положениями ГК РФ о сделках, обязательствах и договоре. Поскольку конструкция дистрибьюторского договора является предопределяющей во взаимоотношениях сторон, а договор поставки заключается во исполнение обязанности дистрибьютора по продвижению и сбыту продукции поставщика, считаем, что в случае противоречия условий смешанного договора правовым нормам, применяемым к отношениям из договора поставки, не-
обходимо применять условия договора, соответствующие существу смешанного договора с учетом приоритета конструкции дистрибьюторского договора в нем. Тем более что данная возможность прямо предусмотрена п. 3 ст. 421 ГК РФ, в соответствии с которым правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, должны применяться к отношениям сторон, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора.
Библиография:
1. Батлер Е.А. Непоименованные договоры. М., 2008. 224 с.
2. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о выполнении работ и оказании услуг 2-е изд. испр. и доп. М., 2002. 1055 с.
3. Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. М., 1963.197 с.
4. Варданян М.Л. Дистрибьюторский договор как форма осуществления иностранными компаниями предпринимательской деятельности на территории России // Законодательство и экономика. 2008. № 8. С. 48—52.
5. Договор: Постатейный комментарий глав 27, 28 и 29 Гражданского кодекса РФ / Гонгало Б.М., Казанцев М.Ф., Крашенинников П.В. и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2010. 237 с.
6. Илюшина М.Н. О новых договорных конструкциях в коммерческом обороте // Вестник Российской правовой академии. 2007. № 3. С. 34-36.
7. Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: в 2 т. Т. 2: Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. М., 2012. 453 с.
8. Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода заключения непоименованных договоров и ее пределы // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2012. № 4 (233). С. 12-56.
9. Лунц Л.А., Новицкий И.Б. Общее учение об обязательстве. М., 1950. 416 с.
10. Маслова В.А. Дистрибьюторский договор как правовой инструмент организации сбыта товаров: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. 29 с.
11. Огородов Д.В., Челышев М.Ю. Смешанные договоры в частном праве: отдельные вопросы теории и практики // Законодательство и экономика. 2005. № 10. С. 50-53.
12. Партин A.M. Правовая природа дистрибьюторских соглашений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. 32 с.
13. Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001. 496 с.
14. Соломин С.К. Реализация принципа свободы договора в контексте заключения смешанного договора // Право и экономика. 2011. № 10. С. 41-44.
15. Татарская Е.В. Правовая природа смешанных договоров // Российская юстиция. 2010. № 4. С. 22-25.
References (transliteration):
1. Battler E.A. Nepoimenovannye dogovory. M., 2008. 224 s.
2. Braginskii M.I., Vitryanskii V.V. Dogovornoe pravo. Dogovory o vypolnenii rabot i okazanii uslug. 2-e izd. ispr. i dop. M., 2002. 1055 s.
3. Bratus' S.N. Predmet i sistema sovetskogo grazhdanskogo prava. M., 1963. 197 s.
4. Vardanyan M.L. Distrib'yutorskii dogovor kak forma osushchestvleniya inostrannymi kompaniyami predprinimatel'skoi deyatel'nosti na territorii Rossii // Zakonodatel'stvo i ekonomika. 2008. № 8. S. 48—52.
5. Dogovor: Postateinyi kommentarii glav 27, 28 i 29 Grazhdanskogo kodeksa RF / Gongalo B.M., Kazantsev M.F., Krasheninnikov P.V. i dr.; pod red. P.V. Krasheninnikova. M., 2010. 237 s.
6. Ilyushina M.N. O novykh dogovornykh konstruktsiyakh v kommercheskom oborote // Vestnik Rossiiskoi pravovoi akademii. 2007. № 3. S. 34-36.
7. Karapetov A.G., Savel'ev A.I. Svoboda dogovora i ee predely: v 2 t. T. 2: Predely svobody opredeleniya uslovii dogovora v zarubezhnom i rossiiskom prave. M., 2012. 453 s.
8. Karapetov A.G., Savel'ev A.I. Svoboda zaklyucheniya nepoimenovannykh dogovorov i ee predely // Vestnik Vysshego Arbitrazhnogo Suda RF. 2012. № 4 (233). S. 12-56.
9. Lunts L.A., Novitskii I.B. Obshchee uchenie ob obyazatel'stve. M., 1950. 416 c.
10. Maslova V.A. Distrib'yutorskii dogovor kak pravovoi instrument organizatsii sbyta tovarov: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2011. 29 c.
11. Ogorodov D.V., Chelyshev M.Yu. Smeshannye dogovory v chastnom prave: otdel'nye voprosy teorii i praktiki // Zakonodatel'stvo i ekonomika. 2005. № 10. S. 50-53.
12. Partin A.M. Pravovaya priroda distrib'yutorskikh soglashenii: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2010. 32 c.
13. Romanets Yu.V. Sistema dogovorov v grazhdanskom prave Rossii. M., 2001. 496 c.
14. Solomin S.K. Realizatsiya printsipa svobody dogovora v kontekste zaklyucheniya smeshannogo dogovora // Pravo i ekonomika. 2011. № 10. S. 41-44.
15. Tatarskaya E.V. Pravovaya priroda smeshannykh dogovorov // Rossiiskaya yustitsiya. 2010. № 4. S. 22-25.
Материал поступил в редакцию 8 февраля 2014 г.
