CC BY
21
УДК 115
Д. А. Щербаков, кандидат философских наук, доцент кафедры философии, культурологии и религиоведения, ФГБОУ ВПО «Оренбургский государственный педагогический университет» e-mail: am720@ya.ru
НЕИЗМЕННОСТЬ ПРОШЛОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Статья посвящена онтологическому обоснованию неизменности прошлой реальности. Критически проанализированы мнения об изменчивости прошлого. Вскрыты логические ошибки, приводящие к отождествлению прошлой реальности с историческим знанием. Проведена экспликация онтологических допущений, являющихся основаниями мнений об изменчивости прошлого и его зависимости от современной культуры и современных потребностей общества. Сформулированы теоретические проблемы, возникающие в процессе понимания стабильности прошлой реальности. Выявлено, что проблемы осознания стабильности прошлого порождаются противоречием между неизменностью и такими свойствами прошлого, как его постоянное увеличение, его процессуальный характер, его неразрывность с динамической реальностью личности. Показано, что прошлая социальная реальность постоянно растёт, приобретает новые смыслы и толкования, но то, что уже стало прошлым, пребывает неизменным, ибо всё было так, как это было. Выявлены такие онтологические характеристики прошлой социальной реальности, как неизменность, стабильность, объективность, одновариантность. Сделан вывод о внутренней неизменности прошлого.
Ключевые слова: прошлая реальность, время, бытие, онтология, философия истории.
Прошлое неизменно. Прошлая социальная реальность постоянно растёт, приобретает новые смыслы и толкования, но то, что уже стало прошлым, пребывает неизменным, ибо всё было так, как это было.
С глубокой древности в человечестве живёт мысль об изменчивости всего чувственно воспринимаемого сущего. «Всё есть движение, и нет ничего кроме него,<...>всё течёт» [7], всё изменяется. И наряду с ней продолжаются поиски чего-то такого, что никогда не изменяется - неразрушимого, стабильного, надёжного, того, что могло бы служить надёжной и постоянной опорой в мятежной жизни. Завершённое прошлое представляется одной из таких надёжных опор, потому что с ним «не может произойти более ничего; оно защищено от всего неожиданного и неблагоприятного, от случая или предательства» [13]. Неизменное прошлое - это неоскудевающее богатство, не требующее попечения и заботы. Однако не менее широко распространено мнение о его изменчивости и это вызывает тревогу, ибо «как можно полагаться на текучее и изменчивое прошлое?» [13].
Общеизвестно, что знание и представления о прошлом постоянно изменяются, но неясно, изменяется ли само прошлое? Изменяется ли прошлое или пребывает неизменным? Этот вопрос имеет определяющее значение в области построения онтологии исторической реальности. То или иное его решение конституирует совершенно разные онтологии и порождает различные отношения к прошлому.
Актуальность данного вопроса обусловлена
непреходящей ценностью стабильности и в значительной степени есть следствие того, что «наша идентичность находится в прошлом: наше прошлое определяет нашу идентичность или, возможно, даже полностью совпадает с ней» [2]. А идентичность, в свою очередь, определяет нашу жизненную позицию, нашу деятельность, цели, статус, поступки, выстраивает саму социальную реальность. Если прошлое неизменно - идентичность стабильна и имеет надёжную опору, если прошлое изменяется, и им, как писал Дж. Оруэлл, можно произвольно управлять, то мы обречены на скитания без маяков, гаваней и ориентиров. Ибо различна жизнь «Ивана, родства не помнящего» и человека, укоренённого в наследии и традиции.
Проблема изменчивости или неизменности прошлого до сих пор не рассматривалась в специальных онтологических исследованиях. Как правило, мнения, касающиеся её, выражаются в научной и философской литературе, посвящённой проблемам сущности и природы времени, философии истории, эпистемологии истории и трудах по онтологии (не являясь, однако, в последних центральной темой). Обобщая необозримое многообразие мнений по этому вопросу, можно в первом приближении выделить два противоположных взгляда: «прошлое как таковое неизменно» [8] и «прошлое меняется непрерывно» [13, 3, 19]. Существует и компромиссное понимание, согласно которому «в прошлом есть неизменный элемент <...>, а также элемент преимущественно изменчивый» [16].
Представление о том, что прошлое неизменно,
характерно для традиционного наивно-реалистического и обыденно-практического понимания. Онтологическая интуиция обыденного мышления принимает это как очевидную аксиому, не требующую доказательств. Большинство историков просто считают, что существует (существовала) прошлая реальность [3], которая является объектом познания, и задачей историка становится беспристрастное описание и объяснение того, «как всё это было на самом деле» [14]. Но мысль о том, что «прошлого уже нет» [1] и понимание социокультурной обусловленности исторического познания привели к представлениям о том, что «прошлое -это наша идея прошлого», а «реальность прошлого есть эффект, созданный историческим текстом», и к предложению «Уайта и Рикера рассматривать прошлое как текст» [3], создаваемый самим историком. «Реальность прошлого есть эффект, вызванный существованием напряжённости внутри исторических текстов и между ними» [3], - считал Р. Барт, «историческая реальность - не данность, а конвенция, созданная эффектом реальности» [3], - объясняет эту позицию Ф. Анкерсмит. Отсюда следует представление об онтологическом отсутствии прошлого самого по себе и изменчивости прошлого как продукта исторического познания и памяти. Если историческая реальность всего - лишь «конвенция», то, как и всякая конвенция, она непостоянна и произвольно изменчива, то есть кто-то соглашается, кто-то не согласен, и каждый творит образы прошлого как ему вздумается. Но прошлое не есть продукт познания и памяти так же как материки и океаны не являются продуктами географических открытий, а планеты и звёзды - результатом астрономических наблюдений. Прошлое есть объективный факт мирового бытия. Помним мы о нём или нет, знаем или нет, всё равно прошлое существует как причина нынешнего состояния реальности и как направленность векторов развития мира. Поэтому мы не можем согласиться с пониманием прошлой реальности как изменчивого продукта сознания думающих о нём людей. Нельзя отождествлять прошлое с представлением о нём. В рассмотренных же выше тезисах происходит подмена понятий. Софистически превратив одно в другое можно приходить к неправомерным выводам об изменчивости прошлого. Абсурдность мнения «прошлое - это то, что я о нём знаю» очевидна, истину же выражает утверждение, что «знание о прошлом никогда не равно самому прошлому» [17]. Приписывание прошлому изменчивости и непостоянства вследствие изменчивости исторических интерпретаций смысла событий возникает из неправомерного отождествления знания и его объекта, а также самого события и последующего осознания его смысла, изменяемого всякий раз в ходе развития знания о нём и появления всё более
новых и отдалённых следствий того события. Переосмысление прошлого нельзя считать переформированием структуры прошлой реальности. Поэтому приходится отвергнуть распространённое мнение об изменчивости прошлого как изменчивости его смысла и понимания.
Многократные утверждения об изменчивости прошлого содержатся в известной книге британского мыслителя Д. Лоуэнталя: «Прошлое - чужая страна». Автор пишет, что «прошлое меняется непрерывно», что его «неизменность - это иллюзия», что оно податливо и «всегда меняется в соответствии с нашими нынешними ожиданиями» [13]. Доводы, которые приводятся для обоснования этих утверждений, сводятся в основном к уже отвергнутому нами отождествлению прошлой реальности с историческим знанием. Осталось рассмотреть атрибутирование материальных объектов как прошлого. Может ли прошлая реальность изменяться вследствие изменения материальных объектов?
Д. Лоуэнталь прямо называет артефакты «осязаемым прошлым» [13]. Нетрудно заметить, что это выражение не содержит никакого онтологического определения, а является метафорой, поэтично передающей мысль о том, что беря в руки старинную вещь, мы эмпирически воспринимаем нечто, что было создано и использовалось в прошлом. Материальная структура старинного артефакта не может быть прошлым на момент актуальной рецепции этого объекта, поскольку этот момент всегда есть настоящее. Мы держим в руках старинную вещь, а не то, что было с ней вчера или много лет назад. Она дошла до нас из прошлого, однако сам факт её изготовления остался в прошлом. Возможно, материальная структура вещи сейчас всё ещё такая же, как и раньше, но такая же, как в прошлом не значит само прошлое. Форма вещи, её размер, химический состав, цвет, масса, плотность и даже её функции и предназначение долгое время могут оставаться неизменными. Но сама эта, ещё, быть может, используемая в хозяйстве вещь, не может считаться чем-то прошлым, ибо она в каждом нашем «сейчас» пребывает в новой и уникальной текущей ситуации нашего мира, существует как компонент нового состояния реальности. Просто как материальные вещи, в отрыве от опредмеченных человеческих смыслов, мыслей, идей, ценностей и целей, древних представлений о красоте и специфических потребностей людей в тех, ушедших условиях мира, дошедшие до нас артефакты, сами по себе есть элементы настоящего. Прошлым в своей целостности оказывается тот мир, в котором они раньше пребывали. Прошлыми оказываются сами факты их изготовления и прежнего использования, при устаревании - их предназначение и функции. Устарела их форма, потому что изменились вкусы и потребности людей, устарела технология, потому что мы
научились делать лучше, быстрее и эффективнее. Предмет всё ещё есть, но нет того состояния реальности, в котором применялся этот предмет, поэтому прошлым оказывается не он сам по себе, а сам мир, где он существовал и служил. Думается, что как раз эти смыслы подразумеваются самим Д. Лоуэн-талем в его утверждении «артефакты одновременно принадлежат и прошлому и настоящему», так как он же писал, что «изменить то, что уже произошло в действительности <...> невозможно» [13]. При этом, строго говоря, слово «одновременно» здесь недопустимо, ибо не одновременны предыдущие и последующие состояния реальности. Темпоральное сосуществование материальных объектов прошлой реальности и объектов настоящего невозможно хотя бы потому, что две вещи не могут занимать одно и то же место в пространстве. Онтологически, понятие «сосуществование» применимо для описания пространственных отношений, а не временных. Таким образом, нельзя полагать, что прошлая реальность изменяется вследствие изменения материальных объектов.
Отвергая представления об изменчивости прошлого, обратимся к рассмотрению мнения, согласно которому прошлое неизменно. Здесь мы встречаем ряд трудностей и парадоксов, мешающих логически непротиворечиво обосновывать неизменность. Как можно мыслить его неизменным, когда оно соткано из процессов и «состоит» из превращений одних состояний реальности в другие? История есть движение, прошлое есть исторический процесс и выражения «неизменный процесс» и «неподвижное движение» выглядят сами себя исключающими. В какой своей части прошлая реальность была неизменна, если в следующее мгновение она уже была другая? Но здесь, думается, заключен лишь логический софизм, а выражения «вчерашний бег» или «прошлогодняя работа» уже не кажутся внутренне противоречивыми. Онтологически, прошлая стадия исторического процесса мыслится неподвижной и можно согласиться с шиллеровским высказыванием «прошлое вечно стоит» [19]. Но оно стоит «внутри себя», - там, вчера, больше никто не двигается, но как синтетическая составляющая единой реальности оно «всегда движется вместе с горизонтом сменяющих и переходящих друг в друга моментов настоящего - будущего» [17]. Поскольку прошлое всегда есть прошлое какого-то настоящего, то в бытии мира «собственный горизонт пребывания прошлого всегда онтологически синхронен горизонту актуальности мира» [18]. Из прошлого до нас доходят идеи, которые мы сегодня стараемся реализовать в реальности. Идеи, доставшиеся нам по наследству от прошлого [10], становятся актуальными сегодняшними замыслами, устремлёнными в будущее проектами, идеальными основаниями наших сегодняшних действий. В форме
древних идей, вошедших в структуру наших проектов, прошлое живёт в настоящем. Признав, что «прошлое способно к перспективной, инициируемой актуальной событийностью трансляции» [17], в данном отношении мы можем логически мыслить прошлое не замершим, а движущимся в бытии всего сущего. В этом движении мы используем неизменные идеальные компоненты прошлой реальности. Соглашаясь с Платоном, Уайтхэдом и Коллингвудом считать «прямоугольный треугольник вечным объектом» [11], следует так же «квалифицировать и римскую конституцию, и её изменение Августом. Она - вечный объект, потому что может быть понята исторической мыслью в любое время; время не меняет её в этом отношении, точно так же, как оно не меняет и треугольник» [11]. Признавая повторное продумывание мысли живших ранее людей существованием прошлого в настоящем, следует, однако, понимать, что «процедура воспроизведения передаёт в настоящее только вневременную идею, а не акт размышления, расположенный в прошлом» [3].
Первое онтологическое затруднение в обосновании неизменности прошлой реальности возникает в мысли о постоянном увеличении прошлого. Прошлое постоянно растёт [1]. Увеличение или «рост» - это изменение. Следовательно, прошлое изменяется. Но торопиться делать выводы не стоит. Да, конкретное прошлое конкретного объекта непрерывно увеличивается - с каждым днём и каждой минутой моё прошлое пополняется пережитыми событиями моей жизни, уже сделанными делами и испытанными опытами. Я становлюсь всё старше и старше и, таким образом получается, что моё прошлое постоянно увеличивается «в объёме», если мы вправе использовать в отношении време-нения реальности пространственную категорию в качестве метафоры. Рассматривать прошлое, изучать или просто вспоминать прошлое означает рассматривать постоянно увеличивающийся объект, как если бы мы наблюдали бесконечный выход реки из берегов в половодье, бесконечное надувание шарика (наша Вселенная?), рост снежного сугроба и т.п. Песочные часы являются хорошей моделью, подобием реальности в данном отношении. Человек, как временящая реальность, подобен песочным часам. Жизнь его переливается из будущего в прошлое через узкое горлышко моментального настоящего. Всё меньше дней нашей жизни и неизведанного в будущем, всё больше дней и опытов позади в прошлом. (Ни в коей мере я не хочу сказать, что будущее нам заранее полностью отмерено и предначертано, с его объёмом, длительностью и возможностями). Как же в таком случае можно представлять прошлое неизменным? Можно ли считать неизменным то, что постоянно увеличивается? Логически - нет. Прошлая реальность постоянно увеличивается, следовательно, она меня-
ется. Но меняется ли при этом то, что уже было прошлым? Нет, не меняется. При «добавлении» новых событий к общему «объёму» прошлого не происходит изменения фактичности уже ранее произошедшего. Причины и обстоятельства, сам факт написания Платоном его Диалогов не изменяются от того, что я читаю и переосмысливаю их по прошествии многих столетий. Если бы фактичность прошлого менялась, то мы вообще не имели бы сейчас Диалогов Платона и не читали бы их.
Логическая трудность кроется в понимании самого понятия «прошлое», и определении его содержания и объёма. Мешает софизм, возникающий из-за нарушения закона тождества. Представляется как верное, что прошлое увеличивается только как целое, и умозрительно рассматривать его увеличивающимся можно только как некоторое целое. Это всё равно, как со стороны наблюдать некоторый увеличивающийся объект, охватывая его зрением полностью - так, чтобы весь он попадал в поле зрения. Но если рассматривать не всё абстрактное прошлое как увеличивающийся объект в его целостности, а его небольшую внутреннюю часть, то она не увеличивается и поэтому отдельное и завершённое событие прошлого, такое как полёт Ю. Гагарина в космос не изменяется в процессе развития космических исследований в наши дни. Итак, разрешая первое наше затруднение, предложим, что правильнее было бы думать, что при добавлении новых событий в копилку истории меняется не прошлая реальность, а реальность вообще, её состояния и ситуации - настоящее становится прошлым.
Осложняется ли «рост прошлого» внутренними структурными перестройками прошлой реальности, происходящими по мере кумулятивного «накопления» прошлого, в результате того, что более поздние события вступают во всё новые отношения с более ранними, в связи с чем, эти события приобретают новые смыслы и значение? Структурные перестройки фактичности прошлого не происходят при росте его объёма как целостности. Рост прошлого - это чисто количественный, кумулятивный процесс, не влекущий внутренних качественных изменений прошлой реальности.
Второе затруднение можно сформулировать так: как может статичное прошлое быть органической составной частью динамической и непрерывно изменчивой человеческой реальности, личности человека? Эта проблема рождается на основе представлений, высказанных различными мыслителями, согласно которым прошлое находится в нас самих [13]. «Мы - продукты прошлого, <...> оно в нас, а мы - в нём» [12], мы впитали и усвоили его [13], и сами являемся своим собственным прошлым [16]. «История находится в нас самих», - писал Б. Кроче, «сам дух - это история, в любой её момент он - результат и вся предшествующая история. Так
дух объединяет в себе всю историю, совпадая в ней с самим собой» [12]. В историческом прошлом отдельного человека «сплетаются в одно целое судьбы многих людей» [21]. Аналогичные мысли, восходящие ещё к Гегелю и немецкому идеализму вообще, развивал и Н.А. Бердяев, считавший, что история - это «величайшая духовная реальность» [4]. Он писал, что «каждый человек есть <...> микрокосм, в котором отражается и пребывает весь реальный мир и все великие исторические эпохи» [4]. Если принять за истину, что «в этом микрокосме заключены все исторические эпохи прошлого» [4], эту мысль о тождестве исторического процесса и познающего его человеческого духа, то можно предположить, что историческое прошлое есть имманентная реальность человека и, стало быть, оно изменчиво, как и сам человек, который есть свободный проект самого себя.
Данное затруднение образуется в результате нескольких допущений. Первое состоит в отождествлении человеческого духа, сознания с реальностью вообще, с целостным бытием всего мира, что порождает редукцию исторического процесса к одной только форме бытия, а именно
- к человеческому сознанию. Но историческая реальность вне материи, вне физических условий
- это одна только духовная реальность, мир идей, мыслей, целей, ценностей и намерений. Не было бы реального исторического свершения, если бы человеку в его труде и борьбе не приходилось постоянно преодолевать и претерпевать «жёсткость реального» [6]. Человек вынужден испытывать плотность и сопротивление трансцендентного его сознанию объективного внешнего материального мира. Историческая реальность не есть только мир грёз и фантазий, где мечты легко сбываются сразу же, как сознание рождает очередной мыслеобраз. Именно в труде и борьбе, в преодолении творится история, и духовный подвиг любви совершается в материальной работе на благо других людей. Прав был Коллингвуд, утверждавший, что «исторический процесс сам по себе есть процесс мысли» [11], но неверно было бы добавить в это высказывание слово «только», что привело бы к онтологической редукции более обширной сферы бытия к более узкой. Да, «исторический процесс - это процесс мысли» [11], но мысли о чём? Люди думают о себе и о той среде, в которой они живут, т.е. об обществе и о природе, как источнике удовлетворения своих потребностей. Поэтому общий взгляд на исторический процесс показывает, что «история слагается из двух великих параллельных движений - из определения отношений между людьми и развития власти мысли над внешним фактом, т.е. над природой» [9]. Согласимся с В.О. Ключевским, писавшим, что «мы различаем две основные первичные силы, создающие и движущие совместную жизнь людей: это - человеческий дух и внешняя, или так называ-
емая физическая природа» [10].
Второе допущение есть мысль, что единственными формами существования прошлого является память и историческое знание. Эта мысль неверна потому, что из неё логически следует, что если человек теряет память, то его прошлое перестаёт существовать, а когда не было знания о каких-то прошлых событиях, то не было и фактов их свершения, что сделало бы невозможным само знание о них. Абсурдность этих и прочих дальнейших выводов очевидна. Память - это не само прошлое, память существует как память о прошлом. При забывании и утрате исторического знания прошлое, как их объект не перестаёт существовать.
Онтологическая проблема, которую мы обозначили как «второе затруднение» после осознания слабости рассмотренных допущений решается так: прошлая социальная реальность не является имманентной, изменчивой и податливой реальностью сознания, а существует как неизменный и упрямый «объективный факт мирового бытия» [20]. Принимая мысль о единстве человека и исторического процесса, вернее было бы думать, что прошлая социальная реальность не имманентна человеческому сознанию, а неразрывна с человеком. Я всегда есть бывший кто-то, даже если я это не помню и не знаю. Неразрывное со мной всегда и моё прошлое, тем не менее, находится по ту сторону меня, оно вне доступа и в нём ничего изменить нельзя [20]. Внеполо-женность неразрывного со мною прошлого есть следствие разделительной функции времени и его необратимости, когда во временной последовательности сменяющих друг друга состояний реальности между удалёнными друг от друга во времени состояниями реальности существовали - возникали и исчезали другие, промежуточные состояния [15].
Изменчивым элементом прошлого Ж.-П. Сартр называет значимость сырого, т.е. не подвергаемого интерпретации или даже неосознаваемого факта по отношению к целостности личностного бытия [16]. Если значимость факта считать прошлым или «элементом прошлого», то мы конечно вместе с Ж.-П. Сартром и его единомышленниками придём к выводу об изменчивости самого прошлого.
«Порядок моих выборов будущего определяет порядок моего прошлого, и этот порядок совсем не будет хронологическим» [16], он будет скорее аксиологическим, ибо наши цели определены нашими ценностями. Прошлое изначально зависит от будущего, потому что «мы выбираем наше прошлое в свете определённой цели» [16] и ретроспективно оцениваем его по степени реализации бывших предвосхищений. Да, мы всегда переосмысливаем прошлые события по мере появления всё более отдалённых их последствий (ведь большое видится на расстоянии), но считать, что переосмысление прошлого есть изменение его порядка и переформирование его структуры есть онтологическая ошибка. То, что мы переформировываем есть исторические представления и порядок наших предпочтений, определяющих образ самих себя в соответствии с нашими современными идеалами, а не само прошлое.
Человек есть свободный проект самого себя, устремлённый к собственным целям, он есть непрерывный выбор самого себя, и как таковой он не может совпадать ни с чем в бытии, существуя как ничто этого мира [5]. Не совпадая ни с чем в бытии, человек до самой своей смерти не совпадает и со своим прошлым. Человек есть непрерывный постоянный выход из своего прошлого в своё будущее, т.е. человеческая реальность - это изменчивая среда. Прошлое в этом движении уже навсегда остаётся неизменным. И именно поэтому человек может пользоваться своим прошлым как инструментом в целях реализации моделей желаемого будущего. Мы пользуемся прошлым как образцом, примером, прецедентом, как средством утешения и ободрения, как опытом жизни. Мы пользуемся биографиями, анкетами, резюме и рекомендательными письмами. Инструменталь-ность прошлого схвачена выражением «сначала человек работает на своё имя, а потом имя работает на человека».
Таким образом, исследование показывает, что прошлое внутри себя самого неизменно. Прошлая социальная реальность постоянно растёт, приобретает новые смыслы и толкования, но то, что уже стало прошлым, пребывает неизменным, ибо всё было так, как это было.
Литература
1. Августин, А. Исповедь / А. Августин - СПб: Азбука, 2011. - 400 с.
2. Анкерсмит, Ф. Р. Возвышенный исторический опыт / Ф. Р. Анкерсмит - М.: Европа, 2007. - 608 с.
3. Анкерсмит, Ф. Р. История и тропология: взлёт и падение метафоры / Ф. Р. Анкерсмит - М.: Канон+, 2009. - 400 с.
4. Бердяев, Н. А. Смысл истории / Н. А. Бердяев. М.: Мысль, 1990. - 174 с.
5. Воропаев, Д. Н. Проблема «человека» и вопрос о «ничто» в онтологическом аспекте / Д.Н. Воропаев // Вестник Оренбургского государственного университета. Оренбург, 2014. № 7. - С. 4 - 8.
6. Гартман, Н. К основоположению онтологии / Н. Гартман. СПб.: Наука, 2003. 640 с.
7. Гераклит Эфесский: всё наследие: на языке оригинала и в рус. пер. / подгот. С. Н. Муравьёв. М.: Ад Маргинем Пресс, 2012. - 416 с.
8. Ивин, А. А. Аксиология / А. А. Ивин. - М.: Высшая школа, 2006. - 390 с.
9. Ключевский, В. О. Афоризмы и мысли об истории / В. О. Ключевский - М.: Эксмо, 2007. - 480 с.
10. Ключевский, В. О. Русская история. Полный курс лекций: в 3 кн. Книга I. / В. О. Ключевский. Минск: Харвест, 2007. - 592 с.
11. Коллингвуд, Р. Дж. Идея истории. Автобиография / Р. Дж. Коллингвуд. - М.: Наука, 1980.
12. Кроче, Б. Антология сочинений по философии / Б. Кроче. - СПб.: Пневма, 2008. - 477 с.
13. Лоуэнталь, Д. Прошлое - чужая страна / Д. Лоуэнталь. - СПб.: Русский остров, 2004. - 623 с.
14. Мегилл, А. Историческая эпистемология / А. Мегилл. - М.: Канон+, 2007. - 480 с.
15. Попов, Н. А. Сущность времени и относительности / Н. А. Попов. М.: Либроком, 2013. - 320 с.
16. Сартр, Жан-Поль. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии / Жан-Поль Сартр. - М.: АСТ: Астрель, 2012. - 925 с.
17. Табачков, А. С. Метатеоретическая репрезентация исторического прошлого / А. С. Табачков. - Минск: РИВШ, 2009. - 242 с.
18. Табачков, А. С. Объект и дискурс в историческом познании: онтологические и гносеологические аспекты / А. С. Табачков // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. - 2013. - № 3.- С. 61 - 65.
19. Хюбнер, К. Критика научного разума / К. Хюбнер. - М.: ИФРАН, 1994. - 326 с.
20. Щербаков, Д. А. Объективность прошлой реальности / Д. А. Щербаков // Мир науки, культуры, образования. - Горно-Алтайск, 2015. - № 1 (50). - С. 374 - 377.
21. Щербакова, Е. К. Синтез фольклорного и литературного в книге архимандрита Павла Груздева «Родные мои» / Е. К. Щербакова // Вестник Оренбургской духовной семинарии. Оренбург, 2015. - №2 (4). - С. 152 - 158.
