CC BY
163
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2015. № 6
ПРОБЛЕМА СВОБОДЫ ВОЛИ
А.П. Беседин*
НАТУРАЛИСТИЧЕСКИЙ АРГУМЕНТ П. СТРОСОНА
В ПОЛЬЗУ МОРАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Только две работы из всех написанных Питером Стросоном посвящены моральной философии. В первой из них, которая называется «Свобода и негодование», излагается ответ Стросона на аргумент от тезиса детерминизма против моральной ответственности. Данная статья направлена на то, чтобы показать, что ответный аргумент Стросона обретает силу, только если принять во внимание и вторую его работу по моральной философии — «Социальная мораль и личный идеал».
Ключевые слова: Питер Стросон, свобода воли, моральная ответственность, детерминизм.
A.P. B e s e d i n. Peter Strawson's naturalistic argument for moral responsibility
Among all the works of Peter Sroson, only two articles concerns the questions of moral philosophy. The first article "Freedom and Resentment" contains Strawson's answer to the deterministic argument against moral responsibility. This paper intends to demonstrate that Strawson's counterargument becomes valid, only if the second article "Social Morality and Individual Ideal" is considered.
Key words: Peter Strawson, free will, moral responsibility, determinism.
Вопросы свободы воли и моральной ответственности никогда не были главными в философии Питера Стросона. Среди всех его текстов только две статьи специально посвящены этим проблемам: «Свобода и негодование» (1960) и «Социальная мораль и индивидуальный идеал» (1961). В «Интеллектуальной автобиографии» Стросон так отзывается об этих статьях: «[Д]ве эти работы фактически содержат в себе все, о чем я размышлял и что должен сказать в той области философии, важность которой я признаю, но которую я не нахожу столь же интеллектуально захватывающей, как те, которым я уделил больше внимания» [P. Strawson, 2008, p. xxvii]. Несмотря на столь холодный отзыв Стросона о моральной философии, его подход к вопросам свободы воли и моральной ответ-
* Беседин Артем Петрович — кандидат философских наук, ассистент кафедры истории зарубежной философии философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: +7 (905) 750-18-26; e-mail: artbesedin@hotmail.com
ственности оказал большое влияние на современную философию. Например, введенное Стросоном понятие реагирующей установки1 активно используется современными философами. Такие известные исследователи, как Дж. Фишер и М. Равизза [J.M. Fischer, M. Ravizza, 1998], Г. Уотсон [G. Watson, 1996], С. Даруолл [S. Darwall, 2006] и др., сходятся во мнении, что необходимым условием моральной ответственности является то, что деятель должен быть подходящим кандидатом для применения к нему реагирующей установки.
Наибольшую известность получила первая статья Стросона «Свобода и негодование». Этой работе посвящаются специальные сборники исследований [M. McKenna, P. Russell, 2008], и на нее постоянно ссылаются авторы, использующие понятие реагирующих установок. Между тем вторая статья Стросона «Социальная мораль и индивидуальный идеал» практически не упоминается исследователями. Такая ситуация была бы обоснованна, если бы Стросон написал множество работ по моральной философии и среди них выделилась бы одна, наиболее ярко отражающая его взгляды. Но он сам подчеркивает, что все, что он хотел сказать в этой области, содержится в двух текстах, написанных с перерывом всего в один год. Стросон сам указывает на важность обеих работ, поэтому рассмотрение одной в отрыве от другой представляется неполным. В данной статье мы попытаемся исследовать аргументацию Стросона в «Свободе и негодовании» в контексте его теории морали, изложенной во второй работе — «Социальная мораль и индивидуальный идеал».
Начнем со второй статьи, столь редко упоминаемой современными авторами. «Социальную мораль» Стросона можно рассматривать как попытку натурализации морали, которую он определяет как «область соблюдения правил, таких, что существование некоторого набора подобных правил является условием существования общества» [P. Strawson, 2008, p. 34]. Это определение Стросон называет «минимальным определением морали», которое он потом уточняет. Для целей данной статьи этого минимального определения вполне достаточно. Общество, по Стросону, состоит из деятелей2, находящихся в определенных отношениях (relations) друг с другом. Среди них есть и моральные отношения, «цементирующие общество» [ibid., p. 35]. В основе моральных отношений лежит
1 Термином «реагирующая установка» переводится английский термин «reactive attitude». Мы отказываемся от перевода «реагирующее отношение», предложенного В.А. Чалым [В.А. Чалый, 2001, с. 56], чтобы отличить «attitude» («отношение к», «психологическая установка») от «relation» («отношение между»).
2 Или агентов (agents). Далее в статье термины «деятель» и «агент» будут использоваться взаимозаменяемо.
«базисная идея санкционированного обществом требования, предъявляемого индивиду просто в силу его принадлежности к этому обществу, или в силу определенного положения, занимаемого им в этом обществе, или определенного отношения, в котором он находится к другим членам общества» [ibid., p. 36]. Таким образом, моральные отношения зависят от простой принадлежности агента к определенному обществу и не связаны с его собственным желанием вступать или не вступать в эти отношения. Уже из этого короткого изложения видно, что субъект моральных отношений, по Стросону, оказывается всецело пассивным. Не от него зависит, членом какого общества он родился и какие требования оно на него возлагает. Более того, не зависит от агента и выбор реагирующих установок в отношении других деятелей: общество требует, чтобы достойное порицания порицалось, а достойное похвалы хвалилось. Понятие реагирующих установок нужно рассмотреть подробнее.
Этот термин вводится Стросоном в статье «Свобода и негодование»3. Автор отмечает «огромную важность, придаваемую нами установкам и намерениям других людей в отношении нас, и значительную степень, в которой наши собственные чувства и реакции зависят от... наших убеждений, касающихся этих установок и намерений» [ibid., p. 5]. Когда мы рассматриваем человека как морально ответственного агента, мы реагируем на его установку и намерения по отношению к нам. Наша реакция — это некоторая ответная (реагирующая) установка или чувство, как благодарность, уважение, порицание и т.п. Особое внимание Стросон уделяет негодованию как чувству, чаще всего ассоциирующемуся с моральной ответственностью. Таким образом, реагирующие установки «относятся к нашей вовлеченности, или к нашему участию, в межличностные отношения с другими людьми» [ibid., p. 9]. Отсюда следует и необходимое условие моральной ответственности: агент должен быть подходящим кандидатом для применения к нему реагирующей установки.
Понятие реагирующей установки обеспечивает связь между двумя статьями Стросона. Хотя оно не упоминается в «Социальной морали и общественном идеале», можно обоснованно заключить, что реагирующие установки — это инструменты исполнения «санкционированных обществом требований». Действительно, в определенном обществе принято, что такой-то поступок должен порицаться, и проявление индивидуальной реактивной установки (скажем, не-
3 Содержание статьи «Свобода и негодование» изложено в работе В.А. Чалого «Питер Стросон о человеческих отношениях» [В.А. Чалый, 2001]. Поэтому в данной короткой статье мы остановимся только на некоторых аспектах этой работы.
годования) в отношении деятеля, совершившего этот поступок, является способом реализации обычая, установленного в обществе. Более того, все моральные отношения между людьми предстают проявлениями отдельных реагирующих установок.
Однако целью статьи «Свобода и негодование» является вовсе не экспликация собственной теории Стросона. В этой работе автор пытается дать ответ на сильнейшее возражение инкомпатибили-стов (или пессимистов, как он их сам называет) против моральной ответственности: моральная ответственность требует существования свободы, несовместимой с тезисом детерминизма; тезис детерминизма верен, значит, моральная ответственность невозможна. Против этого возражения Стросон выдвигает свой контраргумент. Довод инкомпатибилистов должен показать, что все люди освобождаются от моральной ответственности, и Стросон предлагает рассмотреть те случаи, когда моральная ответственность с агента может быть снята. В терминах Стросона это означает отказ от применения по отношению к деятелю соответствующей реагирующей установки. Он выделяет две группы соображений, на основании которых мы можем отказаться от применения такой установки (например, не испытывать негодования в отношении человека, причинившего нам боль).
Первая группа включает соображения такого типа: «Он сделал это нечаянно», «Он был вынужден», «Он не знал, что делает» и т.п. Стросон так комментирует эти соображения: «Ни одно из них не подталкивает нас отказаться от наших обычных реагирующих установок в отношении агента в момент действия или вообще. Они не подталкивают нас смотреть на агента как на того, к кому эти установки не могут быть применены. <...> Они подталкивают нас считать [причиненный нам] вред таким, за который [агент] не был полностью или даже частично ответственным» [ibid., p. 8]. Стро-сон подчеркивает, что в этом случае деятель остается полноценным деятелем, т.е. он способен проявлять в отношении нас добрую или злую волю и быть объектом наших реагирующих установок. Основанием же для снятия моральной ответственности в данном случае является то соображение, что агент не мог поступить иначе в силу обстоятельств.
Соображения второй группы делятся на два класса. К первому классу относятся такие, как «Он был не в себе», «Он находился перед этим в большом напряжении», «Он действовал под гипнотическим внушением». Второй класс включает в себя другие соображения: «Он лишь ребенок», «Он неизлечимый шизофреник», «Его поведение маниакально» и т.п. В отличие от первой группы, эти соображения предполагают, что агент действовал в нормальных
условиях, которые не могут служить извинением его поступку. В этих случаях сам деятель не удовлетворяет в полной мере критериям морально ответственного агента, т.е. он не является подходящим объектом для применения к нему реагирующих установок в отношении совершенного им действия. Разница между двумя подклассами второй группы состоит в том, что в первом случае нормальный агент на короткое время утратил возможность нести моральную ответственность за свои поступки (например, деятель, находясь под гипнотическим внушением, выполнял волю другого человека; или из-за сильного стресса не мог полностью контролировать свое поведение), а во втором случае человек в принципе не является полноценным агентом: если это ребенок, то он должен еще пройти процесс воспитания; если это душевнобольной, то ему может потребоваться лечение.
Все перечисленные соображение дают нам основание сменить реагирующую установку в отношении агента на объективную. «Принять объективное отношение к другому человеку — значит, рассматривать его... как объект для того, что в широком смысле может быть названо воздействием; как нечто, что должно непременно учитываться, возможно, из предосторожности; быть руководимо, или направляемо, или проходить лечение, или обучаться; возможно, просто быть избегаемо.» [Р. Strawson, 2008, р. 9; В.А. Чалый, 2001, с. 57]. Если в отношении определенного действия к человеку применяется объективная установка, то в отношении этого действия человек рассматривается как не-агент. Возьмем пример, предложенный В.А. Чалым: вас непреднамеренно толкнули в резко затормозившем автобусе [В.А. Чалый, 2001, с. 57]. Предположим, что ни толкнувший вас человек, ни водитель автобуса не могли этого предотвратить, а также, что эти люди не имели намерения причинить вам боль. В таком случае вы должны применить в отношении толкнувшего вас человека объективную установку, т.е. рассматривать его просто как объект, не заслуживающий ни порицания, ни похвалы. Ваша объективная установка в отношении этого человека не отличалась бы от установки в отношении, скажем, манекена, который в точно таких же условиях точно так же толкнул бы вас.
Аргумент от детерминизма, в терминах Стросона, должен вести к тому, что все поведение людей будет рассматриваться только с объективной точки зрения. Вывод о несовместимости детерминизма с моральной ответственностью означает отказ от применения реагирующих установок. Контраргумент Стросона против этого заключения включает два положения: «Первое состоит в том, что мы, каковы мы есть, не можем по-настоящему представить, что мы начнем применять объективные установки в отношении других
из-за теоретического убеждения в истинности детерминизма; второе же заключается в том, что, когда мы действительно на практике применяем подобную установку, мы делаем это не вследствие теоретического убеждения [в истинности детерминизма]. но вследствие отказа по разным причинам в разных ситуациях от применения обычных межличностных установок» [Р. Strawson, 2008, p. 13]. Стросон обращает внимание на два факта: во-первых, мы, будучи людьми, не в состоянии отказаться от наших обычных межчеловеческих отношений; во-вторых, когда мы заменяем реагирующую установку на объективную, мы делаем это только на основании соображений, относящихся к одной из двух вышеупомянутых групп. И эти соображения не включают в себя тезис детерминизма.
Рассмотрим, насколько действен первый довод Стросона. Приверженность реагирующим установкам — «это часть всеобщей системы человеческих отношений, не что-то такое, что мы можем пересмотреть, как отдельные случаи могут быть пересмотрены в рамках этой общей структуры» [ibid., p. 14]. П. Сноудон отмечает, что, «признавая наши реагирующие отношения тем, что они есть, и наши практики их выражениями, мы не считаем эти практики, связанные с [моральной] ответственностью, простыми инструментами контроля, обоснованными их эффективностью» [ibid., p. xiii—xiv]. Действительно, наши реагирующие установки тем и отличаются от объективных, что они не всегда обоснованы своей полезностью. Они вообще не требуют никакого обоснования и, как резюмирует М. Маккенна, «психологически невозможно поставить под сомнение реагирующие установки или полностью от них отказаться» [M. McKenna, Р. Russell, 2008, p. 146]. Но из этих эмпирических наблюдений не следует, что невозможно такое общество, в котором люди использовали бы только объективные установки и руководствовались бы только их полезностью. Возможно, люди смогут рано или поздно преодолеть стоящую перед ними психологическую преграду и создать идеальное общество объективных отношений4.
Второй довод основан на утверждении, что замена определенной реагирующей установки на объективную «никогда не является следствием убеждения, что поступок был детерминирован в том смысле, в котором все наше поведение могло бы быть детерминировано или, если детерминизм верен, действительно детермини-
4 Гэлен Стросон, сын Питера Стросона, высказывает такие соображения. Он ссылается на опыт буддистов, полностью исключающих из своей жизни реагирующие установки, и показывает, что психологически не невозможно занять полностью объективную позицию в отношении других людей [& Strawson, 1993, р. 97—100].
ровано» [P. Strawson, 2008, p. 13]. Иначе говоря, «Стросон подчеркивает, что из тезиса детерминизма никак не следует, что мы всегда действуем случайно, или по незнанию, или ненамеренно. Не следует из него и то, что все мы (в некоторой степени) психологически ненормальны или неразвиты. Вкратце, соображения детерминизма, как бы их ни интерпретировали, сами по себе не дают нам повода модифицировать наши реагирующие установки или отказываться от них» [M. McKenna, P. Russell, 2008, p. 146]. Но этот аргумент представляется достаточно слабым. Когда Стросон перечисляет соображения, на основании которых мы можем применить к человеку объективную установку, он не утверждает, что этот список исчерпывает все возможности. П. Стросон просто приводит примеры подобных соображений, которые применяются в современном западном обществе. В то же время можно легко представить общество, где доводы «Он лишь ребенок» или «Он душевнобольной» не служили бы оправданием действий агента. В то же время в подобном обществе могут использоваться другие соображения, которые нами не считались бы поводом к применению объективной установки. Таким образом, этот аргумент Стросона должен базироваться на каком-то твердом основании, исключающем возможность того, что тезис детерминизма может входить в одну или в обе из двух групп оснований замены реагирующей установки на объективную.
Слабость этих двух аргументов в том виде, в котором они были до сих пор изложены, очевидна. Однако эти аргументы могут быть существенно усилены. Питер Стросон, кроме всего прочего, известен своими исследованиями философии Канта, и к его собственной философии можно применить кантовскую терминологию. Так поступает В.А. Чалый, утверждая, что наше сознание весомости или недетерминированности реагирующих установок является условием возможности взаимной благожелательности и человеческой личности вообще [В.А. Чалый, 2001, с. 60]. Условие возможности — это подходящий термин для описания того, что хочет выразить Стро-сон: если мы примем во внимание вторую его статью, то окажется, что реагирующие установки — это условие возможности существования общества. По Стросону, моральные отношения цементируют общество, сами эти отношения реализуются в применении реактивных установок агентами к другим агентам, значит, без применения реагирующих установок существование общества невозможно.
Таким образом, двухчастный контраргумент Стросона против рассуждения инкомпатибилистов предстает в новом свете. Первый тезис этого аргумента, гласящий, что психологически невозможно
отказаться от реагирующих установок, означает, что такой отказ привел бы к разрушению общества и межличностных отношений. Мы можем преодолеть себя и использовать только объективные установки, но тогда нам придется отказаться от общежития. Второй тезис, опирающийся на две группы оснований замены реагирующей установки на объективную, также приобретает новый смысл. Обратим внимание, на чем основано деление Стросона: главный его критерий — является ли рассматриваемый нами человек полноценным или неполноценным агентом. Деление всех предметов на агентов и не-агентов принципиально важно для существования общества. Общество состоит из агентов — субъектов моральных отношений, подходящих кандидатов для применения реагирующих установок5. Снова представим себе, что вас толкнули в автобусе, однако у вас есть все основания полагать, что это было сделано намеренно. Вы поворачиваетесь и видите, что вас толкнул манекен. Конечно, вы примените к нему объективную установку (например, отставите в сторону, чтобы он больше не падал). Аргумент от детерминизма, по Стросону, требует, чтобы к людям всегда применялись только объективные установки. Тогда никто не может считаться подходящим кандидатом для применения реагирующих установок, и граница между агентами и не-агентам стирается. Применение одних и тех же установок и к людям, и к манекенам приведет к невозможности отличить членов общества от нечленов. А это сделает невозможным само человеческое общежитие.
Напомним, что целью Стросона являлось опровержение аргумента от детерминизма: моральная ответственность требует существования свободы, не совместимой с тезисом детерминизма; тезис детерминизма верен, значит, моральная ответственность невозможна. По Стросону, понятие моральной ответственности никак не связано с понятием свободы. Оно касается только вопросов применения реагирующих установок в том или ином обществе. Значит, первое положение аргумента от детерминизма ложно. Более того, Стросон показывает, что бездейственны все аргументы против моральной ответственности, поскольку «существование всеобщей системы установок само по себе есть нечто, данное нам вместе с фактом существования человеческого общества» [P. Straw-son, 2008, p. 25]. Все аргументы, направленные на элиминирование морали, обращены также против общества, а его существование —
5 Конечно, Стросон не утверждает, что дети или душевнобольные не являются членами общества, просто к ним неприменим весь спектр реагирующих установок. Они рассматриваются как не-агенты только в отношении тех действий, к которым мы применяем объективную установку вместо реагирующей.
это неизбежный факт. Поэтому ставить под сомнение существование морали и моральной ответственности так же бесполезно, как «спрашивать, будет ли разумным сделать то, что мы по своей природе не в состоянии сделать» [ibid., p. 20]. Статьи «Свобода и негодование» и «Социальная мораль» вместе содержат сильный натуралистический контраргумент Стросона против аргумента от тезиса детерминизма6.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Чалый В.А. Питер Стросон о человеческих отношениях // Культурный слой: Исследования по истории европейской культуры: Сб. науч. трудов. Калининград, 2001.
Darwall S. The second-person standpoint: Morality, respect, and accountability. Cambridge (MA), 2006.
Fischer J.M., Ravizza M.S.J. Responsibility and control. Cambridge, 1998.
McKenna M., Russell P. Free will and reactive attitudes. Farnham, 2008.
Snowdon P. Foreword by Paul Snowdon // Strawson P.F. Freedom and resentment and other essays. Abington, 2008.
Strawson G. On "Freedom and Resentment" // Perspectives on moral responsibility / Ed. by J.M. Fischer, M. Ravizza. N.Y, 1993.
Strawson P.F. Freedom and resentment and other essays. Abington, 2008.
Watson G. Two faces of responsibility // Philosophical Topics. 1996. N 2.
6 Статья основана на двух докладах, прочитанных на семинаре Московского центра исследований сознания 27.07.2014 г. и во время проведения летней школы «Свобода воли и моральная ответственность» 22.08.2014 г. Благодарю В.В. Васильева, Д.Б. Волкова, А.В. Кузнецова, Мэттью Талберта, Джона Фишера, а также всех участников летней школы за ценные комментарии к этим докладам.
