CC BY
207
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
169
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ И ПРИКЛАДНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
УДК 398.8:378
НАРОДНЫЙ КАЛЕНДАРЬ ВЕСЕННЕ-ЛЕТНЕГО ПЕРИОДА В КОНТЕКСТЕ ПОЛЕВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ (НА материале БЕЛГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ)
М.С. Жиров1-*, О.Я. Жирова2)
^Белгородский государственный национальный исследовательский университет 2)Белгородский государственный институт искусств и культуры e-mail: kafinp218@mail.ra
В статье представлены материалы фольклорно-этнографических экспедиций, осуществленных на территории Белгородской области в 80-90-е годы ХХ столетия, первом десятилетии ХХ! века. Они раскрывают смысл, содержание, функциональное назначение народного календаря весенне-летнего периода, который является системообразующим компонентом процесса «игры» календарно-обрядовых песен. Помимо уникальной музыкально-творческой составляющей, народный календарь содержит ценнейшие сведения о духовно-практическом опыте старшего поколения.
Ключевые слова: народный календарь, праздник, обряд, традиция, музыкальный фольклор, этнокультурная информация, духовный и практический опыт народа. *
Проблема профессионального становления специалистов народного профиля, способных обеспечить освоение и развитие национальных музыкально-обрядовых традиций в рамках образовательной, культурно-досуговой деятельности,
любительского творчества, требует фундаментальной теоретической подготовки студентов в области музыкального фольклора, народного исполнительства, региональных певческих стилей. Эти знания способствуют этнографически точному «прочтению» песен разных жанров и стилевых зон, их музыкальному воспроизведению и сценическому воплощению.
Учитывая синкретичный характер народного песенного искусства, объединяющего разные виды фольклора (поэтический, инструментальный, хореографический, обрядовый), которые являются основными составляющими компонентами процесса «игры» народной песни, особое внимание уделяется
170
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
народному музыкальному творчеству Юга России, в частности Белгородского региона.
Среди жанров музыкального фольклора значительный научно-творческий интерес представляют календарно-обрядовые песни, которые «кричат», «гукают». Освоение данного жанра целесообразно в контексте народного календаря, позволяющего грамотно определять смысл, содержание, функциональное предназначение песни, форм ее бытования, исполнительский состав и т.д.
Поэтому образовательный процесс студентов кафедры искусства народного пения базируется преимущественно на материалах фольклорно-этнографических экспедиций. Помимо самобытной музыкально-творческой составляющей,
фольклорное наследие края обладает неоспоримым социально-нравственным, культурообразующим содержанием, необходимым для формирования патриотических основ и мировоззренческих ориентиров наших выпускников, завтрашних хранителей и трансляторов народного музыкального искусства.
Основу данного анализа составили материалы многолетних фольклорноэтнографических экспедиций, позволившие в определённой мере продолжить, а в ряде случаев и восстановить связь между точным знанием и непосредственным народным опытом, памятью простых людей старшего поколения, знающих «когда сеять, когда жать, когда скирды метать, когда праздник отправлять, когда свадьбу играть, когда детей крестить, как покойника в последний путь проводить, когда святого почтить».
Понимание этого сложного комплекса символических, магических, демонстративных и игровых элементов обрядового действия - ключ к разгадке основных видов и форм календарной обрядности, регламентирующих трудовую и социальную жизнь человека в системе «человек - природа - общество». На наш взгляд, празднично-обрядовая культура земледельческого календаря более всего содержит сведений о трудовой деятельности, общественно-бытовом укладе, мировоззрении, духовном мире человека в круговороте времён года.
Март искони почитался первым месяцем мира, а в России до XV века считался началом гражданского года и сопровождался разными обрядами и играми. Повод этому давала пробуждающаяся природа. Праздником встречи весны - день весеннего равноденствия - 22 марта по новому стилю, в народе - «Сороки», вторая встреча весны, сорок птиц прилетает: «Грач на горе - весна на дворе», «Увидел скворца - весна у крыльца», «Жаворонок в краю - быть теплу».
Крестьяне считали, что приход весны можно ускорить, выполнив определенные обрядовые действия. Возможно, когда-то встреча ее представляла собой сложный целостный обряд. Сегодня мы можем довольствоваться лишь записями «закликаний» весны особыми песнями-закличками («веснянками») да выпечкой из теста фигурок птиц: «жаворонушков», «птюшек», «куликов», «жайворонков», «жаворнушек», «галушек», «сорок» (местные названия). В ряде регионов края было принято выпекать и большого «жаворонка» для всей семьи с фигуркой «птенца» на спине.
Была в обряде выпечки «птичек» еще одна особенность, тесно связанная с судьбой будущего урожая. В одну из фигурок хозяйка вкладывала зернышко и монетку. Тот член семьи, кому доставалась такая «птичка», должен был первым весной бросить горсть зерна в землю, что «сулило богатый урожай», а владельцу жаворонка с денежкой - богатства.
Количество выпекаемых фигурок в ряде сел Белгородско-Курского региона соответствовало числу детей в семье. В селах Белгородско-Воронежского и Оскольского
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
171
регионов фигурки предусматривались на детей, девушек и женщин. В Валуйском районе «жаворнушек», «куликов» сажали на «копы конопи» и ребятишки шапками сбивали их, имитируя прилет:
Кулики, прилетите,
Весну-красну принесите!
Нам зима-то надоела,
Все хлеба у нас поела.
Женщины просто зазывали: «Весна-красна! Иди сюда!» Затем девушки, собравшись по 3-4 человека в одной из изб, складывали «жаворнушек» в глиняную чашку, разламывали на кусочки, поливали конопляным маслом и, забравшись внутрь стога сена во дворе, съедали. Нанизав «птичек» на длинные палки, ураковская ребятня бегала с ними по улице со словами:
Летит кулик из-за моря,
Несет воду из неволья.
В Борисовском и Грайворонском районах дети с фигурками «галушек» шли к стогам сена или соломы и прятали их там поочередно, строго следуя правилу: не подглядывать друг за другом. Каждую спрятанную «галку» искали вместе. Ребенок, нашедший «птичку», съедал ее. В Белгородском районе ребятишки влезали на самые высокие места - заборы, крыши, деревья - и, подняв руки с «жаворонками», выкрикивали звукоподражания птицам и коротенькие «веснянки».
Весна-красна!
Ты на чем пришла?
На сохе, на бороне,
На железной ноге.
Ке-ге, ке-ге, ке-ге!
В них, как в колядках, отразилась вера в способность слова превратить желаемое в действительное. Поэтому «веснянки» обращались к «жаворонкам», «куликам», прямо к персонифицированной весне с просьбой принести «и соху, и борону, и зеленую траву».
Наряду с императивным тоном многих пожеланий в этих песнях присутствуют элементы величания весны и ее предвестников - птиц. К примеру, до сих пор выпекают в селе Меловое Ракитянского района фигурки «крылаток», «птюшек» для угощения детей. Но сегодня мало кто помнит, что в прошлом, получив таких «птичек», ребятишки клали их на крыши своих домов со словами:
Пригревай, солнышко,
Пригревай ясное.
На наш двор, на нашу хатку.
Затем снимали и, нанизав на палочки и подняв высоко над головой, бежали в сады, на огороды, в поле, напевно скандируя:
Жаворонушки, прилетайте к нам,
Красно солнышко принесите нам.
Зимушка надоела, весь хлеб поела!
Вечером ребятишки съедали «жаворонков», а остатки бросали в реку, отдавали скотине, либо зарывали в землю, веря, что обрядовые фигурки принесут благополучие. Здесь же «играли» особые песни-прибаутки. В селах Яковлевского района ребятишки съедали лишь туловища «куликов», а головки и крылышки отдавали матерям. Те брали их с собой в поле, где часть съедали, а часть оставляли на земле. Утилитарную направленность обретали и игры «А на горе мак», «Гуси», «Снопы».
172
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
Масса народных примет приурочена к Благовещению (7 апреля) - одному из самых знаменательных и волнующих душу каждого человека праздника. Ибо он связан с «благой вестью Архангела Г авриила Деве Марии, что она обрела благодать у Бога и родит Спасителя мира». По народному поверью, Благовещение - самый большой праздник на небесах, на земле и в аду (грешников в этот день, как и на Пасху, не мучают). В этот день облегчается пост. Если праздник совпал со средой или пятницей, разрешалось есть рыбу и растительное масло. Грешно выполнять любые работы. Неслучайно до сих пор старожилы сел строго следуют обычаю: девка косы не плетет; птица гнезда не вьет; кукушка без гнезда осталась за то, что на Благовещение завила. Крота Бог потому ослепил, что на Благовещение копал. Печи не топят; горячего ничего не готовят. «Благовещение - птиц на волю отпущенье»; «Как Благовещение проведешь, так и весь год».
По погоде предугадывали, каким будет год, а соответственно и урожай. «На Благовещенье дождь - родится рожь», «если пошел дождик, то будет «грибной год», «случался мороз - не жди ранней весны и впереди еще 40 утренников», «если день ясный и сухой, то предполагают жаркое лето и пожары».
В этот день повсеместно выпекали благовещенские «просвиры», которые освящали в церкви. Придя домой, одну такую «просвиру» меловские хозяйки, к примеру, клали сначала под божницу, а потом в кадку или в закром с зерном. Сея яровину, обязательно брали «просвиру», привязав ее к сеялке. По всей вероятности, так старались оградить себя от всех невзгод и заручиться поддержкой сил природы на добрый урожай. В ряде сел Белгородчины хозяйки выпекали аналогичные маленькие пресные (пшеничная мука, вода, соль) булочки, именуемые «проскурками». В одну из них обязательно клали монетку. Кому такая «проскурка» доставалась, тот «обрекал себя на здоровье и богатство» на весь год.
Целевое назначение большинства древнейших земледельческих действ, равно как и сопровождающих их песен и закличек, носило подчеркнуто практическую направленность. Выполнение тех или иных обрядов производилось обычно с целью оказать воздействие на многие явления природы в желательном для себя направлении.
Примечателен в этом отношении праздник Вербного воскресенья, предшествующий святой Пасхе, установленный в воспоминание Иисуса Христа перед его крестной смертью. Начало праздника восходит к глубокой древности. Указания на него встречаем в поучениях Мефодия Патарского (III в.), в песнопениях Андрея Критского, Иоанна Дамаскина, Федора Студита (с VII века). От обычая употреблять в этот день ветви пальм (вайи) праздник называется Неделею Вайи. На Руси вайи заменяются вербами, ибо они раньше других древесных растений первыми выпускают почки, являя собой как бы первые цветы1.
Собираясь ко всенощной в церковь, селяне ломали ветки вербы, которая обильно кустится в крае по ярам, лощинам, у рек. С зажженными свечами, веточками вербы, песнопениями они «встречали и приветствовали невидимого грядущего Господа -победителя ада и смерти». До сих пор пожилые селяне отправляют этот обряд, как и хранят в течение всего года освященные вербы, украшая ими «святой угол» или высаживая в саду. Они свято верят, что освященная верба обладает особой очистительной силой, способной защитить домочадцев, домашний скот от порчи, болезней, сглаза, злых духов и людей, хищного зверя. Свидетельство тому - бытующие
1 Русский народ его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия / Собр. М. Забылиным. Изд. книгопродавца. М., 1880. С. 48.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
173
повсеместно «вербные» обряды. Так, по дороге из церкви каждого встречного, а особенно детишек, надлежало похлестать веточкой со словами:
Верба хлест, бей до слез,
Не я бью, верба бьет,
И чтоб выросла сама,
Така кудрява, как верба.
(с. Пороз Грайворонского района)
Дома хлестали ребятишек, других членов семьи, приговаривая: «Как вербочка растет, так и ты расти». Было принято и скотину веточкой вербы хлестать «от хвори и зверей». Здесь же, во дворе, хозяйка втыкала веточку в землю, «чтобы скотина двор свой знала». В ряде мест освященную вербу клали в пойло заболевшим животным. По народному поверью, ветки вербы должны были уберечь дом от пожаров и летних гроз.
Все последующие, после Вербного воскресенья дни до Пасхи посвящены воспоминаниям о последних днях земной жизни Спасителя, Его страданиях, искупительной смерти и погребении, ввиду чего названы Страстной седмицей. Каждый день ее наполнен событиями особого смысла и значимости, почему и называются Великими.
Не говоря про святость этих дней в христианском миру, следует вспомнить некоторые народные обычаи, бытующие в крае до сих пор. Так, доныне еще повсеместно, по древнему поверью, в Великий Четверг утром перед восходом солнца купаются «для здоровья». Поэтому этот день называют еще Чистым Четвергом. «До петухов» спешат женщины набрать свежей водицы, «пока ворон крыла в ней не обмакнул», чтобы умыться этой водой, детишек искупать, а грязную воду - вылить в нехоженое людьми место.
Хозяйке в это утро надлежало обойти все клети, «погукать» скотину, окропить ее освященной водой, испечь хлеб, чтобы обеспечить себе и семье такой же благополучный ход хозяйственных дел в течение всего года. Хозяин с такой же тщательностью выполняет свои обязанности: чистит и кормит животных,
переставляет с места на место сельскохозяйственный инвентарь, считает деньги. Цель подобных действий одна - быть уверенным, что у него в течение всего года и деньги будут, и животные не падут, и инвентарь не поломается, и жизнь веселая будет. Взрослые сыновья лапти плетут, плотничают, кожи выделывают; дочери шьют, ткут, прядут - и все с той же целью: заслужить у таинственных сил природы возможность и желание заниматься этими работами в течение года.
Целебными свойствами наделили белгородские селяне четверговую соль. Чтобы сделать ее таковой, надлежало положить ее на стол рядом с хлебом в ночь накануне Чистого Четверга. А чтобы деньги не переводились в течение года, следовало утром их посчитать и перетряхнуть в карманах несколько раз. Предохранить посевы от весенних заморозков можно было, сварив кисель и выставив его за окно. И если до восхода солнца объехать на кочерге свой огород со словами «Крот, крот, не ходи в мой огород», можно было защитить от них землю.
Считалось большим грехом оставить дом и хозяйство «необихоженными на Велик день». А поэтому хозяйки убирали хаты, дворы, меняли убранство жилищ, доставали праздничные одежды, красили яйца. Самым простым и доступным способом их окрашивания является отвар луковой шелухи, иногда свекольный и травяной.
В селах, где проживает украинское население, яйца не только красили, но и расписывали, называя «писанками». Согласно народному толкованию, линии узоров
174
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
на них свидетельствуют о бичевании Христа-Спасителя. Нами записаны обычаи, ритуалы, предания, связанные с красным пасхальным яйцом. В надежде на большой урожай его катали перед севом по земле. Освященное в церкви пасхальное яйцо, по утверждению селянок, помогает в сердечных делах, усиливает девичью красоту, спасает дом от пожара, оберегает поля от града, защищает домашних животных от хвори. Поглаживая красным яйцом корову или лошадь, хозяин приговаривал: «Чтоб красна и гладка была, как это яичко». Если в семье были девочки, их умывали водой, в которой лежало освященное яйцо, со словами: «Белоличко, белоличко, будь красиво, как яичко». Пасхальное яйцо, полученное при христославии, берегут как талисман, предохраняющий от болезней, дурного глаза, несчастий. В Страстную Пятницу пекли «паски» (пасхи) и пасхальные куличи, а в ночь с Великой Субботы на Воскресенье освящали.
Праздником праздников называют на Белгородчине Пасху - Светлое Христово Воскресение, отмечаемую с огромным благоговением, торжеством и радостью. И неудивительно, что наши предки обставили ее множеством обрядовых действ, идущих из глубины веков. Прежде всего - это обычай дарить яйца, который существовал у язычников задолго до Рождества Христова. В знак уважения и почитания, являясь к важному лицу, надлежало преподнести ему какой-либо подарок. В качестве такого дара чаще всего выступали яйца домашних птиц, символизирующие в мировоззрении древних Вселенную. В древнерусских рукописях находим одно из объяснений этому, приписываемое Иоанну Дамаскину: «Небо и земля по всему подобны яйцу: скорлупа, аки небо; плева, аки облацы; белок, аки вода; желток, аки земля». Да и сама природа на Пасху, по убеждению людей, выражает свою радость, являя нам «игру солнца». Подтверждение этому находим в календаре славянской жизни и трапезы, «...вспышка утренней зари на востоке небосклона бывает краснее, розовее, чем в другие дни, ... солнце при восходе трепещет, играет красками, разливается по небосклону», то есть природа, подобно живому существу, сочувствует, сопереживает, радуется. Знаком примирения, выражения любви, прощения является у селян обычай «лобызания», одаривания друг друга крашеными яйцами после радостного вопроса друг другу: «Христос Воскресе?» - и еще более радостного ответа: «Воистину воскресе!» Этому обычаю строго следовали в каждой семье. Затем хозяйка скармливала горбушку освященного хлеба скотине, «чтобы не болела и хорошо плодилась», и лишь потом домочадцы «разговлялись», то есть откушивали освященные куличи, пасхи, крашеные яйца, окорок, мясо. Часть ритуальной пищи оставляли для кладбища «душам усопших». На могилах яйца катали «крестом», угощали ими всех, кто находился рядом. Однако скорбить и плакать по умершим не полагалось. Согласно исследованиям, в каждом селе этот ритуал отправляли в разные дни. В одних - на Пасху, в других - на следующий день, в третьих - через неделю, на Красную Г орку.
В ряде мест «играть» песни, водить карагоды на Пасху было не принято. Веселье начиналось лишь с понедельника: «до обеда плачут, после обеда смеются». В большинстве же сел на Пасху, уже после полудня, в праздничных одеждах, селяне выходили на «широкую улицу». Мужики - яйца пасхальные «христом повалять», дети - в «битки» сыграть, бабы - «поскакать», танки и карагоды поводить, девки и парни -на «релях»2 покачаться. За небольшую плату (горсть орехов, пасхальное яйцо, маленький куличик) парни-«качельники» качали всех желающих. Более того, любой парень мог попросить «качельников» поймать приглянувшуюся ему девушку и
2 «Рели» - качели: большой вертикальный укрепленный столб с колесом с подвешенными на жердях деревянными «люльками-качалками».
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
175
покачаться вместе с ней. В этот день было принято меняться пасхами, крашеными яйцами, приглашать к столу всех желающих и особенно тех, кто не имел возможность накрыть пасхальный стол: нищих, убогих, больных.
Длился праздник всю Светлую неделю вплоть до Красной Горки, одного из любимых и почитаемых народных праздников красной весны, именуемого на Белгородчине еще и Фоминым воскресеньем, Вьюнинами, Кликушиным воскресеньем.
С этого периода, когда «затеваются» игры, карагоды и танки. В них молодежь и дети постигали этику жизни старшего поколения. Именно в карагодах и танках определялись мастерицы хороводного дела - «хороводницы», которые становились с годами «свахами» на свадьбах, «кумами» на крестинах, «плакушами» на похоронах.
На Белгородчине в этот день было принято карагоды, танки и «ширинки» под плясовые песни водить, на «релях» качаться, яйца с пригорков катать «на хороший урожай и достаток в дому». Молодые парни и девки в лес, в сад или на гору ходили, где жгли костры, жарили яичницу на сале, угощались куличами, калачами, каравайцами да яйцами. Играли в «Коршуна», в «Ручеек», «У прилип». Суть содержания их - выбор избранницы, прелюдия брачного союза.
Исстари бытует в крае традиция: в первый день Фоминой недели молодым людям выходить на красные горы, «как бы напоказ или смотрины». Считалось, что сделанный в этот день выбор наиболее удачен. «Сочтемся весной на бревнах, Красной веселой Горке, сочтемся - посчитаемся, золотым венцом повенчаемся». А потому не случайны, видимо, в песнях Красной Горки часто встречающиеся припевные слова: «Ладо, ладо», «Душель мой», - олицетворяющие лад, любовь и согласие обоих полов. Именно с Красной Горки начинали в деревнях свадьбы играть. И это утверждение старожилов края полностью согласуется с выводами М. Забылина: «... но вездъ Красною Горкою называется весеннее время, удобное для свадебъ; отъ Фомина понеделъника до Георпева или Юрьева дня, какъ время половод1я, время свободы, время, въ которое земледъльческш трудъ не начинался, а только къ нему приступаютъ. Обыкновенно въ это время молодежь вся въ сборъ, никто не уходилъ на заработки, на сторону изъ числа тъхъ, кто занимается промыслами или работами фабричными, плотницкими или ръчными; между тъмъ каждый крестьянинъ-семьянинъ желаетъ имъть работницу въ домъ - и если имъетъ неженатаго сына, то старается въ это свободное время окружить молодца»3.
В Белгородско-Курском регионе (Краснояружский район) на Красную Горку зятья к тещам за подарками ходят. Раньше в качестве таких даров выступала домашняя живность. По всей вероятности, корни этого действа таятся в обряде величания молодоженов («вьюнца» и «вьюницы») на протяжении всей Красной Горки.
Массой предохранительных обрядовых действий, ритуалов, песен,
направленных на то, чтобы уберечь домашних животных от болезней, сглаза, хищного зверя и обеспечить его плодовитость, наделен праздник Георгия Победоносца, или Егорьев день, в народе - Егорий, покровитель скота. В этот день впервые после зимы выгоняли домашних животных на пастбища. Особенная роль в этом весеннем празднике отводилась пастуху, которого нанимали сельским сходом задолго до Егория. Как правило, это был степенный и уважаемый в округе человек, умеющий играть на
3 Русский народ его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия / Собр. М. Забылиным. Изд. книгопродавца. М., 1880. С. 53-54.
176
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
рожке. Кормили пастуха «всем миром» по очереди в течение всего сезона. За работу платили деньгами и продуктами: «с рога по яйцу, с задницы - по блинцу».
По рассказам селян, животных выгоняли со двора «по росе, до солнышка». О первом выгоне их оповещали дети, за что получали от хозяек печево в виде фигурок домашних животных. Аналогичную обрядовую пищу хозяйки выносили и пастуху, а в первый день - еще и сало, лепешки, блины и яйца. Однако, прежде чем выгнать скотину на пастбище, хозяйка мочила ветку вербы в освященной воде, окропляла ею двор, живность и, трижды обойдя вокруг, хлестала ее, приговаривая: «Господи! Благослови и здоровьем награди». А хозяин «кликал» Егория.
О другом обычае («обереге») поведала Япрынцева Т.Е. из Больше-Быково. «Покромку» (пояс) расстилали в воротах и гадали. Если коровы и овцы не заденут ее, выходя со двора, то будут весь год здоровы, и их не тронет зверь; если же зацепят, то ожидай болезни скота, а следовательно, и нужду в семье. В селах БелгородскоКурского региона еще и замок на подпояску клали, который сразу же замыкали, когда животные по ним проходили, «чтоб пасть звериная также крепко была закрыта». Утверждают, что и пастуший кнут обладает чудодейственной силой воздействия на животных. А потому, если корова занемогала и не могла подниматься, ее хлестали трижды, зайдя в хлев, пастушьим кнутом, приговаривая: «Чистое поле, вольное раздолье. Пройдите сорок святых тем полем, тем вольным раздольем. Отыщите мою скотину посередь стада. Окрестите ее перстом, гоните ее тем хлыстом. Поднимите ее от худа-беды. Крест господний, хлыст пастуший. Аминь! Аминь! Аминь!» (с. Доброе Грайворонского района). До сих пор в ряде сел Красногвардейского района при болезни домашних животных (особенно коров) селянки читают на воду, которой затем их поют и обрызгивают. Чтобы успокоить корову во время доения, хозяйка читала молитву: «Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его. Укроти, Господи, корову сию крепостями своими. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!» (с. Безгодовка Валуйского района).
Помнят и знают старожилы Белгородчины множество пословиц, примет и поверий Егорьева дня. «Егорий весну начинает, а Илья лето кончает», «Егорий на порог весну приволок», «На Егорья мороз - будет просо и овес», «На Егорья роса - не надо лошадям овса», «Год голодным будет, если кукушка до листьев кукует», «Кукушка кукует до Егория - скотина пропадет».
По сей день бытуют в крае календарные ритуалы, связанные с трудовыми обрядами земледельческого цикла: первой пахотой, весенним севом, прополкой, уборкой урожая. Так, в день первого выхода в поле, хозяйки доставали «мужикам» чистые рубахи, праздничную скатерть на стол стелили, свежеиспеченный каравай хлеба клали. В короб с семенным зерном «мешали» зерно «посевальщиков» и освященное в Чистый Четверг. Крошили туда и благовещенскую «проскурку». Лошадь в поле освященной веткой вербы «провожали», к сохе «проскурку» привязывали, ею же и лошадь «угощали». Скорлупу пасхального яйца в борозду клали. Право бросить первую горсть зерна в землю в Валуйском районе, например, предоставлялось владельцу счастливого «жаворонушка», а также хозяину семьи. Обычно перед посевом произносили молитву и со словами: «Когда этот песок взойдет, тогда смерть в наш дом придет», - он действительно бросал сначала горсть песка.
Безусловно, работы в поле селяне «по погоде начинали», строго следуя приметам и заповедям предков: «Землю согрело - не опоздай с посевом», «Вешняя пора - поел и со двора», «Где хозяин ходя, там рожь родя», «Гулянки не гулять, коли хлеб засевать». Как правило, сев начинали в день Бориса и Глеба (15 мая), поэтому по сей день в народном календаре значится: «Борис и Глеб сеют хлеб». С хлебным полем
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
177
связано огромное множество верований и примет. Об одном из них нам поведали большебыковские старики. Например, хлеб-жито в старину сеяли только мужчины, и ни одна женщина присутствовать при этом не могла. Иначе - жди неурожая. А вот репа и все овощные культуры - их удел. «Земелюшка, чуя руку, хто с ею в ладу, да согласии живе, тому и добрый урожай давая» (с. Подсереднее Алексеевского района).
Важнейшей аграрной датой в крае исстари почитался Микола вешний (Никола весенний - 22 мая) - покровитель лошадей. Главное событие этого дня - выгон лошадей в первый раз в ночное, где при свете костров на полной свободе подростки и парни жарят яичницу, а когда приходят девки - до утра водят танки и карагоды. С Николы и купаться начинали.
Конец весны - начало лета (май и июнь) - время новых праздников, отмеченных в народном календаре края по-особому. В числе первых по времени значится Вознесение Господне, именуемое в ряде регионов как «Взвесенье», «Ушествие», «Вшествие», «Шестие» - праздник, в котором христианское и языческое начало переплетены воедино.
К первому - относится предание о воскресении и вознесении Господа на небо, чтобы раскрыть для нас двери царства Божия. По традиции на Вознесение повсеместно пекут символические лесенки - удлиненной формы хлебные изделия с поперечными украшениями в виде перекладинок, как бы лестничных ступенек, «чтобы Спасителю было легче взобраться туда».
Ко второму мы с полным основанием относим обряды, связанные с почитанием земли-матушки, буйной растительности, хлебных злаков. Не случайно, что именно в поле девушки соединяли свои «лесенки» вместе для роста ржи, пшеницы, конопли со словами: «Дай нам, Боже, ныне много, а на лето еще боле». Затем обрядовое печиво съедалось, а в ряде мест - хранилось в святом углу до сбора урожая.
Большебыковские девушки на Взвесенье уходили в поле с блинами, где и совершали трапезу. Помнят старожилы этого села и обычаи дня «жено-мироносицы», для которого характерны гуляние девок с женихами в избах и угощения яичницей и кашей.
В Валуйском районе на Вознесение из «куги», «акучи» (камышевой травы, растущей вдоль реки Оскол) делали чучело «кукушки». «Обряжали» ее как девушку: в девичий наряд, украшали ленточками, цветными лоскутками. Затем девичья «процессия» направлялась в сад, где чучело «кукушки» укреплялось на плодовом дереве «на всю неделю» до Троицы. Примечательно то, что в Колосково, например, рядом с «кукушкой» девушки усаживали «кукуя» (чучело, одетое в мужской наряд), после чего кумились. Разойдясь по парам в кусты, подруги обменивались яйцами, одеждой, украшениями, обнимались, целовали друг друга и с этого дня почитались на целый год кумами:
Теперь ты мне кума, я тебе кума -
Помошница на все дела.
В Белгородском районе праздник Вознесения девки также отмечали на природе. Из травы делали чучело «кукушки», которое «хоронилось» с плачем и причитаниями:
Кукушечка, наша милая,
Как же ты мало кукуешь.
И зачем же ты рано от нас улетаешь?
И когда теперь мы услышим тебя?
178
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
В Яковлевском селе Мощеное на «Ушествие» девки «кстили» «кукушку» в лесу под песню:
Кукушка-трава, кому ты кума?
Кума я тебе, Варварушки свет,
- они «кумились» (целовались), обменивались крестиками, бусами, ленточками и с этого дня назывались кумами. Оставив куклу-кукушку на дереве, девушки шли домой на «лапшовник» (обрядовое блюдо, приготовленное из лапши, яиц и молока).
В селе Пороз (Грайворонский район) девушки каждой улицы делали свою «кукушку» и с пением обрядовых песен шли «на граня». Там, образовав свой круг, в центре которого стояла женщина с «кукушкой», начинали обряд «заламывания». Суть его заключалась в стремлении каждой девушки отломить веточку «кукушки» с ленточкой. Это считалось добрым знаком. «Хоронили кукушку» под песни на Семик. Здесь же в лесу устраивали пышную трапезу («каравайцы» - хлебец из пшена, яичница, сало).
Таким образом, праздник Вознесения Господня по существу предварял и открывал обряды семицко-троицкой недели, особо почитаемой на Белгородчине и напрямую, связанные с древним культом растений. Она приходится на седьмую неделю от Пасхи и в народе называется по-разному: «зеленой неделей», «зелеными Святками», «семиковой неделей», «русальской неделей», включает Троицкую родительскую субботу, Семик, день Святой Троицы, Духов день. За три дня до Троицы, в четверг, на Семик селяне ломали «клечанье» (ветки различных пород деревьев). Причем в одном селе предпочтение отдавали березке, в другом - липе, в третьем - клену, в ином - сразу нескольким. Наиболее «лапушистые» ветки этих деревьев укрепляли у ворот дома на верею (чаще всего осиновые ветки) по обеим сторонам крыльца, в ставни, за «божницу» - других пород. Земляные полы обильно устилали ковыль-травой, мятой, чабрецом («чебором»), зверобоем, душицей («материнкой»), полынью. По преданиям, запах этих трав и растений (особенно полыни и мяты) обладает чудодейственной силой, предохраняющей от всякой нечести.
Основным действом Семика на Белгородчине, по нашему мнению, являлся обряд «кумления». Его основу повсеместно составлял ритуал изготовления «кукушки», исполнение особых обрядовых песен во время шествия с ней по селу, вождение карагодов в лесу, завивание венков, гадание на них, праздничная трапеза (обязательно «яишница», «каравайцы», «лестнички», «кулики, «куличики»).
Наши исследования позволили выявить и ряд специфических черт этого обряда. Так, в Волоконовском районе для изготовления «кукушки» использовали веточку клена, надев на нее женский наряд, в Грайворонском - веточку сосны, украшенную ленточками, в Ракитянском - яблони, в Яковлевском - листья лопухов и т.д. Да и сам обряд кумления во всех регионах несколько различен.
В Волоконовском селе Фощеватово, например, наряженную «кукушку» девушки несли процессией по селу с песней «Кукушечка-любушечка». В лесу «кукушку» сажали на ветку клена и расходились парами. Найдя щель между ветвями деревьев, подружки менялись венками, крашеными яйцами, становясь отныне кумами, «названными сестрами». Здесь же под кленом девушки съедали яйца и шли в село, где в одной из хат устраивали обрядовую трапезу: пекли «лестнички», жарили яишницу. Вечером девушки вновь менялись своими венками, нательными крестиками, во второй раз, становясь «кумами». Веночки, как правило, хранили на чердаках. Если же в семье кто-либо заболевал, цветы и травы с него использовали для заварки целебного питья.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
179
В селе Меловое Ракитянского района каждая девушка делала свою «кукушку» из веточек и соломы. С песней «Косим, косим, да кукушечку первести» шли в лес, где сажали их на ветки, загадывая при этом заветное желание. Если на следующий день девушки находили своих «кукушек» в целости на том же месте, это значило исполнение желания. Часто случалось, что парни подшучивали над ними, забирая «кукушек», и отдавали их девушкам лишь на гуляньях.
Семицко-троицкие обряды на Белгородчине считаются чисто девичьими, женскими. Практически никогда мужчины к «кумлению» не допускались. Более того, в селе Фощеватово их даже на вечерние посиделки в этот день не приглашали. Исключением из правил являются обряды этих праздников в ряде сел края. Так, в селе Кустовое Яковлевского района «куклу-кукушку» девушки делали из лопухов, а затем «кстили» (крестили) ее, прохаживаясь по-над речкою. Потом девушки шли в лес, свивали вместе веточки двух растущих рядом березок или орешника, покрывали их платками, сажали туда «кукушку», затем попарно подходили к ней, приподнимая платок, целовали «кукушку» и три раза друг друга под песню «Кукушка-голубушка». Так проходил обряд «кумления». Затем каждая девушка «завивала себе березку»: делала на ней из ее веток веночек, украшая его ленточками, цветами, загадывала заветное желание. Вокруг березки водились карагоды. А в Троицын день кустовские девушки устраивали похороны «кукушки», которую снимали с березки и, разорвав, бросали в реку. Потом березку «развивали» и каждая девушка осматривала свой венок. Если он не распался, то загаданное девушкой желание обязательно должно было сбыться. Девушки «кумились» с парнями через венок по парам и обменивались друг с другом бусами и кольцами.
Следует отметить, что и в другом регионе области обряд «кумления» также не имел известной нам чисто девичьей принадлежности. Так, в селе Безгодовка Валуйского района в нем на равных правах принимали участие как девушки, так и юноши. Причем парню, наш взгляд, отводилась главная роль. Обходя березку, он говорил идущей с ним девушке: «Кукушка, кукушка, моя Оля, кукушечка!» А она отвечала: «Куковей, куковей, мой Алеша куковей!» Называть имя избранницы(ка) было обязательным. На месте кумления девушки оставляли венки, а чучела птичек, украшенных лоскутками и ленточками, «хоронили» (прятали) в кустах, чтобы никто не нашел. Затем они вместе возвращались в село, где в одной из хат жарили яичницу с салом, варили кашу, чередуя трапезу с песнями, частушками:
Троица, Троица,
Скоро лес покроется.
Скоро милый мой придет,
Сердце успокоится.
А в селе Подсереднее Алексеевского района взаимоотношения девушек и парней на семицкой неделе еще своеобразнее. По словам Маничкиной О.И. (1927 г.р.), эта неделя называлась «Загляна». Наряду с убранством жилищ ветками деревьев, разнотравьем, в селе сохранился уникальный, на наш взгляд, обычай. Так, на второй день Троицы, в Духов день, ранним утром девушки и парни вместе шли к пшеничному полю. Под звучание неспешной обрядовой песни «Вселиственный венок». Девушки завивали венки из колосящегося злака. Затем каждая девушка надевала венок на голову приглянувшемуся ей парню, троекратно поцеловав избранника. Во время обряда обоим надлежало стоять на коленях друг перед другом.
В основе празднования Семика в большинстве сел края лежит обряд «завивания» девушками березки под многообразие вариантов песни «Березонька кудрявая». В селе Чуево Губкинского района срубленную молодую березку устанавливали на лугу.
180
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
Украсив ленточками, платочками, «завивали» на ней один большой венок, через который и «кумились» затем со словами:
Давай, кумушка, мы покумимся,
Чтоб годочек нам не размолвиться,
Не размолвиться, не разгневаться.
Как свидетельствуют материалы исследований, именно березка становилась на Семик центром хороводов и «кумления». Под ней совершалась обрядовая трапеза, где обязательным было яйцо - знак плодородия и «каравайцы». Березка была свидетелем обряда похорон «Кукушки», а в ряде сел и «Костромы» (девушки), которую бросали в воду или траву. По всей вероятности, этот обряд связан с культом дождя и растительности. Зафиксированные нами в селе Масловка Валуйского района слова заклинательной песни:
Ой, дождичек-поливальничек,
Да лей, поливай,
Чтобы Иванушке да Мареюшке.
Был урожай...
Приуроченные к этому дню, дают основание для такого предположения. Более того, в сухую и жаркую погоду селяне призывали силы природы «дать им дождика». В Красной Яруге нами записана закличка напевно-речитативного характера:
Дождик, дождик, припусти,
А я сяду под кусты:
Богу молиться,
Христу поклониться.
И, наоборот, если дожди шли, не переставая, селяне, глядя на небо, просили: Дождик, дождик, перестань,
Мы поедем во Рязань,
Богу молиться,
Христу поклониться!
Троицын день, празднуемый в воскресенье через три дня после Семика, повсеместно отмечен украшением святых храмов и жилищ древесными ветвями, травами и цветами, ношением их. Более того, троичные травы и цветы, взятые из церкви, очень часто использовались селянами как средство от недугов. На Троицу девушки ходили в лес, рощу, чтобы «развить» завитую на Семик березку и посмотреть, в каком состоянии веночки сохранились. Хороший знак, если венок не сильно завял, а наоборот - жди неудач в личной жизни. На этих же венках девки гадали, опустив их в воду и замечая, чей поплывет, завертится на одном месте или потонет. Из первого выводят счастливое, из других - несчастливое себе предвестие к свадьбе, неудаче или даже смерти. При этом еще наблюдалось, в какую сторону струя понесет венок, в той и быть девушке замужем. Два плывущих рядом венка предвещали скорое и удачное замужество, если расплывутся в стороны - сидеть еще год в девках.
На Троицу девушки разменивались одеждой, украшениями, угощались, водили танки и карагоды под «лелешные» песни с припевом «ладу, ладу», «душель мой». В ряде мест устраивали похороны «кукушки» и Костромы. На наш взгляд, все эти обряды имели тот же магический смысл передать весеннюю силу растительности новому урожаю.
Все три дня с четверга до воскресенья люди праздновали, работать не разрешалось. От Троицы до Петрова дня, по вечерам особенно много водилось танков и карагодов. Девушки посмелее изображали русалок. Надев длинные белые рубахи,
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
181
распустив волосы, они пугали жителей села, спрятавшись в кустах. Особо доставалось парням, возвращавшимся с «вулицы». В полночь молодежь палками «изгоняла» русалок прочь из деревни. С криком и визгом девушки-русалки покидали свои укрытия.
Традиция межсельских игрищ, вождения карагодов на «гранях» (территория, разделяющая два села, - лес или луг) была издревле характерна для всех трех регионов области. Примечательно и то, что для таких встреч селяне надевали самые богатые одежды, приготовленные к большим годовым праздникам, в ряду которых и летние:
Как у нас в году три праздника:
Первый праздник - Семик честной,
Другой праздник - Троицын день,
А третий праздник - Купальница.
На «гранях» у каждого селянина находилось «дело» по душе. Молодежь и люди среднего возраста водили карагоды, «играли» песни. Подростки и дети посмелее и попроворнее ухитрялись «пристроиться» к ним, остальные - просто играли. У стариков выдавалась возможность понаблюдать за молодыми, обсудить житейские вопросы. «Выходили, женихов и невестов приглядывали. А они идуть у паневах красных, какошниках залатых, сарахванах, пруты - на шеи, усе че солнушко горять. У самыя дарагия наряды обряжины» (Н.И. Маняхина, с. Нижняя Покровка Красногвардейского района).
По содержанию ряда обрядовых действ и их назначению близко к Троице примыкает Иванов день, праздник летнего солнцестояния, именуемый в народе праздником Ивана Купалы - Бога плодов земных. Празднуют его 24 июня (по-старому), 7 июля (по-новому) во время самого буйного цветения растительности и как день сенокоса, принося в «жертву» некоторые травы, используя их «содержанием» купальских костров.
Обрядово-мифологический комплекс известного нам купальского обряда вобрал в себя древние традиции «проводов солнца в зимнюю дорогу» (обряд Купалы, Купальницы, Ивана-да-Марьи) и содержание христианских праздников: Иоанна Крестителя, Святой Аграфены, Петра и Павла. На Белгородчине он отмечен как «травник». День Аграфены-Купальницы посвящен собиранию лекарственных трав и цветов. По преданию стариков, все самые целебные и чудодейственные травы набирают свою силу именно в этот день. Домой приносились целые охапки травы, которую связывали пучками для просушки на чердаках. Из веток березы и липы вязали банные веники, вплетая в них целебные травы.
Девушек ночь Ивана Купалы привлекала таинством будущего, желанием предугадать его. Поэтому в полночь они шли в лес собирать цветы и травы для гаданий. Сделав из них венки, пускали по реке, наблюдая, прибьется ли венок к берегу, поплывет ли по течению или потонет. Традиционным было и гадание перед сном. Положив под подушку 12 видов трав, девушки загадывали: «Суженый-ряженый, приходи в мой сад гулять». Было принято и около постели пучки травы класть, а также вплетать в косы.
Праздник Ивана Купалы в большинстве районов области был, на наш взгляд, сродни «чистому четвергу». Так, в селе Ураково Красненского района, например, каждый селянин парился в бане в отваре кореньев травы «купальницы» и цветка иван-да-марья. Купались и в отваре крапивы, содержащей не менее целебные свойства. А на утренней зорьке, как утверждает Новинкина А.Ф. (1912 г. р.),
182
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
полагалось умыться и поваляться в обильной росе, что также помогало избавиться от болезней.
С полудня и до вечера селяне, особенно молодые, обливались водой, купались в реке, чередуя купание с трапезой и карагодами на берегу. Было характерно участие в празднике людей всех возрастов. Даже совсем малые дети, «до первой звезды» были участниками этого красочного народного действа. Вечером зажигали костры. Для розжига «кострища» приглашали самого почтенного и уважаемого в селе старика, что вполне согласуется с обрядом древних славян «провожать и хоронить, состарившегося Ярилу с тем, чтобы весной вновь встретить его молодым и красивым». Огонь для костра «добывали» кресалом или брали из печи ближайшей избы. «Содержимое» костра собирали также «всем миром». Несли старые бочки, домашний хлам, старье. Считали, что огонь ивановского костра способен дать силу и красоту, исцелить от болезней, наговоров, сглаза. А поэтому в огонь бросали одежду «хворых» селян, старые лапти, «чтобы ноги были резвые и не болели». Желание заручиться силой огня и закалить себя заставляло парней прыгать через кострище. Не упускали этой возможности и люди преклонного возраста. Через огонь костра переносили и детей. А бросая в огонь травы, селяне приговаривали: «Сгорите все мои беды с этим зельем».
В селе Сетище Красненского района традиционно выбиралась Купала, самая красивая девочка лет тринадцати. Девушки плели венки из разнотравья и первые отдавали ей. По окончании праздника, уже ближе к утру, девушки менялись венками с парнями. Венок с Купалы сжигали в «общем» костре, а пепел использовали как защитное средство от нечистой силы. С этой же целью обгоревшие «головешки» костра втыкали по углам огородов и полей.
Определенный интерес для нас представляет купальский обряд «водить Груню», записанный И.Н. Карачаровым в селе Купино Шебекинского района. Суть его такова. На пригорке 6-7 молоденьких девочек выкапывали небольшую ямку глубиной примерно «у колено». Затем одна из девочек брала в поднятые над головой руки цветущий подсолнух или яркую колючку - «Груню» и садилась в яму. Ее руки укрывали платком так, что была видна только поднятая вверх «Груня». Выполнив все эти приготовления, девочки начинали водить вокруг ямки хоровод с песней «Ой, что-то за дивища у ворот разливища». А «Груня» поворачивалась и кланялась в разные стороны. Затем несколько девочек поочередно с завязанными глазами прыгали через колючку, стараясь не зацепить ее. Сделать это было довольно сложно. Если растение сбивали, то ямку выкапывали в другом месте. Но если, наконец, кому-либо удавалось преодолеть «препятствие», победительнице вручали «Груню», и она гордо несла ее по селу, а остальные шли за ней с веселыми песнями. По свидетельству Пелагеи Яковлевны Ениной, «водить Г руню» означало высокий урожай4.
После ритуалов в ночь на Ивана Купалы и встречи солнца в Петров день вплоть до жатвы не было никаких праздничных обрядов: «Усяк, кто дорос - идя на покос». С Петрова дня сенокос начинался, и каждый погожий день почитался у селян на вес золота. Не случайны бытующие повсеместно поговорки: «Петр и Павел день убавил», «Петрок час уволок». И хотя в Петров день не работали, он как бы открывал сезон уборочных работ. Например, в Валуйском районе было принято в этот день срезать несколько колосьев, если предшествующий год был «голодным» (неурожайным). Впервые после петровки-голодовки (поста) селяне отведывали плоды
4 Карачаров И.Н. Народные песни сел Купино и Большое Городище Шебекинского района Белгородской области. Белгород, 1995. С. 7-8.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
183
нового урожая: молодой картофель и огурцы, грибы, ягоды, «играли» специально приуроченные к этому дню песни. А все последующие дни усердно трудились: «мужики косили, а бабы раструхивали». Сгребая сено, женщины и дети в селе Меловое Ракитянского района приговаривали:
Ни травы клок,
Ни муравы клок,
Шевелек, шевелек По лугам росла,
Все болота устлала.
Здесь же, на свежескошенном лугу поздно вечером, выкроив час-другой для гуляний, молодежь водила танки и карагоды. Днем песни «играли» в короткие минуты отдыха или когда шли с луга и то - преимущественно лирические:
Да побувай, да побувай, ой,
Да, мой милай, на покосе. (с. Фощеватово Волоконовского района)
В большинстве сел края до сих пор бытует прекрасный русский обычай -«толоки», «помоги» - совместной дружной работы крестьян на одного хозяина по его просьбе. Это могла быть вспашка земли и сев, прополка всходов и уборка урожая, а чаще всего строительство новой избы, точнее - обмазка хаты глиной. И даже если молодые девушки работали в поле по найму хозяина или осуществляли отработку на его поле, тема труда в песнях оставалась светлой и поэтичной. В качестве примера можно привести слова из корительной песни фощеватовских певуний:
... Мы дополем до межи -Ляжем, полежим.
Мы дополем до дороги -Раскидаем руки-ноги.
Отмечая сохранность календарного фольклора в крае, следует иметь в виду, что семейная традиция работы крестьян наложила на это свой добрый отпечаток. Как правило, на работу выходили всей семьей, надев чистые одежды. Это был праздник души, физической силы, почитание земли и хлеба, надежды на достаток и изобилие. Памятуя, что «Нива красна снопами, а стол - пирогами», селяне от зари до зари работали в поле, чтобы собрать урожай и сделать запасы на зиму. Поэтому начало жатвенных работ в крае также отмечено рядом обрядов. Так, прежде чем приступить к зажинкам (начало жневных работ), селяне выходили на ниву и со словами: «Господи! Помоги, дай силы и погоды», - молились на солнце.
Первый сжатый сноп во многих регионах называли «именным». Вечером его выносили на гулянье и с него начинали молотьбу. По утверждению старожилов, зерна и солома этого снопа обладали животворной силой. Последние колосья, как правило, не срезали, а оставляли «сторожу на бороду», молились, приговаривая: «Слава тебе, Господи, за то, что помог убрать, силы дал!», или пригибали к земле, связав травой. «Завивание» колосьев было направлено на то, чтобы возродить силу земли для будущего урожая. Зерна с последнего снопа также берегли до нового посева. Последний сноп называли «зимний». Его украшали красной лентой и заносили в дом. Окончание жатвы праздновали на «спажу» - третий хлебный Спас, широко, с обильным угощением. Но прежде чем сесть за праздничный стол, селяне выходили в поле и, обвязав соломой серпы, приговаривали: «Жнивка, жнивка, отдай мою силку!» Или, взяв горсть земли, бросали ее через плечо со словами: «Нивушка, нивушка, верни мою силушку!» (с. Меловое Ракитянского района).
Как видим, целевое назначение большинства древних земледельческих обрядовых действий, равно как и сопровождавших их обрядовых песен и закличек,
184
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
носило на Белгородчине подчеркнуто практическую направленность. Выполнение тех или иных обрядов производилось обычно с целью оказать воздействие на те или иные явления природы в желательном для себя направлении и тем самым способствовать хозяйственному благополучию.
Так, 2 августа в Ильин день, почитая Илью-пророка, хозяина гроз и молний, селяне старались умилостивить его рядом ритуальных действ. В этот день не купались, громко не пели, прятали все блестящие и металлические предметы. Поэтому день Ильи - «громовой праздник». Боясь прогневить Илью, селяне не работали.
Народный календарь сохранил массу примет, поверий, поговорок, приуроченных к августу, ибо этот период сопряжен с тяжелой работой селянина: «Мужику в августе три заботы: и косить, и пахать, и сеять». Более того, размеренности и упорядоченности этого цикла пожилые селяне строго придерживаются и поныне: «До Петрова дня - взорать, до Ильина - заборонить, на Спас - засевать».
Период Успенского Поста (14 - 29 августа) сохранил на Белгородчине добрую традицию «качать» мед нового сбора, потчевать им соседей, родственников; выпекать мучные изделия с маком «на помин душ усопших»; чистить колодцы и родники; угощать первыми плодами яблок всех страждущих. Старики утверждают, что «загадано - то сбудется - не минуется», когда проглатывается кусочек Спасова яблока. Еще в середине 50-х годов минувшего столетия на Спожинки, по окончании жатвы, селяне устраивали «мирскую складчину», для которой варили пиво, пекли пироги из муки нового урожая, резали барана. Ковшик бражки непременно выплескивали на «уряженные» красными лентами косу и грабли, называя это действо «обмыванием». Почетное место на столе отводилось пучку колосьев зерна, украшенному цветами и яркими ленточками. «После пирушки усе на вулицу или выгон выходили, иде танки и ширинки важивали, да песни играли», -
свидетельствует Жеронкина О.Г. (1930 г.р.) из села Нижние Пены Ракитянского района.
С Успеньева разговенья начинались по деревням осенние посиделки, беседы, вечорки - своего рода «засидки» девок перед сватаньем. Исстари было принято не засылать сватов раньше, чем через две недели после Спожинок. Однако памятуя, что «Первый сват другим дорогу кажет» - девушки «выказывали» (показывали) свое мастерство в рукоделии, а веселый нрав - в песнях: «Нет такой дородницы, вот Марьюшки да Ивановны» (село Нижние Пены Ракитянского района).
Таким образом, проведенный фольклорно-этнографический анализ народных праздников и обрядов весенне-летнего периода позволяет рассматривать это многогранное, полифункциональное, синкретичное, этнокультурное явление в учебно-образовательном процессе студентов кафедры искусства народного пения в ракурсе ряда аспектов:
- как художественного феномена, отражающего органичную взаимосвязь
многообразных видов народного творчества: игры, песни, хореографии,
инструментальной музыки, народной одежды, декоративно-прикладного искусства, обрядовой поэзии, драматического действа;
- как уникального инструмента передачи этнокультурной информации, базовых духовных ценностей и идеалов: трудолюбия, добродетели, любви к земле, дому, Родине, благочестия, бескорыстия, взаимовыручки;
- как универсального способа передачи национальных традиций, формирующих экологию духа и природы, культуру труда, здорового образа жизни, высокое чувство соборности.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
185
Список литературы
1. Русский народ его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия / Собр. М. Забылиным. - М.: Изд. книгопродавца М. Березина, 1880. 607 с.
2. Карачаров И.Н. Народные песни сел Купино и Большое Городище Шебекинского района Белгородской области. - Белгород: Везелица, 1995.
national calendar spring and summer in the context of field research (on the basis belgorod region)
M.S. Zhirov1-*, О.Уа. Zhirova2)
^Belgorod state national research university 2)Belgorod state institute of arts and culture e-mail: kafinp218@mail.ru
The article presents the folklore and ethnographic expeditions carried out in the Belgorod region in the 80-90 years of the twentieth century, the first decade of the twenty-first century. They reveal the meaning, content and functionality of the national calendar spring-summer period, which is a system component in the "game" calendar ceremonial songs. In addition to the unique musical and creative part, people's calendar contains valuable information about the spiritual and the practical experience of the older generation.
Keywords: folk calendar, celebration, ceremonies, traditions, folk music, ethno-cultural information, the spiritual and the practical experience of the people.
