CC BY
63
УДК 37.01(091)(470.331) «1880/1917:352.075
Е.С. Данович
Народные чтения и тверское земство (страницы из истории борьбы с крестьянской неграмотностью в дореволюционной России)
В статье дается характеристика деятельности Тверского земства по организации народных чтений. Обращается внимание на значительную роль подобных «народных развлечений» в образовании крестьянского населения края.
The article describes the activities of Tver Zemstvo on the organization of public readings. The author draws attention to the significant role of these «popular entertainment» in the education of the peasant population of the region.
Ключевые слова: пореформенная Россия, народное образование, школьное дело, земские деятели, тверское земство, народные чтения.
Key words: post-reform Russia, public education, schooling, Zemstvo figures, Tver Zemstvo, public readings.
Народные чтения являлись частью системы внешкольного образования, развивавшейся в пореформенной России и включавшей в себя ряд существующих, «кроме правильно организованной повседневной школы для детей, <...> способов для распространения просвещения», таких как школы воскресные, повторительные классы, народные читальни, библиотеки школьные, бесплатные народные, городские публичные, при управах, общественных учреждениях, частные платные, и организация продажи книг [3, с. 7]. Основной целью всех этих мероприятий было предотвращение очень часто встречавшегося рецидива неграмотности, когда выпускники начальных народных школ разучивались писать и читать [3, с. 7], не находя применения полученных знаний в жизни. При этом народные чтения с использованием «туманных» картинок охватывали наибольшую аудиторию, на которую могли влиять самым непосредственным образом. Естественно поэтому, что они находились под постоянным бдительным контролем правительства.
Начиная с 1871 г. они разрешались, по мнению П.Н. Милюкова, «как средство отвлечь рабочих от революционной пропаганды, <...> только в Петербурге, только по брошюрам, специально для этого отобранным, и только лицам, вполне благонадежным политически» [9, с. 142]. По изданным 24 декабря 1876 г. «Правилам об устройстве народных чтений» они могли проходить в губернских городах ка-
© Данович Е.С., 2013
ждый раз с разрешения министров внутренних дел, народного просвещения и обер-прокурора Синода по сочинениям, одобренным Ученым комитетом Министерства просвещения [9, с. 142]. Согласно следующим правилам от 15 мая 1890 г. они должны были производиться вне школы, с разрешения губернатора и по особому каталогу (тому же, что и для бесплатных народных библиотек), а к участию в их проведении допускались лишь преподаватели учебных заведений.
Губернские земства начали ассигновать средства на проведение чтений сначала в городах, а потом в селениях, главным образом, с середины 1890-х гг. (Полтавское, Нижегородское, Тамбовское, Харьковское, Вятское) [2, с. 230]. Как отмечал в 1909 г. Б.Б. Веселовский, «в данном направлении сделано очень мало» из-за «стеснительных условий, которыми обставлено разрешение чтений» [2, с. 230]. Среди губернских земств первым, обратившимся к проведению чтений, стало Тверское, традиционно лидировавшее во многих сферах народного просвещения благодаря преобладанию либерально настроенных гласных, убежденных в возможности изменения сознания, а затем и жизни народа через просвещение.
Вместе с тем инициатива устройства первых чтений в Твери в 1881 г. принадлежала не земству, а кругу частных лиц. На следующий год они избрали, ради придания чтениям более серьезной и прочной организации, особую распорядительную комиссию для непосредственного заведования делами читальни и руководства ведением самих чтений. В ее состав вошли директора и преподаватели тверских учебных заведений, директор народных училищ, представители земств, врачи. Председателем комиссии стал директор гимназии П.Ф. Фрезе, секретарем и казначеем - преподаватель гимназии К.В. Чернышева, библиотекарем - преподаватель реального училища Н.И. Розова [2, с. 230].
В последующие годы деятельностью читальни руководила «группа лиц, образовавшаяся из среды преподавателей Тверских учебных заведений» [11, с. 345]. С 1887 по 1909 г. заведовал читальней преподаватель реального училища и школы Максимовича Леонид Антонович Колаковский, принимавший «живое участие в делах читальни со времени ее учреждения» и ставший душой организации чтений [11, с. 345]. Заведующий ежегодно составлял обстоятельный отчет о ходе чтений и об израсходовании ассигнованных губернским земством сумм, печатавшийся в докладах управы.
Редакционная комиссия губернского земства сразу отнеслась к чтениям с большим сочувствием и постоянно выделяла на их нужды средства. В 1895 г. комиссия, рассмотрев отчет о Тверской народной читальне, высказалась за придание ей общегубернского значения, «так как она обладает очень ценным имуществом <...> и
оказывает им помощь другим подобным учреждениям» [3, с. 7]. На следующий год по докладам Л.А. Колаковского и губернской управы об оказании содействия уездам в деле организации народных чтений редакционная комиссия в качестве наиболее целесообразного способа помощи уездным земствам указала на увеличение средств читальни, чтобы дать ей возможность снабжать уездные чтения нужными картинами. В течение 1890-1900-х гг. проходило по 23 чтения в год при среднем числе посетителей в 300 чел. [7, с. 18].
Чтения, включавшие в себя две части: 1) духовную - беседа, проводившаяся поочередно законоучителями гимназий и приходскими священниками (а 4 раза в неделю пел хор певчих), 2) светские чтения - проходили по воскресным и праздничным дням в особом помещении, отведенном для них городской думой [11, с. 347].
Главный контингент слушателей состоял из городских жителей, фабричных рабочих и крестьян близлежащих деревень, собиравшихся в базарные дни в городе, мелких торговцев и солдат. Таким образом, городские чтения способствовали общению между сословиями, что расширяло кругозор пришедших на них, а значит, выполняло важнейшую просветительскую функцию. Разнообразие аудитории, охватываемой чтениями, свидетельствовало о широком и достаточно универсальном ассортименте читальни.
Посещались чтения в течение года неравномерно. Наименьшая посещаемость отмечалась в летние, последние весенние и начальные осенние месяцы, что было связано с сельскохозяйственными работами, наибольшая - с конца октября по Пасху. В это время «набиралось столько посетителей, что большое помещение читальни наполнялось ими» [8, с. 19]. На количество посещений влияли, конечно, и эпидемии.
Что касается содержания, то явное предпочтение отдавалось чтениям общественно-бытовым и историческим, интересовавшим слушателей благодаря тематике и широкому выбору книг, доступных по языку и форме изложения. Организовывались также чтения географические, литературные и естественно-исторические.
Надо сказать, что аудитория начинала меняться под регулярным воздействием чтений. Если, по наблюдениям устроителей, в первые годы самые интересные чтения «могли слушать со вниманием минут 20-30, после чего начинался шум: постукивания ногами, перешептывания, привставания или уход из читальни целыми партиями, что часто сильно затрудняло продолжение чтений, поэтому чтения выбирались самые короткие, а длинные сильно сокращались», то в последующем вызвавшее интерес чтение прослушивалось с полным вниманием до конца, если оно продолжалось даже больше двух часов. Очевидно, - делали вывод устроители, - «слу-
шатели, посетив несколько раз читальню, приучились подольше сосредоточивать свое внимание» [11, с. 350]. Таким образом, чтения не только давали огромное количество новой информации широким слоям населения, но и развивали их способности к ее восприятию, именно этим в наибольшей степени способствуя просвещению народа.
Однако с 1901 г. деятельность читальни заметно сократилась, а в 1904 г., когда она лишилась помещения в гимназии, чтения совершенно прекратились. Тверская народная читальня закрылась в 1909 г., когда после отказа от заведования складом пособий для чтений Л.А. Колаковского собрание решило передать его в ведение земской женской учительской школы им. П.П. Максимовича «в виду изъявленного советом школы согласия заведовать складом» [4, с. 26].
После этого чтения продолжались только в уездах, где они начались более чем на 10 лет позже, чем в Твери, так как правилами 1876 г. они не допускались. «О разрешении народных чтений как единственного способа ознакомить крестьянство хотя бы с элементарными знаниями» [9, с. 141] тверское земство ходатайствовало с 80-х гг., после того как в русле насаждения правительством церковно-приходской школы священникам в уездных городах и селах было позволено публично читать книги религиозного содержания. Лишь в 1894 г. земские чтения в уездах были разрешены «при точном указании каждый раз устроителей и при утверждении их (устроителей) администрацией». Картины первое время уездные читальни получали со склада, организованного в 1897 г. при читальне в Твери [11, с. 353].
Более половины всех чтений (в 53 пунктах) приходилось на Тверской уезд. Регулярно чтения проводились также в Новоторж-ском (в среднем в четырех пунктах), Старицком (в пяти, а в октябре 1916 г. уездное собрание постановило сделать ассигнование на оборудование еще двух пунктов волшебными фонарями, экранами и занавесками для затемнения окон» [5, с. 168-174, 177]), Ржевском (в двух), Бежецком (в семи), Корчевском (в четырех) [3, с. 7]. В Осташковском уезде в 1913 г. учителями устраивались чтения для народа при двухклассных училищах (Сорожском и Оковецком) [6. Л. 46 об.].
Одним из наиболее активных уездных земств в области устройства народных чтений, как и при организации многих других просветительских мероприятий, оказалось Весьегонское, где служили будущие лидеры земского либерального движения и кадетской партии Ф.И. Родичев и Д.И. Шаховской. Первый, начав свою земскую деятельность в конце 1870-х гг., посвящал ее «воспитанию свободного человека, т. е. народному образованию» [12, с. 211] и постепенно превратил глухой Весьегонский уезд Тверской губернии «в
опытную станцию созидательного русского либерализма» [12, с. 212]. Происходило это превращение благодаря конкретным «малым» делам, среди которых одно из первых мест занимала организация народных чтений.
Из доклада земской управы за 1897-1898 уч. г. видно, что в этот период они проводились «в двух пунктах: при Березницком училище и <...> Макаровской читальне» [10, с. 16].
В отчете учителя А.В. Бойкова о чтениях в Березницах поднималась важнейшая тема отношения народа к чтениям, связанная с постоянно волновавшей земцев проблемой оценки народом их деятельности. Учитель выделял следующие основные условия, способствовавшие развитию чтений: «просторное помещение, вполне достаточное освещение и сопровождение чтений показыванием картин, освещенных волшебным фонарем» [10, с. 18]. Характерно, что два первых условия относились к вопросу школьной гигиены. Тут прослеживается взаимосвязь между упомянутым выше внедрением в народ понятий гигиены через чтения и восприятием крестьянами чтений благодаря проведению в жизнь при их организации этих понятий. Из причин, препятствовавших чтениям, Бойков называл «местные помочи и бывшие в окрестности ярмарки (в Вознесение), игру в козни (бабки), в карты, которые в последнее время чтения начинают побеждать, то есть, когда игроки получают известие, что чтение начинается, перестают играть и идут слушать чтение, и в этом не раскаиваются. Слушатели - лица обоего пола и возраста: от малютки лет 6-7 до старика лет 60-70. Преобладают мужчины» [10, с. 17].
Традиционное описание чтений мы находим в одном из отчетов: «три статьи: "Взятие Никополя", "О Суворове", "Народная война" были прочитаны в один вечер и произвели на слушателей настолько сильное впечатление, так заинтересовали их, что весь вечер (6 часов) 28 взрослых, 20 подростков и 5 малышей слушали так внимательно, что слышен был малейший шорох кого-либо; ни один из курильщиков в продолжение всего вечера не курил ни разу, слушатели в перемены даже за питьем не выходили с мест, а мальчики подавали им воду в кружках. Но лишь только начиналось чтение, не успевшие напиться наскоро хватали глотка по два, по три и сидели, как вкопанные. Но вот кончилось чтение. Никто не издает ни звука. Сидят минуты три, не сходя с места, почти не шевелясь, хорошо зная, что чтению этого вечера наступил конец. Никому почему-то не хочется вставать с места первому. Но вот встает 1 крестьянин, молча подходит к чтецу, подает ему руку и благодарит за чтение, за ним 2-й, 3-й и так далее, все до единого взрослые. Удовольствие свое слушатели не могут выразить словами, а только вздохи, ахи и причмокивания свидетельствуют о том, что предмет чтений им
очень, очень понравился» [10, с. 19]. В доказательство огромного интереса крестьян к чтениям Бойков приводил их продолжительность - от 5 ч вечера до 12 ч ночи, причем относилось это к тому дню (31 мая), «когда в деревне <...> было 8 помочей и заговенье, а слушателей <...> - не менее 20 взрослых мужчин, около 20 женщин, 5-10 подростков обоего пола и до 40-50 мальчиков и девочек» [10, с. 19].
Чтения за отчетный год, по мнению учителя, ясно показывали их необходимость населению, интересовавшемуся ими как для воспитания себя и для занятий, так и для удовольствия. Кроме того, они отвлекали крестьян «от нежелательных дел: игры в кости, карты» [10, с. 17].
В докладе земской управы за 1898-99 уч. г. шла речь о Мака-ровской читальне. Земцы отмечали трудность определения количества слушателей, так как «аудитория постоянно движется: одни уходят, другие приходят и только сравнительно небольшое количество взрослых мужчин (15-20 человек) остаются от начала до конца чтения. Девушки и дети обычно прибегают посмотреть картину и затем убегают. В иные дни (вечером) зал (12 кв. сажен) бывает битком набит народом - когда погода и другие условия позволяют жителям окружающих деревень собраться. Дальние, пользующиеся редко, относятся к чтениям с большим воодушевлением, нежели свои местные. Совсем мало посетителей (20-30 человек) в пивные праздники, в дни ярмарок и свадеб» [10, с. 17].
Таким образом, хотя далеко не каждый раз результаты чтений соответствовали ожиданиям, управа считала это «народное развлечение одним из самых здоровых и желательных» [10, с. 18].
Вообще в уездах чтения шли преимущественно при начальных сельских школах, что влекло за собой предъявление определенных требований к их помещениям. Так, известный литературный критик А.А. Андреева, член Московского общества общеобразовательных народных развлечений и председатель попечительства народных школ Калязинского уезда Тверской губернии в 1904-1918 гг., много работавшая «над правильной постановкой образования в крестьянской массе», устраивавшая «общеобразовательные развлечения, привлекавшие массу местного люда» и состоявшая почетной блюстительницей министерского училища, выстроенного в 1904 г. на средства ее матери, принимала «непосредственное участие в выработке самого плана постройки, заботясь о том, чтобы здание служило не одним только узкоучебным целям двухклассного училища, но и просветительским целям для всего населения» [1. Л. 2]. Прежде всего, под этими целями Андреева имела в виду устройство чтений, на время которых помещение могло вмещать до 400 чел. [1. Л. 2].
Таким образом, кроме непосредственно образования, чтения несли серьезную воспитательную нагрузку, помогая крестьянам осознать необходимость гигиены школьных зданий, что должно было способствовать изменению народного быта и, соответственно, сознания, т. е. решению одной из важнейших задач, ставящихся тверским земством при организации системы внешкольного образования.
Список литературы
1. Автобиография А.А. Андреевой. Москва. 1925 год. // Ин-т мировой литературы и искусства. Ф. 347. Оп. 1. № 83.
2. Веселовский Б.Б. История земства за 40 лет: в 4 т. Т. 1. - СПб., 1909.
3. Доклад о внешкольном образовании в Тверской губернии. (1896) // Журналы Тверского губернского земского собрания. - Тверь, 1897. - С. 7-8.
4. Доклад редакционной комиссии Тверского губернского земства Тверскому губернскому земскому собранию очередной сессии 1909 г. // Журналы Тверского губернского земского собрания. - 1909. - Тверь, 1910. - С. 26-29.
5. Из постановлений Тверского и Старицкого уездных земских собраний 1916 г. по внешкольному образованию. (15 окт., 13 нояб. 1916 г.). // Докл. Тверской губернской земской управы очередному губернскому земскому собранию сессии 1916 г. По народному образованию. - Тверь, 1917. - С. 168-177.
6. Краткие сведения о начальных училищах Осташковского уезда за 1913 год из отчета инспектора народных училищ. // Гос. архив Тверской области. Ф. 20. Оп. 1. Д. 8133. Л. 46 об.-49 об.
7. Культура и быт Тверской губернии. (1895-1916) // Тверской край в ХХ веке. Документы и материалы. Архивное отделение администрации Тверской обл. Тверской центр документации новейшей истории. Сер. учеб. пособий «Архив - школе». - Тверь, 1997. - Вып. 4. - С. 3-18.
8. Мамадышский Н. Очерки деятельности тверского земства за 25-тилетие его существования // Северный вестн. - 1891. - № 8. - С. 18-29.
9. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: в 2 т. - Т. 2. -Ч. 2. - М., 1994.
10. Народное образование в Весьегонском уезде в 1897-98 уч. г. // Доклад Весьегонской земской управы Весьегонскому Очередному земскому собранию по народному образованию за 1897/98 уч. г. и постановления собрания, относящиеся к докладу. - Речица, 1898. - С. 16-19.
11. Отчет о Тверской народной читальне. // Материалы для истории Тверского губернского земства. 1886-1908. Т. 6-10. Т. 6. 1886-1908 / Сост. И.К. Гудзь; под ред. А.Н. Полтеева. - Тверь, 1909. - С. 345-356.
12. Тыркова-Вильямс А.В. Ф.И. Родичев // Новый журнал. - 1954. -№ 38. - С. 210-217.
