CC BY
17
УДК 165
Д.М. Кошлаков
НАПРАВЛЕНИЯ ИНТЕГРАцИИ
научной и философской рациональности
В УСЛОВИЯХ ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ
Два крайне значимых для современной культуры вида рациональности — научная и философская рациональность — находятся в раздробленном, фрагментарном состоянии. Это касается как соотношения науки и философии (отсутствие единства научной и философской рациональности), так и науки и философии по отдельности, ибо каждый из этих видов познания переполнен разнообразными парадигмаль-ными противоречиями (оппозициями, дуализ-мами и т. д.). По отношению к науке, которая в современном мире развивается быстрыми темпами, данный тезис представляется крайне актуальным, так как стремительная специализация научного знания, цепное увеличение количества научных теорий приводят к формированию достаточно негативной картины (методологической, социальной и т. д.). Это связано с тем, что представители различных дисциплин в одной и той же науке могут просто не понимать друг друга, между сопряженными дисциплинами формируются лакуны, которые необходимо чем-то заполнять и тем самым пытаться сшивать распадающееся научное знание воедино. Так, показательной эта проблема является в медицине, в вопросах элементарного здоровья человека, сложностях учета в медицинской практике психосоматического характера целого ряда патологий.
Конечно, в условиях постнеклассического знания обнаруживаются достаточно мощные интенции к интеграции научного и философского дискурсов и преодолению тех разрывов, которыми переполнены указанные дискурсы внутри себя [1]. Однако данный процесс, противостоящий тенденции к фрагментации знания, протекает тяжело и, как следствие, достаточно медленно. Вне всякого сомнения, он требует своего осмысления и поиска скрытых ресурсов для интенсификации.
Важность осмысления и принципиальной интенсификации данного процесса продиктована той мировоззренческой проблематикой,
которую отражают имеющиеся в сфере рациональности противоречия. Дело в том, что разум человека един, едина окружающая человека реальность, а значит, в единстве должна находиться рациональность, в первом приближении представляющая собой инструмент познания человеком окружающей его реальности. Но рациональность в единстве не находится, маркируя тем самым «внутреннее безумие разума» [1, 2].
Опираясь на результаты анализа, осуществленного в ключевых работах А.Ф. Степанище-ва [3—6], можно утверждать, что науке присуще процессуальное, а философии — событийное видение действительности. При этом в истории философии еще со времен античности предпринимались попытки примирить событийное и процессуальное видение мира. Однако с высокой степенью законченности данная задача в русле классического способа философствования была решена много позже — в концептуализме средневекового мыслителя, философа и богослова П. Абеляра и в идеалистической философии Г. Гегеля [4].
Неклассическая философия, прежде всего в лице ее таких выдающихся представителей, как М. Хайдеггер, А.Н. Уайтхед и др., также дала свои варианты решения проблемы интеграции научного и философского дискурсов. Предложенные решения, правда, носили в определенной мере локальный характер, по степени общности несколько уступая философским системам Абеляра и Гегеля.
Постнеклассическое знание, которое начало формироваться в середине ХХ столетия, обнаружило крайне серьезные тенденции к преодолению разрыва между процессуальным и событийным языками концептуализации реальности. Это было связано с началом формирования на постнеклассическом этапе развития науки новых звеньев общенаучного знания: помимо теории вероятностей и математической статистики ученые получили в свое распоряжение теорию информации и теорию систем, ки-
^ Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки 4' 2011
бернетику и синергетику. Кроме того, в ХХ веке полномасштабные изменения науке и философии придал постнеклассический облик математики, логики и диалектики. В любом случае общенаучное знание стало той «системой мостов» (системой коммуникаций), которая была создана для наведения связи между наукой и философией в условиях постнеклассики. Если говорить о направлениях интеграции научного и философского дискурсов, то развитие общенаучного знания стало одним из ведущих направлений данной интеграции [4—6].
Вместе с тем к этому источнику и направлению интеграции науки и философии все не сводится, и удается обнаружить, по меньшей мере, два дополнительных направления и источника рассматриваемого нами процесса. К примеру, оказывается, что интегрирующую роль по отношению к научному и научно-философскому знанию выполняют техника и технология. Это связано с тем, что в современном научном знании и в сфере человеческой практики техника и технология характеризуют не только материально-производственную сферу, но и сферу социально-гуманитарную. Последнее проявляется в развитии таких направлений социально-гуманитарных наук, как политтехнология и психотехника, социальные и педагогические технологии и т. п., хотя к ним не сводится, так как тема социально-гуманитарных технологий имеет массу вариаций, в том числе и малоизвестных.
Вопрос о роли техники и технологии в современном научном знании может быть пояснен с помощью обращения к философским построениям И. Канта и представителей Баденс-кой школы неокантианства (В. Виндельбанд, Г. Риккерт и др.). Так, Кант, основываясь на том, что мир делится на природу («мир сущего») и культуру («мир должного»), выдвинул идею принципиальной несводимости естественно-научного и гуманитарного знания [1; 4, с. 119]. В свою очередь, неокантианское движение только усилило разграничение этих пластов знания, указав на то, что если естественные науки используют номотетический подход, основанный на выведении законов посредством генерализации состояний объекта исследования, то гуманитарные — идиографический подход, который основан на описании конкретных событий и состояний объекта посредством их индивидуализации.
Современный уровень развития социально-гуманитарных технологий указывает на то, что в гуманитарной сфере номотетическое описание реальности возможно и является важным основанием подобного рода технологий. Это несколько видоизменяет представления о социально-гуманитарном, естественно-научном и технико-технологическом знании и их многомерной связи. В качестве одного из философских оснований подобных изменений в сфере представлений о науке могут быть названы некоторые идеи философа и методолога физики и техники М. Бунге, рассматривающего технику и технологию как феномены, характеризующие все сферы жизнедеятельности общества (материально-производственную, социально-коммуникативную, управленческую, духовную).
В любом случае в современной науке формируется технологический кластер социально-гуманитарных дисциплин и в определенной мере техника и технология выполняют в этой сфере интегрирующую роль. Нельзя при этом не отметить, что развитие техники и технологии социально-гуманитарной сферы таит в себе массу новых вызовов и угроз. В этой связи в современном знании все более отчетливо обозначается развитие таких новых направлений экологии, как, к примеру, философская и социальная экология [7—9].
Если рассмотреть этот вопрос подробнее, то можно отметить, что материально-производственная техника сильно видоизменила биосферу Земли, породив тем самым актуализацию экологических исследований принципиально нового типа и спектра. При этом экология частично сохранила в себе (пусть и имплицитно) еще античные интеллектуальные представления, подразумевающие необходимость жизни человека в гармонии с природой.
Однако, как мы уже отметили, технико-технологическое знание в ХХ столетии вышло на новый уровень, проникнув в сферу социально-гуманитарного знания и начав менять его системообразующие коды. Воздействие техники стало огромным, охватывающим не только материальную, но и духовную сферу, не только сферу производства, но и сферу культуры, искусства, досуга и т. д. М. Хайдеггер даже противопоставляет два вида техники: инструментальный (техника как постав, с помощью которого человек поставляет себе пищу, одежду,
жилище и др.) и антропологический (техника как искусство, «вид раскрытия потаенности», «область выведения из потаенности, осуществления истины») [10]. Отношения между двумя видами техники сложные, несущие определенные угрозы человечеству. В том числе и в связи с этими угрозами рядом философских исследований был поставлен вопрос о современном социуме как «обществе риска» (Н.Н. Моисеев и др.). Появилась необходимость реального (в противовес сугубо декларативному) расширения сферы охвата экологического знания в сторону человека и общества, индивидуального и общественного сознания и бытия. Данная
необходимость вылилась в определенный процесс, одним из элементов которого, собственно говоря, и стало развитие таких сегментов знания, как социальная и философская экология, постановка проблемы построения постнеклас-сического облика экологии, актуализация темы экологии человеческого сознания, социоин-формационной среды и т. д.
Широкий и разнонаправленный процесс «экологизации» научного знания превратился в одну из тенденций интеграции научного знания как такового и выстраивания дополнительного направления сближения между научным и философским дискурсами.
список литературы
1. Рациональность на перепутье [Текст]. В 2 кн. — М.: РОССПЭН, 1999.
2. Автономова, Н.С. Рациональность: наука, философия, жизнь [Текст] / Н.С. Автономова // Рациональность как предмет философского исследования. - М.: ИФРАН, 1995. - С. 47-75.
3. Степанищев, А.Ф. Полиморфизм и мульти-финальность философской рациональности как грани ее единства [Текст] / А.Ф. Степанищев // Вестн. БрянскГТУ. - 2008. - № 4 (20). - С. 121-126.
4. Он же. Рациональность философии и науки: от классики к постнеклассике [Текст] / А.Ф. Степанищев. - Брянск: Изд-во БГТУ, 2006. - 239 с.
5. Он же. Современные проблемы становящегося единства философской и научной рациональности [Текст] / А.Ф. Степанищев // Социально-гума-
нит. исследования в БГТУ. - Брянск: Изд-во БГТУ, 2009. - С. 10-24.
6. Он же. Становление постнеклассической философии в аспекте концепции детерминизма [Текст] / А.Ф. Степанищев. - Брянск: Изд-во БГТУ, 2004. - 240 с.
7. Попкова, Н.В. Антропология техники: становление [Текст] / Н.В. Попкова. - М.: Либро-ком, 2009.
8. Она же. Философия техносферы [Текст] / Н.В. Попкова. - М.: Либроком, 2008.
9. Она же. Философская экология [Текст] / Н.В. Попкова. - М.: Либроком, 2010.
10. Хайдеггер, М. Вопрос о технике [Текст] / М. Хайдеггер // Время и бытие: статьи и выступления. - М.: Республика, 1993.
УДК 101.9
А.А. Пылькин
критика актуальных концепции языкового СОЗНАНИЯ
Человек - это существо, которое от природного мира «прямых реакций на среду» отделено актом смыслополагания. Не важно, как определять этот акт: как целеполагание в труде (К. Маркс), как установление запрета, табу (французские антропологи, например Р. Кайуа) или как акт внушения, суггестии (Б. Поршнев). Важно, что он достигает своего осуществления в формировании сознания, и это сознание имеет языковую природу. Для данной статьи исходным
является следующий тезис: сознание - это тем или иным способом организованный в систему, оформленный языковой материал. Поскольку одной из основных функций языка является коммуникативная, сознание естественно выступает продуктом общественной жизни. И, наконец, человеческая деятельность, и в первую очередь производство, не только осуществляется посредством языка, но и направлена на язык. Другими словами, языковое сознание определяется
