CC BY
332
м.узей и театр на пути к единству: поиск синтетических форм
УДК 069; 792.9 В.С. Малеев
Московский государственный институт культуры
В статье рассматривается формирование в современных условиях синтетической музей-но-театральной формы, а также изменение функций музея и театра на фоне развития индустрии досуга. Автор показывает, как сочетаются возможности этих культурных институтов в новых практиках, к которым можно отнести иммерсивный театр. Отдельное внимание уделяется формированию синтетического «музейно-театрального» языка и способам коммуникации со зрителем (посетителем) в рамках новой синтетической формы. В статье охарактеризованы изменения в деятельности куратора в музее, которая сближается с деятельностью режиссера-постановщика. Показано, как театральная художественная образность трансформирует музейное пространство, а драматургические приемы и участие актеров не только привносят развлекательность, но и расширяют познавательные и воспитательные возможности музея. Сделан вывод о том, что важным импульсом для развития данной синтетической формы является сохранение нематериального культурного наследия, что способствует развитию новых музейно-театральных форм в малых городах России.
Ключевые слова: музей, театр, синтетическая музейно-театральная форма, культурная коммуникация, иммерсивный театр, нематериальное культурное наследие.
V.S. Maleev
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406 Khimki city, Moscow region, Russian Federation
MUSEUM AND THEATER ON THE WAY TO UNITY: SEARCH FOR SYNTHETIC FORMS
The article deals with the formation of synthetic museum-theater form in modern conditions, and changes in the functions of the Museum and theater on the background of the development of the leisure industry. The author shows how the possibilities of these cultural institutions are combined in new practices, which include immersive theater. Special attention is paid to the formation of a
МАЛЕЕВ ВИТАЛИЙ СЕРГЕЕВИЧ - аспирант кафедры культурологии факультета государственной
культурной политики Московского государственного института культуры MALEYEV VITALIY SERGEYEVICH - doctoral student of Department of Cultural Studies, Faculty of State Cultural Policy, Moscow State Institute of Culture
e-mail: maleev.vital@gmail.com © Малеев В.С., 2018
synthetic "museum-theater" language and methods of communication with the audience (visitor) in the new synthetic form. The article describes the changes in the practices of the curator in the museum, which is moving closer to the practice of the director. It is shown how theatrical artistic imagery transforms the Museum space, and dramatic techniques and actors participation not only bring entertainment, but also expand the cognitive and educational capabilities of the Museum. It is concluded that the important impetus for the development of this synthetic form is the preservation of intangible cultural heritage, which contributes to the development of new museum-theater forms in small cities of Russia.
Keywords: museum, theater, synthetical museum-theatre form, cultural communication, immersive theatre, intangible cultural heritage.
Для цитирования: Малеев В.С. Музей и театр на пути к единству: поиск синтетических форм // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2018. № 4 (84). С. 113-122.
Музей и театр - формообразования духовной культуры, которые вписаны в национальную историю. В определенном смысле музей и театр — это места культовые, связанные с высшими потребностями человека и его духовным совершенствованием. Они обращены не столько к природе, сколько к самому человеку, его деятельности и внутреннему миру. Даже музейные экспонаты, представляющие редкие природные явления, имеют ценность не сами по себе, а как элемент многообразной среды обитания человека, как элемент национальных богатств народа. Существуют музеи технической и научной истории человечества, в которых доминирует просветительская функция, которая, тем не менее, вписана в формирование личности, ее нравственных качеств, что, в свою очередь, неотделимо от патриотизма, раздвигающего свои границы до масштабов человечества.
В этом контексте и происходит становление синтетической формы «театр-музей», которую мы рассмотрим под углом зрения русской национальной истории, что связано с возрождением культуры и истории малых городов России. Такой синтез может привести к эффективным и неожиданным решениям, которые изменять музейные стереотипы и откроют новые горизонты в развитии музейного и театрального культурных институтов.
Точки соприкосновения и потенциал взаимодействия
Зарождение «предформ» театра и музея можно проследить в первобытных формах культуры, когда ритуальное действие (еще не театр) сопровождалось показом предметов культа (еще не музей). Элементы будущего театра и музея существовали здесь нераздельно и в таком виде перешли в храмовое действо.
Сокровищницы при храмах до сих пор хранят утварь из дорогих и редких материалов, предметы культа и особо чтимые реликвии, которые занимают особое место в системе ценностей религиозной культуры и поддерживают передачу традиции. На основе собранных предметов осуществляется образовательная деятельность, когда идеологическая и дидактическая функции преобладают над эстетической ценностью вещи. «Пространственно-предметная среда храма, созданная на основе определенной концепции, где вещи-символы несут закодированную информацию и оказывают сильное влияние на разум и чувства человека, вполне обоснованно считается исследователями "праформой" музейной экспозиции [16, с. 67]». Вещи-символы не только хранятся и демонстрируются, они также включаются в храмовое действо в дни торжественных богослужений. Исторический предмет в таком случае играет главную
роль, вокруг него выстраивается ритуал и действие (например, вынос плащаницы).
Но богослужение, состоящее из набора ритуалов, включает в себя и элементы театрализации: живое слово, пение, движение, костюм (облачение). Сохранилось обращение епископа Этельвальда, который указывает, как действовать исполнителям и выделяет место предметов в церковном действе: «При этих словах пусть он встанет и снимет покров и покажет им место, где нет креста, но осталась пелена, в которую завернут был крест. Те, увидев место, положат туда свои кадильницы, возьмут полотно и покажут его священникам, как бы указывая на то обстоятельство, что Господь воскрес и более не завернут в пелену [11, с. 62]». Желание сделать религиозные образы и идеи в храмовом действе более понятными и наглядными приводит к появлению литургической драмы, моралите и мистерии, которые впоследствии отделяются от мессы, превращаясь в самостоятельные виды театра. В свою очередь, музей как культурный институт формируется вокруг коллекций, в том числе и коллекций церковных сокровищниц.
В эпоху Просвещения происходит становление светских музея и театра, которые закрепляют своё место в общественной жизни, хотя ещё не становятся доступными для всех слоёв населения. Здесь явно выражена воспитательная функция: музей и особенно театр воспринимаются как школы, где учат добродетели. Но в XIX и XX веках посещение театров и музеев становится по-настоящему массовым. Значимость этих культурных институтов в жизни демократического общества проявляется в создании театральных «школ» с конкретными задачами и своей аудиторией.
К XXI веку ситуация меняется, и взаимодействие указанных культурных институтов уже во многом определяется артикулированной на международном уровне необходимостью сохранения нематериального культурного наследия [10]. Другой импульс,
трансформирующий музей и театр в новых условиях, связан с мотивами поведения людей в современном обществе всеобщего потребления. Так, если раньше в музей шли для получения знаний, то сегодня для проведения досуга. Как раз в связи с этим многие музеи используют в своей работе элементы театрализации, различные сценические формы для привлечения посетителей (концерты, спектакли, музейные праздники).
Указанное взаимодействие музея и театра может быть внешним и чисто техническим (спектакль в пространстве музея или музеефикация театрального здания), но более значим поиск новой синтетической формы «театр-музей». И здесь важно, чтобы такого рода синтез был органическим, а не механическим. Именно рождение нового органичного синтеза театра и музея дает перспективный культурный опыт. Чисто внешнее механическое объединение элементов того и другого - распространенная практика в таком культурном творчестве, что важно учитывать при анализе данной проблемы.
Понятно, что синтез театра с музеем объединяет усилия в сохранении и трансляции универсальных культурных ценностей и смыслов. Становятся более эффективными их главные функции — просветительская, воспитательная, коммуникативная. Расширяются наши познания и контакты между людьми и народами. Но в современных условиях все это сочетается с развлекательной функцией и даже базируется на ней. В индустриальном обществе, в отличие от патриархального, жизнь человека отчетливо делится на рабочее и свободное время, а в последнем духовное развитие сочетается и порой замещается отдыхом и психологической разрядкой в профессионально организованном массовом досуге.
В постиндустриальном обществе меняются средства и способны, но не цели и ориентиры. Соответственно, развлекательная функция ориентирует театры
и музеи на оригинальность, зрелищность, выразительность. В музее эта трансформация возникла не так давно — как ответ на запросы массового общества. Трансформируясь в направлении досуга, музеи вынуждены встраиваться в потребительски-гедонистический образ жизни. Таким образом, противостояние тенденций к духовному совершенствованию и развлечению в современном обществе делает особо острой проблему выбора и меры, что связано, в свою очередь, с государственной политикой в области культуры.
Стоит отметить, что указанные трансформации не коснулись в нашей стране классических музеев, таких как Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Чаще всего радикальные изменения музейной структуры связаны с привлечением внимания к музею, который по каким-то причинам уже не посещают, а ещё чаще при создании новых музеев.
Так или иначе, но в новых музеях сдвиг в сторону индустрии досуга превращает их из сокровищницы или архива в культурный центр, и в дополнение к существующим функциям музей должен развлекать и успокаивать. Здесь как раз и помогает опыт театра и его практика в области воздействия на эмоции зрителя, когда театр выступал в качестве утешения, отвлечения и способствовал гармонизации духовной жизни человека.
Отметим ещё раз, что развлекательная функция присуща театру с его зарождения, а вот музей её приобрел, став публичным. Главная функция музея в его классическом виде — это документирование, которое проявляется в отборе, освоении и сохранении музейных предметов, способных отразить факты, события и явления. Музей может существовать даже без посетителей и заниматься лишь исследовательской деятельностью, но сегодня «финальная цель [работников музея] заключается в представлении коллекции, осуществлении коммуникации
с ее помощью, оказании на посетителя информационного и, в то же время, эстетического, эмоционального воздействия» [1, с. 109]. Иначе музей не может осуществлять актуализацию, т.е. включение в современную культуру хранимых культурных ценностей.
Театр - это тоже отражение действительности, но он не может сохранять, т.к. спектакль — временный вид искусства. Сохраниться может только драматургия, изображения, воспоминания современников, а сегодня еще и видеозапись (которая, конечно, не передаст полноты переживания, которое было у зрителя), но только не сам спектакль.
Здесь, однако, нужно указать на попытки документирования, которые предлагает вербатим (от лат. verbatim — дословно) — документальный театр, который типологически соответствует документальной прозе. Такое театральное представление состоит из диалогов и монологов реальных людей, которые актёры «перепроизносят». Подготовительный этап работы над таким спектаклем включает в себя интервью, к расшифровкам которого потом относятся как «учёный к заповеднику» [14]. Опыт такого документального театра, безусловно, является элементом движения к новой синтетической форме. Тем самым идет развитие музейной функции документирования в области нематериального культурного наследия, что предполагает музеефикацию образа жизни, коллективной идентичности и т.п.
Коммуникация в музее и театре: возможность синтеза
Музей и театр как культурные институты развиваются в пространстве культуры, а баланс их культурных функций изменяется во времени1. Соотношение функций
1 Соотношение музейного и театрального моментов в искомой синтетической форме в современных условиях очень подвижно, что, на наш взгляд, позволяет определить ее как «музейно-театраль-ную» и «театрально-музейную» в зависимости от контекста.
конкретизирует облик этих культурных институтов, что выражается в результатах работы: спектакль в театре, экспозиция в музее. Если спектакль и экспозиция обращаются к посетителям (зрителям) на своих специфических «театральном» и «музейном» языках, то в синтетической форме «театр-музей» они смогут осуществлять коммуникацию со зрителем на новом синтетическом «театрально-музейном» языке и актуализировать то, что невозможно передать в полном объёме только на «театральном» или только на «музейном» языке.
Поиск синтетического «театрально-музейного» языка - одна из главных задач для развития «театрально-музейной» формы. Над спектаклем и экспозицией в наши дни работает организатор в лице режиссёра в театре и куратора в музее. Куратором и режиссёром, как правило, двигает замысел и идея, они ставят перед собой задачу, их работа должна иметь ясную цель, на основе которой выстраивается особый мир. Организаторы выполняют роль «стража у ворот» [7, с. 63], когда продумывают тему, содержание, подбирают необходимое наполнение. Здесь имеет место авторское отношение к теме и интерпретация, они ищут «угол», «призму» через которую будет передано содержание спектакля или экспозиции. Субъективность в данном случае имеет положительную окраску как знак уникальности и своеобразности культурной формы. «В современном обществе всё более распространённой становится точка зрения, согласно которой музей отражает не столько реальные аспекты исторических явлений и событий, сколько субъективные представления, сформировавшиеся у участников и современников происходящего или у исследователей, обращающихся к изучению прошлого» [6, с. 118]. Конечно, личностный аспект — это важная составляющая музейной и театральной практик, от которой в прямой зависимости оказывает-
ся итоговый результат, каковым является музейная экспозиция или спектакль.
Театр и музей, в свою очередь, сегодня объединяет этап написания сценария, в котором необходим драматургический подход и композиционное построение. Если ранее музей пользовался только систематическим или тематическими методами построения экспозиции, то сегодня всё чаще используется музейно-образный, образно-сюжетный и художественно-мифологические методы, которые более эмоциональны и привлекательны для посетителя. И здесь перед нами еще один путь к новой синтетической форме театра и музея.
Все драматургические приёмы универсальны и одинаково хорошо работают как в спектакле, так и в экспозиции. Они помогают управлять интересом и вниманием зрителей (посетителей). Завязка, перипетии, кульминация и развязка в спектакле и в маршруте экспозиции помогают динамично, логично и целостно раскрывать тему. Вдобавок ко всему составители туристических маршрутов, как писатели и театральные режиссёры, выбирают или придумывают такие детали демонстрации, которые обязательно будут интересны (загадки, тайны) или обязательно заинтригуют (никто не видел, что внутри и т.п.). Всё вышесказанное учитывается в сценарии будущего спектакля или экспозиции, согласно которому будет «воплощаться» спектакль или экспозиция в пространстве театра или музея с помощью методов и приёмов, характерных для специфического языка коммуникации данного культурного института.
Главное различие языков театра и музея заключается в материале, с которым работают эти культурные институты. В любом случае средоточие музея — экспонат, имеющий культурную ценность. «В самом широком смысле это знаки, с помощью которых создаётся основа любого экспозиционного "высказывания"» [9, с. 25]. Общение посетителя с подлинными вещами представляет суть и ценность музейной коммуникации,
в которой важно, чтобы аудитория была способна понимать «язык вещей», а создатели умели выстраивать пространственные «высказывания» при помощи экспонатов. «Если <...> обратиться к вопросу о статусе вещей в музее, сравнив их с функцией на театральной сцене, то <...> там и тут они обладают ярко выраженным семиотическим статусом» [13, с. 40]. Но и в театре предмет значит больше, чем в обычной жизни, он так же, как и в музее, оказывается под «увеличительным стеклом». Стоит вспомнить как важно акцентирование на деталях в театре, например, в пьесах А. П. Чехова, где ружьё обязательно должно выстрелить. Но всё же основная коммуникация в театре происходит через актёра и сценическое действие, здесь «высказывание» доноситься через слово, жест, мимику, движение и весь художественный образ.
Надо сказать, что театральная художественная образность в наши дни проникает в музейное пространство и активно его трансформирует. Как известно, проблему сочетания в музейной экспозиции научности и художественной образности затрагивали еще в 1919 году на I Всероссийской конференции по делам музеев. Писатель, искусствовед и руководитель одного из подразделений Наркомпроса РСФСР П. П. Муратов отмечал: «Музейная экспозиция — не простое дело. Оно требует исканий, работы, стоящей на грани ученого и художника» [5, с. 45]. Оба культурных института опираются на образное восприятие, создают путь к разуму, душе и совести через образ героя, времени, эпохи. Это опора, на которой может формироваться синтетический «театрально-музейный» язык. В музее образ формируется вокруг предмета, в театре актёр «надевает» образ на себя и преобразует окружающую среду. Так любой предмет (в том числе и музейный) в руках актёра может обрести художественную образность, и через это будет происходить сближение «театрального» и «музейного» языков. Указанным спосо-
бом элементы двух институций образуют единое целое в одном «театрально-музейном» пространстве.
Актер и музейный экспонат способны, хотя и в разной степени, воздействовать на человека эмоционально, помочь обрести многообразный опыт и изменить его. Что касается синтетической театрально-музейной формы, то здесь идеальным воплощением по сути является актер-экспонат, совмещающий два качества. Отметим, что эта ситуация раскрывает свои новые грани применительно к нематериальному культурному наследию, где в роли экспоната может выступать театральная школа или ремесленник. Здесь мы имеем особенное «живое» наследие, которое неотделимо от его создателя и воспроизводителя. Нематериальное культурное наследие (ритуал, танец, музыкальная форма, искусство сказителя, система гаданий, традиционная кухня, ремесленные навыки и др.) является «живым» и не отделено от конкретного человека.
Знания и навыки хранителя нематериального культурного наследия, а также связанные с ними инструменты и предметы требуют новых форм и средств сохранения, трансляции и актуализации в рамках современной культуры, что нашло свое отражение в нормативно-правовых актах РФ. Эти задачи считаются «мощным средством сближения народов России, этнических групп и утверждения их культурной самобытности» [10].
Перспективы и проблемы музей-но-театральных синтетических форм
Обратим внимание на то, что коммуникация в классическом музее всегда имела односторонний характер, когда посетитель «читал» экспозицию, в то время как в театре коммуникация всегда двусторонняя, когда актёры чувствуют публику и могут действовать исходя из её состояния. Театральное искусство всегда было живым
и имело временные рамки, в чем выражает себя ещё одно различие коммуникации в рамках театра и музея. И тем не менее, в музее посетитель может задержаться перед экспонатом, чтобы рассмотреть его подробнее, и, таким образом он решает, в каком темпе будет разворачиваться перед ним история. Другое дело классический театр, где зритель не может регулировать скорость спектакля.
Но развитие театрального искусства в наши дни рождает новые формы, преодолевающие данную ограниченность театрального действия. Такой опыт сегодня предлагает иммерсивный театр, действие которого разворачивается сразу в нескольких локациях, и зритель уже сам выбирает куда пойти, и в каком порядке смотреть представление. Часто такие спектакли играются сразу на нескольких этажах здания с множеством комнат, или для представления выстраивается новая архитектура в большом пространстве, таком как ангар или завод. Главным требованием к такому пространству является возможность выстроить маршрут. «Для спектакля "До и после" в новом пространстве Театра наций автором выстроены пять боксов-квартир между которыми циркулирует зритель. Он может как попасть внутрь одного из них и послушать истории 70—80-летних работников театра, рассказанные студентами второго курса Мастерской Дмитрия Брусникина, так и остаться снаружи. [...] За время представления зритель должен понять, что пространство за пределами боксов, где находятся актёры, не менее ценно. Здесь можно обсудить происходящее с другими зрителями (и, соответственно, познакомиться)...» [2, с. 212]. Именно в этом направлении, на наш взгляд, театр должен сближаться с музеем.
Но важно выделить проблемы и даже потери, которые возможны на пути создания и использования указанной формы. Ситуацию изменения соотношений функций культурного института «можно рас-
сматривать и как чреватую утратами, и как чреватую приобретениями новых функций и возможностей» [15, с. 12]. Здесь возможен крен в сторону театральности, а именно отход от «темы» к творчеству «по теме». Чтобы этого избежать, необходимо придерживаться цели синтеза — сохранения и актуализации, прежде всего, нематериального культурного наследия. Может возникнуть проблема «кадров», ведь для существования такой синтетической формы работник должен совмещать в себе научный потенциал и актёрское мастерство. Таким образом, возникает проблема привязанности нематериального культурного наследия к конкретным людям (хранителям и актерам), уход которых может составить угрозу существованию подобного театрально-музейного учреждения.
Уже существуют положительные примеры синтеза театра с музеем в малых городах России. Музей-фабрика пастилы в Коломне в комплексе пастильной фабрики купцов Чуприковых сохраняет ремесло изготовления традиционной пастилы. А также Домик мельника в Мышкине, где образ жизни мельника и его семьи тоже является экспонатом наряду с его домом и утварью. Здесь создателями найден баланс между «театральным» и «музейным» языками, выстроено композиционное соотношение этих «частей» и их единство. Происходит как бы возвращение к синкретизму храмового действа. Но мы достигаем исходной «сращенности» уже на новом уровне и при этом не утрачиваем достижений раздельного существования театра и музея в ходе истории.
В указанной органической форме, на наш взгляд, нет потерь в плане «музейно-сти» и «театральности». Здесь перед нами развитие новых музейных практик, а точнее, синтетических музейно-театральных форм на основе самобытных особенностей места, которые являются ценностью для местного населения. Нельзя игнорировать и тот факт, что музеи малых городов России
вписаны в развитие отечественной турин-дустрии, привносящей дополнительный момент развлекательности в их практику.
Итак, музей, подобно театру, в условиях глобализации «воспринимается как пространство, находящееся в непрерывном развитии, обладающее высокой силой информационного и эмоционального воздействия» [6, с. 118]. Темпы социокультурной трансформации нарастают, и формирование синтетической музейно-театральной формы вписано в этот процесс. Причем эта новая форма невозможна без зрелищности
и аттрактивности, что приводит к представлению о музее как учреждении досуга. Именно в этом свете мы должны оценивать ее образовательный и воспитательный потенциал, в отличие от классического музея и классического театра.
Важнейшим импульсом для развития искомой синтетической формы является сохранение «живого» культурного опыта, каким является нематериальное культурное наследие и чем, безусловно, богата наша национальная культура. А потому поиск синтетических музейно-театральных форм для нас является как теоретической, так и практической задачей.
Примечания
1. Долак Я. Музейная экспозиция - музейная коммуникация // Вопросы музеологии. 2010. № 1. С. 106-117.
2. Кайдановская А. А. Современный театр: иммерсивные постановки (перформанс, променад, интерактивность) и их влияние на преобразования театрального пространства // Architecture and Modern Information Technologies. 2018. № 1(42). С. 212-226.
3. Калугина Т. П. Художественная экспозиция как феномен культуры // Музей: Художественные собрания СССР. Вып. 9. Москва, 1988.
4. Каулен М. Е. Нематериальные объекты наследия в современном музее // От краеведения к культурологии. Российскому институту культурологии 70 лет: сб. науч. статей. Москва, 2002.
5. Мазный Н. В., Поляков Т. П., Шулепова Э. А. Музейная выставка: история, проблемы, перспективы. Москва, 1997.
6. Мастеница Е. Н. Музей в условиях глобализации // Вестник СПбГУКИ. 2015. № 4 (25) декабрь. С. 118-122.
7. Мизиано В. Пять лекций о кураторстве. Москва: Ад Маргинем Пресс, 2015. 232 с.
8. Музееведческая мысль в России XVIII-XX веков: сборник документов и материалов / отв. ред. Э. А. Шулепова. Москва: Этерна, 2010. 960 с.
9. Никишин Н. А. «Язык музея» как универсальная моделирующая система музейной деятельности // Музееведение. Проблемы культурной коммуникации в музейной деятельности. Москва, 1989.
10. «Об утверждении концепции сохранения и развития нематериального культурного наследия народов РФ на 2009-2015 годы»: приказ Министерства культуры РФ № 267 от 17.012.2008 г.
11. Очерки по истории европейского театра: Античность, Средние века и Возрождение / под ред. А. А. Гвоздева и А. А. Смирнова. Петербург: Academia, 1923. 310 с.
12. Поляков Т. П. «Как делать музей?» (о методах проектирования музейной экспозиции). Москва: Издание Российского института культурологии МК РФ, 1997. 253 с.
13. Прозерский В. В. Вещь в жизни и музее // Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2010. Вып. 1.
14. Театр документальной пьесы «ТЕАТР. DOC» [Электронный ресурс]. Режим доступа:
teatrdoc. ru/stat. php?page=verbatim, свободный (дата обращения: 21.06.2018).
15. Худякова Л. А. Музей в эпоху постмодерна: потери или возможности? // Вопросы музеологии. 2010. № 2. С. 12-21.
16. Юренева Т.Ю. Музей в мировой культуре. Москва: Русское слово - РС, 2003. 536 с.
References
1. Dolak Ya. Muzejnaya ehkspozitsiya - muzejnaya kommunikatsiya[Museum exposition - museum communication]. In: Vopr. muzeologii. 2010. № 1. Pp. 106-117.
2. Kajdanovskaya А. А. Sovremennyj teatr: immersivnye postanovki (performans, promenad, interaktivnost') i ikh vliyanie na preobrazovaniya teatral'nogo prostranstva [Modern theater: immersive productions (performance, promenade, interactivity) and their influence on the transformation of the theater space]. In: Architecture and Modern Information Technologies. 2018 № 1 (42). Pp. 212-226.
3. Kalugina T. P. KHudozhestvennaya ehkspozitsiya kak fenomen kul'tury[Art exposition as a cultural phenomenon]. In: Muzej: KHudozhestvennye sobraniya SSSR [Museum: Art collections of the USSR]. Vyp. 9. Moscow, 1988.
4. Kaulen M. E. Nematerial'nye ob"ekty naslediya v sovremennom muzee [Intangible heritage sites in the modern museum]. In: Ot kraevedeniya k kul'turologii. Rossijskomu institutu kul'turologii 70 let [From local history to cultural studies. Russian Institute of Cultural Studies 70 years]: sb. nauch. st. Moscow, 2002.
5. Maznyj N. V., Polyakov T. P., SHulepova E. А. Muzejnaya vystavka: istoriya, problemy, perspektivy [Museum exhibition: history, problems, prospects]. Moscow. 1997 p. 45.
6. Mastenitsa E. N. Muzej v usloviyakh globalizatsii [Museum in the context of globalization]. In: Vestnik SPbGUKI [Bulletin of St. Petersburg State University of Culture and Arts] № 4 (25) dekabr' 2015. Pp. 118-122.
7. Miziano V. Pyat' lektsij o kuratorstve [Five lectures on curatorial work]. Moscow, Ad Marginem Press, 2015. 232p.
8. Muzeevedcheskaya mysl' v Rossii XVIII-XX vekov [Museum Thought in Russia in the 18th-20th Centuries]: sbornik dokumentov i materialov [collection of Documents and Materials] / otv. red. E. A. SHulepova. Moscow, EHterna, 2010. 960 p.
9. Nikishin N. A. «YAzyk muzeya» kak universal'naya modeliruyushhaya sistema muzejnoj deyatel'nosti ["The language of the museum" as a universal modeling system of museum activity]. In: Muzeevedenie. Problemy kul'turnoj kommunikatsii v muzejnoj deyatel'nosti [Museology. Problems of cultural communication in museum activities]. Moscow, 1989
10. «Ob utverzhdenii kontseptsii sokhraneniya i razvitiya nematerial'nogo kul'turnogo naslediya narodov RF na 2009-2015 gody»: prikaz Ministerstva kul'tury RF ["On the approval of the concept of preserving and developing the intangible cultural heritage of the peoples of the Russian Federation for 2009-2015": Order of the Ministry of Culture of the Russian Federation] № 267 ot 17.012.2008 g.
11. Ocherki po istorii evropejskogo teatra: Antichnost', srednie veka i Vozrozhdenie [Essays on the history of the European theater: Antiquity, the Middle Ages and the Renaissance] / pod red. A. A. Gvozdeva i A. A. Smirnova. Petersburg, Academia, 1923. 310 p.
12. Polyakov T. P. «Kak delat' muzej?» (o metodakhproektirovaniya muzejnojehkspozitsii) ["How to make a museum?" (About the methods of designing a museum exposition)]. Moscow, Izdanie Rossijskogo instituta kul'turologii [The publication of the Russian Institute of Cultural Studies] MK RF. 1997. 253 p.
13. Prozerskij V. V. Veshh' v zhizni i muzee [A thing in life and a museum]. In: Vestnik SPbGU. Ser. 6, 2010, vyp. 1. P. 40.
14. Teatr dokumental'noj p'esy [Theater of the documentary play] «TEATR. DOC» [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: teatrdoc. ru/stat. php?page=verbatim, svobodnyj.- (data obrashheniya: 21.06.2018).
15. KHudyakova L. A. Muzej v ehpokhu postmoderna: poteri ili vozmozhnosti? [A museum in the postmodern era: loss or opportunity?]. In: Vopr. Muzeologii [Questions museology]. 2010. № 2. P. 12-21.
16. Yureneva T. Yu. Muzej v mirovoj kul'ture [Museum in World Culture]. Moscow, «Russkoe slovo - RS», 2003. 536 p.
