CC BY
33
А. И. Гашилов,
доцент кафедры уральских языков, фольклора и литературы
МУЗА СЕВЕРНОГО ТАНЦА К 100-летию Т. Ф. Петровой-Бытовой
Девушки и парни смущенно переглядывались между собой, когда высокая и стройная русская женщина стала показывать характерные движения танцев разных северных народов. И каждый из присутствующих узнавал в них свое: Кате Сандриной вспомнились плавные взмахи хантыйских женщин своими яркими платками на медвежьем игрище, Лиза Афанасьева представила, как ее землячки из далекого эвенкийского поселения в Бурятии встают в круг с меховыми ковриками — кумаланами, Горик Иванов вновь увидел шумные и дружные хороводы на якутском празднике «Ысыах», Зине Кевев послышался в голосе этой женщины клекот чаек с берегов родного Тихого океана, Дусе Лампай — хорканье таймырских оленей, а в моей памяти возникли картины вечерних гуляний под гармошку селькупской молодежи, собравшейся у костра на берегу Оби в ожидании прибывающего парохода.
Весь вечер преподавательница знакомила нас с северными танцами. На другом занятии она принесла магнитофон, из которого полились также родные мотивы, будто вновь пришедшие к каждому из нас из далекого детства, смутно жившие в душе, но о которых никогда не думалось как об искусстве. Это были записи, напетые студентами старших курсов факультета народов Севера, постигавших науки в Ленинградском государственном педагогическом институте имени А. И. Герцена.
Мне и сейчас, почти сорок лет спустя, отчетливо видится эта женщина — Татьяна Федоровна Петрова-Бытова, руководитель студенческого ансамбля «Северное сияние», одним движением, одним словом враз покорившая тогда нас, первокурсников, собравшихся в зале на проспекте Стачек, 30. Только на третьем занятии Татьяна Федоровна предложила нам самим исполнить какую-нибудь песню или станцевать. Смущенные, мы поначалу растерялись: «Не знаем, не помним», а в душе признавались: «Я это видел, я это слышал». Такие танцы, такие песни мог вспомнить и исполнить каждый из нас, потому что свои танцы и свои песни мы видели и слышали от матерей и бабушек, от отцов и дедов. Татьяна Федоровна здесь, в стенах далекого от родных мест ленинградского вуза, доверительно напомнила нам о сокровенном. Теперь уже не надо было упрашивать других первокурсников, чтобы записывались в ансамбль. Все подходили и называли свои фамилии.
Тридцать восемь лет тому назад и в последующие годы я видел прикосновение студентов-северян к истокам своей национальной культуры. Так повелось, так ведется и поныне в современном институте народов Севера. Будучи студентом-первокурсником, я тогда не предполагал, что Татьяна Федоровна — выпускница художественной школы Мстеры, студентка ВХУТЕМАСа, что родилась она в Тегеране, столице восточной страны, именуемой в то время Персией. Вряд ли эта талантливая поклонница Айседоры Дункан и продолжательница традиций хореографической студии «Гептахор» думала и мечтала о том, что создаст свой ансамбль, который будет иметь ошеломляющий успех в стране и за рубежом, что она сама станет осуществлять постановки целых сюит, что доведется ей стоять у истоков многих профессиональных танцевальных коллективов на Севере и Дальнем Востоке.
В чем секрет такого восхождения? Каждое дело, как река, обязательно имеет свой исток. И это может быть совсем незаметный, затерявшийся в бескрайних просторах тайги и тундры ручеек, впоследствии напитавший своими чистыми, незамутненными водами большую реку. Мне видится в образе того ручейка кружок художественной самодеятель-
Муза северного танца
ности в институте народов Севера в 1938—1941 гг., а затем, после блокады и войны, с 1947 г. — в ЛГПИ имени Герцена.
В своей жизни Татьяна Федоровна не однажды бывала на Севере. Она видела обыденные сценки незатейливой жизни ее друзей-северян: как мужчины уходили на охоту, а женщины собирались в одном каком-нибудь чуме, чинили старую одежду для своих добытчиков, шили новую для детей и слушали сказительниц, танцевали. И хотя в руках у них были иглы, она догадывалась, что это танец с бубном. Услышав и увидев самобытные национальные песни и танцы единожды, Татьяна Федоровна не забывала их и воплощала в ансамбле.
Как все истинно народное, они затрагивали в ее душе, быть может, самую звонкую струну. Язык движений и гортанные мелодии рассказывали ей многое о жизни извечных покорителей большого заснеженного мира. Яркие, красочные костюмы, в каждом из которых Татьяна Федоровна видела произведение народного искусства, танцы и песни, отображающие быт, обряды северян, их юмор и доброту, покоряли исследовательницу с берегов Невы. Часами могла наблюдать Татьяна Федоровна, как мастерица выделывала шкуры для унтов или парки, шила их. В ее художественном воображении тут же созревал танец «Выделка шкур», а потом по первообразным впечатлениям он рождался наяву в сценическом исполнении. Эта живая история рождения только одного танца, поведанная нам Татьяной Федоровной. Но и другие танцы, исполняемые в ансамбле «Северное сияние», несомненно, имели свою, если не такую, то в чем-то похожую судьбу, потому что все они собирались по крупицам Татьяной Федоровной. Ей было дорого все, что создано народом — его вечно живое искусство. Так появлялись все новые и новые танцы: «Олененок», «Охота на медведя», «Евражки» и другие.
На основе этих танцев Татьяна Федоровна создавала целые хореографические сюиты — яркие и поэтические рассказы о жизни оленеводов, охотников и рыбаков. Вот одна из них: легко плывет по морским волнам байдарка, мужественные и сильные охотники высматривают морского зверя. Уверенные и быстрые движения охотников, удар гарпуна. А затем на прибрежном песке — торжествующее рокотание яраров. Зверобои воспевают в своих танца победу, добытую в суровой, трудной борьбе с морской стихией. Это — чукотско-эскимосская сюита «Праздник кита».
А вот, казалось бы, обычная сценка. Приглушенный зеленоватый свет сполохов северного сияния. Словно тени устало бредут по заснеженной тундре люди. Они падают, поднимаются, идут дальше. В каждом движении, в каждом жесте — отчаяние и безнадежность. Охота не принесла удачи, придется возвращаться домой ни с чем. Печальные лица охотников и музыка, сопровождающая танец, выразительно подчеркивают их грусть и разочарование. До стойбища совсем недалеко, но они не в силах продолжать путь дальше. А в следующий момент картина резко меняется. Слышатся призывные звуки бубна. Они завораживают, дают надежду на возвращение домой. Над тундрой разливается свет начинающегося дня. Люди поднимают головы, раправляют плечи. Вмиг усталости как не было. Движения людей становятся уверенными, их сердца наполнены внутренним ликованием. Это — ненецкий танец «Спор с ветром». Его сюжет взят Татьяной Федоровной из самой жизни северных людей. В этом танце я тогда солировал.
Я могу долго рассказывать о творчестве Татьяны Федоровны, потому что был ее учеником все пять лет учебы в институте и еще четыре года в аспирантуре. Это моя память, моя благодарность и мой низкий поклон «музе северного танца» или, как ее называли сами северяне, — «богине языческих танцев» — Татьяне Федоровне Петровой-Бытовой, заслуженному работнику культуры РСФСР.
Много воды утекло с той студенческой поры. Мы, ученики Татьяны Федоровны, повзрослели и каждый из нас по-своему продолжает уроки жизни своего учителя. Я стал первым селькупским ученым, Екатерина Михайловна Ганюгина (Сандрина) — ветеран труда, награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени, Елизавета Федоровна Афанасьева — кандидат филологических наук, заведующая эвенкийским отделением в Бурятском государственном университете, Георгий Михайлович Иванов — помощник мэра г. Якутска, Зинаида Кевев — журналист Чукотского радио и телевидения, Евдокия Геннадьевна Лампай — корреспондент на Таймыре, Людмила Борисовна Гашилова — директор Института народов Севера, Ольга Саксиевна Петрова — ведущий преподаватель математики в школе Санкт-Петербурга.
Ансамбль «Северное сияние» по-прежнему с любовью продолжает традиции, заложенные ее основателем Татьяной Федоровной Петровой-Бытовой. Юные артисты не только исполняют «старые» танцы, но и создают новые шедевры. Начинающие студенты, приехавшие учиться в институт народов Севера, привозят с собой, как и прежде, самобытные танцы своего народа. Новое поколение северян XXI в. помнит, знает и развивает искусство своих предков, потому что оно — вечно живое.
