CC BY
74
соблюдены в коммунизме! Поэтому менталитет советских граждан всегда был мусульманским».
Но далеко не все «коренные» мусульмане с радостью принимают в лоно ислама русских. Не так давно практически весь Интернет обошло послание известного мусульманина Татарстана о том, что русским надо запретить принимать ислам. Потому что «славянские» мусульмане сразу же становятся ... ваххабитами. Кстати, подобные опасение, хоть и высказываемые не так категорично, есть и у российских спецслужб. Их тоже беспокоят особенности «национального поиска истины»: ведь русский ни за что не удовлетвориться «обычным» исламом, а непременно полезет за новыми и новыми толкованиями. Так что вопрос «Чем закончится русский джихад?» пока остается открытым.
«Московский комсомолец», М., 16 июня 2003 г.
Ю.Кобищанов,
историк
МУСУЛЬМАНЕ РОССИИ, КОРЕННЫЕ РОССИЙСКИЕ МУСУЛЬМАНЕ И РУССКИЕ-МУСУЛЬМАНЕ
Ислам проник на территорию Северной Евразии (России) за много веков до того, как сформировалось это государство, и за несколько десятилетий до крещения Киевской и Новгородской Руси. В России (точнее — в Северной Евразии) исторически образовалось три ветви исламской цивилизации: тюркская (тюрко-ханафитская),
восточнокавказская и черкесская. Последователи первой и третьей — сунниты ханафитского мазхаба, последователи второй — сунниты шафиитского, отчасти ханафитского мазхаба. Для каждой из этих ветвей характерны свои особенности народного ислама. Шиитами являются лишь небольшая часть лезгин, часть дербентских азербайджанцев и выходцев из Азербайджана, Ирана, центрального Афганистана (хазарейцы и др ), часть курдов и пр.; исмаилизм исповедуют главным образом переселенцы из Горного Бадахшана. В будущем, как ожидается, среди мусульман России большинство будет принадлежать к суннитам (ханафитам и шафиитам), меньшинство — к шиитам. Суфийские духовные ордены (кадирийя, накшбандийя, шазилийя) до советского
периода создавали свои общины в основном на северо-востоке Кавказа и в Башкортостане, здесь они возрождаются в наши дни. Со второй половины XX в. и особенно в XXI в. началось новое массовое переселение мусульман в Россию. Параллельно этому процессу некоторые русские принимают ислам, а миллионы мусульман — ассимилируются с русскими, сохраняя свою религиозную принадлежность. Поэтому «мусульмане России» — более широкая категория, чем «коренные российские мусульмане» и тем более «русские-мусульмане».
Численность мусульман и «мусульманские регионы» России
В настоящее время в Российской Федерации проживает около 140 млн. человек, из них свыше 20 млн. — мусульмане. Официальная статистика дает значительно меньшую численность мусульман в России, так как она учитывает лишь тех, кто имеет прописку в одном из населенных пунктов РФ. На территории Российской Федерации, по официальным данным, действуют более 3 тыс. мусульманских религиозных объединений, а по авторитетным оценкам — около 7 тыс.
Численность мусульман и процент мусульман во всем населении России растут и будут расти до 2050 г. частично благодаря несколько большей рождаемости у мусульманских этнических групп по сравнению с христианскими, но главным образом благодаря иммиграции из ближнего и дальнего зарубежья. В России проживает около 1 млн. мусульман, говорящих на иранских языках, в том числе более 300 тыс. таджиков из Таджикистана, почти столько же — из Узбекистана и Афганистана, более 400 тыс. курдов, сотни тысяч пуштунов и пр. Лишь небольшая часть этой многомиллионной массы живет компактными моноэтничными общинами, но как правило, на одной территории, в одном городе мусульманское население делится на множество этнических общин. Характерные примеры — Астраханская, Тюменская, Московская области, все большие города; в Москве и Московской области живет до полутора миллионов мусульман, говорящих более чем на семидесяти языках. В этих условиях возрастает значение русского языка как общего языка и родного языка все более значительной их части. Растет также число мусульман, изучающих арабский язык. Особенно значительно мусульманское население увеличивается в городах республик, в которых титульная нация традиционно исповедует
ислам. Во всех городах северокавказских республик, в Татарстане и Башкортостане наблюдается увеличение доли нерусского, прежде всего коренного населения. Иногда это связано с экономическими переменами. Характерный пример — г. Набережные Челны (Татарстан). Строительство промышленных гигантов сопровождалось притоком сюда людей как из других регионов (например, по нашим сведениям, из Украины), так и из татарских деревень. Спад производства в последнее десятилетие стимулировал отток некоренного населения. В результате сегодня свыше половины жителей Набережных Челнов — татары, есть также азербайджанцы; в городе, главным образом в районе «Гора», строятся мечети, молельные дома. С течением времени изменились и этнодемографические характеристики отдельных российских регионов. В некоторых областях, где сохранились коренные мусульманские меньшинства в чересполосице с некоренными мусульманами, а также русскими и другими христианскими народами, численность всех мусульман в целом увеличится настолько, что эти регионы можно будет считать «полумусульманскими». К числу таких регионов относятся Астраханская, Ульяновская, Челябинская, Свердловская, Оренбургская, Омская, Томская и Тюменская области. По этническому разноцветию эти регионы будут похожи на сегодняшние Дагестан, Карачаево-Черкесию, Татарстан, Адыгею, Башкортостан. Вместе с тем процент мусульман в нынешних «полумусульманских» по населению республиках в составе РФ везде вырастет до абсолютного и подавляющего большинства.
В настоящее время эти республики подразделяются по географическому положению на Волго-Уральскую группу (Татарстан и Башкортостан) и Северокавказскую группу. В Татарстане мусульмане составляют примерно половину населения, причем подавляющее большинство их — казанские татары (около 1,8 млн.); в Башкортостане процент мусульман во всем населении примерно такой же, но этническая гомогенность ниже: меньшинство считает себя
башкирами, большинство (около 1,3 млн.) — татарами, но более двух третей говорит по-татарски, около одной четверти — по-башкирски. По многим признакам большинство мусульман Башкортостана представляет собой одну этническую общность. Кроме татар и башкир среди мусульман Татарстана и Башкортостана сравнительно небольшую часть составляют выходцы с Кавказа (азербайджанцы, чеченцы и др.) и совсем немного — принявшие ислам русские, чуваши и пр.
Кроме татар, башкир и других мусульман в Татарстане и Башкортостане живет примерно равное им в целом по численности немусульманское население, в большинстве русское, но также включающее в себя компактно живущие группы двух тюркоязычных (чуваши и крашены), четырех финноугорских (марийцы, удмурты, мокша, эрзя) и одного славянского (украинцы в Башкортостане) этносов. В третьей из тюркских республик региона — Чувашии — мусульмане составляют меньшинство; это в основном татары, кавказцы и сравнительно небольшое число принявших ислам чувашей. И все же различие в этноконфессиональном составе населения республик ВолгоУральского региона значительно меньше того, которое мы наблюдаем на Северном Кавказе. Здесь мы находим только две этнически и конфессионально гомогенные республики (Чечню и Ингушетию), три сравнительно полиэтничных, но с преобладанием мусульман (Дагестан, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкесию) и еще три этнически и конфессионально неоднородных (Северную Осетию, Калмыкию и Адыгею). Число только коренных мусульманских этнических групп в полиэтнических республиках колеблется от двух (Кабардино-Балкария) до четырех (Карачаево-Черкесия) и нескольких десятков (Дагестан); кроме того, в двух первых сравнительно много представителей некоренных этносов, в том числе мусульман (в основном кавказцев).
Республики и районы традиционного расселения российских мусульман не составляют непрерывной территории, но имеют между собой немало общего. Во-первых, на них расположены важнейшие нефтяные месторождения: Татарское, Башкирское, Тюменское,
Майкопское, Чеченское, Северодагестанское, а также залежи других полезных ископаемых. В Башкортостане, Горном Алтае, республиках Северо-Западного Кавказа и в Шапсугском районе Краснодарского края находится добрая половина горных и горно-степных курортов России. Но плодородных земель в горных республиках не хватает. Наибольшим массивом таких земель среди мусульман владеют татары Татарстана, Чувашии, Марий-Эл, Касимова, Астраханской области, башкиры и татары Башкортостана, Челябинской и Оренбургской областей, барабинские и кулундинские татары Южной Сибири. В регионах РФ с традиционно мусульманским населением, особенно в республиках Кавказа, уже заметно аграрное перенаселение. Кроме того, горцы-овцеводы нуждаются в зимних пастбищах на равнине. Наконец, богатые горцы вкладывают деньги в приобретение недвижимости, прежде всего
земельной. Особенно их привлекают черноземы Южной России и субурбана больших городов.
Так, в окрестностях Астрахани татары-мишари выращивают овощи, а чеченцы создают овцеводческие хозяйства на правом берегу Волги, тогда как левобережье, где прежде овец разводили преимущественно ногайцы, все больше занимают овцеводы-казахи. Большие овцеводческие хозяйства заводят чеченцы и другие выходцы с Северо-Восточного Кавказа, вытесняя из этого региона субэтнические группы более ранних переселенцев, смешавшихся с ногайцами и подвергшихся культурному влиянию татар. Складывается сложная, чреватая конфликтами система различных по характеру групп, внутри которых ислам играет роль одного из системообразующих факторов.
Простой арифметический подсчет численности мусульманского населения названных выше республик показывает, что в них живет меньше половины всех мусульман РФ, а вне республик — большинство мусульман России. Эта тенденция непрерывно развивается в сторону более быстрого роста мусульманских общин вне республик, а также более мелких районов их традиционного проживания. Но местами мусульманские общины исчезли (например, группа романовских татар).
Этносы и субэтносы мусульман
Среди этих групп — этнические, субэтнические, клановые и др., как правило, сложно переплетающиеся внутри общественной системы, например, татарские общины Нижнего Поволжья, Башкортостана, Западной Сибири и других регионов. Татары живут в Татарстане, Башкортостане, Чувашии и соседних областях и республиках, а именно: в Ульяновской (ок. 160 тыс.), Самарской (ок. 120 тыс.), Саратовской (ок. 53 тыс.), Астраханской (ок. 72 тыс.), Пензенской (ок. 82 тыс.), Пермской (более 150 тыс.), Челябинской (ок. 225 тыс.), Оренбургской (ок. 160 тыс.), Свердловской (ок. 200 тыс.), Тюменской (ок. 300 тыс.), в Удмуртии (более 110 тыс.) и др. Много татар живет в Мордовии и Марий-Эл. Чересполосно с татарами и русскими в Оренбургской и Челябинской областях живут башкиры и ногайбаки, в Оренбургской, Астраханской и Саратовской — казахи, в Астраханской — ногайцы, в Ульяновской и Самарской — чуваши и пр. На этой обширной сплошной территории
тюрко-мусульманское население составляет меньшинство (за исключением республик Татарстан и Башкортостан), но численность его растет при одновременном уменьшении численности русских и других немусульман (за исключением чувашей). Остальные три миллиона татар разбросаны большими или меньшими группами по всей России, от Санкт-Петербурга до Владивостока и от Тобольска до Астрахани, образуя два десятка субэтнических групп, своеобразных по культуре, языку, происхождению, антропологическому типу.
В дельте Волги исторически сложилось несколько тюркоязычных мусульманских этносов и субэтносов: карагаши, юртовцы, алабугатские татары, калпаки, джемеки и др. Джемеки — это потомки пленных кавказцев, алабугатские татары — потомки узбеков, а также разных других народов, в том числе и нетюркских по своему происхождению, смешавшихся с местными ногайцами и татарами. О происхождении алабугатских татар говорят названия их родов: сарт, кыргыз, туркмен и др. С ногайцами-юртовцами их роднят многие особенности в языке и культуре. Юртовцы, в свою очередь, испытали влияние средневолжских татар: их язык — смешанный. К астраханским ногайцам относятся карагаши, которые вплоть до периода коллективизации сохраняли эндогамию, наиболее чистый ногайский язык (положенный в основу литературного) и кочевнические традиции. По нашим наблюдениям, в Астрахани и Саратове 90-х годов татары встречались во всех сферах экономической и общественной жизни. Мишари Саратовской и Астраханской областей славятся как огородники. Татары занимают заметное место и в культурной сфере. Несмотря на известное соперничество между татарами, ногайцами, казахами и кавказцами, эти этносы в Астрахани и Астраханской области все более сближаются в культурном отношении, особенно тюркские группы, исповедующие ханафитский мазхаб суннизма. Кроме того, в Астраханской области, а также в других областях Нижнего Поволжья, живут недавние переселенцы-казахи; в последние годы живет много чеченцев и других кавказцев. В некоторых селах казахи и другие приезжие мусульмане начинают численно преобладать и экономически доминировать. В Астраханской и Саратовской областях казахи заселяют левобережные районы, а чеченцы и другие кавказцы — правобережные; в главных городах этих областей и те, и другие живут чересполосно с русскими и татарами. Это же относится к казахам юга Омской области, соседями которых исторически были барабинские татары. Оба народа живут на прежней своей территории, но теперь составляют на ней меньшинство.
Другие группы казахов российского «фронтира» населяют юго-восток Оренбургской области по соседству с башкирами и татарами и восток Волгоградской и Астраханской областей. В Астраханской области они соседствуют (иногда в одних и тех же селах) с карагашами и другими этнографическими группами ногайского происхождения. Аборигенные субэтносы сибирских татар значительно отличаются от средневолжских (казанских) татар, мишарей и астраханских татар своей культурой, образом жизни, антропологическим типом. Среди них есть более десятка аборигенных субэтнических групп: тобольские, заболотские, урдако-саргатские, томские, барабинские, кулундинские, аялынские и прочие татары, а также несколько пришлых — от мишарей до «бухарцев» (среднеазиатских узбеков). Многочисленный субэтнос тобольских татар происходит от местных (живших здесь с позднего Средневековья) тюркоязычных мусульман, смешавшихся с татарами Поволжья.
Исламизация недавно еще немусульманских тюркоязычных этносов Сибири сопровождается их взаимной ассимиляцией с различными группами татар и другими мусульманами. Так образовались новые этносы и субэтносы. В горной Алтайской Республике живет еще одна группа тюркоязычных мусульман, численностью ок. 10 тыс. человек — алтайские казахи. Их предки переселились сюда из Прииртышья, Монголии и Джунгарии сто лет тому назад. Живя в окружении горных алтайцев, довольно близких им по культуре и языку казахи сохранили свою этническую индивидуальность. Кроме того, как уже говорилось, вдоль юго-западных границ Сибири живут омские казахи, а в городах и на нефтепромыслах в последние десятилетия советского периода появились большие группы казанских татар, башкиров, азербайджанцев и пр.
В период роста национального самосознания и самопознания 1986— 1991 гг. татарская общественность с удивлением узнала, что у многомиллионного народа татар-мусульман есть соплеменники-христиане — несколько десятков тысяч татар-кряшенов. Часть их живет в Татарстане и Башкортостане, другая — в соседних областях России (в частности, Нижегородской). Среди кряшенов различаются наиболее близкие к казанским татарам группы некогда насильственно крещенных мусульман и четко выраженные локальные этнографические группы мордовского (каратаи), марийского, удмурдского и чувашского происхождения. Встречаются и генетически смешанные группы, например, молькеевские кряшены Апастовского района Татарстана, часть предков которых была чувашами, а другая — татарами, или казаки-
нагайбаки Челябинской области, среди предков которых преобладали татары, но имелись также другие этносоциальные группы от крестьян-марийцев до польских и белорусских шляхтичей. Что касается татар-мусульман, живущих за пределами республик Волго-Уральского региона, то они даже, усваивая русский язык в качестве основного, нередко сохраняют этническое или этноконфессиональное самосознание, проявляют интерес к исламу и стремятся получить исламские знания. Появляется этноконфессиональная группа русскоязычных мусульман. Частично ее составляют русские, принявшие ислам в последние 10 лет, но главным образом русскоязычные дети мусульман (порой из этнически смешанных семей), не знающие или плохо знающие язык своих предков. Это в сущности новое явление способно существенно изменить традиционное представление о конфессиональном единстве русского православного народа.
Все эти группы мусульман и христиан (кряшены, нагайбаки), а также ногайцы и туркмены Ставрополья, казахи Астраханской, Оренбургской, Омской областей, являются коренными этносами на территориях своего нынешнего обитания за пределами республик РФ. Ногайцы Ставрополья, Северного Дагестана и Карачаево-Черкесии — это осколки некогда многочисленного ногайского народа, разбросанные в прикавказских степях. В восточном Ставрополье их соседями являются тамошние туркмены (еще одна группа туркмен, или таракма, ассимилировавшаяся с другими народами, живет на юго-востоке Дагестана). Между ногайцами и таракма в степях Дагестана живут кумыки — крупнейший из тюркских народов этой республики. Отдельные кумыкские аулы сохранились и в Чечне. Кумыки, как и таракма — это народ переходной культуры от степного типа к горному кавказскому, тогда как ногайцы и ставропольские туркмены целиком принадлежат к первому. Из тюркскоязычных народов Кавказа настоящими горцами являются лишь карачаевцы и балкарцы, а также часть азербайджанцев.
Кавказские мусульмане
Переходность культур тюркских народов Кавказа отражается в религии: народный ислам ногайцев и ставропольских туркмен близок соответственно к казахскому и туркменскому, тогда как народный ислам карачаевцев и балкарцев напоминает адыгский и осетинский, а у кумыков он содержит примерно равное количество степных тюркских и горных
кавказских элементов. В конфессиональном отношении большинство дагестанских азербайджанцев — шииты, меньшинство — сунниты (в том числе — полуассимилированные азербайджанцами дербентские кумыки и таракма). Большинство кумыков и небольшая часть карачаевцев — сунниты шафиитского мазхаба, остальные карачаевцы, балкарцы, а также все ногайцы и ставропольские туркмены — сунниты ханафитского мазхаба. Шафиитами являются также мусульмане-осетины и живущие к востоку от них многие десятки нахско-дагестанских народов. Из них четыре крупнейших: чеченцы, аварцы, даргинцы и лезгины (часть последних — сунниты ханафитского мазхаба); к каждому из них примыкает особая группа близкородственных народов. Кроме того, самостоятельное место в жизни Дагестана принадлежит лакцам (около 100 тыс. в Дагестане и в других регионах Кавказа). Ингуши, близкородственные чеченцам, проявили себя как отдельный этнос при выделении в республику в составе РФ и связанном с ней национальном строительстве.
При этом родственные по языку и происхождению этносы фактически не рассматриваются как чужаки. Так, чеченцы-аккинцы, населяющие пограничную с Чечней-Ичкерией часть Дагестана, и кистинцы Панкисского ущелья в Грузии считают себя частью чеченской нации и признаются в таком качестве в Чечне; к ингушам здесь относятся как к близкородственному народу (и соответственно — к чеченцам в Ингушетии). В Кабарде черкесы рассматриваются как соплеменники, а адыгейцы — как родственный народ; в Карачае сходное отношение к балкарцам и в меньшей степени — к ногайцам, в Адыгее — к шапсугам (живут южнее Адыгеи в Краснодарском крае). Некоторое значение имеет и степень конфессиональной однородности данного этноса. Так, среди народов Дагестана христианство исчезло еще в Средние века, сохранились лишь небольшие группы армян, татов армянской веры и евреев, говорящих на татском языке. Горные чеченцы и ингуши окончательно исламизировались лишь в XIX в., но на севере Грузии кроме чеченцев-кистинов, исповедующих ислам, но подвергнувшихся культурному влиянию грузин, живет родственный им вайнахский христианский народ бацбийцы. В отличие от кистинов, переселившихся в Панкисское ущелье лишь в 1836 г., уже после принятия ими ислама и во главе с наибом Шамиля Джоколо, бацбийцы живут в своем ущелье испокон веков.
Что касается абхазо-адыгских народов Северо-Западного Кавказа: кабардинцев, черкесов, адыгейцев и абазинов, — то небольшие общины
христиан, говорящие на языках этой группы, сохранились лишь за пределами границ соответствующих республик. Это православные кабардинцы, живущие рядом с мусульманами-кабардинцами, кумыками, православными осетинами, русскими, украинцами и др. в Моздокском районе Северной Осетии, и адыгохаи в г. Армавир Краснодарского края, живущие в украинско-русско-армянском окружении. Наконец, крупнейшая по численности во всей абхазо-адыгской группе этносов общность абхазов-христиан (близкая по численности к абхазам-мусульманам) населяет Абхазию; есть они и в соседних курортных городах РФ. Подавляющее большинство коренных народов СевероЗападного Кавказа (включая тюркоязычных карачаевцев, балкарцев и ногайцев) даже не знают, что среди их соплеменников или близкородственных этнических групп есть не только мусульмане, но и христиане. Сегодня кабардинцы-христиане чувствуют себя дискриминируемыми со стороны общеадыгских и мусульманских организаций; нет у них и своей Церкви.
Напротив, осетины, как и абхазы, гордятся тем, что их национальное единство не нарушается разделением на христианское большинство и значительное и быстро растущее мусульманское меньшинство. Нельзя забывать о том, что как абхазы, так и родственные им абазины и адыги, а также осетины, исповедуют в синкретизме с мировыми религиями собственную древнюю традиционную религию; она-то и является идейной основой и системой ритуалов и социальных норм, объединяющей и мусульман, и христиан, и «атеистов».
Другая ситуация — у нахско-дагестанских народов, которые исламизированы сравнительно глубже (кроме полуассимилированных грузинами бацбийцев). Здесь (а также среди кавказских тюрков: кумыков, карачаевцев, балкарцев, ногайцев и др.) — межконфессиональные противоречия растут в результате распространения суфийских орденов и салафийи — исламского фундаментализма.
В отличие от мусульман Поволжья и Приуралья, которые все принадлежат к близкородственным тюркским народам, кавказские мусульмане — полиэтничны. Христиане здесь тоже полиэтничны (в большинстве русские и украинцы, но также осетины, армяне, греки и пр.); христиане-грузины (сваны, мегрелы, бацбийцы, удины с. Варташен, огрузинившиеся армяне г. Гори и др.) являются южными соседями северокавказских мусульман.
На дальней северо-восточной периферии Кавказа, в Астраханской области, противоречия между ногайцами (и отатаренными группами
ногайского происхождения), с одной стороны, и другими тюркомусульманскими группами (кумыками, карачаевцами, казахами), с другой — отступают на второй план перед новыми противоречиями с кавказцами, стремящимися монополизировать высокодоходное овцеводство, скупающими землю, а также копченую, соленую и вяленую рыбу для перепродажи. О местных конфликтах на этой почве в разные годы мне приходилось слышать от ногайцев, лакцев, карачаевцев в разных анклавах современного обитания ногайцев — от Астраханской области до Карачаево-Черкесии. Другими поводами для конфликтов были, по словам информаторов, кражи скота заезжими горцами и частые супружеские измены ногаек с горцами-чабанами. Согласно исследованиям, проведенным в центральной части Ногайской степи, здесь зреет латентный конфликт. Административно исследуемая территория делится на две части: Ногайский район Дагестана и прилегающие к нему с запада Нефтекумский, Степановский и некоторые другие районы Ставропольского края. Здесь ногайцы, туркмены и казаки составляют три этнические группы старожилов. В полустолетие перед Первой мировой войной и позднее, до 1988 г., сюда переселилось много украинцев, русских, армян, греков и других христиан, не включенных в казачество, а начиная с 60-х годов XX в., особенно в последние два десятилетия, Ногайскую степь начали заселять кавказские горцы. Сперва они пригоняли отары на степные зимние пастбища, потом начали строить постоянные дома в селах, получать должности в совхозах и колхозах Ставрополья, приглашать сюда своих родственников и земляков, а с недавних пор — скупать землю для товарного овцеводства. Другой пришлый элемент — корейцы-«гектарники», выращивающие арбузы и другие бахчевые культуры, а также овощи на арендованной или купленной земле. На Ставрополье горцы (даргинцы, чеченцы, ингуши, аварцы и др.) вытесняют ногайцев из традиционной для них сферы хозяйствования — скотоводства, прежде всего высокодоходного овцеводства (кавказцев, например, совсем не интересует попытка возрождения ногайского верблюдоводства). Скотоводы-ногайцы, начавшие переходить к прочной оседлости и земледелию в степях Предкавказья всего сто лет тому назад, вынуждены заниматься менее выгодным и менее привычным для них зерновым земледелием. (Сходные сведения сообщают и о соседних с ногайцами ставропольских туркменах.)
Несколько иную картину исследователи обнаружили в Ногайском районе Дагестана, где ногайцы сохранили и даже упрочили в последние
10 лет политическую и административную власть. Но и здесь они более бедны, чем горцы, и больше, чем последние, страдают от разгула преступности (по этому показателю Ногайский район вышел на одно из первых мест в Дагестане). Вообще ногайцы считают себя, как и кумыки и ставропольские туркмены, колонизированным этносом. При этом вчерашние «европейские колонисты», — главным образом русские и русскоязычные, начали покидать те районы Ногайской степи (включая Икон-Халк в Карачаево-Черкесии), куда они переселились на протяжении последнего столетия и откуда их теперь вытесняют не столько ногайцы, сколько кавказские горцы. Их претензии к богатым овцеводам-кавказцам и к правительству Махачкалы выразила заместитель главы администрации Ногайского района 3.А.Коштакова: «Одна треть наших земель сегодня отведена под отгонное животноводство. Чабаны горных районов Дагестана пасут тучные стада овец. Следуя Закону об отгонном животноводстве, они обязаны отчислять 20% земельного налога в бюджет республики, 60% в бюджет района и лишь 20% за Ногайскую степь, которую так безжалостно вытаптывают, нанося тем самым огромный ущерб. К тому же с 1992 г. практически никакого отчисления не производится, даже по установленным тарифам. Ногайский район богат и нефтеразработками. ...Хотя на нашей территории построен город нефтяников Южно-Сухокумск, административно он к району не относится, а потому все отчисления идут в Махачкалу».
Конфликт ногайцев (а также кумыков и туркменов) с горцами приобрел политический и конфессиональный оттенок. Ногайцы требуют восстановления национально-территориальной автономии, которой они (на районном уровне) пользовались в раннее советское время. Во всех районах их обитания накапливается оружие, местами (как это было после захвата г. Буденовска чеченским отрядом Басаева) создаются отряды самообороны. Конфессиональный конфликт лишь частично основывается на том, что хотя и тюрки, и горцы являются мусульманами-суннитами, первые исповедуют ханафитский мазхаб (хотя слушают и шафиитских улемов), а вторые — шафиитский мазхаб. Но главное различие — адаты народного ислама.
Это двойное различие в религии отделяет ногайцев от близкородственных им по языку и в меньшей степени — по культуре кумыков (всего около 300 тыс., из них около 250 тыс. — в Дагестане, остальные — в Чечне, Осетии и за пределами Кавказа). Кумыки — единственный народ шафиитского мазхаба среди тюрков. В куль-турном отношении они занимают промежуточное положение между степняками-
ногайцами и горцами Северо-Восточного Кавказа. Большая часть кумыкского народа занимает приморские равнины Дагестана, наиболее пригодные для земледелия и животноводства. На их землях находятся крупнейшие города республики (кроме Дербента). Небольшая группа кумыков живет севернее Дербента; они подверглись азербайджанскому влиянию в культуре и языке. Есть кумыкские аулы и в Чечне. Традиционная этническая территория кумыков, как и ногайцев, в течение последнего столетия интенсивно заселялась горцами и отчасти русскими; кумыки испытали культурное влияние тех и других.
Этническое происхождение карачаевцев и балкарцев очень сложно. Они сознают свое родство с другими тюрками, аланами-осетинами, адыгами. По религии они — мусульмане-сунниты ханафитского мазхаба; их народный ислам мало отличается от адыгского. Карачаевцы и балкарцы, в сущности, — две ветви одного народа, очень близкие по языку и культуре: литературный язык у них общий. В горах, где живет более половины карачаевцев и балкарцев, территории Карачая и Балкарии соприкасаются, но разделены высокогорьем. Небольшая по численности этническая группа балкарцев-чегемцев несколько отличается по языку и культуре от других балкарцев, а все группы последних — от карачаевцев, которые являются ядром тюрко-ханафитской части населения двух республик: Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. Эта общность численно невелика и за последние полтора столетия росла гораздо медленнее большинства других тюркских народов.
В настоящее время происходит значительное изменение этнического состава населения северных районов Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. Уже давно были заметны признаки этнической напряженности, вызванной карачай-балкарской экспансией на плоскость. Она выплеснулась наружу в мае 1999 г. во время выборов президента Карачаево-Балкарии. Однако напряженность не следует
абсолютизировать. Возрождение карачаевцев и балкарцев, сопровождающееся их территориальной экспансией и интеграцией в единую нацию (общей численностью не более четверти миллиона) само по себе не может стать причиной обострения политической обстановки в регионе. Тем более не может стать такой причиной адыгское и абазинское возрождение. К драматическим и трагическим последствиям может привести лишь провокационный план ликвидации национальных республик и включение их в обширную Северокавказскую губернию.
Горским и степным народам он предлагает в ней лишь статус культурной автономии.
Адыгейцы, большинство которых населяют одноименную республику — небольшой (менее 100 тыс.) и слабо интегрированный этнос. Насчитывается 10 субэтнических групп этого народа — бывшие племена. Отдельные их группы живут в дальнем зарубежье. Сейчас адыгейцы не составляют единого территориального массива, но разделены на пять изолированных анклавов, со всех сторон окруженных неадыгейским населением. Из них два расположены на востоке, на значительном удалении от центрального массива, еще один — на юго-западе, в бывшем Шапсугском районе Краснодарского края, за пределами Адыгейской Республики. Здесь живут шапсуги — один из наиболее своеобразных адыгских народов. Тем не менее отдельные субэтносы и территориальные группы адыгейцев интегрируются в одну национальную общность. Адыгейское (включая шапсугское) городское население сравнительно невелико и примерно пополам разделено между г. Майкопом и городами Краснодарского края.
Целью советской политики, как известно, было стирание национальных особенностей, чтобы все народы слились в единый советский народ. Одним из завершающих этапов на этом пути должно было стать широкое распространение смешанных браков. По моим наблюдениям, больше всего национально смешанных семей на Кавказе в 50—60-х годах было у абхазов, адыгов, абазинов и осетинов. В общем, эти наблюдения подтверждаются социологическими исследованиями последующих лет. При этом у всех национальных меньшинств Северного Кавказа, кроме ногайцев, он неуклонно повышался от одной переписи к другой. Это явление характерно и для мусульман-татар в Татарстане.
Р. Н.Мусина отметила здесь некоторое уменьшение частоты межэтнических браков. Теперь их в Татарстане заключается около 20% (меньше, чем в 1985—1990 гг.). В те годы в республике 25—30% браков были межэтническими, из них около 60% — между русскими и татарами. В настоящее время тоже большинство новых смешанных семей — русско-татарские и татаро-русские. Причин, по-видимому, две: примерно равная численность русских и татар в городах Татарстана при равенстве их социального положения, а также большая близость культур этих двух народов по сравнению с азербайджанской, чеченской или даргинской. В случае межэтнических браков татары и татарки предпочитают русских азербайджанцам и другим кавказцам. В Башкортостане при явном предпочтении моноэтнических браков очень распространены башкиро-
татарские, как в селах, так и в городах, все еще обычны и браки башкир с русскими и прочими. При этом в деревнях чаще башкирки выходят замуж за русских мужчин, а в городах — русские женщины за башкиров. Тенденция к заключению моноэтничных браков усиливается и на Кавказе. Не только потомство от смешанных браков, но и «чистокровные» адыги и абазины, подобно абхазам и осетинам, но в отличие от карачаевцев, балкарцев, ногайцев и других мусульман Кавказа, часто носят русские, славянские или национальные доисламские имена.
Осетины — единственный ираноязычный народ, большая часть которого — не мусульмане, а христиане (православные). По численности (более 600 тыс.) они превосходят соседних с ними адыгов и ингушей, но разделены на два автономных государства: Республику Аланию в составе РФ и Южную Осетию в составе Грузии. От основной части осетин-иронцев отличаются дигорцы (в Северной Осетии), имеющие особенности в языке и культуре. Среди северных иронцев и дигорцев есть мусульмане, но большинство осетин — православные христиане с очень своеобразной и древней народной религией. Осетины, как и абхазы, гордятся тем, что их национальное единство не нарушается разделением на христианское большинство и значительное и быстро растущее мусульманское меньшинство. Они по праву гордятся своей полуторатысячелетней историей, занимавшей заметное место во всемирной истории раннего и среднего Средневековья. Вместе с тем особое положение осетин в советский период (связанный с отличием этого иранского христианского народа от других кавказцев и в какой-то мере — с осетинско-грузинским происхождением Сталина) позволяло коммунистическому режиму противопоставлять их соседним народам. После депортации сначала казаков, а в 1943—1944 гг. — ингушей из окрестностей Владикавказа, на их землях были поселены осетины (в том числе переселенцы из Южной Осетии). Другой массовый приток сюда осетин — беженцев из Грузии и Таджикистана — наблюдался в начале 90-х годов. У осетин самый большой процент браков с представителями чужих, притом — христианских народов: русскими, украинцами, грузинами, армянами, а также евреями, кабардинцами и пр. среди всех коренных народов Северного Кавказа (кроме казачества). По нашим наблюдениям, подавляющее большинство осетин считает себя принадлежащими к «российской», «европейской» или «христианской» цивилизации; среди тех, кто родился в советское время, нередко встречаются западно-европейские (Альберт, Инесса, Виолета, Людвиг,
Роберт, Эдуард и пр.) или славянские (Владислав, Вячеслав, Станислав, Ольга, Светлана, Людмила и пр.) имена, притом чаще у женщин. Это в равной мере относится как к северным, так и к южным осетинам. Впрочем, этот круг вопросов требует специального исследования.
Во всяком случае, по своей цивилизационной ориентации осетины, в том числе мусульмане, резко отличаются от своих соседей-чеченцев и ингушей. Хотя чеченцы и ингуши, в прошлом исповедовавшие христианство, окончательно исламизировались лишь в XIX в., сегодня они являются в массе самыми религиозными среди мусульман Центрально-Северного Кавказа. Это относится и к аккинцам — ветви чеченского народа, населяющей пограничную с Чечней-Ичкерией часть Дагестана, и к истинам Панкисского ущелья в Грузии. Но религиозность дагестанцев — еще выше.
Аккинцы — лишь один из трех десятков коренных народов Дагестана, включая тюркскоязычные и иранскоязычные этносы. Подавляющее большинство дагестанцев — мусульмане. Среди коренных народов Дагестана христианство исчезло еще в Средние века, сохранились лишь небольшие группы терских казаков, армян, татов армянской веры, а также евреев, говорящих на татском языке. При этом русские, украинцы, евреи и другие немусульмане постепенно покидают Дагестан. Однако некоторые русские и евреи приняли ислам и даже объединились в отдельную общину под руководством суфийского шейха.
(Окончание в следующем номере).
«Мусульмане изменяющейся России», М., 2002 г., 336 с., с. 61-105.
