CC BY
181
ИСТОРИЯ 2005 № 7
УДК 947.027
А. В. Майоров
МСТИСЛАВ УДАЛОЙ И ДАНИИЛ ГАЛИЦКИЙ
(Черты семейных отношений в практике политических союзов
князей Древней Руси)
Рассматривается дискуссионный вопрос о существовании в Древней Руси института княжеского соправительства. Устанавливается, что характерные признаки такой формы политической власти имели место в Г алицко-Волынской земле в 20-е годы XIII в., когда в качестве соправителей выступали Мстислав Удалой и Даниил Галицкий.
Ключевые слова: князь, соправительство, Галицко-Волынская Русь.
Последние годы галицкого княжения Мстислава Мстиславича Удалого были омрачены многими неудачами, обострением старых и новых политических проблем. Важную роль в этом сыграло то обстоятельство, что князь был уже далеко не молод1 и, по-видимому, все больше слабел2. Летописи не сообщают даты рождения Мстислава, но по целому ряду косвенных данных ее можно приблизительно установить. По подсчетам А. В. Эммаусского, в 1178 г., когда князь получил первый в своей жизни удел, ему было от пятнадцати до двадцати лет,3 следовательно, к моменту отставки (1227 г.) Мстиславу должно было исполниться 64 - 69 лет.
Старческая немощность уже не позволяла князю, некогда славному блестящими победами, участвовать в сражениях, даже когда дело шло о защите своей земли от внешних врагов. В последние дни пребывания у власти Мстислав почти не покидал Галича, несмотря на то что в земле хозяйничали враги. Он так и не принял участия ни в изгнании венгров, ни в отражении поляков, - напрасными были настойчивые уговоры княживших в соседней Волыни Даниила и Василька Романовичей и галицкого воеводы Глеба Зеремеевича4 Галичане тогда, судя по всему, сражались с врагами под руководством волынских князей и своих воевод.
Престарелый князь не только не справлялся с внешними врагами, но и плохо рядил внутренние дела. В результате серьезно обострились противоречия между Галичем и его «пригородами», что создало реальную угрозу территориальному единству земли, фактически привело к отделению Понизья и «горной страны Перемышльской»5. Все это предопределило
приговор общины князю, звучащий в летописи из уст бояр: «не можешь держать сам» Галича6.
Подобные случаи бывали на Руси и прежде. И тогда немощные князья искали себе подходящих преемников-соправителей, как правило, из числа своих близких родственников, нарекая их сыновьями. В 1151 г. престарелый
2005 № 7 ИСТОРИЯ
киевский князь Вячеслав Владимирович обращается к своему племяннику Изяславу Мстиславичу: «Сыну! Богъ ти помози, оже на мене еси честь возложилъ, акы на своемъ отци. А я пакы, сыну, тобе молвлю: я есмь оуже старъ а всих рядовъ не могу оуже рядити. Но будеве оба Киеве. Аче на буде которыи рядъ или хрестьяных, или поганыхъ, а идеве оба по месту. А дроужина моя и полкъ мои - а то буди обою нама, ты же ряди. Аче кде на будеть мочно обеима ехати, а оба едеве, пакы ли, а ты еди с моим полкомъ и
7
съ своимъ» .
Через три года, в 1154 г., уже после смерти Изяслава Вячеслав с теми же словами обращается к его брату Ростиславу: «Сыну! Се оуже въ старости есмь а рядовъ всих не могу рядити. А, сыну, даю тобе, якоже брат твои держалъ и рядилъ. Тако же и тобе даю, а ты мя имеи отцемь и честь на мне держи, якоже и брат твои Изяславъ честь на мне держалъ и отцемь имелъ. А се полкъ мои и дроужина моя, - ты ряди»8.
Случаев княжения в одной земле-волости двух соправителей (иногда даже имевших свои столы в одном городе) историки насчитывают немало. Б. А. Рыбаков говорит о шести таких случаях9, П. П. Толочко прибавляет к ним еще один10. Все они относятся к ХІІ в. Впрочем, недавно Н. Ф. Котляр предложил начинать историю соправительства с конца ХІ в., с «дуумвирата Святополк - Мономах»11. Более основательным представляется подход А. П. Толочко: исследователь признает только три случая соправительства в Киеве, когда были соблюдены все надлежащие формальности: Изяслава Мсти-ставича и Вячеслава Владимировича, Вячеслава Владимировича и Ростислава Мстиславича, Святослава Всеволодовича и Рюрика Ростиславича - эти случаи он квалифицирует как «законное», а прочие как «фактическое» соправительство12.
Данное явление получило в литературе специальное определение «дуумвирата» или «диархии» как особой формы организации княжеской власти, вызванной к жизни политическими условиями своего времени13. Не всеми современными исследователями признается существование дуумвирата как устойчивой системы организации государственной власти14. Тем не менее нельзя, на наш взгляд, отрицать фактов соправительства князей в Киеве, ставшего одной из характерных черт политической истории Руси второй половины ХІІ в.
Попробуем выделить наиболее характерные признаки «диархии»:
1) непосредственной причиной обращения к ней является обострение политической ситуации, вызванное борьбой за княжеский стол нескольких сильных соперников;
2) формальное «старейшинство» одного из соправителей и реальное управление, как правило, в руках другого;
3) использование терминологии семейного родства в отношениях между соправителями - «отец» и «сын», - подчеркивающее формальное превосходство первого, старшего по возрасту;
ИСТОРИЯ 2005 №7
4) соправителями «старейшего» князя становились только князья, сами правившие в какой-либо земле и обладавшие значительной политической и военной силой;
5) после смерти «старейшего» князя его единственным законным преемником становился младший («сын»), соправительство прекращалось.
Нетрудно заметить, что все эти общие определения вполне соответствуют политической ситуации, складывавшейся в Галиче на исходе княжения Мстислава. Стареющий князь склонялся к решению передать стол Даниилу: «...наипаче хотящю дати Данилови»15. Видимо, между ними существовала и какая-то договоренность на сей счет; Мстислав явно пытался загладить свою вину перед Даниилом, когда впоследствии говорил ему: «Сыну! Сгрешихъ, не давъ тобе Галича, но давъ иноплеменьникоу Соудислава льстьця светомъ»16. Нельзя считать случайностью и то обстоятельство, что, еще оставаясь галицким князем, Мстислав предоставляет Романовичу оборону Галицкой земли от венгров и поляков (1227 г.). С этой задачей молодой князь успешно справился, имея под своей рукой в том числе и галицкий полк, о чем судим по участию в боевых действиях воеводы Глеба Зеремеевича17.
Уступая часть полномочий Даниилу, Мстислав при этом не собирался покидать пределов Галицкой земли и отказываться от своих княжеских прав. Недаром он так легко позволил боярам уговорить себя отдать в итоге предпочтение венгерскому королевичу Андрею, также претендовавшему на галицкий стол, - бояре посулили старому князю возможность в любой момент «взять» Галич назад18. Уступая Галич, князь хотел обосноваться в Понизье, что и сделал впоследствии19. А когда все-таки был вынужден покинуть пределы Галичины («оттоудоу иде к Торьцкомоу»), то стал звать Даниила к новой войне за Галич, предлагая в случае успеха совместно управлять Галицкой землей: «Аще Богъ дасть его нама, ты возми Галичь, а азъ
Понизье»20.
Как и подобает князьям-соправителям, Даниил почитает Мстислава как отца, отсюда отмечаемая исследователями необыкновенная лояльность молодого Романовича к, казалось бы, главному своему сопернику в борьбе за галицкое наследство; эту лояльность он сохранял до самой смерти последнего21. Мстислав же в свою очередь обращается к Даниилу: «сыне», вдобавок и сам летописец именует Романовича «сыном» Мстислава22. Наконец, Даниил Романович, к середине 20-х гг. ХШ в. уже отвоевавший значительную часть своей волынской «отчины»23, представлял реальную политическую силу, на которую мог бы опереться слабеющий галицкий князь.
Таким образом, Мстислав в стремлении сделать Даниила своим соправителем и преемником действует достаточно традиционно, опираясь на сложившуюся на Руси практику. В пользу этого свидетельствует еще один факт, характерный для древнерусского соправительства вообще. Обязательным условием последнего является наличие близких родственных отношений, скрепляющих политический союз. Часто соправителями становились дядья и племянники24. Если же родственные узы отсутствовали или были слишком
2005 № 7 ИСТОРИЯ
слабыми, то их завязывали заново посредством браков. Так, уступая старейшинство в Киеве Святославу Всеволодовичу, Рюрик Ростиславич выдает свою дочь за сына Святослава Г леба25, а впоследствии другую свою дочь выдает за Романа Мстиславича, прежде чем разделить с ним власть в Киевской земле26. Так же точно поступает и Мстислав Удалой, выдав дочь за Даниила27.
Заметим, что этот брак состоялся еще в 1217 г.28, в разгар напряженной борьбы за галицкий стол, где главными соперниками были как раз Мстислав и Даниил. Первый оказался проворнее: по совету польского князя Лешка он захватил Галич раньше, чем туда успел прибыть Даниил, которого, надо сказать, звали к себе «все галичане»29. Имея несомненные преимущества перед чужим для горожан Мстиславом, Романович не только признал права соперника, но и стал оказывать ему военную помощь в борьбе с другими претендентами на Галич. Что же могло так умиротворить и расположить Даниила к его новому родственнику? Не обещание ли последнего сделать зятя своим преемником и соправителем?
Во всяком случае является фактом, что Даниил принимает самое активное участие в галицких делах, когда в земле княжит его тесть. Это касается не только завершающего, но и начального периода галицкого княжения Мстислава. Вместе они отражают нашествие венгерско-польских войск (1219 г.), причем Романович оборонял столицу - Галич - и непосредственно возглавлял городское ополчение, остановившее агрессоров, в то время как Мстислав пребывал, судя по всему, в Понизье30. «Старейшинство» и право принимать окончательные решения в этом союзе принадлежали Мстиславу: он велит Даниилу оставить Галич, и тот, несмотря на одержанную победу и отчаянное сопротивление горожан, не желавших отпускать своего «отчича», в точности выполняет его волю31. И далее они действуют сообща, договариваясь отомстить за «сором» и вернуть себе власть над Галицкой землей: «Поиди, княже, в Володимерь, - говорит Даниилу Мстислав, - а язъ поидоу в Половци. Мьстиве сорома своего!»32.
Однако вскоре союз Мстислава и Даниила дал трещину. Когда в 1221 г.33 «удалой» воитель предпринял еще одну решающую попытку захватить полюбившийся ему Галич, волынский князь остался в стороне и не поддержал своего тестя. Мстислав же, наоборот, незадолго до этого помог Романовичам отстоять их «отчину» в борьбе с поляками и примкнувшим к ним белзским князем Александром Всеволодовичем. Летописец, пропуская все подробности тяжелого для волынских князей испытания, тем не менее не скрывает спасительной роли в их судьбе Мстислава Удалого: «Не бе бо има (Даниилу и Васильку. - А. М.) помощи ни от кого же, развее от Бога, дондеже приде Мьстиславъ с Половци»34. Последний имел все основания рассчитывать на ответную помощь в предстоящей схватке за Галич. Однако Даниил, занятый своими делами, явился с небольшой дружиной, уже когда Мстислав праздновал победу: «Данилови же приехавшю в мале дроужине с Демьяномь тысячкымъ, не бе бо приехалъ во время то, потом же приеха Данилъ ко Мьстиславоу»35.
ИСТОРИЯ 2005 №7
Сказанное, на наш взгляд, проясняет, почему Мстислав очень скоро нашел себе другого преемника. В том же 1221 или 1222 г.36 он заключил мирный договор с венгерским королем Андреем И, о содержании которого известно из письма к последнему римского папы Гонория Ш: венгерский король признал переход галицкого стола к Удалому, а тот в свою очередь выдал дочь замуж за королевича Андрея-младшего и согласился в будущем передать галицкий стол своему венгерскому родственнику.37 Прав М. С. Грушевский, говоря, что «со стороны Мстислава это была добровольная уступка,
38 тт
так как он имел полную возможность диктовать условия венграм» . Но объясняется она не столько происками бояр, настроивших Мстислава против Даниила, сколько изменением отношения к нерадивому «сыну» самого галицкого князя.
Об этом же говорит и летописец. Примерно к 1224 г. относится следующее сообщение: «. Мьстиславъ не имееть любви к зятю своемоу князю Данилови»39. Данным обстоятельством воспользовался давний враг Романовичей белзский князь Александр Всеволодович, и ему не составило труда подбить Мстислава к вооруженному выступлению против владимирского князя40. Видимо и последний, узнав, что тесть лишил его галицкого наследства, изменил к нему отношение настолько, что, если верить словам белзского князя, готов был совершить убийство: «Зять твои оубити тя хочеть»41. Впрочем, дело тогда закончилось мирно. Князья нашли общий язык и восстановили прежние отношения. Мстислав опять назвал Даниила «сыном» и свой галицкий стол «наипаче хотящю дати Далнилови».
Однако реализовать это решение Мстислав Удалой не смог - в дело вмешались галицкие бояре. Под 1226 годом летопись сообщает: «Мьстислав же по совете льстивыхъ бояръ Галичкихъ вда дщерь свою меншоую за королевича Андрея и дасть емоу Перемышль»42. Таким образом, у галицкого князя появился еще один «сын» - венгерский королевич.
В традиционном обществе не существует различий между родством и свойством. Это, в частности, нашло выражение на лексическом уровне. Славянская номенклатура родства дает немало примеров семантического тождества терминов, определяющих родственные отношения по крови и по браку.43 Слово «тесть» (слав. *1ъ81ъ) этимологически восходит к термину, употреблявшемуся для обозначения своих собственных родителей, так же как «зять», обозначавшее когда-то различные степени свойства, первоначально
44
использовалось в отношении кровных родственников .
Сущность архаических воззрений на значение родства отразилась и в ряде других древних терминов, выражающих брачно-родственные связи и отношения, таких как «свёкор», «свояк», «сват», «свадьба», а также «свойство». Все они содержат древний индоевропейский корень *8ие-, *8ИО— 'свой и выражают идею принадлежности к своему социуму45. Славянское «сват» первоначально значило 'свой близкий человек, сородич', а глагол «свататься» еще в древнерусском языке употреблялся в смысле 'сближаться,
2005 № 7 ИСТОРИЯ
сговариваться, осваиваться’46. Заключить брак с кем-либо - значит сделаться своим.
Посредством браков галицкий князь искал себе не просто союзников, но соправителей-преемников, стремясь тем самым укрепить собственное положение. На роль таковых, в зависимости от обстоятельств, претендовали и русский князь Даниил, и венгерский королевич Андрей, оба ставшие зятьями Мстислава. С древних времен существует хорошо известный этнографам и фольклористам обычай, согласно которому преемство власти осуществлялось не от отца к сыну, а от тестя к зятю, то есть по линии свойства. «У некоторых арийских народов, - пишет Дж. Дж. Фрэзер, - на определенной стадии общественного развития, по-видимому, было обычным явлением видеть продолжателей царского рода не в мужчинах, а в женщинах и в каждом последующем поколении отдавать царство мужчине из другой семьи, нередко из другой страны. В народных сказках этих народов варьируется сюжет о человеке, пришедшем в чужую страну, который завоевывает руку царской дочери, а с ней половину или все царство. Не исключено, что это отголосок реально существовавшего обычая»47. Дальнейшими исследованиями установлено, что такой обычай существовал не только у арийских народов, но (с различными вариациями) встречается практически у всех народов мира, ученые возводят его к матриархальным отношениям48. Отголоски такого же обычая находит В. Я. Пропп, исследовавший исторические корни русской волшебной сказки49.
Характерно, что главной причиной замены правителя была его старческая немощность, с точки зрения архаического сознания представлявшая большую опасность для страны и народа50. В русской сказке царь сам «объявляет всенародный клич, что он отдает дочь и полцарства тому, кто решит ту или иную задачу»51. Не такой ли «половиной царства», законной уступкой будущему зятю, могла восприниматься в Галиче передача Мстиславом Перемышля венгерскому королевичу Андрею? Ведь эта уступка не вызвала возражений галичан, наоборот, судя по летописи, она была инициирована лидерами общины - боярами52, не усматривавшими в этом потери суверенитета старшего города над одним из «пригородов».
Находит соответствие в действиях галицкого князя и другой отразившийся в русской сказке мотив испытания зятя-преемника «трудными задачами». Когда в 1219 г. союзное венгерско-польское войско двинулось на Галич восстанавливать права королевича Коломана, Мстислав покинул город, поручив оборону Даниилу: «Мьстиславоу же не могшоу биться съ Оугры и просяше зятя своего Данила и Олександра (белзского князя Александра Всеволодовича. - А. М.), да быста затвориласта в Галиче. Обещяся емоу Данилъ и Лександръ ити в Галичь, Данилъ же затворися в Галиче, а Олександроу не смевъшю»53. Под руководством Романовича галичане успешно отразили вражеский приступ, совершив, по-видимому, настоящий подвиг, так что многочисленные войска противника «не могли стояти» против них и отступили54. Даниил выполнил и другое «задание» тестя: по требованию
ИСТОРИЯ 2005 №7
Мстислава он, несмотря на блестящую победу, оставил Галич и, рискуя жизнью, пробился сквозь неприятельские войска к своему «отцу»55. За это последний «великоую похвалоу створи Данилови, и дары емоу дасть великыи, и конь свои борзыи сивыи.. ,»56.
Обращает внимание, что «брачная политика» Мстислава Удалого приводит к острым конфликтам князя с его зятьями, как с Даниилом, так и с Андреем, пытавшимися лишить своего тестя стола и даже убить. Объяснить этот феномен можно как следствие рассматриваемого нами обычая престолонаследия по линии свойства. По мнению В. Я. Проппа, из двух способов передачи престола (от тестя к зятю и от отца к сыну), отразившихся в русской сказке, первый отличается конфликтностью: «Это - конфликтная ситуация, ведущая к убийству владетеля престола.»57. Важно и другое замечание ученого: «. борьба за престол между героем и старым царем есть явление вполне историческое»58.
Иногда в сказке обычай передачи власти новому правителю действует в несколько смягченном виде: «Конфликт улаживается мирно. Царь отдает зятю полцарства, и оба продолжают царствовать - никакого убийства здесь нет. Или, женившись на дочери царя, герой мирно ждет смерти тестя и вступает на престол только после смерти царя»59. Видимо, на это и рассчитывал Мстислав, уступая Перемышль Андрею, а затем, спустя несколько лет, предлагая Даниилу: «. ты возми Галичь, а азъ Понизье»60. Но без конфликта все-таки не обошлось. «Зять твои оубити тя хочеть», - сообщает Мстиславу белзский князь Александр о тайном замысле Даниила, и Мстислав без колебаний верит этим словам.61 Вскоре такой же конфликт вспыхнул между Мстиславом и его вторым зятем Андреем: «Андреи же, послоушавъ лестиваго Семьюнка (лстиваг семеона, - по Хлебниковскому и Погодинскому спискам. -А. М. ) Чермьнаго, и бежа во Оугры и нача воздвизати рать»62. Отметим, что гибель старого царя от неприятельской армии - один из способов его умерщвления, известный сказке и имеющий свои исторические корни63.
Зимой 1226/27 г. венгерский король во главе большого войска вторгся в Галичину, однако воевать с Мстиславом и силой брать Галич не стал. Целью похода было заставить старого галицкого князя выполнять данные ранее обязательства: соблюдать права королевича Андрея и обеспечить переход к нему как к единственному законному наследнику галицкого стола. Об этом приходится судить по ряду косвенных признаков. Мстислав поначалу никак не реагировал на вторжение венгров и вышел им навстречу, только когда королевские войска отделяло от Галича лишь течение реки, но опять-таки не для того, чтобы дать агрессору решительный бой, а преследуя какие-то иные цели. Летописец по своему обыкновению утаивает подлинный смысл происходящего, в результате описываемые им события предстают в несколько странном, усеченном виде: «Мьстиславъ же выеха противоу с полкы. Онем же позоровавшимъ нас (на ся, - по Хлебн. и Погод. сп. - А. М.), и ехаша Оугры во
станы своя»64.
2005 № 7 ИСТОРИЯ
Получается, что «удалой» князь вывел свои войска лишь для того, чтобы вместе с ними «позоровати» на венгров. С другой стороны, венгры, посмотрев на полки галицкого князя, «ехаша... во станы своя». Эти странные взаимные смотрины, скорее всего, прикрывают попытку Мстислава вести мирные переговоры с венграми, попытку договориться с ними ценой новых уступок, как это и вышло в конечном итоге. Действительно, в результате предполагаемых переговоров венгры отказались брать Галич и прекратили воевать с Мстиславом. Летописец объясняет такую перемену дурным пророчеством венгерских «волхвов», поведавших своему королю, «яко оузревшоу Галичь, не быти емоу живоу», а также начавшимся на Днестре весенним половодьем: «Днепроу же (днестроу ж, - по Хлебн. и Погод. сп. -А. М.) наводнившюся, не могоша переити»65. Однако весь дальнейший ход событий говорит о другом - галицкий князь Мстислав и венгерский король Андрей пришли к какому-то взаимному соглашению, которое полностью переменило характер их отношений.
Только так мы сможем объяснить, почему король изменил направление своего дальнейшего наступления. Оставив в тылу нетронутый Галич, он двинулся на северо-восток, взял Теребовль, а затем вторгся на Волынь и начал воевать с Романовичами: «Оттоудоу же поиде король ко Теребовлю и взя Теребовль, и поиде к Тихомлю и взя Тихомль. Оттудоу же приде ко Кремянцю и бися подъ Кремянцем...»66. Ясно, что пойти на это венгерский король мог только надежно обезопасив собственный тыл, где оставался Мстислав Удалой. А это в свою очередь обеспечивалось соответствующим соглашением, дававшим новые уступки и гарантии венграм (отсюда, возможно, и взятие ими Теребовля). Теперь оставалось нейтрализовать главного соперника королевича в борьбе за галицкий стол - владимиро-волынского князя Даниила Романовича.
Но на Волынской земле венгров ждала неудача. Под Кременцом Романовичи нанесли им тяжелое поражение, «много Оугоръ избиша и раниша»67. Узнав об этом, Мстислав направил к Даниилу посла, галицкого боярина Судислава Бернатовича, и договорился со своим зятем добивать венгров сообща. И когда остатки королевских ратей, отступая, подошли к Звенигороду, Мстислав внезапно их атаковал: «Мьстиславъ же бися с ними и победи я, и гнаша по нихъ до становъ королевыхъ, секоуще и». Не ожидавший такого вероломства король, как говорит летописец, «смятеся оумомъ и поиде и земли (изъ земле, по Хлебн. и Погод. сп. - А. М.) борзо»68.
После этого, казалось бы, уже ничто не сможет помешать Романовичу вернуться в Галич. Но тут в дело вступили наиболее влиятельные и авторитетные галицкие бояре Судислав Бернатович и Глеб Зеремеевич. Они убедили Мстислава, только что в очередной раз признавшего своим наследником Даниила, вновь переменить решение. Удалой отдал, наконец, свою младшую дочь за королевича и уступил ему галицкий стол.
Вмешательство бояр - еще одна черта, отличающая деятельность Мстислава и других русских князей, реализующих идею соправительства. Чтобы
ИСТОРИЯ 2005 №7
разобраться, насколько велика была роль галицких бояр в судьбе княжеского стола, и оценить значение предпринятой ими акции, нам опять-таки не обойтись без сопоставления событий истории Галича с аналогичными общерусскими явлениями, без рассмотрения их в едином контексте.
Трудно признать правоту тех исследователей, которые, подобно Б. А. Рыбакову, утверждают, что «своеобразную политическую систему дуумвирата» «придумало» «хитроумное» боярство69. Данное утверждение никак не доказано. Вместе с тем в рассуждениях историка заслуживает внимания мысль о том, что целью соправительства во многих случаях было «парализовать разрушительную силу княжеских усобиц», примирить «представителей двух враждующих княжеских линий»70. Подобные цели должны были ставить перед собой отнюдь не только бояре, но, прежде всего, простые люди, «гражане», больше всех страдавшие от княжеских усобиц. Если инициатива в этом деле и принадлежала боярам, то лишь как выразителям интересов всей общины.
Нельзя согласиться и с утверждением А. П. Толочко, впадающего в другую крайность: «. во всей этой истории (речь идет о дуумвирате. - А. М.) совершенно нет места боярству, “придумывание” нового строя власти князя нельзя отнести на его счет. Речь шла только о княжеских взаимоотношениях и планах»71. Княжеские «взаимоотношения и планы» для успешного осуществления нуждались в поддержке общины, особенно в условиях острых межволостных и междукняжеских конфликтов. Заслуживает внимания замечание авторов монографии «Города-государства Древней Руси», писавших по этому поводу следующее: «Князья строили свои отношения исходя из соображений старейшинства, а не предписаний боярства, и эти соображения разделяла киевская община»72.
Именно так, с оглядкой на общину, с учетом ее интересов и мнения выбирали князья соправителей: горожане могли внести существенные
коррективы в личные планы и родственные счеты князей. В 1150 г. «кияне» говорят вошедшему в город Изяславу Мстиславичу: «Гюрги вышелъ ис Киева, а Вячеславъ седить ти в Киеве, а мы его не хочемъ»73. Услышав это, Изяслав заставил своего «отца» убраться из Киева74. Когда же через несколько лет Вячеслав позвал в Киев для совместного княжения Ростислава Мстиславича, то, как явствует из летописи, фактически данное решение принимала киевская община: Ростислава «посадиша Кияне», напутствуя такими словами: «Якоже и брат твои Изяславъ честилъ Вячеслава, тако же и ты чести. А до твоего живота Киевъ твои»75.
В общем хоре «киян» отчетливо слышен и голос боярства, дающего князьям свой «совет», влияющий на принятие окончательного решения. Когда занявший Киев Юрий Долгорукий «поваби Вячеслава на столъ Киеву, бояре же размолвиша Дюргя, рекоуче: “Братоу твоемоу не оудержати Киева. Да не боудеть его ни тобе, ни емоу”»76. Заявление киевских бояр по своему содержанию и последствиям аналогично тому, что мы слышали в Галиче от тамошних бояр в адрес Мстислава Удалого: «. не можешь бо держати самъ
2005 № 7 ИСТОРИЯ
(Галич. - А. М.), а бояре не хотять тобе». И точно так же, как, вопреки собственному желанию, Юрий Долгорукий «послушал» бояр киевских, Мстислав последовал «совету» бояр галицких77.
Дело совсем не в том, что князь оказался «послушной игрушкой» в руках хитроумных и своекорыстных «лидеров боярской оппозиции»78. Ведь даже будучи на вершине могущества, выйдя победителем в борьбе с многочисленными соперниками, добившись своего силой оружия, князь ищет боярского «совета» и, бывали случаи, «размыслив» с «мужами», решается уступить часть княжеских прав своему главному врагу. В 1180 г. Рюрик Ростиславич «победу возма» над Святославом Всеволодовичем, «размысливъ с мужи своими, оугадавъ, бе бо Святославъ стареи лети, и оурядився с нимь, съступився ему старешиньства и Киева, а собе возя всю Роускоую землю»79. Летопись раскрывает и мотивы решения, подсказанного князю боярами: Рюрик «возлюби мира паче рати, ибо жити хотя въ братолюбьи, паче же и
хрестьянъ деля пленяемы по вся дни от поганыхъ и пролитья крови ихъ не
80
хотя видити» .
В чем же причина столь заметного влияния бояр на политику князей, заставляющего последних изменять собственные планы и даже отказываться, частично или полностью от княжеских прав в пользу других лиц? Подлинную силу и основательность требования бояр приобретали только тогда, когда они выражали насущные интересы земли, когда за ними стояла вся община, готовая поддерживать и отстаивать эти требования. Мы видим, как вслед за призывом киевских бояр к Изяславу Мстиславичу выпроводить из города его «отца» Вячеслава «великая сила» киевлян вышла на княжеский двор и заставила заупрямившегося «старейшего» князя подчиниться81, тем самым была исполнена воля общины, заявленная боярами. Подобные эпизоды мы неоднократно наблюдаем и в Галиче, когда бояре и простые люди действуют вместе и заодно, защищая политические интересы общины82.
Требование бояр к Мстиславу отдать галицкий стол королевичу, как мы уже видели, в конечном итоге поддержала вся галицкая община. Нельзя преувеличивать значение слов летописца, известного крайней тенденциозностью своих воззрений, о всеобщем желании горожан видеть у себя на столе Даниила. Это было не более чем одно из мнений, безусловно, имевшее немало сторонников, но в конце концов отвергнутое. Галичане, которые и прежде отнюдь не проявляли полного единодушия в отношении прав сыновей Романа на галицкий стол, имели немало поводов усомниться в кандидатуре Даниила, которые он сам создавал, не раз жертвуя интересами земли в угоду собственным политическим целям.
Так, незадолго до описываемых событий «Данилоу же князю воевавшю с Ляхы землю Галичькоую... Василкоу же князю многы плены приемшю, стада коньска и кобылья»83. Не могли забыть галичане и того, как Романович фактически бросил город на произвол судьбы в момент венгерского вторжения: тогда галицкие жители даже пытались силой вернуть князя, и тот вступил с ними в настоящее сражение, «бишася всь день олне до нощи. и
ИСТОРИЯ 2005 №7
всю нощь бистася»84. Бояре и простые галичане выступают здесь в одном строю, отстаивая общие интересы, которые всегда были гораздо важнее и выше любых частных или групповых интересов, особенно в моменты, когда решались судьбы политического будущего земли.
Это происходит потому, что боярство и простой люд Древней Руси не были разобщенными и противостоящими друг другу сословиями, а составляли одну общинную корпорацию, всегда (вопреки текущим эмпирическим разногласиям) объединявшуюся вокруг своих главных политических целей. В Киеве середины ХІІ в. таковыми являлись: восстановление суверенитета «старшего города» над «пригородами» - Киева над Вышгородом - и предотвращение новых межволостных и междукняжеских столкновений, кровопролитной борьбы за политическое преобладание и «старейшинство»,
85
чем активно пользовались внешние враги земли - половцы . Те же в сущности задачи стояли и перед галичанами в 20-х годах ХІІІ в., сочетавшиеся с необходимостью дать отставку состарившемуся и не справлявшемуся со своими обязанностями князю. Решая эти задачи, вечевая община вновь и вновь подтверждает свой суверенитет в отношении княжеского стола.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Этот факт хотя и не оговаривается в источниках, признается исследователями. См.: Андрияшев А. М. Очерк истории Волынской земли до конца Х^ столетия. Киев, 1887. С. 162: Котляр М. Ф. Галицько-Волинський літопис. ХІІІ ст. Київ, 1993. С. 37.
2 Всего через год после своей отставки тяжело больной Мстислав умер, приняв перед смертью схиму: ПСРЛ. М., 1998. Т. 2. Стб. 752; СПб., 1843. Т. 2. С. 336; СПб., 1856. 3Т. 7. С. 134.
3 Эммаусский А. В. Мстислав Удалой. Из истории Древнерусского государства накануне монголо-татарского завоевания. Киров, 1998. С. 9.
4 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 749.
5 Беликова Т. В. События в Галицкой Руси накануне татаро-монгольского нашествия // Историческое познание: традиции и новации. Материалы Междунар. теорет. конф. Ижевск, 26-28 окт. 1993 г. / Сост. и общ. ред. В. В. Иванова, В. В. Пузанова. Ижевск, 1996. Ч. 1. С. 263.
6 ПСРЛ. 1998. Т. 2. Стб. 750.
7 Там же. Стб. 419.
8 Там же. Стб. 470-471.
9 Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М., 1971. С. 161-162; Он же. Киевская Русь и русские княжества ХІІ - ХІІІ вв. М., 1993. С. 492-494.
10 Толочко П. П. Киев и Киевская земля в период феодальной раздробленности ХІІ -ХІІІ вв. Киев, 1980. С. 180-183; Он же. Київська Русь. Київ, 1996. С. 207.
11 Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. СПб., 1998. С. 226-230. Правда, сам исследователь говорит о существенных различиях «дуумвирата Святополк -Мономах» и остальных случаев соправительства (второй половины ХІІ в.).
2005 № 7 ИСТОРИЯ
12 Толочко А. П. Князь в Древней Руси: власть, собственность, идеология. Киев, 1992. С. 46-54.
13 Грушевський М. С. Історія України - Руси. Київ, 1992. Т. 2. С. 167-169, 176, 205207; Рыбаков Б. А. Киевская Русь. С. 492; Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 46-54.
14 См.: Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988. С. 81-82.
15 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 750.
16 Там же. Стб. 752.
17 Там же. Стб. 749-750.
18 Там же. Стб. 750.
19 Там же.
20 Там же. Стб. 752. Понизье исторически воспринималось как часть Галицкой земли, хотя в первой половине ХІІІ в. фактически уже было независимой от Галича территорией.
21 Грушевський М. С. Історія України - Руси. Київ, 1993. Т. 3. С. 40, 43.
22 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 732, 752.
23 См.: Котляр М. Ф. Данило Галицький. Київ, 1979. С. 55 и след.; Он же. Галицько-Волинська Русь. Київ, 1998. С. 177-173.
24 См.: Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве». С. 161.
25 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 625.
26 Там же. Стб. 661, 708, 711.
27 Там же. Стб. 732.
28 Літопис Руський: За Іпатським списком переклав Л. Махновець. Київ, 1989. С. 375. М. С. Грушевский относит его к 1219 г. (Грушевський М. С. Хронольогія подій Галицько-Волинської литописи // Записки Наукового товариства ім. Т. Шевченка. Львів, 1901. Т. XLI. С. 15.)
29 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 731.
30 Там же. Стб. 733-735.
31 Подр. см.: Фроянов И. Я., Майоров А. В. Князь, бояре и городская община Галича в правление Мстислава Удалого (в печати).
32 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 735.
33 Грушевський М. С. Хронольогія подій. С. 17.
34 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 736.
35 Там же. Стб. 738.
36 К 1221 г. относит его В. Т. Пашуто. (Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 249), М. С. Грушевский датирует его 1222 г. (Грушевський М. С. Історія України - Руси. Т. 3. С. 41).
37 Vetera Monumenta Historica Hungariam Sacram illustrantia. T. 1 / Ed. A. Teiner. Romae, 1859. № 65.
38 Грушевський М. С. Історія України - Руси. Т. 3. С. 41.
39 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 746.
40 Там же.
41 Там же.
42 Там же. Стб. 748. - Как выясняется из дальнейшего изложения, это была только помолвка, сам брак состоялся позднее (Грушевський М. С. Історія України - Руси.
ИСТОРИЯ 2005 №7
Т. 3. С. 42-43; Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. Б. м., 1950. С. 205-206.)
43 Трубачев О. Н. История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя. М., 1959. С. 88-90.
44 Там же. С. 126, 131.
45 Лавровский П. Коренное значение в названиях родства у славян. СПб., 1867. С. 7984; Трубачев О. Н. История славянских терминов родства. С. 118, 139-143; Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 3. С. 570, 584.
46 Трубачев О. Н. История славянских терминов родства. С. 142; Лавровский П. Коренное значение в названиях родства. С. 81.
47 Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. М., 1986. С. 153.
48 См.: Косвен М. О. Матриархат. История проблемы. М.; Л., 1948.
49 Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. СПб., 1996. С. 332-341.
50 Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь. С. 254 и след.; Пропп В. Я. Исторические корни. С. 334-335.
51 Пропп В. Я. Исторические корни. С. 333.
52 ПСРЛ. Т. ІІ. Стб. 748.
53 Там же. Стб. 733.
54 Там же. Стб. 734.
55 Там же. Стб. 734-735.
56 Там же. Стб. 735.
57 Пропп В. Я. Исторические корни. С. 335.
58 Там же. С. 341.
59 Там же. С. 337
60 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 752.
61 Там же. Стб. 746.
62 Там же. Стб. 748.
63 Пропп В. Я. Исторические корни. С. 337-338.
64 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 749.
65 Там же. Стб. 748-749.
66 Там же. Стб. 749.
67 Там же.
68 Там же. Стб. 749-750.
69 Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве». С. 161.
70 Там же.
71 Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 50.
72 Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства. С. 82.
73 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 396.
74 Там же. Стб. 397-398.
75 Там же. Стб. 471.
76 Там же. Стб. 394.
77 Там же. Стб. 394, 750.
78 Так оценивают княжение Мстислава в Галиче некоторые современные исследователи. Котляр Н. Ф. Формирование территории и возникновение городов Галицко-Волынской Руси IX - XIII вв. Киев, 1985. С. 141, 147; Котляр М. Ф., Смолій В. А. Історія в життєписах. Київ, 1994. С. 132-133; Толочко П. П. Київська Русь. С. 135.
2005 № 7 ИСТОРИЯ
79 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 623-624.
80 Там же. Стб. 623.
81 Там же. Стб. 397-398.
82 См.: Майоров А. В. Бояре и община Галича в событиях 50 - 70-х годов ХП в. // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 2. 1995. Вып. 4. С. 5 и след.; Он же. Бояре и община Юго-Западной Руси в событиях 1187 - 1190 гг. (к проблеме внутриобщинных отношений в домонгольский период) // Средневековая и новая Россия: Сб. науч. ст. К 60-летию проф. И. Я. Фроянова / Отв. ред. В. М. Воробьев, А. Ю. Дворниченко. СПб., 1996. С. 229 и след.; Он же. Борьба Даниила Романовича за галицкий стол с венграми в конце 20 - начале 30-х годов ХШ в. Ч. 1: Галицкая община и князь Даниил // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 2. 1999. Вып. 3; Он же. Борьба Даниила Романовича за галицкий стол с венграми в конце 20 - начале 30-х годов ХШ в. Ч. 2. Галицкая община и королевич Андрей // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 2. 2000. Вып. 2; Он же. Бояре и община Юго-Западной Руси в Х1 - начале ХШ в. К проблеме эволюции государственности и социально-политических отношений // Государство и общество. История. Экономика. Политика. Право. Российский междисциплинарный научный журнал. [Ижевск]. 1999. № 2.
83 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 746.
84 Там же. Стб. 734.
85 Фроянов И. Я. Древняя Русь. Опыт исследования истории социальной и политической борьбы. М.; СПб., 1995. С. 265-266; Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства. С. 81-82; Михайлова И. Б. Древнерусский Вышгород // Проблемы истории Северо-Запада Руси / Под ред. И. В. Дубова, И. Я. Фроянова. СПб., 1995. С. 107-108.
Поступила в редакцию 27.05.05
A. V. Mayorov
Mstislav the Brave and Daniil of Galich ( the feachers of the family relations in practice of political unions between the princes of Ancient Rus'
The article deals with the debatable question about the institution of so-government in Ancient Rus’. The author has established typical signs of such power forms, which took place in Galitsko-Volynskya Rus’ in the beginning of the 13-th century, when Mstislav the Brave and Daniil of Galich were co-rulers.
Майоров Александр Вячеславович С.-Петербургский государственный университет Россия, г. С.-Петербург,
Менделеевская линия, д. 5 E-mail:maiorov@rambler. ru
