CC BY
69
УДК 82-21
ББК 83.3(2РОС=РУЕ)6
МОТИВ НЕПОНИМАНИЯ В ДРАМАТУРГИЧЕСКОМ РЕМЕЙКЕ Н. КОЛЯДЫ «^Е^ЕВЕЫАББ (ТРОЙКАСЕМЕРКАТУЗ), ИЛИ ПИКОВАЯ ДАМА»
I Е.Ю. Лазарева
Аннотация. В статье анализируются приемы и способы раскрытия мотива непонимания в творчестве уральского драматурга конца XX - начала XXI веков Н.В. Коляды. Материалом исследования послужила пьеса «Dreisiebenass (ТРОЙКАСЕМЕРКАТУЗ), или Пиковая дама», написанная в особом жанре современной драматургии - в жанреремейка по мотивам повести А.С. Пушкина. В статье выдвигается гипотеза, что основным художественным приемом, направленным на раскрытие мотива непонимания, является билингвальная языковая игра. Основной научный вывод статьи: используя приемы столкновения языков, Н. Коляда раскрывает не только конфликт двух культур, двух цивилизаций, но и актуализирует трагедию человеческого одиночества и разобщенности людей, поднимает тему конфликта человека с миром и с самим собой.
Ключевые слова: современная драматургия, языковая игра, ремейк, мотив, художественный прием, интерпретация.
422 THE PROBLEM OF MISUNDERSTANDING
IN THE N. KOLADA^S DRAMATURGICAL REMAKE "DREISIEBENASS (TROIKASEMERKATUZ), OR THE QUEEN OF SPADES"
I E.Yu. Lazareva
Abstract. The article analyzes methods of disclosure the problem of misunderstanding in the creation of N.V. Kolyada, the contemporary playwright XX - XXI centuries. The material of the research is the play of the genre remake "Dreisiebenass (TROIKASEMERKATUZ), or the Queen of spades" -the interpretation of the A.S.Pushkin's novel. The hypothesis of the article is the statement, that the main method of disclosure the problem of misunderstanding is bilingual game. The main scientific conclusion of the article: using methods of languages clash N. Kolyada reveals not only the conflict between two cultures, two civilizations, but he actualizes the tragedy of human loneliness and disunity of people, the problem of a person's conflict with the world and with himself.
Keywords: contemporary drama, language game, remake, problem, artistic reception, interpretation.
Николай Коляда сегодня является одним из самых репертуарных современных драматургов. Спектакли по его пьесам с успехом идут как в России, так и за рубежом. Творчество Н. Коляды представляет собой «единый драматический текст, составляющими которого являются сквозные образы и мотивы» [1, с. 50]. На протяжении всего своего творческого пути Н. Коляда скрупулезно исследует человека в состоянии отчуждения, непонимания, хаоса существования и попытки бегства в иной мир. Ведущим приемом подобного исследования для драматурга служит прием языковой игры. Элементы языка у Коляды становятся формой авторского решения экзистенциальной трагедии, углубляя конфликт человека с миром и с собой.
Все выше сказанное справедливо и в отношении пьесы «Dreisiebenass (Тройкасемеркатуз), или Пиковая дама» (1998) (по авторскому жанровому определению — «драматургическая фантазия на темы повести Александра Сергеевича Пушкина» [2]), получившей сценическое воплощение только в текущем театральном сезоне 2016—2017 гг. в постановке екатеринбургского «Коляда-театра».
Предваряя премьеру одноименного спектакля, в интервью порталу Е1.РУ (Екатеринбург Онлайн) Н. Коляда говорил: «Эта пьеса ужасно смешная, очень трогательная и страшноватая. Перечитав "Пиковую даму", я понял, что Герман Пушкина — обрусевший немец, пьесу нужно написать на немецком и на русском
языках. Главная тема в спектакле — человек в чужой стране, пытающийся встроиться в эту жизнь» [3].
Именно пограничное состояние человека, его мучительное двойственное восприятие мира стало объектом внимания драматурга. Установка на двойственность реализуется в структурных элементах пьесы.
Пьеса открывается эпиграфами. Первый — из «Новейшей гадательной книги»: «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность» [2] — прямое повторение эпиграфа произведения А.С. Пушкина. Этот эпиграф вслед за текстом повести задает тон всей пьесе, намекая на фатальную неизбежность описываемых событий. Второй эпиграф, еще больше отсылая читателя к прототекту пушкинской повести, выполняет комические задачи, подчеркивая абсурдность происходящего и акцентируя тему языковой, а следовательно — ментальной разобщенности героев: «... она побежала в свою комнату, вынула из-за перчатки письмо: оно было не запечатано. Лизавета Ивановна его прочитала. Письмо содержало в себе признание в любви: оно было нежно, почтительно и слово в слово взято из немецкого романа. Но Лизавета Ивановна по-немецки не умела и была очень им довольна ...» [2]. Здесь следует отметить, что пьеса Н. Коляды написана на русском и немецком языках, однако у читателя, не владеющего немецким языком, не возникает трудностей с пониманием текста, столь искусно сконструирована эта увлекательная билингвальная игра.
423
3 / 2017
Преподаватель
ВЕК
424
Использование в пьесе немецкого языка является авторским художественным приемом, который позволяет не просто обыграть классику, но и реактуализирует смыслы знакомого каждому с малых лет пушкинского текста.
Пьеса Н. Коляды лишена пушкинской мистической условности. Три заветные карты известны героям с самого начала. А рассказ Томского о тайне богатства старой графини, разбудивший «сильные страсти и огненное воображение» [4] пушкинского Германна, у Коляды преподносится как шутка, небылица, анекдот.
В основе построения пьесы положен прием контраста — постоянное противопоставление русского и немецкого. Главный герой пьесы написан весьма карикатурно. Выражаясь то по-немецки, то на ломаном русском, Германн все время твердит "Ich bin Russe". Примечательно, что на протяжении всей пьесы фраза "Ich bin Russe" пишется исключительно латиницей. Чтобы акцентировать двойственную природу Германна в авторском спектакле (ведь зритель не видит этого символического написания), при постановке особое внимание сосредоточено на внешнем облике героя: он в полушубке, шапке-ушанке, пуховом платке, завязанном накрест, и в валенках. Необходимо отметить, что ни в пьесе, ни в авторской постановке ничего не говорится о времени года, в котором происходит действие. Тем разительнее отличие Германна от компании Томского, на протяжении всего спектакля пребывающей в летних легких нарядах.
Германн Коляды, по мнению автора данной статьи, в полной мере соотносится с эстетикой не постмо-
дернизма, которому была свойственна деконструкция культуры, а современного аксиологически ориентированного неомодернизма с его установкой на философское понимание мира (ср. прозу М. Шишкина, Е. Во-долазкина) [5, с. 386-390].
Образ Германна (внешний облик, и его речь) призваны обозначить главное — инаковость мироощущения, «несопоставимость с обычными бытовыми условиями», нежелание и невозможность «жить по общим законам» [5, с. 389]. Германн родился и прожил всю жизнь в России, однако абсолютно не понимает, что ему говорят. Не понимает, потому что обладает другим образом мыслей. С одной стороны, он убеждает себя «Ich bin Russe»; с другой — ему ненавистна и непонятна так называемая «загадочная русская душа» («Ди руссише зееле ... Русский загадочный душа ... Сапоги всмятку ...» [2]). И в этом основная причина мучительной раздвоенности героя, тщетности его усилий для обретения душевной целостности.
Структурным стержнем образа Германна становится попытка найти хоть на короткий миг просветления, увидеть «лицо» там, где личины и страшненькие маски, преодолеть окружающую действительность, очень смахивающую на ад. Но невыносимость и невозможность преодоления контрастного «двоемирия» приводят к разрастанию маниакальной одержимости Германна тремя картами, соединившимися в его сознании в единое "dreisiebenass".
В пьесе Н. Коляда раскрывает «историю болезни» Германна: от трагедии непонимания и отчуждения в обществе до сумасшествия, полной потери себя, выраженной через поте-
рю своего языка. Отчужденность и зарождающееся сумасшествие Герман-на подчеркивается на уровне речевой организации: даже когда Германн переходит на русский язык, окружающие не могут и не хотят его понять. Таким образом, мотив непонимания с языкового уровня переходит на уровень семантико-философский:
«Германн. Я хотел сказать, что всякий пузастый мужчина напоминает мне туза. Тройка, семерка, туз — преследуют меня во сне, принимая все возможные виды: тройка цветет передо мной в образе пышного гран-дифлора, семерка представляется готическими воротами, туз — огромным пауком.
Первый игрок. Что он говогит? Я не понимаю по-немецки, эту собачью мову. По-фганцузски говорить надо, Гегманн! Слышишь? Или на кгайний случай — по-гусски! Как я, как они все, понимаешь?» [2].
Маниакальная одержимость Гер-манна достигает кульминации в сцене убийства графини:
«Германн. Копейка. Копейка! Für mich werden Ihre drei Karten nicht umsоnst sein. Nun?! ...
Германн встал на колени.
Понять ви меня . Майне поле-жение ... (Далее Германн говорит по-русски, без акцента.) Не пугайтесь, ради Бога, не пугайтесь! Я не имею намерения вредить вам; я пришел умолять вас об одной милости. Вы можете составить счастие моей жизни, и оно ничего не будет вам стоить: я знаю, что вы можете угадать три карты сряду <...> Если когда-нибудь сердце ваше знало чувство любви, если вы помните ее восторги, если вы хоть раз улыбнулись при плаче новорожденного сына,
если что-нибудь человеческое билось когда-нибудь в груди вашей, то умоляю вас чувствами супруги, любовницы, матери, — всем, что ни есть святого в жизни, — не откажите мне в моей просьбе! — откройте мне вашу тайну! — что вам в ней?» [2].
Приведенная дословно прямая цитата из прототекста А.С. Пушкина призвана подчеркнуть нарастающее безумие Германна: он переходит с немецкого и ломаного русского на литературный язык, не осознавая этого: «Германн. <.> Ничего не понимаю. Это что, я стал говорить по-русски? Или же я говорю по-немецки? Я вдруг перестал понимать разницу в языках. У меня один язык» [2]. Но слияние русского и немецкого в сознании героя не приводит его к душевной целостности, а напротив, ведет за собой полное разрушение самоидентификации героя. Безумие Германна неизбежно. В финале он полностью лишается способности изъясняться внятно: «Германн. (Кричит.) Аы-уав-оил-шао ... Олвл-дмдмд ... Орврар-ыы ... Ыыеые-исись ... Юбь-ююю ... Уй-ыд-ды ... Жллов-ово-во ...» 425 [2]. Теряясь в языках, Германн теряет рассудок и последнюю возможность обретения себя в мире.
Тема разобщенности раскрывается и на уровне взаимопонимания между всеми персонажами истории. Оно не просто сложно выстраеваемо, оно невозможно: Старая графиня и Лиза, Германн и Лиза, Германн и Старая графиня, Германн и Томский не способны понять друг друга. Каждому из героев присуще своеобразное биполярное восприятие мира. И КЙЖ* дая отдельная точка зрения в сущности не плоха и не хороша. Все герои мечтают о лучшей жизни, и у каждо-
3 / 2017
Преподаватель
ВЕК
го — своя мания, свои «три карты»: Лиза, повторяющая как мантру три К (Küche, Kinder, Kirche), стремиться ЗАмуж; графиня вспоминает свои три К (красоту, карты, кавалеров) и стремиться обрести ЗАпредельную красоту и вечную жизнь; Томский жаждет получить наследство после смерти своей тетушки графини и обрести счастье ЗАграницей.
В своей пьесе Н. Коляда раскрывает не только конфликт столкновения двух культур, двух цивилизаций, но используя пушкинский код, драматург формирует новые смыслы прототекта, акцентируя проблему непонимания, разобщенности, трагедию человеческого одиночества.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Лейдерман, Н.Л. Драматургия Николая Коляды: Критический очерк [Текст] / Н.Л. Лейдерман. - Каменск-Уральский, 1997. - 50 с.
2. Коляда, Н. «DREISIEBENAS» (ТРОЙКА-СЕМЕРКАТУЗ), или «ПИКОВАЯ ДАМА» [Текст] / Н. Коляда [Электронный
лпп ресурс]. - URL: http://kоlyada.ur.ru/ dreisiebenas/ (дата обращения: 15.05.2017).
3. В новом сезоне Коляда поставит «Пиковую даму» на немецком, шекспировскую «Бурю» и пьесу для Лии Ахеджаковой [Электронный ресурс] / Электронный портал Е1.РУ (Екатеринбург Онлайн). -URL: http://rn.e1.ru/news/448097 (дата обращения: 15.05.2017).
4. Пушкин, А.С. Пиковая Дама [Текст] / А.С. Пушкин [Электронный ресурс] / Электронная библиотека «Русская классическая литература». - URL: http://lit-
classic.ru/index.php?fid=1&sid=12&tid=87 (дата обращения: 15.05.2017).
5. Солдаткина, Я.В. Неомодернистские тенденции в современной русской прозе [Текст] / Я.В. Солдаткина // Литературоведение на современном этапе: теория, история литературы, творческие индивидуальности. К 130-летию со дня рождения Е.И. Замятина. По материалам Международного конгресса литературоведов. Книга вторая / Сост. Н.Н. Комлик. - Елец, 2014. - С. 386-390.
REFERENCES
1. Kolyada N., "DREISIEBENAS" (TROJKA-SEMYORKATUZ), ili "PIKOVAYA DAMA", Personalnyj sajt N. Kolyady, available at: http://kolyada.ur.ru/dreisiebenas/ (accessed: 15.05.2017). (in Russian)
2. Lejderman N.L., Dramaturgiya Nikolaya Kolyady: Kriticheskij ocherk, Kamensk-Uralskij, 1997, 50 p. (in Russian)
3. Pushkin A.S., Pikovaya Dama, Ehlektron-naya biblioteka "Russkaya klassicheskaya literatura", available at: http://lit-classic.ru/ index.php?fid=1&sid=12&tid=87 (accessed: 15.05.2017). (in Russian)
4. Soldatkina Ya.V., "Neomodernistskie ten-dentsii v sovremennoj russkoj proze", in: Literaturovedenie na sovremennom ehtape: teoriya, istoriya literatury, tvorcheskie indi-vidualnosti. K 130-letiyu so dnya rozhdeniya E.I. Zamyatina. Po materialam mezhdun-arodnogo kongressa literaturovedov, Kniga vtoraya, sostavitel N.N. Komlik, Elets, 2014, pp. 386-390. (in Russian)
5. Vnovom sezone Kolyada postavit "Pikovuyu damu" na nemetskom, shekspirovskuyu "Buryu" i pesu dlya Lii Akhedzhakovoj, Ehlektronnyj portal E1.RU (Ekaterinburg Onlajn), available at: http://rn.e1.ru/news /448097 (accessed: 15.05.2017). (in Russian)
Лазарева Елена Юрьевна, кандидат филологических наук, доцент, кафедра русской литературы, Институт филологии, Московский педагогический государственный университет, eyu. lazareva@m.mpgu.edu
Lazareva E.Yu., PhD in Philology, Russian Literature Department, Moscow State University of Education, eyu.lazareva@m.mpgu.edu
