"морфонологические раритеты" в ительменском языке Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

А. П. Володин

ИЛИ РАН, Санкт-Петербург

«МОРФОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАРИТЕТЫ» В ИТЕЛЬМЕНСКОМ ЯЗЫКЕ

Раздел 1

1.1

Вопрос о характере связей ительменского языка с чукотско-корякскими (генетические или контактные) до сих пор остается предметом дискуссии. Сторонники генетического единства указывают, в частности, на то, что всем этим языкам свойственна гармония гласных, но при этом в ительменском она подверглась довольно сильному разрушению.

В чукотском гармония гласных выдерживается наиболее последовательно. Как установил еще В. Г. Богораз, чукотские гласные делятся на две иерархически организованные серии [Bogoras 1922: 675]:

(1) i e u — рецессивные (слабые) гласные

e a o — доминантные (сильные) гласные1

В связи с двойственной ролью /е/, который функционирует и как доминтатный и как рецессивный, была выдвинута диахроническая гипотеза о том, что в «прачукотско-керекском» их было два: доминантный /e/, коррелирующий с /i/, и рецессивный /е/, коррелирующий с /a/ [Муравьева 1986: 157]. В современных чукотско-корякских языках существует только одна фонема /e/.

Иерархическая организация сингармонизма связана с тем, что линейный состав словоформ в чукотско-корякских языках предполагает нефиксированную позицию корня (возможны префиксы). Поэтому сингармоническими парами могут быть представлены любые морфемы, как аффиксальные (ср. ine- / ena-, re- / ra-, -qin / -qen и т. д.), так и корневые (kupre- / kopra- 'сеть', tumye- / tomya- 'товарищ, друг' и т. д.). Сингармонических пар не имеют морфемы с доми-

1 В чукотско-корякских языках выделяется также фонема /э/. Она не имеет сингармонической пары.

нантным вокализмом, чаще всего с /а/, например, ya- l-1-ma цир-кумфикс комитатива, jara- 'дом', и т. д. Можно сказать, что /а/ в этой системе — «самый сильный».

1.2

Состав гласных в ительменском такой же, как в чукотско-корякских языках: /i, e, u, o, a, э/. В ительменском языке довольно широко распространены случаи «сингармонизма» чукотско-корякского типа, ср. isx-enk'y отца' — esx-anke '(к) отцу' — esxe-x?alот отца'; nug-enk'y двери' — nog-anke 'к двери' — nog-x?al от двери'; в то же время — a?asx-ank'в гнезде', a?asx-anke 'в гнездо' и т. д. Как видно из этих примеров, налицо все те же чередования, которые фиксируются в чукотском: ile, ela, ulo. Но следует подчеркнуть, что они характерны для именных, падежных словоформ. В глагольных словоформах гармония гласных не выдерживается. Хотя и отмечаются сингармонические пары типа -qzul-qzo (показатель имперфективного вида), -knenl-knan (показатель III инфинитива2) и некоторые другие, но их вариативность не определяется характером сингармонической организации словоформы; кроме того встречаются варианты На — в чукотско-корякских языках такого чередования нет. В качестве примера приведем пару -kip^l-kalj, показатель II инфинитива: nu-k¡l% 'тот, кто ест' — jasaka?l-kal% 'тот, кто собирает налоги'. Если во втором случае алломорфа -kab¡, очевидно, навязана корнем jasak-, то в первом случае -А/Уу требуется корнем пи-, но почему та же алломорфа — в словоформах, где в корне есть /а/: wetat-kib, 'тот, кто работает', или anegpa?l-kil$ 'тот, кто учит'? Что же касается чередования На, то оно с высокой степенью регулярности фиксируется в формах III инфинитива биперсональных (переходных) глаголов3:

(2) kkzu-?in 'он-подождал-его' k'an 'gp-?an 'он-научил-его' kpi)lf-?in 'он-кончил-это' k'nal-?an 'он-согнул-это' klin 'llu-?in 'он-спросил-его' k'ajtat-?an 'он-выгнал-его' k3Ígku-?in 'он-увидел-его' kanqa?m-?an 'он-обидел-его' kmet'el-?in 'он-потерял-это' kntxwa-?an 'он-забыл-это' и т. д.

2 Термин «инфинитивы» относится к подклассу нефинитных гла-

голов, см. [Володин 1976: 278-309].

3 Эта форм дин 2003: 47-48].

3 Эта форма — циркумфиксальная: k-lk'-l- l-?inl-?an, см. [Воло-

Как видим, в данном случае алломорфа -?an требует, чтобы /а/ было и в корне, тогда как -?in этого не требует. Если в корне имеется /o/ — обычно требуется -?an: k'noma-?an Гон-нагрел-это', ksop-?an гон-закрыл-это'; исключения — k'og'-?in Гон-позвал-его', k'omt-?in гон-связал/завязал-это'. Ср. в этой связи: ktpdl-?in гон-избил-его' — ktpslzo-?an Гон-выпорол-его' (-zo в данном случае — суффикс многократности действия). Гласный /о/, ср. ниже 2.3.2, как и /а/, может быть охарактеризован как «сильный». Но надо подчеркнуть, что чередование i/a к сингармонизму никакого отношения не имеет.

1.3

Предметом данной статьи будут чередования i/e, u/o, наблюдаемые в корневых морфемах глаголов ительменского языка. Речь пойдет прежде всего о корнях семантики процессуального признака4, которые естественным путем образуют словоформы финитных глаголов, но они также способны оформляться как нефинитные глаголы или отглагольные имена. То же касается корней семантики качественного признака, которые образуют глагольные словоформы сравнительно легко. В моей первой грамматике ительменского языка этот факт отмечен в разделе «Гармония гласных» [Володин 1976: 48-50, §§02.40-02.44], хотя и констатируется: «К сингармоническому выравниванию это чередование явного отношения не имеет» [там же: 50]; указано также, что «чередование подобного типа в других чукотско-камчатских языках не отмечается» [там же]. В немецкоязычной грамматике, написанной в соавторстве с молодым (тогда) лингвистом Штефаном Георгом в Бонне, этот факт получил определение «аблаут» [Georg, Volodin 1999].

Термин «аблаут» ассоциируется с индоевропейскими языками, но, как мне представляется, он довольно точно характеризует суть наблюдаемого в ительменском явления. Аблаут (или апофония) определяется как «разновидность чередования гласных, фонетически необусловленного и выражающего (самостоятельно или вместе с аффиксацией) словоизменительные и словообразовательные значения» [Виноградов 1990: 9, выделено мною — А. В.]. Действительно,

4 Под процессом понимается действие и состояние, которое может начинаться, продолжаться и заканчиваться, в отличие от качества, которое этими признаками не обладает.

ительменские чередования i/e, u/o выполняют именно эту функцию, так же как, напр. англ. sing/sang/sung (глагольные словоформы) — song (именной дериват). Если в корневой морфеме имеется /i/ или /и/ — речь идет о финитных формах глагола, т. е. о тех формах, которые способны функционировать как независимый предикат; если в тех же корнях выступает /е/ или /о/ — речь идет о формах, не способных функционировать как независимый предикат: это формы так. наз. I инфинитива или отглагольные имена.

Раздел 2

2.1. Чередование i/e

По-видимому, необходимо еще раз подчеркнуть, что гармонии гласных в ительменском языке как системного явления не существует: приведенные выше (1.2) примеры форм локативных падежей я склонен трактовать как результат контактного влияния. Тем не менее, в данном случае чередование i/e материально — такое же, как в чукотско-корякских языках: /i/ рецессивное — /е/ доминантное. Но это только внешнее сходство, уже хотя бы потому, что алломорфы с /i/, выступающие в финитных формах глагола, вряд ли могут быть охарактеризованы как «рецессивные». Рассмотрим несколько примеров5.

(3) t-wil-kigen 'я-попил', q-wil-xg '(по)пей', k-wil-knen 'он-по-пил/напился' — wel-kas 'пить', wel-nom 'питье, напиток'

(4) t'-ij-kigen 'я-ушел', q'-ij-xg 'уходи', k'-ij-knen 'он-ушел' — ej-kas 'уходить', ej-nom 'уход (отъезд)'

(5) t-yikj-qzu-kigen 'я-спал', °q-yikj-xg 'спи', °k-yikj-knen 'он-по-спал' — °yekj-kas 'спать', °yekj-nom 'место, где спят, спальня (совр.)'

(6) t'-ilfs-kigen 'я-послушал(ся)', k'-ilfs-knen 'он-послушал(ся)' — elfs-kas 'слушать(ся)', elfs-nom 'послушание'

(7) k'-isx-knen 'он-умер' — esx-kas 'умирать', esx-nom 'смерть'

5 Финитные глаголы приводятся в формах 1Sg (индикатив), 2Sg (императив), 3Sg (так наз. III инфинитив, отмечаемый в прошедшем времени чаще других личных форм).

Полагаю, дополнительных комментариев приведенные примеры не требуют. Надо сказать, что подобное чередование характерно не только для субъектных («непереходных») глаголов, но и для глаголов как I, так и II субъектно-объектного спряжения, напр.:

(8) q'-yiti-x 'береги-это' — yete-s 'беречь что-либо', I спряжение

(9) t-gki-kigen 'я-нашел-это' — gke-kas 'находить что-л.', II спряжение

Связочный элемент ele-s (условный перевод 'делать что-л.'), выступающий в качестве грамматического компонента в аналитических глаголах, обнаруживает такое же чередование при словоизменении:

(10) mel t'-il-qzu-s-gen 'я-всегда-уважаю-его' — mel ele-s 'уважать кого-л.'

По этой модели образовано довольно много глаголов, заимствованных из русского: terpet ele-s, zapretit ele-s, naznagit ele-s и т. д.; ср. форму императива terpet q '-il-qzu-s-x 'всегда-терпи-это'.

Рассматриваемое чередование надо оценить как регулярное. По данным школьного словаря [Словарь 2001] подобных глаголов насчитывается около 706. Замечу, что чередование i/e обнаруживают не только корни, но и, к примеру, префикс каузатива lin-/len-, напр.:

(11) q-lin-txil-miy 'напомни-мне' — len-txele-s 'напоминать что-л. (кому-л.)', и т. д., ср. ниже, пример (46) и комментарий к нему, сноска 6.

2.1.1. Отсюда следует, что ительменские глаголы в исходной, словарной форме (I инфинитив) не имеют /i/, но только /е/. Интересен в этом смысле глагол:

(12) ewl-se-kas 'удлиняться, становиться длиннее' — iwl-se-zen '(это)-удлиняется', k'-iwl-se-knen '(это)-стало-длиннее'.

Он образован от качественного корня iwl (<iwl-la$ 'длинный'), где фиксируется /i/, как в финитных формах. На мой взгляд, это

6 Сплошной проверки по Большому ительменскому словарю (который пока находится в картотеке) я не делал — виноват, еще не успел. Но вряд ли это принципиально изменит картину.

является свидетельством того, что первичной функцией ительменских «прилагательных» является функция предиката, а не атрибута.

По-видимому, правил без исключений (по крайней мере, в языке) не бывает в принципе. В ительменском есть два процессуальных корня, которые сохраняют огласовку /i/ во всех возможных формах: ksxlit- 'голодать' иpiyjf- 'кончать' — последний образует как переходный, так и непереходный глаголы, ср.:

(13) t-ksxlita-s-kiçen 'я-голодаю', x-ksxlit-knen 'он-голодал' — ksxlit-kas 'голодать'

(14) t-piyjf-çen 'я-кончил-это', k-piqjf-?in 'он-кончил-это' — piyjf-es ' кончать -что - л.'

(15) k-piyjf-knen 'это-кончилось' — piyjfa?j-kas 'кончаться', ср. piyjf-nom 'конец'

2.2. Чередование и/o

Материал демонстрируется в той же последовательности, что и в предыдущем случае.

(16) t'-nu-s-kiçen 'я-ем', q '-nu-s-xç 'ешь'7, k'-nu-knen 'он-поел' — no-kas 'есть', no-nom 'пища', no-s 'юкола' (повседневная еда)

(17) t-sun 'j-qzu-kiçen 'я-жил', k-sun 'j-qzu-knen 'он-жил' — son 'j-kas 'жить', son 'je-s 'жизнь, судьба', son 'j-nom 'жизнь (как время)'

(18) t-djçku-s-çen 'я-вижу-это', k-djçku-?in 'он-увидел-это' — jçko-s 'видеть-что-л.'

(19) lu-z-dn 'горит-это', k-lu-knen 'сгорело-это' — lo-kas 'гореть'

(20) t-qzu-s-çen 'я-жду-его', x-qzu-miy 'подожди-меня', x-qzu-?in 'он-подождал-его' — kzo-s 'ждать-кого-л.'

(21) q-%umst-xç 'выходи', k-%umst-knen 'он-вышел' — %omst-kas 'выходить', %omst-nom 'выход'.

Чередование u/o также оценивается как регулярное; количество подобных глаголов доходит до 40. Как и в случае с i/e, ср.

7 Императив момента речи: 'ешь немедленно', обычно это говорили детям, сидящим за столом.

выше, чередованию подвергаются не только гласные корня, но и префикса совместного действия lu-/lo-:

(22) k-lu-wne-knen 'они-встретились' — lo-wne-kas 'встречаться (случайно, неожиданно)'

(23) lu-kela-z3-?n 'они-перекликаются' — lo-kel-kas 'перекликаться, аукаться', и т. д.

2.2.1. Встречаются глаголы, где в корневых морфемах отмечается оба чередования, как i/e, так и u/o:

(24) q '-unmi-xg 'стой, остановись', k'-unmi-knen 'он-остановился' — onme-kas 'останавливаться', onme-nom 'остановка, стоянка (место)'

(25) t'-i?nuxt-gen 'я-отобрал-это', k'-i?nuxt-?in 'он-отобрал-это' — e?noxte-s 'отобрать-что-л. силой'

(26) t'-uk'ili-kigen 'я-промахнулся' — ok'ele-kas 'промахиваться'.

Так же, как и в случае с i/e, ср. выше пример (12), ведут себя глаголы, образуемые от корней качественной семантики, напр.:

(27) ol'o-se-kas 'уменьшаться', n-ol'o-?as 'уменьшать-что-л.' — k'-ul'u-se-knen " это-уменьшилось , к-ulи-'Лп 'он-уменыпил-это', ср. ul 'и-1 ах, 'маленький'.

Рассмотрим еще один глагол, который образован от корня предметно-вещественной семантики. Чередование u/o в финитных и нефинитных формах распределяется в соответствии с общим правилом:

(28) q'-uji-xg 'затопи (печь), разожги (костёр)', k'-uji-knen 'он-затопил' — oje-kas 'топить (печь), разжигать (костёр)', oje-lat-nom 'печь, кострище (место, где зажигают огонь)'.

Ср. также uji-knen 'топливо, дрова' — огласовка корня /и/ предполагает, что это такая же финитная форма, как и напр. императив q'ujixg. Собственно, так оно и есть: ujiknen — это форма так наз. IV инфинитива [Володин 1976: 301-302] с предназначи-тельным значением: 'для того, чтобы топить'. Обращает на себя внимание то, что исходный корень имеет вид u? 'дерево', мн. u?i-?n 'деревья, дрова', ср. также uft 'лес'.

2.2.2. Как и в случае чередования He (ср. выше, 2.1.1), чередование u/o должно предполагать, что глагольные корни в нефинитных формах не будут иметь /и/, но только /о/. Все вышеприведенные примеры подтверждают это. Пожалуй, единственным исключением является заимствованный из русского глагол ubera?jkas 'прибирать, делать уборку'. Ожидаемая по правилу форма *obera?jkas не подтверждается8, хотя в финитных формах все чередования налицо: q'ubira?jxg 'прибери', k'ubira?jknen 'он(а)-прибрал(а)' и т. д. В полном соответствии с правилами образована и словоформа k'ubira?j-?an 'уборщик(ца)'.

2.3

То, что /i/ и /и/ не фиксируются (за некоторыми исключениями) в нефинитных формах, не предполагает, что они являются «рецессивными» членами чередований в парах /е/ и /о/ соответственно, как мы наблюдаем в чукотско-корякских языках, ср. выше, пример (1). Тем не менее, в ительменском языке фиксируются глаголы, имеющие в корне огласовку /е/ и /о/, которая никаким чередованиям не подвергается. Существует сильный соблазн охарактеризовать эти /е/ и /о/ как «сильные гласные», хотя, повторяю, к сингармонизму это никакого отношения не имеет.

2.3.1. «Сильный» /е/. Приведу несколько примеров.

(29) t'-efse-s-kigen 'я-подымаюсь', q'-efs-xg 'подымись', k'-efs-knen 'он-поднялся' — efs-kas 'подыматься', efs-nom 'подъём'

(30) t-welet-kigen 'я-заплатил', q-welet-xg 'заплати', k-welet-knen 'он-заплатил' — welet-kas 'платить', welet-nom 'плата'

(31) t-keld-s-kigen 'я-кричу', keb-s-g 'ты-кричишь', k-kel-knen 'он-закричал' — kel-kas 'кричать', kelkel 'крик'. Ср. выше, пример (23), lokelkas 'перекликаться'

(32) k'eneze-z-sn 'он-думает', °k-k'eneze-knen 'он-придумал' — °k'eneze-kas 'думать', °k'eneze-nom 'размышление'.

Ср. также дериват от корня качественной семантики:

(33) ktwe-z-en 'это-чернеет', k-ktwe-knen 'это-почернело' — ktwe-kas 'чернеть' < ktwe-la$'черный'.

8 Скорее всего, потому, что это заимствование сравнительно новое, из лексикона школьного быта.

Таких глаголов насчитывается около 40, список — явно не полный.

2.3.2. «Сильный» /о/:

(34) t'-omt-gen 'я-связал-это', q'-omt-x 'свяжи-это', k'-omt-?in 'он-связал-это' — omte-s 'связывать-что-л.', omt-sx 'вязанка'

(35) кojosэ-z-en 'он-сомневается', zaq kojos-kaq 'не сомневайся' — kojos-kas 'сомневаться'

(36) t-¡ot-кigen 'я-выстрелил', q-¡ot-xg 'стреляй', к-¡ot-кnen 'он-выстрелил' — ¡ot-kas 'стрелять', ¡ot-nom 'выстрел'

(37) sollo-z-en 'он-лежит', °q-sollo-xg 'лежи', °k-so¡o-knan 'он-полежал' — °sol-kas 'лежать', °sol-nom 'место, где лежат (лежанка, ложе)'.

Дериваты от корня качественной семантики:

(38) om-sa-z-en 'теплеет', k'-om-sa-knan 'потеплело', q'-n-oma-x 'нагрсй-это'. к '-п-ота-?ап 'он-нагрел-это' —от-иа-кан 'теплеть, нагреваться', п-ота-я 'нагревать-что-л.' < от-/а$ 'теплый'.

Список таких глаголов несколько меньше, ср. 2.3.1 — их около 20.

2.3.3. Немало в ительменском глаголов, имеющих в корне /а/. Этот гласный, как уже было сказано (см. 1.2), может быть охарактеризован как «сильный» — он не вступает в какие-либо чередования того типа, которые были уже рассмотрены. Не удержусь от демонстрации нескольких примеров:

(39) q-ma?¡-xg '(по)играй', k-ma?¡-кnan 'он-(по)играл' — ma?¡-kas 'играть', ma?¡e-s 'игра', maj?a-nбy 'игрушка'

(40) t'-nas-кigen 'я-спустился', q'-nas-xg 'спустись', k'-nas-knan 'он-спустился' — nas-kas 'спускаться', nas-nom 'спуск'

(41) t-kansa-s-kigen 'я-курю', zaq kansa-kaq 'не кури', k-kansa-knan 'он-покурил' — kansa-kas 'курить', kansa 'курительная трубка'

Дериваты от корней качественной и локально-темпоральной семантики:

(42) atx-sa-z-en 'светлеет, светает', k'-atx-sa-knan 'рассвело' — atx-sa-kas 'светать, светлеть' <atx-laç 'белый, светлый (ср. atxPatx 'свет')'

(43) n-lam-st-qzu-k 'мы «летовали» (проводили лето)', k-lam-st-knan 'они-провели-лето' — lam-st-kas 'проводить-лето', lam-st-nom 'летник' < lamí 'летом'.

Количество глаголов, имеющих в корне /a/, превышает сотню.

2.4

Тем не менее, обнаружено два случая, когда можно ставить вопрос о существовании чередования a/e, которое, вероятно, является реликтом более раннего состояния. Первый случай касается глагола jme-kas 'убивать (на охоте), добывать кого-л.':

(44) t-jme-kiçen 'я-добыл', k-jme-knen 'он-добыл', qa?m jme-kaq 'не добыл' (здесь не маркировано лицо, оно устанавливается из контекста) — jme-kas 'добывать', jme-nom 'процесс добычи, охоты'.

Как видим, этот случай может быть трактован как «сильный» /е/, ср. выше, 2.3.1, если бы не словоформа jma-s 'добыча, результат охоты'. Таким образом, налицо чередование jme-/jma-.

Второй случай можно трактовать как «обратный» — в большинстве словоформ фиксируется /а/ и только в одной /е/:

(45) $aqan 1-kas 'злиться, сердиться', ârjqankit $aqan-s-ç 'из-за-чего ты-злишься?', k-$aqan 1-кпеп 'он-рассердился'; $aqan le-s 'злиться-на-кого-л., ненавидеть-кого-л.', t-^aqans-çen 'я-нена-вижу-его'; ârjqankit кэтта $akans-mir¡ 'из-за-чего меня ты-ненавидишь-меня?'.

Всюду «сильный» /а/. Но исходный корень качественной семантики имеет форму $eqe 'плохой, злой, дурной'. Налицо чередование $aqa-l$eqe-,

2.5

С. Н. Стебницкий в своем очерке фонетики и грамматики ительменского языка (первая русскоязычная работа) пишет, между прочим, следующее: «Можно отметить чередования i-e-a и u-a-o» [Стебницкий 1934: 89]. К сожалению, это замечание не подтверж-

дается примерами. Тем не менее, высказанное Стебницким замечание о «двустепенном чередовании» (определение П. Я. Скорика, см. [Скорик 1961]) и даже о «трехстепенной гармонии гласных и/э/а» [Жукова 1972: 58, сноска] было воспринято специалистами, разделяющими идею генетической общности чукотско-камчатских языков. Однако дальнейшего развития это соображение не получило, да и не могло получить. Упоминаемое А. Н. Жуковой «чередование и/э/а» увязывается с существованием в корякском языке словоформ ретрипликативного типа: ла-ла-л 'роса', йа-йа-й 'бубен' и т. д. [там же]. В ительменском подобные структуры тоже изредка фиксируются, напр., xar-war-war 'шум (продолжительный, непрерывный)' — явное звукоподражание. Что же касается собственно «чередования i/e/a», то в ительменском обнаружены следы этого явления; правда, никакого отношения к гармонии гласных оно не имеет, как и в предыдущем случае, ср. 2.1-2.2. Следов упоминаемого Стебницким «чередования» u/o/a в ительменском не обнаружено.

Как и в случае с e/a, «трехстепенное чередование» i/e/a представляет собой реликтовое явление. Я обнаружил всего 4 случая его реализации; продемонстрирую их все. Речь идет о чередовании гласных в корнях процессуальной семантики в зависимости от грамматической принадлежности словоформы, образованной от данного корня: финитная форма — нефинитная форма — именной дериват. Иными словами, ситуация в структурном отношении ровно такая же, как с чередованиями i/e и u/o, ср. выше.

(46) jkzi-z-en 'он-оставляет-следы', k-lkzi-knen 'он-наследил' — ¡kze-kas 'оставлять-следы' — lkza-nom 'след (человека или животного)'

(47) q-tim-x 'крой-крышу', timd-z-nen 'он-кроет-её (крышу)' — teme-s 'крыть-крышу' — tamd-s 'крыша'

(48) t-qti-s-kigen 'я-собираю-ягоды', x-qti-knen 'она-собрала-ягоды' — qte-kas 'собирать-ягоды' — qta-nom 'ягодное-место'.

Приведённые примеры демонстрируют, можно сказать, регулярное чередование: /i/ — финитные формы, /e/ — инфинитив, /а/ — отглагольное имя. Все три корня относятся к древнейшим пластам лексики, связанным с традиционными занятиями ительменов:

выслеживать зверя9 , крыть крышу (зимнего жилища, kist, и летнего, mem; её делали из травы и покрывали слоем земли), а также собирать ягоды (точнее, всякие дикоросы, употребляемые в пищу и с лекарственными целями; этим занимались исключительно женщины). Упомянутый выше четвёртый случай чередования i/e/a связан с самоназванием народа. Он заслуживает отдельного рассмотрения.

2.5.1. Слово itsnmsn 'ительмен' информанты (отдельные глубокие знатоки родного языка, в 60-70-е гг. XX века) объясняли как 'тот, кто есть, кто существует': its-z-en 'он-есть', it-qzu-z-e?n 'они-всегда-есть', корень it- 'быть'. В современном языке общеизвестен и общеупотребителен глагол l-kas 'быть, существовать'. Глагол с корневой морфемой it- известен в составе аналитической конструкции áyqan et-kas 'вести себя странным, непонятным образом'; наиболее употребительна форма 2 л., используемая в вопросе áyqan ite-s-g? 'что с тобой (происходит)?' (информанты обычно дают перевод: 'ты чего?'). Употребительна также конструкция с 3 л.: áyqan-ta k'itknen 'что-то случилось (стряслось)'. Итак, перед нами чередование it-/et- 'быть', причем вариант it- мы видим в финитных формах, et--в инфинитиве (что ожидаемо), однако вариант it- фиксируется также в именном деривате itsnmsn, что нарушает правило. Но, кроме того, существует и дериват at-nom 'посёлок', это — современное толкование, первоначально atnom означало 'место, где живут, находятся', 'родной дом'. Недаром же широко употребимые формы локативных падежей понимаются как atno-k 'дома', atno-ke 'домой', atno-x?al 'из-дому'. Итак, перед нами чередование i/e/a (четвёртый случай, возможно, самый древний): /i/ маркирует финитные формы глагола в противопоставлении e/a, маркирующим нефинитные формы и отглагольные именные дериваты.

2.6

Рассмотренные нами факты ительменского языка, без сомнения, могут быть оценены как раритетное (если не уникальное) явление для языков Сибири. Уж для чукотско-корякских языков эта система чередований гласных аблаутного типа (ср. выше, 1.3) абсолютно чужда. Чередования i/e, u/o в глагольных корнях чукотско-корякских

9 В (46) представлен моноперсональный глагол: 'следить, т. е. самому оставлять следы'; но есть и каузативный дериват jen-jkze-s 'выслеживать-кого-л.'; здесь наблюдается чередование i/e, ср. выше, пример (11).

языков — требование сингармонического выравнивания словоформы, которое предусматривает еще и чередование e/a, ср. выше, 1.1. пример (1). В чукотско-корякских языках эти чередования служат для противопоставления «слабого»/«сильного» вокализма, в ительменском — чередования i/e, u/o характерны, во-первых, только для процессуальных корней, во-вторых, они служат для противопоставления «финитные/нефинитные глаголы» (в том числе и отглагольные именные дериваты). В этой связи чрезвычайно показателен пример так наз. «инфинитивного спряжения» в ительменском языке [Володин 1976: 283-288].

Это «спряжение» представляет собой формы I инфинитива на -kas в сочетании с личными префиксами t- 'я', n- 'мы', а также с императивными m- '1Sg', q- '2Sg', mdn-/xün- «формы совместного действия», т. е. аффиксами, заимствованными из чукотско-корякских языков; таким образом, «инфинитивное спряжение» отражает период первичных контактов ительменов с чукчами и коряками. Это отдельная проблема, которая не является нашим нынешним предметом, она интересует нас здесь потому, что эти формы инфинитива, получающие личные префиксы, меняют функцию: они становятся финитными и меняют огласовку корня в соответствии с выявленным здесь правилом, напр.: gasit bi t-k'-wil-kas 'сейчас бы я-бы-попил'10 — инфинитив wel-kas, ср. пример (3), kza q-sun'j-kas 'ты живи' — инфинитив son'j-kas, ср. пример (17) и т. д. Формы «инфинитивного спряжения» отмечаются почти исключительно в фольклорных текстах; правда, императивные формы с префиксом q- были распространены и в живой речи. Полагаю, что и сегодняшним ительменам, еще помнящим родной язык, известна словоформа q'-ijg-kas 'молчи, молчать', ср. t'-ijgs-s-kigen 'я-молчу', k'-ijg-knen 'он-молчал', но — инфинитив ejg-kas 'молчать', ejg-nom 'молчание', всё — в соответствии с чередованием i/e, ср. выше 2.1.

10 Здесь мы видим два показателя коньюнктива, оба заимствованы: префикс k'- из чукотско-корякских языков и русская частица bi 'бы'. Это единственное русское заимствование в ительменской глагольной системе, см., в частности [Володин 1994].

Раздел 3

Ещё один «раритет морфонологического типа» также наблюдается в ительменском глаголе: речь пойдёт о «чередовании» /+s>0. Казалось бы, данное явление относится к сфере морфонологии: «использование фонологических различий в морфологических целях» [Кубрякова 1990: 315]. Существует целая группа ительменских глаголов, у которых корень имеет в конце -/, напр.:

(49) k'o/-kas 'приходить', e/-kas 'уходить', son '/-kas 'жить', ma?/-kas 'играть', temp/-es 'носить, возить что-л.', ax/-es 'снимать, собирать что-л.', g'e?/-es 'быть-совместно с кем-л.', и т. д.

У всех этих глаголов -/ является неотъемлемой частью корневой морфемы. Таких глаголов насчитывается около 20 (список открытый). Среди этих глаголов следует особо отметить /-kas 'быть', уже упоминавшийся выше (1.5.1); его корень — только /-. Наряду с глаголами, перечисленными в (49), имеются глаголы, где /является элементом глагола 'быть', напр., $aqan'jkas 'злиться', ср. выше, пример (45); его буквальное значение — 'быть злым' ($aqan'-j-kas). Глаголов такой структуры как в (49), тоже свыше 20, среди них довольно много русских заимствований, напр.:

(50) swata?-/-kas 'свататься', dele?-/-kas 'делиться', dewowa?-/-kas 'удивляться', lege?-/-kas 'лечиться', resowa?-/-kas 'рисовать' и т. д.

В формах настоящего времени, которое имеет показатель -s/-z, конечный -/ корня (или «основы» как в /50/) регулярно выпадает:

(51) t-k'o-s-kigen 'я-прихожу', i-s-g 'ты-идешь', sun-s-sn 'он-живёт', timp-s-nen 'он-носит/возит-это' и т. д.

В случае с глаголом /-kas 'быть' наблюдается полная личная парадигма с нулевым корнем:

(52) t-0-s-kigen 'я-есмь', 0-ss-g 'ты-еси', 0-ss-n 'он-есть', n-0-s-kigen 'мы-суть', 0-ss-sx 'вы-суть', 0-ss-?n 'они-суть'.

Стебницкий, вслед за Богоразом, трактовал эту парадигму как «неправильный глагол» [Стебницкий 1934: 89]. Должен сказать, что ничего «неправильного» в нем нет; отсутствие материального экспонента корневой морфемы вызвано регулярно выполняемым правилом.

«Уникальность» этого случая заключается в том, что «чередование» ¡+s>0 имеет место исключительно в том случае, если представляет собой показатель настоящего времени. В случае, если /8/ входит в состав другой морфемы, никаких преобразований не происходит, /1/ и /8/ беспрепятственно соседствуют друг с другом. Такая ситуация характерна, напр., для личных форм 2Р1, показатель

(53) k'o¡-sx гвы-пришли', Ц^ 'вы-ушли'11, ma?¡-sx Гвы-(по)играли',

ср. timp¡-sxen гон-привёз-вас'

Все эти формы так же регулярны, как и формы настоящего времени, где /1/ отсутствует.

4. Заключение

Рассмотренные данные ительменской морфонологии приводят к выводу о тесной связи её с грамматической системой. Различная огласовка глагольного корня в зависимости от функциональной принадлежности словоформы, что было рассмотрено в разделе 2, может быть охарактеризована как «чередование аблаутного типа», что для языков Сибири нехарактерно. То же можно сказать и о «чередовании» ¡+s>0 (раздел 3): в данном случае специальное выделение получают формы настоящего времени.

Проблема поисков генетических связей чукотско-камчатских языков (или, точнее, отдельно чукотско-корякских и ительменского) с аборигенными языками Америки, которая в свое время была сформулирована П. Я. Скориком как перспективная, всё ещё ждёт своих исследователей. Невольно вспоминается Степан Петрович Крашенинников, который ещё в XVIII в. говорил: «о том искуснейшим рассуждать оставляется» [Крашенинников 1949. 365]. В данном случае я имею в виду наших молодых специалистов (и тех, кто ещё придёт), которые вплотную займутся этой проблемой. Сейчас я только выскажу гипотезу: если подобные генетические связи обнаружатся, то американо-индейские языки, сближающиеся с чукотско-корякскими языками и ительменским, будут относиться к разным языковым семьям.

11 Перфективная форма sun'¡-sx 'вы-жили', точнее, 'вы-прожили', ср. (51), а также выше (17) — информантами подтверждалась как «правильная», но так, мол, не скажут: шп'^ значит, что вы уже больше не живёте, т. е. вы мертвы.

Литература

Виноградов 1990 — В. А. Виноградов. Аблаут // В. Н. Ярцева (ред.). Лингвистический энциклопедический словарь. M.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 9-10.

Володин 197б — А. П. Володин. Ительменский язык. Л.: Наука, 1976.

Володин 1994 — А. П. Володин. О влиянии русского языка на ительменский // Russian Linguistics. №18. 1994. C. 323-340.

Володин 2003 — А. П. Володин. Ительменский язык в таблицах. Учебное пособие для ительменских школ, педколледжей, вузов. СПб.: Дрофа, 2003.

Жукова 1972 — А. Н. Жукова. Грамматика корякского языка. Л. : Наука, 1972.

Крашенинников 1949 — С. П. Крашенинников. Описание земли Камчатки. 4-е изд. M.-Л.: Издательство Главсевморпути, 1949.

Кубрякова 1990 — Е. С. Кубрякова. Mорфонология // В. Н. Ярцева (ред.). Лингвистический энциклопедический словарь. M.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 315-31б.

Mуравьева 198б — И. А. Mуравьева. Реконструкция фонологической системы прачукотско-корякского языка // E. И. Убрятова (отв. ред.). Фонетические структуры в сибирских языках. Новосибирск: Бердская типография, 1986.

Словарь 2001 — А. П. Володин, К. Н. Халоймова. Словарь ительменско-русский и русско-ительменский. Ок. 4000 слов. Издание второе, дораб. СПб.: Просвещение, 2001.

Скорик 1961 — П. Я. Скорик. Чукотский язык. Фонетика и морфология именных частей речи. M-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 19б1.

Стебницкий 1934 — С. Н. Стебницкий Ительменский (камчадальский) язык // Е. А. Крейнович (ред.) Языки и письменность народов Севера. Ч. III. M.-Л.: Гос. уч. пед. изд.-во, 1934. С. 85-104.

Bogoras 1922—W. Bogoras. Chukchee // F. Boas (ed.). Handbook of American Indian Languages, part II, Washington, 1922.

George, Volodin 1999 — St. Georg, A. P. Volodin. Die Itelmenische Sprache. Grammatik und Texte. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 1999.