CC BY
39
нативные эритроциты человека 0(1) Rh(+) группы крови и эритроциты барана. Это универсальная модель, так как, известно, что эритроциты имеют на своей поверхности идентичное гликока-ликсу эпителиальных клеток вещество - гликофорин, на котором расположены рецепторы для адгезинов микробов.
Постановка реакции с эритроцитами животных значительно расширяет возможность выявления адгезивных бактерий.
В эксперименте использовали изотонический раствор хлорида натрия рН=7,2-7,3. Кровь брали в стерильную пробирку с бусами для отделения фибрина. Центрифугировали со скоростью 1000 об/мин., удаляли сыворотку, эритроциты отмывали физиологическим раствором для получения прозрачного надосадка.
В качестве питательной среды для роста использовался Mueller Hinton агар (MH2-D) фирмы Bio Merieux France. Время инкубации составило 18-24 часа при температуре 370С. Температурный режим тщательно соблюдался, так как при понижении температуры инкубации синтез адгезинов подавляется.
На стерильном физрастворе готовили 1% раствор Д-маннозы. Это обосновано тем, что у Escherichia coli и Klebsiella pneumoniae/ pneumoniae адгезия обусловлена наличием фимбрий, причем в зависимости от типа фимбрий адгезия может подавляться или не подавляться углеводом Д-маннозой. Адгезия, не подавляемая Д-маннозой, может говорить о патогенности бактерий. Наличие факторов адгезии определяли в реакции Д-маннозорезистентной гемагглютинации с эритроцитами человека и барана. Культуру вносили на предметное стекло с каплей физиологического раствора, содержащего 1% Д-маннозу, растирали и смешивали с каплей 3% взвеси эритроцитов. Стекла помещали на лед на 3-5 минут. Адгезивные культуры в этих условиях вызывали гемагглютинацию, которую фиксировали визуально.
В дальнейшей работе мы изучаем адгезивные свойства у энтеробактерии с помощью количественных характеристик.
Для этого с помощью прибора денситометра фирмы Bio Merieux France готовили взвесь эритроцитов в физиологическом растворе в количестве 0,5 MF и взвеси бактерий 4 MF. Взвеси бактериальных культур и эритроциты по капле наносили на обезжиренное стекло, смешивали, инкубировали при температуре
370С в течение 30 минут. Готовые мазки высушивали при комнатной температуре, фиксировали в 960С этиловом спирте и окрашивали по Граму и Романовскому - Гимзе. Затем изучение адгезии вели с помощью светового микроскопа и цифровой камеры-окуляра (модель ДСМ 3 МПикс., USB 2.0.) фирмы «Shan-grao Tele View Optical Instruments Co., Ltd», Китай. Изображение передавалось на экран компьютера. Для фиксации, визуализации и обработки изображения использовали программы Mini See и Scope Photo. Результаты исследования представлены в табл.1 и 2.
Таблица 1
Адгезивная активность энтеробактерий под действием ацетонового экстракта ОМШП Клеточный субстрат — эритроциты барана
и на эритроцитах барана. Изменение адгезивных свойств энтеробактерий представлены на рис.1, 2.
Наименование Показатели адгезии
СПА 1 КУЭ(%) 1 ИАМ
Escherichia coli
Контроль (до обработки экстрактом) 4,04 80,0 5,05
После обработки ацетоновым экстрактом ОМШП 1,22 71,7 1,70
Klebsiella pneumoniae/ pneumoniae
Контроль (до обработки экстрактом) 5,08 89,3 5,68
После обработки ацетоновым экстрактом ОМШП 1,62 71,1 2,27
Таблица 2
Адгезивная активность энтеробактерий под действием ацетонового экстракта ОМШП Клеточный субстрат — эритроциты человека 0(1) ИЬ (+)
Наименование Показатели адгезии
СПА 1 КУЭ (%) 1 ИАМ
Escherichia coli
Контроль (до обработки экстрактом) 5,30 84,2 6,29
После обработки ацетоновым экстрактом ОМШП 2,12 73,4 2,88
Klebsiella pneumoniae/ pneumoniae
Контроль (до обработки экстрактом) 4,62 89,2 5,17
После обработки ацетоновым экстрактом ОМШП 2,03 82,3 2,46
Аетоновый экстракт ОМШП оказывает влияние на адгезивные свойства энтеробактерий. Анализ приведенных данных показывает, что все клинические штаммы Escherichia coli и Klebsiella pneumoniae/ рпеитотае,выделенные от больных, имеют высокий показатель адгезии (СПА>4,04), а культуры считаются высокоадгезивными (ИАМ>5,05), как на модели эритроцитов человека, так
Рис. 1 Адгезия Escherichia coli к эритроцитам барана
Рис. 2 Адгезия Escherichia coli к эритроцитам человека O(I) Rh(+)
После обработки культур Escherichia coli и эритроцитов барана ацетоновым экстрактом ОМШП, бактерии становятся низкоадгезивными. СПА уменьшается ~ в 3,31 раза; КУЭ на 8,3%; ИАМ в 2,97 раза. У штаммов Klebsiella pneumoniae/ pneumoniae под действием экстракта также снижаются адгезивные свойства: СПА уменьшается ~ в 3,13 раз; КУЭ на 18,2%; ИАМ в 2,5 раза. В реакции с эритроцитами человека O(I) Rh(+) штаммы Escherichia coli под действием ацетонового экстракта проявляю-тадгезию средней степени,при этом СПА уменьшается в 2,5 раза; КУЭ на 10,8%; ИАМ в 2,18 раз. Klebsiella pneumoniae/ pneumoniae также становится среднеадгезивной: СПА уменьшается в 2,27 раз; КУЭ на 6,9%; ИАМ в 2,10 раз.
Заключение. На основании экспериментов, нам представляется возможным сделать вывод о том, что бактериальная адгезия к клеточным поверхностям может ингибироваться 3% ацетоновым экстрактом ОМШП. Но необходимо помнить, что степень адгезии бактерии не всегда может точно отображать потенциал вирулентности возбудителя. Полученные нами данные требуют дальнейшего глубокого изучения, их нельзя отделять от анализа гемолизирующих и ферментативных свойств энтеробактерий в созданных нами условиях эксперимента.
Литература
1.Бондаренко В.М. // Ж. микробиол.- 1999.- .№5- С. 34-39.
2Макаренкова И. Д. и др. // Ж. микробиол. .- 2006.- №3, приложение.- С. 121-125.
3.Усвяцов Б.Я. и др. // Ж. микробиол.- 2005.- №4.- С.89-95.
4Метод. реком. № 28-6/7 «Выявление гемолитических, адгезивных и энтеротоксигенных свойств энтеробактерий», 1987.
5.Брилис В.И. и др // Лаб. дело.-1986.- №4.- С.210-212.
УДК: 616- 053.31:613.84
МОРФОФЕНОТИП И РАННЯЯ НЕОНАТАЛЬНАЯ АДАПТАЦИЯ НОВОРОЖДЕННЫХ МАТЕРЕЙ С ПРЕНАТАЛЬНЫМ КУРЕНИЕМ
М.И. ДЖАМАЛИ, А.А. ЯЙЛЕНКО, А.Н. ИВАНЯН, Т.В. ГРИБКО*
Актуальность проблемы в настоящее время обусловлена широким распространением курения среди женщин детородного возраста, беременных и кормящих матерей. Прогрессивный рост количества женщин, курящих во время беременности наблюдается в большинстве стран мира, за исключением некоторых скандинавских стран. Этот рост курильщиц в период беременности объясняется распространенностью курения среди подростков и
* Смоленск, каф. акушерства и гинекологии ФПК и ППС
молодежи. В США, например, курят не менее трети всех женщин старше 15 лет. В Великобритании 43% беременных курят, причем среди первородящих женщин курящие были в среднем на 1,9 года моложе некурящих, а среди повторнородящих - на 2,2 года. Согласно литературным данным, 18% беременных женщин прекращают курение перед первым пренатальным клиническим визитом, менее чем 10% - прекращают курить в разные периоды беременности, из них 7% бросают курить лишь перед родами.
Материнское курение в течение беременности приводит к повышенному риску гибели эмбриона, внутриутробной задержки развития плода, преждевременных родов, внезапной детской смертности [1,2]. Табачный дым содержит те же самые канцерогенные и токсические субстанции, которые непосредственно вдыхаются курильщиками. Никотин и другие компоненты табачного дыма аккумулируются в амниотической жидкости, приводя к высокому содержанию никотина в тканях эмбриона по сравнению с материнским организмом [4]. Установлено, что никотин обладает способностью проникать через плаценту в молочные железы беременных и кормящих женщин [5]. Курение матери означает, что детскому здоровью наносится вред еще до рождения [9,3]. Врачам, наблюдавшим курящих беременных и женщин, куривших до беременности, следует иметь в виду следующие опасные ситуации: увеличение частоты самопроизвольных выкидышей и преждевременных родов, рост частоты и степени недоношенности, увеличения числа врожденных дефектов развития, снижения адаптационных возможностей и риск заболеваний новорожденных, ухудшения физического и психического развития ребенка [6, 8].
Цель исследования - оценка влияния курения матери на состояние плацентарного комплекса, формирование морфофено-типа и адаптационные возможности новорожденных детей.
Материалы и методы. Обследовано 52 беременных, систематически куривших до наступления беременности (основная группа). Стаж курения большинства женщин был от трех до пяти лет. Из них 30 беременных женщин с наступлением беременности прекратили курение. Остальные 22 беременные продолжали курить и при наступлении беременности, выкуривая в среднем от пяти до семи сигарет в день. Контрольную группу составили беременные женщины (25 человек), которые не имели этой вредной привычки. За беременными велось регулярное клиническое наблюдение и УЗИ, включающее оценку плацентарного комплекса с исследованием маточно-плацентарного кровотока. После рождения были обследованы новорожденные дети матерей обеих групп с оценкой габаритного и компонентного уровней варьирования морфофенотипических характеристик.
Результаты. У беременных основной группы в различные сроки беременности были выявлены признаки плацентарной недостаточности. Женщины, которые не прекратили курение во время беременности имели более значимые изменения в плаценте. Так, у беременных куривших во время беременности признаки плацентарной недостаточности появились в 24-32 недели беременности и проявлялись гипоплазией плаценты у 9 человек, преждевременным созреванием плаценты у 7 беременных и у 6 женщин выявлялось избыточное отложение солей кальция в плаценте. При доплеровском исследовании кровотока у каждой второй беременной регистрировалось нарушение плодовоплацентарного кровотока, а у каждого четвертого плода снижение кровотока в средней мозговой артерии.
Беременные, прекратившие курение во время беременности (30 женщин) имели более благоприятное течение гестационного периода. Однако признаки плацентарной недостаточности имели 18 беременных (60 %), хотя недостаточность плаценты появилась несколько позже - при сроке беременности 35-38 недель и проявлялась преждевременным созреванием плаценты у большинства беременных, у двоих беременных - истончением плаценты. При оценке плодово-плацентарного кровотока выявлялось его нарушение у каждой пятой беременной, но только у двоих плодов имелись изменения кровотока в средней мозговой артерии.
В контрольной группе признаки плацентарной недостаточности были выявлены у 16% беременных при сроке гестации 34-
38 недель, которые в основном проявлялись преждевременным созреванием плаценты, только у двоих беременных контрольной группы при исследовании плодово-плацентарного кровотока регистрировалось его нарушение. Клинически плацентарная недостаточность проявлялась угрозой прерывания беременности у 8 % женщин контрольной группы против 28,8 % основной группы. Маловодие регистрировалось у 19,2 % беременных ос-
новной группы, в контрольной группе только у одной женщины зарегистрирована данная патология. Синдром задержки развития плода у беременных основной группы встречался у 26,9 % женщин, начиная с 32 недель гестации, тогда как в контрольной группе эта патологии выявлена только у 4 % беременных.
Все беременные с моменты выявления плацентарной недостаточности находились на госпитализации в отделении патологии беременных и получали комплексное лечение. Беременные обеих групп благополучно завершили беременность рождением живых доношенных детей. Однако дети матерей основной группы имели более низкую оценку по шкале Апгар на первой минуте (<7 баллов), каждый пятый ребенок родился в асфиксии с признаками перенесенной хронической внутриутробной гипоксии. Кроме того, у каждого третьего ребенка основной группы выявлялись признаки морфологической незрелости и отечного синдрома, у каждого четвертого стигмы дизэмбриогенеза.
При анализе особенностей течения периода ранней адаптации новорожденных у матерей с пренатальным курением выявлен, что 58 % детей имели показатели массы тела при рождении ниже таковых у младенцев контрольной группы. И хотя многим будущим мамам малая масса тела новорожденного кажется благоприятным фактором, в последнее время с ней связывается риск в будущем сердечно-сосудистых заболеваний.
При анализе показателей окружности черепа и грудной клетки, нами отмечено отставание размеров черепа новорожденных в основной группы.
При определении морфофенотипических особенностей новорожденных оказалось, что у 42,2 % младенцев основной группы диагностирован микросоматотип (МиС), у 35 % - мезосомато-тип (МеС) и у 22,8 % детей - макросоматотип (МаС). В контрольной группе преобладали дети мезосоматотипа (64%), у 24 % младенцев установлен макросоматотип, и только в 12 % случаев - микросоматотип. Анализ компонентного уровня варьирования морфофенотипических характеристик младенцев позволил установить его зависимость от пренатального курения матери. Новорожденные всех морфофенотипов контроля имели достоверно (p<0,05) более высокие показатели костной массы по сравнению с младенцами основной группы.
Показатели жировой массы достоверно отличались в группе детей МиС и МаС (p<0,05), а мышечная масса была достоверно выше в контрольной группе детей МеС в сравнении с детьми МеС основной группы.
У каждого 2-го ребенка основной группы регистрировалась убыль массы тела более 6,7 %, в то время как в контрольной группе этот показатель не превышал 1,5 %. Патологическая желтуха была выявлена у 26,5 % новорожденных основной группы, что в 4,5 раза выше детей контрольной группы. Дети курящих матерей более предрасположены к травматическому повреждению в родах. У 10 младенцев этой группы регистрировались кефалогематомы (9,6%), переломы ключиц (7,6 %), травма шейного отдела позвоночного столба (2,0%). В контрольной группе травматическое повреждение в родах отмечено у 2 % детей.
Выводы. Таким образом, курение матери до и во время беременности является фактором риска развития плацентарной недостаточности с нарушением кровотока в маточно-плацентарном и плодовом звене, что в свою очередь определяет большую частоту нарушения формирования морфофенотипических характеристик, а также нарушение адаптации младенцев в ранний неонатальный период.
Литература
1.Байбарина Е.Н., Комиссарва Л.М. и др. // Рос. вестник пе-ринатологии и педиатрии .-2003.- №4.- С.8-11.
2.Шабалов Н.П. Неонатология.- М.: «МЕДпресс-информ».-2006.- Т.1.- С. 109-114.
3. Home R.S.C. et al.!/ Arch. Dis. Child Fetal Neonatal Ed., 2002.- Vol. 87.- Р.100-105.
4. Kahn A., Grosswasser J. et al. // Sleep.- 1992.- Vol.15.-Р.287-292.
5. Klonoff-Cohen H.S. et al. // Jama.- 1995.- Vol. 273.- Р.795.
6. Lewis K., Bosgue E. // J Pediatric.- 1995.- Vol.127.- Р.691-.
7. MelloR.B et al. // J Pediatria.- 2007.-Vol. 83, № 3.- P. 267.
8. FrancoP. et al.//Pediatr Resear.- 2000.- Vol.47.-F. 215-220.
9. Hoffman H.J., Hillman L.S.H Epidemiology of the sudden infant death syndrome: maternal, neonatal and post neonatal risk factors.- Clin. Perinatol.- 1992.- Vol.19.- Р. 717-737.
