CC BY
32
Монастырские сборники exemplaXII—XIII вв.:
ВВЕДЕНИЕ В ПРОБЛЕМАТИКУ
(Второе заседание научноео медиевистическоео семинара ПРИ КАФЕДРЕ РОМАНСКОЙ ФИЛОЛОЕИИ, 12 ДЕКАБРЯ 2012 Е.)
В декабре на Филологическом факультете состоялось второе заседание ме-диевистического семинара. С докладом на тему «Монастырские сборники exempla XII—XIII вв.: введение в проблематику» выступила кандидат филологических наук, сотрудник РГГУ В. В. Смирнова. На семинаре присутствовали преподаватели Филологического факультета М. Ю. Десятова, Е. М. Королева, К. А. Александрова, О. В. Никандрова, преподаватели Богословского факультета Н. Г. Головнина, О. Л. Стриевская, ведущий научный сотрудник ИМЛИ РАН Л. В. Евдокимова, а также студенты кафедры романской филологии, отделения восточно-христианской филологии Филологического факультета, Богословского и Исторического факультетов ПСТГУ.
Доклад, вводящий в проблематику средневековых exempla, начался с перевода термина и с определения того, что следует понимать под этим словом. «Экземплум» — пример, представляющий собой краткую нарративную форму. По мнению большинства исследователей, он не является жанром. «Отправное» определение термина, ставшее наиболее частотным, принадлежит Жаку Ле Гоффу, известному французскому медиевисту, представителю школы анналов: «Экземплум — короткий рассказ, выдаваемый за истинный и предназначенный для того, чтобы быть включенным в какую-либо речь, обычно проповедь, с целью извлечь нравоучительный урок» (Bremond С., Le GojfJ., Schmitt J. С. «L’Exemplum»). Вместе с тем классическое определение Ле Гоффа в настоящий момент является лишь одним из многих. Не все примеры преподносятся как истинные (например, басни про животных), не все короткие, не все включаются в проповеди (например, «Поликратик» Иоанна Солсберийского). Не все примеры имеют нарративный характер: знаменитый доминиканский проповедник Яков Ворагинский, автор «Золотой легенды», называет примером то, что мы назвали бы цитатой. Наконец, не все примеры нравоучительны. Определение Ле Гоффа связано с научными интересами «Группы исторической антропологии Средневекового Запада», организованной им в середине XX в., которые были сосредоточены, в первую очередь, на текстах, использовавшихся представителями «нищенствующих» орденов. В обиход российской науки понятие «Экземплум» ввел А. Я. Гуревич.
Хроника
Среди направлений, в рамках которых производится исследование в последние десятилетия, преобладала так называемая «прагматика примеров», согласно которой пример становится таковым не благодаря своему содержанию, а благодаря своей функциональности. Пример — это функция. Получается, что примером может стать любой рассказ, а любой сборник — сборником примеров. По высказыванию одного французского исследователя, пример — это не литературный жанр, а что-то вроде «братской могилы», в которой мы находим останки разных жанров, как литературных, так и нелитературных, собранных в угоду «жадным» до подходящего материала компиляторам. Неминуемо возникает вопрос целесообразности использования термина «экземплум».
В следующей части доклада В. В. Смирнова обратилась к собственно теме монастырских сборников exempla. Был продемонстирирован и кратко охарактеризован корпус сборников: Vitae Patrum (IV-VII вв.); Gregorius Magnus, Dialogorum Libri IV (593-594); Petrus Venerabilis, De miraculis; Collectaneum exemplorum et visionum Clarevallense (третья четвертьXII в.) и др.
Самыми многочисленными являются сборники цистерцианцев — первого ордена в собственном смысле, деятельность которого известна по преимуществу благодаря известному аббату Клерво Бернарду. Двумя протосборниками для всех последующих монастырских сборников явились «Жития отцов-пустынников» (Vitae Patrum (IV-VII вв.)) и «Диалоги» Григория Двоеслова (Gregorius Magnus, Dialogorum Libri IV(593—594)). Сборник Петра Достопочтенного, принадлежавшего Клюни, выглядит исключением из общей ситуации, характерной для этого монастыря, т. к. клюнизийские сборники примеров крайне немногочисленны.
После XIII в. цистерцианские сборники претерпевают изменения в связи с расцветом деятельности нищенствующих орденов и начинают ориентироваться в качестве образца не только на собственную предшествующую традицию (а именно Цезария Гейстербахского), но, в частности, на «Золотую легенду».
Содержание цистерцианских сборников
Как следует из названия, тексты, составляющие сборники, повествуют в основном о чудесах, имевших место по преимуществу в монастырях определенной конгрегации (образец здесь — свт. Григорий Двоеслов, повествующий о делах италийских отцов, тоскуя среди административных забот о настоящей монашеской жизни в оставленной им обители). Характерна ссылка на устную локальную традицию, наиболее отчетливо проявляющаяся у Цезария Гейстербахского, и на старших братьев, уговоривших записать эту устную традицию. В связи с содержанием встает проблема отношения чудес и власти — концентрация власти в Клерво в бытность аббатом Бернарда ведет к своеобразной узурпации «права собственности» на чудеса этим монастырем: в Сито, материнской обители для Клерво, не было создано ни одного сборника exempla.
Второй проблемой является соотношение примера и чуда как жанра.
Источники
Исходя из вышесказанного, очевидно, что, помимо «протосборников», одним из источников exempla является т. н. монастырский фольклор.
Адресат сборников
Адресатом могли являться простые люди, те, кто «беден ученостью». Существует вопрос, не сочинялись ли эти сборники учеными монахами для неученых. Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо рассмотреть использование сборников.
Использование сборников
По правилу св. Бенедикта, каждый монах должен иметь индивидуальное чтение: книги, которые он брал на год у брата-армария. Судя по небольшому размеру некоторых сборников, они могли использоваться в качестве такого индивидуального чтения. Другие сборники использовались как энциклопедии, в которой находился нужный текст. Принцип организации фрагментов в них — алфавитный, а в самой рукописи есть специальные отметки — знаки параграфа (аудитории был продемонстрирован слайд рукописной страницы «Трактата о различных материях, пригодных для проповеди» Этьена де Бурбона), заметки на полях, в которых кратко говорится, о чем повествует пример.
Существуют и такие сборники, которые, скорее всего, были предназначены для продолжительного чтения (lectio divina): в них появляются большие нарративные фрагменты, отсылки к прежде сказанному — в таких сборниках пометок на полях и системы рубрикации мы не находим.
По мнению В. В. Смирновой, монастырские сборники примеров представляют интерес для исследователя не только в плане средневековой концепции чуда, но и как таковые с точки зрения их риторической функции, их интенции и способа экземплификации.
Упомянув о состоявшейся в 2007 г. конференции, организованной в Париже группой GAHOM («Группа исторической антропологии Средневекового Запада»), — «Монастырский пример: подходит ли он для проповеди?», где, в частности, была предпринята попытка соотнести монастырские сборники примеров с предшествующией гомилетической традицией, В. В. Смирнова представила сайт GAHOM, на котором выложены видеозаписи некоторых докладов (см.: http://lodel. ehess.fr/gahom/docum ent.php?id=737). На сайте существует база данных Thesaurus Exemplorum Medii Aevi (ThEMA), в которой возможен поиск по ключевым словам, по сборнику, по сюжетам. Перечень всех контекстов, связанных с искомым сюжетом (например, с Бернардом Клервосским), включает источник, все параллельные тексты, краткий пересказ на французском языке и ключевые слова.
За докладом последовало длительное обсуждение, включавшее вопросы и размышления слушателей. Так, Л. В. Евдокимова, отметив, что вопросы слушателей во многом сводятся к одной проблеме: каким образом конституируется корпус примеров, обратила общее внимание на тот факт, что в названии цистер-цианского сборника «Collectaneum exemplorum et visionum Clarevallense» слово «Exemplum» означает скорее не собственно пример, а «достопамятное событие»,
Хроника
и поэтому цель сборника — создание монастырем своей истории, «хроники», адресованной в том числе и церковной иерархии.
Преподаватель кафедры восточно-христианской филологии и кафедры древних языков богословского факультета Н. Г. Головнина оспорила представление об exempla как о «братской могиле», характерное для исторического, а не филологического взгляда на текст. Для филолога же, по мнению Н. Г. Головниной, очевидна связь примера с жанром апофтегмы, расцвет которого приходится на IV в.: большинство упомянутых в докладе признаков exempla и самих сюжетов фигурируют в апофтегматах, которые, с свою очередь, восходят даже не к собственно святоотеческой традиции, а к античной.
