CC BY
13
трансформация проблемной идеологической идентичности, обозначившейся в период перестройки и гласности, в кризисную. Несмотря на предпринимавшиеся попытки по созданию единой идеологической доктрины, на государственном уровне идеология так и не была выработана, что послужило причиной для снижения позиций общегосударственной идеологической идентичности и усилению региональной идеологической идентичности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Волков Ю.Г. Идеология для России // Социально-гуманитарные знания. 2001. № 2. С. 58-70; Бузгалин А., Колганов А. Мы пойдем другим путем. От капитализма "юрского периода" к России будущего. М.: Эксмо, 2009. 384 с.; Зиновьев А.А. Идеология партии будущего. М.: Алгоритм, 2005. 238 с.; Калашников М. Россия на дне. Есть ли у нас будущее? М.: Яуза-пресс, 2009. 352 с.; Кара-Мурза С.Г. Идеология и мать ее наука. М.: Алгоритм, 2009. 138 с.; Кузнецов В.Н. Идеология развития России. М.: Книга и бизнес, 2010. 500 с.; Шалыганов Ю. Проект Россия. Большая идея. М.: Эксмо, 2010. 320 с.
2. Алексеева Т.Д., Капустин Б.Г., Пантин И.К. Перспективы интегральной идеологии // Политические исследования. 1997. № 3. С. 16-27.
3. Соловьев Вл. Русская идея. М.: РГГУ, 2003. 458 с.
4. См.: Богатырева Т.Г. Современная культура и общественное развитие. М.: РАГС, 2001. 172 с.; Губогло М.Н. Идентификация идентичности: Этно-
социологические очерки. М.: Наука, 2003. 764 с.; Гудков Л.Д. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002 годов. М.: Новое литературное обозрение, ВЦИОМ-А, 2004. 816 с.
5. Волков Ю.Г. Манифест гуманизма. Ростов н/Д: Дрофа, 2000. 138 с.
6. Дилигенский Г.Г. Российские архетипы и современность. - Куда идет Россия? Общее и особенное в современном развитии. М.: Интерцентр, 1997. 366 с. С. 273-280.
7. Горшков М.К. Важность социологических данных для анализа проблемы идеологии // Политические исследования. 1997. № 3. С. 26-40.
8. Заславская Т.И. Россия в поисках будущего // Социс. 1996. № 3. C. 7-14.
9. Данилова Е.Н. Проблема социальной идентификации в постсоветской России // Экономические и социальные перемены исследования: Мониторинг общественного мнения: Информационный бюллетень. 1997. № 3. С. 17-25.
10. Рубцов А.В. Россия в начале XXI века: от идеологии к мегапроекту // Полигнозис. 2009. № 2(35). С. 33-40.
11. Попова И.М. Повседневные идеологии // Социологический журнал. 2006. № 3-4. С. 15-23.
12. Горшков М.К. Российская идентичность в условиях трансформирующихся процессов // Вестник российской нации. 2008. № 1. С. 177-185.
13. Маркедонов С. Чеченский сепаратизм и чеченская независимость // Агентство политических новостей [Электронный ресурс]. URL: http://www. apn.ru/publications/article18496.htm.
27 октября 2011 г.
УДК 316.3-053.6
МОЛОДЕЖНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ КАК ФАКТОР ДЕСТАБИЛИЗАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА (на примере Северо-Кавказского федерального округа)
Е.П. Олифиренко
Молодежный экстремизм и терроризм на этнорегиональной основе являются не только наиболее опасными формами этнополитиче-ских девиаций на Северном Кавказе, но и су-
Олифиренко Екатерина Павловна - аспирант кафедры политологии и истории Северо-Кавказской государственной гуманитарно-технологической академии, 369300, г. Черкесск, ул. Ставропольская, 36, e-mail: ekaterin-olifirenk@yandex.ru, т. 8(8782)293564.
щественными факторами общероссийского политического процесса.
Естественно, данная проблематика находится в центре внимания научно-исследовательских центров Юга России - ЮНЦ РАН,
Ekaterina Olifirenko - post-graduate student, the head of a Youth Circle of the Youth Center of Education and Leisure of Students at the North Caucasian State Gumanitarno-Technological Academy, 36 Stavropol Street, Cherkessk, 369300, e-mail: ekaterin-olifirenk@yandex.ru, ph. +7(8782)293564.
ЦСРИ и П ИППК ЮФУ и ИСПИ РАН, Краснодарского университета и Ростовского юридического института МВД России, СКАГС и др. В.А. Авксентьев, В.Х. Акаев, В.Н. Гурба, Ю.А. Зубок [1] разрабатывают теоретико-методологические проблемы молодежного экстремизма, В.Д. Дзидзоев, И.П. Добаев, Т.З. Те -нов [2] - причины и организационные формы деятельности молодежных "джамаатов". Появились первые обобщающие труды - Е.О. Кубя-кин, А.В. Сериков, В.В. Черноус [3] и др.
В то же время молодежный экстремизм на Северном Кавказе - явление многоплановое и динамичное, которое требует постоянного мониторинга и анализа его новых форм.
Целью исследования является выявление особенностей формирования экстремистских молодежной группировок в Северо-Кавказском федеральном округе. На основе осмысления полученных результатов предложить меры по повышению эффективности государственной молодежной политики в данной сфере. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих исследовательских задач: рассмотрение особенности проявления молодежного экстремизма в Северо-Кавказском федеральном округе; установление специфики формирования молодежных объединений экстремистской направленности в данном регионе; выявление основных факторов взаимосвязи молодежного экстремизма и этноконфессиональных противоречий с учетом специфики Северного Кавказа; поиск эффективных методов контроля и профилактики экстремистского поведения молодежи.
Северо-Кавказский федеральный округ является значительным социально-экономическим и историко-культурным регионом страны. Он включен в систему межрегиональных этнополитических отношений, а происходящие здесь социально-политические процессы оказывают непосредственное воздействие не только на региональную, но и общероссийскую ситуацию. В течение последнего времени он считается регионом с высоким уровнем конфликтности, удельный вес которого особенно велик среди молодежи. По мнению В.Д. Дзидзоева, высокий уровень конфликтности в регионе определяется сохранением очагов напряженности: "Этнополитические и межнациональные конфликты на Северном Кавказе имеют глубинный характер, их причины и корни заложены в сложной истории каждого народа. История взаимных обид
народов региона, претензий, связанных с изменением административных границ, травмы, вызванные исторической несправедливостью, способствуют обострению этнополитической ситуации в регионе" [4, с. 62-63]. Эту особенность отмечает и В.Х. Акаев: "Здесь тесно переплетаются экономические, внутриполитические, внешнеполитические, культурные, психологические факторы: низкий уровень жизни, высокая безработица, медленные темпы роста производства... неприязнь к более предприимчивым внутренним мигрантам со стороны местного населения, сокращение русского населения в республиках Северного Кавказа" [4, с. 64-65].
Сохранение подобной напряженной ситуации в регионе указывает на наличие затяжного этнополитического кризиса, что представляет серьезную угрозу для национальной и региональной безопасности. Политические и этноконфессиональные конфликты на Северном Кавказе зачастую обусловлены борьбой радикальных элит за контроль над ресурсами, государственными дотациями, которая накладывается на сложную этническую и региональную обстановку, межклановые отношения, борьбу с контрэлитами. Так, в общем виде, конфликты на Северном Кавказе можно представить следующим образом: противостояние федеральному центру и силовикам; этнотерри-ториальные споры между субъектами Российской Федерации и внутри северокавказских республик; борьба тейпов и кланов за власть и за контроль над республиканскими МВД; оттеснение титульными элитами русскоязычного населения: преследование "Союза славян" и ограничения по службе; отстаивание норм этнического квотирования; криминально-политические войны внутри правящего этноса и между этноэлитами; споры между титульными этносами; столкновения "муниципальных князьков" между собой и республиканскими властями; войны внутри тейпов и между ними; конкуренция родственных и земляческих кланов; инциденты с участием родственников "первых лиц"; внутриродствен-ные инциденты [5]. Как показывает практика, наибольшего накала политические, межэтнические и межконфессиональные конфликты достигают в регионах с преобладанием какой-либо одной национальности над другими, а также на территориях со сложным этническим и конфессиональным составом, каким по существу и является северокавказский
регион. Также следует отметить, что немаловажное значение здесь имеет локальное расположение эпицентра развития группового молодежного экстремизма.
Большинству экстремистских молодежных группировок в Северо-Кавказском федеральном округе присуща своеобразная форма организации, обеспечивающая им более выгодное положение в преступном мире - клановые отношения. Как отмечают исследователи, молодежный экстремизм на Северном Кавказе "всегда отличался такими характерными чертами менталитета как: замкнутость, радикальность, андроцен-тризм, коллективизм, традиционализм, регламентированность" [6]. Клановая структура и принадлежность к исламской цивилизации северокавказских сообществ оказались наиболее подходящей основой для возникновения молодежных преступных группировок. Этнические группировки состоят из людей, объединенных родственным происхождением, подразумевают жесткую внутреннюю дисциплину, безоговорочное подчинение и уважение младшими участниками группы старших. Богатство, власть и уважение соплеменников способствуют привлечению новых участников в ряды этнических преступных группировок, в основном из числа кавказской молодежи, не владеющей в совершенстве русским языком и не имеющей достаточного уровня образования [7].
Так, по данным Центра по противодействию экстремизму ГУ МВД России по ЮФО, в 2011 г. на территории Северо-Кавказского федерального округа в настоящий момент действуют около 60 бандитских незаконных формирований общей численностью около 750-800 участников. В летний период количество участников бандитских групп возрастает [8].
В Республике Дагестан действуют 13 диверсионно-террористических групп, общей численностью свыше 280 участников [9]. В Чеченской Республике действуют около 20 бандгрупп численностью до 230 участников [10]. В Республике Ингушетия действуют 11 бандгрупп, общей численностью до 80 активных участников. В Северной Осетии-Алании количество установленных приверженцев экстремистских религиозных взглядов около 20 человек. Ранее имелась информация,
что вербовалась молодежь для участия в преступной деятельности [8].
В Кабардино-Балкарии действуют 6-7 бандгрупп, общей численностью около 70 активных участников [11]. На территории КЧР по оперативной информации действуют 6 группировок общей численностью около 70 человек, часть из которых склонна к вооруженному сопротивлению [12].
На территории Ставропольского края в ГУ МВД РФ по Ставропольскому краю поставлены на оперативный контроль 19 человек, которые при определенных условиях, могут взять в руки оружие и вступить в банд-подполье [11]. За шесть месяцев текущего года по Северо-Кавказскому федеральному округу зарегистрировано преступлений, террористического характера - 335, экстремистской направленности - 22 [8].
Как показывает изучение статистических данных, такая группа преступлений обладает высокой латентностью, что, как правило, обусловлено недостаточно высоким уровнем подготовки отдельных сотрудников правоохранительных органов; неправильной квалификацией деяний, связанной с осуществлением экстремистской деятельности (чаще преступления подобного характера квалифицируются как преступления, совершаемые на бытовой почве); интенсификацией неконтролируемых миграционных процессов; разглашением служебной информации, учитывая специфические особенности комплектования кадров органов внутренних дел Северо-Кавказских республик; не реализация информации, получаемой в ходе оперативно-розыскной работы в угоду отдельным криминальным группировкам.
Обобщив исследуемый материал, мы пришли к выводу, что экстремистские акции приобретают все более угрожающий характер, при этом увеличивается не только количество, совершаемых преступлений, но претерпевают изменения и их существенные качественные характеристики. Сложившаяся на сегодняшний день в Северо-Кавказском федеральном округе ситуация остается достаточно напряженной, что во многом определяется обстановкой в Чеченской республике, а также в республике Дагестан и республике Ингушетия.
При сокращении общего числа преступлений за указанный период возросли их мас-
штабность, размеры материального ущерба, количество человеческих жертв. Имеют место акты нападения на сотрудников правоохранительных органов, подрывы жилых и административных зданий, поражение воздушных, морских и сухопутных судов. Причем подавляющая часть преступлений совершена людьми в возрасте до 30 лет.
Анализ преступлений экстремистской направленности на территории Северо-Кавказского федерального округа свидетельствует о том, что в 2010 г. имеет место резкое увеличение числа таких преступлений (с 20 - в 2009 г. до 53 - в 2010 г.). Подавляющее число преступлений данной категории зарегистрировано на территории Кабардино-Балкарской республики. Из 53 преступлений, зарегистрированных по Северо-Кавказскому федеральному округу в 2010 г., 16 зарегистрировано правоохранительными органами в Кабардино-Балкарской республике (в 2009 - преступлений данной категории зарегистрировано не было, в 2011 - 6). В остальных субъектах округа также наметилась тенденция к увеличению. Так, в республиках Ингушетия, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия-Алания в 2009 г. преступлений, связанных с осуществлением экстремистской деятельности, зарегистрировано не было. Заметное увеличение наблюдалось в 2010 г. в Чеченской республике по сравнению с предыдущим годом (с 3 до 5), и в Ставропольском крае (с 7 до 12) [8].
Борьба с экстремизмом является одним из приоритетных направлений деятельности правоохранительных органов Северо-Кавказского федерального округа, поскольку подобные проявления несут угрозу безопасности государству в целом и каждой отдельной личности в частности. Правоохранительными органами делается все для обеспечения неотвратимости наказания преступников за совершаемые деяния экстремистского характера, с тем чтобы их действия не посеяли страх у граждан, тем самым нарушив нормальную деятельность населения. Но с проявлениями экстремизма должно бороться не только государство, в лице правоохранительных органов, но и все общество в целом. Государство должно устранить социальные, экономические и политические условия, способствующие возникновению и распространению экстремизма, и решительно пресекать противоправную
деятельность экстремистов. Общество в лице общественных объединений, средств массовой информации, представителей различных партий, писателей, журналистов, мусульманских ученых, имамов мечетей, представителей молодежных организаций и рядовых граждан должно противопоставить экстремизму гуманистические идеи политической и религиозной толерантности, гражданского мира и согласия [14].
За последние годы государственные и муниципальные органы власти, правоохранительные органы северокавказского региона накопили большой опыт противодействия экстремизму. В администрациях городов и районов многих республик Северного Кавказа работают комиссии по противодействию экстремизму.
На территории северокавказского региона по мере возможности контролируется реализация печатной, аудио-видео-продукции, способствующей распространению идеологии религиозного экстремизма и терроризма.
Однако к решению проблемы противодействия экстремизму требуется комплексный подход, который включал бы в себя меры регулирующего, запретительного и профилактического характера.
Учитывая все вышеизложенное, нами были определены основные направления противодействия молодежному экстремизму: субкультурное исследование специализированными центрами молодежи в социальном, политическом и психологическом аспектах, для определения ее структуры и причин распространений подобных убеждений; разработка реабилитационных программ для молодых людей, задержанных за преступления на национальной, религиозной и этнической почве; создание служб психологической помощи и социальных работников, которые могут помочь человеку адаптироваться к жизни вне сообщества; вызов к широкой дискуссии по спорным религиозным, национальным вопросам. Нужен серьезный научный диалог, в котором примут участие профессиональные историки, политологи, общественно-политические деятели; активизация работы с "источником агрессии". Часто агрессивное поведение носит двусторонний характер. Среди представителей национальных меньшинств нередко демонстративное вызывающее поведение.
Главным же, конечно, в установлении толерантной атмосферы является разрушение взаимных негативных стереотипов представителей титульной национальности и национальных меньшинств и создания благоприятной для дружеских отношений информационной среды. Для этого необходимо: проведение для студентов конференций, семинаров, встреч с известными учеными и практиками по проблемам межнациональных отношений, теории и практике толерантности; знакомство с культурой народов, населяющих страну, посредством специальных изданий, телепередач, школьных курсов "культуры народов"; проведение фестивалей, тиражирование произведений искусства, изображающих национальные группы в привлекательном свете.
В заключение хотелось отметить, что в настоящее время государственная молодежная политика как сфера государственной деятельности находится в стадии становления. Мероприятия, проводимые с целью профилактики экстремизма в молодежной среде, должны осуществляться как самой молодежью, так и представителями общественности: лидерами религиозных и национальных общин, руководством общеобразовательных учебных заведений, средствами массовой информации при активном содействии органов государственной власти на региональном и федеральных уровнях. Разрозненность действий в этих структурах не позволит целенаправленно реализовывать государственную молодежную политику, направлять в общее русло усилия и возможности многочисленных государственных и общественных организаций, имеющих отношение к решению молодежных проблем.
ЛИТЕРАТУРА
1. Авксентьев В.А., Гриценко Т.Д., Дмитриев А.В. Региональная конфликтология: экспертные мнения. М.: 2007. 208 с.; Гурба В.Н. Терроризм: источники социальной поддержки. Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2010. 344 с.; Зубок Ю.А., Чупров В.И. Молодежный экстремизм. Сущность и особенности проявления // Социологические исследования. 2008. № 5. С. 37-47.
2. Добаев И.П. Терроризм и антитеррористическая деятельность на Юге России // Южнороссийское обозрение ЦСРИ и П ИППК ЮФУ и ИСПИ РАН. Вып. 66. Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2011. 188 с.
3. Черноус В.В., Сериков А.В., Кубякин Е.О. Экстремизм и межэтнические отношения в молодежной среде Российской Федерации. М .-Ростов н/Д: Социально-гуманитарные знания, 2011. 220 с.; Кубякин Е.О. Особенности формирования и проявления экстремизма в молодежной среде. Краснодар: Изд-во КУ МВД, 2011. 182 с.
4. Региональные конфликты и проблемы безопасности Северного Кавказа / Отв. ред. Г.Г. Ма-тишов и В.А. Авксентьев. Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2008. 386 с.
5. Матишов Г.Г., Батиев Л.В., Пащенко И.В. Атлас социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России: В 5 т. Т. 4. Причины и обстоятельства напряженности, поиск путей стабилизации на Северном Кавказе: Специальный выпуск. Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2010. 120 с. С. 44.
6. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М.: Смысл, 1998. 390 с. С. 223-226.
7. Ханбабаев К. Исламский радикализм на Северном Кавказе // Свободная мысль-XXI. 2007. № 3. С. 105-116.
8. О состоянии преступности по Северо-Кавказскому федеральному округу // Центр противодействия экстремизму ГУ МВД России по ЮФО. [Электронный ресурс]. URL: www.mvdkavkaz.rus/ itogi/.ru.
9. О состоянии преступности по республике Дагестан // Министерство внутренних дел по республике Дагестан. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.mvdrd.ru/cgi-bin/news.pl?id=1318563280&pt.
10. В МВД подвели итоги за 6 месяцев 2011 года // Министерство внутренних дел по Чеченской республике. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.mvdchr.ru/rus/itogi/.
11. Сообщение Единого информационного центра правоохранительных органов КБР // Министерство внутренних дел по Кабардино-Балкарской республике. [Электронный ресурс]. URL: http:// pravitelstvokbr.ru/k-br/kbr-main.nsf/595fb8f0e7402c3 0c325747b0045180d/31096824e95384acc3257717004fc f8f?OpenDocument.
12. Состояние преступности за 2011 год // Пресс-служба Министерства внутренних дел по Карачаево-Черкесской республике. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mvd09.ru/main/info_smi/.
13. Новости главного управления МВД России по Ставропольскому краю // Пресс-служба ГУ МВД России по Ставропольскому краю. [Электронный ресурс]. URL: http:// http://guvdsk. ru/pressoffice/index.php?element_id=1644§ion_ id=47&id=10&sphrase_id=10576/.
14. Мчедлов М. Религиозная идентичность и социальные предпочтения // Свободная мысль-XXI. 2005. № 4. С. 101-115.
2 ноября 2011 г.
