CC BY
27
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ АСПИРАНТОВ И СОИСКАТЕЛЕЙ
Р. Р. Дагаев
Чеченский государственный университет им. А. А. Кадырова
МОЛОДЕЖНАЯ СУБКУЛЬТУРА «ВИРТУАЛЬНАЯ СВОБОДА» В ИНТЕРНЕТ-ДИСКУРСЕ: ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ
Цель статьи: исследование современной динамики и векторов трансформации молодежной субкультуры. Новизна исследования заключена в том, что выявляется определенное противоречие между пониманием виртуальной сетевой свободы «внутри» (то есть в самой молодежной среде как безграничной множественности моделей и вариантов самореализации и самоидентификации), с одной стороны, и неадекватным пониманием аксиологии «цифровой сети» с точки зрения ее этических границ. Обосновывается, что внешние границы виртуальной свободы, тенденции и векторы трансформаций субкультурной идентичности определяются «запросами» общества и зависят от того, насколько оно заинтересовано и инициирует такие «свободы». Внутренние границы свободы в молодежных субкультурных сообществах должны определяться этическими механизмами, рефлексия которых лежит в плоскости аксиологии самих «сетей». В рамках современных молодежных сетевых субкультур правомерно вести речь скорее не о «свободе», а о сетевых «образах свободы», применительно к которым фиксация четких границ не представляется возможной, что связано с фактором качественной трансформации самого субкультурного движения, в значительной мере инициировано процессами «вторичной социализации» в Интернет-сети. Интернет может быть оптимальной площадке реализации свободы, генетически и культурно-исторически связанной с проявлениями мобильной и множественной субкультурной идентичности в условиях новой социокультурной среды, характеризующейся текучестью и транзитивностью.
Ключевые слова: Интернет, сеть, молодежная субкультура, субкультурная идентичность, виртуальная свобода, самопрезентация, имиджевая символика, атрибутика, ценностные структуры, «социальная сеть»
R. R. Dagaev
Kadyrov Chechen State University (KCHSU)
(Grozny, Russia)
YOUTH SUBCULTURE «VIRTUAL FREEDOM» IN INTERNET DISCOURSE: PROBLEM STATEMENT
The study of modern dynamics and vectors of transformation of the youth subculture reveals a certain contradiction between the understanding of virtual network freedom "inside" (that is, in the youth environment itself as an unlimited multiplicity of models and options for self-realization and self-identification), on the one hand, and an inadequate understanding of the axiology of the "digital network" from the point of view of its ethical boundaries. It is proved that the external boundaries of virtual freedom, trends and vectors of transformations of subcultural identity are determined by the "demands" of society and depend on how interested it is and initiates such "freedoms". The internal boundaries of freedom in youth subcultural communities should be determined by ethical mechanisms, the reflection of which lies in the plane of the axiology of the "networks" themselves. Within the framework of modern youth network subcultures, it is legitimate to talk rather not about "freedom", but about network "images of freedom", in relation to which
fixing clear boundaries is not possible. This is partly due to the factor of qualitative transformation of the subcultural movement itself, which is largely initiated by the processes of "secondary socialization" on the Internet. The Internet can be an optimal platform for the realization of freedom, genetically and culturally historically associated with the manifestations of mobile and multiple subcultural identity in a new socio-cultural environment characterized by fluidity and transitivity.
Keywords: Internet, network, youth subculture, subcultural identity, virtual freedom, self-presentation, image symbols, attributes, value structures, "social network"
DOI 10.22405/2304-4772-2022-1 -2-161-169
В культурных практиках есть «вечные» феномены», вокруг которых непрестанно разворачиваются теоретические дискуссии и методологические контроверзы. Однако даже среди них присутствуют и не теряют своей проблемности такие, которые требуют дополнительных философских артикуляций, представляя особый интерес. В этом ряду категория «свободы», которая сама по себе выступает достаточным основанием для философско-культурологической рефлексии в рамках предметного поля данной статьи.
Мы предпримем попытку выработать авторское понимание и трактовку свободы как понятия и феномена, рассмотрев его в орбите современной информационно-сетевой культуры, а также в контексте многослойности молодежных субкультурных формообразований, состав, многовекторность развития и регенерации которых, с нашей точки зрения, выявляет определенные взаимосвязи: между смысловыми коннотациями «свободы», с одной стороны, и сущностными основаниями сетевой «субкультурной идентичности», с другой.
Опираясь на теоретические исследования современных специалистов, дадим общую типологию и идентификацию базовых признаков и критериев субкультуры и субкультурности, которые, характерны и свойственны молодежному социальному сектору, различаясь несущественным образом в зависимости от «возрастного» состава субкультурного формообразования и его ориентации в культуре
И. М. Сотников в этой связи отмечает: «Для любой субкультуры обязателен следующий набор характерных черт:
- наличие своеобразных норм, ценностей, мировосприятия, что часто приводит к нонконформизму, входящих в данную субкультуру;
- специфический стиль жизни и поведения;
- наличие внешней атрибутики, проявляющейся в одежде, украшениях, манерах, жаргоне и др.;
- наличие более или менее явного инициативного центра, генерирующего идеи» [13, с. 22].
Другое мнение высказывает Н. Н. Слюсаренко: «Составляющими субкультуры и одновременно признаками ее оказываются: знание (картина мира в узком смысле); ценности; стиль и образ жизни; социальные институты как системы норм; процедурное знание (навыки, умения, способы осуществления, методы); потребности и склонности» [14]. Т. Б. Щепанская концентрирует внимание на изучении процессов обособления молодежной субкультуры, её «выпадания» из общего контекста базовых культурных ценностей [15]. При этом автор тщательно изучает причины этого явления, что нам особенно импонирует, позволяя получить более глубокий представления об
экзистенциональной стороне феномена молодежной субкультурности, активно присутствующей сегодня в популярных сетевых коммуникациях, Интернет-пространстве и в обществе. При этом Т. Б. Щепанская, концентрирует внимание: а) на социальных формах молодежной субкультурности, вычленяя коммуникативные формы (общение; формы межличностных связей и др.); б) на семиотических, знаково-символических формах, в ряду которых представлены имиджевая символика, атрибутика (в том числе вещественная); в) на фольклорном дискурсивном поле, находящемся в орбите субкультурных молодежных групп.
На наш взгляд, теоретические и прикладные наработки данного автора показывают, что, во-первых, существует прямая связь между процессами так называемой субкультурной подростковой и юношеской маргинализации, с одной стороны, и факторами возникновения и последующего развития субкультурного движения в молодежной среде. И, во-вторых, в исследованиях многих ученых прослеживается такая же причинно-следственная связь между усилением, всплесками, взрывами молодежной субкультурной активности и наличием своего рода культурного зазора, который имеет место в культурно-поколенческой модели «отцы и дети». По нашему мнению, справедливо говорить о «культурном возрастном и социальном барьере», подчеркивая, что в тот или иной период развития общества такие лакуны становятся особенно сильными и заметными «невооруженным взглядом».
На основании данных исследований можно предположить, что такой разрыв в случае его возрастания, несомненно, увеличивает дистанцию поколений и, тем самым, приводит к негативным явлениям в обществе. Например, его следствием является не только, скажем, недопонимание между поколениями, но в крайних случаях он может привести (и зачастую ведет) к тотальному отчуждению детей и родителей, младших и старших. Конечно, все это, в конечном итоге в существенной степени стимулирует, «подогревает» субкультурные «настроения» в рядах молодежи, формируя ее «особую», «другую» субкультурную идентичность.
Согласно точке зрения К. Б. Соколова: «Различают субкультуры, формирующиеся на национальной, демографической, профессиональной, географической и других основах. В частности, субкультуры образуются этническими общностями, отличающимися своим диалектом от языковой нормы. Другим известным примером являются молодёжные субкультуры» [12, с. 7.]. Их объединяет непохожесть на «других», неудовлетворенность традиционными вкусами, чувство протеста против норм, стандартов, ценностей и идеалов конкретного общества в тот или иной промежуток его развития.
Мы, со своей стороны, критически изучив приведенные точки зрения специалистов, считаем, что есть достаточные основания заключить, следующее: во-первых, основная часть исследователей пишет примерно в одинаковом ключе, рассматривая «стандартный набор» типических черт субкультурных сообществ и принадлежности к ним субкультурного субъекта. В этой связи критерии субкультурности варьируются в незначительной мере и, в конечном счете, выстраиваются в достаточно определённую классификацию.
Во-вторых, субкультурные формы идентифицируются в качестве
некоторой культурно-исторической и социально-коммуникативной общности -формообразования, кульминацией генезиса и эволюции которой выступает знаково-символическая система: а) кодирования, б) хранения и трансляции,
в) реализации социокультурный общественного опыта, что достигается через модель коммуникативного взаимодействия субкультурных индивидуумов, выражаясь вербальным и невербальным способами, в оптимальных формах общения и коммуникации.
В-третьих, базовые признаки субкультурной принадлежности включают в себя, согласно исследованиям Т. Б. Щепанской, [15]: «знаковые (общность идеологии, ментальности, символики, культурного кода, картины мира); поведенческие (обычаи, ритуалы, нормы, модели и стереотипы поведения); социальные (социальная группа, страта и т.д., определяемая как носитель субкультуры или ее «порождающая среда») и все они вместе - культура как «целостный образ жизни».
В-четвертых, каждая субкультура, как подсистема и развивающаяся форма базовой культуры, проходит в своей эволюции ряд стадиальных этапов от генезиса, развития до кульминации и затухания (гибели). При этом каждая обладает определенными границами и качественными характеристиками, во многом формирующими ее субкультурную сущность и содержание, идентичность ее непосредственных носителей.
В-пятых, данный ряд характеристик может быть расширен и включать в себя «частные» критерии, в числе которых назовем: а) гендерные, б) возрастные критерии; в) критерии, образующие понятие «образа жизни»,
г) географический, территориальный с «привязкой» к региональной специфике, месту жительства, д) темпоральный (временной) критерий и другие. Все они в совокупности дают возможность приблизиться к адекватному пониманию субкультурной феноменологии, в том числе, с учетом такой важной составляющей как молодежная субкультура в ее синхронном и диахронном измерении.
С учетом изложенного, вытекает задача понимания и трактовки «виртуальной субкультурной свободы» в молодежном Интернет-дискурсе, как своеобразной «среде, предоставляющей пользователям не только возможность коммуникации, но и ресурсы для самовыражения и самоидентификации, самопозиционирования своей субкультурной идентичности. В основном подобная деятельность реализуется в рамках функции самопрезентации» [6]. При том, что налицо двойственное влияние социальные сетевого феномена на личность пользователя: созидательное (расширяет сферу коммуникации, ресурсы и возможности самопрезентативности и др.) и разрушительное (на систему ценностных ориентаций, прежде всего).
Здесь мы должны оговориться относительно двух аспектов, первый из которых связан с необходимостью констатации различительной «демаркационной линии» между такими «структурными подразделениями», как «субкультурное сообщество» и «социальная сеть» (сеть выступает промежуточной стадией, переходной формой). То есть, своего рода посредником между субкультурным сообществом (группой), объединенным совместными действиями участников во имя реализации общей целевой задачи,
с одной стороны, и широкой аудиторией, выступающей основным «потребителем» субкультурной сетевой продукции (которая наиболее активно представлена сегодня в многочисленных арт-резиденциях творческого уклона), с другой стороны.
Второй аспект, на который следует обращать внимание при аналитике молодежной субкультурности затрагивает сущностную природу жизнеобеспечения и сетевой ментальности. Он связан с фактором самовоспроизводимости, самообеспечения и регенерации сетевой субкультуры, так сказать, в режиме реального времени, когда молодежные субкультурное группы и сообщества коммуницируют в алгоритме постоянного субкультурного взаимодействия и «взаимообмена» опытом,
При этом сеть имеет базовые признаки:
- наличие совокупности позиций пользователей в системе (администратор, модератор, участник и др.);
- наличие отношений между позициями, наличие потока ресурсов;
- сетевой образ пользователя должен давать представление о цельной личности (это должен позволять сервис);
- наличие конструкции оптимального взаимодействия (скажем, не фрагментарной, а постоянной связи) между участниками, членами субкультурной группы-сообщества-движения;
- наличие отработанного и апробированного на предмет «удобства» и «простоты» сетевого «устава», приемлемого для каждого участника, члена группы, как некой универсальной схемы, делающей предельно доступной режим «входа - выхода».
Преломляя концепт «виртуальной свободы» к ее пониманию в современной «многопалитровой» молодежной субкультурной среде, мы приходим к преимущественной трактовке «образов свободы», как неограниченных возможностей самореализации, включающих правомерность «бесконечного множества» сетевых моделей, вариантов, форм реализации субкультурности и самопрезентативности, в том числе, и одиозные, нередко этапирующие «традиционно-нормативное» общественное сознание, которые нетривиально манифестируют обществу свою субкультурную свободу.. Такой субъект в виртуальной реальности может с легкостью отказаться от навязанных общественных стереотипов, а в реальной жизни такой протест уже становиться ненужным - в нем нет потребности [8].
То есть, в контексте Интернет-дискурса, скорее всего, правомерно вести речь не о «свободе», а о сетевых «образах свободы», применительно к которым фиксация четких границ не представляется возможной в рамках строгого рационально-мыслительного дискурса. Тем не менее, исходя их множественности, даже «латентности» и метафоричности трактовок «образов виртуальной свободы», мы подчеркнем два важных момента.
Во-первых, первоочередную уязвимость молодежи (особенно подростково-юношеской её части), культурно-историческое сознание которой не является в полной мере целостным и, напротив, отличается повышенной уязвимостью, хрупкостью, неуравновешенностью. И уже даже на этом основании представляет собой удобную «мишень», благодатное поле и
питательную среду для разного рода манипулятивных действий «извне», «со стороны» информационного-медийного пространства.
Во-вторых, при анализе молодежной субкультурной свободы также имеет значение то обстоятельство, когда стихийно-массовая экспансия информационно-сетевых потоков усугубляет буквально все «молодежные риски» в плане манипулирования сознанием, разрушения психического состояния молодой личности. Как пишут ростовские философы: «Молодежь стала поколением социальных сетей, проводя в нем большую часть жизни» [7, с. 88].
Иными словами, как культурно-исторический феномен, молодежная субкультура может интерпретироваться как своего рода конгломерация, состав которой образуется сообществами, преднамеренно избирающими стиль и ценности, идеалы, предпочитаемые меньшинством, выступающим потребителем общественных ценностей, но одновременно является активным участником политического, социального и культурного сообщества, в котором формирование ценностных структур во многом обусловливает Интернет-сеть, как важный фактор социализации молодёжи.
С позиции философского понимания субкультурный комплекс можно характеризовать, по меньшей мере, с трех сторон в качестве целостного феномена: а) дискурсного образования, б) знаково-символической системы, в) реально-идеальной субстанции, выступающей неотъемлемой частью многогранного бытия современной культуры и стремящейся к смягчению демаркаций между всеми духовными и познавательными дискурсами [подробнее: 10]. Примечательно, что сегодня активизируется аналитика «мобильной и множественной субкультурной идентичности, с учетом текучести и транзитивности социокультурной среды» [3, с. 229]. Она же, как мы показали, приглашая «играть по её правилам», зачастую неоднозначного и сомнительного свойства с точки зрения укрепления климата духовной и информационной безопасности, включает духовное, физическое и душевное здоровье человека.
Таким образом, представляется, что именно в этом «этическом» нюансе и состоит главная «зона молодежных рисков», создающая вескую мотивацию для концептуального исследования проблемы трансформации виртуальной субкультурной свободы и аксиологии «сети» как таковой.
Литература
1. Беляев И. А. Культура, субкультура, контркультура // Духовность и государственность : сборник научных статей. Вып. 3. Оренбург: Филиал УрАГС, 2002. С. 6-9.
2. Глушкова О. М. Теоретические аспекты анализа субкультуры [Электронный ресурс] // Свердловская областная универсальная научная библиотека им. В. Г. Белинского : офиц. сайт. URL: http://book.uraic.ru/proiect/conf/txt/005/archvuz26 pril/32/template article-ar%3DK21 -40-k24.htm (дата обращения: 28.03.2022).
3. Гусельцева М. С. Субкультуры: культурно-психологические трансформации современности в свете методологии латентных изменений // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2019. Т. 9, вып. 3. С. 229-242.
-166-
4. Екимчик О. А. «Фаббинг» в субкультуре подростков // Психология субкультуры: феноменология и современные тенденции развития. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2019. С. 200-206.
5. Колесин И. Д. Подходы к изучению социокультурных процессов // Социологические исследования. 1999. № 1. С. 134-138.
6. Корытникова Е. В. Виртуализация общества и интернет как средство производства сетевых коммуникаций // Социологические исследования. 2007. № 2. С. 85-93.
7. Курбатов В. И., Волков Ю. Г., Воденко К. В. Молодежные субкультуры в сетевых сообществах: приоритеты молодежи и трансформация социально-информационного поведения // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2019. № 10. С. 87-97.
8. Новак М. В., Игнатов М. А. Субкультуры в современной России и визуальное потребление (региональный аспект) // Научные ведомости БелГУ Серия: Философия. Социология. Право. 2014. № 9 (180). Вып. 28. С. 144-145.
9. Омельченко Е. Краткий обзор отечественных и зарубежных теорий молодёжи [Электронный ресурс] // MyDocx.ru. URL: https://mydocx.ru/7-128978.html (дата обращения: 28.03.2022).
10. Римская О. Н., Римский В. П. Методология исследования субкультур в социально-гуманитарных науках. Статья 4. Конфигурации молодежных субкультур в пространстве российского региона // Научные ведомости БелГУ. Серия: Философия. Социология. Право. 2010. № 20 (91). Вып. 14. С. 70-78.
11. Скрипников С. Связанные Сетью 2.0 // RELGA: НАУЧНО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ. № 22 [144]. Дата размещения: 05.12.2006. URL: http: //www.relga.ru/Environ/WebObi ects/tgu-wwwwoa/wa/Mam?searchPattem=скрипников&textid=1345&level1=mam&level2= articles (дата обращения: 28.03.2022).
12. Соколов К. Б. Субкультуры, этносы и искусство: концепция социокультурной стратификации // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 1997. № 1. С. 134-143.
13. Сотников И. М. Дифференциация студенческой субкультуры в современном Российском обществе : дис. ... д-ра социол. наук : 22.02.06 / Сотников Иван Михайлович. Ставрополь, 2009. 182 с.
14. Слюсаренко Н. Н. Субкультура как объект исследования // Социология: теория, методы, маркетинг. 2002. № 3. C. 117-127.
15. Щепанская Т. Б. Субкультуры // Современный городской фольклор. М.: РГГУ 2003. С. 34-85.
References
1. Belyayev I. A. Kul'tura, subkul'tura, kontrkul'tura [Culture, subculture, counterculture]. Dukhovnost' i gosudarstvennost' : sbornik nauchnykh statey [Spirituality and statehood: collection of articles]. Issue 3. Orenburg, Filial UrAGS Publ, 2002. Pp. 6-9. [in Russian]
2. Glushkova O. M. Teoreticheskiye aspekty analiza subkul'tury [Theoretical aspects of subculture analysis]. Sverdlovskaya oblastnaya universal'naya nauchnaya
biblioteka im. V. G. Belinskogo: website.
URL: http://book.uraic.ru/proiect/conf/txt/005/archvuz26 pril/32/template article-ar%3DK21 -40-k24.htm (accessed: 28 March 2022). [in Russian]
3. Gusel'tseva M. S. Subkul'tury: kul'turno-psikhologicheskiye transformatsii sovremennosti v svete metodologii latentnykh izmeneniy [Cultural and psychological transformations of modernity in light of the methodology of latent changes: subcultures]. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta [Vestnik of Saint Petersburg University. Psychology]. 2019. Vol. 9, issue 3. Pp. 229-242. [in Russian]
4. Ekimchik O. A. «Fabbing» v subkul'ture podrostkov [Phubbing in teenagers' subculture]. Psikhologiya subkul'tury: fenomenologiya i sovremennyye tendentsii razvitiya [Psychology of subculture: phenomenology and modern development trends]. Moscow, Rossiyskiy gosudarstvennyy gumanitarnyy universitet Publ, 2019. Pp. 200-206. [in Russian]
5. Kolesin I. D. Podkhody k izucheniyu sotsiokul'turnykh protsessov [Approaches to the study of socio-cultural processes]. Sotsiologicheskiye issledovaniya [Sociological research]. 1999. No 1. Pp. 134-138. [in Russian]
6. Korytnikova E. V. Virtualizatsiya obshchestva i internet kak sredstvo proizvodstva setevykh kommunikatsiy [Virtualization of Society and the Internet as a Means of Producing Network Communications]. Sotsiologicheskiye issledovaniya [Sociological research]. 2007. No 2. Pp. 85-93. [in Russian]
7. Kurbatov V. I., Volkov Yu. G., Vodenko K. V. Molodezhnyye subkul'tury v setevykh soobshchestvakh: prioritety molodezhi i transformatsiya sotsial'no-informatsionnogo povedeniya [Youth subculture in online communities: youth priorities in social networks and transformation social-information behavior]. Gumanitarnyye, sotsial'no-ekonomicheskiye i obshchestvennyye nauki [Humanities, social-economic and social sciences]. 2019. No 10. Pp. 87-97. [in Russian]
8. Novak M. V., Ignatov M. A. Subkul'tury v sovremennoy Rossii i vizual'noye potrebleniye (regional'nyy aspekt) [Subcultures in the contemporary Russia and visual consumption: a regional aspect]. Nauchnyye vedomosti BelGU. Seriya: Filosofiya. Sotsiologiya. Pravo [Belgorod State University. Scientific Bulletin. Series: Philosophy. Sociology. Law]. 2014. No 9 (180). Issue 28. Pp. 144-145. [in Russian]
9. Omel'chenko Ye. Kratkiy obzor otechestvennykh i zarubezhnykh teoriy molodezhi [A brief review of domestic and foreign theories of youth] // MyDocx.ru. URL: https://mydocx.ru/7-128978.html (accessed: 28 March 2022). [in Russian]
10. Rimskaya O. N., Rimskiy V. P. Metodologiya issledovaniya subkul'tur v sotsial'no-gumanitarnykh naukakh. Stat'ya 4. Konfiguratsii molodezhnykh subkul'tur v prostranstve rossiyskogo regiona [Methodology of subcultures studies in social sciences and humanities. Paper 4. Configurations of youth subcultures in Russian regional field]. Nauchnyye vedomosti BelGU. Seriya: Filosofiya. Sotsiologiya. Pravo [Belgorod State University. Scientific Bulletin. Series: Philosophy. Sociology. Law]. 2010. No 20 (91). Issue 14. Pp. 70-78. [in Russian]
11. Skripnikov S. Svyazannyye Set'yu 2.0 [Networked 2.0]. RELGA: nauchno-kul'turologicheskiy zhurnal [Relga]. No 22 [144]. Date of posting: 05 December 2006. URL: http://www.relga.ru./Environ/WebObjects/tgu-www. woa/wa/Main?searchPattern=skripnikov&textid=1345&level 1 =main&level2=a
rticles (accessed: 28 March 2022). [in Russian]
12. Sokolov K. B. Subkul'tury, etnosy i iskusstvo: kontseptsiya sotsiokul'turnoy stratifikatsii [Subcultures, ethnicities, art: the concept of sociocultural stratification]. Vestnik Rossiyskogo gumanitarnogo nauchnogo fonda. 1997. No 1. Pp. 134-143. [in Russian]
13. Sotnikov I. M. Differentsiatsiya studencheskoy subkul'tury v sovremennom Rossiyskom obshchestve: dis. ... d-ra sotsiol. nauk : 22.02.06 Sotnikov Ivan Mikhaylovich [Differentiation of student subculture in modern Russian society [Doctor Thesis ... Dr in Soc. Studies]]. Stavropol', 2009. 182 p. [in Russian]
14. Slyusarenko N. N. Subkul'tura kak ob"yekt issledovaniya [Subculture as an object of research]. Sotsiologiya: teoriya, metody, marketing [Sociology: theory, methods, marketing]. 2002. No 3. Pp. 117-127. [in Russian]
15. Shchepanskaya T. B. Subkul'tury [Subcultures]. Sovremennyy gorodskoy fol'klor [Modern urban folklore]. Moscow, RGGU Publ. 2003. Pp. 34-85. [in Russian]
Статья поступила в редакцию 16.04.2022 Статья допущена к публикации 15.07.2022
The article was received by the editorial staff16.04.2022 The article is approved for publication 15.07.2022
