CC BY
273
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1 Часть 3
МОДЕРНИЗАЦИЯ ПЕНСИОННОЙ СИСТЕМЫ В П0СТКРИЗИСН0Й РОССИИ: ИМПЕРАТИВЫ ТРАНСФОРМАЦИИ И ВАРИАНТЫ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ИННОВАЦИЙ
КОРЫТЦЕВ М.А.,
доктор экономических наук, профессор, Южный федеральный университет, e-mail: [email protected],
ФУРСА Е.В.,
кандидат экономических наук, доцент, Южный федеральный университет, е-mail: [email protected]; [email protected]
В статье представлен развернутый анализ эффективной институциональной модернизации пенсионных систем.
Ключевые слова: пенсионная система; модернизация; экономическая политика.
This paper presents a detailed analysis of the institutional effective modernization of pension systems.
Keywords: pension system; modernization; economic policies.
Коды классификатора JEL: G23, H55, J32.
Развитие отечественной пенсионной системы, равно как и масштаб сопряженных с ней значимых социальноэкономических и институциональных проблем, начиная с обеспечения бюджетной сбалансированности на государственном уровне, ликвидации масштабной бедности, стимулирования развития бизнеса, посредством установления оптимального уровня пенсионных страховых платежей и т.д., является одним из самых значимых приоритетов современной экономической политики не только в России, но и большинстве стран современного мира.
Пенсионная система России уже в современный период истории государства прошла как минимум через три следующих трансформационных этапа:
♦ во-первых, периода формирования основных институтов, адекватных современным пенсионным системам, прежде всего, Пенсионного фонда России (ПФР) (начиная с 1990-1991 гг.);
♦ во-вторых, привнесения элементов страховой, и особенно накопительной, пенсионной системы страхования, также характерных для большинства развитых современных стран (начиная с 2001-2002 гг.);
♦ в-третьих, современный этап реформирования (начался в 2009-2010 гг.), сопряженный со стремлением гарантировать повышение уровня пенсионного обеспечения и одновременно, добиться сбалансированности финансирования пенсионных программ, на фоне усиления неблагоприятных демографических тенденций депопуляции и старения населения.
Последний этап, скорее всего, будет существенным образом растянут во времени, поскольку ориентирован на решение не просто институциональных проблем, но обусловлен стремлением компенсировать долгосрочный негативный демографический тренд, связанный со старением населения и, соответствующим снижением финансового потенциала пенсионных систем страхового типа. Следует отметить, что, несмотря на рост номинальных и реальных размеров пенсии (табл. 1), ее уровень в России по-прежнему сравнительно отстает от показателей развитых стран (коэффициент замещения — в пределах 50-70%). При этом тот же коэффициент замещения в советский период (1989 г.) составлял 55% (Шмелев, 2012), хотя, с учетом несбалансированности советской экономики того периода, возможно и был несколько искусственно завышен.
Указанный демографический тренд превращается в ведущий фактор, обусловливающий долгосрочный период несбалансированности российской пенсионной системы. Исследователи фиксируют ежегодный значительный рост федеральных трансфертов бюджетных средств, направляемых на погашение возрастающего дефицита Пенсионного фонда РФ (табл. 2).
© М.А. Корытцев, Е.В. Фурса, 2012
Таблица 1
Динамика параметров пенсионного обеспечения в России1
Показатель 2000 2005 2007 2008 2009 2010
Средний размер назначенных пенсий (руб./мес.), всего 823,4 2538,2 3682,3 4546,3 6177,4 8178
Отношение средней пенсии к прожиточному минимуму пенсионера(%) 90,5 104,97 120,14 124,76 150,76 182,3
Соотношение среднего размера трудовых пенсий и зарплаты (коэффициент замещения, %) 28,9 28,0 23,3 24,8 32,2 35,9
Таблица 2
Динамика федеральных трансфертов для поддержания системы пенсионного обеспечения в России (2007-2011 гг.)2 (в% к ВВП)
Показатель 2007 2008 2009 2010 2011
Трансферты из федерального бюджета за счет общих доходов, в том числе 1 1,3 1,6 2,6 * ,4 2
на базовую пенсию 0,6 0,8 1,3 - н.д.
на финансирование дефицита пенсионной системы 0,4 0,5 0,3 2,6 н.д.
Таким образом, федеральные трансферты уже превратились в значительную нагрузку для государственного бюджета, но в действительности проблемы только начинаются. Специалисты отмечают, что в 2011-2012 гг. Россия вступает в период очередного «демографического перехода», который предполагает в последующие 8-10 лет ускоренное сокращение населения трудоспособного возраста (700-800 тыс. чел. в год) при одновременном ускоренном возрастании числа пенсионеров (до 400 тыс. чел. ежегодно), притом, «уже к 2015 г. на каждую тысячу трудоспособных придутся 350 пенсионеров» (Роик, 2009; см. также Смирнов, 2011). Ниже охарактеризуем подробнее сущность и особенности данной проблемы, а также возможные подходы и варианты ее решения.
Старение населения представляет собой процесс, результатом которого является увеличение доли пожилых и сокращение доли детей и молодежи3. Вследствие этого, старение связано с изменением возрастной структуры населения в процессе демографического перехода, который характеризуется сменой типов воспроизводства от традиционного (экстенсивного) к современному под влиянием экономических, социальных и других изменений в обществе (Сафарова, 2005).
Причинами старения населения являются снижение рождаемости и численности детей, а также постепенное снижение смертности в старших возрастных группах, рост численности пожилых. Старению населения также может способствовать миграция, в случае если она затрагивает в большей степени старшие возрастные группы, что, впрочем, не вполне характерно для нашей страны.
Старение населения оказывает огромное влияние на социально-экономические процессы. Так, в экономической сфере старение населения отражается на экономическом росте, сбережениях, инвестициях и потреблении, рынках труда, пенсиях, налогообложении и трансфертах между поколениями. В социальной сфере старение населения сказывается на составе семьи и условиях жизни, потребностях в жилье, миграционных тенденциях, эпидемиологической обстановке и потребностях в медицинских услугах. В политической сфере старение населения способно повлиять на результаты выборов и систему политического представительства (Щербакова, 2010). Поэтому исследование процессов старения, как с теоретической, так и с практической точки зрения, является весьма актуальным с учетом при этом целого ряда контекстов: экономического, социального, политического.
В международных исследованиях для оценки процессов старения населения принято рассматривать лиц в возрасте от 60 или от 65 лет и старше. Согласно шкале польского демографа Э. Россета, если доля лиц 60 лет и старше составляет меньше 8%, то население страны переживает демографическую молодость, 8-10% — преддверие старения, 10-12% — собственно старение, 12% и более — демографическая старость. Демографы ООН придерживаются собственной классификации обществ по степени старения: молодым называют население, в котором доля лиц в воз-
1 Расчеты: (по данным Росстата; Ширяева, 2011; Смирнов, 2011).
2 Составлено на основе: (Иванов, 2011; Голикова, 2012).
* Предварительная оценка.
3 В России устойчивое превышение смертности над рождаемостью наблюдалось на протяжении 1992-2008 гг. В период 20092011 гг. естественный прирост был незначительным и колебался в пределах сотых долей процента, т.е., по сути, в сфере демографии имело место лишь простое воспроизводство; по разным оценкам, население России в указанный период колебалось в пределах 141,8-142,3 млн чел. (Гонтмахер, 2012, данные Росстата).
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1 Часть 3
расте 65 лет и старше менее 4%; на пороге старости — от 4 до 7%; при доле свыше 7% население считается старым. В России с позиций действующего законодательства к категории пожилых людей относят население старше трудоспособного (соответственно, пенсионного) возраста, то есть мужчин от 60 лет и старше, женщин начиная с 55 лет.
На протяжении всего XX в. доля пожилых людей в общей численности населения всего мира постоянно увеличивалась. Так, в 1950 г. пожилые люди (лица в возрасте 60 лет и старше) составляли 8% мирового населения, в 2000 г. — уже 10,8%, а в 2050 г., по прогнозам ООН, их доля достигнет 21,9% . Одной из характеристик старения служит повышение медианного возраста, делящего население пополам (половина населения моложе этого возраста, другая — старше). Так, медианный возраст населения мира возрастет, по среднему варианту прогноза, с 29 лет в 2010 г. до 38 лет в 2050-м и до 42 лет к 2100 г. (Щербакова, 2011).
Таблица 3
Доля населения 60 лет и старше (% от общей численности) и коэффициент потенциальной поддержки, 1950-2050 гг., мир в целом (Щербакова, 2010)
Показатель 1950 2009 2050
Доля населения 60 лет и старше, % 8,1 10,8 21,9
Коэффициент потенциальной поддержки (15-64/65+) 12 9 4
Первоначально старение затрагивало только развитые страны, однако сегодня этот процесс приобрел глобальный характер. Даже ряд динамично развивающихся стран, такие как Китай, после 2010 г. уже вступают в «эпоху старения», обусловленную, в частности радикализмом мероприятий по ограничению рождаемости, реализованных начиная с 70-80-х гг. прошедшего столетия (Нилекани, 2010), при том, что именно демографический фактор внес достаточно существенный вклад в бурный экономический рост того же Китая последних десятилетий.
Одной из главных причин старения населения является практически повсеместное снижение рождаемости. Вызываемое этим снижение темпов роста числа детей на фоне неуклонного увеличения численности пожилых лиц непосредственно отражается на представлениях о принципах справедливости и солидарности, которые имеют основополагающее значение в жизни общества, как среди представителей одного поколения, так и для представителей разных поколений («Старение населения мира», 2009).
Согласно результатам исследования «Старение населения мира: 1950-2050», проведенного специалистами ООН в 2009 г., процесс старения приобрел беспрецедентные масштабы, не имеющие аналогов за всю историю человечества. Ожидается, что в 2045 г. число пожилых во всем мире превысит число детей, в развитых регионах это превышение наблюдается уже с 1998 г. Поскольку смертность в старших возрастах продолжает снижаться, а повышение показателей рождаемости до прежних высоких уровней маловероятно, процесс старения носит долговременный и необратимый характер.
Помимо роста удельного веса пожилого населения наглядной характеристикой старения служит коэффициент потенциальной поддержки — отношение численности населения в возрасте от 15 до 64 лет к численности населения 65 лет и старше, показывающее, сколько лиц трудоспособного возраста приходится на одного пожилого человека. За период с 1950 по 2009 гг. его значение сократилось в целом по миру с 12 до 9. Согласно прогнозам, в ближайшие годы снижение коэффициента потенциальной поддержки ускорится и к 2050 г. его значение опустится до 4 (Щербакова, 2010). Снижение коэффициента потенциальной поддержки имеет важные последствия для механизмов социального обеспечения, в частности, для пенсионных систем, в соответствии с которыми выплата пенсий производится за счет налогообложения работающих.
Таблица 4
Доля трех крупных возрастных групп в населении России в годы переписей населения (в %)
(Вишневский, 2010)
Год 0-19 20-59 60 лет и более
1926 51,6 41,6 6,9
1939 45,4 47,9 6,7
1959 36,8 54,2 9,0
1970 36,0 52,0 11,9
1979 30,7 55,7 13,7
1989 29,9 54,8 15,3
2002 25,2 56,2 18,5
Что касается России, то старение населения началось позднее, чем в большинстве европейских стран, но продвинулось уже очень далеко. Так, доля лиц 60 лет и старше в 1939 и 1959 г. составляла соответственно 6,7% и 9,0%, а в 2002 г. — уже 18,5%. В 2010 г. численность населения старше трудоспособного возраста, по данным Росстата составила около 31 млн чел. или 21,63%, а доля лиц моложе трудоспособного возраста примерно 23 млн чел. или
16,1% (КраморенкоМ., 2011). Кроме того, растет также нагрузка на трудоспособное население: в 1939 г. на 1000 чел. трудоспособного возраста приходилось 164 чел. пенсионного возраста, в 1959 г. — 202 чел., в 2002 г. — 335 чел., а в 2010 г. составила уже 347 чел.
По оценкам специалистов из Отдела народонаселения ООН, доля лиц старше 60 лет к 2050 г. в России составит 31,1%, коэффициент потенциальной поддержки — 1,7 чел. на одного пенсионера, а медианный возраст населения увеличится с 37,9 в 2010 г. до 49,0 лет в 2050 г. (Щербакова, 2011).
Все вышеперечисленные тенденции особенно акцентируют внимание на проблему, связанную с дальнейшим обеспечением и поддержанием достойного уровня жизни и, соответственно, пенсионного обеспечения пожилого населения в России. Среди мер по снижению демографической нагрузки на трудоспособное население, сокращению увеличивающихся расходов Пенсионного фонда чаще всего предлагается законодательное повышение возраста выхода на пенсию, как это уже сделали Франция (с 60 до 62 лет), Германия (с 65 до 67) и планируют в будущем Испания, Дания (с 65 до 67), Япония (с 65 до 70) и др. (см. табл. 5). Кроме того, в России закреплен один из самых низких пенсионных возрастов в мире — 55 лет для женщин и 60 для мужчин, который был первоначально определен еще в 1932 г. на основе обследований отдельных категорий рабочих, выходящих на пенсию по инвалидности, и с тех пор не повышался, хотя характер и условия труда заметно изменились (Синявская, 2005). Позднее, в 50-60-х гг., он был распространен на все категории граждан нашей страны.
Подобно России, все развитые страны сталкиваются с проблемой старения населения, которая бросает вызов различным видам пенсионных систем. Но при изучении опыта развитых стран и его возможностях использования в России напрашивается вывод о том, что увеличение возраста выхода на пенсию представляется пока преждевременным. Это связано, прежде всего, со спецификой демографического старения в России, а именно с высокой смертностью населения и значительной гендерной асимметрией в отношении смертности мужчин. Так, по данным Росстата, ожидаемая продолжительность жизни при рождении увеличилась в 2009 г. до 68,7 лет (в 2008 г. — 67,8), в частности, для мужчин — до 62,8 лет (61,8) и для женщин — до 74,7 (74,2) (Демографический ежегодник России, 2010). К 2011 г. продолжительность жизни мужчин возросла еще немного, достигнув 64 лет (Голикова, 2012). Несмотря на дальнейший рост ожидаемой продолжительности жизни по сравнению с прошлыми годами, ее значение в 2009-2011 гг. оставалось по-прежнему более низким, чем, например, в СССР в начале и середине 1980-х. Кроме того, разрыв в ожидаемой продолжительности при рождении жизни мужчин и женщин остается крайне высоким, по сравнению с другими странами, как развитыми, так и развивающимися. Так, продолжительность жизни мужчин и женщин в 2008 г. в Германии составила соответственно 77,6 и 82,7 лет, в 2007 г. во Франции — 77,6 и 84,9 и в Японии — 79,2 и 86 лет (Демографический ежегодник России, 2010). Для России превышение количества женщин над количеством мужчин в возрасте старше трудоспособного в период 2002-2011 гг. составила в среднем более 10 млн чел., или 7% от общей численности населения страны (Краморенко, 2011).
Таблица 5
Пенсионный возраст в развитых и развивающихся странах (Гурвич, 2011)
Страны Пенсионный возраст (2009 г.)
Для мужчин Для женщин
Великобритания 65 60
Греция 65 60
Германия 65 65
Испания 65 65
Италия 65 60
Франция 60 60
США 66 66
Япония 65 65
Аргентина 65 60
Бразилия 65 60
Венесуэла 60 55
Венгрия 62 61
Польша 65 60
Россия 60 55
Значительное число людей, перешагнувших через 20-летний возраст и работавших иногда по нескольку десятков лет (особенно мужчин), умирают, тем не менее, не дожив до пенсии, то есть условно можно считать, что сделанные ими пенсионные взносы остаются невостребованными или же «наследуются» выжившими (Денисенко, 2005). Из-за высокой ранней смертности мужчин вклад «невостребованных взносов» в коэффициент потенциальной под-
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1 Часть 3
держки в России очень велик и все время увеличивается. Очень скромны жизненные перспективы и у тех мужчин, которые доживают до пенсии. Ожидаемая продолжительность жизни 65-летнего россиянина в 2009 г. составляла 12 лет. Для сравнения, в 2007 г. у француза этот показатель был равен 18,4 лет, у японца — 35,7, у немца — 17,6 (Демографический ежегодник России, 2010). У российских женщин также ожидаемая продолжительность жизни в 65 лет была меньше, чем у жительниц Западной Европы и Японии, хотя эта разница и менее существенна.
Важное значение имеет и то, что высокая смертность идет рука об руку с плохим состоянием здоровья населения: к моменту, когда человек достигает пенсионного возраста, у него часто есть уже букет хронических заболеваний, а нередко инвалидность. Особенно это касается мужчин — в России до 60 лет доживают менее 60% мужчин, не менее половины из них имеют какое-то хроническое заболевание (Гонтмахер, 2012). Поэтому некоторые исследователи делают обоснованный вывод о том, что повышение пенсионного возраста в стране с высоким уровнем смертности может привести к росту инвалидности (Синявская, 2005), и при этом необходимость увеличения выплат пенсий по инвалидности, по крайне мере частично, перекроет возможный выигрыш от поступления дополнительных взносов и экономии по пенсионным выплатам, которые возникнут в результате предполагаемого повышения пенсионного возраста.
Таким образом, можно сказать, что по демографическим характеристикам и состоянию здоровья населения в России в настоящий момент не наблюдается «физических» резервов для увеличения пенсионного возраста, особенно для мужчин. Кроме того, согласно проведенным исследованиям, увеличение возраста не оправдано также и с экономических позиций, поскольку незначительно влияет на финансовое положение Пенсионного фонда. Актуарные расчеты показывают, что увеличение пенсионного возраста даже на предельно возможный период позволит «сэкономить» не более 20-30 млрд руб./год, т.е. не более 2-2,5% от общих расходов, при одновременном увеличении объема расходов в следующие после переходного периода годы (Соловьев, 2010).
В создавшихся условиях старения и сокращения численности населения в России, одним из эффективных решений проблемы формирования трудовых ресурсов становится стимулирование иммиграции квалифицированных иностранных работников на постоянное место жительства. Трудовая миграция в настоящее время оказывает значительное влияние на социально-экономическое развитие страны, воздействуя на количественные и качественные показатели рабочей силы, формируя рынок труда. По оценке ООН, Россия занимает второе место в мире по числу иммигрантов после США, общее число мигрантов в стране составляет более 12 млн человек, подавляющая их часть въехала в Россию из стран Восточной Европы и Центральной Азии, бывших прежде республиками СССР [3]. При этом основным видом международной миграции является временная трудовая миграция, в которую среди иммигрантов в России вовлечено не менее 6 млн чел.
В настоящее время тенденции на рынке труда, а также происходящие экономические изменения делают вопрос о потребностях в мигрантах особенно актуальным. Так, в последнее время правительство России все больше внимания уделяет проблемам регулирования и стимулирования миграции. В частности, 1 июля 2010 г. были внесены изменения в Федеральный закон «О правовом положении иностранных граждан в РФ», предусматривающий меры по оптимизации миграционного режима для приглашенных на работу иностранных граждан организациями, реализующими инвестиционные, научные, высокотехнологичные проекты на территории России, в части введения упрощенного порядка выдачи виз и разрешений на работу, в том числе сроков рассмотрения документов, увеличения сроков их действия до 3 лет, упрощения миграционного учета при перемещениях внутри страны, а также возможности отказа от системы квотирования в отношении высококвалифицированных сотрудников. Кроме того, в марте 2011 г. был принят закон, направленный на регулирование вопросов въезда в РФ и выезда из РФ, трудоустройства и постановки на миграционный учет иностранных граждан, являющихся высококвалифицированными специалистами, и членов их семей.
В конечном счете, решение проблемы пенсионного обеспечения в стране на фоне неблагоприятного демографического тренда долгосрочного характера представляется возможным в контексте реализации комплексных системных решений, контуры которых обрисуем кратко далее.
По мнению некоторых авторов, одним из компонентов решения проблемы может стать создание обязательных профессиональных пенсионных систем, которые бы снизили нагрузку на государственную пенсионную систему. В мировой практике подобные системы получили широкое распространение и представляют собой, как правило, один из трех значимых источников пенсионного обеспечения значительного числа лиц пенсионного возраста. Наряду с обязательными распределительными (страховыми) формами пенсионного обеспечения, регулируемыми государством и различными формами добровольного пенсионного страхования, значимым компонентом выступают системы профессионального пенсионного страхования. Так, в «Германии, Японии, Нидерландах, Великобритании и США свыше 40% работающих охвачены пенсионным страхованием по месту занятости. На долю таких пенсий приходится от 10 до 40% от объема финансовых ресурсов» в пенсионных системах (Роик, 2011). В России, к сожалению, реформа профессионального пенсионного страхования была заморожена в начале 2000-х гг., когда соответствующие законопроекты были положены «под сукно» после принятия их в первом чтении Государственной Думой. В результате невосполнимо было потеряно много времени для реализации данной реформы, актуальной в контексте необходимости постепенной аккумуляции пенсионных взносов. На наш взгляд, реализация этого направления реформирования нуждается в срочной реанимации.
Следующей значимой группой компонентов реформы пенсионного обеспечения являются мероприятия, направленные на оптимизацию распределения пенсионной нагрузки и пенсионных выплат. Несмотря на декларирование страховых принципов организации отечественной системы пенсионного обеспечения, последняя во многом сохраняет распределительный характер, обусловленный наличием значимых бюджетных трансфертов, соответственно устойчивого дефицита ПФР. Пока демонстрируют свою недостаточную эффективность механизмы накопительного страхования. Как в России, так и в большинстве развитых стран пенсионные фонды и управляющие компании на протяжении последнего десятилетия не могут обеспечить положительной реальной доходности значительной части пенсионных вложений, превышающей уровень инфляции (табл. 6).
Таблица 6
Эффективность использования пенсионных накоплений в РФ в 2004-2010 гг.,% в год (Фомин, 2011)
Показатели 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 Всего за период, раз
Доходность инвестирования средств пенсионных накоплений:
государственной компанией 7,33 12,18 5,67 5,28 -0,46 9,52 8,39 1,58
частными компаниями 4,79 21,92 20,91 5,7 -27,4 35,11 15,31 1,85
Прирост цен на потребительские товары и услуги 11,7 10,9 9 11,9 13,3 8,8 8,7 2,02
В этих условиях наиболее значимым представляется установление оптимального уровня субналоговой нагрузки (уровня страховых взносов с заработной платы) и уточнения условий предоставления пенсий.
Как известно, на протяжении 2010-2011 гг. на высоком политическом уровне в стране неоднократно принимались решения об изменении уровня страховых платежей работодателями в ПФР, притом что рост подобной нагрузки сопровождался «уходом» части заработков «в тень». Возможно, потребуется еще определенное время для того, чтобы правительство смогло нащупать оптимальную границу налогообложения в этой сфере.
С другой стороны, следует отметить, что сохраняются еще значительные резервы в оптимизации условий предоставления пенсионного обеспечения. Как известно, согласно действующему российскому законодательству, граждане получают право на государственную (социальную) пенсию при наличии 5-летнего трудового стажа. По сравнению с развитыми странами, где средние значения подобного параметра колеблются в пределах 15 лет, такой уровень представляется неоправданно заниженным. Такой же уровень минимального пенсионного стажа предусмотрен и 102-й конвенцией Международной организации труда.
Решение указанной проблемы, находится также в плоскости создания для работников и пенсионеров ранних пенсионных возрастов дополнительных стимулов увеличения продолжительности трудового стажа и формирования пенсионных накоплений. Соответственно, это обусловит объективное усложнение институциональной структуры пенсионной системы, стимулирующей подобного рода экономическое поведение. Подобные меры необязательно должны ориентироваться на политически непопулярные меры, связанные, например, с обязательным повышением минимального пенсионного возраста, хотя его постепенное повышение и может быть признано целесообразным в долгосрочной перспективе, как следствие роста продолжительности жизни, прежде всего мужчин (например, через 10-15 лет). Однако представляется, что в качестве именно первоочередных мероприятий следует разработать комплекс мер, с одной стороны повышающих финансовую обеспеченность пенсионных ассигнований, и, с другой, стимулирующих экономически активное поведение пенсионеров. Отдельные исследования уже демонстрируют присутствие на протяжении последнего десятилетия ярко выраженного тренда роста занятости лиц раннего пенсионного возраста (Черкашина, 2011). Очевидно, что данная тенденция в стране будет сохраняться и усиливаться, особенно на фоне постепенного роста общей продолжительности жизни, в том числе и у мужчин, снижения доли молодых работников в общей структуре занятости, а также торможения, в том числе по социальным и политическим причинам, миграционных процессов. Следует признать целесообразным ограничение выплат именно государственных (социальных — в прошлом базовых) пенсий работникам пенсионного возраста, продолжающим свою трудовую деятельность, при выполнении ряда условий, а именно:
• при превышении для подобных работников уровня текущей заработной платы над средним уровнем заработной платы;
• при возможности дополнительной капитализации пенсионных платежей на накопительных счетах таких работников, при одновременно возможных стимулирующих взносах со стороны государства на эти счета — что будет также стимулировать более поздний выход таких работников на пенсию с оставлением работы.
Уже на данный момент действуют определенные льготы, призванные стимулировать подобную модель поведения. Так, например, Федеральный Закон № 56-ФЗ от 30.04.2008 г. предусматривает взнос государства, четырехкратно превышающий взнос работающего пенсионера в накопительную часть трудовой пенсии [25]. Однако конкретно
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1 Часть 3
данная мера работает исключительно на долгосрочную перспективу формирования накопительной системы пенсионного страхования, реальное начало функционирования которой возможно лишь через десятилетие, и поэтому не являющейся актуальной для решения проблем пенсионной системы ближайших лет.
Еще одним значимым компонентом реформы систем пенсионного обеспечения и страхования могут выступить новации в сфере трудового законодательства, предполагающие возможности повышения роста минимальной оплаты труда, роста уровня обязательных страховых пенсионных платежей для вредных производств и особых условий труда (компенсирующие льготное пенсионное обеспечение их работников) (Омельчук, 2011), а также повышения предельного размера заработной платы для отчисления взносов в пенсионную систему (на 2011 г. — немногим более 460 тыс. руб. в год). Последний показатель был установлен с целью стимулировать работников со средними и высокими заработками к участию в программах накопительного и дополнительного страхования. Однако низкая активность граждан в этой сфере (немногим более 7% от общего числа работающих — на 2011 г.), обусловленная как набором перечисленных выше негативных факторов, так и отсутствием склонности и навыков участия в подобного рода программах на фоне растущего дефицита бюджета пенсионной системы, актуализирует усиленное вовлечение дополнительных взносов в систему обязательного пенсионного страхования для решения назревшего уже в последние годы кризиса пенсионной системы, который в ближайшее время будет только усиливаться. В этом же контексте следует рассматривать реализацию мероприятий по внедрению обязательного профессионального пенсионного страхования, например, среди военнослужащих и работников правоохранительных органов, что на фоне повышения в последние годы заработных плат у этих категорий служащих может обеспечить для них параллельное решение проблем возмещения сравнительно высокого уровня пенсионного обеспечения.
Для решения проблем дисбаланса системы пенсионного обеспечения можно предусмотреть также ряд фискальных инициатив. Некоторые исследователи предлагают налоговые новации, направленные на введение шкалы прогрессивного подоходного налогообложения, повышение качества администрирования сбора страховых взносов, восстановление налога на наследство и дарение, ориентацию использования средств резервного фонда, ФНБ, золотовалютных резервов для получения дополнительного инвестиционного дохода от их капитализации и отвлечения части этих средств на компенсацию бюджетного дефицита (табл. 7).
Таблица 7
Возможные источники финансирования дефицита системы пенсионного обеспечения (Шмелев, Ижаева, 2012)
№ п/п Источники Размер ожидаемого дохода (млрд. руб.)
1 Снижение теневых выплат до 10 % 900,0-1000,0
2 Введение прогрессивной шкалы по НДФЛ в пределах 0-35% 1000,0-1200,0
3 Использование средств Стабфонда, золотовалютных резервов, инвестиционного дохода от их размещения До 1000,0
4 Восстановление налога на наследство и дарение До 100,0
5 Фиксированное отчисление от НДС До 500,0
Итого 3400,0-3700,0
В общем, следует отметить, что ряд исследователей склонны пессимистически оценивать перспективы сохранения прежнего уровня пенсионного обеспечения не только в России, но и в целом для развитых стран за рубежом, что обусловлено, прежде всего, современными кризисными явлениями в экономике, невозможностью обеспечить положительную реальную доходность пенсионных накоплений, помимо фактора нарастания пенсионной нагрузки на работающее население вследствие охарактеризованных выше демографических процессов (Рубченко, 2011). Дополнительным аргументом в пользу такой позиции является указание на долгосрочную тенденцию снижения потенциала роста расходов государственных бюджетов, обремененных масштабной задолженностью, выросшей в последний кризисный период, что будет препятствовать наращиванию трансфертов для погашения дефицитов пенсионных систем.
Полагаем, однако, что реализация обозначенного выше комплекса мер способна в значительной степени компенсировать негативный эффект, отражающий демографические и экономические особенности воспроизводства современного общества. В любом случае, современность ставит большинство стран перед выбором: снижение уровня и стандартов пенсионного обеспечения или совершенствование и соответственно повышение сложности институциональных механизмов функционирования пенсионных систем, обеспечивающих более эффективное распределение и аккумуляцию пенсионных накоплений и стимулирующих более интенсивную и эффективную трудовую активность значительного большинства работников, более полное использование их трудового потенциала.
Эффективная институциональная модернизация пенсионных систем должна стать одним из главных способов решении проблемы быстрого роста доли пожилого населения в XXI в., при этом в комплексе должны быть использованы многочисленные источники повышения эффективности социального рыночного хозяйства и «скрытые резервы» в рамках существующих современных хозяйственных систем.
ЛИТЕРАТУРА
1. БогачеваЕ. Зачем нужна пенсионная реформа-2 // Финанс. № 22. 20-26.06.2011. С. 18—19.
2. Вишневский А.Г. Похвала старению //Отечественные записки. 2005. № 3.
3. Влияние экономического кризиса на миграционные тенденции и миграционную политику в Российской Федерации и регионе Восточной Европы и Центральной Азии. Аналитический доклад. и^:Ьйр://85.21.179.94/ шssian/publications/Analitical_report_Ivakhnyuk_ш.pdf
4. Демографический ежегодник России 2010: Стат. сб. М., 2010.
5. Денисенко М. Б. Тихая революция // Отечественные записки. 2005. № 3.
6. Дмитриева О., Петухова Н., Ушаков Д. Переход от распределительной системы к накопительной пенсионной: результаты и критерии эффективности // Вопросы экономики. 2010. № 4. С. 43-60.
7. Голикова Т. Интервью / Ведомости, 16.02.2012.
8. ГонтмахерЕ. Проблема старения населения в России // Мировая экономика и международные отношения. 2012. № 1. С. 22-29.
9. Гурвич Е. Принципы новой пенсионной реформы // Вопросы экономики. 2011. № 4. С. 4—31.
10. Иванов А. Развитие страховых принципов пенсионной системы Российской Федерации // Финансы и Кредит. 2011. № 3. С. 66-71.
11. Краморенко М. Специфика демографического старения населения России: гендерная асимметрия и дифференциация пенсий / XII Международная конференция «Реформирование общественного сектора: инновационные перспективы». СПб., 2011. С. 362—368.
12. Нилекани Н. Образ новой Индии: эволюция преобразующих идей. М.: Альпина Паблишерз, 2010. С. 56-58.
13. Омельчук Т. Обеспечение долгосрочной устойчивости пенсионной системы России // Вопросы экономики. 2011. № 11. С. 150-154.
14. Пирожков С.И. Демографическое старение // Народонаселение: Энциклопедический словарь. М., 1994.
15. Президент России. и^: http://президент.рф/by-keyword/104.
16. РоикВ. Пенсионная система России: трудный путь становления страховых институтов // ЭКО. 2011. № 3. С. 5-23.
17. Роик В. Российские институты пенсионного и в целом социального страхования перед вызовом «старения населения» //Российский экономический журнал. 2009. № 6. С. 90-94.
18. РубченкоМ. Совсем другая пенсия // Эксперт. № 23. 13-19 июня 2011 г. С. 17-23.
19. Сафарова Г. Демографические аспекты старения населения России // Отечественные записки. 2005, № 3.
20. Синявская О. Как повышать пенсионный возраст в России // Отечественные записки. 2005. № 3.
21. Смирнов С. Пенсионная система: неизбежность изменений //ЭКО. 2011. № 3. С. 24-37.
22. Соловьев А. Социально-экономические результаты пенсионной реформы в России // SPERO. 2010. № 12.
23. Старение населения мира. 1950-2050. URL: http://www.un.org/russian/events/olderpersons/ageing07.html.
24. Уайтхауз Э. Пенсионная панорама. Пенсионные системы 53 стран. М.: Изд. «Весь Мир», 2008.
25. Федеральный Закон «О дополнительных страховых взносах на накопительную часть трудовой пенсии и государственной поддержке формирования пенсионных накоплений» от 30.04.2008 г. № 56-ФЗ.
26. Фомин Д. Итоги реформирования и перспективы пенсионной системы России: вместо послесловия // ЭКО. 2011. № 3. С. 86-91.
27. Черкашина Т. Работа на пенсии: необходимость или возможность? // ЭКО. 2011. № 4. С. 101-115.
28. Широв А., Потапенко В. Прогноз развития пенсионной системы России на период до 2030 г. // ЭКО. 2011. № 3. С. 38-57.
29. Ширяева Е. Об уровне пенсионного обеспечения в России // ЭКО. 2011. № 3. С. 78-85.
30. Шмелев Ю., Ижаева А. Проблема реформирования системы пенсионного обеспечения в РФ // Финансы. 2012. № 2. С. 50-53.
31. Щербакова Е. Евразийский демографический барометр. 2011. // URL: http://demoscope.ru/weekly/2011/0465/ barom04.php.
32. Щербакова Е. Евразийский демографический барометр. 2010. // URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2010/ 0423/barom01.php.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 1 Часть 3
