CC BY
316
(1-е изд.: М., 1877; вперв.: Православное обозрение. - 1876. - Сентябрь-октябрь; 1877. Февраль).
7. Лесков Н.С. Вероисповедная реестровка // Новости и Биржевая газета. - 1883. -7 июня. - № 65.
8. Лесков Н.С. Два слова о редстокистах (Письмо в редакцию «Ц.-о. вестника») // Церковно-общественный вестник. - 1876. - 24 ноября. - № 129.
9. Лесков Н.С. Религиозные новаторы. Редсток и Вальденштрем // Новое время. -1879. - 29 мая (10 июня). - № 1165.
10. Лесков Н.С. Собр. соч.: в 11 т. - М., 1956-1958.
11. Лесков Н.С. Чудеса и знамения. Наблюдения, опыты и заметки// Церковнообщественный вестник. - 1878. - 2 апреля. - № 40.
12. Мещерский В.П.: 1) Новый апостол в петербургском большом свете // Гражданин. - 1874. - 25 февраля. - № 8; подп.: N.; 2) Опыт спокойного слова в заключение полемики о лорде Редстоке // Гражданин. 1874. 11 марта. № 10; 3) Роман: Лорд-апостол в петербургском большом свете // Гражданин. - 1875. - 27 апреля - 26 октября. № 1743 (отд. изд.: в 4 т. - СПб.; М., 1876); 4) Письмо к лорду Редстоку // Гражданин. - 1876. -28 марта. № 13 (отд. изд.: СПб., 1876); 5) Последнее слово о Редстоке // Гражданин. -1876. - 16 мая. - № 16.
13. Письма И.С. Беллюстина к Н.С. Лескову / публ. Ю. Сидякова // Philologia: Рижский филол. сб. - Рига, 1997.- Вып. 2. - С. 60-92.
14. Половцов А.А. Дневник государственного секретаря: в 2 т. - М., 1966.
15. Сидяков Ю.Л. «Великосветский раскол» и народные этические искания в публицистике Н. С. Лескова 1870-х гг. // Актуальные проблемы теории и истории русской литературы. Уч. зап. Тарт. гос. ун-та. 1987. - Вып. 748. - Тарту, 1987. - С. 109119.
16. Тернер Ф.Г. Воспоминания жизни. - СПб., 1910.
17. Толстовский Музей. Т. 1. Переписка Л. Н. Толстого с гр. А. А. Толстой. 18571903. - СПб., 1911.
18. Толстой Л.Н. Собр. соч.: в 20 т. - М., 1960-1965.
19. Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: в 30 т. - 2-е изд. Письма: в 18 т. - М., 1982 - продолжающееся издание.
20. Фаресов А.И. Против течений: Н.С. Лесков. Его жизнь, сочинения, полемика и воспоминания о нем. - СПб., 1904.
Королева В.В.
Множественный раскол личности в романе Брюсова «Огненный ангел» и «Эликсиры дьявола» Э.Т.А. Гофмана
В статье рассматриваются романы Э.Т.А. Гофмана «Эликсиры дьявола» и В. Брюсова «Огненный ангел»: структура романов, сходство проблематики, общность темы раздвоения личности.
Ключевые слова: В. Брюсов, Э.Т.А. Гофман, романтизм, тема двойничества.
Э.Т.А. Гофман - великий немецкий романтик - вошел в мировую литературу как автор, в произведениях которого герои бесконечно раздваиваются, расщепляются, создавая мир хаоса, где в различных пространствах действуют отдельные части целого. Эта идея двойничества оказала большое влияние на русскую литературу XIX века и нашла отражение в произ-
83
ведениях Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, А. Погорельского, А.П. Чехова и др. В начале XX века можно наблюдать возрождение интереса к Гофману, особенно в творчестве символистов. Отчасти это было связано с выходом в России собрания сочинений немецкого романтика в 1896-1899 гг. [6]. Следы многих гофмановских приемов прослеживаются в творчестве символистов: А. Блока, А. Белого, К. Бальмонта и др.
О близости романа Брюсова к традиции романтизма в литературоведении уже упоминалось. Так, например, А.И. Белецкий пишет об «Огненном ангеле», что «старая романтическая “чертовщина” в подновленных одеждах вдруг вернулась в русскую литературу» [3, с. 390]. С.Д. Абрамович утверждает, что «произведение Брюсова напоминает дореалистические европейские романы XVIII - начала XIX вв., где под маской прошлого изображалась современность, где центр внимания переносился на психологию героев и авторы увлекались средневековьем, используя даже традиции «готического» романа ужасов, где мы не встречаемся еще с умением понять характер и роль эпохи в жизни народа. Можно установить также связь произведения Брюсова с романтической литературой начала XIX века» [1, с. 88].
Романтические истоки романа заметили еще современники Брюсова. А. Белый полагал, что «Огненный ангел» - произведение, только «извне историческое («звуки милой старины»), изнутри же оккультное». «Золотым сиянием романтизма окрашен для Брюсова Кельн; эпоха, эрудиция, стремление воссоздать быт старого Кельна - только симптомы романтической волны в творчестве Брюсова» [4, с. 408-411]. В современном литературоведении среди романтических источников произведения Брюсова критики упоминают роман Гофмана «Эликсира дьявола» [10, с. 47]. К. Мо-чульский, например, заметил, что «по сложному своему построению роман Брюсова напоминает «Эликсир сатаны» Гофмана. «Но авантюрный элемент, удивительные приключения и "чертовщина" соединяются в нем с педантической "научностью". Автор приложил к своей повести многочисленные "объяснительные примечания", свидетельствующие о его солидной эрудиции в оккультных науках. Брюсов хочет не только "занимать" читателя, но и поучать его - и эти противоречивые тенденции мешают непосредственности впечатления» [14, с. 123].
Действительно, роман Брюсова «Огненный ангел» и произведение Гофмана «Эликсиры дьявола» имеют сходное построение. В «Эликсирах дьявола» Гофман использует сложную структуру повествования. Он включает предисловие издателя, его примечания, рукопись Медардуса и пергамент старого живописца. Такая композиция создает ощущение подлинности происходящих событий. Роман «Огненный ангел» состоит из предисловия к русскому изданию, заглавия, фактически излагающего основное содержание романа, посвящения, которое принадлежит автору рукописи, предисловия автора, XVI глав собственно «правдивой повести» и объясни-
84
тельных примечаний издателя. По сути, структура та же: рассказ героя о своей жизни, который сопровождается комментариями издателя.
Повествование в романе «Огненный ангел» ведется от лица Рупрехта - главного героя, поэтому события передаются сквозь призму его восприятия. Очевидно, что происходящее было записано позже, так как в пересказ он включает анализ своих заблуждений, то есть повествование содержит восприятие событий непосредственным участником и позднейшее осмысление происшедшего. В романе Гофмана события также передаются от лица главного героя Медардуса, что усиливает психологизм повествования. Душу героя разрывают противоречивые желания: он монах, который должен стремиться к смирению, однако он жаждет славы и хочет обладать Аврелией. Медардус вынужден играть несколько «ролей», что приводит его к потере своей идентичности, когда окружающие принимают его за другого: «Я тот, за кого меня принимают, а принимают меня не за меня самого; непостижимая загадка: я - уже не я!» [7, II, с. 59]. В результате страх и безумие, которые овладевают героем, переходят на читателя.
По словам Ф.П. Федорова, «В «Эликсирах дьявола» демонстрируется крайняя степень раздробленности человеческой личности; система событий в романе строится как постепенное обнародование бесконечных расщеплений и бесконечных уподоблений человека, происходящее в результате непрерывной борьбы между божественным и сатанинским мирами» [16, с. 278]. По всей видимости, этот множественный раскол личности в романе Гофмана и привлек внимание Брюсова, только воплотил он его по-другому.
Оба романа наполнены двойниками. У Гофмана главный герой имеет несколько идентификаций. При рождении его назвали Франциском. Это имя символизирует связь с родом, погрязшим в грехе. Он хочет освободиться от злого рока и уходит в монастырь, где стремится к святости и получает имя Медардус, но в его душе начинается борьба порочного и святого. Он покидает монастырь. Затем Евфимия начинает его принимать за графа Викторина, а при дворе князя он вообще предстает как Леонард. Будучи арестованным, он придумывает версию, что он - Леонард Крчинский, поляк. Меняя имена и роли, которые он играет, герой утрачивает свою подлинную личность. Происходит множественный раскол души. Параллельно его преследует Викторин, который берет на себя одну из его ролей. Медардус борется в своей душе с желанием овладеть Аврелией, а затем убить ее. А двойник героя - убивает ее. Он своего рода -воплощение тайных мыслей Медардуса. Несмотря на возвращение главного героя в лоно церкви, хихикающий двойник не покидает его, только смерть становится победой его духа над злом.
Аврелия также имеет двойников. Это Св. Розалия - отшельница, которую Гофман изображает как мученицу, а также языческая богиня Венера. Святая Розалия воплощает божественное начало, а Венера -
85
дьявольское. Аврелия же, хотя и порождение греха, но ближе к божественному началу, поэтому в своих помыслах чиста.
То же самое можно сказать и о романе «Огненный ангел», где главные герои имеют двойника на каждом уровне восприятия. Двойником Мадиэля является Генрих, который похож на Мадиэля внешне, но мечется между Богом и дьяволом. Сам Мадиэль тоже двойствен, он говорит от имени Бога, но вводит Ренату в заблуждение. Брюсов же в предисловии к роману и вовсе называет его демоном («Огненный ангел, или Правдивая повесть, в которой рассказывается о дьяволе, не раз являвшемся в образе светлого духа одной девушке и соблазнившем ее на разные греховные поступки...» [5, с. 27]. Эта двойственность так и остается до конца романа непроявленной для читателя.Рената - также противоречивый персонаж: то она занимается магией, то стремится стать святой, для чего отправляется в монастырь. Там она берет себе святое имя Мария и готова ради веры идти на костер инквизиции. Рената в романе Брюсова противопоставлена Агнессе, что напоминает традиционную романтическую оппозицию: демоническая -ангелическая женщина. Регина - демоническая женщина, несмотря на стремление найти своего ангела, она пребывает в меланхолии, страдает нервными припадками, слышит стуки демонов. Агнесса имеет добрую душу и она «понятна» Рупрехту.
Брюсов заимствует идею множественного раскола сознания у Гофмана, однако воплощает ее по-другому. У Гофмана личность Медарда разорвана на части, он называет себя чужими именами, играет чужие роли. У Брюсова раскол выражается композиционно: события, описываемые им, противоречат друг другу, эпизоды обрываются без объяснения, одни и те же происшествия толкуются разными персонажами по-разному. Тем самым читатель постоянно вводится в заблуждение, кто есть, кто: Мадиэль -ангел или демон, Рената - грешница, соблазненная дьяволом, или святая, пожертвовавшая собой ради святости, Генрих - сектант или верующий в Бога. Даже смерть Ренаты довольно противоречива. Она стремится к мученической смерти на костре, и читатель логически ожидает этого в финале, а умирает она неожиданно в тот момент, когда Рупрехт хочет ее спасти. Тем самым ее путь так и не завершается обретением святости, ее грехи остаются неискупленными. Создается впечатление, что Брюсов играет такими понятиями, как любовь, смерть, святость. Он манипулирует своими героями, как марионетками. Произведение не укладывается в традиционную схему романа, где есть четкий сюжет и поступки героев имеют свое логическое объяснение.
Противоречия в повествовании «Огненного ангела» намечаются с заглавия, где фактически излагается краткое содержание романа, которое противоречит основному содержанию. Например, в заглавии издателя сказано, что это дьявол соблазнил девушку на разные греховные поступки, в то время как она сама начинает воспринимать ангела как своего возлюбленного, что вызывает у него справедливый гнев. Брюсов преломляет и
86
гофмановскую идею пути, который должны пройти герои, и миссию, которую они должны выполнить. Повествование Медарда и Рупрехта о себе начинается с детских лет и заканчивается выполнением определенной миссии. Герои рассказывают о событиях своей жизни, которые представляют собой замкнутый круг. Медардус начинает свой путь с прихода в монастырь, затем следует уход в светскую жизнь и заканчивает все возвратом назад. Герой проходит путь от святости к бунту, а затем снова к смирению. Медардус с детства чувствует свое предназначение свыше, согласно которому ему предстоит искупить родовой грех.
У Брюсова путь героя намного сложнее. На нем нет родового проклятия, от которого нужно избавиться, им движет жажда познаний и любовь. Поэтому его путь - это отчий дом - Новая Испания - любовь к Ренате -увлечение дьявольскими обрядами - изучение магии - поединок с Генрихом - встреча с доктором Фаустом - попытка спасения Ренаты - родной дом - Новая Испания.Интересно, что рассказ Рупрехта о себе до встречи с Ренатой вынесен за рамки основного повествования - в предисловие. Тем самым Рупрехт разделяет свою жизнь на периоды до появления Ренаты и после. У Брюсова Рената тоже проходит свой круг. Мадиэль в детстве сообщает ей «что она будет святой, как Лотарингская Амалия, и что именно затем он и послан к ней» [5, с. 46]. Но Рената забывает о своей духовной любви к Мадиэлю и хочет в нем увидеть своего возлюбленного, тем самым совершает грех и лишается покровительства огненного ангела. Дальнейшие ее попытки обрести эту святость приводят ее к еще большим заблуж-дениям.Рената одержима поисками Мадиэля. Не удивительно, что она принимает Генриха за своего ангела и с этого момента перестает мечтать о небесах, стремясь вернуть графа любым способом. Однако в любви к графу Генриху ничего святого не было. Не случайно хозяйка придорожной гостиницы рассказывает свою версию отношений между ними: «Так она околдовала молодого графа, ... и он, занялся алхимией, магией и другими чёрными делами. Поверите ли, что с того дня, как поселилась у него в замке эта девка, они каждую ночь перекидывались, - он в волка, а она в волчиху, - и бегали по окрестностям; сколько за это время загрызли детей, жеребят и овец, - сказать трудно!» [5, с. 51]. Поиск Мадиэля-Генриха приводит ее к отречению от Бога и к сделке с дьяволом, но для этого она использует своего рыцаря, принуждая его идти на жертвы ради себя. Новое явление ангела меняет ее настрой. Мадиэль указывает ей путь в монастырь: «Рената! С того самого дня, как ты, поддавшись плотским пожеланиям, хотела обманом и коварством склонить меня к страсти, - я покинул тебя, и все раза, когда после думала ты, что меня видишь, то не был я. И тот граф Генрих, в котором воображала ты узнать моё воплощение, был тебе послан не кем другим, как искусителем, чтобы совратить и умертвить твою душу окончательно» [5, с. 195-196]. Ангел определяет ей искупление вины мученической смертью, на что она безропотно соглашается: «Ныне мне дано наконец открыть тебе всю истину, и узнай, что тяжки твои пре-
87
грешения на весах Справедливости и душа твоя наполовину уже погружена в пламя адское. Не о венце святой Амалии Лотарингской подобает тебе мечтать теперь, но лишь о венце мученическом, кровью омывающем скверну преступлений» [5, с. 196]. Однако смерть Ренаты не приводит ее к искуплению вины, она так и остается где-то посередине между ангельским и дьявольским.
Образ Рупрехта воплощает распространенную идею в символизме -служения Прекрасной Даме. По статусу он не является рыцарем, но та миссия, которую он на себя берет - жертвенная преданность возлюбленной, делает его подобным рыцарю. Даже окружающие (хозяйка гостиницы) называют его рыцарем за заботу, которую он проявляет к Регине. Сама героиня говорит о его предназначении служить ей: «добрые духи-покровители всячески обороняли её и предупреждали, что скоро она повстречает рыцаря Рупрехта, который будет истинным защитником её жизни» [5, с. 48]. Рупрехт с готовностью принимает свою миссию и поэтому считает себя вправе вызвать графа Генриха на поединок, несмотря на разницу в их статусе: «Я такой же рыцарь, как вы, и вам не может быть стыда сойтись со мною в честном поединке. Пришлите же завтра ваших товарищей, в полдень, к Собору, условиться с моими. Иначе мне останется убить вас как труса и не знающего чести» [5, с. 169]. И он выполняет свой долг до конца, даже когда Регина готова идти на костер инквизиции добровольно, он хочет силой спасти ее, т.к. в этом заключена его миссия: «Я буду служить тебе, как раб, и ни в чём не буду противоречить твоим решениям» [5, с. 312].
Очевидно, что Брюсов в романе через образы Рупхерта - Ренаты -Генриха иронически выразил любовный треугольник Белый - Петровская -Брюсов. В январе 1904 года Белый переходит на новый уровень в отношениях с Петровской: «произошло то, что назревало уже в ряде месяцев -мое падение с Ниной Ивановной; вместе грез о мистерии, братстве и сестринстве оказался просто роман. Я был в недоумении: более того, - я был ошеломлен; не могу сказать, что Нина Ивановна мне не нравилась; я ее любил братски; но глубокой, истинной любви к ней не чувствовал; мне было ясно, что все происшедшее между нами - есть с моей стороны дань чувственности. Вот почему роман с Ниной Ивановной я рассматриваю как падение; я видел, что у нее ко мне - глубокое чувство, у меня же - братское отношение преобладало; к нему примешалась чувственность ... я ведь так старался пояснить Нине Ивановне, что между нами - Христос; она -соглашалась; и - потом, вдруг, -"такое"».
По словам В.Н. Демина, в 1904 году, когда «безнадежно запутываются его отношения с Петровской и обостряется мировоззренческий кризис, Белый, глубоко потрясенный крушением мистических упований, начинает все отчетливее ощущать Брюсова как некий роковой феномен, деформирующий его сознание. Брюсов для него -знак инфернальных сил, угрожающих цельности его духовного "я» [9, с. 96]. Несомненно, что в образе
88
Генриха Брюсов иронически изобразил Белого, который мечтал о мистерии, братстве и сестринстве, а закончилось все обычными земными отношениями с Петровской. Не случайно, Брюсов дает своему герою фамилию Оттергейм, что обозначает (Otter - гадюка, Heim - приют) приют гадюки.
Одной из главных тем обоих романов Гофмана и Брюсова является тема запретной любви. В «Эликсирах дьявола» любовь героев принципиально разная. Медард одержим греховным влечением к Аврелии, он готов преступить все законы норм и морали, идя к своей любви, которая выражается в желании обладать возлюбленной. Она же любит его чистой любовью, что превращает их взаимоотношения в оппозицию злодей - жертва.
В романе «Огненный ангел» Рената мечтает превратить Мадиэля в своего возлюбленного, что для ангела недопустимо и тем самым встает на путь демонической любви. Она принимает графа Генриха за Мадиэля, а затем преследует графа против его воли, добиваясь от него взаимности. Ради обладания им она готова пойти на все: на сделку с дьяволом, пожертвовать своим рыцарем. Рупрехт же любит Ренату истинной любовью, ради ее счастья он отрекается от Бога и отправляется на шабаш, занимается магией, идет на поединок, зная, что приговорен Ренатой к смерти, а в финале пытается спасти ее от инквизиции.
В обоих романах ярко проявлена демоническая тема. В «Эликсирах дьявола», в отличие от «Огненного ангела» Брюсова, демоническое существует не как отдельная сила, оно представлено внутри человека, это то, что приводит к расколу личности. Напиток «эликсиры дьявола» - это только повод для того, чтобы в душе героя пробудилась гордыня.В «Огненном ангеле» демонизм представлен не только борьбой в душе добра и зла, но и инфернальными героями, которые являются человеку и вмешиваются в его жизнь. Рупрехт проходит три этапа посвящения в мир демонического: общение с духами, шабаш и изучение магической науки. Ме-дардусом управляет рок, он порой не властен над собой и вступает на путь зла и преступлений под влиянием темных сил. Рупрехтом же движут две причины - любовь к Ренате и стремление к познанию, он сам принимает решение, что делать, чтобы помочь Ренате.
Герои обоих романов общаются не только с духами, но и со святыми. Ренате, как и Франциску с детских лет были видения. К ней приходил ангел Мадиэль: «Было Ренате лет восемь, когда впервые явился ей в комнате, в солнечном луче, ангел, весь как бы огненный, в белоснежной одежде. Лицо его блистало, глаза были голубые, как небо, а волосы словно из тонких золотых ниток. Ангел назвал себя - Мадиэль» [5, с. 45]. Франциску же с детства являлся старец с младенцем, в которых он позже признал святого Иосифа и Иисуса. Старец рассказывает его матери о родовом грехе и миссии, которая определена ему: «Вашему сыну не отказано во многих драгоценнейших дарованиях, однако его кровь заражена кипучим брожением отчего греха, вопреки коему он способен воспарить» [7, II, с. 12].
89
Место действия обоих романов - Германия. В «Огненном ангеле» Брюсова - это города Кельн, Бонн, Дюссельдорф, так как они в средние века были центром знаний и культуры в Германии. Воссоздавая обстановку, писатель детально описывает архитектурные сооружения, произведения искусств, приводит рассуждения на религиозные, философские, политические и научные темы в беседах с Агриппой, Фаустом, графом фон Велленом, краткий обзор оккультных воззрений средневековья. По словам В.К. Кантора, «Германия эпохи Лютера и доктора Фауста стала местом действия романа потому, что в ту эпоху в России с Германией чувствовалась почти мистическую связь. В России продавались новые переводы Якоба Бёме и Майстера Экхарда, о них писали серьезные русские мыслители. И мистика, магия стали центральной смысловой темой этого романа о трагической любви, где магия определяет и тип любви. Любовь дана через магию» [12, с. 322].
У Гофмана нет такой географической точности, его внимание больше сосредоточенно на противоречиях, которые разрывают душу героя. Однако ярко выражена оппозиция Германия - Италия. Несмотря на внешнее сходство финалов произведений, смысл их различен. Главные героини умирают. Смерть Аврелии в романе Гофмана описывается не как трагедия, а как благодать. Окружающие в момент ее смерти восклицают: «Чудо! Чудо! Воистину она мученица» [7, II, с. 277]. Она воспринимает приближение своей смерти как миссию: «Вечное Провидение обрекло нас искупать святотатственные бесчинства нашего преступного рода» [7, II, с. 277]. Эта смерть возвестила Медардусу отпущение грехов.
Регина под влиянием слов Мадиэля тоже готова с радостью принять смерть, чтобы искупить свои грехи: «Да! Да! Я хочу пытки и огня! Сейчас я видела моего Мадиэля, и он сказал мне, что смертью я искуплю всю жизнь. Он - весь огненный, глаза у него голубые, как небо, а волосы словно из тонких золотых ниток. Он мне сказал, что примет мою душу в свои объятия и что в вечной жизни мы не разлучимся с ним никогда» [5, с. 313]. Ее жертвенность больше похожа на мистистическую экзальтацию. Она получает наслаждение от осознания своей «роли»: «Они меня мучили, они меня распинали, - ах! они и не знали, что это повелел им Иисус Христос! Кровь, кровь! я видела свою кровь, как хорошо, как сладко! Она омыла все мои грехи» [5, с. 312].
Брюсов широко использует в романе символику. Мадиэль к Ренате является в виде бабочки, образ которой в мифологии ассоциируется с душой. В романском искусстве сжигание бабочки символизирует очищение души огнем. В христианстве стадии развития бабочки олицетворяют жизнь, смерть и воскресение, поэтому бабочка иногда изображается в руке младенца Христа, что символизирует возрождение и воскресение души [2, с.49]. Мадиэль - огненный ангел. Рената заявляет: «Он опять прилетит ко мне, как большая бабочка, и я спрячу его в своих волосах» [5, с. 312]. Она видит свое очищение через огонь, поэтому без страха готова идти на ко-
90
стер инквизиции. В этом она видит свою миссию, на что указывает и имя Ренаты, которое произошло от латинского слова «renatus», что обозначает «рожденный заново, возрожденный» [15, с. 482]. Однако такая историческая и символическая достоверность опровергается поведением Ренаты, которое на протяжении романа больше похоже на череду ролей, которые она играет, где-то убедительно, а где-то переигрывает, что порождает иронию. Это проявляется и в ее поступках. Рупрехт подчас, описывая ее поведение, не верит ей, потому что то она лежит почти неживая, то одновременно уходит куда-то на целый день: «Как, - сказал я себе, - Рената, которая при мне делает вид, что не может подняться с постели, как параличная, Рената, которая целыми неделями не хочет переступить порога своей комнаты, словно она отказалась от этого по обету, - едва осталась одна, гуляет по зимним улицам до тёмной ночи! Можно ли не верить после этого догадкам Ганса Вейера, что вся её болезнь - только воображение, что все её страдания - только роль на театре!» [5, с. 154]. Она сама играет чувствами своего рыцаря, то приближая его, то отталкивая, то посылая его на смерть, то признаваясь ему в любви. Рупрехт же не поддерживает мнения Регины о необходимости пожертвовать собой для Бога. Он, прошедший через увлечение дьяволом, магией, знанием, так и остается до конца ее верным рыцарем, готовым пожертвовать собой ради ее спасения: «Бог и совесть приказывают мне вывести тебя отсюда», поэтому он силой пытается унести ее [5, с. 313].
В романе Гофмана «Эликсиры дьявола» Медардус возвращается в родной монастырь обновленным, перерожденным. Он выполнил свою миссию, освободив род от греха, чем заслужил прощение. Об этом ему говорит настоятельница монастыря: «Ты выдержал все испытания, обрушившиеся на тебя, несчастного и беззащитного» [7, II, с. 282]. У Брюсова финал романа неожиданный. Рената умирает, так и не искупив свой грех. Рупрехт, потеряв возлюбленную, обретает способность здраво рассуждать и действовать. В конце романа мы ожидаем его возвращение к началу на принципиально новом уровне. Казалось бы, он идет к этому: встречается и примиряется с графом Генрихом, а затем возвращается подобно блудному сыну к своим истокам - своей семье, где должно произойти его покаяние, но он так и не смог предстать перед родителями и ушел, не повидавшись с ними: «Вдруг растворилась дверь нашего дома, - на пороге появилась сначала сгорбленная старушка, а за ней дряхлый, но ещё бодрящийся старик: то были отец и мать ... Я - бродяга, прячущийся за окраинами города, я -неудачный ландскнехт, неудачный моряк и искатель золота, избороздивший леса Новой Испании, я - грешник, продавший душу дьяволу, коснувшийся несказанного счастия и впавший в бездну последнего отчаянья, я -сын этих двух стариков, - смотрел на них украдкою, воровски, не смея стать перед ними на колени, поцеловать их сморщенные руки, просить их благословения. Никогда в жизни не испытывал я такого наплыва сыновней любви, как в ту минуту, сознавая, что отец и мать - это два единственных в мире человека, которым есть до меня дело, которым я не чужой ... А когда
91
старики поднялись и, тихо двигаясь, вернулись в дом, когда затворилась за ними наша старая, покосившаяся дверь, - я поцеловал, вместо них, родную землю, встал и, не оборачиваясь, пошёл прочь» [5, с. 320-321].
Таким образом, Брюсов, создавая свой роман «Огненный ангел», опирается на разнообразные литературные источники, среди которых значимое место принадлежит роману Гофмана «Эликсиры дьявола». Он создает принципиально новый жанр символистского романа, в котором гофманов-ская идея множественного раскола души отразилась по-новому не только на уровне персонажей, но и на сюжетно-композиционном уровне.
Список литературы
1. Абрамович С.Д. Вопросы историзма в романе В.Я. Брюсова «Огненный ангел» // Вопросы русской литературы. - Львов: Вища школа, 1973. - Вып. 2 (22). - С. 88-94.
2. Багдасарян В.Э., Орлов И.Б., Телицын В. Символы, знаки, эмблемы. Энциклопедия. - М.: Локид-Пресс, Рипол Классик, 2005.
3. Белецкий А.И. Первый исторический роман В.Я. Брюсова // Брюсов В.Я. Огненный ангел / сост., вступ. ст. и комм. С.П. Ильева. - М.: Высшая школа, 1993.
4. Белый А. Брюсов. «Огненный ангел» // Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма. - М.: Искусство, 1994. - Т. 2. - С. 408-411.
5. Брюсов В.Я. Огненный ангел. - М.: Высшая школа, 1993.
6. Гофман Э.Т.А. Собрание сочинений в 8 т. - СПб.: Типография братьев Пантелеевых, 1896-1899.
7. Гофман Э.Т.А. Собр. соч.: в 6 т. - М.: Художественная литература, 1991-1999.
8. Гура А. В. Символика животных в славянской народной традиции. - М.: Ин-дрик, 1997.
9. Демин В.Н. Андрей Белый. - М.: Молодая гвардия; Москва, 2007.
10. Дубова М.А. Стилевой феномен символистского романа в контексте культуры Серебряного века: дис. ... д-ра филол. наук. - М., 2005.
11. Ишимбаева Г. Русская фаустиана XX век. - М.: Флинта, 2014.
12. Кантор В.К. «Огненный ангел» Брюсова в контексте Серебряного века// Вопросы философии. - 2012. - № 2. - С. 132-135.
13. Мочульский К.В. Валерий Брюсов. - М., 2012.
14. Гречишкин С., Лавров А. Биографические источники романа Брюсова «Огненный Ангел» // Символисты вблизи. Статьи, публикации. - СПб.: Скифия, 2010.
15. Орлова Л. Полная энциклопедия имен. - Минск: АСТ, 2007.
16. Федоров Ф.П. Художественный мир немецкого романтизма. - М.: МИК, 2004.
Севастьянова В. С.
Архетипика тайны в творчестве А. Белого
Статья представляет собой опыт осмысления художественной модели мира, представленной в романистике А. Белого. Опираясь на сопоставительный анализ текстов Белого и сочинений средневековых европейских мистиков, автор приходит к выводу: целью миросозидающих опытов русского художника было не построение нового лучшего мира, а полный отказ от бытия, переход в ничто.
Ключевые слова: А. Белый, романистика, русская литература, тайна, модель мира, архетипика.
92
