Научная статья на тему 'Многозначность заимствованных лексических единиц (на примере лексики арабского происхождения)'

Многозначность заимствованных лексических единиц (на примере лексики арабского происхождения) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
588
54
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЗАИМСТВОВАНИЕ / ИСКОННАЯ ЛЕКСИКА / МНОГОЗНАЧНОСТЬ / МОНОСЕМИЯ / СЕМАНТИЗАЦИЯ / ВТОРИЧНАЯ СЕМАНТИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ / LOANWORDS / BORROWINGS / ORIGINAL NATIVE LEXIS / POLYSEMY / MONOSEMY / SEMANTIZATION / SECONDARY SEMANTIC FUNCTION

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Александрова Оксана Ивановна

Лексическая система является наиболее проницаемой для заимствований, поскольку таким образом пополняется словарь языка. Попадая в новую языковую среду, заимствованное слово начитает осваиваться всеми возможными средствами от фонетики до синтаксиса и неизбежно обрастает новыми значениями. Таким образом, оно становится полноценным элементом языка.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Polysemy of loanwords (as an example of the originally Arabic lexical units)

Language lexical system is the most vulnerable for loanwords as this is the regular means to enlarge vocabulary. Getting into a new language environment, a loanword used to be adopted by all possible means from phonetics to syntax and inevitably obtains a number of new meanings. Thus it makes a full-featured language unit.

Текст научной работы на тему «Многозначность заимствованных лексических единиц (на примере лексики арабского происхождения)»

МНОГОЗНАЧНОСТЬ ЗАИМСТВОВАННЫХ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ (на примере лексики арабского происхождения)

О.И. Александрова

Кафедра общего и русского языкознания

Филологический факультет Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, Россия, 117198

Лексическая система является наиболее проницаемой для заимствований, поскольку таким образом пополняется словарь языка. Попадая в новую языковую среду, заимствованное слово начитает осваиваться всеми возможными средствами — от фонетики до синтаксиса — и неизбежно обрастает новыми значениями. Таким образом оно становится полноценным элементом языка.

Ключевые слова: заимствование, исконная лексика, многозначность, моносемия, семанти-зация, вторичная семантическая функция.

Подобно исконным словам, заимствования могут развивать многозначность — способность слова иметь одновременно несколько значений [8. С. 41]. Так, более трети лексических единиц арабского происхождения, функционирующих в современном русском языке, являются многозначными. Заимствованные слова довольно часто приобретают несколько лексико-семантических вариантов, т.к. в момент заимствования язык-реципиент стремится уточнить его размытое значение и внести в него новые смысловые оттенки [3. С. 136—137]. Источники многозначности заимствованных слов различны: одни единицы сохраняют несколько значений, принадлежащих слову-этимону, другие «накапливают» значения, развившиеся в языках-посредниках, третьи становятся многозначными в русском языке.

Традиционно считается, что новое заимствованное слово в момент появления в языке-реципиенте — моносемная единица, даже при полисемичном слове-этимоне. Исключение составляют некоторые экзотизмы, многозначность которых «переносится» из языка-источника [4], что подтверждается рассматриваемым материалом: марабут — «1) в средние века в Северной Африке мусульманский воин-монах», «2) то же, что и дервиш»; рамадан — «1) девятый месяц мусульманского лунного календаря»; «2) сорокадневный строгий пост у мусульман»; шейх — «1) у арабов: глава рода, племени», «2) представитель высшего мусульманского духовенства, богослов и правовед» [2]. Объяснить подобный факт можно безэквивалентностью экзотической лексики. Если один экзотизм обозначает две реалии, свойственные культуре народа, говорящего на языке, послужившем источником такого экзотизма, то язык-реципиент использует данный экзотизм в обоих значениях.

Как уже отмечалось, слово, заимствуемое опосредованно, может «накапливать» значения. Становясь элементами лексико-семантических систем языков-посредников, арабские по происхождению слова приобретали в них новые значения. Если новые номинации служили для обозначения реалий культуры народа, говорящего на языке-посреднике, то заимствованное русским языком слово становилось «вдвойне» экзотичным. Например, заимствования, отражающие специфику

неарабских стран: набоб — «1) в Англии и Франции человек, быстро разбогатевший в колониях»; на основе последнего значения развилось переносное значение «2) быстро разбогатевший человек, жизнь которого отличается восточной пышностью» [5. C. 462]. Сафра — 1) «на Кубе: сезон уборки и переработки сахарного тростника»; 2) «в Уругвае: сезон торговли скотом, стрижки овец» [5. C. 694].

Сафари — «1) заповедник в Африке, в котором разрешена охота на диких зверей», «2) охота в таком заповеднике», «3) одежда прямого покроя из легкой гладкой ткани с карманами и отстрочкой» [5. С. 694] (последнее значение развилось в английском языке на основе метонимического переноса). Факир — «мусульманский аскет, давший обет нищенства»; «бродячий фокусник» (данное переносное значение развилось во французском языке —fakir, www.cnrtl.fr/definition/fakir); «в цирке: фокусник, демонстрирующий нечувствительность к боли» [5. С. 811].

Слова, относящиеся к общеупотребительной лексике, как правило, заимствуются в одном из значений и развивают новые в языке-реципиенте, т.е. в русском языке. В составе лексики арабского происхождения практически все общеупотребительные слова являются многозначными, например: магазин — 1) «помещение для торговли чем-либо»; 2) «склад для хранения чего-либо» (заимствованное) [2]. Люфа — 1) «южное растение из семейства тыквенных» (заимствованное); 2) «губка из высушенной волокнистой массы плодов этого растения»; фитиль — 1) «лента, жгут или шнур, служащие для горения в некоторых осветительных и нагревательных приборах (лампах, свечах, керосинках)»; 2) «жгут из мягкого материала, пропитывающийся каким-нибудь жидким составом (смазывающим, лекарственным и т.п.)»; 3) «горючий шнур для воспламенения зарядов, для передачи огня на расстояние при производстве взрывов» (заимствованное) [2] и др.

Однако и среди таких слов есть исключения, например, заимствованное через французский слово маска (арабский этимон которого sjâ-"« — [mashara(t)] — «шут, насмешник» [5. С. 465]) имеет те же значения, что и во французском языке 1) «специальная накладка на лицо с вырезами для глаз, а также человек с такой накладкой»; 2) «притворный вид, видимость»; 3) «гипсовый слепок с лица умершего»; 4) «предохранительная покрышка на лицо»; 5) «в косметике: слой наложенного на лицо крема, лекарственного состава и т.п.» (все эти значения отражены в дефиниции слова, зафиксированной в национальном корпусе французского языка Centre National de Ressources Textuelles et Lexicales: http://www.cnrtl.fr).

В многозначных словах, помимо прямых номинативных значений, непосредственно направленных на предметы и явления действительности, существуют другие значения, которые выполняют вторичную семантическую функцию. Благодаря тождеству языковой оболочки и определенной смысловой ассоциации они объединяются с главным значением в единую смысловую структуру. Однако в отличие от последнего они слабо закреплены парадигматически и поэтому нуждаются в большей синтагматической обусловленности. Для их распознавания в тексте необходимы дополнительные «опознавательные» признаки: характерная ограниченная сочетаемость, отличительная синтаксическая позиция, определенная грамматическая конструкция [1; 7; 10].

Рассмотрим несколько примеров развития переносных значений у заимствованных слов вследствие различных семантических процессов. На основе метафо-

Вестник РУДН, серия Теория языка. Семиотика. Семантика, 2011, № 1

ры по сходству производимого впечатления новые переносные значения развиваются у слов: шуба — «верхняя зимняя мужская или женская одежда из меха или на меху» и переносное «снежный или ледяной покров, образовавшийся на чем-либо» [2]; алмаз — «драгоценный камень, минерал кристаллического строения, блеском и твердостью превосходящий все другие минералы» и переносное «что-л., блеском и игрой света напоминающее такой кристалл» (там же); мишура — «позолоченные медные или посеребренные металлические нити, идущие на изготовление парчовых тканей, галунов и т.п.» и переносное «внешне показной блеск, лишенный действительной ценности, показная роскошь» (там же).

Астрономический термин зенит употребляется в переносном значении «высшая степень, предел чего-нибудь» (в зените славы, в том же значении и связанном употреблении данное слово используется в английском языке at the zenith of fame [9. С. 264], что позволяет характеризовать данное значение как семантическую кальку), которое можно отнести к конструктивно обусловленным, т.е. требующим для своего раскрытия определенных грамматических конструкций, благодаря которым такие значения отличаются от других, а также друг от друга в пределах многозначного слова [1].

В массиве слов арабского происхождения обнаружены примеры метафорического переноса номинаций мифологических героев на свойства, характеристики человека: гурия — «красивая, обольстительная женщина» [2]; джинн — «исполнитель желаний» (переносное значение возникло на основе арабской сказки «Волшебная лампа Алладина», ср. в интервью актера В. Машкова: «Актер — это джинн. Волшебник» (Кто есть кто в современной культуре. Эксклюзивные биографии. — Вып. 1—2. — М.: МК-периодика, 2006—2007: www.slovari.yandex.ru). Такие значения также являются синтаксически ограниченными, т.к. обусловлены вполне определенной синтаксической позицией языковой единицы, обычно именной части составного сказуемого, В.В. Виноградов называет их предикативно-характеризующими [1. С. 183]. Они характерны для разговорной речи и могут иметь различную эмоциональную окраску, например: Да она настоящая гурия! Что я тебе, джинн?! — иронично. Данные примеры иллюстрируют появление у значения заимствованного слова дополнительной коннотации.

Помимо метафорических значений, у слов арабского происхождения часто развиваются дополнительные переносные значения на основе метонимии. Так, в разговорной речи названия тканей употребляются для наименования одежды, сшитой из этих тканей: ходить в бархате, одетый в бархат и атлас [6]. На основе метонимии у слова юбка развивается экспрессивно-синонимическое значение [1. С. 173] с пренебрежительной коннотацией — «женщина как предмет ухаживания, увлечения мужчин»: он от всякой юбки с ума сходит; побежит за первой встречной юбкой [6].

Многие переносные значения, например, «расширяющийся кверху столб чего-либо» у слова султан (султан огня), являются фразеологически связанными. Они реализуются в сочетании со строго ограниченным кругом слов. Употребление слов с такими значениями обусловлено не предметно-логическими отношениями, а закономерностями функционирования самой лексико-семантической системы, например, значение слова халатный — «небрежный и недобросовестный в выполне-

нии своих обязанностей» [6] — реализуется только в сочетаниях с несколькими существительными: халатное отношение, халатная работа, халатный работник.

Заимствования, употребленные в метафорическом значении или окказиональных формах, могут выполнять поэтическую функцию в художественых произведениях:

Ланитный алый бархат смугл, / И губы алчущие пряны (И. Северянин. «Балькис и Валтасар»); Будь одиноким, как зенит, / Пускай тебя ничто не кличет (Н. Клюев. «Поэту Сергею Есенину»); Безмолвный призрак в терему, / Я — черный раб проклятой крови. / Я соблюдаю полутьму / В ее нетронутом алькове (А. Блок. «Religio»); И за огненными небесами / Обо мне задумалась она, / Девушка с газельими глазами / Моего любимейшего сна (Н. Гумилев) др.

Таким образом, полисемия свойственна и заимствованной лексике, в том числе экзотизмам, но причины многозначности, в отличие от исконной лексики, обусловлены возможностью влияния семантической структуры слов-этимонов и вариантов заимствованных слов, функционирующих в языках-посредниках.

ЛИТЕРАТУРА

[1] ВиноградовВ.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. — М.: Наука, 1977.

[2] Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. — СПб., 2000.

[3] Колесов В.В. Язык города. — М.: Высшая школа, 1991.

[4] Крысин Л.П. Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни // Русский язык конца XX столетия (1985—1995). — М.: Языки русской культуры, 2000.

[5] Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. — М.: Русский язык, 2000.

[6] Кузнецов С.А. Большой толковый словарь русского языка. 1-е изд. — СПб.: Норинт, 1998.

[7] Курилович Е. Очерки по лингвистике. — М.: Изд-во иностр. лит., 1962.

[8] Новиков Л.А. Современный русский язык: Фонетика. Лексикология. Словообразование. Морфология. Синтаксис. — СПб.: Лань, 2003.

[9] Шахбаз В.А.С. Слова арабского происхождения на территории романо-германского лингвистического ареала. Пути вхождения: Дисс. ... канд. филол. наук. — М., 2005.

[10] Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. — М.: Просвещение, 1977.

POLYSEMY OF LOANWORDS (as an example of the originally arabic lexical units)

O.I. Alexandrova

The General and Russian Linguistics Department Philological Faculty Peoples' Friendship University

Miklukho-Maklay Str., 6, Moscow, Russia, 117198

Language lexical system is the most vulnerable for loanwords as this is the regular means to enlarge vocabulary. Getting into a new language environment, a loanword used to be adopted by all possible means — from phonetics to syntax — and inevitably obtains a number of new meanings. Thus it makes a full-featured language unit.

Key words: loanwords, borrowings, original native lexis, polysemy, monosemy, semantization, secondary semantic function.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.