CC BY
71МККК и отношения между гражданскими организациями и военными во время вооруженного конфликта
Майнрад Штудер
Часть 1 Отношения между гражданскими
организациями и военными во время вооруженного конфликта: теория и практика
Вопросы соотношения между гуманитарной деятельностью и военной, а также сотрудничества между теми, кто ее осуществляет, занимает важное место в проходящих сейчас на международном уровне дискуссиях об управлении кризисами. Вообще говоря, следует приветствовать то, что военные и гуманитарные организации могут сегодня действовать согласованно и координировать свои усилия, предпринимаемые в связи со все возрастающим числом конфликтов.
Наряду с тем, что после окончания холодной войны военные все чаще вовлекаются в управление кризисами, заметна политическая тенденция расширить и сферу деятельности военных миссий. Это заслуживает тщательного рассмотрения и анализа. Так называемые многоплановые операции по поддержанию мира
Майнрад Штудер - дипломатический советник и сотрудник Отдела международных организаций МККК.
Статья написана на английском языке.
17
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
могут включать в себя задачи гражданского или гуманитарного характера и даже сосредоточиваться на них. Это таит в себе опасность осложнения отношений и даже конкуренции между военными миссиями и гуманитарными организациями. Что еще более важно, если граница между гуманитарной деятельностью и деятельностью военного характера станет нечеткой, само понятие гуманитарной деятельности, центральное для полномочий и работы МККК, может быть размыто.
Независимая комиссия по Косово четко и кратко выразила эту проблему, отметив в своем недавнем докладе: «Важнейшая гуманитарная задача — защита жизни и безопасности гражданских лиц — это именно то, что оказывается под угрозой в случае военных действий. Как могут гуманитарные организации развивать более близкие и продолжительные отношения с военными организациями без ущерба для своей миссии?»1
МККК считает, что когда в условиях вооруженного конфликта или насилия внутри страны одновременно присутствуют гуманитарные организации и силы по поддержанию или установлению мира, получившие международный мандат, необходимо действовать по двум взаимодополняющим направлениям: с одной стороны, способствовать политическому решению конфликта, с учетом его причин, а, с другой стороны, — облегчать вызванные кризисом страдания населения. Основополагающие принципы беспристрастности, нейтральности и независимости, на которых основывается работа МККК, отражают это необходимое различие между политическими действиями — частью которого являются военные миссии — и гуманитарной деятельностью, которая должна определяться исключительно потребностями людей, пострадавших в результате конфликта.
Сейчас в НАТО, Европейском Союзе (ЕС) и ООН происходят значительные перемены, которые могут иметь серьезные последствия для взаимоотношений между военными и гуманитарными миссиями. НАТО создает новые подразделения, которые
1 Kosovo Report of the Independent International Commission on Kosovo, Oxford University Press, 2000, p. 208.
18
МАЙНРАД ШТУДЕР
будут заниматься вопросами отношений с гражданскими властями и населением, и пересматривает свою доктрину о военногражданском сотрудничестве (CIMIC). ЕС недавно учредил несколько комитетов для рассмотрения гражданских и военных аспектов проблемы управления кризисами. Планируется, что к 2003 г. ЕС будут созданы и готовы к действию «Силы быстрого реагирования» (с личным составом 60 тыс. человек), призванные выполнять так называемые «Петерсбергские задачи», в которые входят «задачи по проведению гуманитарной деятельности и спасательных работ, задачи, связанные с поддержанием мира, и задачи боевых соединений в управлении кризисами, включая установление мира», согласно статье 17 Договора о Европейском Союзе (ДЕС). Однако, еще не определено, какие именно действия будут предприниматься для выполнения этих задач.
ООН, со своей стороны, рассматривает вопрос о том, как осуществить на практике рекомендации, содержащиеся в Докладе Брахими (август 2000 г.), в котором подробно анализируются некоторые аспекты операций по поддержанию мира2. В частности, доклад призывает применять более комплексный подход к поддержанию мира, который принимал бы во внимание гуманитарные аспекты таких миссий.
В данной статье делается попытка рассмотреть эти явления в связи с другими, изложить и проанализировать основные варианты действий, которые МККК может предпринять на стратегическом и оперативном уровнях. В свете данных соображений мы представим общую позицию МККК в том, что касается отношений и сотрудничества между МККК и международными военными миссиями.
Упоминания в статье о привлечении военных к гуманитарной деятельности касаются исключительно международного военного вмешательства в обстановке, связанной с вооруженным конфликтом. Здесь не идет речь ни об участии военных в
2 Всестороннее рассмотрение всего вопроса об операциях по поддержанию мира во всех их аспектах, Док. ООН A/55/305-S/2000/809, 21 августа 2000.
19
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
распределении гуманитарной помощи при стихийных бедствиях или технологических катастрофах, ни о задействовании государствами своих собственных вооруженных сил для выполнения гуманитарных задач.
Роль военных в управлении кризисами после окончания холодной войны
В последнее десятилетие несколько взаимосвязанных факторов способствовали тому, что военные все больше вовлекались в управлении кризисами. Все эти факторы обусловлены прекращением холодной войны:
• Реформы в вооруженных силах — В ряде стран вооруженные силы переживают переходный период. Поскольку опасность агрессии извне значительно снизилась, обеспечению защиты территории, традиционно считавшемуся их важнейшей задачей, стало уделяться несколько меньше внимания, в то время как все чаще стали выполняться другие функции, в частности, осуществление операций по поддержанию мира — как часто называют военные миссии в условиях вооруженного конфликта — и оказание срочной помощи в случае стихийных бедствий. Таким образом, государства ищут способы применить свой военный потенциал для решения новых задач. Направление вооруженных сил в регионы, охваченные кризисом, и постановка перед ними задач гуманитарного характера представляются, по крайней мере в некоторых случаях, реальными и даже желательными, что придает их деятельности новый и дополнительный смысл.
• Изменение характера конфликтов — Перемены, произошедшие в геополитической обстановке за последнее десятилетие, породили новый вид конфликтов. С окончанием холодной войны прекратилось несколько войн, которые велись чужими руками, однако, при этом в слабых государствах все чаще стали вспыхивать внутренние распри, что привело в некоторых случаях к их краху в результате вооруженной борьбы между множеством местных центров власти. Одной из наиболее тревожных особенностей таких новых конфликтов стало то, что граждан-
20
МАЙНРАД ШТУДЕР
ские лица уже не просто случайно попадают под перекрестный огонь — они становятся жертвами преднамеренных нападений по причине своей принадлежности к какой-либо группе населения. Тяжелые испытания, которым подвергается гражданское население, и дестабилизация целых регионов увеличивают необходимость военного вмешательства для восстановления мира и безопасности.
• Изменение роли Совета Безопасности ООН — Значение Совета Безопасности ООН в последнее время возросло. Постоянные члены сейчас гораздо легче, чем в годы холодной войны, достигают единства позиций по вопросу о военном вмешательстве по причинам гуманитарного характера, по меньшей мере, реже прибегают к праву вето. Это позволяет осуществлять в более широких масштабах операции не только по поддержанию мира, но и по принуждению к миру. Совет Безопасности, в особенности со времени войны в Персидском заливе 1991 г, последовательно расширял границы того, что рассматривается в качестве «угрозы миру, ... нарушения мира или акта агрессии» по смыслу статьи 39 Устава ООН. Таким образом он действовал в отношении гражданских войн и чрезвычайных ситуаций, в частности, в Ираке, Сомали, Анголе, Либерии, Центральноафриканской Республике, бывшей Югославии и Восточном Тиморе.
При рассмотрении вариантов управления кризисами становится ясно, что государствам сейчас гораздо легче прийти к единому мнению относительно гуманитарной деятельности, чем по вопросу о политическом или чисто военном вмешательстве. Об этой тенденции свидетельствует то обстоятельство, что слово «гуманитарный» все чаще и чаще встречается в резолюциях Совета Безопасности, посвященных последствиям войны. Нередко под влиянием общественного мнения, формируемого СМИ, политики понимают, что «надо что-то делать».
В начале 90-х гг. ООН высказывалось, в частности, в «Повестке дня для мира» мнение о том, что отныне невозможно отделить гуманитарные вопросы от более широкой проблемы ми-
21
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
ра и безопасности3. Именно с учетом этого Совет Безопасности ООН стремится решать проблемы гуманитарного плана, поскольку они достаточно масштабны и чреваты самыми различными последствиями.
Такая точка зрения способствовала разработке комплексного подхода со стороны ООН и сказалась на тенденции сочетать военный и гуманитарный компоненты в операциях по поддержанию мира.
Развитие концепции поддержания мира
Традиционно операции по поддержанию мира осуществлялись на принципах согласия (т.е, согласия воюющих сторон на проведение операции) и применения силы только в случае необходимой самообороны. Такие миссии включали в себя наблюдение и контроль за выполнением соглашений о прекращении огня или перемирии, наблюдение за пограничными зонами, действия в качестве буфера между воюющими сторонами, помощь при выводе войск, а также наблюдение за ходом выборов или даже проведение выборов. Отдельные операции такого рода, проводившиеся всегда по просьбе суверенных правительств, включали в себя задачи гуманитарного плана, которые имели характер локальных вспомогательных мероприятий (Голанские высоты, Западная Сахара, сектор Газа, Кипр, Конго и т.д.). Однако они не приводили к тесному взаимодействию с гуманитарными организациями, которые зачастую даже не действовали в этом районе или их присутствие там носило очень ограниченный характер.
В 90-х годах в связи с возникновением новых и особенно кровопролитных конфликтов между воюющими группировками в отдельных государствах в концепции операций по поддержанию мира наметились определенные изменения. Начиная с интервенции на севере Ирака в 1991 г. и особенно с падения правительства в Сомали несколько позже в том же году, начали осуществляться операции по принуждению к миру. Эти операции
3 Бутрос Бутрос Гали, Повестка дня для Йорк, 1992, см. также Документ ООН мира, Доклад Генерального секретаря, Ор- A/47/277-S/24111, 17 июня 1992. ганизация Объединенных Наций, Нью-
22
МАЙНРАД ШТУДЕР
проводились в связи с событиями, которые не всегда угрожали международной безопасности, но допускали вмешательство на основании Главы VII Устава ООН (принуждение к миру) для преодоления «гуманитарного кризиса». Резолюция Совета Безопасности ООН № 794 (Сомали) расширила понятие «угрозы миру, нарушений мира или актов агрессии» таким образом, чтобы сделать правомерным вмешательство с целью оказания гуманитарной помощи.
Поэтому смещение оперативной концепции в сторону принуждения к миру совпало с более непосредственным включением военных в гуманитарную деятельность. Действительно, некоторые задачи, поручаемые миротворцам (например, доставка грузов помощи), перестали четко отграничиваться от гуманитарной работы. В некоторых случаях такое смешение обязанностей осложнялось тем фактом, что политические цели операций по поддержанию мира или принуждению к миру ставились нечетко и их мандаты формулировались неудовлетворительно.
МККК с самого начала увидел опасность того, что гуманитарная деятельность превратится в часть политического процесса и сама, таким образом, будет политизирована. Следовательно, нужно было подтвердить необходимость провести четкую границу между политическими усилиями, направленными на разрешение конфликта (включая соответствующую военную поддержку), и гуманитарной деятельностью, которая не может быть подчинена политическим целям операций по поддержанию мира. По этой причине МККК стал с начала 90-х годов пропагандировать концепцию «гуманитарного пространства», т.е., пространства для нейтральной и беспристрастной гуманитарной деятельности в ходе конфликта.
В своей деятельности, осуществляемой на основании расширенных мандатов и связанной с вооруженными конфликтами, силы ООН столкнулись с совершенно новыми проблемами, касающимися, в частности, методов и средств ведения боя, захвата и содержания пленных, защиты гражданского населения. Таким образом, на повестку дня встал вызывающий озабоченность вопрос о применимости международного гуманитарного права к силам по поддержанию мира. Это побудило МККК и Секретари-
23
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
ат ООН, консультируясь с бывшими командующими миссий ООН по поддержанию мира, составить документ, в котором излагаются основные принципы этой отрасли права, которых должны придерживаться силы ООН, выполняющие военные миссии4.
В середине 90-х годов, после ряда трагических неудач в осуществлении деятельности по поддержанию мира, особенно в Могадишу, Кигали и Сребренице, отношение государств-членов ООН к участию в операциях по принуждению к миру стало значительно более прохладным. Деятельность ООН по поддержанию мира вступила в новую фазу, для которой характерно общее отсутствие энтузиазма и ослабление политической воли. Поскольку ООН уже не ставила перед собой грандиозных планов в области поддержания мира, одной из наиболее серьезных проблем для гуманитарных организаций, особенно в Африке, стала тенденция использовать гуманитарную помощь в качестве заменителя политической и военной деятельности в рамках операций по поддержанию мира, что влекло за собой опасность смешения гуманитарного и политического мандатов и ролей. Новые усилия по активизации деятельности по поддержанию мира на региональном уровне (например, в рамках ЭКОМОГ в Сьерра-Леоне) оказались недостаточными для того, чтобы компенсировать такой всеобщий упадок энтузиазма.
В то время, когда происходили все эти перемены, на арену поддержания мира после подписания Дейтонского соглашения в 1995 г. ворвалась НАТО. Силы по стабилизации (СФОР) в Боснии и Герцеговине, сменившие в декабре 1996 г. Силы по выполнению соглашения (ИФОР), и Международный военный контингент в Косове (КФОР) являются сейчас крупнейшими «операциями по поддержанию мира», намного превосходящими по своим масштабам все остальные (сейчас в СФОР участвуют около 22 тыс. военнослужащих, а в КФОР — около 40 тыс.). Будучи хорошо укомплектованы личным составом, обладая всеми необходимыми ресурсами и имея широкие полномочия, эти миссии располагают всем, что нужно для успеха. Сегодня, когда, как отмечалось
4 Соблюдение международного гума- родный журнал Красного Креста. Сборник нитарного права силами ООН. - Междуна- статей, 1999, С. 287-293.
24
МАЙНРАД ШТУДЕР
ранее, сфера и форма военного вмешательства стали центральной темой международной дискуссии об управлении кризисами, они представляют собой прекрасный испытательный полигон по налаживанию отношений между гражданскими властями и населением с одной стороны и военными, с другой.
Осуществляемые в настоящее время на Балканах миссии ООН (МООНБГ и МООНК) и НАТО (СФОР и КФОР), а также ряд продолжающихся миссий ООН по поддержанию мира иногда называют «операциями третьего поколения» или «операциями по построению мира». Они больше похожи на первоначальные миссии по поддержанию мира (в том смысле, что осуществляются с общего согласия сторон), но содержат новый элемент, поскольку активно вносят вклад в восстановление государственных и социальных структур. В Резолюции Совета Безопасности № 1029 (1995 г.), например, Миссии ООН по оказанию помощи в Руанде отведена активная роль в организации репатриации беженцев ху-ту. СФОР в Боснии в различной степени задействованы в осуществлении контроля над силами полиции, создании новых административных структур, арестах военных преступников, наблюдении за выборами, восстановлении дорог и мостов, разминировании, воссоздании инфраструктуры и т.д. В Косове КФОР в настоящее время выполняют сходные задачи на основании мандата, который, по большей части, относится к сфере «построения мира», как и Международные силы в Восточном Тиморе (ВАООНВТ — Временная администрация ООН для Восточного Тимора).
Гуманитарная деятельность,
осуществляемая военными
Представляется несколько парадоксальным, что в ряде драматических ситуаций, имевших место за истекшее десятилетие, когда необходимость в применении военной силы для восстановления мира была чрезвычайно острой в связи с характером развития конфликтов, военные (выполняя мандаты, выданные им их политическим руководством) были в большей степени заняты деятельностью, носившей по сути гуманитарный характер. Наиболее яркий тому пример — Силы ООН по охране в Боснии (СООНО).
25
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
В таких ситуациях, когда ведутся военные действия, осуществление гуманитарной деятельности военными таит в себе опасность нескольких видов:
. занятые подобной деятельностью вооруженные силы рискуют казаться или действительно стать сторонами в конфликте. Как только их задачи потребуют применения силы, гуманитарная деятельность может быть поставлена под угрозу. Существует также искушение поставить предоставление гуманитарной помощи в зависимость от соблюдения воюющими сторонами политических условий, определяемых политическими органами;
. участие в гуманитарной деятельности может отвлечь военных от их основной задачи — есть реальная угроза того, что солдаты будут использованы для борьбы с симптомами, а не с самой болезнью.
Это, наверно, главное, что тревожит МККК, особенно опасность размывания понятия беспристрастной гуманитарной деятельности в представлении воюющих сторон. Эта обеспокоенность вызвана не столько определенными ограничениями на участие военных в гуманитарной деятельности как такового, сколько теми последствиями, которое оно может иметь для гражданской гуманитарной деятельности, так как любая ассоциация с военными миссиями — действительная или воображаемая — вполне может повлиять на то, как население оценит нейтральность гражданских лиц, занятых гуманитарной деятельностью, поскольку их будут воспринимать уже не как людей, «не замешанных» в конфликте, а как его возможных участников. Смешение мандатов порождает опасность того, что в сотрудниках гуманитарных организаций будут видеть вражеских агентов, а это поставит под угрозу их личную безопасность.
Однако, в постконфликтной ситуации ««гуманитарная» роль военных должна вызывать меньше опасений. В тех случаях, когда мир восстановлен или имеет место процесс стабилизации (Камбоджа после Парижских соглашений или Босния после Дейтонского соглашения), непосредственное предоставление помощи военными вызывает меньше проблем, поскольку нет угрозы того, что солдат будут отождествлять с той или иной стороной в конфликте (ведь соответствующие стороны согласились на присутст-
26
МАЙНРАД ШТУДЕР
вие сил по поддержанию мира). Но следует отметить, что и в таких случаях слишком сильные ассоциации между гуманитарной помощью и деятельностью военного характера могут создавать представления, которые послужат причиной возникновения определенных проблем, если военные действия вспыхнут вновь.
Особенно наглядным примером могут служить действия НАТО во время косовского кризиса в 1999 г. Они заставили гуманитарные организации задуматься над двоякой ролью вооруженных сил, одновременно ведущих войну и оказывающих гуманитарную помощь. В то время как натовские военные самолеты наносили удары по целям в Югославии, тот же самый военный блок задействовал огромные ресурсы для оказания помощи беженцам, прибывавшим в Македонию и Албанию. Хотя в сложившейся обстановке использование материально-технической базы вооруженных сил для помощи сотням тысяч беженцев получило широкое одобрение, оно также вызвало беспокойство в связи с милитаризацией гуманитарной помощи. Более того, возникли опасения, что это создаст прецедент, и правительства будут предоставлять ресурсы для гуманитарной помощи по военным каналам, в ущерб гражданским.
Спор о стратегии
Два довода, имеющие отношение к ведущейся сейчас дискуссии относительно стратегии деятельности, по-видимому, приобретают все большую популярность:
• Самый ценный вклад, который военные могут внести в гуманитарную деятельность, заключается в восстановлении порядка и безопасности, что позволит создать обстановку, благоприятную для гуманитарной деятельности, при одновременном ведении борьбы за устранение причин кризиса. Хотя и следует признать, что военные могут принимать участие в оказании гуманитарной помощи в той или иной форме, гуманитарные миссии никогда не должны становиться главной целью размещения войск. Не должны они использоваться и в качестве фигового листка, прикрывающего политическое бездействие.
• Гуманитарные усилия могут повлиять на ход конфликта. Как часто отмечалось за последние годы, такая деятельность может
27
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
способствовать созданию благоприятной обстановки для разрешения конфликта, однако она может и затянуть его вопреки воле тех, кто ею занимается. Так же понятно, что вопросы гуманитарного характера, возникающие в связи с вооруженными конфликтами, возникают не сами по себе, и что причины конфликтов надо искать прежде всего в политических, социальных, экономических, национальных или идеологических проблемах. Как указывается даже в документе, изданном Специальной группой НАТО по поддержанию мира, «если к кризису применяется ярлык «гуманитарный», не следует забывать из-за этого о его политических причинах»5.
Указанные доводы создают прочную основу для обсуждения отношений между гуманитарными организациями и военными с целью выработки политической линии каждой из сторон.
Уровень принятия политических решений — В результате переоценки прежних взглядов, особенно после провала миссии СООНО, военные стали в другом тоне говорить о своем участии в гуманитарной деятельности. Так, пересмотренная доктрина военно-гражданского сотрудничества, которую в настоящее время готовит НАТО, провозглашает намерение организации придерживаться принципа «приоритета миссии», утверждающей, что военная составляющая миссии всегда является более важной, нежели какая бы то ни было гуманитарная деятельность. По словам генерала Брикмона, «военные не могут занять место гуманитарных организаций, у которых свои цели, свои методы и свой опыт работы; очевидно, что не имеет смысла пытаться превзойти МККК или УВКБ»6.
Благодаря тому, что контакты между военными миссиями и гуманитарными организациями стали значительно более широкими, военные все лучше понимают специфику гуманитарной деятельности. По всей видимости, те, кто планирует миссии и командует ими, как на Балканах, так и в штаб-квартире НАТО,
5 Compendium of Views and Experiences 6 ICRC/UNPROFOR Seminar, 23 February
on Humanitarian Aspects of Peacekeeping. 1995.
NATO Ad Hoc Group on Peacekeeping, 1999.
28
МАЙНРАД ШТУДЕР
возвращаются к тому мнению, что солдат должен прежде всего выполнять свою изначальную роль.
Однако на политическом уровне, как отмечалось выше, существует выраженная тенденция определять политику таким образом, чтобы военные более непосредственно привлекались к выполнению задач гражданского и гуманитарного характера.
Хотя эксперимент ООН «Strategic Framework» в Афганистане еще не закончен и вызывает некоторый скептицизм, эта концепция, которая сейчас более успешно применяется в Косове и Восточном Тиморе, может со временем послужить средством включения в общую политическую стратегию требований всех заинтересованных сторон — политических, военных и иных, связанных с гуманитарными организациями — на ранней стадии. Более того, регулярно поступают предложения о реформе ООН и региональных организаций, которая способствовала бы обеспечению более активного участия гуманитарных организаций в процессе принятия решений, касающихся политики и урегулирования конфликтов.
Оперативный уровень — Даже если с точки зрения военной доктрины обстановка, по-видимому, проясняется, на оперативном уровне все равно могут возникать сложности в отношениях между гуманитарными и военными организациями. Делается все больше попыток сблизить гуманитарные организации и военные миссии на местах, в частности, путем предоставления активной военной поддержки для гуманитарной деятельности. Проблема для гуманитарных организаций заключается в том, чтобы установить рамки, в которых гуманитарная сфера была бы четко отграничена от военной, что позволило бы гуманитарным организациям воспользоваться преимуществами более тесного сотрудничества с военными.
В Боснии и Герцеговине, например, УВКБ и СФОР установили систему тесной координации: в представительствах УВКБ на региональном и местном уровнях присутствуют офицеры, ответственные за связь с УВКБ, и военные советники. Это делается потому, что УВКБ придает очень большое значение безопасности в своей работе, особенно при оказании помощи в возвращении беженцев и перемещенных лиц, а СФОР получила от
29
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
международного сообщества четко определенный мандат на участие в осуществлении гражданских компонентов плана по установлению мира.
Военно-граисданское сотрудничество (CIMIC) — это понятие, часто упоминаемое в проходящей сейчас дискуссии, заслуживает особого внимания. Традиционно, военные применяли этот термин, говоря об обеспечении поддержки своей миссии со стороны гражданского населения (НАТО определяла это как один из видов боевой поддержки). Сегодня военно-гражданское сотрудничество определяют как канал связи между военными и гражданским населением, включая гуманитарные организации. Тем не менее, оно остается весьма широким понятием, в рамках которого различные национальные контингенты НАТО, размещенные, к примеру, на Балканах, выполняют обширный круг задач — от простой связи с гражданским населением и властями до сбора информации (и разведданных), более того, эти задачи включают и гуманитарную деятельность.
Поэтому, говоря о военно-гражданском сотрудничестве, необходимо проявлять определенную осторожность. Как бы это понятие ни истолковывалось, оно в первую очередь подразумевает военные функции. Следовательно, оно не является термином, подходящим для описания отношений МККК с военными или для описания функции делегата, роль которого состоит, прежде всего, в поддержании связи с военными. Опасность, связанная с военногражданским сотрудничеством, заключается в том, что оно может побудить военных выйти за пределы своих (военных) полномочий и сосредоточиться в большей степени на гуманитарных задачах, чем на задачах обеспечения мира и безопасности.
Области сотрудничества между гуманитарными организациями и военными
Есть две основные причины, по которым военные не хотят полностью отказываться от участия в гуманитарной деятельности:
• Военные считают, что существенно важным элементом для успеха военной операции, независимо от ее характера, является установление и поддержание хороших отношений с местным
30
МАЙНРАД ШТУДЕР
населением. Таким образом, хотя участие в оказании гуманитарной помощи не рассматривается военными в качестве основной задачи, оно, тем не менее, считается вспомогательным видом деятельности в рамках выполнения более широкой задачи добиться «приемлемости миссии». Разработчики военной доктрины иногда высказывают такое мнение о гуманитарной деятельности.
• В военной среде широко распространено мнение о том, что независимо от того, какой мандат предоставлен силам по поддержанию мира, местное население ожидает от них помощи, особенно в тех случаях, когда гуманитарные организации не могут справиться с этой задачей своими силами.
Кроме того, некоторые правительства проявляют ярко выраженное стремление создать у общественности положительное мнение об участии их вооруженных сил в операциях по поддержанию мира, привлекая внимание к гуманитарному характеру таких миссий. Процитируем недавно опубликованную статью об отношениях между гражданским населением и военными: ««Кадр с солдатом, держащим на руках ребенка, вызывает гораздо более положительную реакцию на родине, чем репортажи о большей части военных действий, в которых может участвовать тот же солдат. Эта поддержка общественного мнения может в значительной степени ослабить позицию тех, кто выступает против размещения своих войск за границей. Сейчас, когда средства массовой информации (так называемый «фактор Си-Эн-Эн») играют центральную роль в формировании внешней политики, у правительств возникает искушение активизировать участие своих солдат в гуманитарной деятельности»7.
Этот политический фактор следует должным образом учитывать при ведении дискуссии о военно-гражданском сотрудничестве.
7 JoeLLe Jenny : «CiviL-miLitary cooperation in compLex emergencies : How far can we go?» (готовится к публикации).
31
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
Различные уровни и механизмы координации
Необходимость механизмов координации неоднократно подчеркивалась в дискуссиях о соотношении между деятельностью гуманитарного и военного характера. Слабая координация или ее отсутствие неоднократно приводили к серьезным происшествиям в плане безопасности.
В изданном НАТО сборнике «Гуманитарные аспекты операций по поддержанию мира. Мнения и практический опыт» сотрудничество между гражданскими и военными организациями описывается как «установление взаимопонимания в целях прояснения обязанностей всех сторон для того, чтобы избежать дублирования и бесполезной траты ресурсов и добиться объединения усилий»8.
Структуры для обеспечения оперативного сотрудничества — Военные обычно стремятся как можно скорее создать механизмы координации для тех кризисов, в которых они задействованы. Однако не вполне ясной является роль этих механизмов и их реальная полезность после того, как сделаны похвальные, но расплывчатые заявления о намерениях относительно дублирования деятельности. Хотя необходимость более целостного, т.е. всеобъемлющего подхода к управлению кризисами с более четкой координацией на оперативном уровне и признается, представляется, что различные заинтересованные организации могут иметь разные и даже противоположные взгляды на то, в какой форме эту координацию следует осуществлять. Военные склонны думать, что, поскольку они отвечают за безопасность, они должны играть ведущую роль в координировании операций.
Координация, к которой стремится МККК: работать лучше, но отдельно друг от друга — МККК не слишком охотно координирует свою деятельность с деятельностью военных. Это нежелание оказаться чрезмерно втянутым в совместную деятельность вызвано особым характером мандата МККК, его принципами и «культурой». Такое отношение подкрепляется двумя доводами оперативного плана:
8 Op. eit. (см. примечание 5).
32
МАЙНРАД ШТУДЕР
• Военные могут стать не решением проблемы, а ее частью: Это имело место, например, в Сомали в 1992 г. Кроме того, было бы неправильно предполагать, что войска, действующие под флагом ООН (или НАТО или ЭКОМОГ и т.д.), непременно соблюдают международное гуманитарное право более строго, чем стороны в конфликте. Все усилия МККК, направленные на то, чтобы международное гуманитарное право применялось к операциям ООН по поддержанию мира, следует рассматривать в данном контексте. До определенной степени они были успешными: 6 августа 1999 г. Генеральный секретарь ООН издал директивный документ под названием «Соблюдение международного гуманитарного права силами ООН»9. Однако применимость этих директив до сих пор ставится под сомнение некоторыми государствами-членами Комитета ООН по поддержанию мира, и ООН пока что с большой осторожностью использует их в учебных целях.
• МККК может понадобиться военным в качестве нейтрального посредника: Так было в Сомали, где делегаты МККК посещали лиц, взятых под стражу силами ЮНОСОМ II, и пленных, захваченных Айдидом. Позднее МККК оказывал помощь военнослужащим ООН, захваченным Объединенным революционным фронтом в Сьерра-Леоне, а в настоящее время посещает лиц, содержащихся под стражей силами КФОР в Косове. МККК часто прибегает к этому аргументу.
Сбор информации и ее передача — Те, кто определяет мандаты вооруженных сил ООН, оказывают на эти силы все возрастающее давление, стремясь заставить их обмениваться информацией с гуманитарными и другими гражданскими организациями. Это происходит в большей мере в связи с критикой, высказывавшейся в адрес ЮНОСОМ и МООНПР, которые оказались неспособны систематически собирать сведения военного и политического характера. В какой мере МККК сможет использовать данные, полученные из военных источников? И, наоборот, какого рода сведения может МККК предоставить военным, если они
9 Loc. cit. (см. примечание 4).
33
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
обратятся с такой просьбой? Специальная группа НАТО по поддержанию мира настойчиво подчеркивает значение открытости, без которой «напряженность между политической, военной, гуманитарной и другими составляющими военно-гражданских отношений неизбежно будет по временам приводить к путанице и недоразумениям». НАТО понимает, что «важнейшим элементом создания рабочего механизма координации действий между во-орркенными силами и всеми остальными организациями является информационный обмен (...)». Однако «нежелание некоторых организаций и учреждений передавать информацию или заниматься ее сбором может препятствовать этому»10.
Вообще говоря, вопрос сбора данных является центральным для взаимоотношений между военными миссиями и гуманитарными организациями. Как иногда говорят военные, «любой офицер — это прежде всего офицер разведки». Но для МККК принцип конфиденциальности естественно ограничивает возможность делиться информацией. Обычно военные хорошо понимают и принимают эту позицию МККК.
Вооруженная охрана
Должны ли военные предоставлять вооруженную охрану гуманитарным организациям? Мнения последних на этот счет расходятся. Точка зрения МККК, вызвавшая в последние годы ряд дискуссий, особенно в свете сомалийского опыта, состоит в том, что ему не следует ни самому пользоваться вооруженной охраной, ни даже прибегать к защите со стороны военнослужащих ООН.
МККК опасается использовать вооруженную охрану прежде всего в связи с тем представлением, которое может сложиться об организации: может возникнуть впечатление, что сотрудники МККК являются союзниками лиц, носящих оружие, и это может создать угрозу как для их собственной безопасности, так и для безопасности тех, кому МККК должен помогать (что, может быть, еще более важно). Кроме того, так может создаться
10 Op. cit. (см. примечание 5.)
34
МАЙНРАД ШТУДЕР
опасный прецедент, который будет противоречить самой идее существования Красного Креста.
Напомним о том, что в 1995 г. XXVI Международная конференция Красного Креста и Красного Полумесяца приняла резолюцию под названием «Принципы и действия при предоставлении международной гуманитарной помощи и защиты», которая гласит, что использование воорркенной охраны, как правило, не должно допускаться. Этот документ, где также оговариваются исключительные обстоятельства, при которых можно обратиться с просьбой о предоставлении вооруженной охраны, обязателен для всех составных частей Движения11. Несмотря на четко определенную позицию по вопросу вооруженной охраны, исключительные обстоятельства могут оправдать отступление от принципа недопустимости использования вооруженной охраны, например на Северном Кавказе, где МККК не оставалось ничего другого, как принять вооруженную охрану, предложенную российскими силами безопасности, чтобы обеспечить защиту делегатов и сделать возможным их перемещение.
Вооррженная охрана оборудования и зданий МККК войсками по поддержанию мира или сотрудниками специализированных служб — совсем другой вопрос. На протяжении ряда лет к ней прибегали в различных ситуациях, когда полагали, что без нее невозможно обойтись. Такая охрана призвана, в первую очередь, защитить имущество от бандитов и мелких преступников. Она не должна подрывать репутацию МККК как нейтральной и беспристрастной организации.
Использование средств вооруженных сил
для гуманитарных операций
МККК широко использовал военную технику в нескольких чрезвычайных ситуациях в 80-е гг. и в начале 90-х гг. В то время он занял сравнительно гибкую позицию в отношении использования военных ресурсов, сочтя, что не было оснований для того, чтобы из догматических соображений отказываться от них
11 Текст опубликован в Международ- варь-февраль 1996 г., С. 69. См., в особенном журнале Красного Креста, № 8, ян- ности, п. G.2.(c).
35
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
при условии, что они будут поставлены под его контроль. Например, воздушные мосты, организованные в Эфиопии в 1985 г. и 1988 г, стали возможными в значительной мере благодаря использованию военных воздушных судов, предоставленных вооруженными силами Швеции, Великобритании, Бельгии, Канады, Германии, Советского Союза и Польши. Во время некоторых чрезвычайных операций военные также сослужили неоценимую службу гуманитарным организациям, взяв под свой контроль воздушное пространство и взлетные полосы аэропортов.
В отношении использования военных средств для своих собственных операций (за исключением уже упомянутых) МККК стал проявлять все большую осторожность, особенно в связи с тем, что в ходе конфликта они могут одновременно использоваться для совсем других целей. Как отмечал Рафаэль Олайя, «военные средства одновременно использовались для принуждения к миру, поддержания мира и гуманитарной деятельности, иногда — в одних и тех же географических регионах. В результате, МККК стал в последние годы более осторожным в том, что касается использования военных средств для своих операций в подобных обстоятельствах. В Сомали, например, для МККК стало практически невозможным использовать военные самолеты и вертолеты, которые накануне или на следующий день перевозили военное снаряжение, выполняя задачи по принуждению к миру»12.
Несмотря на такой опыт, МККК не исключает полностью возможность использования военных средств, особенно когда обстановка, в которой они предлагаются, такова, что это будет явно способствовать успеху его работы, или если отсутствуют гражданские ресурсы подобного рода.
Обучение
И гуманитарные организации, и военные согласны в том, что культурная несовместимость часто является одним из главных препятствий для эффективного сотрудничества, хотя, как
12 Training for Peace Workshop, Pretoria, 21 November 1995.
36
МАЙНРАД ШТУДЕР
указывал Хьюго Слим, «военные и гуманитарные организации во многих отношениях настолько же связаны, насколько и разъединены своей общей вовлеченностью в войну». Он говорит о том, что благородным считается и умереть за свою страну, и спасти жизнь человека. Однако отметим одно серьезное отличие: если солдаты обычно считают достаточно легким и допустимым с нравственной точки зрения иногда заниматься гуманитарной деятельностью, обратное (т.е. участие сотрудников гуманитарных организаций в военных действиях) гораздо менее вероятно13.
Столкновение двух различных по сути культур — постоянная и важная тема многих конференций и семинаров по проблемам отношений между военными и гражданским обществом. Как отмечала Жоэлль Женни, «у армии и у гуманитарной организации совершенно разный подход к делу. Если солдаты подчиняются четким установкам командования, сводам правил, директивам и распоряжениям, сотрудники гуманитарных организаций обычно действуют независимо и обладают довольно широкими полномочиями в принятии решений на местах»14.
Сейчас постепенно завоевывает всеобщее признание мысль о том, что необходимо готовиться к координации действий до возникновения конфликтов путем совершенствования обучения, которое поможет военным понять, как работают гуманитарные организации, и познакомит сотрудников последних с военным подходом. Знание и уважение мандатов друг друга поможет предупредить недоразумения. Кроме того, в ходе обучения достигается предсказуемость. Это очень важно для военных, которым бывает трудно разобраться в той пестрой картине, которую представляют собой организации, занимающиеся оказанием гуманитарной помощи.
Проводимое заблаговременно обучение создает также дополнительную возможность распространять знания о междуна-
13 Цитируется по Tim Laurence. Human- 14 Op. cit. (см. примечание 7). itarian assistance and peacekeeping: An uneasy alliance? - Whitehall Papers Series,
1999.
37
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
родном гуманитарном праве в национальных контингентах войск, особенно тех его аспектов, которые имеют непосредственное отношение к проведению операций по поддержанию мира. Кроме того, как сама ООН, так и правительства должны способствовать тому чтобы директивы Генерального секретаря ООН по международному гуманитарному праву были хорошо известны.
МККК принимает участие в нескольких таких курсах, рассказывая о международном гуманитарном праве, оперативных и концептуальных элементах своей работы. Он также участвует в некоторых учениях, в которых отрабатываются методы взаимодействия между гражданским населением, гражданскими организациями и военными и, которые сейчас проводятся все чаще.
Заключение
Подводя итоги, можно выделить три линии поведения, к которым МККК попеременно склонялся в последние годы:
Изоляционизм
Для МККК он заключается в том, чтобы укрыться за стеной Основополагающих принципов Международного Движения Красного Креста и Красного Полумесяца и собственного мандата, предоставленного международным гуманитарным правом, избегая, таким образом, всяких контактов с военными на оперативном уровне.
Очевидно, что это несостоятельная позиция, особенно когда ООН размещает силы по поддержанию мира в том же регионе кризиса, где действует и МККК. МККК не может просто стоять в стороне от того, что делают военные (и другие гуманитарные организации), в надежде, что воюющие стороны и все, кто имеет отношение к кризису, поймут его подход и принципы. Сам мандат МККК заставляет его налаживать связи со всеми, кто вовлечен в вооруженный конфликт.
Прозелитизм
Для МККК это означает стремление собрать все гуманитарные организации под знамя своих принципов, сделав нейтральность, беспристрастность и независимость основой всей гума-
38
МАЙНРАД ШТУДЕР
нитарной деятельности. Вопрос в том, достижима и, вообще, желательна ли «победа» в споре о самой природе гуманитарной деятельности.
Пытаться убедить персонал ООН в том, что он должен заниматься гуманитарной деятельностью в строго нейтральной форме, было бы настолько же бесполезно, насколько бесцеремонно, так как это противоречит самой природе ООН. Для ее гуманитарных учреждений нейтральность подразумевала бы независимость от системы ООН, то есть, от своей собственной политической и организационной основы. Даже если бы они захотели отстраниться от политической составляющей кризиса, учреждения ООН, ответственные за гуманитарную деятельность, не имеют организационной и правовой возможности сделать это. Кроме того, даже если бы такие гуманитарные организации и смогли бы дистанцироваться от операций ООН по поддержанию мира, стороны в конфликте несомненно напомнили бы им о том, что они принадлежат к той же самой организации. Практически невозможно в массовом представлении полностью отделить военные операции от деятельности, проводимой во имя гуманитарных принципов, когда и то, и другое осуществляется под флагом ООН.
Также заведомо безуспешными были бы попытки МККК убедить неправительственные организации принять его принципы и традиции, поскольку эти организации свободны решать сами, какой позиции им придерживаться. Опять же может возникнуть вопрос, не повредит ли, в конечном счете, прозелитизм пропагандируемой МККК идее о том, что гуманитарная деятельность не должна ни в коей мере вдохновляться политическими мотивами.
Экуменизм
Экуменизм — позиция, которая кажется нам предпочтительной, является неким третьим путем, который часто выбирает МККК как что-то само собой разумеющееся. Эта позиция более четко отражает наличие тенденции к более тесному сотрудничеству между военными и гуманитарными организациями, в частности, в рамках ООН, и стремится использовать такое сотрудничество, а не мешать ему или игнорировать его существо-
39
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
вание. Таким образом, данный подход находится посередине между «ликвидацией последствий нападения противника» и «конструктивным боем». МККК следует быть терпимым к другим подходам и не поддаваться искушению считать свою гуманитарную политику единственно верной. Различия в восприятии ставят перед МККК концептуальную проблему, а именно, необходимость определить, что составляет суть гуманитарной деятельности, а что — всего лишь прагматическое решение, обусловленное внешними обстоятельствами.
Одно из мнений, разделяемых большинством гуманитарных организаций, заключается в том, что единственным и наиважнейшим принципом гуманитарной деятельности является беспристрастность. Иными словами, представляется, что только отсутствие беспристрастности при выборе получателей помощи и способов, которыми она оказывается, в корне противоречит самой идее гуманитарной деятельности.
МККК должен заявить о своей готовности к сотрудничеству с военными и с другими гуманитарными организациями, сохраняя при этом свое лицо. Необходимо признать, что неправильно считать будто, с одной стороны, есть «чистая» и нейтральная гуманитарная деятельность, которую представляет МККК, и политизированная гуманитарная, а также, может быть, и военная деятельность, которая является далеко не гуманитарной или нейтральной, с другой. На самом деле, мы видим, что существуют (1) гуманитарная деятельность, последовательно стремящаяся к нейтральности, (2) гуманитарная деятельность, которая является в той или иной мере нейтральной в зависимости от обстоятельств, и (3) военные, которые, прежде всего, несут ответственность за восстановление мира и безопасности и задачи которых зависят от политически мотивированных решений. Когда речь идет о спасении жизни людей, необходимо придерживаться прагматического подхода. Не исключено, что в некоторых ситуациях военные могут справиться с определенными гуманитарными задачами лучше, чем МККК. Однако роль военных в гуманитарной области должна всегда иметь вспомогательный характер. Слово, которое должно всегда быть ключевым в этих сложных отношениях, — взаимодополняемость.
40
МАЙНРАД ШТУДЕР
Часть 2 Принципы МККК в области
военно-гражданского сотрудничества
Общие рамки
В определении своих отношений с военными организациями МККК исходит из Основополагающих принципов Красного Креста и Красного Полумесяца, а также из соответствующих положений международного гуманитарного права. Они устанавливают общие рамки, определяющие характер и диапазон этих взаимоотношений.
МККК не ставит перед собой ни политических, ни военных целей. Его деятельность включает в себя не только помощь жертвам вооруженного конфликта и ситуаций насилия внутри страны, но — что очень важно — и их защиту на основе как гуманитарного права, так и принципов.
Следует отметить три очень важных для работы МККК момента. Они касаются характера военных операций и характера гуманитарной деятельности МККК, а также отношений между этими двумя сферами и возможностей сотрудничества:
• Задача гуманитарной деятельности МККК состоит не в урегулировании конфликтов, а в защите человеческого достоинства и спасении жизни людей. Деятельность МККК никоим образом не может быть подчинена достижению политических и (или) военных целей, она не может определяться политическими и (или) военными соображениями.
• Главная цель многонациональных военных миссий должна, по мнению МККК, заключаться в восстановлении и поддержании порядка и условий безопасности, а также в том, чтобы способствовать всестороннему урегулированию конфликта.
• МККК должен сохранять независимость в принятии решений и осуществлении деятельности, консультируясь при этом с представителями военных международных миссий, размещенных в тех же самых зонах деятельности. Консультации должны проводиться на всех этапах, как на стратегическом, так и на оперативном уровне.
41
'56t '0'"J 8661 J-dew 'О г 5N 'B133d» OJOHDBd» ЭВЕЬ^Лж ион -WodBHÄW«3i/j а онеаоншдЛио 'о Z661 Kd -двои дгю atiвээиЛвоу ojOHaed» и eiaad» ojOHaed» винэжиаЬ1 ojOHWodBHÄW«3i/j ИЭ1
-DEh Х|ЧНаЕ1ЭОЭ И1ЭОНЧ1/Э1ВЭЙ MOHtfodEHÄtf -ЖЭИ MMtlEEMHEjdo 90 ЭИНЭГЛЕШО;) 91
■J 9861
'ЕЙЮЭиЛвОЦ OJOHDEd» И ElDSd» OJOHDEd»
винэжиаЬ1 о_юнЬс^енЛЬжэ|д/ аЕ1эд gi
■vüvdu oioHdKXHHBwAi oioHVod^HÄV^ow кинэУшудоэ oioiodio ээуод кинэжихэоУ kW и кяхээьинУАсЗхоэ ojoh -nvLLvdsпо kW эннёэуон ‘нхмкхном qxKanscdaWon и яхкяиуякнкхэА ‘owTdVoxgoaH oxe эУя ‘wkx и яхэоняуэхкэУ otAHdKXHHBwAi кн >I>I>IW нУкуяёя qxHXEXoVadn ндохь ‘wox я хиохэоэ таоукиУ oio>rex qvafi ккняонэо "eeokq oioMonanodflg и OdVH ‘HOO MWEHEido и ишин -эУжэс!ьА HwnfncqÂHXoxaHxooo э kiovkhV omiMü£vd кэхэкуэУА эинш -иня эодоэо 'иуувхяиуфноя nwiqHHaxcÂdooH э иекяэ я хийюгеминеоя ‘хкийкАхиэ xiqHHKhiqfleadh я эяхэяуэхкгпэтлгя wohhook о KHHomod хга -KWHHndn aiqdoxox ‘HwraAd>i ишяннэоя и итхяээьихиуон э юуеиУ qxKHHxedaWon (иуи) и яхкяиуякнехэА Koxnwadxo >I>I>IW и и Hamad anxKHudu rx и win н нэахэхэахо и Лмихиуон CHÄfngo иvvm fncH ifvaVadно ‘шугчннэоа и HWKvaxKaV и vv и >ю а ь и х и vo н а холчгиу
axHixedu ен оахээьин^Мюэ
•9Хшинэпгеугоэ Атлгомэяуияээ и 9Хкинэжияу АякхэуА оноеугоэ iqdaw эийягаАяхэхэяхооэ xaKWHHndn >I>I>IW ‘кинэжияу HonnfiHndn xnfn -огехеуонояонэо кинэУшудоэ энеун я ихэонжоуэ хогеминеоя хкин -этонхо хижх ndn иуэд 'нвсЗхэ хи шлгехнэянихном ишяннэоя и ‘(эя -xodWAooi wohhecLxoohh я eükoowAvojj oioHOKd),j/Kxoad),j oioH0Kd),j Hnfredano HHHoVoHodn ndn qfnowon хийяшкянекмо ‘яхээ ox) nfn -owoh ошнеяемо он Hnfredano я хийяшАяхэеьА эяхээьем я хогенАхэня aiqdoxoM ‘eükoowAvojj oioH0Kd),j и Kxoad>j oioH0Kd),j иууЕяхээйядо ишяняуеноийен АУжэтлг иинэтонхо оняуэхеэем кинееемА эимхэь хэвУ но ‘ихэонхэеь g тхмиуфном oioHHaxcAdooH Kwadfl оя hwkhoohw ишяннэоя и HWKHfreeHHEido ишхяэнеУжесЗх AVxow иинэтонхо яох
-МЭНЭЕ OJOHHHXKdoHO И ОЮМЭЭЬИХИУОН КЭХЭЕЭЕМ OXh ‘wox я qvod OtAfn
-кУояожМ яхкуяхээйяАэо koxhwocLxo >I>I>IW eükoowAvojj oioH0Kd),j и Kxood),j oioH0Kd),j кинэжияУ oioHVodKHAVxo^\j XEMWEd g *
\m И31V13 XИHd09Э VlD3dX OJOHOVd>l l/VHdA>K MI4Htf0dVHAtf>K3W
МАЙНРАД ШТУДЕР
Кроме того, МККК стремится вести такой диалог и за пределами западного мира, особенно в регионах, где отмечается ярко выраженное желание осуществлять поддержание мира силами государств этого региона.
Оперативное сотрудничество с силами
по поддержанию мира
Когда это возможно, МККК поддерживает контакты с целью обмена нужной информацией, особенно в том случае, если он работает в той же зоне деятельности, что и вооруженные силы. При необходимости МККК назначает одного или нескольких человек, которые поддерживают связь с командованием соответствующих вооруженных сил на самом высоком уровне.
МККК также поддерживает контакты с соответствующими политическими и военными властями, добиваясь от них четкого определения мандата сил по поддержанию мира в том, что касается гуманитарной деятельности, так чтобы не было никаких недоразумений относительно его собственного мандата и роли. Он стремится, в частности, не допустить того, чтобы деятельность военного характера причинила ущерб беспристрастности, нейтральности и независимости его работы. Он также добивается обеспечения соблюдения международного гуманитарного права международными военными миссиями.
Хотя МККК взял себе за правило (от соблюдения которого он может отказаться в исключительных обстоятельствах) не пользоваться вооруженной охраной при проведении своих операций, в том числе и для сопровождения автоколонн с гуманитарной помощью, он приветствует любые усилия международных военных миссий, направленные на обеспечение безопасной обстановки для осуществления гуманитарной деятельности17.
Защита оборудования и зданий МККК
вооруженной охраной
МККК не исключает возможности защиты своего оборудования и зданий вооруженной охраной в тех ситуациях, когда
17 См. примечание 11.
43
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ КРАСНОГО КРЕСТА СБОРНИК СТАТЕЙ 2001
такая защита считается необходимой (например, если очень высок уровень преступности). Однако производится регулярная оценка влияния таких мер на восприятие нейтральности и беспристрастности МККК.
Использование
Международным Комитетом Красного Креста
военных ресурсов или ресурсов
гражданской обороны
В целом, МККК проявляет осторожность в отношении использования военных ресурсов или ресурсов гражданской обороны, полагая, что использовать их следует только в случае настоятельной необходимости, а не просто потому, что они оказались доступными. МККК не возражает против использования таких ресурсов другими организациями при условии, что это не поставит под угрозу его собственную деятельность.
В тех случаях, когда МККК все же применяет такие ресурсы (поскольку они предлагаются на условиях, предоставляющих явное преимущество, или поскольку сопоставимые гражданские ресурсы недоступны), он делает это, только удостоверившись, что их использование не поставит под угрозу восприятие МККК общественным мнением как организации нейтральной и беспристрастной и будет соответствовать его оперативной стратегии и принципам.
Вклад МККК в обучение
Проводя курсы по международному гуманитарному праву и основным принципам осуществления гуманитарной деятельности, МККК старается оказать влияние на подготовку военнослужащих, задействованных в военных миссиях за границей, или непосредственно участвовать в такой подготовке. С этой целью он устанавливает двусторонние отношения с военными академиями и другими учреждениями, в которых проходит подготовку личный состав вооруженных сил и гражданский персонал, направляемый для участия в указанных миссиях. МККК обеспечивает сотрудничество в той мере, в какой он считает это целесообразным — от разовых мероприятий до официального долгосрочного
44
МАЙНРАД ШТУДЕР
сотрудничества (например, такого, какое проводится в совместной программе со штабом верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами в Европе (НАТО)).
МККК также стремится с помощью своих программ обучения ознакомить своих сотрудников с международными военными миссиями и различными применяемыми на местах концепциями военно-гражданского сотрудничества.
Участие МККК в конференциях по вопросу
отношений между военными миссиями
и гуманитарными организациями
Принимая активное участие в многосторонних и других конференциях по вопросу взаимоотношений между военными миссиями и гуманитарными организациями, МККК пропагандирует свои взгляды на управление кризисами и делится своим опытом оперативной деятельности. Он также стремится развивать и поддерживать разветвленные контакты с теми, кто занимается вопросами международной безопасности.
Участие МККК в таких мероприятиях определяется тем, какие возможности предоставляются ему для участия в дискуссиях, и (или) важностью для него предмета дискуссии.
Участие МККК в военных учениях
МККК избирательно принимает участие в военных учениях, когда его приглашают к такому участию, и когда цель этих учений — управление кризисами силами военных, что включает в себя отношения между гуманитарными организациями и военными. Его цель в данном случае заключается в том, чтобы добиться более четкого и правильного понимания его мандата и деятельности, а также в распространении знаний и информации о международном гуманитарном праве. Такое участие должно начинаться на этапе планирования. Особое значение придается международным учениям.
45
