CC BY
37
МИРОВОЙ КРИЗИС - 2008:
ПЕРСПЕКТИВЫ ОБЩЕСТВЕННОЙ САМОРЕГУЛЯЦИИ В РОССИИ
В. М. ЮРЬЕВ, В. Г. БАБАЯН
В статье исследуются перспективные направления развития общественной саморегуляции российского общества в период мирового кризиса.
Ключевые слова: структура власти, общество, кризис, «имперская политика».
Экономический кризис, начавшийся в середине 2008 г., и который сравнивают с Великой депрессией 30-х гг., потряс практически все страны. Глобализация социально-экономических систем (СЭС) обнаружила себя в полной мере. Многие политологи не без основания размышляют о том, что крупнейшая экономика мира - США -может попробовать решить свои проблемы неэкономическими методами, как это было перед Первой и Второй мировыми войнами. Однако такой ход событий кажется маловероятным. На счету США уже две фактически проигранные войны. В результате одной - резкое увеличение производства наркотических веществ, а другой - антиамериканизм в большинстве арабских стран и плохо сдерживаемое недовольство в остальных странах. Впрочем, даже вполне справедливые военные действия России на Кавказе также не встретили особой поддержки в мире, что и понятно. Военного решения проблем, накопившихся к настоящему моменту в миросистеме, нет. Мир перенасыщен вооружением - это раз, половина населения мира недоедает - это два, а крошечная макушка искусно использует прорехи в социально-экономических моделях для набивания карманов (менее 400 миллиардеров владеет таким же состоянием, что и 2,5 млрд беднейших).
Российский экономист А. Макушкин заявляет: «Так называемые признанные социальные модели - европейская и американская - столкнулись с пределами международной конвертируемости. Формирующиеся социальные модели, в частности китайская и бразильская, еще не известны как эксплицированные идеальные институты, а промежуточные модели, в том числе российская, еще не вполне уверены в собственном праве на существование. Но при этом все они испытывают большие внутренние дисбалансы, страдают от отсутствия метрик пересборки, склонны к разного
рода невротическим реакциям, чем угрожают себе и другим». И далее: «Сейчас особое время в том смысле, что накоплен потенциал стратегий, выбор между которыми будет делаться на очень коротком промежутке времени - всего несколько лет. Это конкурс (или битва) ожиданий, видений, стандартов, пилотных проектов...» [3]. Активно обсуждаются эти темы и в академических журналах. Так, известный политолог Д. Фурман пишет: «Взгляд русских авторов должен быть сформирован своим отечественным опытом, позволяющим им увидеть то, чего не видят другие... Рядовой интеллигентный читатель свою родную «социальную защиту» представляет очень смутно... Русскому читателю надо преодолевать «зацикленность» на себе, переставать видеть в своей судьбе нечто исключительное - или хорошее или плохое, надо учиться видеть свои проблемы как одну из многих национальных модификаций общих проблем современного мира» [9].
Между тем российский социальный философ
Н. Романович в недавней статье «К вопросу об иерархии власти» заявляет так: «Хотя нынешнее постсоветское общество, несмотря на неоднократные потуги, так и не смогло породить какой-либо великой идеи, во власти вновь и вновь воспроизводится традиционная иерархическая структура. Именно такая структура присутствует в представлении россиян о власти, структура «пережила» свою идеологическую подоплеку» [6]. Заметим, что под идеологической подоплекой здесь понимается верность идеям Платона о том, что государство существует только для того, чтобы поддерживать и воплощать главную добродетель - справедливость. Реальный вес, по мнению россиян, имеет только исполнительная власть, а доминантой ее политической культуры является не согласование групповых интересов, а «стояние за правду» в рамках идеократического государст-
ва. Идеология священной державы и христианская идеология оказались сцепленными в единую систему политической ортодоксии.
Хотя присущая мировоззренческим схемам россиян пирамидальная структура власти выглядит устойчивой и она воспроизводится вновь и вновь, на самом деле, в этой структуре не хватает мобильности производителей материальных благ -того, что мы называли конформационной подвижностью сегментов СЭС [10]. Н. Романович справедливо замечает, что «причины революций в России следует искать скорее в сфере общественного сознания, прежде всего в области развития и распространения идеологизированных систем ценностей, а не в рамках социальных практик, повседневном экономическом быте», а в мечтах советских диссидентов явно просвечивается все то же платоновское государство. Другой известный российской общественности ученый Э. Мулдашев, пристально изучающий роль религии в общественной практике, соглашаясь, по-существу, с пирамидой власти, заявляет: «Президент страны является не только личностью со своими земными заботами, но и концентратором психической энергии жителей страны, ждущих от него оправдания своих надежд» [4]. В этом слышно уже что-то сакральное, опыт истории показывает, что такие представления чаще всего наивны. Социально-философский анализ современного капитализма в работе, посвященной глобальным трансформациям последнего времени, позволяет, как нам кажется, более реалистично оценивать сложившийся и перспективный миропорядок [8]. Вышеназванные авторы пишут, что большинство ученых еще не видят того, что мир уже не догоняет Запад, а включен в глобальный капитализм на его (Запада) предварительных, но не окончательных условиях... Сегодня выстраивается рациональный дискурс «неокапитализма», охватывающий не только экономику, но и общество в системе новых категориальных сетей.
В уровне постановки задачи социальные философы сделали явно новый шаг. «Все стало информацией как таковой, картинная модель мира превратилась в матричную, информационно-проективную, конструктивистскую», - пишет В. Ку-тырев в журнале «Вопросы философии» [2]. Более приземлено эту же мысль выразил известный политолог и член ОП РФ В. Фадеев: «Мощный экономический кризис позволяет лучше понять реальность - социальную, экономическую, лучше понять действие экономических механизмов, бизнеса, государства, мировых структур, характер взаимодействия общества с этими институтами. Понять связь кризиса с нравственными и мировоззренческими ценностями, так как именно эти цен-
ности, в конечном счете, определяют любые социальные и экономические процессы» [7]. Действительно, кризис выполз из системы финансовых спекуляций и «через головы людей» проник в мир реального социума. Вышесказанное согласуется с нашими представлениями о том, что СЭС реалистичнее выглядят, если их рассматривать на основании концепции четырехблочной структуры -это, в соответствии с ранее принятым нами порядком, рынок, государство, религия, массовое сознание [11]. Если исходить из позиций равноценности всех блоков, то многие кажущиеся конфликты перестанут выглядеть таковыми. Так, известный публицист Т. Гурова в «Эксперте» (№ 2, 2009) отмечает наличие конфликта между желанием масс, в том числе бизнес-масс, «обустроить свою жизнь внутри страны и желанием государства не потерять свою «внешнюю силу». В таких случаях все сводится к необходимости просчитать приоритеты в данный момент времени, изучить на законодательном уровне потоки финансирования бизнеса и власти. Совсем иное дело в случаях с «диссидентами», когда власти критикуются за непонимание проблемы свободы личности, говорится о «взаимоне-приятии власти и свободы». Об этом в третьем номере газеты «Культура» от 2009 г. пишет М. Розовский. На самом деле в функции государства, как мы себе это представляем, входят только охранно-правовые задачи, а культура, включая свободу, проходят по статье массовое сознание, формируемой за счет самоорганизации граждан, к которой претензий очень много, причем действительно требующих скорейшего разрешения. Привычное обращение по всяким вопросам к государству - это и рецидивы тоталитарного периода, и результат слабости гражданского общества, которое трудно формируется в России.
С другой стороны, в период мирового экономического кризиса многие государства принялись «ремонтировать» свои СЭС, причем часто вопреки многим ранее принятым соглашениям, например о свободе рынков, правилам ВТО, свободе перемещений и т. д. Нам кажется, что этот путь неперспективен. Прав А. Макушкин в упомянутой выше работе, что в настоящее время «главная развилка -не война и мир, а новая идентичность (культурный контекст), положенная на операционную систему институтов развития в их широком смысле» [3, с. 48]. Перефразируем эту мысль следующим образом. Несмотря на большие различия в содержании блоков СЭС разных стран - рынка, государства, религии и массового сознания - рынок во всех странах испытывает большее тяготение к рынкам любых других стран, чем к собственному государству, а тем более к чужому. Блоки «государство»
всех стран совершенно по тем же обстоятельствам отличаются большим пониманием со стороны государственных организаций любых иных стран (Интерпол тому пример). Религиозные деятели всех стран, если в их дела не будут вмешиваться, могут быстро наладить межконфессиональное согласие. Наиболее сложным и отличающимся национальным колоритом и языковыми особенностями, вкупе с историческими, является блок «массовое сознание». Но и здесь международные институты типа ЮНЕСКО являются вполне эффективными посредниками при диалоге различных культур. Глобализация, на наш взгляд, - это способ мышления, утверждающий различение интересов структурных блоков при углублении взаимодействия между одноименными блоками.
В литературе можно встретить применительно к России постоянно возвращающуюся, преодолевающую века идею «имперского замысла», смысл которого не программа государственного строительства, а некоторый «социально-культурный проект русского европеизма как единственной альтернативы российскому, а значит мировому катаклизму» [1, с. 493]. Критики этой идеи в качестве основного довода против такого проекта приводят непреодолимые трудности создания в России индивидуальной и коллективной самодеятельности. История Российской империи показала, что «порожденные усилиями самой власти свободные личности и гражданское общество не смогли вписаться в жизнь, требующую постоянства и упорства в деловых вопросах, а правительство раз за разом предавало собственные порождения, отрекаясь от них, вместо того, чтобы стремиться к поиску контактов с разбуженными ею же началами гражданского общества... Имперская Россия, а следом «советская империя» сломались перед этой исторической задачей о возможности всеобщей свободы в рамках подчиненной закону универсальной наднациональной государственности». А. Прокофьев, автор упомянутой критики «имперского проекта», отмечает справедливо: «И по сей день центральная российская власть, сталкиваясь с отсутствием общественной саморегуляции и пытаясь продемонстрировать глубокую модернизацию страны, делает попытки самостоятельно и на свой лад сформировать институты гражданского общества». Критики власти утверждают, что вместо реальных самоорганизованных и автономных институтов гражданского общества получаются усеченные образцы гражданской самодеятельности [5].
Ранее мы отмечали, что блок «массовое сознание», который можно интерпретировать как общественное или гражданское сознание, отлича-
ется от остальных блоков - «рынок», «государство», «религия» - отсутствием собственной иерархической составляющей и финансового наполнения. Если гражданское общество, наряду с общественными палатами, получит финансовые ресурсы, например за счет малых предприятий, убрав при этом всякие бюрократические препоны, то этот блок станет поставщиком разнообразных полезных товаров, производимых в условиях максимального благоприятствования. Но тогда гражданское общество возьмет на себя всю ответственность и за школы, и за бесплатные больницы, не говоря уже о домах для престарелых. СЭС получит необходимую конформационную свободу.
Литература
1. Кантор В. К. Санкт-Петербург: Российская империя против хаоса. К проблеме имперского сознания в России. М., 2008.
2. Кутырев В.А. Крик против небытия // Вопросы философии. 2008. №8. С.60-64.
3. Макушкин А. Репетиция оркестра // Эксперт. 2009. № 2.
4. Мулдашев Э. От кого мы произошли? СПб., 2006.
5. Прокофьев А. В. О новой книге В. Кантора // Вопросы философии. 2008. № 9. С. 140.
6. Романович Н. А. К вопросу об иерархии власти // Вопросы философии. 2008. № 8. С. 51.
7. Фадеев В. Затмение пройдет // Эксперт. 2009. № 3. С. 8-15.
8. Федотова В. Г., Колпаков В. А., Федотова Н. Н. Глобальный капитализм: три великие идеи трансформации. Социально-философский анализ взаимоотношений экономики и общества // Вопросы философии. 2008. № 8. С. 3-10.
9. Фурман Д. Самая близкая к России из стран Запада // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 9. С. 3-15.
10. Юрьев В. М., Бабаян В. Г, Дзюба С. М. Кон-формационная подвижность и устойчивость экономических систем // Вестн. Тамб. ун-та. Сер.: Гуманитарные науки. 2005. Вып. 3(39). С. 5-7.
11. Юрьев В. М., Бабаян В. Г. Качество социально-экономической среды и планирование развития // Вестн. Тамб. ун-та. Сер.: Гуманитарные науки. 2008. Вып. 7(63). С. 158-162.
* * *
WORLD CRISIS-2008: PROSPECTS OF PUBLIC SELF-CONTROL IN RUSSIA
V. M. Yuryev, V. G. Babayan
The perspective directions of public self-control development of Russian society in world crisis are investigated in the article.
Key words: power structure, society, crisis, «imperial politicy».
