CC BY
16
ББК 63.3(2)613
МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В КАЛМЫКИИ В ГОДЫ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ
Е.Н. Бадмаева
На примере Калмыцкой автономной области рассматриваются особенности миграционных процессов в период нэпа.
Ключевые слова: миграции, нэп, переселенцы, образ жизни, историческая родина
The paper deals with the peculiarities of the migrations on the example of Kalmykia in the years of new economic policy.
Keywords: migrations, new economic policy, migrants, the Kalmykia, the way of life, the histoirical motherland.
В научной литературе и публицистике XX век называют веком миграций. Это точная и емкая характеристика сложного и противоречивого столетия, отмеченного гигантскими перемещениями людей и народов на огромных просторах нашей страны. Необходимость массовых передвижений населения в годы советской власти обосновывалась как социально-политическими, так и чисто экономическими причинами, задачами хозяйственного освоения и обживания территории. Большинство современных историков, обществоведов, экономистов считают целесообразными принятые государственные решения об освоении целинных земель, о строительстве БАМа, потребовавшие массового передвижения трудовых ресурсов и способствовавшие экономическому прогрессу. К прискорбному сожалению, в 40-е годы ушедшего века было совершено чудовищное преступление против отдельных народов СССР, подвергшихся незаконной депортации в Сибирь и в республики Средней Азии. Бесчеловечная «миграция» по-сталински унесла сотни тысяч жизней, подорвала генофонд репрессированных народов и вошла черной страницей в историю страны.
Проблемы исследования миграционных процессов в историческом разрезе имеют актуальное значение, исходя из сегодняшних задач социально-демографического развития России. Для понимания и выработки осознанного подхода к решению современных демографических проблем представляется крайне важным изучение истории миграционных процессов на примере отдельных российских регионов. В этом плане исследование истории миграционного развития типичного аграрного региона - Калмыцкой автономной области (далее КАО) в период нэпа заслуживает, на наш взгляд, пристального научного внимания. Следует отметить, что миграционные процессы являются предметом исследова-
ния нескольких научных дисциплин, между тем, история миграционных процессов в Калмыкии в период новой экономической политики в 20-е годы до сих пор остается малоизученной.
Необходимость изучения миграционных перемещений калмыцкого населения по России в первой половине XX в. определяется как научными, так и социально-демографическими факторами. Среди них выделяются проблемы миграционной политики советского государства, национальных меньшинств и национальной политики в условиях послевоенной разрухи, в разгар ожесточенного голода в Поволжье и начала новой экономической политики. В 20-30-е гг. национальная политика советского государства строилась с учетом специфики и уровня развития различных районов страны. Согласно записке «О советском строительстве в национальных республиках и областях», в СССР выделялись, в частности, кочевые и полукочевые районы - Казахстан, Туркменистан, Киргизская, Ойротская (ныне Республика Алтай), Якутская, Башкирская, Бурятская и Калмыцкая области [1]. Новая экономическая политика в КАО означала изменение и начало новых форм жизни и труда калмыцкого общества. В этот период времени происходили массовые плановые и стихийные переселения населения из сопредельных территорий в Калмыкию. Следовательно, по форме все миграционные процессы в Калмыкии, протекавшие в начале 1920-х годов, можно поделить на организованные (плановые, общественно-организованные) и неорганизованные (стихийные). По основным признакам миграционные процессы в этот период на территории указанного региона относятся к этническим. Стратегически все государственные мероприятия того времени были направлены на решение главной задачи - переход основной части калмыков к оседлому образу жизни.
Между тем, проблема оседлости кочевого населения в Калмыцкой степи не была новой. В дореволюционные годы эта тема неоднократно поднималась и частично решалась царским правительством. Но в условиях перехода к нэпу решение данного вопроса приобретало особую актуальность. У калмыков, кроме основного кочевнического занятия - животноводства, усиливается интерес к земледелию, что способствует переходу основной части калмыков к оседлому образу жизни. Если в 1920 г. оседлым хозяйством занималось всего 365 калмыцких семей [2], то уже к концу 1922 г. только в Яндыко-Мочажном улусе Калмыцкой области к оседлости перешли 2503 калмыцких семей. В лихие голодные годы, по всей вероятности, переход к оседлости стал вынужденным из-за полного разорения калмыцких скотоводческих хозяйств. Массовый голод, заставил сниматься с места все новые и новые крестьянские семьи, перейти на оседлые формы хозяйствования. Этот процесс наблюдался повсеместно среди кочевых и полуоседлых улусов. В 1923 г. на пленуме Багацохуровского ЦИК отмечалось, что «около 2500 кибиток (семей) соглашаются перейти к оседлости» [3].
В начальный период нэпа участился массовый приток калмыков-беженцев в Калмыкию. Сильнейший неурожай подтолкнул крестьянство к стихийному переселению к своим сородичам в Калмыцкую степь. Именно в этот период усилился самовольный миграционный процесс калмыцкого населения из соседних регионов. В августе 1921 г. второй общекалмыцкий съезд Советов специально включил вопрос о переселении оренбургских, терских и донских калмыков, желавших воссоединиться со своими сородичами. Было принято решение: «Всячески стремиться к проведению в жизнь постановления ЦИК о приближении калмыцкого народа к оседлой жизни путем группировки отдельными хотонами в постоянные оседлые поселки» [4]. В мае была создана специальная комиссия по присоединению донских калмыков к Калмыцкой области [5]. Позднее Наркомнац принял постановление о присоединении донских калмыков к национальной автономии путем организованного переселения.
Недостаток продовольствия спровоцировал переселение калмыцких крестьян из Терской губернии. По переписи 1917 г., их насчитывалось более двух тыс. чел. [6], часть которых сразу же перебралась в Калмыкию после образования области. В 1922 г. кумские калмыки переселились в Большедербетовский улус, расположившись в 2-х километрах от улусного центра Башанта, образовав так называемый Кумский аймак. Пересе-
лившиеся вслед за ними терские калмыки поселились рядом с ними в одном аймаке [7]. В 1921 г. калмыки, проживающие в Оренбургской области, также проявили желание мигрировать в Калмыцкую область. В последующем, около 160-ти семей переселились в Большедербетовский улус. Местные власти вынуждены были обратиться в Наркомзем и Наркомат путей сообщения с просьбой об оказании помощи и выделении 25 товарных вагонов для переселенцев [8].
Поскольку массовое переселение крестьянства стало носить самовольный характер, то Комиссия Наркомзема специальным циркуляром от 23 марта 1921 г. временно запретило массовое и беспорядочное переселение калмыков «куда бы то ни было» и, таким образом, наложило вето на миграцию [9]. Но и после этого «грозного» циркуляра миграция калмыков активно продолжалась. Об этом свидетельствуют многочисленные информационные сообщения, а также специальные оперативки, направляемые областными земельными отделами в Центр. В них содержались различные сводки, в том числе и сведения о сложностях переезда людей, дорожных трудностях и других непредвиденных обстоятельствах. В этих документах особо подчеркивалась недостаточная финансовая помощь.
Тем не менее, миграционные процессы в КАО в период нэпа активно продолжались. Переселение людей из других регионов тщательно отслеживалось и поддерживалось местным руководством. Документы областных и улусных конференций, общекалмыцких съездов Советов свидетельствуют о внимательном отношении местного руководства к мигрировавшему калмыцкому населению. Если до революции миграция калмыков активно претворялась в земледельческом Большедербетовском улусе, то в период нэпа вопросами обоседления стал заниматься рыболовецкий Яндыко-Мочажный улус, перешедший впоследствии к полной оседлости [10].
Аналогичная картина была и в других улусах Калмыкии. Процесс обоседления шел быстрыми темпами, при активной поддержке кочевников. К слову, в Казахстане переход к оседлости претворялся гораздо медленнее и не вызывал у самого местного населения особого оптимизма. Более того, казахские кочевники к переходу к оседлости относились враждебно, что подтверждается архивными материалами. По свидетельству московской комиссии, побывавшей в Балхашском районе (пригород Алма-Аты), скотоводы видели в обоседлении «ловушку», устроенную им для того, чтобы было легче их переписывать, облагать налогами и грабить [11].
Отвечая на вызовы времени, Правительство попыталось регулировать последствия стихийного процесса переселения. Декретом ВЦИК и СНК СССР от 22 июля 1922 г. было легализовано миграционное движение и предусмотрен ряд радикальных мер: переселенцы освобождались от налогов на срок до пяти лет и от очередных призывов на военную службу на срок до трех лет [12]. Кроме того, правительственный документ содержал подробную схему переселения, сроки, размер вознаграждения за оставленное имущество. Несмотря на принятые меры, повсеместно возникали проблемы с транспортом, перебои с продовольственной помощью, материальным обеспечением переселенцев, отсутствием ясной и необходимой информации о местах водворения.
Особую нужду испытывало калмыцкое крестьянство. Для многих переселенцев в КАО выделенных льгот оказалось недостаточно для обустройства на новом месте. Большая их часть не имела возможности приобрести на первый случай продукты питания и корм для скота.
Калмыцкое руководство оказывало посильную помощь своим соотечественникам, жившим за пределами автономной области, используя для этого в основном средства, отпущенные правительством России, а также гуманитарную помощь. Значительная продовольственная помощь была направлена 18-ти тыс. донским калмыкам, проживавшим в Сальском округе Ростовской области. На экстренном заседании Калмыцкого ЦИКа в мае 1922 г. было вынесено решение о выделении 4-х вагонов муки, поступившей из Бурятии «калмыкам - донцам и червленцам» [13]. На том же заседании большое внимание было также уделено вопросам переселения калмыцкого населения на территорию Малодербетовского и Большедербетовского улусов.
Как отмечалось нами выше, в период нэпа в Калмыкии миграционный процесс проходил неорганизованно и стихийно. Несмотря на отдельные успехи в организации учета массового миграционного движения населения, в целом организовать точный учет мигрировавших кубанских, уральских, семиреченских калмыков Туркестанской республики не удалось.
В декабре 1922 г. областной комитет помощи голодающим совместно с калмыцким представительством в г. Москве разработал комплекс плановых мероприятий в связи со стихийным, неорганизованным притоком мигрировавшего калмыцкого крестьянства в Калмыцкую область. Было решено значительное число переселенцев определить в места новых поселений - Малые и Большие Дербеты. На эти мероприятия совет-
ским правительством выделялось около 200 тыс. руб. [14].
Стали появляться новые поселения, которые располагались в основном, в местах, удобных для земледелия. Калмыки старались селиться по берегам степных речек, вокруг небольших озер, у колодцев и других водных источников. Таким образом, в 1921-1922 гг. оседлые поселки появились на территории Абганеровского аймака (ныне Малодербетовский район), в урочищах Кеке-Булук на берегу небольших рек Сухоты, Сухатин Годжур, Гаврушкин Булук, Амта Бургу-ста и др. [15].
Большим препятствием в обоседлении ко -чевников и в восстановлении народного хозяйства Калмыкии была неустроенность земельной территории. В КАО не было проведено не только внутриселенное, но и межселенное землеустройство. Границы землепользования улусов были приблизительными, и даже внешние границы не на всех участках были установлены. В этих условиях проведение сплошного землеустройства приобретало особую актуальность.
По сведениям калмыцкого руководства, землеустройство в области отсутствовало вплоть до 1923 г., т.к. до этого времени вообще не были разрешены территориальные споры между Калмыкией и соседними регионами [16].
По решению IV общекалмыцкого съезда Советов, проходившего в октябре 1923 г. была создана специальная комиссия для обследования территории области с целью организованного и планового устройства переселенцев .
В 1924 г. для обследования Калмыцкой степи прибывает Поволжская колонизационно-мелиоративная комиссия НКЗ РСФСР, задача которой - оказание консультационной помощи в решении социально-экономических проблем региона [17].
Основные направления работы Поволжской экспедиции в 1925 г. сосредоточились на изучении перспектив хозяйственного развития низменной степи и приморской полосы Калмыкии. Кроме того, экспедиция предполагала подготовить материал для намечающегося землеустройства в более густонаселенных частях указанного района с применением научно-исследовательских изысканий к конкретным улусам. В частности, ученые пришли к выводу, что «Черные земли» являются резервным фондом для зимнего выпаса скота.
В 1926 г. деятельность Поволжской колонизационно-мелиоративной экспедиции Наркозема РСФСР на территории Калмыкии завершилась. Впервые за всю историю про-
живания калмыцкого народа в составе Российского государства были систематизированы и представлены наиболее полные сведения о климатическом, почвенном, ботаническом, мелиоративном и хозяйственном состоянии Калмыкии.
Областное руководство осуществило серию неотложных мер по оказанию помощи переселенцам. Так, осенью 1923 г. было выделено зерновых - 200 тыс. пуд. ржи, весной 1924 г. - 18 тыс. пуд. ржи. Кроме того, местные власти выделили переселенцам денежные средства в размере - 37500 руб., каждой семье - от 10 до 40 руб. Особо нуждающимся, а их насчитывалось порядка 1 тыс. семей, было выделено по 60 руб. и к ним прилагались дополнительные пособия. Для более эффективного оседания кочевого народа 1 ноября 1924 г. Президиумом Го -сплана было дополнительно отпущено 30 тыс. руб. безвозмездной ссуды и 375 тыс. руб. долгосрочного кредита. В частности, для поддержки переселенческого хозяйства правительство отпустило 350 тыс. руб. по банковскому кредиту. В 1924 г. фуражная помощь была оказана 800 хозяйствам из числа 1800 нуждающихся семей, хотя нормы выдачи кормов для сельскохозяйственных животных были уменьшены на 2530% [18].
Таким образом, процесс перехода калмыков на оседлый образ жизни, несмотря на трудности в период проведения нэпа, все же имел ряд положительных моментов для социально-экономической жизни Калмыкии. В этот период процесс оседания означал не просто смену форм быта степных кочевников. Он был обусловлен, в конечном счете, сменой форм хозяйствования, переходом к новым занятиям и производствам - земледелию и рыболовству, к кустарным промыслам и мелкой торговле. Эти занятия становятся не только подсобными, но и зачастую главными и единственными источниками существования калмыцкого населения.
Как иллюстрирует анализ первоисточников, общая экономическая ситуация в Калмыкии при переходе к нэпу определяла не только степень внедрения рыночных отношений в аграрную сферу, но и также уровень культурной жизни на улусном (уездном) и особенно на аймачном (волостном) уровне. Процесс аккультурации, частичного восприятия русской культуры носил доминантный характер для вчерашнего скотовода. У калмыков-переселенцев стали отмечаться такие отличительные характеристики, как преданность исторической родине, наличие групповой со-
лидарности и кровной связи с соотечественниками и единоверцами. Калмыцкое население в своей основной массе стремилось к консолидации нации в переломные моменты своей истории.
Активное миграционное движение калмыцкого населения продолжалось в течение всей первой половины 20-х годов. Побудительными причинами этого массового явления в период новой экономической политики стали засуха и жесточайший голод 1921 года, вызвавшие экономическую нестабильность в ряде регионов России, где проживали ранее калмыки, переселившиеся в КАО.
ЛИТЕРАТУРА
1. Хмара Н.И. Из опыта национально-государственного строительства в СССР (1920-е -1930-е годы) // Отечественная история. 2006. №3. С. 133.
2. ГАРФ. Ф. 393. Оп.54. Д. 81. Л. 254; Очерки истории Калмыцкой АССР. Эпоха социализма. М. «Наука», 1970. С. 122.
3. НАРК Ф.Р-3. Оп.2. Д.366. Л. 3.
4. НАРК Ф.Р-3. Оп.1. Д.25. Л. 102.
5. ГАРФ. Ф. 17. Оп.14. Д. 284. Л. 2.
6. НАРК. Ф.Р.-3.Оп.2.Д.179.Л.19.
7. НАРК. Ф.Р.- 112. Оп.1. Д.88. Л.187-188.
8. Улан Хальмг. 1926. 14 апреля.
9. Власть Советов. 1921. № 521.
10. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. /Под ред. Н. Тройницкого. XVII. Ставропольская губерния. - СПб, 1905.
11. Пьянчола Н. Казахские пастухи между коллективизацией и голодом // Казахстан и Россия: общества и государства. М., 2004. Вып. 6. С. 84
12. РГАЭ Ф. 1562. Оп. 20. Д. 73. Л. 32.
13. НАРК. Ф.Р.-3.Оп. 2. Д. 298. Л. 7,9.
14. НАРК.Ф.Р-3.Оп. 2. Д. 257. Л. 9,15.
15. Очерки истории Калмыцкой АССР. Эпоха социализма. М. «Наука», 1970. С.122.
16. НАРК Ф.Р.-3. Оп.2. Д.366. Л.3.
17. Поволжская колонизационно-мелиоративная экспедиция НКЗ РСФСР во главе с начальником экспедиции Банатовым прибыла на территорию Калмыкии в 1924 г. В ее задачи входило срочное обследование Калмыцкой области для решения ее социально-экономических проблем. Ее деятельность на территории КАО завершилась в 1926 г
18. Ланцанова Л.Ю. Переселение калмыцкого Оренбуржья, Урала, Кавказа и Дона в Калмыцкую автономную область // Калмыкия - субъект Российской Федерации: история и современность. Мат-лы Российской науч. конф. (6-7 октября 2005 г). Элиста: изд-во КГУ, 2005. С. 275.; НАРК Р-3. Оп. 2. Д. 288. Л. 32.
