CC BY
60
МИФОЛОГИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ В СВЕТЕ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ
Воронцов В.А.
В статье рассматриваются роль тактильных ощущений в качестве исходной действительности, с которой знакомится человек на заре своей истории. Эта действительность нашла детальное отражение в мифах о «золотом» веке, о первых временах человечества, о рукотворной вселенной, о микрокосме. Материнские руки являются матрицами, первой системой мер, которые мы осваиваем.
Педагогическая антропология содействует пониманию и выявлению фундаментальных основ мифологического сознания.
Ключевые слова: педагогическая антропология, мифологическое сознание
In article are considered a role of tactile feelings as initial reality with which the person at the beginning of the history gets acquainted. This reality found detailed reflection in myths about a "gold" century, about the first times of mankind, about the man-made Universe, about microspace. Parent hands are the matrixes, the first system of measures which we master. The pedagogical anthropology promotes understanding and identification of fundamental bases of mythological consciousness.
Key words: pedagogical anthropology, mythological consciousness
Педагогическая антропология - совокупность знаний из различных наук, обеспечивающих педагогическую деятельность, формирующую человеческие способности в образование, по становлению и развитию базовых способностей человека. К такому пониманию педагогической антропологии был близок замечательный педагог, философ К.Д.Ушинский, основные идеи которого изложены в фундаментальном труде «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии». Антропологическая парадигма предполагает ориентацию на человеческую реальность вол всех ее духовно-телесных измерениях, человека - как субъекта собственной жизни. Ж. Пиаже обнаружил близость мифологического и детского мышления [1]. Он полагал, что у ребёнка изначально существует свой собственный внутренний мир, который он пытается спроецировать на окружающую действительность. Игнорирование целенаправленного формирования сознания в ходе общения матери и ребёнка радикально отличают взгляды Ж. Пиаже от взглядов Л.С. Выгодского [2].
Знаменитый ученый-энциклопедист, этнограф и социолог М. Мосс в 1934 году написал статью «Техника тела» [3], которая получила широкую известность. В ней впервые человеческое тело выступает в качестве главного предмета социальной антропологии, поскольку движения нашего тела, составляющие его технику, неразрывно связаны с социальной и психологической доминантами. Отношения двух взаимосвязанных существ: матери и ребенка М. Мосс отнёс к техникам периода детства, причём отметил, что история ношения детей очень важна. Эта техника и история нашли детальное освещение в мифе. Золотой век — мифологическое представление об изначальном беззаботном состоянии человечества, которое существовало в античном мире.
Аналогичные представления можно найти у наиболее отсталых народов, а также в развитых религиозно-мифологических системах. Пребывая на материнских руках, мы с огромным энтузиазмом демонстрируем, как надо любить близких, делиться с ними. Отбиваясь от рук, мы утрачиваем многие духовные качества, а также забываем о золотом веке, о чудесных говорящих орудиях.
При общении с младенцами матери широко используют пантомиму и проявляют подчас незаурядное актёрское мастерство, демонстрируя роковые последствия необдуманных поступков. Е.И. Исенина в своей книге «Дословесный период развития речи у детей» пишет: «Протоязык — это смысло-семантическая дословесная система средств коммуникации...» [4, с. 150]. Анализ подобного рода общения позволяет пролить свет на природу искусства [5], языка, мифологического сознания [6], [7], которые оказались тесно связанными с материнской рукой, её техникой.
О том, что рука породила человека написано много, однако до сих пор отсутствовали комплексные исследования, отражающих роль материнской руки в педагогическом процессе, в становлении исходных форм сознания. Игнорируя материнские руки, технику тела, воспитательный процесс, в ходе которого происходит знакомство ребёнка с исходной экологической нишей, рукотворной вселенной, антропоморфным универсумом, невозможно пролить свет на истоки мифологического сознания, всей человеческой культуры.
Комплексное изучение исходных форм воспитательного процесса со всей очевидностью свидетельствует, что для младенца материнские руки, ладони, пальцы являются всем: материками, долинами, колыбелью, ковром-самолётом, платьем, палатами, сказочной козой, которая кормит, наказывает, учит показывать (сказывать) и т.д. Именно материнские руки знакомят нас с первыми мерами, мирами, номерами, мерными пространствами, кумирами, целыми единицами, шишами, дюймовочками, мальчиками, которые ростом с пальчик, и т. д., поэтому есть все основания видеть в материнских руках исходный универсум, исходный социум, исходное средство мышления, познания и выражения психического, духовного, материального. Знакомство ребёнка с бесконечно динамичным и сложным универсумом позволяет ему в дальнейшем во всём новом видеть хорошо известное старое, т.е. наделяет способностью постигать, описывать, проектировать самые различные явления и процессы, путём отождествления микрокосма с макрокосмом. Изначальные образы, меры, системы исчисления накладывают неизгладимый отпечаток на развитые формы мыслительного процесса.
Сравнительно-историческое изучение широкого круга мифологем и сказочных сюжетов позволило исследователям отнести мифы и сказки о животных к самым глубинным слоям мифологического сознания. Глубоко архаичны сюжеты о происхождении животных от людей или о животных предках человека. Мифические животные могут выступать в качестве тотемных предков, героев, божеств, демиургов, триксеров, чудесных транспортных средств т. д. Они могут трансформироваться в человека, принимать облик других животных, становиться различными предметами, создавать миры, проникать в другие миры, вселенные и т. д. Особенностью
мифических зверей является то, что они могут заверять, поучать. Руки матери, её суставы, пясти позволяют без всяких проблем реконструировать образы мифических животных.
Надо сказать, что в начальные времена живыми, говорящими являются и растения. Во многих мифологических и сказочных преданиях подчёркнут изоморфизм дерева и человека. В них часто деревья выступают как живые существа: они чувствуют, говорят друг с другом и с людьми, обладающими соответствующими способностями. В народных представлениях их нельзя бить, рубить, пилить, осквернять. Существуют мифы, сказки, в которых описаны божества, чудесные существа, люди, обитающие или подвешенные на древе. Огромную роль в мифологическом сознании играет древо познания. Этот образ имеет множество вариантов: «мировое древо», «древо жизни», «древо плодородия», «древо центра», «древо восхождения», «небесное древо», «шаманское древо», «мистическое древо» и т. д. В космогонических мифах мировое древо зачастую выступает как первый объект, который был создан богами. Вполне возможно, что слово древность этимологически связано со словом древо. В науке единый взгляд на природу мифических деревьев до сих пор отсутствовал, хотя структура их давно известна. Вертикальная и горизонтальная структура мирового дерева содержит в себе набор мифопоэтических констант, которые позволяют описывать мир. Членение по вертикали предполагает преимущественно триаду (богов, месяцев в сезоне, героев сказки и т.д.) Членение по горизонтали — тетраду (богов, сезонов, сторон света, космические века и т. п.)
Пролить свет на природу антропоморфных растений можно, если учесть следующее наблюдение Ф.И. Буслаева: «Языки индоевропейские особенное сходство с растением находили в руке: так в санскрите названия руки, пальцев, ногтей образовались уподоблением с растением: палец кара сак'а (кара рука, собственно: делающая, от крг делать, а сак'а сук, сучёк), поэтому и рука называется сложным словом, значащим по переводу: имеющая пять ветвей или сучков: панча-сак'а (панчан пять, и сак'а сук); ноготь же вырастает на пальце, как лист на ветви, а потому называется кара-руга (кара рука, и руг расти), собственно растущий на руке. Имея в виду такую связь понятий, можем предположить, что слово раменье— лес, поросль, доселе употребляющееся в Вятской губернии и весьма обыкновенной в языке старинном, происходит от рамо, рамена» [8, с. 30]. Исконную связь руки с растением можно проследить во многих языках. Так, например, в кит. 8Ьои 'рука'; 8Ьби2Ьа^ 'ладонь', 8Ьби2Ьа^ 'палка'; 8Ьй, 8Мшй 'дерево'; 8Мшй 'число', 'количество'; в тат. языкеуч 'ладонь, горсть';учарлы 'ветвистый'.
Касаясь большим пальцем подушечек четырёх смежных пальцев, мы можем познакомиться не только с мышцами, но и с 12 месяцами, четырьмя сезонами, со структурой мирового древа, древа познания. Четыре смежных пальца позволяют продемонстрировать первый матрац, первую матрицу, первый сайт, первые титры, первые тетради, тетрисы, первый театр. Пять пальцев способны продемонстрировать и первых паяцев, петрушек, которые дают нам первые представления. Рассматривая лунки на кроне мирового дерева, древа познания можно обнаружить целый сонм солнечных и лунных божеств. Все наши соло (единицы) и являются словесами, которые лежат в основе исходных мер, исходного мира. Мысль о том, что вначале было слово при
знакомстве с мировым древом, рукотворным миром, техникой тела становится предельно очевидной. Становится понятной и природа мифов, в которых фигурируют десять живых солнц, десять лун.
Следует заметить, что руки в древней словесности выступают не только как мифические существа, чудовища, но и как чудо-вещи. Так, например, чудесные руки в сказке могут являться и служить [9, с. 130]. Не сложно догадаться, что мамашины руки являются первыми машинами, которые обслуживают, обучают, воспитывают человека, поэтому глубоко ошибочна вера, что наши далёкие предки приобрели сознание в ходе освоения камня, бронзы, железа.
Руки являются естественными мерами, мирами, причём у каждого человека своя мера, свой мир, который может быть закрыт для посторонних. Чтобы сойти в могилу (мглу), матери достаточно прикрыть лицо руками. Уход родственников в мир иной и возвращение из него к огромной радости ребёнка, порождает своеобразное представление о смерти, которая трактуется как инобытие. Такой взгляд на смерть характерен для мифов.
В начальные времена, когда ребёнок ещё не знаком с подлинной смертью, должно было сложиться и соответствующее представление о предках-покойниках, природа которых и в ином мире продолжает оставаться человеческой. Чтобы обеспечить себе их благоволение, первобытные люди прибегают к умилостивительным обрядам, установленным традицией, пользующейся неизменным уважением, в частности пускают в ход приношение жертв и даров. Природа этих даров и приношений станет очевидной, если мы вспомним привычку родителей притворяться обиженными, чтобы побудить маленьких детей делиться с ними.
Изначально реки, озёра, моря и океаны оказываются живыми и могут изрекать. Реки слёз, моря крови отнюдь не продукты человеческой фантазии. Приставив исходную долину (длань) к оку, можно получить целый океан солёной воды. Наши пальцы (палы) позволяют продемонстрировать первые плоты, первые плотины, ковшики, ковчеги, которые мы традиционно используем, чтобы не утонуть в слезах. Строгий родитель может вызвать всемирный потоп, продемонстрировав ремень или плётку своим домочадцам.
Для пробуждения в ребёнке сочувствия, сострадания, матери регулярно имитируют потопы. Чтобы увидеть улыбающееся лицо матери, дети вынуждены бороться с потопами, с хтоническими существами, морскими чудовищами, отыскивать мать в скалах (шкалах). Нет ничего удивительного в том, что мифы о всемирных потопах хорошо знакомы племенам и народам, которые никогда не видели больших водоёмов, наводнений, а поиски любимого лица, возвращение людей к жизни традиционны для такого рода мифов. Существуют мифы, в которых связь потопов с женскими слезами предельно очевидна [10, с. 140-141].
Очень часто матери сами выступают в качестве рек, которые охраняют ужасные чудовища, сдерживающие потоки вод. Так, например, «само имя древнеиндийского чудовища Вритры означает «затвор», «запруда», «преграда» [11, с. 376]. Имя матери Вритры Дану означает «поток», «воду». «Сходные мотивы поражения чудовища, удерживающего воды и его матери — Реки известны во многих традициях...» [там же, с. 376].
Горючие слёзы должны были породить представления об огненных реках, которые отделяют нас от царства скорби и печали, а ладошки - о лодочниках, которые перевозят в мир теней. Существует огромный фольклорный материал, в котором фигурируют огненные реки, молочные реки, реки, полные пива, мёда, вина и т.д. Все эти образы почерпнуты в ходе осмысления наших естественных ёмкостей - рук.
Подвиги малолетних героев, растущих не по дням, а по часам, бесконечно умиляют любящих людей. Нет ничего удивительного в том, что они так растиражированы в мифах, сказках, легендах и породили такую массу вариаций, в которых легко просматривается исходный вариант: создание суши из водной стихии, поиски любимого лица и борьба с различного рода хтоническими существами.
Педагогическая антропология позволяет пролить свет на исконный смысл мифологических систем, в которых отразилось детство человека, его первые времена. Это даёт возможность выявить традиционные технологии, педагогические приёмы, осуществляемые посредством рук, которые обеспечивают воспроизводство человека, его социализацию. Изучение «золотого» века, традиционных форм воспитательного процесса проливает свет на глубинные корни человеческой цивилизации, на истоки культурного единства человечества. Педагогическая антропология должна стать базовой наукой не только для педагогов, но и для археологов, культурологов, психологов, лингвистов, филологов, антропологов, этнографов, мифологов и т.д.
Литература:
1. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М. Наука. 1969.
2. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М. Просвещение. 1960.
3. Мосс М. Техника тела// Мосс М. Общества. Обмен. Личность. М. Наука, Главная редакция восточной литературы. 1996. С. 242-264.
4. Исенина Е.И. Дословесный период развития речи у детей. Саратов: Изд. Саратовского университета. 1984.
5. Воронцов В.А. О театре волжских булгар и природе театрального искусства. Казань: ИНТЕЛПРЕСС. 2008.
6. Воронцов В.А. Природа языка и мифа. Казань: ИНТЕЛII1РЕСС. 2008.
7. Воронцов В.А. О природе вещей и педагогической археологии. Казань: Ше1рге88+. 2009.
8. Буслаев Ф.И. Народный эпос и мифология. М.: Высшая школа. 2003.
9. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева: В 3-х т. М.: Наука. 1984. Т. III.
10. Фрэзер Д.Д. Фольклор в Ветхом завете // Пер. с англ. М.: Политиздат, 1985. (Б-ка атеист. лит.)
11. Топоров В.Н. Река// Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2 т./ Гл. ред. С. А. Токарев. М. Советская Энциклопедия. 1992. Т. 2. С. 374 - 376.
