CC BY
105
ЗАРУБЕЖНЫЙ И МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОПЫТ
Международно-правовые акты
о достоинстве личности, охране ее прав и свобод и их реализация в законодательстве Российской Федерации
Ведерников А.Н.*
In article international legal acts about advantage of the person, protection of its rights and freedom and their realization in the legislation of the Russian Federation are considered.
Анализ международно-правовых актов и иных документов1 относительно достоинства личности, охраны ее прав и свобод должен быть начат, безусловно, с Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. 2 В наше время по меньшей мере странным воспринимается тот факт, что делегация СССР при голосовании за принятие этого эпохального документа воздержалась. Очевидно этим можно объяснить то, что и опубликование этого документа в СССР в общедоступной печати и, тем более, реализация его положений в той или иной мере в законодательстве задержались в бывшем СССР на десятки лет. Вместе с тем, данный документ, несмотря на столь «почтенный возраст» с даты его принятия, продолжает оставаться актуальным для нашей страны и потому заслуживает самого тщательного исследования.
Уже в преамбуле Всеобщей декларации прав человека сам термин «достоинство» применительно к личности человека употребляется дважды, при этом подчеркивается, что достоинство личности, как и равные и неотъемлемые ее права, присущи всем членам человеческого сообщества (по терминологии Декларации — «человеческой семьи»), что «является основой свободы, справедливости и всеобщего мира». В преамбуле же Декларации употреблены понятия «достоинство и ценность человеческой личности» как синонимы, как равнозначные и равноценные величины при измерении личности,
что немаловажно при подходе к оценке конкретной личности, в частности, при определении меры и вида наказания в уголовном и административном праве, при решении многих вопросов в процессуальных отраслях права, что заслуживает самостоятельного исследования.
При оценке рассматриваемой Декларации как нормативного документа следует отметить, что принималась она спустя всего три года после окончания Второй мировой войны, когда страны — участницы военных действий восстанавливали свою экономику, чтобы создать минимальные условия для выживания своих народов, но одновременно это были и годы уже разворачивающейся «холодной войны». Поэтому Генеральная Ассамблея ООН совершенно обоснованно заявляла, что настоящая Всеобщая декларация прав человека провозглашается в качестве задачи, к выполнению которой должны стремиться все народы и все государства.
Если говорить применительно к нашей стране, то следует признать, что в более или менее надлежащем виде и формах Всеобщая декларация прав человека начала практически исполняться лишь с принятием I Съездом народных депутатов РСФСР Декларации о государственном суверенитете РСФСР 12 июня 1990 г., Декларации об основных правах и свободах человека и гражданина (ноябрь 1991 г.) и разработанной на их основе действующей Конституции Российской Федерации 1993 г. Это будет справедливо, если вести речь применительно к закреплению прав
Докторант кафедры конституционного и муниципального права Российского государственного торгово-экономического университета, кандидат юридических наук.
О) О О CJ
о о о
Q.
со
S
н
о
0
1
о я с о т ф
VO >5
о *
о ф
У S
2
0
1
о *
о
2
ф
d
я *
<
*
S I
н
о ф
О) О
о
CJ
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >s о
о ш
У S
2
0
1
о *
о
2 ф d
л <
S I
н
о ф
со
и свобод личности в основных учредительных, правоустанавливающих актах Российской Федерации в виде правовых принципов и отдельных норм, в том числе относительно достоинства личности, ее прав и свобод, их защиты и обеспечения.
Весьма важное положение относительно равенства в достоинстве и правах всех людей содержится в ст. 1 Всеобщей декларации прав человека. В ней четко и категорично как само собой разумеющееся утверждается, что «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах» и как существа, наделенные разумом и совестью, «должны поступать в отношении друг друга в духе братства». Если второе положение типа «все люди — братья» — отдает идеализмом и религиозностью и вряд ли может быть когда-либо достигнуто в общемировом масштабе, то первое — о равенстве всех людей в правах с момента их рождения — содержит весьма важные антрополого-правовые моменты.
Во-первых, однозначно провозглашается торжество естественной теории происхождения достоинства и прав человека — достоинство и права присущи всякому человеку от рождения. Они не даруются ему кем-то свыше или извне, к примеру монархом, диктатором или государством в целом. Они появляются с фактом рождения человека как его естественное сущностное свойство и потому они не могут быть у него отобраны или умалены.
И во-вторых, утверждается равноправие всех людей, т.е. происходит перевод природных свойств человека в их правовое, юридическое качество личности.
Таким образом, необходимо закрепление в тех или иных письменных правовых актах различных государств, например, в их конституциях, как основных законах, какого-то единообразного перечня основных прав, свобод и обязанностей всякого человека, некоего стандарта прав личности. Несмотря на прирожденный характер происхождения прав человека, в биологическом отношении все люди были и будут различными. Равенство же всегда подразумевает и может быть выражено лишь как равенство в правах, как равноправие. Поэтому оно и требует письменного закрепления в нормативных актах государства.
Как бы продолжением мыслей, заложенных в ст. 1 анализируемого документа, можно рассматривать ст. 5, где также
упоминается термин «достоинство», но применительно к тем субъектам человеческого общества, которые могут быть подвергнуты какому-либо наказанию или находятся в таком положении, когда свобода их поведения ограничена внешними условиями. В современных цивилизованных государствах под такими субъектами обычно имеются в виду лица, находящиеся хотя бы формально на законных основаниях в тюрьмах и иных местах лишения свободы. Но даже будучи поставленными в такие условия, они не могут быть подвергнуты «пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство обращению и наказанию». Кроме того, хотелось бы обратить внимание на то, что согласно ст. 5 Всеобщей декларации прав человека упомянутым мерам обращения и наказания не может быть подвергнут «никто», а не только те, кто ограничены свободой на законных основаниях.
Вообще следует заметить, что внимательное знакомство с полным текстом Всеобщей декларации прав человека заставляет обратить внимание на такие, имеющиеся во всех статьях этого документа формулировки относительно круга субъектов, на которых распространяется ее действие, как «все люди», «каждый человек», или «никто не должен», «никто не может», когда речь идет о каких-то возможных ограничениях или запретах относительно прав и свобод человека3. Поистине это документ — о Всеобщих правах человека, который подлежит неуклонному исполнению всеми и каждым.
Непосредственное отношение к рассматриваемой проблеме достоинства личности, ее прав и свобод имеют два следующих международно-правовых акта: «Международный пакт о гражданских и политических правах» 4 и «Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах» 5. Оба эти документа имеют одну и ту же дату их разработки и принятия — 19 декабря 1966 г., так же, как совершенно идентичный текст своих преамбул. В преамбулах этих актов содержится прямая отсылка к Всеобщей декларации прав человека, как и почти идентичная мотивировка принятия этих актов. Совершенно естественным при этом выглядит и отсылка к достоинству личности, как основе вытекающих из данного свойства личности ее прав и свобод.
Кстати, следует отметить, что именно в этих двух пактах уже в их первых статьях указывается на право всех народов на
самоопределение. Вопрос, приобретший особую актуальность в наши дни в свете событий вокруг Южной Осетии и Абхазии и признания Россией их государственной самостоятельности. Именно это право народов признавалось тогда и, следовательно, признается и сейчас как наиболее важное по сравнению, скажем, с правом государств на их территориальную целостность, о чем в этих пактах даже и не упоминается. Из этого может быть сделан однозначный вывод о приоритете прав народов, равно, как и прав личности, перед правами государств, как форм политической организации жизни народов. Причем в ч. III ст. 1 того и другого Пактов подчеркивается, что все участвующие в настоящих пактах государства... «должны поощрять осуществление прав на самоопределение и уважать это право», т.е. всячески способствовать процессам самоопределения народов вплоть до отделения и образования самостоятельных государств.
В рамках нашего исследования больший интерес представляет Пакт о гражданских и политических правах.
В статье 2 Пакта говорится об обязанности государств, участвующих в нем, «уважать и обеспечивать» всем лицам права без различия расы, цвета кожи и других биологических, политических и социальных различий людей, а в случае их нарушения — предоставить любому лицу эффективные средства правовой защиты. Причем государствам предписывается «развивать возможности судебной защиты» и «обеспечить применение компетентными властями средств правовой защиты, когда они предоставляются». Данные положения открывают широкое поле для изыскания новых правовых средств защиты и их применения в деле каждого человека без исключения.
Интересны положения ст. 6 Пакта о гражданских и политических правах относительно права человека на жизнь. Понятно, что оно провозглашается как «неотъемлемое право каждого человека» и никто не может быть произвольно лишен жизни. Но здесь же делается уступка тем странам, в которых смертная казнь не отменена. Смертные приговоры в таких странах «могут выноситься только за самые тяжкие преступления в соответствии с законом» и при этом рекомендуется использовать имеющиеся правовые средства, предоставляющие возможности неисполнения подобного приговора — «ам-
нистия, помилование или замена смертного приговора могут быть дарованы во всех случаях».
Такой подход к вопросу об отмене смертной казни представляется более реалистичным и юридически корректным, нежели безапелляционные требования абсолютной отмены смертной казни, как это иногда делается в отношении нашей страны со стороны некоторых деятелей западных стран. Однако, возможность применения смертной казни у нас при соблюдении определенных условий предусмотрена ч. II ст. 20 Конституции Российской Федерации и, следовательно, отменить в принципе возможность вынесения смертных приговоров в нашей стране возможно лишь после изменения в этой части Конституции, если даже забыть при этом о высоком уровне преступности в стране, все более частых случаях появления серийных преступников или совершающихся актах терроризма.
К категории «достоинство личности» Международный пакт о гражданских и политических правах обращается также в ст. 7, где говорится о недопустимости применения к кому бы то ни было пыток, жестокого, бесчеловечного или унижающего его достоинство обращения или наказания. Достоинство личности здесь провозглашается как важнейшее, определяющее качество личности всякого человека. Оно не может быть поколеблено, и потому принижение достоинства личности есть, как правило, и нарушение ее правового статуса.
Как бы продолжая и углубляя мысль о сущности названного качества личности, в ст. 10 анализируемого Пакта говорится особо о лицах, лишенных свободы, т.е. о тех субъектах, в отношении которых на законных основаниях принимаются меры, ограничивающие их свободу, и могут быть применены и некоторые иные меры. Так вот Пакт даже и в отношении таких лиц утверждает, что все они «имеют право на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности». Достоинство личности настолько глубинное и всеохватывающее свойство личности, что оно не может быть поколеблено ни при каких обстоятельствах, и международно-правовые акты однозначно требуют уважительного к нему отношения.
Поскольку условия содержания различных категорий лиц, лишенных свободы, различны, п. «а» ч. II ст. 10 Пакта тре-
•
о> о о
сч •
о о о о.
с[ со
I-
О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
О) О
о
CJ
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф
VO >s о
о ф
У S
2
0
1
о *
о
2 ф d
л *
<
S I
н
о ф
со
бует, чтобы обвиняемые помещались отдельно от осужденных и им предоставлялся «отдельный режим, отвечающий их статусу неосужденных лиц». Так достоинство личности выступает критерием определения условий содержания различных категорий лиц в местах лишения свободы, но в любом случае оно должно при этом присутствовать и не страдать, во всяком случае в явно выраженных формах.
По нашему представлению, сам факт нахождения в местах лишения свободы уже есть умаление достоинства личности, тем более условия нахождения там не могут не умалять достоинство, другое дело, что они не должны быть унижающими или оскорбительными для любого субъекта, тем более того, вина которого еще не доказана и он не осужден судом.
Значительное место в Международном пакте о гражданских и политических правах уделяется принципу равенства всех «перед судами и трибуналами» и судебной защите от предъявленного обвинения (ст. 14 Пакта).
Принцип равенства перед судом не просто провозглашается как аксиома, а называются условия, которым должен соответствовать рассматривающий дело суд, с тем, чтобы он был способен обеспечить это равенство. Это должен быть суд компетентный, независимый и беспристрастный, к тому же созданный на основании закона.
Право на судебную защиту обвиняемого также обеспечивается рядом условий. Так, каждый обвиняемый должен:
• иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты и сноситься с выбранным им самим защитником;
• быть судимым без неоправданной задержки;
• защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника; если он не имеет защитника, быть уведомленным об этом праве и иметь назначенного ему защитника в любом случае, когда интересы правосудия того требуют, безвозмездно для него в любом таком случае, когда у него нет достаточно средств для оплаты этого защитника;
• не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным.
При анализе этих условий, изложенных в ст. 14 Пакта, обращает на себя внимание то, что они провозглашаются как
минимальные, т.е. в законодательстве стран, присоединившихся к Пакту, могут быть приняты и использованы более широкие возможности для судебной защиты. Но и зафиксированные в Пакте условия дают каждому обвиняемому весьма значимые и ощутимые условия для реализации его права на равенство перед судом и защиту от предъявленного обвинения. В статье Пакта имеются и другие положения, которые могут быть использованы обвиняемым как средство активной защиты от предъявленного обвинения. Так, в частности, он может допрашивать показывающих против него свидетелей или во всяком случае имеет право на то, чтобы такие свидетели были допрошены. Но еще более значимо то, что он имеет право на вызов и допрос свидетелей с его стороны «на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него» (п. «е» ч. III ст. 14 Пакта о гражданских и политических правах).
Если говорить о широком понимании достоинства личности, которое включает в себя и такие понятия, как честь или репутация личности, то наряду с запретом незаконного и произвольного вмешательства в отношении любого и каждого человека в его личную и семейную жизнь, нарушение неприкосновенности его жилища или тайны корреспонденции, в том же ряду называются незаконными и посягательства «на его честь или репутацию». Иначе говоря, невмешательство в названные сферы и объекты личной жизни всякого человека должно быть гарантировано ему законом того или иного государства (ст. 17 Международного пакта о гражданских и политических правах). При этом все люди должны быть равны перед законом и иметь не только равную, но и эффективную защиту против дискриминации личности по какому бы то ни было признаку биологического или социального характера.
Известно, что провозглашение защиты законом от какой-либо дискриминации личности или посягательства на ее репутацию и честь не есть абсолютная панацея от возможных нарушений указанных ценностей. И тогда на авансцену защиты личности выступает защитник — профессионал, адвокат, специалист в области права, главным в деятельности которого и является помощь юридическими приемами и способами потерпевшему от злоупотреблений против последнего. Защита личности законом безусловно важна
и необходима, но эффективность этой защиты в должной мере и степени может быть обеспечена лишь адвокатом-защитником.
В ряду международно-правовых актов, посвященных правам и свободам человека, их обеспечению и защите заметное место занимает Конвенция о защите прав человека и основных свобод (именуемая в русской версии чаще как Европейская конвенция), принятая Советом Европы 4 ноября 1950 г. Российская Федерация присоединилась к Уставу Совета Европы и, соответственно, в полной мере приняла на себя обязательства, вытекающие из Конвенции о защите прав человека и основных свобод, 23 февраля 1996 г., приняв по этому поводу специальный Федеральный закон — ФЗ № 196.
На церемонии вступления России в Совет Европы 28 февраля 1996 г. министр иностранных дел Российской Федерации Е.М. Примаков в своей речи официально, от имени России заявил, что «Россия намерена в законодательном порядке признать право на индивидуальные обращения в Европейскую комиссию и обязательную юрисдикцию Европейского суда по правам человека.»7. По сути, рассматриваемая Конвенция является основным базовым юридическим документом в деятельности Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), в функции которого входит обеспечение соблюдения положений Конвенции в странах-участницах Совета Европы путем рассмотрения индивидуальных жалоб на нарушение гарантированных ею прав и присуждения компенсаций. ЕСПЧ (или Суд) является основным элементом контрольного механизма Конвенции.
В последние годы проявились весьма существенные сбои в деятельности Суда, вызванные огромным и все увеличивающимся потоком обращений из разных стран, в особенности из стран «новой волны», т.е. вступивших в Совет Европы в последние годы. Если в 1981 г. число зарегистрированных обращений в ЕСПЧ было равно 404, то в 1997 г. это число выросло до 4 750. В 2006 г. Суд рассмотрел около 30 000 дел и, тем не менее, накопившийся остаток дел таков, что при существующей практике работы Суда на их рассмотрение потребовался бы ряд лет8. На настоящий момент Россия лидирует по числу обращений в Европейский суд по правам человека, и число жалоб, поданных против Российской Федерации, со-
ставляет около 22 % от общего числа обращений, что в абсолютных цифрах приближается к 20 тысячам обращений (жалоб). Бесспорно, это свидетельствует о неэффективности действующей судебной системы и необходимости совершенствования механизмов, которые позволяли бы ускорить судопроизводство и принимать решения, в большей мере соответствующие положениям международно-правовых актов о защите прав личности.
Однако вернемся к рассмотрению положений Европейской Конвенции, непосредственно относящихся к защите прав и свобод личности. Европейская Конвенция прежде всего подтверждает приверженность ее Всеобщей декларации прав человека и подчеркивает первосте-пенность задачи реализации прав человека и основных свобод. Она также начинает изложение прав человека с его права на жизнь, категорически выступает за запрет пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания и т.п. Относительно обвиняемого Конвенция закрепляет презумпцию невиновности и в качестве его минимальных прав все те положения, которые содержатся во Всеобщей декларации прав человека и которые уже изложены нами выше.
Следует отметить, что первоначально Европейской Конвенцией в качестве органов контрольного механизма были созданы Европейская Комиссия по правам человека и Европейский суд по правам человека (ст. 19 Конвенции) 9. Эта структура существовала с 1950 г. по 1985 г. и лишь 20 марта 1985 г. Протоколом № 11 «О реорганизации контрольного механизма, созданного в соответствии с Конвенцией» Комиссия и суд были заменены «постоянным Судом». Так появился Европейский суд по правам человека, который с небольшими изменениями организационного характера так успешно действует по сегодняшний день, как «Суд для человека», получивший такую популярность среди восьмисотмиллионного населения стран — членов Совета Европы.
Следует отметить еще один документ международного уровня, в котором весьма подробно рассматриваются самого разного характера вопросы «прав человека, основных свобод, демократии и верховенства закона». К тому же этот документ весьма редко упоминается в литературе. Это документ Московского совещания конференции по человеческому измерению СБСЕ, прошедшего в Москве с
•
о> о о
сч •
о о о о.
с[ со
I-
О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
О) О
о
CJ
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф
VO >s о
о ф
У S
2
0
1
о *
о
2 ф d
л *
<
S I
н
о ф
со
10 сентября по 4 октября 1991 г. В этом документе, в частности, утверждается, что «каждый человек будет обладать эффективными средствами правовой защиты..., с тем, чтобы гарантировалось уважение основных прав и обеспечивалось ненанесение ущерба правовой системе». Пожалуй, впервые в советской судебной практике в этом документе говорилось, что государства-участники «будут соблюдать международнопризнанные нормы, касающиеся независимости судей и адвокатов», т.е. эти две профессиональные группы юристов уравнивались в необходимости обеспечения их независимости; говорилось о важной роли, которую могут сыграть национальные и международные ассоциации судей и адвокатов; государства призывались содействовать и способствовать диалогу, обменам и сотрудничеству между национальными ассоциациями.. , заинтересованными в обеспечении уважения независимости судебных органов и защиты адвокатов». Если понятие и требование независимости судей не было правовой новеллой для советских юристов и даже провозглашалось в Конституции СССР 1977 г., то вот обеспечение независимости и требование защиты адвокатов было для советских юристов начала 90-х гг. прошлого века поистине «открытием Америки». И хотя бы уже за это рассматриваемый документ заслуживает нашего внимания, изучения и реализации.
Реализация принципов и иных положений международно-правовых актов относительно того или иного вопроса определяется в первую очередь тем, какое отношение к положениям подобного рода актов закреплено во внутригосударственном законодательстве. В ряду же внутригосударственных нормативных актов первостепенное значение по этому поводу, бесспорно, имеют положения Основного закона государства — Конституции.
В части IV ст. 15 Конституции РФ по этому поводу заявлено: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
Обратим внимание на то, что составной частью нашей внутригосударственной системы являются далеко не все принципы и нормы международного права, а
лишь «общепризнанные» мировым сообществом, так же как и на то, что рассматриваемое положение относится к числу составляющих основы конституционного строя нашего государства, т.е. является принципиально значимым и весьма защищенным от его возможного изменения (ст. 16 Конституции РФ).
Отметим, что практически в неизменном виде данное конституционное положение закреплено, в частности, в ч. III ст. 1 действующего ныне Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, разумеется, применительно к уголовному судопроизводству. Это уже пример закрепления положений и норм международно-правовых актов в виде принципа, действующего на уровне отраслевого правового акта — УПК РФ.
Из анализируемого конституционно-правового положения вытекает ряд важных для правоприменителя выводов. Пожалуй, наиболее важным из них будет следующий — общепризнанные принципы и нормы международного права — это нормы и стандарты, признаваемые Россией в качестве обязательных. В числе общепризнанных принципов и норм могут быть как основные принципы международного права, имеющие императивный характер, так и иные нормы, в том числе диспозитивного характера. Главным при этом является то, что они формируют определенные модели поведения, реализуемые затем внутригосударственным законодательством и судебной практикой. Говоря иными словами, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ могут применяться на территории России непосредственно, если это позволяет уровень конкретизации применяемой нормы. В противном случае, если ту или иную норму ввиду ее абстрактности применить непосредственно невозможно, законодатель должен принять специальный внутригосударственный акт, конкретизирующий данную норму. Что мы в определенной мере и наблюдаем при трансформации анализируемого конституционного положения в названное ранее положение Уголовно-процессуального кодекса РФ.
В развитие положений ч. IV ст. 15 Конституции РФ (применительно к правам и свободам человека и гражданина) нельзя не назвать часть первую ст. 17 и ст. 18 Конституции РФ. Часть I ст. 17 гласит, что «в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы
человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией», т.е. все то, что в области прав и свобод человека и гражданина соответствует действующей Конституции и находится на уровне общепризнанных принципов и норм международного права. Повсеместное, во всяком случае в пределах Европейского Союза, применение общепризнанных принципов и норм международного права в области прав человека уже привело к выработке единых правовых стандартов в этой сфере, что в значительной мере упрощает их использование в правоприменительной практике. Члены Европейского Союза 7 декабря 2000 г. приняли Хартию Европейского Союза об основных правах, ставящую своей целью добиться более высокой степени единства правовых стандартов в сфере основных прав человека.
Положения ст. 18 Конституции РФ, провозглашающей, что «права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими» и «они определяют смысл, содержание и применение
законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием», могут быть истолкованы как указания о непременном и всеобщем применении международных правовых стандартов в области прав человека в отечественном законодательстве, в деятельности исполнительных органов власти и местного самоуправления и в необходимых случаях реализация их должна обеспечиваться правосудием.
Проанализированные конституционные положения, равно как и аналогичные им по смыслу положения отраслевых правовых актов, однозначно свидетельствуют о том, что на уровне законодательных актов в Российской Федерации открыты широкие перспективы в области реализации прав и свобод гражданина и человека. Соответственно, положения внутригосударственных законодательных актов должны находить и находят все более широкое применение в судебной практике всех видов судопроизводств, в особенности в конституционном судопроизводстве.
Литература и примечания
1. Международно-правовые документы имеют рекомендательный характер, а международно-правовые акты — обязательный для исполнения субъектами международного права (прим. ред.)
2. Всеобщая декларация прав человека // Права и свободы личности. Международные документы. Комментарии. «Библиотечка Российской газеты», вып. 19. М., 1998. С. 3—8.
3. Наш подсчет показал, что словосочетание «все люди» употреблено в двух, «никто не должен» — в трех, «никто не может» — в четырех и «каждый человек» — в 22 статьях Всеобщей декларации прав человека.
4. Пакт принят на XXI сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Вступил в силу 23 марта 1976 г. Ратифицирован Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г. // Права и свободы личности. Международные документы. Комментарии. «Библиотечка Российской газеты», вып. 19. М., 1998. С. 8—17.
5. Пакт принят на XXI сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Вступил в силу 3 января 1976 г. Ратифицирован Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г. Там же. С. 18—28.
6. Российская газета. 1996. 24 февраля.
7. Права и свободы личности. Международные документы. Комментарии // Библиотечка Российской газеты. Вып. 19. М., 1998. С. 49.
8. «Changing ideas about the tasks of the European Court of Human Rights», by Luzius Wildhaber, р. 5.
9. Права и свободы личности. Международные документы. Комментарии. С. 84.
•
О) О О
сч
о о о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >5
о *
о ф
У S
2
0
1
о *
о
2
ф
d
я *
<
*
S I
н
о ф
