CC BY
103
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ КАЗАНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА Том 151, кн. 6 Гуманитарные науки 2009
УДК 811.161.1'375(045)
МЕТОНИМИЯ КАК ВИД
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОГО СПОСОБА ДЕРИВАЦИИ В СФЕРЕ ИМЁН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В РУССКИХ ГОВОРАХ УДМУРТИИ
Е.А. Жданова Аннотация
В статье представлен анализ зафиксированных в русских говорах Удмуртии случаев субстантивного лексико-семантического словообразования, основанных на метонимии. Выявляются тенденции, свойственные данному виду диалектного словообразования, описываются словообразовательные типы, представленные в говорах, определяются особенности функционирования в диалектном языке семантических дериватов, появившихся в результате ассоциации по смежности.
Ключевые слова: семантическая деривация, метонимия, имя существительное, ассоциация по смежности, словообразовательный тип, диалектный язык.
Термином метонимия обычно обозначается «употребление названия одного предмета вместо названия другого предмета на основе внешней или внутренней связи между ними» [1, с. 177]. Под «связью предметов», которой характеризуется метонимия, понимают широкий круг отношений, куда входит смежность во времени и пространстве или вовлеченность в одну ситуацию [2, с. 156]. Но если учитывать, что «смена денотата есть момент появления нового слова, то есть словообразование» [3, с. 35], то метонимию можно определить как проявление лексико-семантической разновидности семантической деривации, основанное на смежности денотатов производящего и производного слов.
В настоящей работе семантическая деривация (семантический способ словообразования) рассматривается с позиции, обозначенной профессором В.М. Марковым и поддержанной его учениками и коллегами, учеными Казанской историко-лингвистической школы: «Появление нового значения - это появление нового слова, осуществленное в результате единичного словообразовательного акта» [4, с. 15]. Лексико-семантическая разновидность семантической деривации представляет собой «образование слов на основе развития семантики одного слова» [3, с. 29], в отличие от таких разновидностей, как морфолого-синтакси-ческая, лексико-синтаксическая и семантическое включение.
Образование имен существительных семантическим способом в его лексикосемантической разновидности на основании смежности объектов, названных производящим и производным словами, является одним из основных проявлений семантической деривации в русских говорах Удмуртии. При этом диалектная
метонимия является достаточно типизированной, что выражается в наличии в русских говорах Удмуртии метонимических словообразовательных типов, объединяющих семантически производные имена существительные.
1. Материал ^ изделие. Данный словообразовательный тип представлен в русских говорах Удмуртии следующими группами семантических дериватов.
A. Наименования изделий по названию ткани, из которой они сшиты: ватола ‘домотканый ковёр, покрывало’ (Солому вязанками навяжут, а сверху ватолу стелили (Грах. р-н, с. Грахово, 1975 г.)1) < ватола ‘грубая пеньковая или льняная ткань; дерюга’ (СРНГ4, 71).
Согласно материалам Словаря русских народных говоров, омонимичные наименования различных изделий из такой ткани используются и в других говорах. В отличие от производящих вещественных существительных приведенные семантические дериваты являются конкретными именами существительными и имеют форму множественного числа, например: Укрывались всё вато-лами (Завьял. р-н, д. Забегалово, 1978 г.).
Б. Наименования совокупностей изделий (одежды) по названию ткани, из которой они сшиты: портянина ‘одежда из грубого домотканого холста’ (Абсолютно ничего бумажного не было, всё портянина была (Сюмс. р-н, д. Орлово, 1977 г.)) < портянина ‘грубый домотканый холст’ (СРНГ30, 99).
По данным Словаря русских народных говоров, аналогичное развитие семантики переживает и синоним портно (СРНГ30, 97). Подобные семантические дериваты являются собирательными существительными, чем отличаются от производящих - вещественных имен.
B. Наименования деревянных предметов по той части дерева, из которой они изготовлены: кряж ‘пчелиный улей’ (Пчёл в кряжах держали (Грах. р-н, д. Бондюга, 1975 г.)) < кряж ‘толстый короткий обрубок древесного ствола’ (МАС2, 142); чурка ‘пчелиный улей’ (Чурка - улей, дерево, выдолбленное внутри, подвешенное к дереву (Завьял. р-н, с. Гольяны, 1978 г.)) < чурка ‘короткий обрубок, кусок дерева или металла’ (МАС4, 694).
В отдельных говорах Удмуртии словами кряж или чурка обозначают не только улей, сделанный из соответствующей части дерева, но и «обычный современный» улей, а улей, выдолбленный из обрубка дерева, называют колодный кряж, колодная чурка, что свидетельствует об утрате словами кряж и чурка семантической связи с производящим.
Г. Наименования красящих веществ, изготовленных из древесной коры, по названию этого дерева: берёза ‘краска для холста из берёзовой коры’ < берёза ‘лиственное дерево с белой корой’ (МАС1, 80); ивка ‘краска для холста из ивовой коры’ (Когда краски не было, тожно корьё ивы, ольхи брали; ивка в жёлтый красит, берёза бурее (Балез. р-н, д. Кирёнки, 1981 г.)) < ивка ‘кустарник или дерево с гибкими ветвями и узкими листьями’ (МАС1, 627).
В отличие от производящих конкретных существительных, семантически производные названия красящих веществ являются вещественными, что проявляется в отсутствии у них формы множественного числа.
1 Материалом для исследования послужили записи диалектной речи, сделанные в селах и деревнях Удмуртии студентами и преподавателями филологического факультета Удмуртского государственного университета в ходе диалектологических экспедиций (см. (ДиалЭксп)).
Словообразовательный тип материал ^ изделие характерен и для литературного языка, однако из отмеченных в русских говорах Удмуртии групп производных слов, входящих в него, в литературном языке распространены только «А» и «Б». Следовательно, наименования деревянных предметов по той части дерева, из которой они изготовлены, и наименования красящих веществ, изготовленных из древесной коры, по названию этого дерева являются нехарактерными для литературного языка, что свидетельствует о своеобразии реализации данного словообразовательного типа в диалектном языке. Необходимо отметить также, что, судя по данным Словаря русских народных говоров, аналогичные семантические дериваты весьма распространены и в других говорах, что является свидетельством продуктивности данного словообразовательного типа в целом в диалектном языке.
2. Изделие ^ материал. В русских говорах Удмуртии зафиксированы семантические дериваты, появившиеся в результате такого развития семантики производящего слова, которое можно охарактеризовать как обратное по отношению к представленному словообразовательным типом материал ^ изделие (от названия изделия, продукта в результате семантической деривации образуется наименование объекта, служащего сырьем для того, что названо производящим словом): виники 'растение, из которого делают веники’ (Виники, куст виников - зимнёй чеснок; сию виники, пол мету (Карак. р-н, д. Кулюшево, 1986 г.)) < веник ‘связка прутьев или веток с листьями для подметания полов, для парения в бане’ (МАС1, 149). Омонимичные диалектные наименования различных растений в других говорах приведены в Словаре русских народных говоров (СРНГ4, 113).
3. Целое ^ часть. Семантическим дериватом именуется наиболее актуальная для диалектоносителей часть объекта, обозначаемого производящим: печь ‘место за заслонкой, куда можно поставить чугунок при приготовлении пищи’ (И за заслонкой печь называем (Грах. р-н, с. Новогорское, 1975 г.)) < печь ‘каменное или металлическое сооружение для отопления помещений, приготовления горячей пищи’ (МАС3, 119).
4. Часть ^ целое. Данный словообразовательный тип отражает обратное направление развития семантики по сравнению с предыдущим словообразовательным типом: бОтва ‘брюква (калега)’ (В огороде растут картошка, морковь, огурцы, бОтва, или калега (Карак. р-н, д. Клестово, 1976 г.)) < ботвА ‘стебель и листья корнеплодных растений’ (МАС1, 110).
В данном случае акт семантического словопроизводства сопровождается акцентологическими изменениями, ударение становится средством различения производящего и производного в русских говорах Удмуртии. Сосуществование в русских говорах Удмуртии слов ботвА и бОтва - явление последнего времени, связанное, по-видимому, с влиянием литературного языка, в прошлом для обозначения стеблей и листьев корнеплодных растений в местных говорах использовались другие наименования: лычь, картовник.
5. Явление ^ источник, средство, обеспечивающее его появление. Данный словообразовательный тип присущ исключительно диалектной семантической деривации и основан на представлениях диалектоносителей о некоторых явлениях последнего времени и их причинно-следственных связях: свет
'электричество' (В 48-м году, после посевной, послали нас в Чельчу работать, Кырыкмас прудить, хотели, видно, свет делать (Кияс. р-н, пос. Первомайский, 2005 г.)) < свет ‘освещение’.
6. Источник ^ явление, обусловленное тем, что названо производящим словом. Данный словообразовательный тип, отражая семантические преобразования, обратные тем, которые лежат в основе предыдущего типа, обусловлен теми же причинами: атом ‘атомная бомба’ (Атом, атом... Нам-то ладно, а молодым пожить надо (Карак. р-н, д. Боярка, 1986 г.)) < атом ‘наименьшая частица химического элемента, которая является носителем его химических свойств’ (МАС1, 50).
Т.С. Коготкова объясняет закрепление в говорах данной номинации и подобных воздействием комплекса однокоренных слов, устным характером их воспроизведения, отсутствием у диалектоносителей позитивных знаний о денотате, а также условиями эллиптического свертывания, в которых существует диалектное слово [5, с. 184-185].
7. Объект ^ место. Данный словообразовательный тип используется в говорах для номинации земельных участков по объекту сельскохозяйственного назначения, находящемуся на этом участке, или по основанию для владения земельным наделом: душа ‘участок земли на одного человека’ (Если два сына в дому, делятся: душу одну отдают тебе (Можг. р-н, с. Вишур, 1984 г.)) < душа ‘человек податного состояния’ (Даль, 504). От семантического деривата в говорах морфемным способом по общеязыковой модели образуется наименование полумеры земли: Полосы были для покосов: у кого душа, у кого полдуши (Игр. р-н, д. Новые Зятцы, 1975 г.).
8. Предмет ^ предмет, соположенный в пространстве с тем, что названо производящей основой. Основанием для появления нового слова становится постоянная пространственная смежность денотатов производящего и производного слов, они являются частями единого целого, один из них может ограничивать другой либо является его вместилищем: запуха ‘тряпка, которой затыкали отверстие в черной бане’ (Запуха-то - окошко, которо затыкам, на-вроде трубы, куда дым идёт; грят, запуху возьми - там тряпки ли цё ли -и запхай; тожно, запуху заткни запухой (Балез. р-н, д. Андреевцы, 1981 г.)) < запуха ‘отверстие в чёрной бане для выхода дыма’ (СРНГ10, 370).
Приведенный пример демонстрирует, как возникшие в результате семантической деривации омонимы функционируют в говорах, и свидетельствует о том, что отношения омонимии осознаются диалектоносителями и не препятствуют употреблению семантических дериватов в речи.
9. Признак ^ объект, характеризующийся данным признаком. В качестве производящих для данного словообразовательного типа выступают отвлеченные имена существительные со значением признака, свойства. От них образуются имена существительные иных лексико-грамматических разрядов, называющие то, что обнаруживает данный признак, свойство: страмота ‘нечто, вызывающее неприятные эмоции, отвращение’ (Траву ели, огнёвку, суп варили, страмоту глотали (Карак. р-н, д. Боярка, 1986 г.)) < страмота ‘стыд, срам’ (Срезн., 476).
10. Фигура определенной формы ^ неодушевленный предмет в форме того, что названо производящим словом. Данный словообразовательный
тип, основанный на непосредственной внешней связи предметов, является достаточно распространенным в русском языке: кружок ‘круглый домотканый половик’ (Сама ткала половики, так они уж пропадают, вон баушка мне один кружок связала (Можг. р-н, с. Нынек, 1985 г.)) < кружок ‘уменьш. к круг: часть плоскости, ограниченная окружностью’ (МАС2, 136). По данным Словаря русских народных говоров, словом кружок в говорах, как и в литературном языке, традиционно называют предметы, имеющие соответствующую форму (СРНГ15, 313-314).
11. Предмет ^ совокупность того, что названо производящим словом. Данный тип семантической деривации является продуктивным в литературном языке. Аналогично общеупотребительным номинациям в русских говорах Удмуртии образуются собирательные обозначения от собственно диалектных и литературных зоонимов (В Каме водятся жерех, судак, налим, окуни... костеря, сабля, шеклея... (Карак. р-н, д. Юньга, 1976 г.)), миконимов (Губы - волменка, рыжик - к зиме солили (Кияс. р-н, д. Лутоха, 1974 г.)), фитонимов (Илем - это дровяной лес, коряжник (Грах. р-н, с. Грахово, 1975 г.)) и других наименований.
12. Неодушевленный предмет ^ лицо, атрибутом которого является данный предмет. В литературном языке данный словообразовательный тип реализуется, например, в распространенных наименованиях человека по предмету одежды. Наименования человека, представляющие данный словообразовательный тип в русских говорах Удмуртии, в отличие от литературных номинаций, имеют пейоративную окраску: панява ‘ленивая, неопрятная женщина’ (Панява - растрёпа, лентяйка (Кияс. р-н, с. Киясово, 1974 г.)) < панява ‘длинная и широкая не по росту одежда’ (СРНГ29, 280).
Семантические дериваты, образующие данный словообразовательный тип, в отличие от производящих, являются одушевленными существительными.
Непродуктивными (в силу экстралингвистических причин, например ограниченности круга денотатов) в русских говорах Удмуртии являются некоторые общеязыковые словообразовательные типы, отмеченные Ю.Д. Апресяном как модели регулярной многозначности (см.[6, с. 201-202]), например Растение ^ материал: илем 2 ‘материал для колес, топорища и др.’ (Илем-дерево в печь положат, запреют и загибают (Вавож. р-н, д. Тыловыл-Пельга, 1977 г.)) < илем ‘дерево, похожее на вяз’. Семантический дериват, в отличие от производящего, является вещественным существительным 81^и1айа 1ап1иш.
Как показывает анализ семантически производных имен существительных, зафиксированных в русских говорах Удмуртии, лексико-семантическая разновидность семантической деривации, основанная на ассоциации по смежности, является в целом продуктивной для образования слов этой части речи в говорах данного региона.
В основе метонимической деривации в сфере имен существительных в диалектном языке лежит как реальная, «вещная», смежность предметов, названных производящим и производным словами, так и абстрактная связь. К некоторым словообразовательным типам применимо замечание Д.Н. Шмелева о связи отдельных случаев метонимии с сокращением словосочетаний (материал ^ изделие) (см. [7, с. 65]).
Семантические связи, основанные на метонимии, являются столь устойчивыми и регулярными, что зачастую реализуются в парных словообразовательных типах, характеризующихся взаимообратным развитием семантики (типы 1 и 2, 3 и 4, 5 и 6). Слитость, обобщенность представлений о вещном мире, изначально присущие сознанию диалектоносителей, обусловливают появление у слова семантического деривата, значение которого является типичным в рамках данной лексико-семантической группы.
Несмотря на отмеченную обобщенность представлений, примеры употребления в одном контексте семантических дериватов и омонимичных им производящих, особенно если это слова с предметным значением, подтверждают, что диалектоносители осознают их как разные слова, четко соотнося с соответствующими денотатами, что противоречит традиционной подаче данных наименований в словарях диалектного языка как значений одного слова.
Стоит отметить, что круг ассоциаций по смежности, порождающих семантическую деривацию, в говорах является несколько иным по сравнению с литературным языком, что выражается, с одной стороны, в отсутствии или малой продуктивности типов, распространенных в литературном языке, а с другой стороны, в наличии типов, нехарактерных для литературного языка.
Для многих типов семантической деривации, зафиксированных в русских говорах Удмуртии, характерны различия производного и производящего слов по отнесенности к тому или иному лексико-грамматическому разряду или классу одушевленных/неодушевленных имен и связанные с этим различия числовой парадигмы и падежных форм. Отдельные семантические дериваты обнаруживают акцентологические изменения, а также колебания по категории рода, что способствует преодолению омонимии производящего и производного слов. Важным признаком семантически производных наименований является и включение их в иную лексико-семантическую группу, в новый синонимический ряд.
Семантические дериваты, образованные в русских говорах Удмуртии на основе ассоциации по смежности, в большинстве случаев не отличаются от производящих слов какой-либо специфической стилистической окрашенностью или образностью. Данные наименования появляются и функционируют в повседневной речи диалектоносителей, обозначая предметы быта и будничные явления. Эта тенденция подтверждает вывод о том, что метонимия как вид семантической деривации - распространенное и естественное явление языка, закономерно проявляющееся в речи носителей говоров.
Summary
E.A. Zhdanova. Metonymy as a Kind of Noun Semantic Derivation in the Russian Dialects of Udmurtia.
The article regards the cases of substantive semantic word-building based on metonymy which are present in the Russian dialects of Udmurtia. Trends typical for the metonymy are revealed. The word-building types existing in the dialects are described. Specific features of semantic derivative functioning in the dialects are defined for the derivatives having originated as a result of contiguity associations.
Key words: semantic derivation, metonymy, noun, contiguity association, word-building type, dialect language.
Источники
Даль - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - СПб.: Диамант, 1996. - Т. 1. - 800 с.
МАС1 - Словарь современного русского литературного языка: в 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Рус. язык, 1985. - Т. 1. - 696 с.
МАС2 - Словарь современного русского литературного языка: в 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Рус. язык, 1985. - Т. 2. - 736 с.
МАС3 - Словарь современного русского литературного языка: в 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Рус. язык, 1985. - Т. 3. - 752 с.
МАС4 - Словарь современного русского литературного языка: в 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Рус. язык, 1985. - Т. 4. - 796 с.
Срезн. - Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам: в 3 т. - М., 1958. - Т. 3. - 1472 с.
СРНГ 4 - Словарь русских народных говоров / Под ред. Ф.П. Филина. - Л.: Наука, 1969. -Вып. 4. - 357 с.
СРНГ10 - Словарь русских народных говоров / Под ред. Ф.П. Филина. - Л.: Наука, 1974. - Вып. 10. - 388 с.
СРНГ 15 - Словарь русских народных говоров / Под ред. Ф.П. Филина. - Л.: Наука, 1979. - Вып. 15. - 400 с.
СРНГ29 - Словарь русских народных говоров / Под ред. Ф.П. Сороколетова. - СПб.: Наука, 1996. - Вып. 29. - 395 с.
СРНГ30 - Словарь русских народных говоров / Под ред. Ф.П. Сороколетова. - СПб.: Наука, 1996. - Вып. 30. - 385 с.
ДиалЭксп - Материалы диалектологических экспедиций студентов, аспирантов и преподавателей Удмуртского государственного университета:
- Алнашский район (1997, 1998, 2000, 2001, 2007): с. Алнаши, Асановский совхоз-техникум, д. Дроздовка, д. Гарга, д. Колтымак;
- Балезинский район (1981): д. Андреевцы, д. Базаны, д. Карсовай, д. Кирёнки, пос. Кирзавода, д. Коньково, д. Марчёнки, д. Мослены, д. Перовка, д. Петровцы, д. Шарпа;
- Вавожский район (1977): с. Вавож, д. Волипельга, д. Зядлуд, д. Колмогорово, д. Котья, д. Липинер, д. Слудка, д. Тыловыл-Пельга, д. Холодный Ключ;
- Воткинский район (1974, 1982-1984, 1987, 2000): с. Банное, д. Гольянск, д. Двигатель, д. Забегаево, д. Захарово, с. Июльское, с. Камское, д. Кварса, д. Квар-синск, д. Молчаны, с. Ольхово, с. Перевозное, с. Светлое, с. Степаново, д. Талица, д. Теребиловка, д. Успенка, с. Фомино, д. Фотены, д. Хорохоры, д. Чёрное;
- Граховский район (1975): д. Бондюга, д. Верхний Кокшан, с. Грахово, д. Ку-зебаево, д. Лебедевка, с. Новогорское;
- Завьяловский район (1977-1979): с. Гольяны, д. Докша, д. Дуброво, д. Забе-галово, с. Завьялово, д. Истомино, д. Колюшево, д. Макарово, д. Ярушки;
- Игринский район (1975, 1999): пос. Малягурт, д. Новые Зятцы;
- Каракулинский район (1976, 1979, 1986, 2001): с. Арзамасцево, д. Боярка, с. Вятское, д. Гремячево, д. Ендовка, с. Каракулино, д. Клестово, д. Котово, д. Марагино, д. Мельки, с. Первомайское, с. Покровское (Вятское), д. Ромашкино, д. Черново, д. Юньга;
- Кезский район (1977-1979): д. Бузмаки, д. Ворошилово, д. Доронята, д. Дурманы, д. Зинковка, д. Карпушата, с. Кулига, д. Лёвино, д. Мазаи, д. Миронята, д. Митенки, д. Петрушонки, д. Степаненки, д. Шляшор, д. Юклята;
- Кизнерский район (1984, 1985, 1989): с. Бемыж, с. Васильево, д. Городилово, д. Гыбдан, д. Ильинск, д. Новая Заря, д. Новотроицк, д. Полько, д. Русская Коса;
- Киясовский район (1974, 1985, 2005): д. Атабаево, д. Ермолаево, д. Игрово,
д. Ильдибаево, с. Киясово, д. Лутоха, д. Малое Киясово, д. Медвежье, д. Мушак,
пос. Первомайский, д. Сабанчино, д. Санниково, д. Сутягино, д. Чельча, д. Юрино;
- Красногорский район (1981-1982): д. Большие Чуваши, д. Большой Селег, д. Ботаниха, д. Бухма, д. Курья;
- Можгинский район (1984): с. Вишур, д. Ерошкино, с. Нынёк, д. Решетниково;
- Сарапульский район (1972-1973, 1979): д. Большие Пещеры, д. Борисово, д. Дулесово, д. Козлово, д. Костино, д. Макшаки, д. Мыльники, д. Паркачёво,
д. Сигаево, д. Смолино, д. Юшково, д. Яромаска;
- Селтинский район (1988): д. Аксеновцы, с. Валамаз, д. Егоровцы, д. Малый Валамаз;
- Сюмсинский район (1977): д. Лекшур, д. Маркелово, д. Орлово, д. Юбери;
- Увинский район (1982, 1989): д. Кунгур, д. Сырдяны, с. Удугучин;
- Шарканский район (1985, 2001): д. Бородули, д. Зюзино, д. Кочни, с. Шаркан;
- Юкаменский район (1993, 1999, 2004, 2007): д. Деряги, с. Ёжево, с. Юкамен-ское;
- Якшур-Бодьинский район (1975): д. Гопгурт, д. Кузьминцы, д. Покровцы, д. Старые Зятцы.
Литература
1. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. -М.: Просвещение, 1976. - 543 с.
2. КронгаузМ.А. Семантика. - М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. - 399 с.
3. Балалыкина Э.А., Николаев Г.А. Русское словообразование. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1985. - 284 с.
4. Марков В.М. О семантическом способе словообразования в русском языке. -Ижевск: Изд-во Удмурт. ун-та, 1981. - 29 с.
5. Коготкова Т.С. Русская диалектная лексикология. - М.: Наука, 1979. - 335 с.
6. АпресянЮ.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. - М.: Наука, 1974. - 368 с.
7. ШмелевД.Н. Очерки по семасиологии русского языка. - М.: Просвещение, 1964. -244 с.
Поступила в редакцию 08.05.08
Жданова Екатерина Анатольевна - старший преподаватель Ижевского государственного технического университета.
E-mail: [email protected], [email protected]
