CC BY
114УДК 811.11 ’276.5 - 053.6 С.А.Хахалова, С.Н. Аюшеева
МЕТАФОРЫ НЕМЕЦКОГО МОЛОДЕЖНОГО ЯЗЫКА
В данной статье рассматриваются метафоры современного немецкого молодежного языка. Выявляется специфика их структуры, анализируется семантика, идентифицируется функция, рассматривается концептуальное содержание.
Ключевые слова: молодежный язык, метафора, семантический признак, функция, концепт, фоновые модели, фигурные модели, концептуальные признаки, ментальные пространства, знаки вторичной косвенной номинации, концептуальные метафоры.
S.A. Khakhalova, S.N. Ayusheeva METAPHORS IN THE GERMAN YOUTH LANGUAGE
The article deals with metaphors in the modem german youth language. The specific features of their structure are displayed, semantics is analyzed, function is identified and the conceptual contents is examined.
Key words: youth language, metaphor, semantic feature, function, concept, background models, figured models, conceptual features, mental spaces, signs of secondary indirect nomination, conceptual metaphors.
В современной лингвистике актуальны проблемы исследования языковых единиц, позволяющих выявить образ мира, который «становится достоянием живого человеческого сознания» [Постовалова, 1988: 57]. Цель данной статьи -выявить образ мира носителя молодежного языка, использующего в своем дискурсе метафоры. Для этого предполагается провести анализ словарей немецкого молодежного языка. Метафоры понимаются как единицы вторичной косвенной номинации, основанные на переносе форматива с одного денотата на другой на основе ассоциативного сходства по аналогии [Хахалова, 1998: 62], хранятся в «концептуальной памяти человека» [Хахалова, 2007: 84], организуются по законам взаимодействия «сложных - неевклидовых объектов во фрактальной деятельности некоторой языковой личности, соизмеряющей себя и мир в диапазоне личностного тезауруса через призму ассоциативного сходства отдельных элементов мозаичной картины мира» [Хахалова, 2008: 84]. Для языковой личности огромную 8. С8аЫ, Яека НаЫй, 2. Боког, О. и др.), неисчерпаемая глубина её содержания, многогранность проявления и полифункциональность позволяют осознать «фундаментальность» [Петров, 1990: 145] проблематики лингвистических исследований по данной теме.
Обратимся к анализу эмпирического материала, метод сплошной выборки которого позволил выявить 300 метафорических единиц, группирующихся вокруг различных концептов. Одним из них является ЧЕЛОВЕК. Метафора молодежного языка антропоморфна.
значимость имеет индивидуальный лексикон, представленный в виде «динамической функциональной системы, самоорганизующейся вследствие постоянного взаимодействия между процессом переработки и упорядочения речевого опыта и его продуктами» [Залевская, 2000: 154]. Речевой опыт молодежи обрастает продуктами коммуникативной деятельности -лексическими единицами первичной и вторичной номинации.
Огромный научный интерес к метафоре (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, В.Г. Гак, А.С. Игнатьева, Н.А. Красильникова, О.Н. Му-саева, Е.И. Новикова, Е.К. Падучева, ИВ. Пахомова, В.Л. Рабинович, И.В. Сибиряков, О.А. Со-лопова, И.В. Телешева, В.Н. Телия, Е.В. Темно-ва, И.В. Толочин, А.М. Улановский, И. Устунь-ер, А.С. Филатова, О.В. Фоменко, А.П. Чудинов, Э.Н. Будаев, Л.Л. Шевченко, В.И. Шувалов, Д.Е. Эртнер, B. Debatin, X. Fexg, A. Goatly, J. Grady, T. Oakley, S. Coulson, G. Lakoff, M. Johnson, M. Schwarz-Friesel, Z. Kövecses,
Части тела человека представлены метафорами, выраженными как простыми, так и сложными именами существительными. Его голова обозначается метафорами Kaktus, Kürbis, Melone, Rübe, Tomate, Kappe, Lampe, Schüssel, Fleischmütze. Метафора «фрактальна» [Хахалова, 2008: 86] в том смысле, что она нелинейна: с одной стороны, как языковой знак материальна, семантична, прагматична. Она структурируется именами существительными - простыми, производными и сложносоставными. В то же время она виртуальна, поскольку сам механизм взаимодействия элементов мозаичной картины мира
остаётся скрытым в ментальной сущности человеческого познания. Виртуальность опирается на законы неевклидовой геометрии и выводит на гипотезу концептуальной интеграции разных ментальных пространств. Так, ментальное пространство человека интегрирует взаимодействие концептуальных пространств растительного мира и артефактов. Одним из концептуальных признаков ЧЕЛОВЕКА является голова. Одним из концептуальных признаков концепта РАСТИТЕЛЬНЫЙ МИР являются овощи. Одним из концептуальных признаков АРТЕФАКТА является неодушевленность и продукт чьей-то деятельности. Возникают концептуальные метафоры ГОЛОВА - это ОВОЩ, ГОЛОВА - это АрТЕФАКТ. Выстраивается ряд номинаций человек - голова - овощ - артефакт, за которым стоит нелинейность мыслительных операций.
Следующим концептуальным признаком ЧЕЛОВЕКА является мозг, он именуется метафорой Laufwerk. Концепт АРТЕФАКТ и концепт МЕХАНИЗМ взаимодействуют по модели взаимного пересечения, интегрируясь в концепте ЧЕЛОВЕК. В интеграции ментального пространства участвуют три названных концепта, момент их пересечения - зона бленда - активизирует ассоциацию по сходству и аналогии, возникает метафорический образ механизма, созданного кем-то для запуска определенного технологического процесса.
Другим концептуальным признаком ЧЕЛОВЕКА являются волосы, для обозначения которых используются метафоры Matte, Igel, Felleule, Kaktuskopf, Dreckfedern, Naturwollso-cken. Концепты АРТЕФАКТ, ЖИВОТНОЕ, РАСТЕНИЕ, ПТИЦЫ взаимодействуют взаимно пересекаясь и интегрируются в концепте ЧЕЛОВЕК. Они участвуют в интеграции ментального пространства, зона бленда активизирует множественные ассоциации по сходству и аналогии, возникает образ взлохмаченного, нечесаного, грязного человека. В названных метафорах обнаруживается антипатия и отрицательная оценка к молодым людям с такими волосами, несмотря на то, что определенный период переходного возраста связан именно с таким образом. Подростки неосознанно саморефлексируют в созданных метафорах.
Следующий концептуальный признак - лицо, оно именуется и характеризуется метафорами Korallenriff, Streuselschnecke; Gesichtspullover, Clearasil-Testgelände. Гормональные изменения подросткового периода видны в том числе и на лице, что доставляет в этот период физиологического роста массу переживаний. Концепты ПОВЕРХНОСТЬ, КУЛИНАРИЯ интегрируются в концепте ЧЕЛОВЕК. Зона бленда активизиру-
ет множественные ассоциации по сходству и аналогии, передающие образ «прыщавого» лица. Именно в этот период возникает интерес к средствам ухода за кожей. Эта область интересов подростков становится источником метафоризации.
Уши (Horchbretter), ноги (Klingeldrähte), живот (Brauereitumor), туловище (Fresswürfel), руки (Ast, Flossen) и груди (Igelschnäuzchen, Hupe) представлены малым количеством метафор. Эти концептуальные признаки, вполне возможно, не представляют особого интереса для подростков, а метафорическая номинация выполняет функцию ограничения социального пространства, на котором существует свой язык. Концепты АРТЕФАКТ, РАСТИТЕЛЬНЫЙ МИР, ЖИВОТНЫЙ МИР интегрируются в концепте ЧЕЛОВЕК. Зона бленда активизирует множественные ассоциации по сходству и аналогии, передающие образ человека, который особо чувствителен к приему информации (horchen - прислушиваться), и человека интенсивно растущего и увеличивающего прием пищи - наиболее наглядно процесс роста проявляется в увеличении размеров рук, ног, груди, определенная диспропорция является основанием для особой разновидности неуклюжести, проявляющейся в переходный период. Диспропорция в развитии является источником метафоризации. Просыпается интерес к употреблению пива, что также находит отражение в метафоре Brauereitumor.
Концептуальный признак РОТ выражается посредством двусторонних метафор с полным метафорическим переносом Drahtfresse, Fresshöhle, Fressleite, Knabberkiste, Mundgardine. Концепты ПИЩА, АРТЕФАКТ интегрируются в концепте ЧЕЛОВЕК. Зона бленда активизирует множественные ассоциации по сходству и аналогии, передающие образ голодного человека, что вполне объяснимо. В переходном периоде идёт процесс интенсивного роста, и подросток ловит себя на том, что он пребывает в состоянии частого приёма пищи. Это вызывает у него негативные ассоциации, поэтому в метафорах заложена отрицательная оценка. Ироничная оценка обнаруживается у метафоры Mundgardine.
Анатомия человека - это первая «фоновая метафорическая модель» [Баранов, 2004: 38] немецкого молодежного языка, которая существует параллельно с фигурными метафорическими зооморфными и фитоморфными моделями, ар-тефактными и кулинарными моделями, реализующими концептуальные метафоры ПОДРОСТОК - ЭТО РАСТЕНИЕ, ПОДРОСТОК - ЭТО ЖИВОТНОЕ, ЧАСТИ ТЕЛА ЧЕЛОВЕКА - ЭТО АРТЕФАКТЫ.
Наряду с фоновой метафорической моделью анатомии человека обнаруживаются фоновые метафорические модели формы и содержания.
Рассмотрим каждую из них. Фоновая метафорическая модель формы выявляется из эмпирического материала, описывающего внешний вид человека при помощи метафор Biene, Bonsai, Maus, Perle, Schnecke, Schnitzel, Skeletti, Sonne, Torte, Brillenschlange, Dreitonner, Flaschenhals, Knochenschleuder, Laugenbrezel, Mehlbeutel, Nabelküsser, Pelzlümmel, Perlhuhn, Pommespanzer, Puddingdampfer, Ranzratte, Sahnetörtchen, Schleckrosine, Gehsteigpanzer. Метафоры неоднородны как по структуре, так и по содержанию. Они выражены как простыми, так и сложными именами существительными, с одной стороны. С другой стороны, это метафоры, реальным денотатом которых являются представители животного мира, артефакты, кулинарные изделия, они определяют фигурные метафорические модели зооморфных, артефактных и кулинарных метафор. Предметом внимания подростков становятся излишняя (ненормальная) худоба и полнота, излишне малый или излишне высокий рост - всё то, что выделяет человека из разряда «таких же, как все» конкретного социального слоя общества. Молодежь уделяет особое внимание своему внешнему виду, моде, чтобы, с одной стороны, выглядеть по-особому и, с другой стороны, не стать мишенью для насмешек со стороны своих сверстников. Основными функциями молодежного языка являются функции «самоидентификации и самоутверждения» [Ehmann H., 1993:7], метафоры молодежного языка выполняют именно эти функции.
В приведенных примерах метафор содержится информация об особом отношении молодых к внешнему виду, моде. В них обнаруживается стремление к самоидентификации: необходимость выглядеть индивидуально, быть не похожим на взрослых и наряду с этим стремление быть таким же, как большинство, дабы не привлечь насмешек, иронии, издевательства, оскорбления, унижения. Фоновая метафорическая модель внешнего вида параллельно фигурным метафорическим моделями (зооморфной, кулинарной, артефактной) проявляется в концептуальных метафорах ПОДРОСТОК ЕСТЬ ЖИВОТНОЕ, ПОДРОСТОК ЕСТЬ КУЛИНАРНЫЙ ПРОДУКТ, ПОДРОСТОК ЕСТЬ АРТЕФАКТ.
Фоновая метафорическая модель содержания существует параллельно с фигурными метафорическими моделями качества - ума и характера. Метафорическая модель качества ума реализуется в метафорах Bodenturner, Dick / Dünn-
brettbohrer, Halbbomber, Kameltänzer, Evolutionsbremse, Brotgehirn, Denkzwerg, Getriebsscha-den, Hasenhirn, Hirnblähung, Hirschkopf, Intelligenzallergiker, Kanisterköpchen, Blitzbirne, Heizkeks. Преобладают вторичные косвенные наименования с отрицательной оценкой. Метафориза-ции подвергается низкий уровень интеллектуального развития, замедленность процессов восприятия, низкая скорость реакции.
Метафорическая модель качества характера передается метафорами Flittchen, Abtörner, Bergdrossel, Eisbeutel, Gähnaffe, Giftspritze, Golfplatz, Grinsblech, Kampffussel, Kumpelbumser, Maulpuff, Nachtkerze, Rotzschleuder,
Schürzerjäger, Stofflöwe, Tafelglotzer, Warmdu-scher, Wärmeflasche, Hundescheißmagnet, Beckenrandschwimmer. Сложносоставные метафоры имеют свою особенность. Она проявляется в том, что первый компонент дает квалифицирующую характеристику денотату метафориза-ции, второй компонент - основание метафоры -классифицирующую характеристику денотату метафоризации. Классы денотатов, подверженные метафоризации:
- животные -affe, -löwe;
- артефакты -drossel, -beutel, -spritze, -platz, -blech, -fussel, -puff, -kerze, flasche, -magnet;
- люди, выполняющие определенные функции -jäger, -schwimmer, -duscher, -bumser, -schleuder, -glotzer.
Метафоры такого вида по степени метафорического переноса являются двусторонними с полным метафорическим переносом и свидетельствуют о концептуальных метафорах, в которых сферой-источником метафоризации является концепт МОЛОДЕЖЬ, сферой-мишенью метафоризации концепты ЖИВОТНЫЕ, АРТЕФАКТЫ, НОСИТЕЛЬ некоей ФУНКЦИИ. Это даёт основание для выявления концептуальных метафор МОЛОДЕЖЬ есть ЖИВОТНОЕ, МОЛОДЕЖЬ есть АРТЕФАКТ, МОЛОДЕЖЬ есть НОСИТЕЛЬ некоей ФУНКЦИИ.
Взаимодействие и интеграция разных концептуальных пространств в одном ментальном является следствием структурно-семантической сложности языковых знаков вторичной косвенной номинации. Обнаруживается множественность метафоризации применительно к одному языковому знаку, которая определяется по квалифицирующему компоненту сложного слова. Этот компонент отражает другую концептосфе-ру, с концептами ТЕМПЕРАТУРНЫЙ РЕЖИМ (Eis-, Warm-, Wärme-), ФИЗИОГНОМИКА (Gähn-, Grins-), КОЛИЧЕСТВО (Berg-), СПОРТ (Golf-, Kampf-), ВРЕМЯ СУТОК (Nacht-), АР-
ТЕФАКТ (Stof-, Tafel-), КАЧЕСТВО (GiftKumpel-, Maul-, Rotz-, Schürzer-). В зону бленда входят три концептуальные области, из которого формулируется следующее утверждение: для молодежи важно именовать себя по-особому с учетом наименований разных животных, артефактов, носителей определенной функции, определенного качества и количества: много-мало, темно-светло, отрава-неотрава, твердость-
мягкость. Зона бленда активизирует множественные ассоциации по сходству и аналогии, передающие образ формирующегося человека. Как следствие из этого лексический состав молодежного языка выполняет функции самоидентификации и самоутверждения. Используя многочисленные метафоры, подросток саморефлек-сирует, а метафора становится маркером «пере-концептуализации» [Чудинов, 2002: 88] сознания тех, кто пользуется молодежным немецким языков. В этом случае правомерно говорить о том, что переконцепуализация отражает изменения в системе базисных представлений молодежи по сравнению с таковой взрослых носителей языка. Переконцептуализация отражает процесс изменения концептуальной структуры заданного концепта, в котором существует нормативная закономерность расположения концептуальных признаков. Инвариантная концептуальная
структура становится вариативной в зависимости от фактора интенциональности.
В метафорах, выраженных трехчленными сложносоставными словами (Hundescheißmagnet, Beckenrandschwimmer), происходит интеграция при взаимодействии четырех концептуальных областей. В зоне бленда отражается множество концептов. Ментальное пространство множества разных миров преломляется в метафоре, она расщепляется на осколки, каждый из которых является компонентом той или иной концепто-сферы - мира, в котором проявляется своеобразие ментальности. Метафора подобна себе в механизме взаимодействия двух ментальных пространств, двух миров, двух денотатов, на каком бы уровне языковой системы она ни материализовалась. Механизм расщепления в подобии характеризует её как фрактал, нелинейность её существования обнаруживается в разных концептах, находящихся в виртуальном пространстве мысли.
Молодые люди «переходного периода» зачастую используют метафорическую лексику для обозначения возраста человека, например: Ableger, Gerippe, Embryoschubsen, Jungtier, Kniebeißer, Milchtüte, Schrumpfelrose. При этом используются метафоры - производные слова Ableger, Gerippe и сложносоставные: Embryoschubsen, Jungtier, Kniebeißer, Milchtüte, Schrumpfelro-
se. Embryo-, Jung-, Knie-, Milch- компоненты с квалифицирующей характеристикой выполняют функцию характеризации особенностей переходного периода. Компонент с квалифицирующей характеристикой Schrumpfel- в составе метафоры Schrumpfelrose указывает на семантический признак старения. Молодость - старость как сопряженные концепты играют определенную роль для подростков.
Компоненты с классифицирующей характеристикой выполняют функцию номинации, именно эта словоформа переносится с одного денотата на другой. Механизм метафоризации работает в этой части сложносоставного слова: -schubsen, -tier, -beißer, -tüte, -rose. ДВИЖЕНИЕ, ЖИВОТНОЕ, АРТЕФАКТ, РАСТЕНИЕ - концепты сферы-мишени. Компоненты с классифицирующей характеристикой выражают сферу-мишень метафоризации. Метафоры выполняют функцию выражения иронического отношения к ценностям мира старших, проявления независимости, завоевания популярности в молодежной среде, функцию самоидентификации по отношению к другим возрастным группам, создают особый язык своей социально-коммуникативной сферы.
В процесс метафоризации молодежного языка вовлекаются обозначения профессиональной деятельности человека, профессия учителя и профессия полицейского имеют для молодежи особую социальную значимость - именно они направляют в нужное русло тинэйджеров и тех, кто постарше. Для обозначения профессии учителя употребляются метафоры Lernfossil, Kra-wattenjango, Rauchmelder, полицейского - Main-zelmännchen, Streifenhörnchen, Trachtengruppe. Именно эти две социальные категории воспринимаются молодыми людей как социально значимые, именно для представителей этих социальных слоев в молодежном языке существуют особые косвенные номинации, выражающие преимущественно негативное к ним отношение. Это связано, прежде всего, с рефлексией на тему социального достоинства и индивидуальной свободы как ценностных ориентиров подростков. Учителя и полицейские являются реальными ограничителями этой свободы, считают подростки.
Небольшая группа метафор употребляется в немецком молодежном языке для обозначения родителей: Mumie, Dinos, Erzeugerfraktion, Geldgeber, Hausdrachen, Kalkleisten, Kohlenbeschaffer, Ordnungskomitee. В них выражен функционал и отношение к ним.
Таким образом, возрастные, профессиональные, социальные метафорические фигурные мо-
дели возникают параллельно с фоновыми моделями содержания и формы.
Особую группу составляют метафоры, сферой-источником которых является актуальная для молодежи сфера сексуальных отношений и интимной гигиены, например: Flocke, Radierer, Ent-safter, Affen-sperma, Bären-killer, Bettwärmer, Dorf-matratze, Brombeer-bums, Gummilutscher, Einweg-stopfer, Fotzen-stöpsel, Ketchupstopper, Nacht-kerze, Rammel-beutel, Surf-brett. К фигурным метафорическим моделям относятся зооморфная, артефактная, пищевая модели.
Метафоры молодежного языка выполняют функции самоидентификации и выражения внутренней и внешней экспрессии. Возрастные особенности и юношеский максимализм создают необычные, смелые, непредсказуемые образы с эффектом контрдетерминации. Метафорическая подсистема немецкого молодежного языка отражает возрастную специфику концепто-сферы метафорического творчества подростков, в которой находят отражение моральные ценности и антиценности современного западноевропейского молодежного общества - свобода, человеческое достоинство, нарушение прав человека и качества морального сознания - эгоизм, надменность, жестокость [Хахалова, 2008: 322], максимализм.
Анализ практического материала показывает, что «метафоры внедряются и обнаруживаются в поле языкового сознания, структурируют» его, «окружают нас, противоречивы в своей многогранности, глубоки в осмыслении и передаче знаний» [Хахалова, 2008: 96]. Многогранность детерминирована процессами интеграции взаимодействия разных концептуальных пространств в одном ментальном. Использование метафор одной модели влечет за собой использование метафор другой модели - этот механизм лежит в основе фоновой метафорической модели. Концепт ЧЕЛОВЕК с анатомическими, профессиональными, возрастными, социальными и другими концептуальными признаками в своей лингвистической ипостаси позволяет выявить корреляции фоновых метафорических моделей с фигурными, структурными и семантическими. Структурная модель сложносоставного имени существительного имплицирует семантическую зооморфную модель, фоновой является антропоморфная модель. Интеграция концептуальных пространств ЧЕЛОВЕК - ПОДРОСТОК - ЖИВОТНОЕ происходит в одном многомерном ментальном пространстве. Структурная модель метафоры - модель сложносоставного слова, фоновые метафорические модели - анатомии
человека, формы и содержания, фигурные (семантические) - зооморфные, артефактные, фаунонимные, метафоры ума, глупости, силы, слабости, возраста и др. связаны между собой прагматическими импликативными отношениями. Они проявляют размытость границ - «семантическую диффузность» [Антипина, 2009: 82], что позволяет концептам взаимодействовать между собой, интегрироваться одному в другой. Эти взаимопереходы составляют суть «констелляции метафор» [Баранов, 2004: 38], совпадение и несовпадение концептуальных и семантических признаков порождают «метафорический резонанс» [Игнатьева, 2007: 74]. Семантическая диффузность, констелляция метафор, метафорический резонанс проявляются в метафорическом дискурсе. Метафоры молодежного языка создают собственное коммуникативное пространство, закрытое для «чужих», с чётко обозначенными контурами классификации и характеризации концептуальных пространств.
Литература
1. Антипина О.В. Метафорический образ политической России начала XXI века на материале англоязычных сайтов: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Иркутск, 2009. С. 82.
2. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999.
3. Баранов А.Н. Метафорические грани феномена коррупции // Общественные науки и современность. 2004. № 2. С.38.
4. Залевская А.А. Текст и его понимание. Тверь, 2000. С.154.
5. Игнатьева А.С. Метафорика научно-публицистического медиа-текста online формата (на материале английского и немецкого языков): автореф. дис. . канд. филол. наук. Иркутск, 2006. С. 74.
6. Петров В.В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу // Вопр. языкознания. № 3. 1990. С. 145.
7. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1988. С.57.
8. Сиротинина О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности. М., 1974.
9. Хахалова С.А. Метафора в аспектах языка, мышления и культуры. Иркутск: ИГЛУ, 1998. 235 с.
10. Хахалова С.А. Метафора как стимул к восприятию мира: модель фрактального дерева// Язык и межкультурная компетенция: «Язык и межкультурная компетенция»: сб. ст. междунар. науч.-практ. конф. 28-29 марта 2007. Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2007. С. 81-85.
11. Хахалова С.А. Личность и мораль: между метафорой и метонимией // Личность и модусы её реализации в языке. М.: ИЯ РАН; Иркутск: ИГЛУ, 2008. С. 319-359.
12. Хахалова С. А. Возможности применения дискретной фрактальной парадигмы в исследованиях по метафоре // Вестник ИГЛУ. 2008. №4. С. 96-101.
13. Чудинов А.П. Политический лидер и метафоры его эпохи // Политический дискурс в России. Политик в интеллектуальном контексте эпохи: материалы постоянно действующего семинара. М.: МАКС Пресс, 2002. С. 83-89.
14. Ehmann H. Voll konkret. Das neueste Lexikon der Jugendsprache. Beksche Reihe. München, 2003.
15. Heinemann M. Kleines Wörterbuch der Jugendsprache. Leipzig, 1990.
16. PONS. Wörterbuch der Jugendsprache. Stuttgart, 2008.
17. URL:
http://www.klartextsatire.de/kultur/sprache/jugendsprache.htm
18. URL:
http://www.beepworld.de/members55/menschlein/jugendsprach
e.htm
Хахалова Светлана Алексеевна - доктор филологических наук, профессор кафедры немецкой филологии, начальник управления магистратуры, аспирантуры и докторантуры ГОУ ВПО ИГЛУ.
Рабочий адрес: 664025 г. Иркутск, ул. Ленина, 8, e-mail: ipswet@mail.ru
Аюшеева Саяна Намдыковна - преподаватель ГОУ ВПО ВСГТУ.
Рабочий адрес: 670013, г. Улан-Удэ, ул. Ключевская, 40a; тел.: моб.+79246584644, раб.+7(3012)413169, email: ajusanna@mail. ru
Khakhalova Svetlana Alexeevna - doctor of philological schience, professor of department of German phiholol-ogy Irkutsk State Linguistic University.
Address: Lenin str., 8, Irkutsk, 664025, e-mail: ipswet@mail.ru
Ayusheeva Sayana Namdykovna - teacher of German at East-Siberian State Technological University.
Address: Kluchevskaya str., 40a, Ulan-Ude, 670031, tel.: +79246584644, +7(3012)413169, e-mail:
ajusanna@mail. ru
У ДК 81’37 О.С. Цыдендамбаева
СЕМАНТИКА ЭВФЕМИЗМОВ
(на материале бурятского, английского и немецкого языков)
Данная статья занимается изучением эвфемистических пластов лексики, представляющая комплексный лингвистический, социальный, психологический феномен. В бурятском языке эвфемизмы специально не изучались. Изучение эвфемии перспективно в плане раскрытия национального своеобразия языковой картины мира. Эвфемизмы отражают особенности национального менталитета, традиции, обычаи народа.
Ключевые слова: табу, эвфемизмы, субституты, картина мира, эвфемистическая лексика, семантика, смягчение.
O.S. Tsydendambaeva
