CC BY
48
Р. А. Бурханов, доктор филос. наук, профессор, кафедра культурологии, философии и социальных наук,
Нижневартовский государственный университет, г. Нижневартовск, Россия, [email protected]
Ф. Н. Юсупова, канд. филос. наук, доцент, кафедра обших гуманитарных и социально-экономических дисциплин, Нижневартовский филиал
Санкт-Петербургского Института бизнеса и права,
г. Нижневартовск, Россия,
МЕТАФИЗИКА ТУИЗМА МАРТИНА БУБЕРА
Обращаясь к метафизике сердца Блеза Паскаля, оригинальную метафизику «сердечного отношения» Я и Ты создал Мартин (Мордахай) Бубер (1870—1965 гг.). Главную задачу философии он видел в выявлении «диалогической» природы человеческого бытия, раскрытии для людей подлинного отношения к себе, другим существам и Богу.
Разрабатывая свою концепцию туизма, Бубер испытал влияние Людвига Фейербаха, его учения о «...единстве человека с человеком... опирающемся лишь на реальность различия между Я и Ты»1. Однако Бубер так и не принял антиметафизической позиции Фейербаха, который считал, что философия прежде всего должна исходить из чувственных данных.
В основе философской антропологии Бубера лежит идея целостности человека, постижения всей полноты его экзистенциальной ситуации через отношение Я и Ты. Следовательно, такое учение есть не только диалогическая теология, но также экзистенциальная антропология.
Бубер усматривает принцип человече ского бытия в двояком устремлении инди
Мир двойственен для человека в силу двойственности основных слов, которые человек говорит себе и миру. Будучи изреченными, основные слова полагают существование мира и делают человека соучастником его непрерывного Творения.
в отношения». В отличие от животного у человека есть «мир», в котором он «живет», обитая как вещь или как личность, и который дан ему в представлении. «...Мир в нашем понимании... существует лишь благодаря человеку, — пишет философ, — ибо только человеческая личность может соединить... данные собственных чувств с переданным во многих поколениях чувственным опытом всего человеческого рода»2.
Мир двойственен для человека в силу двойственности основных слов, которые человек говорит себе и миру. Будучи изреченными, основные слова полагают существование мира и делают человека соучастником его непрерывного Творения. Основные слова, произносимые человеком, также двойственны. Первое основное слово — отноше-- ние Я-Ты, второе — сочетание Я-Оно. Раздвоено также и Я человека, ибо Я основного слова Я-Ты отлично от Я основного слова Я-Оно.
Иерусалимский мыслитель выделяет два основных мира человека, обусловленных его отношением к окружающей действительности3. В первом мире, мире Оно, человек находится среди вещей — объ-
вида, которое он называет «первоначаль- ектов для познания и использования. Будучи ным дистанцированием» и «вступлением субъектом мышления и действия, человек
воспринимает окружающие его предметы индивид также закрыт для любви. Именно и других людей как безличные объекты. По- поэтому, считает иерусалимский мыслитель, скольку данный нам в опыте мир принадле- основное слово Я-Оно не выражает сокро-жит основному слову Я-Оно, существование венной сути человека. человека в нем предполагает использование людей как функций социальной системы, т.е. от-
чужденных друг от друга индивидов4.
В процессе познания действительности такие индивиды исследуют внешний слой ми- = роздания — вещи и предметы, посредством науки и техники добиваясь сведений об их структуре. В мире Оно человек приобретает фрагментарные знания о Нечто. Познавая рассудочно вещи, он становится причастным миру в целом, однако мир как сущее не раскрывается в таком познании. Возникающие в процессе преобразования вещей субъект-объектные связи принципиально исключают живые, «сердечные» отношения, поскольку в этом случае рассудок направлен на исследование чуждого ему мира, зависимого от чьей-то субъективности. Мир позволяет изучать себя и свои объективированные фрагменты, но не откликается человеку, не соучаствует процессу его постижения. Следовательно, в философии Бубера понятие «Оно» имеет негативное значение и относится к объективированному фрагментарному знанию.
В мире Оно господствует необходимость и нет места свободе, поэтому человек в нем не способен на творческую деятельность и обречен = на пассивность. Отвлеченно-теоретический, рационально-рассудочный, косный мир Оно принципиально чужд постижению других людей и существ в их конкретной полноте и уни
Отчужденный индивид не знает действительной жизни, не ведает
подлинных, «сердечных» отношений и не причастен духу, поскольку сам дух существует только во взаимоотношениях между Я и Ты.
Отношения «Я» и «Ты» означают,
что один человек относится к другому человеку как равному себе. Индивид признает в другом
индивиде такую же личность, какой он является сам, пытается понять внутренний мир своего кальной самости. В этом собеседника, а не навязывает ему до мной в качестве Ты, смысле отчужденный свое мнение. он не является вещью
индивид не знает дей- = = среди вещей. Ты и Оно
ствительной жизни, не ведает подлинных, предполагают различие «отношения» и «опы-«сердечных» отношений и не причастен та», «присутствия» и «объекта». В отношение духу, поскольку сам дух существует только Я-Ты наряду с человеком могут вступать рас-во взаимоотношениях между Я и Ты. Такой тения, животные, люди или духовные суще-
В другом мире, мире Ты, Я — уже не субъект, а Ты — не объект. Ты устремлено к Я, меняя его своим присутствием, ибо сущность Я проявляет себя во взаимосвязи с Ты. Основное слово Я-Ты создает мир «отношения», которое предполагает установление одухотворенных, «сердечных» связей между человеком и его окружением.
Но Я существует не само по себе, а лишь в рамках указанных пар отношений, поясняет Бубер. В паре Я-Оно Я предстает как индивидуальность и достигает осознания себя как объекта опыта и использования. В паре Я-Ты Я предстает как личность и осознает себя как субъективность. Отношения «Я» и «Ты» означают, что один человек относится к другому человеку как равному себе. Индивид признает в другом индивиде такую же личность, какой он является сам, пытается понять внутренний мир своего собеседника, а не навязывает ему свое мнение.
Двойственности человека соответствует его восприятие мира как «опыта» или «отношения». В реальной жизни «опыт» и «отношение» взаимосвязаны. С ослаблением «отношения» Ты превращается в Оно, которое, как объект «опыта», включается в мир = предметов.
Когда мое Ты воздействует на меня, как Я на него, то человек становится Я в Ты, поясняет Бубер. В отношении Я-Ты, когда говорится Ты, говорится и Я. Если человек предстает пере-
ства. Я и Ты проявляют себя в мире как непосредственно присутствующие.
Еврейский мыслитель полагал, что «отношение» как явление экзистенциальной характеристики бытия, находит свое выражение в самости, а дух представляет собой ответ человека на его собственное Ты. Понятие «отношение» он употреблял не в «физическом» или «психологическом» смысле, а как соотнесенность человека с его
предстоящим: другой -
личностью, явлением природы или духовной сущностью. Эта соотнесенность также носит двойственный характер в силу того, что человеку дана способность задавать способ существования мира в целом и себя в этом мире.
В отношении Я-Ты человек освобождается от господства необходимости и свободно избирает то, к чему он предназначен. Так происходит встреча с Судьбой. У того, кто живет в мире Оно, нет судьбы, ему не ведомо свое предназначение. Только тот может встретиться с судьбой, кто впустил в свою жизнь Свободу. Но сама по себе судьба
В отношение Я-Ты наряду с человеком могут вступать растения, животные, люди или духовные существа. Я и Ты проявляют себя в мире как непосредственно присутствующие.
емлют друг друга, и тогда человеку открывается Смысл, который недоступен для опыта и закрыт для измерения.
Со временем любое Ты может стать Оно, подчеркивает Бубер. В том и состоит трагедия нашей судьбы, что присутствие с Ты в непосредственном отношении носит преходящий характер: если отношение исчерпало себя или становится средством, Ты превращается в объект среди объектов, определенный в границе и мере. Истинное созерцание недолговечно, и даже любовь не всегда способна быть в состоянии непосредственности.
Каждое Оно, воспламененное актом духа, может снова войти в подлинность отношений и стать Ты. Поэтому существование мира Оно не лишено определенного смысла. Тем не менее мир Оно, неуклонно разрастаясь, представляет собой угрозу для мира Ты. У всякой новой культуры мир Оно полнее, чем у культуры предшествующей. Но если «отношение» периодически не возобновляется, культура со временем окостеневает, покрывается «коркой вещ-
не ограничивает свободу людей, они объ- ности», превращаясь в Оно. Следователь-
но, Бубер не отрицал мир Оно полностью. между людьми, между личностью и Богом. Он понимал, что без него человек жить Философ выделяет три разновидности диане сможет, но считал, что тот, кто живет лога (который выражается в словах или мол-лишь в мире Оно, тот не человек. чании): подлинный, где каждый из его участ-
В качестве основы существования людей Бубер рассматривает диалог и встречу. Я должно быть не субстанцией, а связью, «сердечным» общением с Ты. Поэтому Я не представляет, не субъективирует Ты, а «встречает» его. При этом диалог вовсе не сводится к взаимо- :
действию людей, а является их совместным отношением. Там, где в человеческих отношениях установились непосредственность и открытость (и не только в словах), звучит священное слово диалога.
По мнению Бубера, мир «отношений» образует три сферы жизни: «физическую» (Космос), «психическую» (Эрос) и «ноэти-ческую» (Логос).
Бубер рассматривает эти сферы как универсальные отношения, значимые не только для людей. Первая сфера — это жизнь в природе, где «отношение» еще неочевидно; оно существует как доречевое стремление. (Создания устремляются нам навстречу, но они не в состоянии нас достичь, и обращенное к ним человеческое Ты не может преодолеть немоту). Вторая сфера объемлет социальные связи людей, где в силу своей очевидности «отношение» облекается в форму речи. (Мы можем создавать и принимать «отношение» Ты). Третья сфера понимается как метафизическая связь человека с «духовными сущностями»; в ней «отношение» изначально не обладает речью, но порождает ее. (Мы не воспринимаем трансцендентного Ты, но все же чувствуем его смутный зов и отвечаем на него. Не в силах вымолвить Ты, мы извлекаем основное слово из глубины души).
В этих сферах жизнедеятельности человека возможны либо монолог, либо диалог
В том и состоит трагедия нашей
судьбы, что присутствие с Ты в непосредственном отношении
носит преходящий характер: если отношение исчерпало себя
или становится средством, Ты превращается в объект среди объектов, определенный в границе и мере.
Там, где в человеческих отношениях установились непосредственность и открытость (и не только в словах), звучит священное слово диалога.
ников стремится, чтобы между ними установилось живое, «сердечное» взаимоотношение; технический, порожденный только необходимостью объективного общения; и монолог, замаскированный под диалог, в котором отчужденные друг от друга индивиды = говорят сами с собой.
Именно подлинный, а не технический диалог создает сферу «между» Я и Ты. Это сфера собственно духовного, человеческого, «сердечного» бытия. Настоящий диалог, где каждый непосредственно обращается к партнеру и стремится к общению с ним; идущий из глубины души ответ; настоящая, а не мнимая борьба, направленная на победу всех ее участников, создают сферу «между», суть которого реализуется не в отдельном индивиде, но в каждом участнике такого общения.
Но если отношение Я и Ты предполагает взаимность, реально охватывающую обе стороны, то почему отношение в первой сфере следует считать такой связью? Если предположить, что живые существа и растения, к которым устремляется наше Ты, могут отвечать нам взаимностью, то каков характер этой связи?
Отвечая на этот вопрос, Бубер предлагает рассматривать природу во взаимосвязи с человеком. Люди когда-то «приручили» животных. Они вовлекают животных в сферу своего влияния, добиваясь от них активного ответа на свое обращение, и иногда такое отношение может стать подлинным диалогом Я и Ты, молчаливой речью живого существа. «Глаза зверя наделены = даром великой речи, — пишет философ. — ...Не нуждаясь в содействии звуков и жестов, в высшей степени красноречиво... глаза зверей, в их пленен-
между индивидом и окружающим миром, ности природным... высказывают тайну»5.
Этот контакт возможен только с одухотворенными людьми, которые потенциально несут в своей душе стремление к товариществу с животными.
Однако в некоторых областях природы отсутствует спонтанность, общая для человека и всего живого. Ведь растения не способны «отвечать» людям. Но означает ли это, что мы не встречаем здесь взаимности? Разумеется, в такой встрече людей и растений нет поступков, однако здесь есть обоюдность самого бытия. Живая цельность и единство растительного мира, которые недоступны тому, кто лишь исследует, и раскрываются тому, кто говорит «Ты», возникает тогда, когда человек дает возможность царству растений проявлять свою сущность. Только ограниченность нашего рассудка мешает понять, что пробужденное «сердечным» отношением нечто, исходящее от сущего, устремляется нам навстречу. Эту обширную область от камней до звезд Бубер именует «пред-пороговой», имея в виду фундаментальную ступень бытия.
Во второй сфере, охватывающей жизнь с людьми, которую философ называет «порогом взаимности», «входной дверью нашего наличного бытия», речь достигает своей завершенности и порождает ответ речи другого. Сохраняя свою божественную форму, основное слово достигает сокровенных глубин бытия и возвращается к человеку, обращение и отклик встречаются внутри Одной Речи, а Я и Ты вступают в «сердечную» связь.
Только соучастие человека в бытии людей и живых существ обнаруживает для него смысл существования, отмечает Бубер. Цель такой связи заключается в «сердечном» контакте с Ты, посредством которого можно уловить «легкое дыхание» Ты, т.е. «дыхание вечной жизни», любовь. В любви человек утверждает себя при помощи другого, добиваясь признания ценности и реальности своего бытия.
Любовь как метафизический и мета-психический акт не просто характеризует
У того, кто живет в мире Оно, нет судьбы, ему не ведомо свое предназначение. Только тот может встретиться с судьбой, кто впустил в свою жизнь Свободу.
В любви человек утверждает себя при помощи другого, добиваясь признания ценности и реальности своего бытия.
бытие как бытие человека, но также конституирует индивида в этом качестве: в ней двое личностей открывают друг другу свое Я и Ты. Метафизика Бубера — это прорыв из одиночества человека среди вещей к «сердечным» отношениям между людьми, подлинному диалогу Я и Ты.
Существует глубокая и неразрывная связь между личностью и лю-= бовью, ибо Я превращается в личность только через любовь. Входящий в такую «сердечную» связь причастен подлинному бытию, которое целиком не содержится ни в нем, ни вне его. Там, где нет такого участия, нет и полноты реальности. Участие предполагает установление подлинного и непосредственного контакта Я и Ты. Любовь есть взаимная ответственность Я и Ты, говорит Бубер, поскольку в ней содержится то, чего нет ни в каком другом чувстве — равенство всех любящих.
Личность конституируется только отношением с другими личностями, подчеркивает философ. Человеческая сущность непосредственно познается лишь в живом общении. Я и Ты существуют в мире только потому, что в нем существуют люди, поскольку Я существует в «отношении» к Ты. И если в связи с Оно Я может говорить, используя его, то в отношении с Ты Я не говорит, а «сердечно» общается. Реальность становится человечной, «сердечной» только в диалоге. Ты не есть объект, Ты — всегда субъект, поэтому субъект Ты соединяется с субъектом Я.
Аналогом сущностного «Ты» в отношении ко множеству людей, по мнению Бу-бера, является сущностное «Мы», как подлинная общность людей, связанных друг с другом «сердечным» отношением. «Под Мы я разумею соединение многих независимых, достигших самости и самоответственных личностей, — пишет ев- рейский мыслитель. — Иными словами, в сфере Мы царит та онти-ческая непосредственность, которая является решающим условием и для отношений Я — Ты»6. Главная особенность Мы состоит
в том, что между его сочленами имеется сущностное отношение, ищущая выражения самость жизненной диалогичности в «сердце мира».
Мы существует -
только там, где есть Ты; Мы потенциально включает в себя Ты. Безымянная и безмолвная толпа не может называться Мы, это безликое Некто. И хотя Мы может возникнуть в различных группах людей, его нельзя понять, исходя лишь из жизни какой-либо группы. Организованное сообщество, члены которого всего лишь механически соединены друг с другом, в лучшем случае представляет собой коллективность. Коллективность — не связь, а связанность, это одинаково выровненные индивиды рядом друг с другом. Общность же означает не пребывание рядом множества людей, а их совместное бытие.
Следовательно, коллективность основывается на органическом ослаблении личностного начала, подчеркивает Бубер, а общность — на его росте и искреннем стремлении людей друг к другу. Одержимость коллективностью нашего времени, с тревогой констатирует философ, — это бегство личности от попытки использовать общность против нее. При этом диалог умолкает. Без Ты и без Я, в разделенных ненавистью толпах продвигаются к зияющей бездне связанные вместе люди. Поэтому основная проблема, стоящая сейчас перед обществом, заключается в том, чтобы снова
Без Ты и без Я, в разделенных ненавистью толпах продвигаются к зияющей бездне связанные вместе люди.
сделать жизнь «отношением», вернуть людям «сердечное» единение.
Спасение человечества, полагает Бу-бер, возможно прежде всего через изменение взаимоотношений людей, а не только через реформирование экономики и политики. Он призывает к установлению подлинных отношений между индивидами, основанных на восстановлении органических связей между людьми и глубинными уровнями бытия.
Третью сферу, область духа, Бубер называет «над-пороговой», т.е. «сферой перекладины», в ней осуществляются контакты с «духовными сущностями». Это та область, где творятся слова и формы, происходит встреча с Духом, который входит в нас и изливается на нас. Дух становится Словом и воплощается в Форму. Здесь проявляется различие между тем, что уже вошло в мир от духа и при посредстве органов чувств стало доступно нам, и тем, что в данный момент еще не вошло, но готово войти в мир и стать реальностью. То, что находится в структуре мироздания, можно реально ощутить, показать и воспроизвести, и именно этим занимаются наука и техника. Но в сфере духа есть и то, что еще не вошло в мир, что доступно только метафизическому познанию.
Еврейский мыслитель приводит пример, иллюстрирующий взаимность между человеком и духовной сущностью. Допустим, индивид воспроизводит изречение
одного из учителей, которые жили в древности. Можно считать его отвлеченным высказыванием. Но можно воспринять эту мысль как сердечное признание, обращенное непосредственно к данному человеку как бы в присутствии древнего мудреца. Важно всем существом, всем сердцем устремиться к нему, вступить с ним в диалог. Это означает, что между людьми, ныне живыми и когда-то жившими, рождается подлинная духовная реальность, которую Бубер именует «Я-Ты-речью».
Если встреча состоится и живой голос учителя древности будет услышан, сначала, может быть, неясно, а затем все более отчетливо, то коммуникация станет подлинной. В момент «сердечного» отклика человек воспримет изречение древнего учителя как глубокую мудрость.
Важным моментом туизма Бубера является выяснение отношения человека и Бога. В его метафизической концепции осуществляется синтез западного христианства и обновленного иудаизма. Многие идеи и образы в трудах Бубера связаны с осмыслением тек-
Каждая душа - это искра, отлетевшая от некогда единой
исконной души, которая произошла из сущности Бога.
ние Я-Ты, а не связь Я-Оно. «Первичное для него (Бубера. — Р. Б., Ф. Ю.) отношение между "я" и "ты" есть отношение между человеком и Богом, — пишет Н.А. Бердяев. — Это отношение диалогическое или диалектическое»7. Бог по своей сущности не может стать Оно, Его нельзя рационально помыслить или познать в опыте. Следовательно, Бог не является объектом веры или доказательства, а может быть только собеседником. «...Под именем Бога я имею в виду не проекцию своей самости... а называю моего творца... создателя моей единичности, которая не может быть выведена из внутренней жизни мира»8, — пишет Бу-бер. Интеллектуальной вере в Бога религиозный мыслитель противопоставил непосредственный, «сердечный» диалог человека с Богом.
Бог есть «вечное Ты», поэтому человеческая жизнь призвана стать диалогом с Богом. Только «в вечном Ты» достигают полноты все возможные отношения в мире. Каждая душа — это искра, отлетевшая от некогда единой исконной души, которая произо-
ста Библии, использованием содержащейся шла из сущности Бога. Реализация самости
в ней «сердечной» тематики. или проявление отчуждения тесно связа-
Отношение между человеком и Бо- ны с тем, устанавливает ли человек контакт
гом, утверждает философ, — это отноше- с Богом или с «идолами», в качестве кото-
рых могут выступать нация, власть, деньги, достижения науки и техники и т.п.
Присутствие Бога требует от нас свободы и ответственности и раскрывает высший смысл существования. Можно «сердечно» говорить с Богом, но нельзя рационально рассуждать о Нем. Непосредствен- =
ность отношения к Богу подобна непосредственности отношения к любимому существу. Вслед за Паскалем, Бубер ищет не абстрактного «Бога философов и ученых», а конкретного «Бога Авраама, Бога Исаака и Бога Иакова»9.
В учении Бубера об отношении Я-Ты, о Боге как «вечном Ты» проявляется связь метафизики сердца, метафизики любви и метафизики света.
Любовь, считает он, распространяется на сферу отношения человека с Богом и с богочеловеческой сущностью в личностном «Я». Индивид обнаруживает в себе интенции Абсолюта, когда любит в себе Бога, а не только самого себя. Поэтому обретение личностью богочеловеческой сущности через любовь есть подлинно творческий процесс. В качестве социализированной системы религия не преодолевает одиночества. Но поскольку религия есть Откровение, голос Божий в нас, она в форме любви соединяет человека с природой, другими людьми и самим Богом.
Для описания трансценденции, внезапного озарения «восходов и закатов солнца Духа», Бубер использует навеянный библейской традицией символ света. Так, в природе, «разбуженное нашим отношением, нечто, исходящее от сущего в бытии, искрится нам навстречу», — восклицает он, — а «из основания сущего пришли лучи мира Ты»10. И в жизни людей истинное «отношение» Я и Ты позволяет увидеть божественный свет бытия. Тот, кто любит женщину, соединяя с ней свою жизнь, тому Ты ее глаз позволит узреть луч «вечного Ты». Светоносной также является сфера, в которой происходит контакт с «духовными сущностями», где возникают и соединяются Слова и Формы и постигается Слово Божие.
Итак, Откровение — это общение человека с Богом и людей друг с другом по поводу Высших истин, воплощенных в догмах
Можно «сердечно» говорить с Богом, но нельзя рационально рассуждать о Нем.
религии и реализуемых в культуре, считает философ. Отношение человека к человеку, где «сердечному» обращению дается истинный ответ, подобно отношению людей к Богу. Но только в ответе Бога можно постигнуть истину всего сущего как речи. Данное в таком Откровении Присутствие не замыжает Бога в мир Оно, а подготавливает человека к Встрече с Ним; это подлинная, «сердечная» связь между Я и «вечным Ты1».
«Метафизический диалог Бубера может иметь большое значение для культуры XX столетия»11, — пишет исследователь его творчества М. Фридман. Мы добавим: для культуры XXI столетия тоже. Поскольку в условиях становления глобальной цивилизации анализ взаимодействия ее «сердечного» и «рационального» начал, диалог людей, народов и религий является важным условием развития различных типов культур Запада и Востока.
1. Фейербах Л. Избр. филос. произв.: В 2 т. — М., 1955. - Т 1. - С. 203.
2. Бубер М. Два образа веры. — М.: Республика, 1995. — С. 191.
3. См.: Лейбин В. М. Бубер Мартин // Современная западная философия: словарь. — 2-е изд., перераб. и доп. — М., 2000. — С. 60—61.
4. См.: Моторина Л. В. Философская антропология. — М., 2003. — С. 58—59, 142—146.
5. Бубер М. Два образа веры. — М.: Республика, 1995. — С. 70.
6. Там же. — С. 207—208.
7. Бердяев Н. А. Философия свободного духа. — М.: Республика, 1994. — С. 274.
8. Бубер М. Два образа веры. — М.: Республика, 1995. — С. 155.
9. См.: Паскаль Б. Мысли / Пер. с фр. Э. Л. Линец-кой. — СПб.: Северо-Запад, 1994. — С. 308.
10. Бубер М. Два образа веры. — М.: Республика, 1995. — С. 71, 86.
11. Friedman M. Martin Buber's life and work. — Detroit, 1988. — P. XV.
