CC BY
48
Вестник ПСТГУ III: Филология
2013. Вып. 5 (35). С. 86-96
Место агиографических циклов (VII—VIII вв.)
В КОПТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ1 JI. Р. ФРАНГУЛЯН
В статье исследуются агиографические циклы, которые остаются проблемной областью в истории коптской литературы. До сих пор нет единого взгляда ни на датировку этих текстов, ни на язык их оригинала. Анализ проблематики мученичеств, реконструкция их исторического и литературного контекстов дает автору статьи возможность обозначить причины, которые стимулировали появление агиографических циклов, и определить время их расцвета.
Проблемной областью в коптской литературе остаются так называемые агиографические циклы2. В их состав входят мученичества в честь святых древней Церкви, объединенные общими персонажами или сюжетами3. Нет ни одного вопроса, порождаемого этими текстами, с решением которого все ученые были бы согласны. Так, при определении времени их появления нижний предлагаемый исследователями предел отстоит от верхнего на несколько столетий — от V в. до XI в. Трудности датировки связаны прежде всего с тем, что в этих сочинениях нет никакой достоверной исторической информации, которая позволяла бы соотнести их с определенным периодом. До сих пор вызывает разногласия и вопрос о языке оригинала. Близость композиции изучаемых памятников к греческим прототипам побуждает одних ученых воспринимать их как переводы. Другие, хотя и согласны с греческим происхождением, но настаивают на особом творческом характере проделанной переводческой работы и считают эти тексты новыми редакциями. Третьи же признают циклы коптскими по происхождению.
Самую раннюю датировку предлагает Т. Баумайстер, а вслед за ним и Г. ван ден Берг-Онстведдер — первая половина V—VI вв.4, но они не приводят никаких доводов для своего утверждения. То обстоятельство, что первый ученый занима-
1 Автор выражает свою благодарность Головниной Н. Г за помощь в работе над статьей.
2 Выделяются еще гомилетические циклы, в состав которых входят проповеди (см.: Ог-landi Т. Cycle // СЕ. 1991. Vol. 3. Р. 666-668).
’Первым на эти особенности текстов обратил внимание еще И. Делеэ (см.: Dele'haye Н. Les Martyrs de ГEgypte//AB. 1923. Т. 40. P. 5-154, здесь: p. 137). Более подробно исследовал циклы Т. Орланди (Orlandi Т. Coptic literature // The roots of Egyptian Christianity / Ed. B. A. Pearson, J. E. Goehring. Philadelfia, 1986. P. 51-81, здесь: p. 78-80).
4Baumeister Th. Martyr Invictus: Der Martyrer als Sinnbild der Erlosung in der Legende und im Kult der fruhen koptischen Kirche. Miinster, 1972. P. 72—73; Berg-Onstwedder G., van den. Diocletian in the Coptic tradition// BSAC. 1990. T. 29. P. 87-122, здесь: p. 88, not. 5.
ется изучением древнеегипетских рудиментов в мученичествах5, а второй исследует образ Диоклетиана у коптов6, позволяет предположить, что оба они выступают за их коптское происхождение, по крайней мере ряда сюжетов и мотивов.
Не все исследователи с этим согласны, более того, многие отрицают саму возможность разрешить эту проблему. Например, Р.-Г. Кокэн считает, что невозможно найти четкие критерии, чтобы точно определять язык оригинала для мученичеств из циклов, и даже не пытается вписать их в историю коптской агиографии7. С. Эммель, хотя и солидарен с этим ученым, все-таки призывает изучать такие тексты, так как, с его точки зрения, сами читатели воспринимали их как часть своей литературы независимо от того, были ли они переводами или нет8.
С одной стороны, нет сомнений, что для любой формирующейся литературной традиции переводы — первая ступень в ее становлении. Византийские образцы церковной письменности не только послужили моделью, но в виде переводов вошли органической частью в национальную коптскую литературу9. С другой, также общеизвестно, что переводы бывают разными по характеру: одни выполнены дословно, другие представляют собой творческую переработку оригинала. В частности, С.-А. Нагиб считает, что греческие мученичества претерпели значительную трансформацию и новосозданные редакции оказывались порождением уже местной традиции10. Но исследовательница не задается вопросом об их соотнесенности с тенденциями в коптской литературе и считает временем их возникновения датировку рукописей — IX—XI вв.11
Как пример коптской составляющей она приводит мотив чередования пыток, в ходе которых тело святого расчленялось, наступала смерть героя, а потом его мертвые члены соединялись чудесным образом, обретали целостность, и мученик воскресал. В этом С.-А. Нагиб следует за Т. Баумайстером12 и возводит этот сюжет к древнеегипетскому мифу об Осирисе и Исиде. Например, в «Мученичестве Макария»13 и «Мученичестве Филофея»14 главные герои погибают дважды, после первой смерти Христос воскрешает их. Автор «Мученичества Исидора» заставил своего святого умереть пять раз15. К сожалению, для исследо-
5См.: Baumeister. Op. cit.
6См.: Berg-Onstwedder. Op. cit. P. 87—122.
7 Coquin R.-G. Langue et litterature coptes 11 Christianismes Orientaux : Introduction a l’etude des langues et des litteratures. Paris, 1993. P. 170-217.
8 Emmel S. Coptic literature in the Byzantine and early Islamic world // Egypt in the Byzantine World, 300-700 / Ed. R. S. Bagnall. Cambridge, 2007. P. 83-102, здесь: p. 95-96.
9Cm.: Orlandi T. Hagiography, Coptic // CE. 1991. Vol. 4. P. 1191—1197, здесь: p. 1192.
10 Naguib S.-A. The Martyr as Witness: Coptic and Copto-Arabic Hagiographies as Mediators of Religious Memory // Numen. Leiden, 1994. Vol. 41. N 3. P. 223-254, здесь: p. 226.
11 Ibid.
12 Cm.: Baumeister. Op. cit. P. 27—30, 149 и далее.
L,Martyre de saint Macaire // Les actes des martyrs de l’Egypte / Ed., trad. H. Hyvernat. Paris, 1886. P. 1-40; f. 58-84 (далее: MM).
14Tu&pTvpi*. Aing^rjoc етотлл& &U& ф|?\ов-бос // Bibliothecae P. Morgan codices coptici photographice expressi. Roma, 1922. T. 41. P. 149-204; f. 75-102 (далее: МФ).
15 Les actes du martyre de saint Isidore / Ed., trad. H. Munier // BIFAO. 1918. Vol. 14. P. 101— 190; f. 1-65 (далее: МИ).
вательницы было достаточно найти источник сюжета, но не понять его развитие как в коптской, так и в греческой традиции.
Череда расчленений и воскрешений встречается в греческом апокрифе «Мученичество Георгия»16, что на первый взгляд опровергает выводы Т. Баумайстера. Отношение же поздних византийских авторов, которые избегают говорить прямо о нескольких смертях17, позволяет предположить египетское происхождение памятника. Если это так, то необходимо признать, что древнеегипетская мифология была источником литературных сюжетов не только для коптов, но и для греков, живущих в долине Нила.
«Энкомий Георгию» Феодота Анкирского18, не входящий ни в один из циклов19, представляет собой пример творческого перевода «Мученичества Георгия». В основной части он близок к тексту оригинала, однако содержит эпизод явно коптского происхождения. В нем повествуется о том, как один епископ был вознесен в рай и встретил там широко почитаемых в Египте апу Нуба20 и апу Павла Таммского. Они рассказывают, что три смерти мученика Георгия превосходят шесть смертей Павла, результат аскетических подвигов самого монаха21.
Павел Таммский — интересная фигура в коптской литературе. В его житии описывается, как он из любви к Богу доводил себя до состояния, почти равнозначного смерти (например, 40 дней без еды и воды сидел на камне и, не моргая, смотрел в зеркало, пока из глаз не потекла кровь) или несколько раз пытался умереть, стараясь уподобиться мученикам (например, бросился с отвесной скалы на острые камни), но каждый раз Господь его воскрешал. Если принять во внимание, что в древней Церкви сложилось понимание монашества как бес-
16Мы основываемся на реконструкции легенды, сделанной И. Делеэ на основе нескольких источников (Delehaye Н. Les legendes grecques des saints militaires. Paris, 1909. P. 50—56). Это мученичество упоминается в списке нежелательных для прочтения книг в «Декрете о принимаемых и не принимаемых [Церковью] книгах» (ранняя редакция — конец V — начало VI в.), приписываемом Римскому папе Геласию I (492—496) (см.: Виноградов Ю. А., О. Н. А., Тури-ловА. А. и др. Георгий, вмч. // ПЭ. 2005. Т. 10. С. 665—692, здесь: с. 666).
17Например, Феодор Дафнопат (IX в.) пишет, что святого принимали за мертвеца (см.: Страдание святого славного великомученика Георгия, приписываемое Феодору Дафнопату и ныне впервые изданное (с русским переводом) / Предисл., изд., пер.: В. В. Латышев // ППС. 1911. Т. 20. Вып. 2(59). Ч. 2. С. 1-54 (греч. текст), С. 57-75 (перевод)).
18 The Encomium upon Saint George by Thedotus, Bishop of Ancyra // The martyrdom and miracles of Saint George of Cappadocia / Ed., transl. W. Budge. London, 1888. P. 83-173 (text), 274-331 (transl.).
19 Т. Орланди выделяет еще один способ, как копты объединяли тексты в этот период. Если к циклам он относит памятники одного жанра, посвященные разным мученикам, то второй тип сборников — это произведения, написанные в разных жанрах в честь одного святого. Именно к нему он относит группу текстов, связанную с именем мученика Георгия. Она состоит из Мученичества, Энкомия, Чудес.
20См.: Coquin R.-G. Nob, ара // СЕ. 1991. Vol. 5. Р 1796-1797.
21 См.: Vie de Paul de Tamoueh / Ed., trad. E. Amelineau // Memoires publies par les membres de la Mission Archeologique Frangaise au Caire / Sous la dir. de M. U. Bouriant. Paris, 1895. T. 4. Fasc. 2: Monuments pour servir a l'histoire de l'Egypte chretienne aux IVе, Vе, VIе et VIP siecles. P. 759-769.
кровного мученичества22, то чрезмерная аскеза Павла находит хотя бы некоторое объяснение, а его образ являет точку пересечения этих двух подвигов. Кроме того, появление в коптском житии сюжета с несколькими смертями и воскрешениями героя еще раз доказывает его египетское происхождение.
Наконец, Т. Орланди и А. Папаконстантину не ограничиваются признанием коптских истоков части сюжетов, они видят в этих мученичествах оригинальные коптские тексты. Мы согласны с таким мнением, тем более, что в других традициях, в частности в византийской, не засвидетельствовано никаких следов подобных сборников. О том, что агиографические циклы были планомерной и продуманной работой, говорят дружеские и родственные связи между персонажами23. Так, исследователь Э. Галтье изучил цикл, сложившийся вокруг страти-лата Василида, и составил целое генеалогическое древо его родственных отношений с действующими лицами разных текстов24.
Кроме того, главный герой одного мученичества выступает в качестве второстепенного, эпизодического или только упоминаемого лица в других. Подобное мы часто наблюдаем в монашеской агиографии, где описываются встречи подвижников. Например, в «Житии Павла Таммского» появляются any Афу и целая группа монахов: Аполло, Фиб и Папохе25 — им также посвящены отдельные жития. Для ученых это служит подтверждением историчности упоминаемых персонажей. В наших же текстах это можно рассматривать как авторский прием, целью которого было доказать читателю «реальность» героев.
Еще одну важную задачу поставили перед собой Т. Орланди и А. Папаконстантину: они попытались найти подходящий исторический контекст для этих памятников. Так, первый ученый относит их появление ко времени после арабского завоевания (середина VII — середина VIII вв.)26. А. Папаконстантину сужает временные рамки. По ее мнению, расцвет циклов приходится на вторую четверть VIII в. Она связала его с ухудшением положения «неверных». Например, джизья, которая до этого бралась с поселений, теперь стала индивидуальной, что вызвало многочисленные случаи отступления от веры27. Такой новый виток в мусульманско-христианских отношениях привел к потребности в образцах героического поведения для паствы и соответственно расцвету мученической агиографии28.
22 См.: Сидоров А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества. М., 1998. С. 56-57.
23 Это же встречается и в энкомиях данного периода (см.: Франгулян Л. Р. Специфика коптских энкомиев периода циклов (VII—VIII вв.) // Вестник ПСТГУ: Серия III: Филология. М., 2012. Вып. 3(29). С. 46-56, здесь: с. 53).
24 См.: Galtier Е. Contribution а Г etude de la litterature arabo-copte // BIFAO. 1905. Vol. 4. P. 105—221, здесь: p. 127—140.
25Vie de Paul de Tamoueh. P. 760-762.
26Cm.: Orlandi. Coptic literature. P. 78.
27Такому положению дел способствовали указы халифа Умара II (717—720) и его последователей (см.: Hawting G. R. The First Dynasty of Islam: The Umayyad Caliphate AD 661—750. London, 2000. P. 76—81).
28Papaconstantinou A. Hagiography in Coptic // Ashgate Research Companion to Byzantine Hagiography / Ed. S. Efthymiadis. Aldershot; Burlington (VT), 2011. Vol. 1: Periods and Places. P. 323— 344, здесь: p. 334.
С нашей точки зрения, если бы копты были очевидцами новых мученичеств, вряд ли они тиражировали бы тексты о древних. Грандиозный же размах этого литературного начинания свидетельствует о том, что работа велась в более или менее спокойной обстановке. Правда, в синаксаре есть сведения об одном монахе по имени Мина, который в самом начале арабского правления вступил в спор с мусульманами и был убит, но отдельного сочинения в честь этого святого до нас не дошло29. Даже тексты о новых мучениках, которые писались в Сирии и Палестине, подтверждают относительную терпимость к христианам в халифате в это время, так как их герои оказываются или византийскими военнопленными, или претерпевают страдания и смерть не столько за исповедание христианства, сколько за нападки на ислам и пророка Мухаммада30.
На то, что это именно поздняя литературная деятельность, указывает и новое видение обстоятельств мученичества коптскими авторами. Martyria первых веков содержали лишь допросы и описания казни. Поведение подсудимых не было вызывающим, звучало только признание, что они христиане. Более того, самовольное стремление к мученической кончине осуждалось31, так как оно шло вразрез с наставлениями Христа32 и обстоятельствами Его Крестной смерти33. Например, в «Мученичестве Поликарпа Смирнского» (II в.) герой вначале скрывается от преследователей, и лишь угроза для паствы заставляет его предстать перед судьями34.
У героев коптских текстов трезвенное отношение к мученическому подвигу, сложившееся в древней Церкви, меняется на сознательное и даже эпатирующее желание венца, оно и придает своеобразную окраску конфликту христианина и окружающей его языческой среды. Например, святой Виктор, которого приговорили к изгнанию вместо казни, боится, что мирная смерть приведет его только к тлению, забвению и посрамлению. Он горестно восклицает, что Бог забыл его35. Только некоторых мучеников хватают по доносу36 или из-за зависти к славе о совершаемых ими чудесах37. Большинство же сами приходят в суд и заявляют о своей вере38, христиане-военные угрожают отнять власть у правителя и совер-
29См.: Coquin, R.-G. Menas of Al-Ashmunayn, Saint // CE. 1991. Vol. 5. P. 1589.
30 См.: Панченко К А. Ближневосточное Православие под османским владычеством. Первые три столетия, 1516—1831. М., 2012. С. 31.
31 Климент Александрийский. Строматы IV: 10; Ориген. Против Цельса VIII. 65.
32 Ср. Мф 10. 23: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой».
33 Ср. Ин 7. 1: «После сего Иисус ходил по Галилее, ибо по Иудее не хотел ходить, потому что Иудеи искали убить Его».
34 Мученичество святого Поликарпа, епископа Смирнского // Писания мужей апостольских / Пер.: свягц. П. Преображенский, с доп. А. Г. Дунаева и др. М., 2008. С. 413—426, здесь: с. 415.
35 «Мученичество св. Виктора» (далее: MB), с. 278 (Мартирий святого Виктора //Изречения египетских отцов. Памятники литературы на коптском языке / Вступ. ст., пер., комм.: А. И. Еланская. Спб., 2001. С. 264—285).
36«Энкомий св. Макробию» (далее: ЭМак), f. 93 (Panegyrique du Abba Macrobe // Les actes des martyrs de l’Egypte. P. 225—246; f. 90—107); МИ f. 4r.
37«Мученичество Ари» (далее: MA), f. 70 (Martyre du saint Apa Ari//Les actes des martyrs de l’Egypte. P. 202-224; f. 69-86).
38«Мученичество Ануба» (далее: MAh), f. 236 (Martyrium S. Apa Anub//Acta martyrum / Ed., interpr. I. Balestri, H. Hyvemat. 1907. Vol. 1: [Textus]. P. 200-241. (CSCO; 43. Copt.; 3); 1908. Vol. 1: [Versio]. P. 123-147. (CSCO; 44. Copt.; 4); f. 233-268); «Мученичество Дидима» (далее:
шить государственный переворот, если их не подвергнут пыткам и смерти39, а наиболее ревностные не стесняются наносить побои судье, если тот, с их точки зрения, недостаточно суров к ним40. Более того, даже сами гонители отказывают в казни мученику, воспринимая ее как благо и залог венца.
Совершитель казни может оказаться положительным героем. Например, в такой роли выступает воин Орион. Он должен был перевести мученика из одного места в другое, но по дороге в коптском селении Пшати41 ему явился ангел, приказал отрубить голову пленнику, и Орион исполнил повеление. В другом случае Орион доводит до конца казнь Виктора. Вначале святого слабо ударили мечом, и «его голова повисла на коже». Тогда мученик стал просить Ориона довести дело до конца, убеждая воина, что этим он угодит Богу42. Так «палач» становится помощником мучеников в достижении Царства Небесного, а они обещают в ответ быть ходатаями о нем перед Богом.
Авторы циклов создавали образ мученика, каким он виделся сквозь века: храброго, сильного святого, которому Бог во всем и всегда помогает. Персонаж приобретал черты скорее эпического героя, чем реального человека. Другое отношение к решимости заявить о своей вере засвидетельствовано в коптском «Мученичестве Иоанна Фаниджойтского»43 (нач. XIII в.), написанном по следам изложенных в нем событий.
Здесь главный герой ради женитьбы на мусульманке перешел в ислам, но в зрелом возрасте раскаялся в этом. Он ушел из своего селения в другое, где никто ничего не знал о его вероисповедании. После долгих раздумий Иоанн понял, что не хочет оставаться тайным христианином. Его желанием была не столько мученическая кончина, сколько публичная исповедь. Так как в халифате переход из ислама карался смертной казнью, то его судьба была предрешена. Придворный врач-копт Абу Шакир44 убеждал Иоанна не следовать своему порыву, приводя такой аргумент: если Иоанн не сможет пройти испытание до конца, то это
МД), f. 256 (Martyre du saint Ара Didyme// Les actes des martyrs de l’Egypte. P. 284-303; f. 253— 263); «Мученичество Пироу и Атома» (далее: МПиА), f. 26 (Martyrologe de saint Piroou et de Athom//Ibid. P. 135—173; f. 22—60); «Мученичество Писура» (далее: МП), f. 1 (Martyre de saint Pisoura // Ibid. P. 114—134; f. 1—21); «Мученичество Tepa и Эраи» (далее: МЖЭ), f. 61—62 (Martyre de saint Apater et d’Irai // bid. P. 78-113; f. 55-78).
39«Мученичество Евсевия» (далее: МЕв), f. 55—57 (Martyre de saint Eusebe// Les actes des martyrs de l’Egypte. P. 1—40; f. 36—64); МИ f. 58v; МФ f. 93r.
40«Мученичество Сарапамона» (далее: MC), f. 184 (Martyre du saint Apa Sarapamon // Les actes des martyrs de l’Egypte. P. 304-331; f. 173-188).
41 Город Пшати (греч. название Никиу) располагался в дельте Нила. Амелино считает, что это современный город Ибшади в области Менуфия. Другие ученые видят в руинах Завьят Разин остатки этого города. По преданию, после бегства в Египет Святое Семейство пребывало здесь семь дней, во время которых Иисус исцелил одержимого (см.: Amelineau Е. La geographic de l’Egypte a l’epoque copte. Paris, 1893. P. 277-283).
42MB c. 283.
43 The Coptic Martyrdom of John of Phanijoit. Assimilation and Conversion to Islam in Thirteenth-Century Egypt / Ed. J. R. Zaborovski. Leiden; Boston, 2005 (The History of Christian-Muslim Relations; 3).
44 Исторически реальное лицо. Он был нанят султаном Адилем I для своего сына Камиля I (1177—1238) и жил во дворце с семьей правителя, пользуясь его расположением (см.: Ibid. Р. 184).
послужит к посрамлению Церкви4". Такое восприятие подвига, конечно, реалистичнее.
Скорее всего, широкое распространение martyria в честь древних мучеников у коптов в этот период стало одним из первых шагов в борьбе против ассимиляции. Эта тема была особенно характерна для литературы апокалиптического жанра, которая начала распространяться и была популярна в Египте в течение нескольких веков после его завоевания. В этих произведениях иногда явно, иногда скрыто звучало предостережение от следования мусульманским обычаям46. В коптской традиции ярким примером такого произведения служит «Апокалипсис псевдо-Самуила Каламунского»47 (конец X в.), который написан как протест против употребления христианами арабского языка48.
А. Папаконстантину обращает внимание, что в нотариальных документах49, составленных в фиванском регионе в VIII в., продолжают использоваться греческие формульные обращения, звания, топонимы и личные имена. Исследовательница делает вывод, что копты даже в этот период «продолжали жить в Византии»50. Но на наш взгляд, ностальгия по христианской империи преувеличена. Греческие заимствования давно стали частью коптского языка. Если и делался сознательный выбор, то в пользу своей национальной, а не византийской культуры.
Тексты агиографических циклов, может, не ставят открыто вопросов ассимиляции, но нацелены на укрепление позиций христианства в новом религиозном ландшафте. В них утверждалась древность Коптской Церкви, что давало возможность авторам ощутить себя продолжателями традиции, а читателям — стабильность в меняющемся мире. Ореол гонимой, но устоявшей Церкви повышал статус ее приверженцев51.
Особый акцент на центральном положении Египта копты делали всегда. Одно из доказательств — это упоминания их родины в Священном Писании52.
45 bid. Р. 70-71.
46 См.: Hoy land R. G. Seeing Islam As Others Saw It: A Survey and Evaluation of Christian, Jewish and Zoroastrian Writings on Early Islam. Princeton (New Jersey), 1997. P. 257-335. (Studies in Eate Antiquity and Early Islam). Надо отметить, что вскоре после завоевания арабами Египта страх потерять свою идентичность присутствовал не только среди захваченных народов, но и среди арабов, число которых поначалу было не велико, а общие культурные ценности отсутствовали (см.: Papaconstantinou A. They shall speak the Arabic language and take pride in it: Reconsidering the fate of Coptic after the Arab conquest // Le Museon. Louvain, 2007. Vol. 120. P. 273-299, здесь: p. 288).
47Cm.: LApocalypse de Samuel, superieur de Deir-el-Qalamoun / Ed., trad. J. Ziadeh // ROC. 1915-1917. Vol. 20. P. 374-404.
48 Cm.: Papaconstantinou. They shall speak... P. 292—293.
49 Koptische Rechtsurkunden des achten Jahrhunderts aus Djeme, Theben / Hrsg. W. E. Crum. Leipzig, 1912. S. 253-323.
50Papaconstantinou A. «What remains behind»: Hellenism and Romanitas in Christian Egypt after the Arab conquest // From Hellenism to Islam: Cultural and Linguistic Change in the Roman Near East / Ed. R. G. Hoyland, J. J. Price, D. J. Wasserstein. Cambridge, 2009. P. 447-466, здесь: p. 463.
51 Cm.: Papaconstantinou A. Historiography, hagiography, and the making of the Coptic «Church of the Martyrs» in early Islamic Egypt // DOP. 2006. Vol. 60. P. 65-86.
52 Например, описание бегства Святого Семейства туда (Мф 2. 13—15), предсказанное в Ветхом Завете (Ис 19.1, Ос 11.1).
Почитаемые отцы Александрийской Церкви тоже были гордостью коптов. В патриаршество Дамиана (569—605) тенденция к их восхвалению получила развитие. Например, Константин Асьютский и Иоанн Шмунайский писали Энкомии, посвященные Афанасию Александрийскому и преподобному Антонию53. Появляются тексты, главные герои которых — родственники византийских императоров, подвизающиеся в Египте. Это доказывало, что лишь здесь сохранилось истинное христианство54. В гомилетических циклах для Энкомиев в честь древних святых характерна псевдоатрибуция иерархам разных поместных церквей55. Хотя некоторые из авторов явно вымышленные лица, составителей это не смущает. В их задачу входит убедить читателя в том, что святых, чьи мощи пребывают в Египте, чтут по всему христианскому миру. Следовательно, значимым оказывается не столько имя автора, сколько название его епархии — Антиохийской, Эфесской, Иерусалимской или других городов Малой Азии.
Знаковыми становятся определенные места Египта. Например, могила коптского подвижника апы Фиба. Главным эпизодом в его Житии можно считать установление «таинства спасительного покаяния», которое возможно только на его могиле и только в день его памяти. Оно служило явным знаком реального пребывания Бога в монастырях Среднего Египта56.
В текстах циклов определенные элементы тоже выступают в роли символов. Например, кровь мучеников, в обилии пролитая на египетскую землю57, убеждает читателя в исключительности и святости его родины. Коптские авторы показывали единство своей страны, связывая с именем одного святого несколько точек на карте: в разных селениях происходят судебные процессы над мучениками, из одного места в другое могут переноситься их мощи. Такие перемещения святого и при жизни, и после смерти скрепляли воедино его почитателей, живущих по всей египетской земле.
Выделяя первостепенное значение Египта, копты не забывали о других христианских центрах. Так, еще одной особенностью главных героев анализируемых мученичеств можно назвать антиохийское происхождение многих из них. В этом отразились особые отношения коптов и сирийцев. С. С. Аверинцев даже говорит об общности судьбы и души Антиохии и Александрии: она проявилась в их первоначальном замысле как столиц; в них ощущалась неприязнь к эллинизму; вставал вопрос о самоидентичности в период Римской империи; наконец, в основу пробуждения сирийской и коптской самобытности легло христианство58.
53См.: Orlandi. Coptic literature. P. 77.
54 Подробнее см.: Бойтенко А. А. Императорские родственники в египетских пустынях: Жития апы Кира и блаженной Иларии // KANI2KI0N: Юбилейный сборник в честь 60-летия профессора И. С. Чичурова. М., 2006. С. 178-193.
55См.: Франгулян. Указ. соч. С. 48—49.
56 См.: Головнина Н. Г. Редакции Жития апы Фиба как ключ к пониманию текста // Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология. М., 2009. Вып. 3(17). С. 99—112, здесь: с. 105.
57 МА, f. 82; ЭМак, f. 94; МС, f. 184; МПиА, f. 28; МД, f. 257, 258; МИ, f. 35v; МЕв, f. 60; MAh, f. 242.
58См.: Аверинцев С. С. От берегов Евфрата до берегов Босфора. Литературное творчество сирийцев, коптов и ромеев в I тысячелетии от P. X. // Он же. Собрание сочинений / Под ред.
Н. П. Аверинцевой и К. Б. Сигова. Киев, 2004. [Т. 2:] Переводы: Многоценная жемчужина. Киев, 2004. С. 396—446, здесь: с. 407—409.
Кроме того, Сирия и Египет после IV Вселенского Собора сделали свой выбор в пользу монофизитства и тем самым отделились от «имперского» православия, благодаря чему их общение стало еще более тесным59. Арабское завоевание тоже не нарушило этих связей между Египтом и Сирией.
Итак, анализ агиографических циклов позволяет увидеть в них попытку выстроить новую христианскую ойкумену, центр которой — в Египте. Выбор главными героями мучеников древней Церкви объясняется желанием авторов-коптов скрепить паству в новый для них период мусульманского владычества и предотвратить их возможную ассимиляцию уже на раннем этапе. Читателю был предложен цельный и огромный мир, в котором составные части связаны между собой общностью судьбы и идеи.
Ключевые слова: коптская агиография, а г и о г р а ф и ч е с к и е циклы, мученичество, датировка циклов, происхождение циклов, цель написания циклов.
The place of hagiographic cycles (VII—VIII c.) in Coptic literature
L. R. Frangulyan
The article deals with hagiographic cycles which constitute an insufficiently investigated area in Coptic literature. Even nowadays there is no unanimity among scholars concerning their dating and original language. An analysis of the texts themselves as well as their historical and literary contexts helps the author to determine the period of their flourishing and the reasons for which they were written.
Keywords: Coptic hagiography, hagiographic cycles, martyrdom, dating of cycles, origin of cycles, aim of writing of cycles.
Список литературы
1. Аверинцев С. С. От берегов Евфрата до берегов Босфора. Литературное творчество сирийцев, коптов и ромеев в I тысячелетии от Р. X. // Он же. Собрание сочинений / Под ред. Н. П. Аверинцевой и К. Б. Сигова. Киев, 2004. [Т. 2:] Переводы: Многоценная жемчужина. Киев, 2004. С. 396—446.
2. Виноградов Ю. А., О. Н. А., Турилов А. А. и др. Георгий, вмч. // ПЭ. 2005. Т. 10. С. 665— 692.
59 Например, Антиохийские монофизитские патриархи иногда были рукополагаемы Александрийским, как например, Сергий Антиохийский в 557 г. Нередко патриаршую кафедру в Сирии занимали копты-монофизиты, а в Египте — сирийцы-монофизиты (например, упоминаемый выше Дамиан).
3. Войтенко А. А. Императорские родственники в египетских пустынях: Жития апы Кира и блаженной Иларии // KANI2KI0N: Юбилейный сборник в честь 60-летия профессора И. С. Чичурова. М., 2006. С. 178-193.
4. Головнина Н. Г. Редакции Жития апы Фиба как ключ к пониманию текста // Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология. М., 2009. Вып. 3(17). С. 99—112.
5. Мартирий святого Виктора // Изречения египетских отцов. Памятники литературы на коптском языке / Вступ. ст., пер., комм.: А. И. Еланская. СПб., 2001. С. 264—285.
6. Мученичество святого Поликарпа, епископа Смирнского // Писания мужей апостольских / Пер.: свящ. П. Преображенский, с доп. А. Г. Дунаева и др. М., 2008. С. 413-426.
7. Панченко К. А. Ближневосточное Православие под османским владычеством. Первые три столетия, 1516—1831. М., 2012.
8. Сидоров А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества. М., 1998.
9. Страдание святого славного великомученика Георгия, приписываемое Феодору Дафнопату и ныне впервые изданное (с русским переводом) / Предисл., изд., пер.:
В. В. Латышев // ППС. 1911. Т. 20. Вып. 2(59). Ч. 2. С. 1-75.
10. Франгулян Л. Р. Специфика коптских энкомиев периода циклов (VII—VIII вв.) // Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология. М., 2012. Вып. 3(29). С. 46—56.
11. Acta martyrum / Ed., interpr. I. Balestri, H. Hyvernat. 1907-1908. Vol. 1. (CSCO; 43-44. Copt.; 3-4).
12. Amelineau E. La gdographie de l’Egypte a l’dpoque copte. Paris, 1893.
13. Baumeister Th. Martyr Invictus: Der Martyrer als Sinnbild der Erlosung in der Legende und im Kult der fruhen koptischen Kirche. Munster, 1972.
14. Berg-OnstweclclerG., van den. Diocletian in the Coptic tradition // BSAC. 1990. T. 29. P. 87— 122.
15. Coquin R.-G. Menas of Al-Ashmunayn, Saint // CE. 1991. Vol. 5. P. 1589.
16. Coquin R.-G. Nob, apa // CE. 1991. Vol. 5. P. 1796-1797.
17. Coquin R.-G. Langue et literature coptes // Christianismes Orientaux: Introduction a l’dtude deslangueset des literatures. Paris, 1993. P. 170-217.
18. Delehaye H Les ldgendes grecques des saints militaries. Paris, 1909.
19. Delehaye Hi Les Martyrs de l’Egypte // AB. 1923. T. 40. P. 5—154.
20. Emmel S. Coptic literature in the Byzantine and early Islamic world // Egypt in the Byzantine World, 300-700 / Ed. R. S. Bagnall. Cambridge, 2007. P. 83-102.
21. Galtier E. Contribution a l’dtude de la literature arabo-copte // BIFAO. 1905. Vol. 4. P. 105— 221.
22. Hawting G. R. The First Dynasty of Islam: The Umayyad Caliphate AD 661—750. London, 2000.
23. Hoyland R. G. Seeing Islam As Others Saw It: A Survey and Evaluation of Christian, Jewish and Zoroastrian Writings on Early Islam. Princeton (New Jersey), 1997. (Studies in Late Antiquity and Early Islam).
24. Koptische Rechtsurkunden des achten Jahrhunderts aus Djeme, Theben / Hrsg. W. E. Crum. Leipzig, 1912.
25. L’Apocalypse de Samuel, supdrieur de Deir-el-Qalamoun / Ed., trad. J. Ziadeh // ROC. 1915-1917. Vo. 20. P. 374-404.
26. Les actes des martyrs de l’Egypte / Ed., trad. H. Hyvernat. Paris, 1886.
27. Les actes du martyre de saint Isidore / Ed., trad. H. Munier // BIFAO. 1918. Vol. 14. P. 101— 190.
28. Naguib S.-A. The Martyr as Witness: Coptic and Copto-Arabic Hagiographies as Mediators of Religious Memory 11 Numen. Leiden, 1994. Vol. 41. N 3. P. 223-254.
29. Orlandi T. Coptic literature // The roots of Egyptian Christianity / Ed. B. A. Pearson, J. E. Goehring. Philadellia, 1986. P. 51-81.
30. Orlandi I Cycle // CE. 1991. Vol. 3. P. 666-668.
31. Orlandi T.. Hagiography, Coptic // CE. 1991. Vol. 4. P. 1191-1197.
32. Papaconstantinou A. Historiography, hagiography, and the making of the Coptic «Church of the Martyrs» in early Islamic Egypt // DOP. 2006. Vol. 60. P. 65-86.
33. Papaconstantinou A. They shall speak the Arabic language and take pride in it: Reconsidering the fate of Coptic alter the Arab conquest // Le Musdon. Louvain, 2007. Vol. 120. P. 273— 299.
34. Papaconstantinou A. «What remains behind»: Hellenism and Romanitas in Christian Egypt after the Arab conquest // From Hellenism to Islam: Cultural and Linguistic Change in the Roman Near East / Ed. R. G. Hoyland, J. J. Price, D. J. Wasserstein. Cambridge, 2009. p. 447-466.
35. Papaconstantinou A. Hagiography in Coptic // Ashgate Research Companion to Byzantine Hagiography / Ed. S. Efthymiadis. Aldershot; Burlington (VT), 2011. Vol. 1: Periods and Places. P. 323-344.
36. The Coptic Martyrdom of John ofPhanijoit. Assimilation and Conversion to Islam in Thirteenth-Century Egypt / Ed. J. R. Zaborovski. Leiden; Boston, 2005. (The History of Christian-Muslim Relations; 3).
37. The martyrdom and miracles of Saint George of Cappadocia / Ed., transl. W. Budge. London, 1888.
38. TJn^pT'v'pi*. ung&rioc ETovi.&fi 4>i2\o-eeoc// Bibliothecae P. Mor-
gan codices coptici photographice expressi. Roma, 1922. T. 41. P. 149-204.
39. Vie de Paul de Tamoueh / Ed., trad. E. Am&ineau // Mdmoires publics par les membres de la Mission Archdologique Frangaise au Caire / Sous la dir. de M. U. Bouriant. Paris, 1895. T. 4. Fasc. 2: Monuments pour servir a l’histoire de l’Egypte chrdtienne aux IVe, Ve, VP et VIP sifecles. P. 759-769.
