CC BY
11
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Н.И. Петровский
Меры к упорядочению преподавания Закона Божия
Опубликовано:
Христианское чтение. 1909. № 10. С. 1352-1370.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Мѣры къ упорядоченію преподаванія Закона Божія.
і.
00 поводу открытія въ текущемъ году съѣзда законоучителей свѣтскихъ учебныхъ заведеній появились на стра-ницахъ «Новаго Времени» двѣ статьи—въ № 11967 неиз-J вѣстнаго автора подъ названіемъ «Съѣздъ законоучите-I лей свѣтскихъ учебныхъ заведеній» и въ Л» 11199 извѣстнаго публициста М. Меньшикова подъ названіемъ «Учители Закона». Оба автора пытаются въ означенныхъ статьяхъ рѣшить вопросъ о причинахъ малоуспѣшности преподаванія Закона Божія въ смыслѣ недостаточности религіознаго и нравственнаго воздѣйствія законоучителей на учащуюся молодежь и указать, какъ надо поставить ото дѣло, чтобы получить отъ него болѣе положительные результаты, чѣмъ тѣ, которые мы видимъ теперь. Въ виду чрезвычайной важности и жизненности затронутаго этими статьями предмета, въ настоящее время, время особаго упадка вѣры и нравственности, крайне необходимо для дѣла выяснить, что въ этихъ статьяхъ соотвѣтствуетъ истинному взгляду на затронутый предметъ и можетъ быть принято во вниманіе при разсмотрѣніи Св. Синодомъ постановленій состоявшагося съѣзда законоучителей, и что составляетъ заблужденіе. Попробуемъ это сдѣлать, начавъ со статьи «Съѣздъ законоучителей свѣтскихъ учебныхъ заведеній».
II.
Пожелавшій остаться неизвѣстнымъ авторъ этой статьи, констатируя фактъ религіозной малодѣйственности препода-
ванія Закона Божія въ свѣтскихъ учебныхъ заведеніяхъ, выражающійся въ близкомъ къ безбожію душевномъ состояніи большинства оканчивающихъ курсъ въ этихъ заведеніяхъ, ставитъ съѣзду законоучителей задачу разыскать причины этого «чудовищнаго и гибельнаго, съ точки зрѣнія строительства общественной и исторической жизни, явленія и хоть что-нибудь придумать для ослабленія его». Самъ авторъ при этомъ такъ рѣшаетъ эту, поставленную имъ съѣзду, задачу. Слово Спасителя и апостоловъ, которое поразило, умилило и восхитило язычниковъ, побѣдило грековъ и римлянъ, не воспринимается нашими дѣтьми не потому, конечно, чтобы они были болѣе дики, чѣмъ готы, и развратнѣе современниковъ Нерона и Клавдія, а потому очевидно, что слово это передается дѣтямъ иначе, не такъ, какъ оно передавалось въ первые вѣка христіанства, когда сами научавшіе слову Спасителя были заражены этимъ словомъ, а потому и слушателей своихъ заражали имъ, и не съ такимъ одушевленіемъ, какъ передается оно въ настоящее время духовенствомъ католическимъ и лютеранскимъ и даже разными сектантами. Признавъ такимъ образомъ ближайшею причиною маловоздѣйственности на учащихся преподаванія Закона Божія неумѣніе и неспособность вести это дѣло самихъ законоучителей, авторъ пытается при этомъ увѣрить, что эта неспособность нашего духовенства быть на высотѣ своего пастырскаго служенія происходитъ-де отъ того, что у насъ пастырское служеніе—привиллегія сословная, въ то время какъ на Западѣ «всѣ сословія служатъ церкви, служатъ преподаваніемъ, проповѣдничествомъ, закоиоучительствомъ, священствомъ; служатъ въ храмѣ, въ училищѣ, въ литературѣ, на улицѣ; религія тамъ разлилась по странѣ; «ключи разумѣнія» всѣмъ открыты; черпать «живой воды Евангелія» призваны всѣ, допущены всѣ». Между тѣмъ «само наше духовенство не настолько численно, чтобы изъ него одного, изъ нѣсколькихъ сотъ тысячъ сложившихся родовъ, фамилій, рождалось столько талантовъ, сколько требуется церкви». Поставивъ себѣ очевидно цѣль какъ можно болѣе опорочить духовенство и уронить его авторитетъ въ глазахъ общества, авторъ не стѣсняется при этомъ прибѣгать даже къ неправдѣ. Откуда-то онъ взялъ, что «почему-то въ семинарію, куда купцы и горожане «стараго склада», стараго духа, охотно отдавали бы своихъ сыновей, вмѣсто чуждыхъ имъ по духу классическихъ гимназій, былъ закрытъ доступъ всѣмъ «иносословнымъ». Совер-
шенно голословны также слѣдующія утвержденія автора: «Духовенство жалуется на отчужденность другихъ сословій отъ него; между тѣмъ оно первое и само отгородилось отъ всѣхъ сословій и отгородилось въ первомъ шагѣ, въ начальномъ и среднемъ образованіи. «Духовные интересы» почти не допускаются на страницы свѣтскихъ изданій, потому что уже ребятокъ своихъ, дѣтей своихъ духовенство отвело въ сторону, сказавъ: вотъ они одни, только эти, особаго, нашего духа и склада люди, будутъ вамъ совершать службы Божіи и научатъ всѣхъ Закону Божію».—Признавъ такимъ образомъ неспособность нашего духовенства, въ виду его сословности, быть на высотѣ пастырскаго служенія и на отчужденность его отъ общества, авторъ пытается указать, какъ поправить дѣло. «Допустите, говоритъ онъ, служить церкви всѣхъ, допустите свободно и широко; пустите въ семинаріи дѣтей свѣтскихъ людей: и Евангельское слово запылаетъ вездѣ, оно запылаетъ въ храмѣ, на площади и, наконецъ, въ школѣ, въ преподаваніи».
Познакомивъ читателей въ общихъ чертахъ и сужденіяхъ съ статьею «Съѣздъ законоучителей свѣтскихъ учебныхъ заведеній», постараемся разобрать, что въ этой статьѣ соотвѣтствуетъ истинному взгляду на затронутый предметъ и можетъ быть принято къ руководству, и что составляетъ заблужденіе.
По увѣренію автора разсматриваемой статьи слово Божіе не воспринимается нашею учащеюся молодежью потому, что слово это передается ей нашими законоучителями не такъ, какъ оно передавалось въ первые вѣка христіанства, когда сами научавшіе слову Божію были заражены этимъ словомъ, а потому и слушателей своихъ заражали имъ, п не съ такимъ одушевленіемъ, какъ передается оно духовенствомъ католическимъ и лютеранскимъ и даже сектантами. Выводъ изъ этого получается тотъ, что въ томъ, близкомъ къ безбожію, душевномъ состояніи большинства нашей учащейся молодежи, каковое констатируетъ въ своей статьѣ авторъ, повинны исключительно одни только законоучители. Такъ ли дѣйствительно обстоитъ дѣло? Увы, къ сожалѣнію, далеко не такъ, иначе легко было бы поправить дѣло подборомъ отвѣчающихъ своему назначенію законоучителей. Что воспитаніе въ духѣ вѣры не зависитъ только отъ воздѣйствія воспитателя, усматривается изъ того всѣмъ извѣстнаго факта, что и у стоящихъ на высотѣ своего служенія законоучителей въ числѣ питомцевъ всегда
бываютъ помимо дѣтей религіозныхъ и безбожники. Отъ чего же это? Отъ того, что вѣра не есть наука, вЬрѣ нельзя научить, такъ какъ она воспринимается сердцемъ, а не разумомъ. Это правда, что слово Христово побѣдило язычниковъ, но всѣхъ ли, которымъ было проповѣдано, и отъ умѣнія ли только и способа проповѣданія зависѣлъ успѣхъ проповѣди въ первые вѣка христіанства, когда она была особенно успѣшна? Изъ исторіи распространенія Евангелія усматривается, что прежде всего не вняли ученію Христа евреи. За Христомъ послѣдовала самая незначительная часть еврейскаго народа, не смотря на то, что слово Христово было проповѣдано ему самимъ Христомъ. Почти то же можно сказать и относительно результатовъ проповѣди апостоловъ, разнесшихъ ученіе Христово по всей землѣ. Не всѣ слышавшіе слово благовѣстія приняли его. Свѣтъ Христова ученія проникалъ въ среду язычества постепенно, а не вдругъ, какъ хочетъ увѣрить авторъ, утверждая, что «пламя Евангелія разливалось неудержимо, сжигая въ себѣ грѣшную персть древнихъ цивилизацій». Изученіе религіознаго состоянія языческаго міра въ эпоху предъ пришествіемъ Христа на землю и въ ближайшіе за симъ первые вѣка христіанской эры даетъ намъ ключъ къ выясненію дѣйствительныхъ факторовъ, способствовавшихъ безпримѣрному успѣху проповѣди ученія Христова за это время среди язычниковъ. Не чуждое и языческому міру исканіе, истины и въ особенности религіозной привело ко времени пришествія Христа на землю весь сознательный языческій міръ къ послѣднему логическому выводу—признанію языческихъ боговъ ложными. Разувѣрившись въ своихъ богахъ, такіе язычники, тяготясь несвойственнымъ человѣку состояніемъ внѣ религіи, естественно стремились къ исканію Бога истиннаго. Понятно, съ какимъ вниманіемъ они прислушивались ко всякому новому ученію о Богѣ. Не мудрено, поэтому, нисколько, что раздавшаяся какъ бы въ отвѣтъ на ихъ исканія проповѣдь ученія Христова, ученія Божескаго, а не человѣческаго, всецѣло овладѣла ихъ жаждавшими истины сердцами. И теперь происходитъ то же самое. Не потому Христово ученіе не воспринимается нами, что оно проповѣдуется намъ не съ достаточнымъ увлеченіемъ и заразительностью, а единственно отъ того, что къ воспріятію его мы не предрасположены, не готовы. Просто оно не отвѣчаетъ всему нашему духовному складу и, какъ таковое, какъ противорѣчащее уже сложившемуся въ насъ отъ вліянія окружающей среды и дру-
88*
гихъ факторовъ въ жизни взгляду на земную жизнь, не дѣйствуетъ на насъ, не захватываетъ насъ.—Такимъ образомъ изъ сказаннаго само собой становится очевиднымъ, что для того, чтобы слово Христово было воспринято, необходима прежде всего соотвѣтствующая внутренняя душевная подготовка къ воспріятію этого слова. О необходимости такой подготовки, подходящей почвы для слова Божія, лучше всего можно видѣть изъ притчи Христовой о сѣятелѣ.
Что касается дѣтей, то подготовка ихъ къ религіозной жизни и дѣятельности совершается прежде всего въ семьѣ. Вѣра всасывается ребенкомъ съ молокомъ матери и въ первые годы развивается и укрѣпляется исключительно отъ воздѣйствія на него родителей или лидъ, ихъ замѣняющихъ. Такимъ образомъ въ школу дѣти являются уже съ извѣстной подготовкой — религіозной и нравственной. Въ соотвѣтствіи съ тѣмъ, какого характера была эта подготовка, — положительнаго, съ зачатками вѣры и доброй нравственности, или отрицательнаго, съ задатками религіознаго индиферентизма и даже безбожія и нравственной распущенности и испорченности,—и результаты при дальнѣйшемъ религіозномъ воспитаніи дѣтей въ школѣ получатся конечно неодинаковые: въ первомъ случаѣ постепенное, подъ продолжающимся вліяніемъ семьи, укрѣпленіе въ вѣрѣ и доброй нравственности и во второмъ случаѣ—постепенное, въ виду уже заложеннаго въ семьѣ религіознаго индеферентизма и недостаточности воздѣйствія въ школѣ часто одного только законоучителя, отпаденіе отъ вѣры со всѣми послѣдствіями и для нравственнаго состоянія отпадающаго.— Такимъ образомъ, ближе всего повинными въ близкомъ къ безбожію душевномъ состояніи большинства оканчивающихъ курсъ въ свѣтскихъ учебныхъ заведеніяхъ надо признать прежде всего родителей. Послѣднимъ, поэтому, вмѣсто того, чтобы искать причины религіознаго убожества своихъ дѣтей гдѣ-то въ сторонѣ, не мѣшало бы при этомъ оглянуться на себя и посмотрѣть, не представляютъ ли ихъ дѣти въ религіозномъ отно -шеніи копій ихъ самихъ.
Покончивъ съ этимъ главнымъ вопросомъ — о ближайшей причинѣ религіознаго убожества части учащейся молодежи, обсудимъ, насколько повинны въ малодѣйственности преподаванія такимъ дѣтямъ Закона Божія законоучители. Долгъ законоучителей, коимъ ввѣряется преподаваніе учащейся молодежи Закона Божія, продолжить дѣло родителей — утвер-
дить дѣтей въ вѣрѣ и воспитать въ правилахъ нравственности. Это по мѣрѣ возможности и дѣлается законоучителями. Въ противномъ, т. е. въ разрушеніи въ дѣтяхъ еще не окрѣпшей вѣры и извращеніи въ нихъ нравственнаго чувства, никто обвинить законоучителей не можетъ, за неимѣніемъ для такого обвиненія никакихъ данныхъ, даже единичныхъ. Я сказалъ, что законоучители дѣлаютъ свое дѣло по мѣрѣ возможности, имѣя въ виду, что дѣло воспитанія ведется вѣдь прежде всего не исключительно одними ими. Прелчде всего дѣти въ большинствѣ случаевъ остаются еще подъ вліяніемъ и руководствомъ родителей. Въ такомъ разѣ сила вліянія на воспитаніе дѣтей самихъ родителей несомнѣнно будетъ преодолѣвать всякое другое, менѣе близкое и менѣе продолжительное, вліяніе: вѣдь законоучителю отводится не болѣе одного часа на каждое отдѣленіе въ день. Принимая во вниманіе, что за исключеніемъ этого часа весь остальной день дѣти находятся дома подъ вліяніемъ родителей и въ школѣ подъ вліяніемъ воешь тателей и учителей, невольно приходишь къ мысли: что же можетъ сдѣлать законоучитель въ этотъ часъ, и въ правѣ ли мы приписывать столь часто встрѣчающееся среди учащейся молодежи религіозное убожество нерадѣнію и неумѣнію дѣлать свое дѣло законоучителей. Примите къ этому во вниманіе, что часто сотрудники законоучителя въ дѣлѣ воспитанія дѣтей, воспитатели п учители школы, не только не содѣйствуютъ законоучителю, но прямо разрушаютъ то, что тотъ созидаетъ. Нельзя не придавать значенія и тому обстоятельству, что дѣло законоучителя связано программами, ограничено рамками, въ виду чего стремленіе тѣхъ изъ нихъ, кои подщлали бы посвятить все предоставленное имъ время, исключительно воспитанію дѣтей въ духѣ ученія Христова, встрѣчаетъ почти неустранимыя препятствія.—Послѣ такого обслѣдованія обстоятельствъ, въ кои поставлено у насъ дѣло преподаванія Закона Божія, почти не остается поводовъ винить въ худыхъ результатахъ отъ этого дѣла однихъ законоучителей.
Утвержденіе свое о томъ, что духовенство наше никогда не было воодушевлено преподавательскимъ жаромъ, авторъ ничѣмъ не подкрѣпляетъ. Не находя прямыхъ данныхъ для подкрѣпленія этого утвержденія, авторъ пытается доказать его косвенно, путемъ сравненія, а именно: «Одушевляющая сила передачи Закона Божія, говоритъ онъ, несравненно слабѣе въ нашемъ духовенствѣ, нежели въ католическомъ и даже въ лю-
теранскомъ; она слабѣе же. чѣмъ у нашихъ духоборовъ, старообрядцевъ, баптистовъ, вообще у сектантовъ». Но вѣдь какъ дерево узнается по плодамъ его, такъ вѣдь и всякая дѣятельность человѣка оцѣнивается по ея результатамъ. Никакого преимущества въ результатахъ просвѣтительной дѣятельности католическаго и лютеранскаго духовенства сравнительно съ таковою же дѣятельностью нашего духовенства мы не видимъ. Полуязыческіе по своей жизни народы Запада, только по своему внѣшнему, чисто обрядовому, культу признаваемые христіанами, съ внѣшней стороны мало чѣмъ разнятся отъ русскаго народа. Послѣдній въ массѣ своей даже болѣе, чѣмъ первые, религіозенъ съ чисто внѣшней обрядовой стороны, а нравственное состояніе его безспорно гораздо выше, чѣмъ на Западѣ. До какого развитія дошли безбожіе, невѣріе и религіозный индеферентизмъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ и нравственное разложеніе общества на Западѣ, достаточно видно изъ всѣмъ извѣстныхъ фактовъ попранія религіи въ католической Франціи и надруганія надъ религіей въ католической Испаніи.
Чтобы покончить со статьею неизвѣстнаго автора, остается разобрать,'насколько основательно возводимое имъ на все духовенство обвиненіе въ неспособности его, въ виду якобы его сословности и вслѣдствіе этого нравственной бѣдности й безцвѣтности, быть на высотѣ своего пастырскаго служенія. Прежде всего (даже если и допустить, что духовенство наше представляетъ изъ себя сословіе, касту) неправильно утвержденіе автора, что все сословное бѣдно, безцвѣтно, безсильно. Напротивъ, кастовая организація способствуетъ состоящимъ въ ней постепенно совершенствовать свое дѣло. Въ томъ-то и горе, что духовенство наше не представляетъ изъ себя замкнутой касты, какъ это напримѣръ было у евреевъ, гдѣ цѣлое колѣно Левіино было назначено для служонія при храмѣ. Будь бы такъ, т. е. если бы духовенство у насъ представляло замкнутое сословіе, навѣрно оно было бы на высотѣ своего служенія. На самомъ дѣлѣ духовенство у насъ никогда не представляло замкнутаго сословія. Высокое, сравнительно съ податными и купеческимъ сословіями, соціальное положеніе нашего духовенства всегда притягивало въ свою среду немало выходцевъ изъ этихъ сословій. Влекомые въ духовное сословіе съ одной стороны тщеславіемъ, а съ другой—корыстными, чисто личными цѣлями, такіе люди, попадая въ чуждую и несвойственную имъ среду, только грязнили эту среду. Между
тѣмъ болѣе интеллигентныя природныя дѣти духовенства, вслѣдствіе крайне пренебрежительнаго и презрительнаго до брезгливости отношенія къ этому сословію другихъ сословій, а также въ виду крайне неблагопріятно сложившагося матеріальнаго положенія сословія и другихъ, не менѣе важныхъ, побужденій, въ массѣ бѣжали изъ сословія. Постоянный выходъ изъ сословія лучшихъ силъ съ одной стороны и съ другой—постоянный притокъ, взамѣнъ выбывшихъ, людей, исключительно преслѣдующихъ только личныя цѣли — и создали настоящее положеніе дѣла. Такъ это продолжается и теперь, не смотря на то, что бывшій оберъ-прокуроръ Св. Синода К. Побѣдоносцевъ, замѣтивъ постоянное бѣгство изъ сословія лучшихъ силъ, пытался всевозможными способами задержать ихъ въ сословіи: семинаристы по прежнему въ массѣ бѣжали и бѣгутъ изъ сословія. Изъ товарищей пишущаго эти строки ушло по окончаніи семинаріи и устроилось въ другихъ вѣдомствахъ на гражданскую службу не меньше одной трети всѣхъ окончившихъ семинарію. И это были все болѣе способные изъ товарищей.—На мѣсто этихъ уходящихъ изъ сословія лучшихъ его силъ сюда шли, какъ я уже говорилъ выше, дѣти крестьянъ, мѣщанъ, купцовъ. Доступъ этимъ иносословнымъ въ семинарію (вопреки совсѣмъ голословному утвержденію автора) всегда былъ открытъ свободно, безъ всякаго различія. Лучшіе изъ нихъ, наравнѣ съ сиротами духовныхъ лицъ,—въ особенности при недостаточности родителей, — получали отъ семинаріи и казенное содержаніе, и пособія. Правда и изъ этихъ иносословныхъ выходили достойные служители церкви, но такихъ были единицы; большинство же изъ нихъ только засоряютъ сословіе. Вотъ въ сущпости вѣрное изложеніе причинъ многихъ недостатковъ и дефектовъ въ средѣ нашего духовенства.
Итакъ доступъ въ среду духовенства открытъ всѣмъ желающимъ. Что же касается предложенія автора допустить, какъ на Западѣ, служить церкви всѣ сословія, то на это можно сказать, что это отчасти уже осуществлено и у насъ. Отъ дѣла Христова и у насъ никто не устраняется. Было бы лишь желаніе именно дѣлать дѣло Божіе, а дѣло такое всегда найдется. Для такого дѣла у насъ существуетъ не мало благотворительныхъ и просвѣтительныхъ учрежденій и обществъ, а при приходскихъ церквахъ, за малыми исключеніями, приходскія попечительства.
Что же касается того предпочтенія, которое отдается духовенству предоставленіемъ ему исключительныхъ правъ на преподаваніе Закона Божія, то для каждаго искренно вѣрующаго и желающаго и дѣтей своихъ видѣть вѣрующими такое предпочтеніе вполнѣ понятно. Кому-же можетъ быть ввѣрено самое близкое и дорогое дѣло утвержденія въ вѣрѣ Христовой и воспитаніе въ правилахъ ученія Христова, какъ не осѣненному особою благодатію служителю Христа, постоянному духовному руководителю не только дѣтей нашихъ, но и насъ самихъ.
III.
Авторъ статьи «Учители Закона» весь вопросъ о мѣрахъ къ упорядоченію преподаванія Закона Божія сводитъ къ вопросу о томъ, что долженъ преподавать законоучитель и какъ, и рѣшаетъ этотъ вопросъ такимъ образомъ. «Единственно возможная программа Закона Божія, говоритъ онъ, заключается въ Евангеліи, содержащемъ въ себѣ весь Законъ Божій, и потому «законоучители хорошо-бы сдѣлали, если бы ограничились передачей дѣтямъ одного Евангелія». Разсуждая такъ, авторъ наивно полагаетъ при этомъ, что «только при такомъ усвоеніи слово Божіе становится повелительнымъ и руково-водящимъ. вплетаясь во всѣ движенія воли человѣка и направляя ихъ въ свое русло». Совсѣмъ иначе, по представленію г. Меньшикова, преподается Законъ Божій нашими законоучителями. «Законоучители, говоритъ онъ, разсказываютъ Законъ Божій своими словами, и ученики отвѣчаютъ имъ уроки своими же словами. И законоучитель искажаетъ слово Божіе, и ученикъ, и это искаженіе вошло въ правило, въ общепринятый обычай. Именно этотъ обычай и губитъ у насъ всякую религіозность. Не зная точно Закона, начинаютъ пересказывать его. Толкуютъ вкривь и вкось; искажаемое безъ конца великое ученіе становится неузнаваемымъ». И далѣе: «У насъ полагаютъ, что самое важное въ Законѣ Божіемъ объяснить его, довести до пониманія ученика». Вотъ въ сущности все, что съ разными варіаціями не одинъ разъ повторяетъ въ своей статьѣ г. Меньшиковъ. Далѣе утвержденія того, что достаточно научить дѣтей подлиннымъ словамъ Христа и для того заставить * ихъ заучить Евангеліе наизусть, и все остальное (жизнь по Евангелію) само собою приложится,— г. Меньшиковъ не идетъ.
Итакъ, для того, чтобы сдѣлать нашихъ дѣтей христіанами, достаточно, по убѣжденію г. Меньшикова, научить ихъ подлиннымъ словамъ Христа и для того заставить ихъ выучить наизусть Евангеліе. Но есть ли въ томъ дѣйствительная надобность и такъ ли на самомъ дѣлѣ преподается нашими законоучителями Законъ Божій, какъ изображаетъ г. Меньшиковъ? Прежде всего сущность Христова ученія заключается въ столь немногихъ словахъ, что для того, чтобы выловить эту сущность изъ Евангелія, вовсе не требуется заучиванія его наизусть. Притомъ вся сущность ученія Христова, а именно: заповѣди Его о любви къ Богу и къ ближнему,—на коихъ по слову Самого Христа утверждается весь Законъ,--Его же заповѣди блаженства и наконецъ Самимъ Имъ переданная намъ чрезъ Апостоловъ молитва Господня «Отче Нашъ»—все это въ дѣйствительности заучивается дѣтьми по требованію законоучителей буквально наизусть. Точно также, буквально наизусть, заучиваются дѣтьми Символъ вѣры, заповѣди Моисеевы и наиболѣе употребительныя молитвы. Все же остальное, какъ не содержащее въ себѣ догматическаго ученія, а заключающее только повѣствовательное описаніе событій изъ жизни человѣчества до пришествія Христа (исторія Ветхаго Завѣта) и изъ жизни Іисуса Христа (исторія Новаго Завѣта) дѣйствительно преподается дѣтямъ въ доступныхъ имъ разсказахъ, но большею частію въ самомъ близкомъ соотвѣтствіи съ текстомъ Библіи и Евангелія, а иногда почти буквально, лишь въ переводѣ на понятный дѣтямъ русскій языкъ. Нѣкоторыя поясненія (но не толкованія) при этомъ дѣлаются по необходимости. Отъ этихъ поясненій неприкосновенность текста заученныхъ наизусть догматическихъ формулъ (допустимъ такое выраженіе) не страдаетъ, такъ какъ такія поясненія дѣлаются не въ цѣляхъ замѣны ими буквальнаго текста, а только въ цѣляхъ его освѣщенія,—и слѣдовательно текстъ отъ этого не искажается. Пояснимъ это примѣрами. Если при обученіи дѣтей заповѣди Моисеевой «Не сотвори себѣ кумира»..., не ознакомите ихъ кратко съ идолопоклонствомъ, или при обученіи молитвѣ Господней не догадаетесь сдѣлать для нихъ понятнымъ выраженіе «не введи насъ во искушеніе» сообщеніемъ имъ подходящихъ примѣровъ искушенія, то они сами попросятъ поясненія этихъ, непонятныхъ для нихъ, выраженій. И подобныхъ поясненій требуетъ отъ законоучителя чуть не каждая строка неприкосновеннаго текста Библіи и Евангелія. Су-
дите сами, можно ли эти объясненія назвать перетолковыва-ніемъ текста, искаженіемъ его.—Что же касается того обстоятельства, что библейскія и евангельскія событія передаются дѣтямъ въ доступныхъ для нихъ разсказахъ, а не въ подлинномъ буквальномъ текстѣ, то таковой способъ передачи дѣтямъ евангельскихъ и библейскихъ повѣствованій нисколько не ведетъ къ искаженію передаваемыхъ своими словами событій. Вѣдь и у евангелистовъ, непосредственно видѣвшихъ и наблюдавшихъ жизнь Іисуса Христа, разсказывается объ отдѣльныхъ событіяхъ Его жизни неодинаково, а у каждаго съ своеобразными оттѣнками и подробностями, не повторяющимися у другихъ. Законоучитель, комбинирующій повѣствованія всѣхъ четырехъ евангелистовъ въ одинъ доступный для дѣтскаго пониманія разсказъ, этимъ самымъ только облегчаетъ работу учащихся, безъ каковой помощи сами они едва-ли осилѣли-бы эту работу.
Такимъ образомъ никакой надобности въ заучиваніи наизусть Евангелія не видится и тѣмъ болѣе, что оно заключаетъ въ себѣ преимущественно повѣствовательное описаніе событій изъ жизни Христа. Притомъ самый процессъ заучиванія наизусть не только не содѣйствуетъ проникновенію въ духъ заучиваемаго, но, напротивъ, затрудняетъ это, отвлекая все вниманіе на запоминаніе чисто внѣшняго буквеннаго сочетанія словъ и выраженій. Въ томъ-то и горе, что мы слишкомъ много удѣляемъ вниманія буквѣ Закона, а не духу его. Это-то и отвлекаетъ насъ отъ существеннаго. Полагая достаточнымъ знать Законъ, мы совсѣмъ забываемъ о необходимости исполнять его. Книжники, имѣя Законъ написаннымъ на воскриліяхъ одеждъ своихъ, всегда имѣли его такимъ образомъ предъ глазами своими. И между тѣмъ это обстоятельство нисколько не дѣлало ихъ болѣе ревностными, сравнительно съ другими обыкновенными людьми, блюстителями Закона. Напротивъ, больше всего навлекли на себя обличеній Христа въ противозаконныхъ поступкахъ именно книжники.
Итакъ изученіе Евангелія, хотя бы даже и наизусть, нисколько не способствуетъ утвержденію въ вѣрѣ и укрѣпленію въ намѣреніи слѣдовать Христову ученію. Для этого требуется что-то другое, а именно—необходимая почва, подготовка къ воспринятію слова Христова. Если въ сердцѣ нѣтъ этой почвы, нѣтъ жажды истины и исканія ея, то безуспѣшны будутъ всѣ старанія привить ее. Нельзя при такомъ состояніи сердца
увлечь его, заразить истиною, какъ бы горячо ни взяться за это дѣло. Это настолько общеизвѣстный и очевидный фактъ, что почти не нуждается въ поясненіи. Припомните Іуду, всегда бывшаго вмѣстѣ съ другими апостолами около Христа—возымѣло ли какое-либо дѣйствіе на него слово Христа? Припомните, какая малая часть еврейскаго народа послѣдовала за Христомъ; а вѣдь народу этому слово Христово было возвѣщено ранѣе, чѣмъ всѣмъ другимъ народамъ, и притомъ Самимъ Христомъ. Припомните наконецъ, всегда ли и вездѣ ли сопровождалась успѣхомъ проповѣдь апостоловъ, проповѣдь въ первые вѣка христіанства мучениковъ. Такимъ образомъ до очевидности ясно, что слово Божіе можетъ бытъ воспринято людьми взрослыми только въ томъ случаѣ, когда есть для того соотвѣтствующая подготовка — извѣстное состояніе сердца, предрасположеніе его къ воспріятію Божіей истины. Въ такомъ только случаѣ слово Божіе дѣйственно, кгьмъ бы оно ни было проповѣдано; и въ такомъ только случаѣ оно, падая на подготовленную почву, приноситъ плоды—возрождаетъ сердите къ вѣрѣ и наполняетъ его жаждою слѣдовать Божіему указанію.
Что касается дѣтей, то вѣра всасывается ими съ молокомъ матери. Религіозное чувство у дѣтей пробуждается и развивается исключительно подъ вліяніемъ родителей и окружающаго ихъ въ первые годы общесгпва. Такимъ образомъ въ гиколу дгьти являются уже съ извѣшногі подготовкой религіозной и нравственной. Въ то же время дѣти,—если только они обучаются не въ закрытыхъ учебныхъ заведеніяхъ,—продолжаютъ оставаться подъ вліяніемъ семьи и общества. При такихъ условіяхъ воздѣйствіе законоучителя на дѣтей сравнительно очень кратковременно и незначительно. Вѣдь большую часть времени дѣти попрежнему остаются подъ вліяніемъ семьи; въ школѣ же нерѣдко попадаютъ подъ вліяніе такихъ воспитателей, которые всѣми силами стараются разрушить то, что успѣлъ посѣять въ сердцахъ дѣтей законоучитель. Если помимо того прибавить, что законоучители связаны программами, поставлены въ извѣстныя границы, то почти не остается поводовъ винить въ религіозномъ индиферентизмѣ и безбожіи учащейся молодежи только однихъ законоучителей и приписывать это неумѣнію ихъ быть на высотѣ пастырскаго служенія. Еще менѣе находится поводовъ предъявлять къ законоучителямъ, а слѣдовательно и ко всѣмъ духовнымъ пастырямъ
нашимъ, требованіе быть святыми,—г. Меньшиковъ высказываетъ сожалѣніе, что законоучители не святые, а грѣшные, какъ всѣ мы. Хорошо и то, что пастыри наши не продаютъ государственные интересы, не расхищаютъ казну, не развращаютъ народъ, дѣлаютъ свое дѣло тихо, безъ шума, безъ крика, безъ самовосхваленія. Никто не отрицаетъ, что пастыри должны быть образцомъ, примѣромъ для своихъ пасомыхъ. Всѣмъ извѣстно, какое сильное дѣйствіе производятъ па вѣрующихъ пастыри высоконравственные, а тѣмъ болѣе люди святые, под-вижники, старцы; но изъ этого не слѣдуетъ, чтобы постоянное, повседневное воздѣйствіе па пасъ такихъ людей было для насъ полезно и сопровождалось благими для насъ послѣдствіями. Да и нѣтъ въ томъ надобности: единственный недосягаемый образецъ для насъ человѣка праведнаго, святаго, къ подражанію которому мы должны стремиться всѣми силами своего духа, всегда предъ нами, это Богочеловѣкъ Христосъ
ІИСУСЪ.
ІУ.
Покончивъ съ разборомъ только что разсмотрѣнныхъ статей, попытаемся изыскать тѣ способы, коими дѣло воспитанія учащейся молодежи могло бы быть поставлено на вѣрный путь и поднято на подобающую высоту. Въ виду особой цѣнности для государства тѣхъ результатовъ, кои могутъ быть достигнуты надлежащей постановкой этого дѣла, и великой трудности предстоящей задачи, необходимо напрячь на это дѣло всѣ силы государства. Всѣ должны оказать свое содѣйствіе осуществленію этой задачи, начиная съ правительства и кончая самимъ обществомъ въ лицѣ родителей учащейся молодежи. Чтобы согласовать работу въ этомъ дѣлѣ всѣхъ, кои пожелаютъ принять въ ней участіе, необходимо прежде всего опредѣлить общую для всѣхъ задачу въ этомъ дѣлѣ. Задача эта для истиннаго христіанина ясна до очевидности. Если не хотимъ быть христіанами только по имени, и желаніе себѣ и дѣтямъ нашимъ доброй христіанской жизни въ насъ искренно, то прежде всего должны стараться оправдать носимое нами имя Христа и для того весь укладъ нашей жизни построить, въ точномъ соотвѣтствіи съ требованіемъ заповѣди Его. т. е. въ основу всѣхъ нашихъ поступковъ и отношеній къ ближнимъ положить заповѣдь Его о любви къ Богу и ближпимъ. Несоотвѣтствіе нашихъ поступковъ и всей
нашей жизни съ требованіями этой заповѣди придаетъ нашей жизни характеръ чисто языческій. Измѣнить нашу жизнь, построить ее сообразно Божественному указанію, содѣйствовать въ томъ же нашимъ ближнимъ не только руководствомъ и указаніемъ, но и помощію—вотъ общая для всѣхъ насъ задача, вотъ та необозримая нива, на которой каждый изъ насъ имѣетъ возможность потрудиться во славу Божію.
Попытаемся теперь дать нѣкоторыя частныя указанія того, кто и какой трудъ долженъ принять на себя на этой общей нивѣ, и какія измѣненія необходимо сдѣлать съ одной стороны въ нашей жизни и съ другой—въ главнѣйшемъ для сего дѣла учрежденіи духовномъ.
Вѣра и дббрая нравственность прививаются прежде всего въ семьѣ родителями. Поэтому родители, желающіе воспитать своихъ дѣтей христіанами, должны болѣе всею сами о томъ забо-шиться, прививая имъ религіозное чувство съ самыхъ раннихъ дней пробужденія въ нихъ сознанія. Это достигается легко и незамѣтно, если родители сами искренно религіозны. Примѣръ въ этомъ отношеніи родителей глубоко западаетъ въ дѣтскую душу и пробуждаетъ въ ней врожденное ей чувство вѣры. Вмѣстѣ съ тѣмъ родители должны съ самыхъ раннихъ лѣтъ развивать въ дѣтяхъ чувства любви къ добру и отвращенія отъ зла. Въ этомъ дѣлѣ, какъ и въ дѣлѣ вѣры, собственный примѣръ родителей—ихъ дѣла и поступки— является почти единственно вѣрнымъ средствомъ достиженія цѣли, добраго воспитанія дѣтей. Никакія наставленія и убѣжденія въ этомъ случаѣ не помогутъ, если дѣти будутъ слышать одно, а видѣть другое. Доброй нравственности научить нельзя; она такъ же, какъ и вѣра, должна быть привита и вырощена въ дѣтскомъ сердцѣ постояннымъ добрымъ воздѣйствіемъ родителей, примѣромъ ихъ собственнаго поведенія. Въ то же время родители должны принимать всѣ мѣры къ огражденію своихъ дгьтей отъ вредныхъ вліяній и примѣровъ извнѣ, устраняя все, что можетъ испоргпишь дѣтей и увлечь ихъ на ложную дорогу. Такое наблюденіе за духовною жизнью дѣтей и огражденіе ихъ отъ соблазна родители не должны оставлять и по поступленіи дѣтей въ школу. Напротивъ, въ это-то время родители должны въ особенности чутко присматриваться къ жизни дѣтей и соотвѣтственно получаемымъ наблюденіямъ употреблять свое^ вліяніе, такъ какъ съ поступленіемъ въ школу для дѣтей создается новая, большею
частію вредная среда вліянія—отъ товарищей. Въ дѣтствѣ также нужно пробуждать въ дѣтяхъ чувство состраданія къ ближнимъ въ ихъ несчастіяхъ и стремленіе въ этихъ случаяхъ оказать имъ помохць. Вотъ вкратцѣ все. что должны главнымъ образомъ принимать къ руководству при воспитаніи дѣтей родители.
Въ школѣ воспитаніе дѣтей въ духѣ ученія Христова поручается законоучителю и воспитателямъ. При тѣхъ условіяхъ, при которыхъ приходится вести это дѣло въ настоящее время, нѣтъ возможности поставить это дѣло на надлежащую высоту. Необходимо поэтому прежде всето поставить это дѣло въ такія условія, благодаря которымъ были бы устранены всѣ тор-мазы, такъ или иначе затрудняющіе теперь надлежащее веденіе этого дѣла. Для этого необходимо, во-первыхъ, сократить программы Закона Божія, выбросивъ изъ нихъ все второстепенное, не оказывающее непосредственнаго вліянія на воспитаніе дѣгпей. Въ программахъ Закона Божія желательно оставить только сущность Христова ученія и главнымъ образомъ ученіе объ отношеніи человѣка къ Богу и къ ближнимъ. Эту часть ученія Христова хорошо бы ввести въ программы даже въ уширенномъ объемѣ. Въ особенности полезно подробно ознакомить дѣтей съ ученіемъ Христа о прощеніи обидъ, о любви къ врагамъ, о неосужденіи ближнихъ, объ отреченіи отъ земныхъ благъ, о самоотверженіи и проч. Вмѣстѣ съ тѣмъ вмѣнить законоучителямъ въ обязанномъ приложитъ все стараніе главнымъ образомъ къ укрѣпленію дѣгпей въ вѣрѣ и къ насажденію въ ихъ сердцахъ сѣмянъ доброй христіанской жизни. При руководствѣ и подъ воздѣйствіемъ законучителя дѣти должны проникнуться духомъ христіанскаго ученія и еще въ школѣ развить въ себѣ привычку сообразовать всѣ свои поступки съ требованіями этого ученія.
Во-вторыхъ — необходимо дгьло воспигпанія дгьтей въ учебныхъ заведеніяхъ объединитъ. При существующемъ порядкѣ веденія этого дѣла, когда воспитаніе дѣтей поручается многимъ лицамъ (законоучителю, воспитателямъ, учителямъ), дѣло это никогда не можетъ быть поставлено на надлежащую высоту. Въ виду отсутствія въ этомъ дѣлѣ общей программы, одной и той же для всѣхъ цѣли и общаго для всѣхъ руководящаго начала, всѣ эти лица ведутъ это дѣло каждый по своему, а въ результатѣ «возъ и понынѣ тамъ». Эта несогласованность
въ дѣланіи одного и того же дѣла получается главнымъ образомъ отъ того, что воспитатели и учители у насъ нисколько не подготовлены къ христіанскому воспитанію дѣтей. Помимо того, не мало среди нихъ людей прямо безнравственныхъ и невѣрующихъ. Что же такіе люди могутъ привить дѣтямъ, кромѣ безбожія и чисто языческаго взгляда на жизнь. Необходимо отъ такихъ воспитателей и учителей освободиться какъ можно скорѣе, замѣнивъ несоотвѣтствующихъ своему назначенію людьми достойными, вѣрующими и нравственными. Надлежаще подобранному такимъ образомъ составу воспитателей и учителей вмѣнить въ обязанность вести дѣло воспитанія дѣтей въ согласіи съ законоучителемъ. Необходимы для этого хотя бы еженедѣльныя общія ихъ совѣщанія съ законоучителемъ. Только согласованная такимъ образомъ дѣятельность законоучителя и воспитателей будетъ приносить надлежащіе плоды.
Въ-третьихъ—необходимо повысить качество законоучителей, точнѣе всего духовеншва. Этого возможно достигнуть только кореннымъ реформированіемъ всего строя воспитанія въ духовныхъ семинаріяхъ. Задачей семинарскаго воспитанія и образованія надо посгпавить исключительно приготовленіе дошойныхъ пастырей ггеркви. Въ виду сего, курсъ семинарскихъ наукъ надо приспособить только для этой цѣли, и потому все ненужное для будущихъ служителей Христа въ тепереіпнемъ курсѣ исключить изъ него, какъ излишній балластъ. Помимо соотвѣтствующаго для пастырскаго служенія образованія, семипарія должна дать своимъ питомцамъ соотвѣтствующее сему служенію воспитаніе—приготовить изъ нихъ людей высоко нравственныхъ, способныхъ быть свѣтильниками міру. Изъ семинаріи должны выходить люди, проникнутые духомъ ученія Христа и жаждою самоотверженно служить Ему. Само собою разумѣется, что изъ оканчивающихъ курсъ ученія въ семинаріяхъ къ пастырскому служенію и законоучительству должны быть допускаемы лучшіе. Непроявившіе влеченія къ пастырскому служенію могутъ быть назначаемы только для служенія въ клирѣ чтецами и пѣвцами при богослуженіи и то лишь въ тѣхъ случаяхъ, когда и этому служенію будутъ отвѣчать своимъ добрымъ нравственнымъ поведеніемъ.
Но для оздоровленія духовенства и очищенія его отъ засоренія одной указанной мѣры—о реформѣ семинарскаго воспитанія—не достаточно. Духовенство і^ше въ массѣ своей
никакого матеріальнаго обезпеченія за труды свои отъ государства не получаетъ. Духовенству предоставляется довольствоваться добровольными подаяніями отъ прихожанъ. Это, зависимое отъ своихъ пасомыхъ, матеріальное положеніе и послужило ближайшею и главнѣйшею причиною разрушенія въ глазахъ простого народа авторитета пастырей и презрительнаго до брезгливости отношенія къ нимъ интеллигентнаго общества. Загнанное, вслѣдствіе такого положенія дѣла, духовенство въ лицѣ лучшихъ своихъ представителей терпѣливо переносило и свое незавидное матеріальное положеніе, и презрительное отношеніе къ себѣ общества. Но не могли сносить это все видѣвшія дѣти этихъ пастырей, всѣми осмѣянные семинаристы, и въ виду сего въ массѣ бѣжали изъ своей среды, предоставляя занять свои мѣста тѣмъ самымъ хамамъ, отъ издѣвательства коихъ они бѣжали. Этого бѣгства изъ сословія лучшихъ его силъ не остановить, не создавъ предварительно сносныхъ условій для его существованія, такъ какъ только вполнѣ независимое отъ пасомыхъ матеріальное положеніе духовенства дастъ почву для созданія нормальныхъ взаимныхъ отношеній между пастырями и пасомыми. Государство, обезпечивая духовенство, поступило бы только справедливо. Духовенство несетъ самую существенную для государства работу, ничего за эту работу отъ него не получая. Мало того, государство не оплачиваетъ даже такого труда духовенства, какой во всѣхъ другихъ случаяхъ имъ оплачивается. Духовенство ведетъ государству самые важные для него и его подданныхъ документы (всякаго рода метрическія книги), не получая ничего не только за свои труды, но и за канцелярскія принадлежности, и давая громадный доходъ государству гербовымъ сборомъ. Было бы простою только справедливостью обезпечить духовенство. Это было бы вмѣстѣ съ тѣмъ и самою мудрою и разумною мѣрою къ поднятію вѣры и нравственности.
Наконецъ, немалую пользу могло бы оказать дѣлу воспитанія подрастающихъ поколѣній само христіанское общество болѣе дѣятельнымъ и участливымъ отношеніемъ къ дгь-ламъ церкви и отзывчивостью на нужды неимущей и нуждающейся братіи. При теперешнемъ состояніи общества почти невозможно вступающимъ въ его среду молодымъ поколѣніямъ, даже при всемъ желаніи и наличности подготовки ихъ къ доброй христіанской жизни, начать жить этою, особою отъ всего общества, жизнью. Соблазнъ шумной, вѣчнымъ праздни-
комъ бѣгущей, жизни настолько великъ, что даже люди съ сильною волею часто не въ силахъ устоять противъ него. Необходимо бороться съ этимъ соблазномъ жизни, но не единичными разрозненными силами, а совмѣстными усиліями всего общества. Бороться съ этимъ соблазномъ необходимо потому, что чисто языческая по своей обстановкѣ жизнь наша ничего, кромѣ разрушительныхъ послѣдствій для нашего здоровья, намъ не даетъ. Необходимо такую жизнь измѣнить, заполнивъ ее сознательнымъ здоровымъ трудомъ на пользу себѣ и ближнимъ. Но для этого необходимо придти путемъ сравненія къ признанію превосходства такой жизни и для насъ самихъ, и для окружающаго общества. Лучшіе просвѣщенные представители христіанскаго общества должны поэтому поставить своею цѣлію способствовать пробужденію такого сознанія въ массахъ съ одной стороны распространеніемъ здоровой просвѣтительной христіанской литературы и здоровыхъ полезныхъ развлеченій, а съ другой стороны отвлеченіемъ всѣми возмолшыми способами общества отъ ничегонедѣланія и развлеченій нездоровыхъ и отъ чтенія порнографической литературы. Въ особенности худо, по язычески, проводятся у насъ праздники. Для успокоенія совѣсти многіе считаютъ необходимымъ сходить утромъ въ праздничный день въ храмъ; но потомъ, полагая, что исполнено такимъ образомъ все, что требуется отъ христіанина въ праздникъ, позволяютъ себѣ все. Въ результатѣ отъ такого провожденія праздниковъ, кромѣ крайне вредныхъ послѣдствій для здоровья,—скверныя воспоминанія о скверно проведенпомъ праздникѣ и безполезная потеря часто усиленнымъ трудомъ заработанныхъ денегъ, каковыя могли бы быть употреблены болѣе разумно и съ большею пользою.
Въ деревнѣ еще больше потребность въ отвлеченіи народа отъ такого вреднаго провожденія праздниковъ и въ пріученіи его къ труду въ будніе дни. Вотъ туда бы и направить наши просвѣщенные взоры: о какое безпредѣльное поле для нашей дѣятельности увидѣли бы мы. Вѣдь въ деревнѣ часто все горе отъ недостатка знанія, умѣнія: по уборкѣ хлѣба крестьяне во многихъ мѣстностяхъ проводятъ всю зиму безъ дѣла, отъ того, что не знаютъ никакого ремесла, никто ихъ такому ремеслу нёу научилъ. Это почти вынужденное бездѣлье развращаетъ народъ, пріучая его къ лѣни и въ рабочее время. Мало того, бездѣлье тянетъ къ развлеченію, въ деревнѣ—къ кабаку. Что-
бы поднять нашъ народъ, необходимо нестолько просвѣщеніе, почти ему непригодное, сколько наученіе ею какому-либо производительному и полезному въ его хозяйствѣ труду. Вотъ къ этому-то благородному и благодарному дѣлу приложить бы свои свободныя силы нашему просвѣщенному интеллигентному обществу, вмѣсто того, чтобы растрачивать ихъ на пустыя затѣи и нездорвыя развлеченія: и народъ отвлекли бы отъ пьянства и бездѣлья, и сами бы дѣломъ занялись. Только такимъ путемъ, заполняя все свое время полезнымъ себѣ и ближнимъ трудомъ, создадимъ добрую христіанскую жизнь и исполнимъ свое назначеніе на землѣ.
Келломяки.
24 августа 1909 года.
Н. Петровъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
