CC BY
80
8. Мень, А. Введение в христианскую жизнь [Электронный ресурс] / А.Мень. -Режим доступа : http://www.alexandrmen.ru/books/tom1/1_pril08.html.
9. Мышкина, Н. Л. Проблемы исследования языкового существования /
Н. Л. Мышкина // Учен. зап. гуманитар. фак. Перм. гос. техн. ун-та. - 2002. - С. 29-38.
10. Нефедова, Л. А. Когнитивно-деятельностный аспект импликативной коммуникации / Л. А. Нефедова. - Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2001. - 151 с.
11. Сунгуртян, К. К. Лингвориторические средства выражения антропоцентризма в русском и переводном эзотерическом дискурсе : автореф. ... дис. канд. филол. наук / К. К. Сунгуртян. - Краснодар, 2007.
12. Тресиддер, Дж. Словарь символов / Дж. Трессидер ; пер. с англ. С. Палько. -М. : ФАИР-ПРЕСС, 1999. - 448 с.
13. Успенский, П. Д. В поисках чудесного / П. Д. Успенский ; пер. с англ. - СПб. : Изд-во Чернышева, 1992. - 523 с.
14. Полная энциклопедия символов / сост. В. М. Рошаль. - М. : Эксмо ; СПб. : Сова, 2003. - 528 с.
15. Религия : энциклопедия / сост. и общ. ред. А. А. Грицанов, Г. В. Синило. -Мн. : Книж. Дом, 2007. - 960 с. - (Мир энциклопедий).
16. Словарь эзотерических терминов / сост. М. А. Костина. - Тюмень : Издат. фирма «Слово», 1999. - 288 с.
17. Zerbst, Marion. Das groBe Lexikon der Symbole : Zeichen, Schriften, Marken, Sig-nale / Marion Zerbst; Werner Kafka. Hrsg. von Rainer Dierkesmann. - 2. Aufl. - Leipzig : Seemann, 2006. - 464 S.
Е. Ф. Ковлакас
МЕНТАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ‘РЕКЕ’
В ТОПОНИМИИ КУБАНИ
Концепт ‘река’, представленный в гидронимах Краснодарского края, рассматривается как обобщённый образ водного пространства, сформировавшийся в чувственном восприятии жителей края, отражённый в коллективном сознании и закрепившийся в названиях рек и морей. Ментальные представления о водном культурном ландшафте сформировались под влиянием образно-эмпирического восприятия рек Краснодарского края и, особенно, одной из крупнейших рек Кавказа - Кубани.
Ключевые слова: концепт ‘река’, Краснодарский край, Кубань, водный культурный ландшафт, ментальные представления.
Язык - особый код сознания и менталитета, требующий знания механизмов и закономерностей как кодирования, так и декодирования информации. Передаваясь от поколения к поколению, духовно-нравственный опыт россиян кодировался также и системой концептов, характерных для мировосприятия и мирооценки носителей русского языка.
В 1970 годы термин «концепт» входит в терминологию философов и лингвистов чаще всего в значении «чистое понятие»: иногда концепт и понятие соотносимы между собой, но с середины 1980-х термины «концепт» и «понятие» употребляют дифференцированно1. Именно в лингвокультурологии понятием
считается то, о чем люди договариваются, их конструируют для того, чтобы «иметь общий язык» при обсуждении проблем; концепты же существуют сами по себе, их люди реконструируют с той или иной степенью неуверенности2.
В настоящее время исследователи сводят когнитивный статус концепта к его функции быть носителем и одновременно способом передачи смысла, к возможности хранить знание о мире, помогая обработке субъективного опыта путем подведения информации под определенные выработанные обществом категории и классы. Многомерность и целостность опосредуется тем, что концепт играет роль связующего звена между культурой и человеком. Существуя в непрерывном культурно-историческом пространстве, располагая культурной трансляцией из одной предметной области в другую, реализуясь в языке, концепт представляет собой неоднородное образование.
В «Кратком словаре когнитивных терминов» Е. С. Кубрякова отмечает, что «концепт - термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека; это оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы языка и мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике. Концепт возникает в процессе построения информации об объектах и их свойствах <...> Это сведения о том, что индивид знает, предполагает, думает и воображает об объектах мира»3.
Ю. С. Степанов указывает, что «концепты представляют собой коллективное наследие в сознании народа, его духовную культуру, культуру духовной жизни народа. Именно коллективное сознание является хранителем констант, то есть концептов, существующих постоянно или очень долгое время»4. Опираясь на мысль Ю. С. Степанова, определим концепт как ментальные представления, которые фиксируют знания, понимание, особенности восприятия материальной и духовной культуры народа, и выделим признаки концепта ‘река’ как языкового и культурного явления.
В мифологии абхазцев к стихии вода двойственное отношение. Без воды нет жизни. Она представляет собой живительную силу. «В то же время вода часто служит разрушительной силой, может уничтожить всё живое на земле»5. В культуре многих народов бытуют различные варианты легенд о всемирном потопе, восходящие к библейской легенде.
У адыгов божество моря Хайт обитает не на его поверхности, а в глубине, на дне. Богиня рек - Псыхогваща. С водой связан и земледельческий культ обливания водой после первого весеннего раската грома, культ, связанный с кормлением бога грома Шиблэгъашхэ.
Нами была поставлена задача - проанализировать водный культурный ландшафт с точки зрения лингвистики. Предмет нашего исследования - гидронимы Краснодарского края. «У географических названий свои исторические судьбы. Некоторые из них, возникнув в глубокой древности, дошли до нас без особых изменений. Другие же, просуществовав какое-то время, бесследно исчезли или оставили память о себе лишь на страницах летописей и архивных документах»6.
Культурный водный ландшафт в нашем понимании это целостное материально-духовное образование, образующееся в определённых пределах, ограниченное временем и пространством. Целостность выражается не в единстве семантических полей, а в самом феномене культурного ландшафта в его значимости и
7
взаимосвязи всех компонентов .
Понятие «культурный ландшафт» было введено в научный оборот в начале ХХ столетия. Восприятие человеком местности даёт возможность предположить,
что «ландшафт - совокупность взаимообусловленных и взаимосвязанных предметов и явлений природы, предстающих перед нами в образе тех или иных исторически сложившихся, непрерывно развивающихся географических комплексов»8.
Направления исследований культурного ландшафта в современном научном дискурсе можно обозначить следующим образом:
1. Соотношение природной и культурной составляющей в культурном ландшафте. С точки зрения В. Н. Калуцкова9, природный ландшафт является составной частью культурного ландшафта, как и местная языковая система и местное сообщество. В работах Ю. А. Веденина10 и М. Е. Кулешовой11 акцентируется внимание на роли интеллектуальной и духовной деятельности человека в формировании культурных ландшафтов, включая в понятие культурный ландшафт наряду с разнообразными предметами и топонимы.
2. Категория смысла в культурном ландшафте. В. А. Каганский12 считает культурным ландшафтом всякое земное пространство, которое определённая группа людей освоила утилитарно, семантически и символически. Утилитарное освоение и есть культурное освоение, которое подвергается семантическому осмыслению, выражающемуся в географических названиях. «Осмыслен любой ландшафт, с которым имеет дело человек. Для необитаемых территорий началом “осмыслении” можно условно считать первое нанесение на карту и получение собственного имени»13.
3. Существование нематериальной (духовной) составляющей у культурных ландшафтов. «Дух местности - порождение определённого исторического периода и культуры конкретного сообщества людей; поэтому он не всегда воспринимается вне этой культуры»13.
4. Иерархия культурных ландшафтов13.
«Языком» ландшафта можно считать топонимы, при помощи которых ландшафт позволяет восстановить историю и культуру освоения природы человеком. «Топонимическая система - фундаментальный фактор, структурирующий пространство в сознании топонимической личности»14. Для интерпретации топонимического образа необходимо выявить всю историко-культурную биографию топонима, включающую следующие модули: адресно-идентификационный, хронологический, этимологический15.
Выбранный нами метод исследования водного культурного ландшафта -моделирование образа реки, структурирование способов и принципов номинации, поиск культурных коннотаций, выраженных в топонимах. Топонимы рассматриваются как один из компонентов культурного ландшафта, который фиксируется в сознании, но на определённом историческом этапе перестаёт быть собственностью сознания и начинает принадлежать именуемому ими объекту. Идеальный образ «материализуется», обретая физическую форму своей духовной сущности. Образный ландшафт16 становится частью языковой культуры, получает реальность в слове и во всем семантическом объёме воплощается через значения от-
17
дельных слов .
Река - это водный поток значительных размеров, текущий в русле и питающийся атмосферными осадками. Река сама формирует своё русло, по которому течёт, этим она отличается от искусственных водотоков18. Река - масса воды, постоянно текущая в естественных условиях по определённому руслу в определённом направлении. Корень в этом значении есть в славянских языках. Родственные слова: реять, рой, ринуться. С. П. Васильева считает, что «в словарных дефинициях содержатся следующие концептуально значимые характеристики объекта: вод-
ный поток (масса воды, полноводность / неполноводность); свойства воды (цвет, вкус, температура); течение (направление, скорость, звучание); русло (размеры, форма, дно, почва); питание (т. е. наличие притоков); место промыслов и хозяйственной деятельности; пути сообщения, возможный источник опасности»19. Водный культурный ландшафт Краснодарского края мы анализируем через концепт ‘река’, заключённый в гидронимах. «Суть <...> ономасиологических исследований состоит в изучении того, как в языке обозначается одно понятие. Поскольку чаще всего понятие обозначается разными словами, ономасиологические исследования выводят нас к исследованию лексической группы слов, близких по зна-
20
чению» .
Нами предпринята попытка ономасиологического и концептуального подходов к анализу лексико-семантического поля концепта ‘река’. Значение концепта представлено большим количеством лексических единиц (топонимов), структурированных в лексико-семантические группы.
Лексико-семантическое поле (ЛСП) концепта ‘река’ существует в двух разновидностях: конкретной и абстрактной. Конкретное ЛСП составляет ядро этого поля. Абстрактное ЛСП основано на использовании лексических образных средств и представляет собой образную составляющую концепта, которая «фиксирует когнитивные методы, поддерживающие концепт в языковом сознании». Конкретное ЛСП представляет собой понятийную и значимостную стороны концепта и, в отличие от абстрактного ЛСП, обладают способностью конкретизировать предмет без учёта особых контекстуальных средств.
Лексико-семантическое поле концепта ‘река’ можно представить следующим образом (см. рис. на с. 73).
Понятийная сторона концепта отражает его признаковую структуру, которую мы обозначаем как «реальное бытие» концепта, и мифологические представления, обозначенные как «идеальное бытие» концепта. Понятийная сторона ЛСП концепта ‘река’ состоит из десяти выделенных нами лексико-семантических групп (ЛСГ).
В зону семантики «реального бытия» вовлекаются следующие ЛСГ:
1. ЛСГ - особенности водного потока:
а) полноводье : Уллукам (карачаевское) - «многоводная река», Псебепс (адыг.) - «многоречье», Гечепсин (тошепсин) - «река княжна», Псекупс (адыг.) -«глубоководная река», Пишип (адыг.) - «большая, огромная река», «князь река», Псебайка (адыг.) - «много воды, место богатое источниками», Бейсуг (тюрк.) -«княжеская вода», «главная река», Псебе (адыг.) - «многоводная река», Аше (адыг.), (Бикишей) (шапс.) - «река, образованная слиянием трех рек», Куапсе (адыг.) - «долина глубокой реки», Псоу (абхазское.) - «длинная река», Агура (абхаз.) - «водяная», Абрау (адыг.) - «огромный», Уруп (осет.) - «глубокая», Озерей-ка - (от озера);
б) мелководье: Псыж (адыг.) - «речушка», Чохрак (адыг.) - «ручеёк», «источник», Челбас (тюрк.) - «мелководная река», Нечепсухо (адыг.) - «обнаженное русло реки», Бзугу (убых.) - «средняя река», Ея (тат.) - «разливающаяся мелководная река», Цыпка (адыг.) - «маленькая речка», Гиага (адыг.) - «пересыхающая», Цемес (адыг.) - «вшивый лес», Схошток (адыг.) - «собачий куток».
Разнообразие рельефа и климатических условий определило разный характер и режим рек, в связи с чем все реки Краснодарского края исследователи подразделяют на три группы: степные реки Кубанской равнины, горные реки Кавказа, реки Черноморского побережья. Резких границ между этими реками нет, раз-
личие заключается в особенностях водного потока. Значение «мелководье» характерно для степных рек. «Степные реки маловодны, половодье наблюдается на них весной, а в засушливое время года почти все они местами пересыхают и образуют разобщенные мелководные плесы, зарастающие камышом, тростником осоками, водорослями. Причём процесс меления рек продолжается.»21.
Значение «полноводье» реализуется в гидронимах, обозначающих реки Черноморского побережья. «Эти реки отличаются высокими паводками от дождей и тающих снегов»22. Летние ливневые дожди превращают реки в мощные бурные потоки. Для горных рек Кавказа характерны значения как «полноводности», так и «мелководья», что тоже объясняется природными условиями. Уровни воды сильно изменяются в течение года, от небольших потоков до большого потока вспененной воды.
2. ЛСГ - цвет воды:
Псекупс (адыг.) - «голубая вода», Ватепси (адыг.) - «жидкая грязь», Кукса (тюрк.) - «синяя вода», Зеленчук Большой (тюрк.) - «зеленая вода», Корсунь (тюрк.) - «черная вода», Чубурка (тюрк.) - «пятнистый», Дюрсо (тюрк.) - «голубая вода», Мацеста (шапсуг.) - «огненная вода», Кудепса (адыг.) - «черная вода», Жане (ногайск.) - «темноглазый», Мокрая Чубурка, Средняя Чубурка, Шуюк (адыг.) - «грязь», «долина».
Визуально воспринятый номинаторами денотативный признак по цвету воды является относительным. В приведённых примерах мы наблюдаем, что воспринимаемые цвета мутные, что объясняется особенностями питания рек в основном из атмосферных осадков, частично - грунтовое, но русла рек сильно загрязнены. После половодья вода в реках сильно минерализированна. Пить её без отчистки и кипячения не следует. Мацеста (адыг.) - «огненная» вода. Эта река славится сероводородом, который при воздействии на кожу делает её красной (огненной).
3. ЛСГ - прозрачность воды, которую можно рассматривать как антони-мичную по отношению к ЛСГ - цвет воды.
Визуальное восприятие географических объектов даёт возможность установлению синонимических / антонимических связей. Глубинная, бессознательная связь цвета и добра или зла (бесполезности), цвета и физического состояния (характер грунта) свидетельствует о трансформации в сознании человека географических объектов, о внутренней связи понятийной и значимостной сторон концепта. Заключенный в названия признак «тёмного, мутного» цвета воды говорит о бесполезности использования речной воды в хозяйственных целях. «Для искусственного орошения сельскохозяйственных культур эти води мало пригодны, но они могут быть использованы для теплиц, бань и лечебных целях»23.
Значение «прозрачность», заключенное в топонимах, является эквивалентным значению «добро».
В толковом словаре русского языка С. И. Ожегова:
Светлый - 1) излучающий сильный свет;
2) ясный, прозрачный;
24
3) радостный, ничем не омрачённый, приятный .
Чистый - 1) освобождённый от грязи, не имеющий грязи;
2) нравственно безупречный, честный, беспорочный25.
Слова «светлый» и «чистый» в выбранных из словаря значениях являются абсолютными синонимами. Реки, имеющие в своем названии значения «светлый» и «чистый», являлись положительно маркированными, воды обладали высоким качеством, полезными свойствами. В контексте гидронимы имеют значение «несущие добро», что также заключено в названиях:
Маскаго (адыг.) - «минеральный родник», Псиф (адыг.) - «белая вода», «чистая вода», Супс (адыг.) - «добрая река», Дыш (адыг.) - «золотая, добрая»,
Киша (адыг.) - «невеста» (вода чистая, белая как невеста), Псенафа (адыг.) - «вода чистая», Ясени - «ясный», «светлый», Псезуапсе (адыг.) - «светлая вода», «добрая река», Хоста (адыг.) - «чистая река», Чвижепсе (убых.) - «дающая радость вода», Непиль (адыг.) - «свет Сверкающий», Иль (монг.) - «сверкающий, блестящий», Дыш (адыг.) - «золотая, добрая», Большое Псеушко - «чиста вода», Куафо (адыг.) - «чистая долина», Камартун (ногайск.) - «талая вода».
В контексте анализируемых нами гидронимов значения «светлый» - «чистый» - «добрый» определяют отношение номинатора к воспринимаемому денотату.
4. ЛСГ - особенности восприятия, которую можно рассматривать как анто-нимичную по отношению к ЛСГ - цвет воды. В ЛСГ - особенности восприятия -мы выделили две подгруппы:
а) обоняние, вкус: Сосына - «гнилой запах», Бузинка - «горькая соль», Горькая, Шумайка (шапсуг.) - «зловонный»;
б) выражающие негативные эмоции: Аюк (адыг.) - «плохая, недобрая долина», Сосына - «гнилой запах», Схошток (адыг.) - «собачий куток», Вулан (адыг.) - «уставать», Наужи (адыг.) - «ворчливая старуха», Цемес - «вшивый лес».
Обе эти группы слишком малочисленны по отношению к другим лексикосемантическим группам. Уважительное отношение людей к воде, водному пространству не позволяло при восприятии внешних признаков фиксировать своё негативное отношение в названии. Жизненно-актуальный, бытийно-ценностный уровень восприятия концепта ‘река’ остаётся независимым от индивидуального восприятия. Непригодность воды в хозяйственных целях компенсируется её целебными свойствами, эстетической ценностью, многие из рек служат украшением ландшафта.
5. ЛСГ - характер грунта можно рассматривать как синонимичную к ЛСГ -цвет воды и антонимичную по отношению к ЛСГ - прозрачность воды. Здесь воспринимающий субъект в меньшей степени искажает своё восприятие в соответствии с потребностями. Человек остаётся зависим от воспринимаемого объекта.
На характер грунта указывают исследования учёных-географов: «... бассейны многих рек представлены, главным образом, глинистыми сланцами, мраморо-
26
видными известняками, песчаниками» .
6. ЛСГ - объединяющая названия, которые указывают на слияние рек. Она может являться синонимичной по отношению к ЛСГ - полноводность.
Аше (адыг.), (Бикишей) (шапс.) - «река, образованная слиянием трех рек», Шепси (адыг.) - «сто рек», Туапсе (адыг.) - «две души, две реки», Дооб (перс.) - «слияние двух рек», Дюрсо (тюрк.) - «две реки», Россош - «слияние рек», Ту - «две».
Водная система Краснодарского края разветвлена, истоками многих рек являются родники, в разных частях течения реки образуют многочисленные прихотливые излучины, построенные людьми, многочисленные плотины превратили многие реки в цепочки прудов. Названия указывают на реальные условия образования и существования рек.
7. К следующей ЛСГ мы отнесли названия, объединённые по принципу температурного режима холодный /тёплый:
Чепси (джепси) (адыг.) - «холодная река», Эльбузд (тюрк.) - «холодное селение», Сукко (адыг.) - «холодная вода», Бзыч (убых.) - «холодная вода», Осохой (адыг.) - «снежная балка».
Данная группа немногочисленна и образована только названиями, указывающий на признак «холодный». Т. к. многие реки берут свое начало в горах, питаются атмосферными осадками в виде дождя и снега, исследователи отмечают,
что в течение года многие реки остаются холодными. Значение «холодный» является объективным свойством денотата.
8. ЛСГ - характер течения - представлена названиями, в которых заключено значение спокойный / неспокойный. Следует отметить, что данные значения в гидронимах выражены метафорически, и наиболее часто встречается эпитет «бешеный».
Бешеный - большой силы, напряжения, яростный27.
Кубань (др. греч.) - «конская река, буйная, сильная», (др. тюрк.) - «река, поток», (карачаево-балкарское) - «быстрый, бурливый, беспокойный», Гоноубат (адыг.) - «разрушитель домов», Каверзе (адыг.) - «бурлящая река», Руфабго (адыг.) -«бешеный, строптивый», Чамлык (ногай.) - «сердитая, резкая река», Тегинь (но-гайск.) - «тихая, спокойная», Понура - «понурая», «грустная», Адерба (адыг.) -«стремительная», Хоцетай (адыг.) - «бешеная собака», Наужи (адыг.) - «ворчливая старуха», Бугай (адыг.) - «племенной бык», Неберджай (адыг.) - «кровожадный орел», Тарапанки - «тарапам» - дикая лошадь, Чухукт (адыг.) - «разрушающая землю», Веселая, Рассыпная, Мзымта (черк.) - «бешеная».
Названия рек восходят и к значению «бурный», «стремительный». Реки Черноморского побережья короткие, быстрые, незамерзающие, особенно велика разруши-
28
тельная сила воды «во время половодья и паводков, при высоких уровнях воды» .
Значение «спокойный» можно выделить в названиях: Тегинь (Ногайск) (спокойная, тихая), Понура (грустная, спокойная).
9. К последней ЛСГ, отражающей реальное бытие топонимической системы, относятся названия, являющиеся обозначением формы русла.
Исследователи отмечают, что реки Краснодарского края извилисты, нередко падают с гор, образуя водопады, «реки Черноморья отличаются большими укло-
29
нами и часто имеют вид горных ручьёв, каскадами ниспадающих с гор» .
В названиях рек денотативный признак совпадает со значениями «крутой», который в данном контексте является синонимом «кривой».
Кривой - не прямой, изогнутый30.
Крутой - с резким, внезапным изменением направления30.
Чубок (куб. диалект) - «кусок лозы», Ангелинский Ерик - «ширь, простор», Апчас (адыг.) - «лесная тропа», Осечки - «обрезки», «обрубки», Плоская, Бетта (адыг.) - «горбатый», Магри (абазин.) - «рукав», Бытка (адыг.) - «кривая гора» (похожа на орла), Бугундырь (тюрк.) - «кривое устье», Марта (адыг.) - «крутой склон», Анапка (абхазск.) - рука, «анапэ» (адыг.) - край стола, Детляшко (адыг.) -«остров», Буу (тюрк.) - «олень» (рога оленя).
Географические объекты (реки) фиксируются в сознании народа и перестают быть просто материальными объектами, становясь образами, принадлежащими сознанию. Сознание, формируясь при помощи знаков (слов), закрепляет сложившийся образ в семантическом объёме слова. Чем чётче образ объективирует материальный объект (денотат), тем больше знак совпадает со значением.
Представления о мире, космосе, заключённые в группе гидронимов, позволили нам выделить «идеальное бытие» понятийной стороны концепта: «. исследование микросистем переходит от “совокупности названий небольшой территории” к пересечению индивидуальных представлений людей об окружающей местности. Индивидуальный топонимикон определяется “сферой культурнодеятельностных интересов носителя”»31.
Мы уже отмечали, что языческие представления играли важную роль в жизни адыгов. «Большинство мест, где действуют герои или боги, носили реальные
географические названия. Так, местом пребывания бога плодородия Тхагаледжа и его быков чаще всего называют длины рек Псыжа (Кубани) и её притока Лабы <.> Бадиноко обычно разъезжает в долинах рек Псыжа и Дона. В верховьях Кубани, и её притоков Теберды и Зеленчуков локализуются действия ряда героев, а также топонимы, связанные с именами коня Сосруко <. > Действия Сосруко иногда локализуются в долине реки Баксан»32.
Названия рек, закрепившие языческие представления мы выделили в ЛСГ -языческие представления. Значения данной группы фиксируют идеальную модель мира и в семантическом плане оторваны от признаков самого денотата.
Кудахо (адыг.) - «невинный как Бог», Неберджай (адыг.) - «кровожадный орел», Афипс (абазин) - «река Бога», Яшамба (адыг.) - «место Аша», Кодеш -божество Кодес, Тхаб (адыг.) - «многобожие», Чекон (Шекон, Шеккон) адыг. -«конская могила», «конская долина», Хобза (хопс, Копс) (адыг..) - «кабанья река», Куапсе (адыг.) - «кабан - речка», Шибик (адыг.) - «конский берег реки», Пшада (адыг.) - «долина безветрия», Джубга (адыг.) - «место, где разгуливает ветер», Бжид (адыг.) - «похищать рог».
Культура этнического сообщества, формируясь в определенных природногеографических условиях, находит своё выражение в номинации географических объектов, объективируя или идеализируя понятийную сторону номинируемого объекта.
Значимостная составляющая концепта понимается как «совокупность имманентных характеристик, определяющих место языковой единицы в лексикограмматической системе»33. Значимостную сторону концепта ‘река’ мы понимаем несколько иначе. Значимостная сторона концепта ‘река’, выраженная в топонимах, это значимые для народа смысловые образования, отражающие объективные ценности.
Выделение в значимостной стороне концепта дальнейшей и ближайшей периферии объясняется иерархией ценностей. В ЛСГ ближайшей периферии целевой компонент номинации значительно выше. Знак, являющийся репрезентацией денотата, указывает на цель номинации, заключённой в концепте.
Концепт (значение)
Для анализа значимостной стороны концепта ‘река’ следует ввести термин ландшафтный топоним. «Ландшафтный топоним представляет собой топоним -индикатор природных и / или культурных свойств ландшафта: это топоним в исходном смысле этого слова, т. е. место в его проявленности в названии и название
34 т~)
в его соответствии месту» . В нашем исследовании гидронимы служат отражением свойств как природных, так и культурных ландшафта, помогают понять своеобразие определённой местности.
1. В ЛСГ, в основе которой гидронимы, имеющие в названиях личные имена и названия племён, входит самое большое количество гидронимов.
Баканка (Бакан) (абхаз.) - предводитель Беслан Бакан, Скобидо - этноним (этнос - схапетэ, вошедший в состав шапсугов), Псекупс (адыг.) - «река псаков» (по имени древнего племени), Лаба (адыг.) - личное имя «Лабэ», Синюха - от личного имени, Цыбановка - по имени Петра Цибина, Шингарь - название пле-
мени «синдов», Дзеберкой - по фамилии Дзыбовых, Дедеркой - «принадлежащий Дедеру», Лоо - антропоним Лоовы (фамилия), Беранда - антропоним Берандуко-вы, Мамайка - шапс. название греков, Бочаров ручей - по фамилии Бочаров (землевладелец), Мзымта - название абазинского племени медозгоев, Цусхвадж -«община, селение Цусха», Адегой (адыг.) - «адыгейская речка», Папайка - название племени, Хожибс - «река ходжа», Гунайка - «долина гуннов», Казачья, Убинка - название племени, Курджипс (адыг.) - «грузинская река».
Имена-реалии наделяются культурной спецификой, противопоставляются другим онимам, способствует этнографическому описанию.
2. К ЛСГ - пространство относятся гидронимы, названия которых фиксируют происхождение и пространственное расположение рек. На первых этапах освоения природы номинации подвергалась та часть природы, в пространстве которой выделялось существенное, и это пространство членилось на зоны в соответствии с приоритетами человека. Реки и горы были с давних времён местами первичного заселения, служили естественными границами. В науке не раз поднимался вопрос о степени зависимости народного характера от среды обитания. Показывая влияние природы на поведение адыгов, Хан - Гирей писал: «Величественные горы, вечно ропотные воды и прекрасные равнины, ими орошаемые, леса дремучие, обширные пустыни и самое небо, под недосягаемым сводом которого эти народы проводят жизнь свою»35. Нам представлены природные ориентиры, имеющие первостепенное значение для племён, населявших Кубань: горы и реки.
ЛСГ - пространство указывает на расположение рек по отношению к горам: многие реки, начинаясь в горах, продолжают свой путь по равнине. Горы оказали влияние на характер речного русла, обилия водопадов, скорости течения. Данная ЛСГ является индикатором характера формы рельефа природного ландшафта:
Учкулан (карачаевское) - «три ущелья», Шуха (адыг.) - «плоский курган», Зыб-за (адыг.) - «река с высокого горного перевала», Аушедз (абадз.) - «перевальная река», Шундук (адыг.) - «равнинная речка», Небуг (адыг.) - «река с перевала», Агой (адыг.) - «аул, расположенный среди гор», Учдере (тюрк.) - «начало ущелья», «три ущелья», Гизель - Дере (тюрк.) - «красивое ущелье», Курджипс (адыг.) - горная река», Албаши (тюрк.) - «верховья реки», Шахе - «нижний».
3. ЛСГ, гидронимы которой являются индикатором растительного мира. Среди гидронимов, индикаторов растительности, широко представлены гидронимы с прозрачной семантикой, указывающие на особенности природы околоречно-го ландшафта: Мекерстук (адыг.) - «яблоневый глубокий кут», Липки - «росли липы», Абин (тюрк.) - «лес», Камла (адыг.) - «камыш», Мешако (адыг.) - «плод дуба» (произрастает много дубов), Бечуг (адыг.) - «много дубов», Гречаная (ку-бан.) - «травянистое растение», Очеретовая Балка - «камыш, тростник», Тернов-ка, Гостагайка (адыг.) - «сосновая река», Мезыб (адыг.) - «многолесье», Кужепс (адыг.) - «грушевая речка», Кабак (адыг.) - «тыква», (кабард.) - «селение», Ма-копсе (адыг.) - «луговая река», «сенная река», Мюзюегопсе (адыг.) - «лесная река», Годлик (шапсуг.) - «омела ядовитая».
Топонимы, индикаторы растительности, помогают понять распределение по территории растительного покрова, но этот фактор может быть в настоящее время сильно искажён характером заселения и освоения территории человеком. Семантический признак, лежащий в основе данной группы гидронимов, отражает реальный денотат субъектами номинаций, но является идеально материализованным в сознании субъектов восприятия гидронимов.
4. ЛСГ объединяющая гидронимы, в основе которых номинация по использованию в хозяйственной деятельности.
Номинация по видам хозяйственной деятельности отражает территориально организацию жизнедеятельности человека. Данная ЛГС разбита нами на подгруппы, связанные с различными видами человеческой деятельности.
A) Рыбный промысел: Сингили - (название рыбы), Сула - «судак» (хищная рыба), Дагомыс (тюрк.) - «место, где много рыбы». С древних времён велико было рыбохозяйственное значение рек. Реки Краснодарского края служили нерестилищами для таких ценных пород рыб, как осетровые, рыбец, судак, лососевые и др.
Б) Скотоводство: Ачегбас (адыг.) - «козлиная река», Чемитоквадже «аул рыжих коров», Ачипсе (адыг.) - «козья река», Шидс (адыг.) - «конская вода», Овечка, Хулижий (черк.) - «маленькое пастбище», Шибик (адыг.) - «конский берег реки».
B) Земледелие: Хатыпс (адыг.) - «огородная река», Кува (адыг.) - «глубокопа-шущая», (тюрк.) - «горная долина, луг», Большой Козьма (ног.) - «копать, рыть».
Деятельность племён, населявших Кубань, была связана с разведением скота и освоением земель. Исследователи выделяют два образа жизни предков адыгов: «Жизнедеятельность чинтов - воинов, у которых искусство строительства воплощено не более как в заборе для охраны скота, и образ жизни испов, где высокая культура земледелия»36. Племена селились близ речек, на пологих склонах гор, каждая семья обрабатывала землю. Пахота производилась деревянным плугом, в который впрягали несколько пар волов. Сеяли пшеницу, ячмень, просо. Племена меотов, которые по образу жизни, культуре и занятиям напоминали скифов, вели кочевой образ жизни, разводя огромные табуны лошадей, отары овец, стада крупного рогатого скота, передвигались с места на место в поисках новых пастбищ.
Г) Ремесло: Шебле - «сто пчел», Кичмай - «кузница», Аше - «место, где продавали оружие», Улька (адыг.) - «пчелиная семья».
Население Кубани состояло не только из земледельцев и скотоводов, жили в посёлках также и ремесленники. Из ремёсел в гидронимах зафиксировано кузнечное дело. Исследователи адыгской культуры отмечают, что кузнечное ремесло было передано людям богом кузнечного ремесла Тлепшем. С обретением этого ремесла люди обрели силу, что послужило богоборческим мотивам в адыгском эпосе.
«Технология изготовления орудий передается из рук богов в руки человека. На заре эпохи металла типичный герой - кузнец <.. .> Кузница - место формирования народного логоса, место, где завязываются новые социальные отношения. Человек <.> сам совершает выбор пути деятельности. Это состояние проявления дерзости к богам»37. Бог Тлепш выполняет такую же миссию, как и древнегреческий бог Прометей. Овладев ремёслами, человек почувствовал собственную силу.
Зафиксированный гидроним Шебле «сто пчёл» указывает на то, что древние племена занимались разведением пчёл.
5. К последней ЛСГ значимостной составляющей концепта мы отнесли гидронимы, указывающей на исторические реалии. Номинация рек сохранила память
об исторических реалиях, связанных с военной историей народа. Реки с их крутыми берегами давали надёжную защиту от нападения врагов: Ахтырь (тюрк.) -«белая крепость», Хабль (адыг.) - «поселение», Хадажка (адыг.) - «долина древних могил», Фарс (адыг.-тюр.) - «крайний, граничный», Кочеты (тюрк.) - «при-лагерная река», Кавалерка, Дзешь - «авангард войска», Херота (рим.) - «десятая рота», Калалы (тюрк.) - «крепостное место», Аше (адыг.) - «место, где продавали оружие».
Концепт (значение)
Символ
В лингвокультурологическом наполнении концепта происходит отождествление с типовыми представлениями38. Концепт вербализуется в национальной картине мира и получает этнокультурную маркированность.
Рассмотренная нами значимостная сторона концепта ‘река’, выраженная в гидронимах, позволила сделать следующие выводы.
1. Характер лексического значения, заключённого в гидронимах, обусловлен признаками самой реалии, отражением которой оно является. «При номинации объекта и воспроизведении уже готового географического названия выбор того или иного имени определяется контекстом (в широком смысле), т. е. определёнными знаниями контекста, как релевантных условий адекватного употребления
39 -
лингвистического знака» ; следовательно, у носителей языка рождающийся концепт находит выражение в знаке, полностью замещая собой денотат и выражая его отличительные признаки.
Концепт (объективные представления)
Денотат (реки) Знак (гидроним)
2. Переход значения в знак обусловлен равенством между «реальным бытием» объекта и действительности (денотата) и концептом, в основе которого тоже реальные представления.
3. Денотатом будет являться значимое для народа явление действительности. Его значение выражается в знаках, обозначенных нами как ландшафтные топонимы. Знак и символ в данном контексте равнозначны. Ландшафтные топонимы становятся символами, которые несут в себе идеалы и ценности культуры. Ландшафтные топонимы отражают результаты воздействия человека на природу, освоение природы, антропогенные черты духовной культуры, изменение характера человеческой деятельности и появление ремёсел.
4. Гидронимы Кубани не привязаны к местности вообще, а закрепляют виды деятельности. Если культура представляет собой метаинформацию, то ландшафтные топонимы закрепляют ту часть информации, которая задаёт нормы и способы действия человека в природе.
Примечания
1 См.: Маслова, В. А. Введение в лингвокультурологию / В. А. Маслова. - М., 1997.
2 См.: Суродина, Н. Р. Лингвокультурологическое поле концепта «пустота» (на материале поэтического языка московских концептуалистов) : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Н. Р. Суродина. - Волгоград, 1999.
3 Кубрякова, Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова,
В. З. Демьянков, Л. Г. Лузина, Ю. Г. Панкрац. - М., 1996.
4 Степанов, Ю. С. Константы : Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю. С. Степанов. - М., 1997. - С. 76.
5 Зухба, С. Л. Модель мироздания в абхазской мифологии / С. Л. Зухба // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / под ред. Р. А. Ханаху. -Майкоп, 2002. - С. 80.
6 Баршков, В. Ф. По следам географических названий Ульяновской области / В. Ф. Баршков. - Ульяновск, 1994. - С. 23.
7 Коломейцева, О. В. Культурный ландшафт российского города / О. В. Коломейцева // Материалы юбилейной научной конференции «Культурный ландшафт : теория и практика». - М., 2003.
8 Мильков, Ф. Н. Словарь-справочник по физической геграфии / Ф. Н. Мильков. -М., 1970. - С. 86.
9 См.: Калуцков, В. Н. Представления о культурном ландшафте : от профессионального до мировоззренческого / В. Н. Калуцков, Т. М. Красавская // Вестн. Моск. ун-та. Серия «География». - 2002. - № 4.
10 См.: Веденин, Ю. А. Современные проблемы сохранения наследия /
Ю. А. Веденин //Культурное и природное наследие в региональной политике. -Ставрополь, 1997.
11 См.: Кулешова, М. Е. Уникальные территории в культурном и природном наследии регионов / М. Е. Кулешова. - М., 1994. - С. 216.
12 См.: Каганский, В. Л. К феноменологии урбанизированных ландшафтных сред /
B. Л. Каганский // Г ородская среда : проблемы существования. - М., 1990. - С. 81-100.
13 Исаченко, Г. А. Культурный ландшафт как объект дискуссии / Г. А. Исаченко //Материалы юбилейной научной конференции «Культурный ландшафт : теория и практика». - М., 2003.
14 Макарова, Е. В. Пространство и топонимическая личность / Е. В. Макарова, Л. М. Дмитриева // Язык и культура Алтая. - Барнаул, 2001. - С. 35-40.
15 См.: Горбаневский, М. В. Русская городская топонимия / М. В. Горбаневский. -М. : ОЛРС, 1996. - 304 с.
16 См.: Гаспаров, Б. М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б. М. Гаспаров. - М. : Нов. лит. обозрение, 1996. - 304 с.
17 См.: Илюхина, Н. А. Образ как объект и модель семантического анализа : дис. ... д-ра филол.наук / Н. А. Илюхина. - Уфа, 1999. - 417 с.
18 См.: Мурзаев, Э. М. Тюркские географические названия / Э. М. Мурзаев. - М., 1996. - 254 с.
19 Васильева, С. П. Русская топонимия Приенисейской Сибири: картина мира :
автореф. дис. . д-ра филол. наук / С. П. Васильева. - Тюмень, 2006. - С. 34.
20
Бородина, М. А. К типологии и методике историко-семантических исследований / М. А. Бородина, В. Г. Гак. - Л., 1979. - С. 83.
21 Борисов, В. И. Реки Кубани / В. И. Борисов. - Краснодар : Книж. изд-во, 1978. -
C. 7.
2223 Там же. - С. 59.
23 Канонников, А. М. Природа Кубани и Причерноморья / А. М. Канонников. -Краснодар : Книж. изд-во, 1977. - С. 68.
24 Ожегов, С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. - М. : Рус. яз., 1986. - С. 610.
25 Там же. - С. 769.
26 Борисов, В. И. Реки Кубани. - С. 20.
27
Ожегов, С. И. Словарь русского языка. - С. 43.
28 Борисов, В. И. Реки Кубани. - С. 28.
29 Там же. - С. 59.
30
Ожегов, С. И. Словарь русского языка. - С. 263.
31
Дмитриева, Л. М. Русская топонимическая система : онтологическое и ментальное бытие / Л. М. Дмитриева // Изв. Урал. гос. ун-та. - 2001. - № 20.
32 Мижаев, М. И. Космогонические мифы адыгов / М. И. Мижаев // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / под ред. Р. А. Ханаху. - Майкоп, 2002. - С. 65.
33 Воркачев, С. Г. Концепт как «зонтиковый термин» / С. Г. Воркачев // Язык. Сознание. Коммуникация. - М., 2003. - Вып. 24. - С. 5-12.
34 Бондарь, Ю. Н. Природные и культурные ландшафты в топонимии Кеноозерско-го национального парка / Ю. Н. Бондарь, В. Н. Калуцков // Материалы юбилейной научной конференции «Культурный ландшафт: теория и практика». - М., 2003.
35 Хан-Гирей. Записки о Черкессии / Хан-Гирей. - Нальчик, 1978. - С. 110-111.
36 Нартхэр. Адыгэ эпос. Т. 5 / Нартхэр. - Мыскъуапэ, 1968-1971. - С. 179.
37 Шенкао, Г. Х. Элементы предфилософии в эпосе / Г. Х. Шенкао // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / под ред. Р. А. Ханаху. - Майкоп, 2002. - С. 90.
38 Телия, В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. - М., 1996. - С. 94-96.
39
Дмитриева, Л. М. Русская топонимическая система.
Л. А. Ласица
СТРАТЕГИИ ВРЕМЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ
Статья посвящена проблеме функционирования грамматических и лексикосемантических маркеров времени в поэзии. Использование статистических методов и моделирования позволило представить способы репрезентации категории времени в виде четырех сложноструктурированных систем, обладающих прогностическим потенциалом.
Ключевые слова: поэзия, категория времени, грамматический и семантический маркер, сложноструктурированная система, прогностический потенциал.
Время признается одной из основных текстовых категорий. Так, в лингвистике текста исследуется роль маркеров времени «в организации структурного и смыслового единства текста»1. В лингвосинергетике время признается базовой характеристикой структуры текста, изучаемой с позиций физической длительно-сти2. Центральным конструктом проблемного поля, сформировавшегося вокруг изучения временной организации художественного текста, являются понятия «хронотопа», обозначающего «существенную взаимосвязь временных и про-
34
странственных отношений» и «континуума» .
Задача данной работы состоит в том, чтобы выявить закономерности взаимодействия различных маркеров времени в поэзии; а также выявить основные стратегии временной организации поэтических текстов.
