CC BY-NC-ND
43
А.С. Кастарнова МАРИЯ ПЕТРОВЫХ В ЧИСТОПОЛЕ
Основная цель данной статьи - реконструкция чистопольского периода жизни и творчества М.С. Петровых. Материалом служат документальные, мемуарные и эпистолярные свидетельства, публикации в периодике, переводы и оригинальные стихи поэтессы военного времени. В результате делаются выводы о том, чем обернулась для Петровых эвакуация в Чистополь.
Ключевые слова: Петровых, Чистополь, стихи, переводы, книга.
Биография Марии Сергеевны Петровых (1908-1979) представляет большой интерес при изучении литературного и историко-культурного процесса советского периода, одним из ключевых моментов которого стала Великая Отечественная война и деятельность литераторов в условиях эвакуации. Несмотря на то что попытки описать пребывание М. Петровых в Чистополе предпринимались неоднократно - частично о нем писали Е. Ефимов в предисловии к подборке неизданных стихов поэтессы1, Е. Ермолин в статье «Воздух свободы: Мария Петровых в 1942-1943 гг.»2, И. Сушилина в биографическом словаре «Русские писатели ХХ века»3, Н. Громова в книге «Дальний Чистополь на Каме...»4 -систематизация всех сведений не осуществлена до сих пор. Задача данной статьи - исследование чистопольского периода жизни и творчества Петровых.
В июне 1941 г. началась Великая Отечественная война, и М.С. Петровых, как многие члены Союза писателей и Литфонда, с дочерью и матерью эвакуировалась в татарский город Чистополь. Там она тесно общалась с Б.Л. Пастернаком. На это указывает
© Кастарнова А.С., 2010 166
пастернаковское упоминание о ней в письме к Евгении Пастернак от 1 августа 1942 г.: «Будет удивительно, если я не напишу Анне Андреевне. Не проходит дня, чтобы я не говорил о ней с Марией Петровых»5.
Познакомились они еще в 1928 г. у учителя Петровых, «литературоведа и критика К.Г. Локса, с которым Б.Л. дружил»6. Встречались и в 1934 г.: Петровых была в гостях у Е.В. Пастернак, где читала стихи, которые Борис Леонидович высоко оценил7, приходила к нему на Волхонку8.
В Чистополе Пастернак «был в хорошем настроении, ждал конца войны, всяческих удач, был уверен в моральном подъеме народа и предсказывал перемену к лучшему после войны»9. В очерке «Поездка в армию» (1943) он писал: «Победил весь народ сверху донизу, от маршала Сталина до рядовых тружеников и простых бойцов ... победил весь народ всеми своими слоями, и радостями, и горестями, и мечтами, и мыслями»10.
По-видимому, Петровых разделяла подобные воззрения: «Это было трагическое и замечательное время. Это было время необычайной душевной сплоченности и единства. Все разобщающее исчезло», - писала она позднее в своей автобиографии11. Процитируем также выразительное стихотворение Петровых «Ночь на 6 августа» (1943):
В каком неистовом молчанье Ты замерла, притихла ночь!.. Тебя ни днями, ни ночами Не отдалить, не превозмочь.
Взволнованною тишиною Объята из конца в конец, Ты внемлешь надо всей страною Биенью всех ее сердец.
Пастернак верил в начало новой жизни, в письме к соседям по Переделкину Т.В. и В.В. Ивановым он писал о попытках эвакуировавшихся литераторов12 «заговорить по-другому, о новом духе большой гордости и независимости»13. Похожие чувства испытывала и Петровых14:
А я скажу: она со мною, Свобода грозная моя! Совсем моей, совсем иною Жизнь начинается, друзья!
Ощущение «иной жизни» подкрепилось у Петровых творческим подъемом, а также признанием среди писателей, которое пришло к ней после поэтического дебюта в Доме учителя, бывшего центром культурной и литературной жизни Чистополя: там проходили спектакли, концерты, встречи с известными людьми, приезжавшими с фронта. Среди наиболее ярких событий - вечера памяти А.С. Пушкина (вспоминали 105-ю и 106-ю годовщины со дня его смерти), М.Ю. Лермонтова, В.В. Маяковского, где о поэте рассказывала его родная сестра Людмила Владимировна Маяков-ская15. Со временем творческие встречи превратились в «литературные среды», которые устраивались вплоть до лета 1943 г., конца эвакуации. Их часто посещали Н. Асеев, К. Федин, Б. Пастернак; М. Петровых бывала, но реже.
В мае 1942 г. чистопольцы увидели написанное рукой Пастернака объявление: «Вторник. 19-го. Мария Петровых в Доме Учителя. Начало в 7 ч. 30 м. вечера»16. По воспоминаниям О. Дзю-бинской, в тот вечер «Мария Сергеевна - бледная, какая-то от всего отрешенная ... в черном платье и черных "лодочках", вышла на сцену и читала свои стихи, заглядывая в ученическую тетрадку»17. Представил ее Пастернак. Сделав это, он сел на сцене, и, забыв о зрителях, комментировал понравившиеся строки. Когда она читала «А потом одно и то же - / Заикающийся ритм, / Пробегающий по коже», Пастернак выкрикнул: «Мария Сергеевна, у меня к Вам творческая зависть»18. Позже он говорил: «Я знал, что вы талантливы, но от кого слышал -не помню»19 (по предположению Е.С. Петровых, от Ахматовой или Мандельштама).
Впечатление от вдруг раскрывшегося таланта никому не известного поэта было огромным. Одной читкой стихов дело не ограничилось. 12 июля 1942 г. Петровых участвовала в большом литературно-художественном концерте в Доме учителя, выступала вместе с Исаковским, Леоновым, Пастернаком, Треневым20. 30 августа того же года в Доме учителя проходил литературно-музыкальный вечер, организованный Союзом советских писателей. «Программа состояла из двух отделений. В первом - поэты Н. Асеев, М. Исаковский, Б. Пастернак, М. Петровых, И. Сельвин-ский читали свои ранние стихи»21.
Собирались не только в Доме учителя. Многие литераторы посещали вечера в доме врача Дмитрия Дмитриевича Авдеева, у которого было два сына - ботаник Валерий Дмитриевич и актер и режиссер Арсений Дмитриевич. Из письма Пастернака В. Авдееву от 3 декабря 1944 г.: «Вы, Ваш отец и брат, Ваша невестка, Ваш дом и круг были тогда для меня жизнью в жизни, явлением близ-
кой силы и равнозначительного порядка, праздником души»22. О них же в стихах:
Каким тогда я буду старым! Как мне покажется далек Ваш дом, нас обдававший жаром, Как разожженный камелек.
Я вспомню длинный стол и залу, Где в мягких креслах у конца Таланты братьев довершала Усмешка умного отца23.
Нина Федина пишет, что в гостиной Авдеевых можно было встретить Л. Леонова, Б. Пастернака, К. Тренева, М. Исаковского, Н. Асеева, М. Петровых, А. Степанову, А. Фадеева, И. Сельвин-ского, П. Павленко, А. Твардовского»24 и других. Что делали? «В длинные зимние вечера, при свете старинной керосиновой лампы, висящей над столом, читали стихи и прозу, обсуждали злободневные события, слушали рассказы писателей-фронто-виков»25. Эти собрания называли «Авдеевскими салонами», о чем в процитированном выше альбомном стихотворении писал Пастернак:
И дни авдеевских салонов, Где лучшие среди живых Читали Федин и Леонов, Тренев, Асеев, Петровых.
Петровых сблизилась с В. Авдеевым. Он настаивает (ошибочно) на том, что в доме его отца «произошло открытие нового поэта ... Марии Сергеевны Петровых»26. По всей видимости, В. Авдеев входил в близкий круг Петровых: ему она доверила подборку своих стихов: в РГАЛИ хранятся отпечатанные на машинке тексты поэтессы конца 20 - начала 40-х годов.
Стихи Петровых нравились, их находили талантливыми, далекими от «губительной власти шаблона ... лжи, какой-то проклятой, обязательной условности»27. Самуил Галкин, живший в Чистополе, рассказывал Григорию Левину «о чистопольском братстве и -особо - упомянул о блистательном успехе М. Петровых, о ее стихах, посвященных Пушкину, высоко оцененных всеми поэтами, в том числе Н. Асеевым и Б. Пастернаком. ... В его словах проступало слово "открытие"»28.
Об этом в письме к первому мужу Петру Грандицкому говорила сама Петровых: «А внешне у меня было много блеску - большой
успех моих стихов. Я всегда помню о тебе, а в дни этого успеха помнила особенно - ведь стихи мои выпестованы тобою»29.
Постепенно о новом таланте узнали в Москве. Это случилось благодаря письмам «чистопольской братии» в Союз советских писателей. Редактор Н. Чертова, работавшая с Петровых на радио30, характеризовала ее лирику следующим образом: «Я много думала, почему с такой неистовой страстностью были восприняты здесь талантливые стихи М.С. Петровых? И вижу: именно потому, что этот человек, многие годы росший диким репьем где-то в стороне, сказал свое собственное, присущее единственно ему слово, от всего сердца, без всякой расчетливости, горе так горе, война - так война, такая, какой она у нас у каждого человека живет в сердце»31.
Уполномоченный правления ССП К. Федин в письме А. Фадееву также тепло отзывался о творчестве Петровых: «Большое событие здесь - стихи М.С. Петровых: она всех покорила и изумила зрелостью и чистотою голоса. Между прочим, мы провели ее в ССП»32.
Директору Гослитиздата П. Чагину о Петровых писал Б. Пастернак: «1 июля 1942, Чистополь. <...> Мария Сергеевна Петровых, перворазрядная литературная сила, вышедшая тут к весне из долголетнего затвора и сразу прославившая»33. А вот выдержки из еще одного пастернаковского письма Чагину: «Я Вам несколько раз писал, но вскользь, и, боюсь, неубедительно, о Марии Сергеевне Петровых. Это очень серьезное и выдающееся дарование. Ее чистопольская слава должна была дойти до Вас»34.
К августу 1942 г. со стихами М. Петровых познакомился А. Фадеев, ему их показали35. Он нашел стихи талантливыми, но усмотрел в них один существенный недостаток: «...на подавляющем большинстве из них нет меты времени. К сожалению, это не дает стихам качества вечности, а наоборот, это делает их похожими на многие стихи, написанные раньше»36 (письмо Фадеева Петровых от 19.VIII.1942 г.). «Меты времени» Фадеев предлагает искать в окружающей действительности, то есть в войне: ... А между тем, мне кажется, даже о самых интимных чувствах, связанных с детьми, семьей, с любимым человеком, с другом, можно было бы сказать так много нового, никогда и никому неведомого, что раскрыла и осветила в людях отечественная война. ...Мне кажется, что это новое и необыкновенное можно увидеть в Чистополе, только надо уметь и хотеть видеть»37.
Несмотря на внешнее благополучие, материальное положение Петровых было катастрофичным: ей «нечем было жить»38. Накануне войны, во время пожара, сгорело почти все ее имущество39. На страховку она купила демисезонное пальто сизого цвета, которое
было ей сильно велико40. Эвакуированные получали хлебные карточки, у Петровых их было три: служебная, пенсионная и дет-ская41. Однако 600 граммов хлеба в день (по 200 граммов на каждого члена семьи42) не хватало. Чтобы выжить, она занималась переводами.
Так, например, 22 января 1942 г. в чистопольской газете «При-камская коммуна» был напечатан ее перевод официозного стихотворения немецкого (австрийского) поэта-антифашиста, переводчика Маяковского, Гутто Руперта «Статуя Ленина в Кремлевском зале». Публикация этого стихотворения, как и все материалы первой страницы, была приурочена к 18-ой годовщине со дня смерти Ленина:
Он был из мрамора и света, Всем телом устремленный в зал. Сердцами нашими согретый, Казалось, шел и ожив43.
Петровых была знакома с Руппертом. О его пребывании в Чистополе пишет Александр Гладков: «До площади ... идет Гуго Руп-перт, немецкий поэт, эмигрант, отличный переводчик Маяковско-го»44. Сам Рупперт вспоминал, что в Чистополе «сблизился с лириком Львом Ошаниным, поэтессой Марией Петровых»45.
Кроме того, М. Петровых работала на радио. Она пришла туда позже, чем другие, читала статьи, «чуть картавя ... милым, спокойным голосом»46, пыталась писать заметки, но газетный язык ей не давался.
Пастернак, видя бедственное положение Петровых, взялся помогать. Он обратился за помощью к Чагину: «1 июля 1942, Чистополь. <...> Приготовьте мне, пожалуйста, какой-нибудь большой договор, и пришлите сюда на подпись, а деньги переведите через ВУАПП. <...> Та же просьба касается и Марии Сергеевны Петровых. <... > Поручите ей крупную многоденежную работу по переводу какого-нибудь беспредельного нацмена, она отлично это сделает и больше всех нас заслуживает поддержки»47.
Видимо, не получив отклика, в следующем письме Пастернак повторил просьбу: Петровых «надо дать хороший заработок. Я так уверен в ее литературном будущем, также и в смысле матерьяль-ном, что посоветовал ей бросить грошовую службу здешнего радиодиктора, не рассчитав, как долго будут тянуться почтовые переговоры с Вами и с П.Г. Скосыревым о каком-нибудь капитальном и ответственном стихотворном переводе для нее. Ускорьте, пожалуйста, выбор работы для нее, пришлите договор ей на подпись
и переведите ей какой-нибудь осязательный аванс. <... > Ответьте, пожалуйста, не откладывая: это ведь вопрос существованья человека достойного и талантливого»48.
В начале сентября Пастернак обратился к Фадееву:
«3.1Х. 42
Дорогой Саша!
<... > Сел я тебе писать собственно не о себе, а о Марии Петровых. Она очень талантливый человек и если бы она жила припеваючи, это было бы только естественно и справедливо, и на пользу всем. Но она очень далека от таких притязаний и удовольствовалась бы, если бы ей жилось хоть мало-мальски сносно. Это надо обязательно устроить. Союз или Чагин должны заключить с ней договор на объемистую и прибыльную переводную работу. Дай пожалуйста распоряжение в этом надлежащему отделу. ...)»49. В этом же письме Пастернак просил «дать возможность» Петровых «съездить в Москву для устройства всех этих дел»50.
21 сентября 1942 г. секретарь президиума Союза писателей П.Г. Скосырев телеграммой вызвал Петровых в Москву: «Выезжайте командировку сроком три недели выполнения срочного задания Нацбюро»51. Телеграмма из Союза писателей была необходима для того, чтобы попасть в Москву: в военное время въезд в столицу был ограничен.
Петровых приехала в Москву 3 октября 1942 г., о чем свидетельствует ее запись в альбоме «Автографы» Алексея Крученых: «"Третьего октября 1942 года приехала из Чистополя". Москва. М. Петровых»52. В Москве ей дали работу: перевод стихов литовской поэтессы Саломеи Нерис. Ее книгу «Сквозь посвист пуль»53 Гослитиздат выпустил в 1943 г. Предисловие к ней написал поэт Костас Корсакас. Открывали издание традиционные для того времени «Родина» и «Ленин не умрет»: «А теперь в гробу стеклянном спит он / Дни за днями, ночи за ночами», «Сталина оставил миру Ленин, / Нашу правду и бессмертье наше». Однако большая часть стихотворений (всего их 25) - о войне, о людях и их чувствах. Интересно, что некоторые стихотворения на лексическом уровне пересекаются с оригинальными стихами самой Петровых. Например, «Не жалуйся, не плачься, мать» («Матуля», С. Нерис) и «Не плачь, не жалуйся, не надо / Слезами горю не помочь» («Не плачь, не жалуйся, не надо... » (1942), М. Петровых). Или: «И где любимейшие дети? / Ты руки заломила. / Дома их разоряет ветер, Безвестны их могилы» («Родине», С. Нерис) и «Где павшие братья, - война, война! / В безвестных могилах... / Мы взыщем за милых» («Проснемся, уснем ли - война, война!» (1942), М. Петровых).
В ноябре 1942 г. в Союзе писателей состоялся творческий вечер Петровых: «Глубокой осенью 1942 года был мой вечер в Союзе писателей в Москве (в "каминной комнате"). На этом вечере также были Пастернак, Асеев, Щипачев, Кайсын Кулиев. Все выступавшие говорили о необходимости издания моей книги»54. Книгу М. Петровых «собрала» и сдала в издательство «Советский писатель». В фонде «Советского писателя» она не сохранилась, однако подборка стихов Петровых, помеченная 1943 г., обнаружилась в фонде Гослитиздата. На ее основе можно реконструировать примерный состав книги: «Война», «Завтра день рожденья твоего...», «Свирепая была зима...», «Севастополь», «Коктебель», «Как в юности глядим легко мы...», «Глубокий, будто темно-золотой...», «Не плачь, не жалуйся, не надо...», «Дословно сбывалось пророчество...», «Какое уж тут вдохновение, просто...», «Муза», «Соловей», «Лесное дно», «Болдинская осень», «К жизни», «Кладбище», «Заклинанье», «Когда на небо синее...», «Когда я склоняюсь над твоею кроваткой...», «Не взыщи, мои признанья грубы...», «Ты думаешь, что силою созвучий...». Стихотворение «Как в юности глядим легко мы... » (1942)
Как в юности глядим легко мы В глаза надземной темноты, С луною запросто знакомы, Со всеми звездами на ты55, -
это позднее переделанное «Мы смыслом юности влекомы»:
Мы смыслом юности влекомы В простор надземной высоты -С любой зарницею знакомы, Со всеми звездами на «ты».
Стихотворение «Коктебель» (в сборниках поэтессы его относят к началу 30-х гг.) было написано 28 августа 1942 г. и посвящено Илье Ивановичу Сельвинскому56, который бывал в гостях у Волошина и некоторое время жил в Чистополе. Сохранилась фотография, на которой изображены Н. Асеев, Б. Пастернак и И. Сельвин-ский в доме у В.Д. Авдеева57. Конечный вариант текста насчитывает 4 строфы, первоначально он состоял из 9. Петровых убрала из стихотворения «приметы времени»: упоминание о войне: «Но над тобой звучит чужая речь / Нечеловеческий, немецкий голос», «Но враг / Недолго будет забавляться славой / Тряхнем-ка стариною, Карадаг, / Залей его отмщающею лавой». Кроме того, героиня обращается за помощью к стихиям: ветру («Всколыхни пески пус-
тынь»), морю («Подымись и покарай»). Надо сказать, у Петровых к данному моменту было два «Коктебеля»: «Мне вспоминается Бахчисарай... » с посвящением Сельвинскому и «Когда я буду, умирая...» (1930). По всей видимости, в книгу Петровых собиралась включить первый текст, на это, в частности, указывает фраза в рецензии Е. Книпович о «стихах, посвященных сегодняшнему дню, войне»: «Иногда здесь все сводится к декламации ("Севастополь", "Коктебель")»58.
Примерно в это время Петровых узнала, что в ее отсутствие в интернате заболела дочь, подозревали туберкулез. Поэтессу успокоил приехавший из Чистополя Федин, сказал, что та «на саночках катается»59. В январе 1943 г. Петровых вернулась в Чистополь. Об этом можно судить по письму А.Н. Зенкевич М.А. Зенкевичу: «7 января 1943. <...> Должна скоро приехать сюда М. Петровых ...»60, а также по письму из Чистополя М. Исаковского А. Т. Твардовскому: «3 февраля 1943 г. <...> У Марии Илларионовны, кажется, все в порядке. Я ... был недавно у нее на именинах твоей дочки Оли. Также были Петровых, Стрельчен-ко, Дерман»61.
А в это время в Москве «прорабатывали» книгу. Рецензентами выступили Евгения Книпович и Виталий Виленкин. Книпович, будучи, по меткому замечанию Льва Аннинского, «пиковой дамой» советской литературной критики, назначалась рецензентом, когда требовалось «зарубить» издание новой книги. Признавая «общую одаренность» стихов Петровых, она все же пришла к выводу, что «нужны они будут только двум и очень узким категориям читателей. Во-первых, "интеллигентным", одиноким, замкнутым в себе людям (преимущественно женщинам), во-вторых, любителям мастерства и формы, как таковых»62. Виленкин, ценитель стихов Ахматовой и Пастернака, осторожно высказывался в том же духе: «Поэзия Петровых - вся в прошлом», «очень далека от событий и переживаний войны», есть, правда, «несколько хороших, оригинальных стихотворений», но они «не определяют права автора на книгу»63.
Сразу редсовет книгу не отклонил: новые рецензии были поручены писателю Александру Митрофанову и критику Осипу Резнику. Митрофанов увидел в стихах эпигонство: «бродит по чужим тропкам, мнет траву на чужих лужайках»64, лучше, писал он, «обратиться к первоисточникам: Пастернаку, Цветаевой и другим, у которых М. Петровых более или менее заимствует ритм, построение фразы и - что всего печальнее! - их дух, их - а не ее! -чувство, поэтическое осмысление жизни»65. Резник, отдав должное «версификаторской умелости» Петровых, углубился в ее душу и нашел, что сила ее чувств «направлена как бы в пустоту», ее чув-
ства «не озарены жаром подлинной жизни, они все в себе и для себя»66. «Талант живет душой, - писал он, - совестью, философией своей эпохи, своего народа. Мария Петровых неплохо владеет словарем родного языка, поэтической формой. Отсюда ее заслуженные поэтические успехи. Оно и понятно - в переводах мысль, чувство, философия даны переводчику извне. В оригинальных стихах М. Петровых этих основных свойств поэзии нет»67.
Такое «щедрое» внимание к рукописи Петровых Е. Ефимов, в частности, объясняет успехом ее стихов в литературной среде, их признанием у «не последних» авторов «Советского писателя»68. Кроме того, среди поклонников ее таланта были секретарь ССП А. Фадеев и уполномоченный правления ССП К. Федин (по инициативе последнего она вступила в Союз советских писателей69). По этой причине под «отвод» книги было необходимо подвести серьезную доказательную базу, требовалось уверить всех в том, что лирика Петровых неактуальна для советской литературы.
В середине марта 1943 г. Петровых снова поехала в Москву, об этом говорит запись в альбоме «Встреча друзей» А. Крученых: «13 марта я видела Бориса Леонидовича Пастернака. Он сказал, что он собирается приехать в Москву через полтора месяца. На следующий день я выехала, вернее, вылетела из Чистополя и дальнейшие намерения Бориса Леонидовича мне неизвестны. 21.03.43»70. В письме А.Н. Зенкевич (Чистополь) М.А. Зенкевичу (Москва): «13. 111.-1943 г. <...> Два письма передала В. Гроссману, а это третье, коротенькое, передам М. Петровых»71.
По всей видимости, причиной ее появления в Москве стала корректура книги С. Нерис: она была подписана к печати 25 апреля 1943 г. Тогда Петровых могла познакомиться и с некоторыми рецензиями на свою несостоявшуюся книгу. (По мнению Арины Витальевны Головачевой, отзыв Виленкина Петровых не видела72.) К этому времени относится стихотворение «Жил тигренок, числясь в нетях...» (8 апреля 1943 г.). Не является ли оно реакцией на произошедшие события?
Жил тигренок, числясь в нетях, Это хитрому с руки, Чтоб забыли: в лапках этих Подрастают коготки.
Если будут люди трогать, Мучить или целовать -Покажи точеный коготь, Раз и навсегда отвадь.
Пусть летит тебе вдогонку Восхищенье и хула, Выходить пора тигренку На серьезны дела.
Воинственный тон стихотворения, выражение «числясь в нетях» («в нетях» значит «отсутствуя», «находясь неведомо где»), а также пары «восхищенье» - «целовать» и «хула» - «мучить» намекают на обстоятельства личной жизни поэтессы. В «Тигренке» Петровых можно усмотреть переклички со стихотворением Пушкина «Ех и^ие 1еопет», («По когтям льва (узнают)»). Написано оно было после появления заметки издателя А.Е. Измайлова с нападками на пушкинское стихотворение «Приятеля»73.
Оказавшись отвергнутой поэтессой, Петровых стала приобретать славу первоклассного переводчика. 29 мая 1943 г. в газете «Литература и искусство» появилась статья Л. Озерова «Второе рождение», в которой тот подверг критике недоброкачественные переводы военного времени. Положительная оценка была дана работам П. Антокольского, М. Алигер, Н. Асеева, М. Зенкевича и М. Петровых74.
Последний раз Петровых вернулась в Чистополь, чтобы забрать домой дочь и мать. В июне 1943 г. на пароходе «Михаил Шолохов»75 из Чистополя уехало большинство литераторов, среди них была Петровых. Вернувшись в Москву, она сосредоточилась на переводах, о книге стихов было забыто на долгие годы.
В автобиографии Петровых отмечала, что пробыла в эвакуации «с июля 1941 по сентябрь 1942»76. Однако эпистолярные свидетельства, а также записи в альбоме А. Крученых позволяют сделать вывод о том, что до июня 1943 г. она жила «на два дома»: курсируя между Москвой и Чистополем. По всей вероятности, это было связано с ее работой - переводом книги стихов С. Нерис (и некоторых других авторов77). Центральным событием этого времени стал для Петровых поэтический дебют в Чистополе, в результате которого она получила известность в литературной среде, была принята в члены Союза советских писателей и подготовила книгу оригинальных стихов (впервые ее состав реконструируется на основе материалов, хранящихся в фонде Гослитиздата). Книга была отклонена редколлегией издательства «Советский писатель», что отразилось в творчестве поэтессы и послужило одной из причин ее нежелания печататься в дальнейшем.
Примечания
1 Ефимов Е. Мария Петровых. Неизданные стихи // Знамя. 1998. № 12. С. 123-131.
2 Ермолин Е.А. Воздух свободы: Мария Петровых в 1942-1943 гг. // Краеведческие чтения «Наше наследие». Ярославль, 2001. С. 1-8.
3 Русские писатели ХХ века: Биографический словарь. М., 2000. С. 550-551.
4 Громова Н. «Дальний Чистополь на Каме...»: Писательская колония: Москва -Чистополь - Елабуга - Москва. Москва; Елабуга, 2005. С. 109-112.
5 Пастернак Б. Существованья ткань сквозная. Переписка с Евгенией Пастернак. М., 1998. С. 442.
6 Петровых М. Избранное. М., 1991. С. 350.
7 Там же. С. 351.
8 Там же.
9 Пастернак З. Воспоминания. М., 2006. С. 97-98.
10 Пастернак Б. Поездка в армию // Полн. собр. соч. В 11 т. М., 2004. Т. V. С. 252.
11 Петровых М. Указ. соч. С. 348.
12 Имеются в виду К. Федин, Л. Леонов, Н. Асеев, К. Тренев, Б. Пастернак.
13 Пастернак Б.Л. Полн. собр. соч. В 11 т. М., 2005. Т. IX. С. 270.
14 Ермолин Е.А. Указ. соч. С. 5.
15 Страницы летописи. День за днем // Чистопольские страницы. Стихи, рассказы, повести, дневники, письма, воспоминания. Казань, 1987. С. 285.
16 ПетровыхМ.С. Назначь мне свиданье! М., 2000. С. 126.
17 Дзюбинская О. Город сердца моего... // Чистопольские страницы. С. 175.
18 Там же.
19 Петровых Е.С. Чистополь // Моя родина - Норский посад. Ярославль, 2005. С. 160.
20 Страницы летописи. День за днем. С. 292.
21 Там же. С. 294.
22 Авдеев В. Вспоминая Пастернака // Чистопольские страницы. С. 258.
23 Пастернак Б. Авдееву В.Д. // Полн. собр. соч. Т. II. С. 256.
24 Федина Н. Дом окнами на Каму // Чистопольские страницы. С. 233.
25 Там же.
26 Адвеев В. Вспоминая Пастернака. С. 252.
27 РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Ед. хр. 760. Л. 193.
28 Петровых М. Черта горизонта. Ереван, 1986. С. 362.
29 Моя родина - Норский посад. С. 351.
30 Чертова Н. Город Чистополь на Каме // Чистопольские страницы. 1987. С. 239.
31 РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Ед. хр. 760. Л. 193-194.
32 В долгу перед темой // Чистопольские страницы. С. 12.
33 Пастернак Б.Л. Полн. собр. соч. Т. IX. С. 292.
34 Там же.
35 Александр Фадеев: Материалы и исследования. М., 1977. С. 183.
36 Там же.
37 Там же.
38 Петровых М. Избранное. С. 347.
39 Там же. С. 158.
40 Там же. С. 159.
41 Со слов дочери М.С. Петровых А.В. Головачевой.
42 Петровых Е.С. Указ. соч. С. 159.
43 Прикамская коммуна. 22 янв. 1942. № 7 (1908). С. 1.
44 Гладков А. Встречи с Пастернаком. М., 2002. С. 104.
45 Руппер Г. Литературные Афины // Чистопольские страницы. С. 267.
46 Чертова Н. Указ. соч. С. 239.
47 Пастернак БЛ. Полн. собр. соч. Т. IX. С. 292.
48 Там же.
49 Там же. С. 310-311.
50 Там же. С. 311.
51 РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Ед. хр. 760. Л. 17.
52 РГАЛИ. Ф. 1334. Оп. 1. Ед. хр. 1082. Л. 90.
53 Нерис С. Сквозь посвист пуль. М., 1943.
54 Петровых М. Избранное. С. 348.
55 РГАЛИ. Ф. 613. Оп. 7. Ед. хр. 201. Л. 8.
56 РГАЛИ. Ф. 2867. Оп. 1. Ед. хр. 24. Л. 8.
57 Петровых М.С. Назначь мне свиданье! С. 104.
58 Ефимов Е. Указ. соч. С. 126.
59 Со слов дочери М.С. Петровых А.В. Головачевой.
60 Громова Н. Указ. соч. С. 189.
61 Исаковский М. Собр. соч. В 5 т. М.: Худ. лит., 1982. Т. 5. С. 62.
62 Ефимов Е. Указ. соч. С. 127.
63 Там же.
64 Там же. С. 128.
65 Там же.
66 Там же. С. 129.
67 Там же.
68 Там же.
69 В долгу перед темой. С. 8.
70 РГАЛИ. Ф. 1334. Оп. 2. Ед. хр. 625. Л. 40.
71 Громова Н. Указ. соч. С. 192.
72 Ефимов Е. Указ. соч. С. 130.
73 Пушкин А.С. Сочинения: В 3 т. М., 1985. Т. 1. С. 343.
74 Озеров Л. Второе рождение // Литература и искусство. 1943. 29 мая. № 22. С. 3.
75 Дзюбинская О. Указ. соч. С. 177.
76 Петровых М. Избранное. С. 347.
77 Например, стихи кабардинского поэта Кайсына Кулиева.
