CC BY
99
2. Девятко И. Ф. О теоретических моделях, объясняющих восприятие справедливости на микро- и макроуровнях социальной реальности: [материалы III социологического конгресса] / И. Ф. Девятко. - М.: Издательство РАН, 2008.
3. Жуков В. И. Россия в глобальной системе социальных координат: социологический анализ и прогноз / В. И. Жуков // Социс. - 2008. - № 10 (294). - С. 29-36.
4. Зуев К. А. Парадигма мышления и границы рациональности / К. А. Зуев, Е. Л. Крот-ков // Общественные науки и современность. - 2001. - № 1. - С. 104-114.
5. Осипов Г. В. Социология в России. Как это было на самом деле / Г. В. Осипов // Социологические исследования. - 2008. - № 7 (291). - С. 5-17.
6. Порус В. Н. Научный рационализм как тема эпистемологии: автореф. дис. ... д-ра филос.наук. / В. Н. Порус; Институт философии РАН. - М., 2002.
7. Свиринов Б. С. Социальная рациональность как компонент социальной перспективы / Б. С. Свиринов // Социологические исследования. - 2003. - № 4. - С. 3-12.
А. П. Николаева-Чинарова
МАНИПУЛЯЦИИ В УПРАВЛЕНИИ КУЛЬТУРОЙ
Понятие «манипуляция» рассматривается автором в широком и узком значении. Анализируются первые упоминания о манипуляциях, встречающиеся у Платона, который относил их к «хорошей лжи», «добродетельному обману», который необходим правителям для победы над неприятелем. Правда, использование манипуляций предполагалось именно для сражения с внешними врагами, но не с собственным народом. Ключевые слова: экономика и управление в сфере культуры, манипуляция, управление, культура, сознание, социум.
The author considers manipulation concept in its broad and narrow senses. First references of manipulations were found in Plato's, who considered them as "good lie", "virtuous deception", necessary for the rulers to gain a victory over the enemies. Though the usage of manipulations was proposed only for the external enemies, and nowise for the fellow citizens. Keywords: economic and management in the sphere of cultural,management, culture, manipulation, modern communicative space, deception.
В науке существуют темы, освещать которые не принято, более того, это может существенным образом повлиять на сам манипулятивный процесс, некоторым образом даже спровоцировав его. Ибо до тех пор, пока сами манипуляторы не владеют «грамматикой» манипуляций, их действия представляют для окружающих относительную безопасность. Вооружая их «техниками мани-пулятивного управления», конечно, мы рискуем.
И, тем не менее, автор статьи выражает надежду, что предлагаемое исследование повлияет исключительно положительным образом на процессы, происходящие в современной культуре и в управлении ею, поможет исключить, по возможности, некоторые из крайне опасных и нежелательных манипуляций. Цель, которую ставит перед собой
автор статьи, — ни в коем случае не оценивание как таковое чьей-либо конкретной деятельности, но научно аргументированный анализ, который поможет современной культуре стать на позитивные успешные рельсы дальнейшего развития.
Начнем с рассмотрения этимологии слова «манипуляция».В переводе с латинского «манипуляция» означает «наполнение пригоршни»: manipulus «пригоршня», от manus - «рука» и ple - «наполнять». Это единственный вариант толкования, не заключающий в себе негативной окраски, которая создается за счет дискомфорта, испытываемого человеком, внезапно осознавшим сам факт манипуляции.
В переводе с греческого языка это слово означает «обман», «фокус». По мнению Ван-Вейка, понятие образовано
ISSN 1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ март-апрель 2 (34) 2010 г.
в результате ассимиляции из maniti, варианты которого присутствуют в польском, сербохорватском, словенском, болгарском языках, и обозначает «лживый, обманчивый», «приносящий ущерб, несчастье», в латышском — «вводить в заблуждение, колдовать». В древнеиндийском — это производное от maja, что в переводе означает «волшебная сила, обман, иллюзия» (8, с. 569).
Интересно, что позитивное отношение к понятию со временем было утрачено. Так, первые упоминания о манипуляциях, которые встречаются у Платона, относятся к «хорошей лжи», «добродетельному обману», которые необходимы правителям для победы над неприятелем. Правда, использование манипуляций предполагалось именно для сражения с внешними врагами, но не с собственным народом (5).
Во времена Платона представлялось возможным существование любого типа управления и самого государства без манипуляции, путь к достижению идеального общественного устройства виделся следующий: «Пока в государствах не будут царствовать философы либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольётся воедино - государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди, - а их много, - которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор, дорогой Глав-кон, государствам не избавится от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только что описали словесно» (5, с. 275).
Подробно изучал манипулятивные техники в управлении Н. Макиавелли, он выработал манипулятивные советы, которые непременно приведут к победе над неприятелем и процветанию государства. Суть его концепции в следующем: Макиавелли считал, что люди, по
сути своей, неблагодарны и лживы, поэтому в целях сохранения власти государь должен уметь отступать от добродетели. Политика манипуляций в управлении людьми и государством, по Макиавелли, должна быть долговременной, гибкой, она непременно должна следовать пунктам:
1) тот, кто хочет управлять людьми и прочно сохранить власть над ними, не должен быть верным своему слову, если причины, побудившие дать его, в данный момент для властителя не важны;
2) «управляющему» людьми и культурой не следует резко отказывать просящим у него чего-либо, его отказ должен быть замедлен и утомителен;
3) нарушенные обещания непременно должны быть прикрыты вежливой причиной;
4) управляющий или «властитель судеб истории и культуры» должен уметь произвести впечатление добродетельного человека, но не обязательно быть им, добродетели в этом ряду выделяются следующие: искренность, верность слову, милосердие, сострадание, благо-честивость;
5) управляющий людьми и культурой должен непременно говорить о себе хорошо, и даже слишком хорошо, демонстрируя наличие у себя указанных выше добродетелей, ибо источник информации забывается, а сама информация остается;
6) в целях сохранения управления и власти приемлемы любые средства, потому что «чернь» всегда преклоняется перед успехом, главное при этом — сохранить видимость благих намерений.
Не рассматривая подробные примеры реализации данных пунктов в управлении современной культурой, остановимся на краткой характеристике основных концепций манипулятивных технологий. Последние были порождены буржуазными революциями и подробно разработаны в начале ХХ века. Этому способствовало развитие рыночных отношений, следствием которых
стала «мозаичная культура». Порожденный такой культурой, ориентированный на отношения «человек человеку - товар» человек массового сознания легко подвержен манипуляциям.
В нашей в недалеком прошлом Советской стране не было принято считать, что кто-то может манипулировать, управляя страной и культурой, считалось, что манипуляции - удел капитализма. Однако так называемые «грязные технологии» управления сознанием десятилетиями прятались под маской «благих намерений».
История Советского Союза богата разного рода манипулятивными призывами и приемами. Широкое распространение, например, получили манипуляции с помощью архетипов сознания. «Слава русскому народу - народу-богатырю, народу-созидателю!» - гласил слоган на плакате, на котором первый план занимал рабочий, второй, словно его тень, - величественный богатырь.
Развитие науки о культуре неизбежно повлекло за собой разработку ма-нипулятивных технологий. В конце ХХ века стали известны секретные ма-нипулятивные технологии, которыми пользовались советские власти. Опишем некоторые из них:
1) планомерное разрушение системы юридического образования и культуры, на фоне которых «управляемое большинство» не в состоянии осознать, что с ним происходит, не говоря уже о законном противостоянии манипулятив-ным технологиям в управлении социумом и культурой;
2) «твердое убеждение, что цель управляющей народом и культурой власти — говорить только правду», потому что на фоне этой так называемой «правды» легко провести нужный скрытый смысл;
3) «взращивание у народа чувства собственного ни на чем не основанного величия», связанное с тем, что развитие последнего порождает снижение критического восприятия самого себя и, безусловно, затрудняет осознание ма-
нипулятивных технологий;
4) «узаконенное подавление инакомыслия»: объявление тех, кто имеет собственное мнение, отличающееся от общепринятого мнения, «врагами народа»;
5) «публичное и безграничное восхваление правителя страны, авторитет которого признается непререкаемым»;
6) «внедрение в сознание большинства нужной идеи путем утверждения и повторения», таким образом чужое утверждение превращается в навязчивую идею, которая возникает якобы логически путем у самого потребителя.
Безусловно, на первом месте в качестве помощника управляющим таким образом социумом и культурой были средства массовой информации, которые в те времена никто не смел назвать манипулятивными, но которые всегда следовали «лучшим» традициям манипуляций в управлении социумом и культурой:
1) полярное разделение мира на «своих» и «чужих», «друзей» и «врагов», последние непременно должны быть уничтожены;
2) постоянное утаивание и искажение информации;
3) подтасовка и придумывание ложных результатов и достижений, которыми народ мог бы гордиться;
4) сенсационность, которая повышает уровень массовой тревожности;
5) постоянный акцент на угрозе извне в целях ослабления внимания к тому, что происходит внутри культуры;
6) негативная информация и угроза ею, если не будет выполнено то, что нужно управляющим культурой и людьми.
Проанализировав многообразие трактовок понятия «манипуляция», которые предлагают разные исследования в области культуры, психологии и социологии, в том числе словари, мы получили определение манипуляции как обращения с объектами с определенными целями или намерениями. Словарь социо-
¡ББМ 1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ март-апрель 2 (34) 2010 г.
логии определяет манипуляцию как «вид применения власти, при которой обладающий ею влияет на поведение других, не раскрывая характер поведения, которое он от них ожидает» (7, с. 298).
В словаре С. Ожегова предлагается следующая трактовка: «1. Сложный прием, действие над чем-нибудь при работе ручным способом. 2. Перен. Проделка, махинация» (4, с. 273).
Распространенное сегодня переносное значение этого слова предполагает обращение с человеком, как с вещью, объектом. Таким образом, понятие манипуляции в культуре становится метафорой, заключая в себе ловкость рук при управлении людьми как вещами. Интересно, что история этой метафоры началась с появления фокусников, которые «работали» руками, не используя каких бы то ни было «волшебных» приспособлений. Их искусство состояло не в том, чтобы корыстно обмануть народ, их задачей было определенным образом сфокусировать внимание зрителей, перемещая его и концентрируя в нужном направлении, создавать определенные иллюзии восприятия. Подобные принципы используют манипуляторы культурой сегодня:
1) смело жонглируют стереотипами, меняя их в том или ином направлении;
2) фокусируют, а затем управляют вниманием и желаниями большинства;
3) нужным для себя образом программируют мнения большинства людей и их установки;
4) грамотно управляют психическим состоянием в целях обеспечения выгодного для себя результата.
Отечественные исследования в области манипуляций, к счастью для нашей отечественной культуры, существенно уступают своим западным коллегам.
Можно выделить главные — родовые — признаки манипуляции.
Во-первых, это вид духовного воздействия (а не физическое насилие или
угроза насилия). Мишенью действий манипулятора сегодня являются духовные структуры человеческой личности.
Вторым родовым признаком манипуляции является ее скрытое воздействие на сознание или подсознание человека, причем успешной считается именно незамеченная большинством манипуляция. Современный манипулятор в культуре должен уметь сместить внимание и восприятие человека так, чтобы воссоздать в его внутреннем мире незаметную сконструированную реальность.
В качестве третьего родового признака манипуляции в культуре выделим высокопрофессиональное воздействие на человека. Необходимые психологические знания и технические навыки становятся залогом успеха, поэтому сегодня выпускается много научной литературы для подготовки соответствующих специалистов. Однако результаты экспериментов, в том числе разрабатывающих манипулятивные технологии, редко получают широкое освещение.
Человек живет сегодня в двух основных мирах: мире культуры и мире природы, говоря другими словами, мире знаков и мире вещей. Соответственно этим двум мирам можно выделить два основных способа манипуляций: «через мир знаков» и «через мир вещей».
К сожалению, именно мир знаков становится сегодня первой и главной мишенью для манипуляторов в культуре. Выделяя в современной культуре особый мир слов — логосферу, исследователи этого вопроса включают в это понятие язык как средство общения, а также все формы вербального мышления. Исследователи манипуляций считают, что частью культурного багажа любого человека является представление о том, что подчинение начинается с познания, которое служит основой убеждения. На наш взгляд, проблема значительно глубже: первоначальной функцией слова на заре человечества было его суггесторное воздействие:
внушение, но не через рассудок, а через чувство (2).
Если сравнить слово по силе суггестивного воздействия с физиологическими факторами, можно прийти к выводу, что внушаемость как глубинное свойство психики возникло гораздо раньше способности к аналитическому мышлению. Известно, что возникновение человека связано с анатомическими изменениями — развитием третичных полей коры головного мозга. Именно они позволили удерживать в памяти впечатления от окружающего мира и проецировать их в будущее.
Продолжая параллель рассуждений о мифологическом мышлении человечества как о во все времена реальной основе для всевозможных манипуляций, признаем безусловным факт: знаки-символы, слова-символы оказывают, кроме указанных выше, еще и положительное психотерапевтическое действие, снимая некоторые вызванные культурой невротические состояния.
На наш взгляд, было бы неверным утверждать, что каждому человеку свойственно испытывать потребность во внушении, исходя из опыта отдельных исторических личностей, которым удавалось с помощью слова убедить
массы в сомнительных политических и религиозных идеях.
Одного только слова для управления социумом и культурой не всегда достаточно. Нам кажется справедливым утверждение С. Московичи: «Что во многих отношениях удивительно и малопонятно это всемогущество слов в психологии толп. Могущество исходит не из того, что говорится, а от "магии" человека, который их произносит, и атмосферы, в которой они рождаются. Обращаться с ними следует не как с частицами речи, а как с зародышами образов, как с зернами воспоминаний, почти как с живыми существами» (3, с. 235).
Выделение в современном культурном контексте мифологических символов и архетипических «существ» способно оказать сильное суггестивное воздействие на массы, позволит управлять и манипулировать ими, независимо от типа культуры и степени образованности подавляющего большинства ее представителей. Понятно, что именно «заражение чужими мыслями», внушаемость масс становится своего рода базой для всякого рода манипуляций в управлении культурой. Этот вопрос требует своего дальнейшего глубокого и всестороннего рассмотрения.
Примечания
1. Ильин И. Постструктурализм. Постмодернизм. Деконструктивизм / И. Ильин. - М., 1996.
2. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием / С. Кара-Мурза. - М., 2005.
3. Московичи С. Наука о массах / С. Московичи. - М., 1999.
4. Ожегов С. Словарь русского языка / С. Ожегов. - М., 1988.
5. Платон. Соч.: в 3-х т. / Платон. - М., 1968. - Т. 3.
6. Рюмшина Л. Манипулятивные приемы в рекламе / Л. Рюмшина. - Ростов-на-Дону, 2004.
7. Современный словарь социологии. - М., 2003.
8. Фасмер М. Этимологический словарь. - М., 2004.
9. Deleuze C. Capitalisme et schizophrenie: L'Anti-Oedipe / C. Deleuze, F. Guattari. - P., 1999.
10. Textual strategies: Perspectives in post-structuralist criticism. - L., 1980.
