CC BY
18
Альбеков А. У.
д.э.н., профессор, заслуженный деятель науки РФ, ректор РГЭУ (РИНХ) Ротэрмель А.А.
соискатель кафедры «Коммерции и логистики» РГЭУ (РИНХ)
МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ КАК ФАКТОР ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ИНВЕРСИИ УСЛОВИЙ РАЗВИТИЯ ЦЕПОЧЕК НАКОПЛЕНИЯ СТОИМОСТИ В ЭКОНОМИКЕ РОССИИ
Ключевые слова: производство, потребление, оборот финансов, валютный курс, денежная масса, цепочка накопления стоимости.
В статье представлено научно-практическое обоснование особенностей текущей трансформации макроэкономических условий развития в России, формирующей предпосылки для активизации институционально-регулятивного компонента государственной экономической политики как доминантного фактора, открывающего более широкие возможности развития производственных цепочек в России и их встраивания в систему мирового товарного обмена.
Развитие экономики России, ее интеграция в глобальный рынок и институциональное закрепление в системе мирового товарного обмена (вступление России в ВТО) усиливают актуальность проблем эффективной трансформации отечественного производства, которое выступает важным компонентом совре-
менных цепей поставок. Это обусловлено рядом причин.
Во-первых, более интенсивное развитие сферы товарного обращения в России, ее ускоренная интеграция в глобальный рынок привели к формированию неравновесной товарно-сбытовой кооперации со стороны производственного звена. В условиях повышенного уровня отраслевых рисков, в 1990-2000-х гг., национальная индустрия оказалась недокапитализирована, а в самой экономике были сформированы оси структурного неравновесия, преодоление которых требует повышения инвестиционной привлекательности отдельных секторов национального хозяйства, прежде всего, внутренне-ориентированного сектора и инфраструктурного.
Во-вторых, российская экономика как экономика, интегрированная в глобальный рынок, не может автономно выбирать тот или иной способ проведения индустриализации в условиях, когда мировой экономический порядок уже сформировался. Развивающиеся страны органично дополнили производственные системы развитого Запада, однако эти страны практически не имеют промышленности полного технологического передела и крайне медленно переходят к выпуску сложной промышленной продукции. В современный момент у развивающихся экономик возникает потребность в реформировании внутреннего отраслевого хозяйства и выделении отраслей, которые должны выступить в роли локомотивных, хотя уровень
добавленной стоимости в них априори уже не будет достаточно высоким.
Рассмотрим эти два посыла более подробно и развернем их теоретически.
Усиление давления торговли на товарный сектор в экономике России фактически подчеркивает тот факт, что в стране практически отсутствует промышленная политика, а отраслевые приоритеты экономического роста практически не выделены в общую стратегическую линию. На наш взгляд, важно определить причины сложившегося положения и наметить пути выхода из него.
Обрушение конъюнктуры на мировых рынках сырьевых товаров сегодня означает инверсию экономической политики России, неизбежным императивом в которой теперь будет выступать сокращение инвестиционной активности государственного бюджета и усиление акцента на институциональную перестройку экономики, формирование новых механизмов организации инвестиционного процесса в реальном секторе экономики, инфраструктурных отраслях и обрабатывающей промышленности, прежде всего.
То есть мы имеем ситуацию, в которой государство ограничено в возможностях адаптации российской промышленности к условиям глобального рынка в «логике старой промышленной политики - посредством государственного участия в инженерных проектах и поощрения технико-технологических решений» [3].
В течение 2000-х гг. в условиях стабильного притока валютной выручки и формирования различных фондов в экономике не были реали-
зованы масштабные инфраструктурные проекты, равно как и не была сформирована определенная программа развития промышленности. В 2013-2014 гг. на фоне ослабления притока нефтегазовых доходов бюджета государство будет сильно ограничено в возможностях наращивания расходов инвестиционного характера, автоматически ослабляя и систему перекрестного субсидирования, которая не создает серьезных экономических стимулов для модернизации, а в условиях ее недостаточности еще и консервирует технологическую отсталость.
На наш взгляд, в 2013-2014 гг. государство вынуждено будет усилить институциональную платформу развития бизнес среды, более четко определиться с отраслевыми приоритетами экономического роста и расширить свои регулятивные функции.
С научной точки зрения важно констатировать, что неравновесная институциональная перестройка системы товароснабжения внутреннего рынка России обусловлена, прежде всего, дефектами макроэкономической политики государства.
Бизнес не может принимать на себя повышенные риски в условиях, когда логика и общая линия развития отраслевых рынков непредсказуемы и не прописаны в программах развития отраслевых ведомств страны. В тоже время, в посткризисный период длительное укрепление рубля ослабляло инвестиционные стимулы для наращивания капиталовложений в отечественное производство. Заметим, что до кризиса экономика росла за счет снижения реального курса рубля, который был
дополнен сверхмягкой денежно -кредитной политикой Банка России (реальные процентные ставки для нефинансового сектора колебались в отрицательном диапазоне).
В 2009 г. катализаторами спада выступили кредитное сжатие и накопление нефинансовым сектором значительного объема валютных займов, которые не могли быть погашены в условиях резкого обесценения рубля из-за падения цен на нефть и бегства краткосрочного капитала.
Обрушение курса рубля более чем на треть (36%) в 2009 г. дало лишь краткосрочный стимулирующий эффект для импортозамещения, который был обнулен уже в мае 2010 г., как только реальный курс рубля достиг своего предкризисного уровня. Динамика экономического роста и развития производства была ограничена еще двумя факторами одновременно: ограничением темпов роста денежной массы и вступлением России в ВТО в августе 2012 г., что повлекло снижение импортных пошлин и усиление конкурентного напряжения на внутреннем рынке страны, с которого постепенно стал вытесняться отечественный производитель. Индикатором этого долгоиграющего тренда сегодня является снижение доли российской промышленности в ВВП страны до 16% против, например 17% в Италии, 13% в Испании, 26% в Малайзии, 32% в Китае, 31% в Южной Корее, 36% в Таиланде и 25% в Индонезии [5].
Однако, в настоящее время в экономике страны формируются серьезные предпосылки для развития
импортозамещения: девальвация рубля; снижение объема роста денежной массы; переход к политике частичной индексации тарифов естественных монополий.
С нашей точки зрения, сегодня государство должно максимально использовать имеющиеся у него регулятивные механизмы для того, чтобы выстроить эффективную политику стимулирования экономического роста. В условиях ресурсных ограничений для наращивания бюджетных расходов и инвестиций, именно институциональные условия развития бизнеса должны выступить фактором расширения экономических стимулов роста инвестиционной активности в предпринимательской среде.
Отсутствие такого вектора за многие годы привело к ситуации, когда государство и бизнес находились в жесткой конфронтации. Причиной конфликта выступило преимущественно избирательное инвестиционное участие государства в развитии секторов, не формирующих импульсы для долгосрочного экономического роста, а также политика стимулирования внутреннего спроса в условиях сужения не нефтегазового компонента доходов государственного бюджета.
По мнению ученого Т. Гуровой, «этот конфликт не является неизбежным, но пока он есть и ведет к очень жесткой конкуренции государства и бизнеса за ресурсы. Он же привел к политике сильного рубля, ограничению внутренней денежной массы, вложению свободных денег в западные рынки - всему тому, что усугубило кризис» [1].
С нашей точки зрения, в 2014 г. мы можем наблюдать существенное и масштабное отступление от прежних монетарных императивов роста и фактически стратегическую инверсию задач экономической политики, которая призвана разогнать экономику в условиях ее ослабления после пяти лет финансовых потрясений в Европе (на рынки которой завязана Россия) и сохраняющейся зависимости от сырьевого экспорта [2, 3]. Возможности наращивания физического объема последнего ограничены как сжатием внешних рынков, так и экономическим положением самих нефтегазодобывающих компаний, которые не в состоянии разрабатывать новые месторождения без дополнительных преференций со стороны государства.
В 2014 г. в экономике РФ может быть использован девальвационный потенциал рубля, что позволит увеличить инвестиции в основные фонды промышленности и тем самым повысить производительность труда. С другой стороны, в стране формируются предпосылки для ослабления инфляции по нескольким причинам: - более умеренное накопление валютных резервов будет означать меньший масштаб импорта инфляции из стран-эмитентов резервных валют. Этот канал импорта инфляции формировал более серьезные риски неконтролируемого денежного притока и чрезмерно быстрой монетизации экономики в условиях недостаточного регулирования банковской системы, что означает вероятность дефолта по схеме азиатского кризиса 1997 г.;
- сжатие немонетарного компонента инфляции в результате проведения более сдержанной политики индексации тарифов;
- ослабление валютного курса рубля простимулирует процессы импортозамещения, а рост оборота на розничном рынке позволит компаниям работать на массе, а не на норме прибыли снижая цены. Этот эффект отчасти объясняет снижение уровня инфляции при росте денежной массы, когда приток ликвидности позволяет компаниям пополнять оборотный капитал и расширять финансовые возможности реализации прибылеобразующих направлений в бизнесе;
- рост объемов производства в условиях снижения инфраструктурной нагрузки может обеспечить органический рост «заработной платы», формируя самовоспроизводящийся цикл, который через рост потребления может поддержать промышленные инвестиции.
В условиях переоцененности рубля даже любая теоретическая мифологизация его позитивного влияния не позволяла скрыть процесс деиндустриализации в экономике страны.
В близлежащей перспективе, с нашей точки зрения, государству необходимо максимально ориентироваться на возможности стимулирования экономического роста, которые у него имеются. Во многом эти возможности будут определяться существующими ограничениями и темы императивными направлениями развития, которые сегодня активно обсуждаются в высших экономических ведомствах страны и состав-
ляют предмет современного академического дискурса.
Мы имеем крайне непростую диспозицию, которая де-факто лишает государство значительного числа степеней свободы в проведении экономической политики, но открывает возможности новые, локализованные преимущественно в регулятивной плоскости.
На наш взгляд, решения в области экономической политики в 2014-2015 гг. будут иметь разновек-торный характер. Однако разрыв в уровне этой разнонаправленности будет определяться точностью и интенсивностью институциональных корректировок со стороны власти. Заморозка тарифов вероятно вызовет сокращение инвестиционных программ естественных монополий, в результате чего инвесторы, вложившие в энергетику и коммунальное хозяйство недополучат прибыль, а региональные бюджеты будут скованы в возможности возместить их выпадающие доходы. Этот негативный эффект может и должен быть нивелирован за счет активного развития ГЧП, бюджетного кредитования на возвратной и возмездной основе, которое должно не только сформировать стимулы для перехода отрасли на новый экономический уклад, но и позволить реально реализовать эти стимулы на практике. Баланс между сжатием инвестиционных программ в результате заморозки тарифов и финансовыми возможностями наращивания инвестиций является очень тонким и неустойчивым. Его обрушение будет означать сворачивание модерниза-ционного процесса в отрасли,
накопление амортизации при урезанном тарифе и вскоре еще более сильный рывок цен после их освобождения. Сокращение заказов по цепочке межотраслевых связей также будет серьезно дестимулировать рост в экономике.
Решая проблему достижения бездефицитного государственного бюджета в условиях сжатия его доходной базы, государство будет поддерживать слабый рубль, стимулируя тем самым, импортозамеще-ние. Этот процесс должен быть синхронизирован с опережающей его разработкой отраслевых программ развития и созданием преференциальных условий для наращивания инвестиций, что позволит бизнесу принимать на себя понятные, просчитываемые и приемлемые отраслевые риски.
Необходимо отметить, что в долгосрочной перспективе должны учитываться более фундаментальные закономерности современной прикладной макроэкономики, в контексте которых, более релевантным является выстраивание длинных производственно-сбытовых цепочек, их ориентация на внешние рынки, развитие экспорта. Необходимо также изменение системы монетарного регулирования экономики, которое должно стратегически корреспондировать с теми императивами, которые мы обосновываем в настоящей статье. Дело в том, что кризис 20082009 гг. стимулировал определенный разворот моделей многих экономик в сторону внутреннего рынка, однако это чисто конъюнктурный тренд, который не может быть идейно легитимирован в контексте поло-
жений современной экономической теории.
Как известно, конкуренция в рамках национальных границ имеет пределы, за которыми конкурирующие компании просто начинают «дружно сокращать» свою прибыль, включая в равной мере доступные каждой из них механизмы ценовой и неценовой конкуренции. Во-первых, возникает ложная иллюзия, что когда предложение увеличивается, то цены обязательно снижаются. В узких рамках национальной экономики это не так. Когда число компаний множится, а емкость потенциального рынка относительно фиксирована, их расходы на единицу продукции -растут. Это толкает планку себестоимости вверх и даже на рынке покупателя приводит к повышению цен, а не снижению, ибо это неизбежно. Тогда абсолютно понятно, что выбрасывая излишек товаров на внешние рынки, компания не только может расширять поле конкурентной борьбы, но и легко увеличивать сбыт, не повышая цены из-за растущей удельной себестоимости. Во-вторых, это еще и возможность борьбы с инфляцией. Страна может избавляться от инфляции через наращивание экспорта готовых изделий, куда закладываются «избыточные деньги». Здесь важно понимать, что практикуемый ныне в России сырьевой экспорт такого эффекта не дает - затраты на наращивание экспорта не в состоянии поглотить всю экспортную выручку, а производительность сырьевой индустрии растет много медленнее доходов.
Не понимание этого приводит к тому, что сегодня Россия просто ак-
кумулирует бюджетные доходы в стабфонде, тем самым, стерилизуя излишки ликвидности и снижая инфляционное давление на экономику. Мы примитивно заимствовали эту схему в Норвегии и пытаемся пользоваться ею, ссылаясь на опыт Китая или Японии, собравших в последние годы астрономические суммы валютных резервов. Однако, не лишним было бы обратить внимание на то, что стройные экономики этих стран, выталкивающие часть национальных сбережений в валютные резервы одновременно кредитуют этими деньгами страны-потребители своей продукции. Это позволяет им создавать конкурентные преимущества, которые стимулируют приток в страну иностранных инвестиций, в значительной степени замещающих вывод капиталов по государственным каналам. В отличие от стран развивающейся Азии, в России тиражирование подобной схемы не замещает сбережений, выводимых в процессе накопления резервов.
Второй важнейший аспект трансформации отечественного производства составляет его интеграция в глобальные цепочки создания добавленной стоимости.
Идентификация отраслевых ориентиров роста должна опираться на более точную оценку того, собственные или заимствованные технологии будут положены в основу роста. Поскольку период переоснастки основных фондов в промышленности занимает не менее трех - четырех лет, в этом временном горизонте России придется сконцентрироваться преимущественно на модернизации традиционных отраслей, поскольку раз-
витие с «нуля» более конкурентоспособной платформы для прорывного модернизационного рывка потребует гораздо большего времени.
То есть инвестиции в технологическую модернизацию экономически целесообразны, прежде всего, в тех отраслях, где они обеспечат адекватные темпы экономического роста в течение разумного срока.
Как мы уже отмечали, и этот тезис проходит красной линей через всю статью, модернизация в настоящее время будет определяться исключительно правильностью акцентов и своевременностью проведения регулятивной политики.
Как известно, раскачать экономику и провести ее модернизацию можно двояко. Либо в традиционном варианте, когда государство подтягивает социальную структуру и производительные силы общества до уровня конкурентоспособности со странами-лидерами. Примером тому - реформы Солона в Древней Греции, Петра I в России, революция сверху при императоре Муцихито в Японии или преобразования Кемаля Аттатюрка в Турции. Либо же, когда стихийная динамика рынка становится катализатором модернизаци-онных процессов, как это было в Англии, Голландии или США [6].
Однако эволюционного озарения современная Россия может не дождаться, да и во времени мы сегодня явно ограничены. Поэтому, при-
оритет должен быть отдан государственной инициативе, директивное оформление которой позволит задать правильные вектор и скорость модернизации страны. В условиях текущей конъюнктуры мирового рынка и внутреннего состояния отечественной экономики такой подход более чем оправдан, а значит, имеет право на существование.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК:
1. Гурова Т. Без Ь - образного хвоста // Эксперт. Анатомия рецессии: лучшие материалы. №7. 2009. - с. 37.
2. Ефимова Ю., Ананьев А. Мировые волны количественного смягчения // Рынок ценных бумаг. 2013. №6. - с. 16-19.
3. Княгинин В.Н., Щедровиц-кий П.Г. Промышленная политика России: кто оплатит издержки глобализации. Серия: «Идеологии». М.: «Европа», 2005. - С.52.
4. Молдин Д., Теппер Д. Развязка. Конец долгового суперцикла и его последствия // Джон Молдин, Джонатан Теппер ; пер. с англ. Э. Кондуковой. - М. : Манн, Иванов и Фербер, 2013. - с.45-50.
5. Поляков Е. Причины спада -внутренние // Эксперт. 2013. №46. -с.38-44.
6. Шапталов Б.Н. Экономическая экспансия. Теория и практика обретения национального богатства / Б.Н. Шапталов. - М.: Экономика, 2007. - с.84-96.
