М. М. Ипполитов-Иванов: музыкант, просветитель, человек Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

№ 12 (34)

декабрь, 2016 г.

М.М. ИППОЛИТОВ-ИВАНОВ: МУЗЫКАНТ, ПРОСВЕТИТЕЛЬ, ЧЕЛОВЕК

Гущина Екатерина Эдуардовна

канд. искусствоведения, преподаватель Государственного музыкально-педагогического института

имени М.М. Ипполитова-Иванова, 109147, Россия, Москва, Марксистская ул., 36 E-mail: gushina_kate@mail.ru

M.M. IPPOLITOV-IVANOV: A MUSICIAN, AN ENLIGHTENER, A PERSON

Ekaterina Guschina

candidate of Art Criticism, lecturer of M.M. Ippolitov-Ivanov State Music Teachers Training Institute,

109147, Russia, Moscow, Marxistskaya Str., 36

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается творческий облик М.М. Ипполитова-Иванова в аспекте русского художественного миросозерцания, открываются малоизвестные и нераскрытые стороны биографии композитора. Автор прослеживает связь музыкально-общественной, просветительской и композиторской деятельности Ипполитова-Ива-нова периода 10-х годов XX столетия, осмысливает роль художника в рамках традиций музыкально-культурного просветительства.

ABSTRACT

The article focuses on the creative image of M.M. Ippolitov-Ivanov in aspect of Russian artistic outlook, gives the little-known and unexposed sides of the composer's biography. The author traces relations of musical social, educative and composer's activities of M.M. Ippolitov-Ivanov in the 1910s, interprets the role of an artist in traditions of musical and cultural enlightenment.

Ключевые слова: Ипполитов-Иванов; русская музыка; авторский стиль; художественный синтез; музыкальное просветительство.

Keywords: Ippolitov-Ivanov; Russian music; author's style; artistic synthesis; musical enlightenment.

Два чувства дивно близки нам -В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам.

А. Пушкин

Жизнь и творчество русского композитора - Михаила Михайловича Ипполитова-Иванова (18591935) глубоко связаны с отечественной музыкальной культурой XIX-XX веков. Высокое значение художника определяется созидательным педагогическим, просветительским, общественным служением, способствовавшим сохранению духовной преемственности, а шире - исторического бытия русской музыкальной традиции в XX столетии. «Искусство и всё прошлое в нём нам необходимо, как воздух, чтобы набраться новых сил для повседневной работы», - писал композитор [4, с.146]. Изучить и осмыслить самобытность личности М.М. Ипполитова-Иванова -задача, весьма актуальная в наши дни - время так называемой «пост-культуры», когда воздуха традиционной духовной Культуры нам особенно не хватает...

Философ Иван Ильин писал: «Художественная критика требует целостного вхождения в самое произведение искусства. Надо забыть себя и уйти в него. Надо дать художнику выжечь его произведение

в моей душе, вроде того, как выжигают по дереву. Надо дать ему вылепить его произведение из моей, покорной ему, лепкой и держащей душевной глины» [2, с. 328].

Думается, что проблема «вхождения», духовной встречи определилась в творчестве самого композитора как одна из ключевых идей, как часть стилевой концепции традиционализма. Внимание к отечественной истории - событиям героического прошлого России, деятелям её культуры и Церкви - одно из проявлений традиционного мировоззрения. А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, В.А. Жуковский, Ермак, Минин, Пожарский, патриарх Гермоген, преподобный Дионисий Радонежский, Серафим Саровский -создавая музыкальные портреты, оживляя священные лики русской истории, композитор вызывал душевный отклик у своих современников, дававших высокую оценку его творениям. Именно эта особенность «художественного акта» (И. Ильин) компози-

Библиографическое описание: Гущина Е.Э. М.М. Ипполитов-Иванов: музыкант, просветитель, человек. // Universum: Филология и искусствоведение: электрон. научн. журн. 2016. № 12(34). URL:

http://7universum.com/ru/philology/archive/item/4038

№ 12 (34)

тора признавалась как особый дар музыкального летописания, дар художественных интуиций и творческого прозрения образов прошлого в настоящем.

Так, в письме к Ипполитову-Иванову от 1914 года петербургский композитор Ф. Акименко замечал: «Теперь время писать патриотические вещи, очень интересное время переживаем, но у меня ничего не выходит. Думаю, что Вы, Михаил Михайлович, запечатлеете в звуках небывалую эпоху возрождения всего славянства» [7].

Примечательно, что обращение к отечественной истории и культуре сформировало у автора стилевую приверженность жанру тетогшт (кантаты, сюиты, хоровые миниатюры-посвящения). Сочинение названных форм было инициировано юбилейными торжествами по случаю столетних годовщин русских писателей (Пушкина, Жуковского, Гоголя), а также празднованием особых исторически значимых дат. Исполнение произведений предполагало звучание тысячных сводных хоров, состоящих из учащихся городских школ, а также сопровождающих хор военных оркестров. Соприкосновение композитора с подобного рода музыкой, постижение специфических жанровых форм, рассчитанных на массовое исполнительство, потребовало от композитора мастерства, душевной отдачи, ничуть не меньших, нежели творчество в профессиональном академическом направлении. Грандиозный хор, звучащий под сводами первопрестольного града, являлся живым воплощением идеи соборного «хора народа», действующего на авансцене в операх Бородина, Римского-Корсакова, Мусоргского.

В воспоминаниях Ипполитова-Иванова читаем следующие строки: «В особенности выделялись грандиозным исполнением кантаты Пушкину у его памятника и Гоголю - при открытии ему памятника на Арбатской площади. В обоих случаях участвовал хор детей в количестве 2800 человек и специальные военные оркестры из 600 человек. Исполнение было очень стройное, кантаты имели успех и повторялись по нескольку раз. Кантатой Пушкину дирижировал В.И. Сафонов, а потом по желанию публики дирижировал и автор; это был один из отрадных дней в моей жизни» [4, с.93-94].

Ключевая роль Ипполитова-Иванова в художественном, организаторском, исполнительском планах, совершенно особое значение его обаятельной личности, определяющие успех и дальнейшее развитие жанра, проявились в художнике как средоточие национальной музыкальной традиции, сформулированной предшественниками композитора как искусство подлинно народное, искусство для народа.

Продолжением опыта объединённого хора явилось развитие движения массового пения, широкого распространённого в СССР в 30-х гг. XX века. Расцвет хорового искусства в послевоенные годы, творческое решение проблем музыкального воспитания и детского хорового образования можно считать возрождением исторической памяти о ярких культурных событиях начала века.

Тонко прочувствованная композитором идея народности, национальной характерности музыки

декабрь, 2016 г.

была подвластна композитору уже в молодом возрасте - как плод духовной преемственности русской композиторской школе, как индивидуальное свойство его типично русского «сердечного созерцания» (И. Ильин).

В июне 1881 года - первое посещение молодым композитором древней столицы - в письме к будущей супруге В.М. Зарудной он писал: «С каким душевным волнением я подъезжал к Кремлю, к этой великой святыне для сердца русского. <...> Мне казалось, что я дышу тем же воздухом, которым дышали некогда Грозный, Пётр и все цари. <...> С непонятным страхом и благоговением обходил я гробы усопших царей. <.> Видел великокняжеские, лет по 500 <...>, видел мощи царевича Дмитрия и вспомнил при этом рассказ Пимена из «Бориса Годунова» Пушкина, и многое приходило мне в голову, рассматривая все эти древности, думая, сколько событий пережито ими. Не могу опустить одного обстоятельства, странно поразившего меня, когда я входил в терем Алексея Михайловича, и что первое совершенно невольно мелькнуло у меня в голове, - это то именно, что наши композиторы, как мне казалось в ту минуту, пишут как будто в ложно-русском стиле, который, как я ни старался подобрать к этой обстановке, всё получалась разладица. Нет той душевной теплоты, симпатии, которой невольно поддаёшься в этой обстановке. <.> Во всяком случае, я на обратном пути постараюсь побывать ещё раз в теремах, может быть, на моё счастье, удастся уловить этот блуждающий огонёк, хотя не надеюсь, но попытаюсь, ведь для этого нужно положительно вдохновение, но оно не всегда приходит. <.> Итак, скажу в заключение, что Москва поистине святая, и как-то невольно чувствуешь в ней всю святость её» [6, с. 12-13].

Несомненно, Ипполитов-Иванов обладал даром художественного видения, творческого созерцания, предполагающего по словам И. Ильина, «некую повышенную впечатлительность духа», «обострённую отзывчивость на всё подлинно значительное и священное как в вещах, так и в людях» [2, с.350]. Примечательно, что русский стиль, эстетически и духовно переживаемый композитором как область глубоких откровений, интуитивного уловления того самого «блуждающего огонька», складывался в атмосфере первопрестольного града, атмосфере, формирующей облик музыкально -исторических интерпретаций.

На протяжении всей своей жизни композитор был погружён в культурно-просветительскую, исполнительскую, музыкально-общественную деятельность. Достаточно назвать лишь некоторые, менее известные области его служения, чтобы обрисовать круг идей, определяющих особенности индивидуального творчества и стиля. Руководство Русским хоровым обществом (1895-1901, 1905-1916); педагогическая деятельность в Синодальном училище церковного пения и Московском императорском университете (1894-1896); участие в разного рода комитетах и музыкальных комиссиях: комиссии по разработке учебных программ пения для городских начальных

№ 12 (34)

училищ (1910-1912), комиссии по устройству праздничных юбилеев при Московском учебном округе (1910-1913), комиссии по организации общеобразовательных чтений для фабрично-заводских рабочих (1910-е гг.). Из этого, далеко не полного перечня деятельности Ипполитова-Иванова довольно ярко проступает очевидный биографический факт, представляющий период 1910-х гг. как время интенсивной работы в музыкально-общественном и просветительском направлениях.

С серьёзностью, глубокой ответственностью и энтузиазмом композитор подходит к решению всех задач, демонстрируя истовое служение людям, искусству, Родине. Каждая из вышеперечисленных де-ятельностей - непрекращающийся поиск, стремление быть полезным, живая отдача и горение. Так, из архивных материалов становится известно о предложении учредить при Комиссии по организации общеобразовательных чтений для фабрично-заводских рабочих, «сверх производимых ею чтений, особые бесплатные курсы по обучению рабочих музыкальной грамоте в пределах курса элементарной теории и 1 -го курса сольфеджио, чтобы они могли читать ноты несложных произведений церковной и светской музыки» [8]. Осознавая важность такого начинания, автор говорит о высоком значении музыки как одного из важных воспитательных средств, подчёркивает «настоятельную надобность противодействовать вульгарной фабричной песне, вытесняющей из сознания и памяти народа дивные произведения его самобытного художественного творчества» [8]. Из архивных материалов мы узнаём об устроении Иппо-литовым-Ивановым лекций-концертов памяти М. Глинки, Н. Гоголя, А. Даргомыжского, П. Чайковского, Н. Римского-Корсакова, лекций по истории церковной музыки. Показательно, что одна из лекций называлась «Отражение истории в музыке» - тема, духовно близкая композитору.

В начале 1910-х гг. Россия повсеместно отмечала юбилейные торжества, знаменующие важнейшие вехи своей истории. Организация празднеств по случаю столетия Отечественной войны 1812 года (1912) и 300-летия Дома Романовых (1913) затронула различные сферы общественной жизни, в числе которых -область народного просвещения. Об особой значимости торжеств свидетельствуют архивы. Так, в циркулярном распоряжении Попечителя Московского учебного округа А.А. Тихомирова есть слова о необходимости «поднятия патриотического духа в учащихся и сосредоточении их внимания на интереснейших страницах русской истории» [9].

Состоящий членом комиссии по устройству праздничных юбилеев, Ипполитов-Иванов принимал непосредственное деятельное участие в важнейших мероприятиях, устраиваемых в Москве в присутствии Августейшей Императорской семьи: в открытии памятника Александру III у Храма Христа Спасителя, открытии и освящении Музея изящных искусств (Музея изобразительных искусств имени А. Пушкина), праздновании юбилеев Отечественной войны 1812 г. и 300-летия Дома Романовых. В обя-

декабрь, 2016 г.

занности композитора, как и прежде, входила организация сводного детского хора, исполняющего под его руководством Гимн А. Львова «Боже, Царя храни», «Славься» М. Глинки и Гимна-марша 1812 года самого Ипполитова-Иванова. Последнее произведение - заключительный номер так называемого «Юбилейного сборника», одобренного Училищным Советом при Святейшем Синоде и рекомендованного к исполнению в учебных заведениях Московского учебного округа.

«Юбилейный сборник» (соч. 53) - хоровой цикл-сюита, оригинально задуманный автором как исторический памятник, музыкальная летопись событий 1612-1613, 1812 гг. Своеобразие цикла определила творческая задача - раскрыть концепцию национального музыкального стиля через проблематику народно-песенных жанров.

Песнопения цикла - своего рода музыкально-художественные иллюстрации к историческому сюжету. Так, включение в «сборник» тропаря Казанской иконы Божией Матери (№ 2) связано с событием избавления Московского государства от поляков 22 октября 1612 года. Истории Смутного времени посвящён № 1 цикла - Тропарь преподобному Дионисию - архимандриту Троице-Сергиевой Лавры, ближайшему помощнику святителя Гермогена.

Последовательность в расположении песнопений сборника подчинена сразу нескольким организующим принципам. Принцип хронологической упорядоченности (1611-1613; 1812 гг.) существует наравне с жанрово-эволюционным подходом. Тропарь преподобному Дионисию Радонежскому (№ 1), Тропарь на празднование явления Казанской иконы Божией Матери (№ 2) - своего рода мини-цикл, выразительно обрисовывающий истоки русской музыкальной традиции. «Духовный стих о Патриархе Гермогене» (№ 3), «Величанье князю Пожарскому, гражданину Минину и сподвижникам их» (№ 4) - этот блок циклической формы посвящён народным героям, возможно, поэтому охарактеризован жанрами светско-духовных народных песнопений. Кантата о «О воцарении Дома Романовых» (№ 5), как и «Гимн-марш 1812 года» (№ 6) в большей степени связаны с традицией профессиональной музыки.

Примечательно, что в своеобразии жанровой формы сборника усматривается аналогия с древнерусской литературной традицией. По наблюдениям Д. Лихачёва, «одно и то же произведение могло состоять, например, из жития, за которым следовала служба святому, посмертные чудеса и т. д. Множество произведений «нанизывали» на одну тему отдельные, различные по своему жанру, более мелкие произведения, например: «Сказание и страсть и похвала святому мученику Бориса и Глеба»...». По мнению учёного, главная причина смешения состояла в том, «что основой для выделения жанра, наряду с другими признаками, служили не литературные особенности изложения, а самый предмет, тема, которой было посвящено произведение» [5, с.321-322]. В данном случае темой произведения становится музыкальное летописание, отражающее, кроме исторических событий, религиозно-житийный аспект.

№ 12 (34)

Важно, что концепция полижанровой драматургии не разобщает, но особым образом скрепляет форму, выявляет единые принципы стилевого письма. Так, стилистика церковных пьес - строчное формообразование, несимметричная ритмика, модально-ладовое письмо - «проникает» в поэтику нецерковных композиций. При этом наблюдается и обратное влияние внебогослужебных форм на канонические формы песнопений. Данное свойство взаимодействия стилей указывает на идею художественного синтеза - ключевой аспект музыкального мировоззрения автора.

Итак, «художественный акт» композитора в данном произведении определяет идея изображения как «передачи и закрепления образов для других» (И. Ильин). Гармоничное переплетение визуальных и внутренних качеств в обрисовке образов - основа каждой интерпретации. Будучи в известной степени «стилистическим подражанием», они, тем не менее, не лишены проявлений стилевой индивидуальности. Принимая во внимание воспитательный и образовательный аспекты сочинения, представляется важным привести высказывания самого автора, раскрывающие суть его отношения к проблемам музыкального творчества и образования: «Лучшим проводником музыки в народ надо признать народные школы с правильно поставленными классами хорового пения. Всеми великими творцами музыки давно признано, что музыка должна быть прежде всего национальна. Исходя из этого положения, в основу музыкального образования масс должно лечь изучение народной песни, как со стороны звуковой, так и со стороны ис-

декабрь, 2016 г.

тории и быта. В её звуках и словах отражается вся история народа, являясь лучшим показателем духовной культурности и духовного облика, как великого творческого коллектива, чутко реагирующего на все события своего исторического бытия» [3, с.230-231].

Сказанные в 20-х гг. прошлого века, слова композитора не потеряли своей актуальности сегодня, напротив, в большей степени, нежели тогда, обострили противоречия, конфликтность, драматизм культуры современности. Глубина и простота мыслей, словно бы спрятанных под покровом идеологически засушливых слов, раскрываются в момент «целостного вхождения» в художественный мир автора, когда слова и звуки, а вместе с ними и сама жизнь композитора озаряются нашим пониманием и приятием в собственное сердце.

Глубокая взаимосвязь всех аспектов деятельности Ипполитова-Иванова - композиторской, исполнительской, педагогической, общественной - является выражением его художественного кредо, которое есть творческое служение, направленное на бытие - объективное, общезначимое, неизменное.

Композитор Валерий Гаврилин писал: «Музыка -следствие жизни. Но она ничего не даёт слушателю, знатоку, специалисту, если его нравственность не будет в гармонии с породившей её причиной, то есть неслышанная ещё, даже не рождённая музыка должна быть ожидаема» [1, с.326]. Рождённая, но не услышанная музыка Ипполитова-Иванова, деятельность и творчество которого пока недостаточно оценены, ещё ждёт своего часа, ведь она так много может нам сказать.

Список литературы:

1. Гаврилин В. О музыке и не только. Записи разных лет/ Сост. Н.Е. Гаврилина и В.Г. Максимов. - СПб, 2003. -344 с.

2. Ильин И.А. Художник и художественность // Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 6. Кн. II / Сост. и коммент. Ю.Т. Лисицы. - М.: Русская книга, 1996. - 560 с.

3. Ипполитов-Иванов М. М. Письма. Статьи. Воспоминания. / Сост. Н.Н. Соколов. - М.: Сов. Композитор, 1986. -358 с.

4. Ипполитов-Иванов М.М. 50 лет русской музыки в моих воспоминаниях. - М.: ГМИ, 1935. - 159 с.

5. Лихачёв Д. С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение и другие работы. - СПб.: Алетейя, 2001. - 566 с.

6. Переписка М.М. Ипполитова-Иванова и В.М. Зарудной (1881 год). - М., 1999. - 104 с.

7. РГАЛИ. Ф. 767. Оп. 1. Д. 9.

8. ЦИАМ. Ф. 1897. Оп. 1. Д. 1. Л. 15.

9. ЦИАМ. Ф. 459. Оп. 3. Т7 3. Д. 6000. Л. 2.