CC BY
95
наруживаются в сильных текстовых позициях. В качестве примера можно привести альбом «Дар-за». Здесь маркированное слово «дарза» на зву-космысловом уровне проявляется практически во всех текстах, входящих в данный альбом, в виде повторяющихся сегментов «дар» и «за». Сегмент дар встречается 12 раз, за - 18 раз.
Даром закалить румяны,
Щебет заплести в моряны,
Исцелить рассерженных дождем.
Бусы расподарить в нитки.
Таким образом, в поэзии Д. Ревякина анаграмматической зашифровке подвергаются важнейшие смысловые комплексы, а само обращение к приему анаграммы связано с символистскими принципами построения его поэзии. Возможно, что развертывание анаграммы в диахроническом плане указывает на сам процесс создания песни: такие синкретичные интуитивные глоссолалии всегда «просвечивают» в самом тексте, как бы указывая на историю его создания, заключенную в нем самом. Как правило, они реализуются в ключевом сочетании песни, звуковой комплекс из которого как бы пронизывает весь текст, являясь его семантическим каркасом и структурой.
Примечания
1. См. подробнее: Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: Главная редакция восточной литературы, 1985. С. 183-208.
2. Ср. мнение Т. М. Николаевой: «Чем текст n-мернее, тем его собственная синтаксическая опора менее значительна» (Николаева Т. М. От звука к тексту. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 436-437).
3. Подробнее об анаграмме в проекции на особенности древней индоевропейской поэзии см.: Иванов В. В. Очерки по предыстории и истории семиотики // Избранные работы по истории и семиотике культуры. Т. 1. М.: Языки русской культуры, 1999. С. 617-628.
4. Иванов В. К проблеме звукообраза у Пушкина // Собр. соч. в 4 т. Т. 4. Брюссель: Foyer Oriental Chrétien, 1987. С. 343.
5. Калинов мост: сб. статей и текстов песен. М.: Антао, 2001. С. 35.
6. Там же. С. 206.
7. Там же. С. 56.
УДК 82-1
О. В. Чевела
ЛИТУРГИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ В КОНТЕКСТЕ ГОМИЛЕТИКИ
В статье ставится проблема влияния патристики и гомилетики на литургическую поэзию. На материале византийской гимнографии рассматриваются способы передачи «чужого слова». Обосновывается значимость «первичного» текста для интерпретации оригинала и анализа разночтений в славянских переводах.
In the article is raised a problem of the influence of patristics and gomiletics on liturgical poetry. On the material of Byzantine hymnography are considered the ways of the transmission of "somebody else's word". It is motivated a value of the "primary" text for the interpretation of the original and for the analysis of the alternative versions in Slavonic translations.
Ключевые слова: герменевтика, гимнография, перевод, греческий язык, древнеславянский язык.
Keywords: hermenevtics, hymnographics, translation, greec, ancient Slavonic languages.
Византийская гимнография, развивавшаяся под влиянием святоотеческой письменности, содержит немало извлечений из творений вселенских учителей. Используя данные источники в качестве структурных элементов для своих произведений, гимнографы опирались на современную им христианскую доктрину и древнее учение Церкви. Как отмечает протоиерей Н. И. Фло-ринский, особенно сильное влияние на гимно-графию оказали творения Григория Назианзи-на, Григория Нисского и Иоанна Златоуста, самая проповедь которых «была высокою песнью веры и благочестия по дару Св. Духа» [1].
На зависимость гимнографии от гомилетики, в особенности же творений Григория Богослова и Иоанна Златоуста, указывали G. Grosdidier de Matons (1974), Ф. Детаракис (1978), В. Василик (2006). Это влияние проявлялось не только в «заимствовании» тех или иных выражений и текстовых фрагментов, но и в особенностях авторской экзегезы. Как отмечает В. Василик, «наиболее догматичными авторами канонов (в смысле четкости формулировок - как триадологических, так и христологичес-ких и мариологических), являются Свв. А. Критский, К. Маиумский и И. Дамаскин» [2].
Особо тесная связь существовала между гимнами, приуроченными к тому или иному празд-
ЧЕВЕЛА Ольга Всеволодовна - кандидат филологических наук, соискатель ученой степени доктора филологических наук, доцент по кафедре русского языка как иностранного Казанского высшего артиллерийского командного училища © Чевела О. В., 2009
О. В. Чевела. Литургическая поэзия 6 контексте гомилетики
нику, и гомилиями на этот же день. Цель данной работы - рассмотреть способы передачи «чужого слова» в гимнах Цветной Триоди и показать значимость гомилетики для интерпретации переводов гимнографии. В качестве источников привлекались славянские рукописи Х1-ХУ вв. [3]
Выделяются два основных способа передачи «чужого» слова - прямое заимствование (в форме цитат) и непрямое (в виде реминисценций и перифразов). В древних славянских рукописях сохранились песнопения, включающие не только цитаты, но целые блоки из творений Святых Отцов.
Известно влияние «Слова на Пасху» Григория Богослова на Пасхальный канон Иоанна Дамаскина. В Цветной Триоди XI в. Типографского собрания нами обнаружены стихиры, включающие фрагменты из двух его произведений -«Слова на Пасху и о своем замедлении» и «Слова на Святую Пасху», где христианское содержание облечено в изысканные формы античной риторики. Русский перевод дан в редакции Московской духовной академии [4].
Ёа стое^ Ёеликоую не1" плс[а1 С[ра1 глЛ д слмО
ДУ спсние • мироу клико Бидимаш и клико нек.идимаш • [с ир мерт&к.а1[а к.аскреснет& • [с к.а сеь@ прид@те • [са 8 грол сободиса • и сам&рт& рлрдроушлетлсА • и к.ета[аш лдлма иродитсА • и нок.аш сак.&ршлетАСА • 1ко о [е нок.л1 тк.лр& • обно&иса • ПЛС[Л ГН1 ПЛС[Л и плкй1 рекоу ПЛС[Л • хастл ТроиЦА • се НАМ] ПрАрДАМнКОМА ПрАрДАНнКЯ • се тяржястко кста тяржясткомя • КЯ то КО [С кяскресе нр мтрткя/[я • проск@ц!АЛ кя там@ н кя С@НИ • н СПАСАЛ спя/ ремнА/[я • ККО КЛГЯ/ н члкколкецл-
стштг|р1а тш кбстцф, бстод те братбд, кот абратбд, Хрштбд Ек уекрйу, стuvEyEÍрEст8E• Хрштбд £1 н Еаитбп, ЕрапЕрхЕстВе: Хрштбд Ек тафшп, ЕАеиВерйВ^тЕ тйу 8£а|аму т^С атарт1ад. ПиЛа1 а8ои ауо1уоута1, ка1 Вапатбд катаЛиета1, ка1 б раЛашд Л8ац арбт1ВЕта1, ка1 б пЕбд стицрЛирбита1 Е1 тк; Еп Хрштй кащ^ кт1ст1д, апакат^ЕстВе... Пастха Кир1би, Пастха, ка1 раЛщ Ерш Пастха, т^Н Тртббд. «Ныне спасение миру, видимому и невидимому! Христос бозстал из мертвых: возстань-те и вы с ним; Христос восходит к Себе: восходите и вы; Христос воскрес из гроба: освобождайтесь и вы от уз греха. Врата ада отверзаются, смерть ниспровергается, отлагается ветхий Адам и совершенствуется новый. Аще кто во Христе, нова тварь (2 Кор. 5,17), обновляйтесь» («Слово на Пасху»).
ЁаскресениА днл плода саторима сеь@ • хстное рлдлние и ск.оистк.Аное • шдлдима оьрлроу е;е по оьрлроу • порнлима нлше недостоинАсто • похастима дрекле оьрлрнок • рлроум@има тлинасткл силоу • и рл ка1[а [са оумлре • днаса • оумАрукепя/А кяркеде • да ако клгя/ н члкк [Тип. 54 об.] - Лпасттастешд ^ЦЕра ...Каррбфбр^стшцеп ^цад аитбид, тб
т1Ц1штатбу ©ей кт^ца rai сцкЕОтатоу ¿ро8йцеу т| eikovi тб кат eirava, yvwpicjwmEv r|Wv тб â^iw^a, т^гой^ тб арсЕтироп, yvW|Ev тои тисттпр1би ^v Suva^iv, kai UpEp т^од Xpiсттбç apE6ave. «Принесем самих себя - стяжание самое драгоценное пред Богом и Ему наиболее свойственное, воздадим Образу сотворенное по образу, познаем наше достоинство, почтим Первообраз, уразумеем силу таинства и за то, за кого Христос умер» («Слово на Пасху и о своем замедлении»).
Несколько слов о трансформации исходного текста. В первой стихире речь Ангела объединяется с заключительными строками Слова, которые св. Григорий Богослов произносит от своего имени. Языковая компрессия связана с законами гимнической поэзии [5] и троичным принципом построения:
XpiCTToç Ек vEKpWv, CTuveyEipEsqe, XpiCTToç eîç Eauтбv, EpavEpxEc#e XpiCTToç Ек тaфwv, EAEu6Epw6r| te (kai) б 6avaтoн raтaAUEтда, Kai б naAaic>H ASà| ^по^бегт, Kai б veohCTumnAupoutot.
Отметим, что в каноне на Пасху прямые цитаты единичны, те же исходные формулы представлены в виде реминисценций - àvaсттaстEwç rmEpa, Aa|ppuv6W|Ev Aaoi (п. 1, ирм.), ¿орта^етш SE кбстцо", бpaтбç тЕ acnaç кai aбpaтбç (п. 1, тр. 2). Общим для стихиры и Пасхального канона является и figura etymologica прлрдлникотл прлрдлника • ce таржастко кстл таржастьота - eбpтйv Eбpтr, кai pavryupeiç Eсттi pavryupewv [6] (п. 8, ирм.), позволяющая реконструировать оригинал.
Во второй стихире начало «Слова на Пасху и о своем замедлении» объединяется с центральной частью. В роли каданса выступает традиционная формула 1ко ьлга и хлбколбёцл.
В переводе находят отражение характерные особенности доафонских редакций Триоди. Описательно переводятся греческие composita: плода саткорита - кappбфбprстwmEV, дреьле оьрлрнок -apxEтupбv. Термин apxEтupбç «архетип, Первообраз», по всей видимости, был неясен переводчику. Формы суперлатива переданы прилагательными в положительной степени. Как инновацию можно отметить использование pronomina demonstrativa в функции артикля: шдлдита оьрлроу еже по оьрлроу - apoSW|Ev т| Eiкбvi тб гат ' Eiкбva. Неудовлетворительно переведены формы императива, наряду с единоначатиями выполняющего текстообразующую функцию.
В оригинале как риторический прием использована фигура умолчания (apoCTiwprCTiç ), встречающаяся при особенно оживленном изложении и предоставляющая слушателю или читателю восполнить эллипсис подразумеваемого члена словесной последовательности. Авторы русского перевода свободно подошли к переводимому
тексту, «восстановив» предикат: Хршто" ек уекрйу - Христос возстал из мертвых; Хршто" е!" Еаитоу - Христос восходит к Себе, Хршто" ек тафшу - Христос воскрес из гроба. Первые переводчики, скованные рамками пословного принципа, оказались перед дилеммой: перевести текст буквально или восполнить пробел, «пожертвовав» императивом - к.аскреснетл, сбободиса, обиобиса (вместо совосстаньте, свободитеся, обновитеся). В результате утрачивается риторическое сопоставление двух планов. В то же время, строгое соблюдение пословного принципа позволяет сохранить ритмический рисунок оригинала. Синтаксис упрощается и в составе апостольской цитаты, где также представлена эллиптическая конструкция.
Контекстуально переводится глагол атстбгщ! «слагать с себя, оставлять» (термин, частотно используемый по отношению к «ветхому человеку»). Имеют место паронимические и антонимические замены: хстное рлдлние - т!р!Йтатоу ©ей кт^ра «честнейшее Божие приобретение» (переводчик перепутал кт^ра «приобретение» и кт(стра «созданное, творение, тварь»), по^или^й нлше недостоинлсто (вм. достоинство - аЕДшра). В современных печатных изданиях стихиры отсутствуют, и славянский перевод может служить материалом для реконструкции греческого оригинала.
Гораздо чаще исходный текст представлен в гимнах в виде аллюзий. Существующие параллели иногда настолько затемнены в переводе, что обнаруживаются только при обращении к оригиналу. В каноне на Антипасху Иоанна Дамас-кина аллюзируется «Слово Григория Назианзи-на на Новое Воскресенье» - Обновление Воскресения Христова (Еука!ут т^" Хрштои АуасттастЕО"):
г| раст!А!" тйу йрйу т^ Аарпрофорш г|рЕра, ^рЕршу те РааШб! фауотата, ЗорифороиоатЕрпЕ! -црл хлсолй • сб@тоноснй1лй же диета • диета же |Црк.и ск.@та • ДАр]/ прнносл оукрлшлктл • [Вол. 93] // црл кремень, ск.@тоноснлш денл, днета же црлск&1 мкласл • ДАры носа, крлсит люди цркк.нлл [КТ 282].
В целом перевод весьма неудовлетворителен, что обусловлено рядом факторов, затрудняющих понимание оригинала: многозначностью ключевых слов, несовпадением падежного управления, дистанцированием артикля. Вариант доафонских рукописей црл хлсотл неверно передает греческое ^ Раст!А1" тйу йрйу (царица временам), где йра - «час, время (года)». Выражение является перифразом ключевого слова первого тропаря-Еар «весна». Неадекватно передан значимый для образной системы канона глагол бориферш «составляю свиту, сопровождаю». Термин, образованный на основе глагольного словосочетания с прямым объектом (бори «жезл, копье» + фЕрш «ношу»), по происхождению связан с византий-
ской и римской государственностью, употребляется применительно к почетной страже, сопровождающей верховных правителей при их торжественных появлениях. Термин передан описательно, при этом первая часть - Sopu - интерпретирована как Swpov «дар». Существование глагола SwpofopEw «приношу дары» допускает предположение о паронимии в греческих рукописях. Как отмечает Н. Ф. Фокков, аналогичные разночтения существовали в «Херувимской песне» [7]. Конечным итогом переводческой деятельности явилась неясная полукалька дориносити.
Обращение к исходному тексту Слова позволяет не только установить первоначальное чтение, но и «прояснить» темные места славянского перевода:
h fiaaiAiaaa Twv wpwv Trj fbaailiSi tw rfmepwv poppeUaei, Kai Sopofopei pap ' EauTh? pa" oti KaAAiOTOv Kai TeprnrvoTaTov «Царица времен года сопровождает царя дней и раздает щедрой рукой все самое прекрасное и радостное, что у нее есть» (перевод С. С. Аверинцева).
Текст Слова претерпевает в каноне ряд трансформаций, не затрагивающих корневых морфем, несущих «смысл»: синонимические замены h |aaiAiaaa - h baaiAi?, изменение порядка слов Th |3aaiAiSi тй hpEpwv — hpEpwv te |3aaiAiSi, смена категориальной принадлежности SwpofopeT.. TEpppvoTaTov - SopufopoUaa TEppei. Текст расширен за счет лексического повтора и эпитетов-определений. Отметим, что в исходном фрагменте стоит Swpofopei «приносит дары, дарит», что подтверждает наше предположение о наличии вариантов в греческих списках канона. Таким образом, древний славянский перевод может быть свидетелем несохранившейся греческой рукописной традиции. Разночтения Sopufopouaa / Swpofopuaa проясняются на основе варьирования в «общих местах» гомилии, объединенных темой Царствия, где говорится о сопровождающей Царя почетной страже:
wapep PaaiAeT, ppoUpaT^va Ta baaiAeia, Kai outw" eiaaxQhvai tov baaiAea naaiv h'Sh Sopufopou|j£vov - «ибо для него, как для Царя, подлежало приготовить царскую обитель, и потом уже ввести в нее Царя в сопровождении всех тварей (букв. сопровождаемого всеми)».
Образно-символическая система канона также непосредствено связана с текстом Слова, и в первую очередь ключевые символы «зима» и «весна».
дуа кеснл дшм& iro [й ир грол • iro слнце dscbids триднек.но • мрлчнук цнму (Шгонд) гр@[л нлшего [Вол. 96 об.] // днег проскереше дшлмя 1го [й 8 грол • 1го же слнце &&сУл триднек.но • мрлчнук ке'рк шгнлла гр@[л нлшего [KT 282] - SupEpwv eap tpuxWv tov Zofepov xeimwv ap^Aaae Th? amapTiag hpwv.
Символическое значение ключевого слова эксплицируется при помощи распространителя в
О. В. Чебела. Литургическая поэзия 6 контексте гомилетики
родительном падеже. В тексте Слова метафора Eap twv yuxwv представлена в составе риторической амплификации:
Sumepwv sap yucWv, eap KoamiKov, eap pveumaTiKOv, eap yuxaT", eap awmaaiv «днесь весна душам, весна всемирная, весна духовная, весна душевная, весна телам». Метафора встречается и в других литургических текстах, например в составе службы Трем Святителям: eap xeAiSwv oU Ka8iaTr|ai mia, ai Tpel" ariSdvec; SE twv yucwv sap...».
Символическое значение существительного xeimwv «зима» разъясняется Григорием Богословом в составе экзегетического приема типологии:
EyevETO SE ' EyKaivia ev ' IepoaoAUmoic;, Kai x£Wwv |v, o t|" amoriag, Kai' Iraou; pap|, Qeo; Kai vao; «Настал же (праздник) Обновления в Иерусалиме, и была зима, то есть (зима) неверия, и Иисус пришел, Бог и Храм, Бог Вечный, храм Новый». Применяя по отношению к «осьмому» (воскресному) дню название Обновление - EyKaivia, EyKaiviamo", Григорий Богослов соотносит его с ветхозаветным праздником Обновления (EyKaivia) Иерусалимского храма. Перед нами тот типичный случай, когда патристика выступает в роли посредника между библейским текстом и гимнографией. Аллюзируется текст Евангелия от Иоанна [Ин. 10: 22]. Как сказано в комментарии Феофилакта Болгарского, «была зима, и в первый весенний месяц Господь пострадал». На реальную основу евангельского повествования накладывается символика, уясняемая из слов самого Христа, где под храмом он разумеет Свое Тело [Ин. 2: 19-20], на основании чего в Священной герменевтике Иерусалимский храм рассматривается как прообраз тела Господнего [8]. Синкретизм термина EyKaivia, EyKaiviamo" - Пасха и Неделя Фомина, первый и последний день, сохраняет следы столь же синкретичного представления древней Церкви. На связь между Фоминой неделей и праздником Обновления указывает и В. М. Лурье, основываясь на материалах древнего Иерусалимского лекционария [9]. В связи с этим нельзя не признать, что новое соответствие Б^рд, хотя и передающее «внутреннюю форму» греческого xeimwv «зима как дождливое и бурное время; пер. буря», затемняет образно-символическую структуру текста и евангельский затекст. Заметим, что при исправлении перевода Пентикостариона профессор П. П. Ми-роносицкий, внося правку зиму вместо ь^рю, комментирует ее евангельской параллелью [10]. Как видим, такое переводческое решение уже существовало. Новые переводчики нарушили принцип учета исторических и культурных условий: если для древнего грека, как для жителя теплой страны, зима и буря с дождем являются смысловыми эквивалентами, то в других языках представле-
ние о зиме основано на иных ассоциациях. Не мотивировано оригиналом и соответствие проскереш'е, «развертывающее» центральный символ - Солнце-Христос.
Как и образная система канона, экзегеза Иоанна Дамаскина опосредована текстом Слова, где раскрывается богословие «осьмого дня», «Ось-мерицы - oySorf» - Дня Господнего, первого и последнего, «образа будущего века»:
og лрштц unapxei, rmepwv Kai Kupia, | lampofopo" auT|, ev | ayaiAeaBai a^iov, tov Kaivov Kai BeTov Aaov, ev Tpomw fEpei yap, Kai aiwvog tov Tunov, Wg oySoag Telouoa тои mellovTog. Сложность выражаемого содержания, синтаксические особенности (дистанцирование определения) сказались на славянских переводах: iko nepdsi кстл диема же Pa • ск.@тоноснаш cm • k.ona же рлдок.лтисА достойно • NOdaivm же и b^TdtNaiwA людема • са трепетомл ьо носитл к@кл окрлря • оеморнцл же ткорлрн кудурлго [Вол. 95] // са трепетомл ьш прин0сит EtVHAf/f OEpfpZ. OCVAfH еякряшлл КОуД^ОЛГО
[KT 285].
В данном случае также аллюзируется текст Слова:
dySorj msvv, w; apo tou naaxa, npwTh Se, w; apxl twv aAAwv. kai oySor paAiv, oti eig eikovaTaTTETai t|" apeBavTou ekeivi; rmEpai", тщ ¿v tw mellovTi aiwvi, | Ti; Kai ppwT| Kai mia EaTai pavTo;, m| vuktI SiaKopTomEvr. Данный фрагмент полностью вошел в текст Синаксария на Антипасху [11]. В символике воскресного дня, являющегося образом грядущего седьмого века и Дня Восьмого вечного Царствия после скончания мира, находит отражение «пасхальная эсхатология, или эсхатологическая пасхалия» (В. М. Лурье), характерная для ранней церкви, где «основное священнодействие каждого христианского празднования - литургия, на которой Воскресение всегда поминается с Па-кипришествием» [12].
«Отец библейской герменевтики» процедуру герменевтического анализа применительно к рукописному материалу формулирует следующим образом: «Весьма полезно сносить между собою как можно более переводчиков, углубляясь в их разности; только при сем должно употреблять все старание, как бы не обмануться неверностью списков» [13]. Что касается гимнографии, то здесь принцип «параллельных» мест осуществляется путем поиска первоисточника, способного пролить свет на «темные места» оригинала и перевода. В отношении же «неверности списков» воздержимся от строгой критики, вспоминая слова блаженного Августина: если переводчик не постигнет мысли писателя, «то может из рассматриваемых слов извлечь и другую мысль, лишь бы только сия мысль не противоречила правой вере и подтверждалась ясными свидетельствами Св. Писания».
Примечания
1. Флоринский Н. И. История богослужебных песнопений Православной кафолической восточной церкви [В драгоценных творениях Отцев сего времени, и по преимуществу в их словах на праздники Господни, весьма многие места по своему тону и изложению суть как бы песни, и скоро эти места были введены в церковные песнопения. С. 86]. Киев: Тип. Киево-Печерс-кой лавры, 1881. 203, V с.
2. Василик В. В. Происхождение канона (богословие, история, поэтика) [Говоря о влиянии гомилий св. Григория Богослова на каноны св. Космы Маи-умского, автор подчеркивает: «Каноны необходимо анализировать в контексте патристики, в частности -в связи с гомилетикой». С. 30]. СПб.: Изд-во Санкт-Петерб. ун-та, 2006. 362 с.
3. Мы придерживаемся классификации М. А. Моми-ной. См. Момина М. А. Вопросы классификации славянской Триоди // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1983. Т. 38. С. 2538; Проблема правки славянских богослужебных гимног-рафических книг на Руси в XI в. // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1992. Т. 45. С. 200-219. Привлекаемые русские списки представлены рукописями Гимовской редакции (Вол. 241, Тип. 138) из фондов ОРК РГБ и РГАДА и списком афонской редакции (КТ) из фондов ОРК НБЛ КГУ. Удачным представляет термин «староизводные списки», используемый М. Йовчевой по отношению к доафонским рукописям. См. Иовчева М. Традиции и новое в богословской терминологии афонских редакторов XIV в. // Церковнославянский язык: история, исследование, преподавание: м-лы междунар. конф. (28-30 сентября 2004 г. М.: Изд-во ПСГУ, 2005.
4. К русскому переводу текста «Слова на Пасху и о своем замедлении» дан следующий комментарий: «Слово сие говорено по сему случаю. Когда св. Григорий против воли был поставлен в пресвитера, с назначением вспомоществования в управлении Назиан-зскою паствою епископу, престарелому отцу его; тогда св. Григорий, по чувству смирения и потому, что в новом назначении видел препятствие своему стремлению к жизни созерцательной, удалился было в Понт: однако, не много спустя, в самый день Пасхи, он воз-
вратился в Назианз и произнес настоящее слово». Текст, отсутствующий в исходном тексте Слова, выделен курсивом (Прим. авт.).
5. Самым распространенным приемом был синтаксический параллелизм (симметричное построение колонов, или синтагм), обычно сочетающийся с едино-начатиями (гомеоарктеона) и единоокончаниями (го-меотелевта). Под воздействием оригиналов морфологическая рифма начинает широко использоваться в славянских переводах, а затем и оригинальных произведениях.
6. Родительный падеж однозначного и однокорен-ного имени составляет как бы превосходную степень в понятии - имени существительном = самый великий праздник, т. е. Пасха.
7. Фокков Н. Ф. К чтению церковно-греческого текста [В некоторых старых изданиях Литургии читалось ЗырофороицЕуо" (вм. Зорифороицеуо"). С. 183]. Киев: Тип. ун-та, 1886. 260 с.
8. Августин, епископ Иппонский. Христианская наука или Основания Священной Герменевтики и Церковного Красноречия [С. 107]. СПб.: В1ВЛЮПОЛИ, 2006. 508 с.
9. Лурье В. М. Три типа раннехристианского календаря и одно разночтение в тексте ер15Ш1а аро51о>1огит [Григор Аршаруни (VII в.) называет Неделю Фомину праздником Обновления храма Тела Христова. С. 267] // Традиции и наследие христианского Востока: м-лы междунар. конф. М., 1996. С. 256-320.
10. Кравецкий А. Г., Плетнева А. А. История церковнославянского языка в России (конец XIX -начало XX в.) / отв. ред. А. М. Молдован [Автор приводит образцы исправлений П. П. Мироносицко-го в экземпляре Пентикостариона из архива СПбДА, отмечая, что П. П. Мироносицкий во многих случаях комментирует текст отсылкой к Св. Писанию. С. 97]. М.: Языки русской культуры, 2001. 400 с.
11. ОЕМЛА ОуБШ, 1КШ ОЕМАШ ДЕНА 8 ПЛЕ[И, ПЕрЬЛА ЖЕ, 1КШ НЛЧЛЛО Др£гИ[й. И ОЕМЛА ПЛКИ, ОуЧИНАЕТЕА О ШБрЛрХ БЕрКОНЕЧНЛГШ ОНЛГ7 ДНЕ, ИЖЕ ЬХ Б£д£фЕМХ Ь@Ц@ КАДЕТА ЬЕАКШ ПЕрЬАш И ЕДИН] НЕ рЛрС@КЛЕМХ НОф1Ю.
12. Лурье В. М. Указ. соч. С. 266.
13. Августин, епископ Иппонский. Указ. соч. С. 90.
