CC BY
37
Section 4. Linguistics
Andan aydim — I spoke after him [5, I, 171]; önq — before: Ol mondon önqdin bardi — He went away before me [5, I, 114]; Baya ok ksldim — I came not long ago [5, I, 112];
dmdi ok aydim — I have just said [5, I, 112]; smdi — now [5, II, 370]; щ — now: U§ koldügüm — Ihave just come [5, I, 111]; uza — the past time: drdi uza oronbr, drdom bogi bilik tag — There used to be men in the past, Erdem bey was like a mountain [5, I, 153]; izi-next year, arkin il — next year [5, I, 153]; tuta§i — always: Mon sanqa tuta§i barir mon — I always come to your place [5, I, 431]. The temporal words in these examples are postpositions, nouns and adverbs. More than past of them are used in the modern Azerbaijani language. Naturally there were certain phonetic changes in them, but they didn’t influence their semantics.
The word uza is used in the Turkmen and Altai languages in the form oza and means “in the ancient times”, in the Qypchaq language it means “time”. The word burun is
used in the Turkmen and Karachai- Balkar languages in the form “burun önco” and means “in the past” and it is given in the dictionaries in this form. Thus such words given in the M. Kashgari’s “Divanu-lugat-it-Turk” haven’t left the language in spite of long time and are still used in the Turkic languages in the different forms.
25 % of the words given in the following couplet are temporal ones, and it proves that the ancient Turks attached great importance to time and tried to appreciate this notion: Ki§ka etin, kalsa kali kutlug yay,
Tün, kün kega alkinur ödhlok bila yay Prepare for winter, if summer comes,
The days will flee into nights The month will be over [5, I, 148].
Generally the wide study of temporal vocabulary in the “Divanu-lugat-it-Turk” including temporal words, word-combinations and sentences will make it possible to clarify some problems in Turkic philology.
References:
1. Atalay B. M. Kashgarli Divanu-lugat-it-Turk. Turkish translation. - Volume I. - Ankara: Turk Tarih Basimevi, 1985. - 530 p. (in the Turkish language).
2. Aidiyeva T. I. Apprehension of temporal semantics of some nouns in the different languages (on the material of the Kumyk and English llanguages).//The humanities and social sciences. - № 70. - 2008. - 67 (in the Russian language).
3. Askerov R. B. Qutadgu Bilig./R. Asker. - Baku:“Elm”, 2003. - 320 p. (in the Azerbaijani language).
4. Karabacak E. Zaman isimleri üzerine.//V Uluslararasi Türk Dili Kurultayi Bildirimleri. II. - 2004. - sah. 1855-1946.
5. Kashgari M. Divanu-lugat-it-turk. IV volumes. - Baku: «Ozan», 2006 (in the Azerbaijani language).
6. Kitabi-Dede Korkud/Compiled, transcribed and adapted by F. Zeynalov and S. Alizadeh. - Baku: «Yazichi», 1988. - 265 p. (in the Azerbaijani language).
7. Tahirov I. M. Tense category in the Azerbaijani and English languages. - Baku: «Nurlan», 2007. - 324 p. (in the Azerbaijani language).
8. Yilmaz G. Erken dönem Türk dü§üncesinde “zaman” kavrayi§i.// [Electronic resource]. - Available from: http://www. turanjeopolitigi.com/felsefe-metinleri/99-turk-dusuncesinde-zaman-kavrayisi.html.
Ukrainets Liudmyla Fedorovna, Poltava National Pedagogical University named after V. G. Korolenko, Doctor of Philology, Professor, Department of Ukrainian language E-mail: ukrayinetz@mail.ru
Culturologically-linguistic aspect of the voiceless consonants’ [т], [т:], [т '], [т ':] connotation in the Ukrainian poetic language of XX-XXI centuries
Abstract: The article deals with the problem of generating connotations by noisy consonants in the Ukrainian poetic language of XX-XXI centuries. Culturologically-linguistic interpretation of the association experiment has allowed participants to objectify phonetic connotation ofthe voiceless consonants [т], [т:], [т'], [т':] that is not only as an element of aesthetization artistic type of communication, but also as an important part of the dominant stylistic trends formation in the development of the Ukrainian literary language.
Keywords: connotation, voiceless consonants, culturologically-linguistic aspect of analysis, poetic language of XX-XXI centuries.
52
Culturologically-linguistic aspect of the voiceless consonants’ [т], [т:], [т '], [т ':] connotation in the Ukrainian...
Украинец Людмила Федоровна, Полтавский национальный педагогический университет имени В. Г. Короленко, доктор филологических наук, профессор кафедры украинского языка E-mail: ukrayinetz@mail.ru
Лингвокультурологический аспект коннотации глухих [т], [т:], [т '], [т ':] в украинском поэтическом языке ХХ-ХХ1 ст.
Аннотация: В статье затронута проблема порождения шумными согласными коннотации в украинском поэтическом языке ХХ-ХХ1 ст. Лингвокультурологическая интерпретация участниками ассоциативного эксперимента позволила объективировать фонетическую коннотацию глухих [т], [т:], [т'], [т':] не только как элемент эстетизации художественного типа общения, но и как важное звено формирования доминирующих стилистических тенденций в развитии украинского литературного языка.
Ключевые слова: коннотация, глухие консонансы, лингвокультурологический аспект анализа, поэтический язык ХХ-ХХ1 ст.
Природа порождения коннотации фонетическими средствами в украинском поэтическом языке ХХ-ХХ1 ст. приобретает все более интенсивную форму объективации как культурологический феномен, который создает не только ассоциативно-образный, но и “культурно-исторический фон слова, выражая национальную специфику языка” [11, 248]. Фонетическая коннотация в контексте понимания имплицитных вербальных структур как очень сложных прагматических и семантических моделей является своеобразным аксиологическим концептом, ведь “слова с собственно коннотативным содержанием нельзя подчинить только стилистической проблематике, потому что они всегда апеллируют к определенному опыту человека, возникающему в результате его воспитания культурой” [2, 78-79]. Определяя синергетические истоки кодирования культурно-истрического опыта системой языка и системой мышления, известный исследователь становления когнитивно-семиологической теории слова в рамках взаимодействия когнитивно-дискурсивной лингвистики и лингвокультурологии Н. Алефиренко подчеркивает: “Культурные концепты по природе своей антропоцентричны и в силу этого оказываются насыщенными культуроносными коннотациями” [1, 12].
В украинском поэтическом языке ХХ-ХХ1 ст. коннота-ционный потенциал шумных согласных [т], [т:], [т'], [т':] — релевантное средство выражения семантико-прагматичного компонента аксиологической картины мира благодаря эксплозивному сегменту, который интерпретирует коммуникативно-информационное содержание поэтического дискурса по законам мотивации “субъективного настроения”, определяя в итоге суггестивное влияние языка на социум. Полифония такого диффузного континуума в эволюционной динамике поэтического дискурса предопределила кон-нотационную стратегию звукописи прежде всего как один из способов коррекции эмоционального состояния говорящего. Акцентируя внимание на психолингвистических
аспектах проблемы, В. Телия отмечает корреляцию между изучением коннотации и понятием ассоциации, а также с “эмоциональной организацией речи, отчасти — с культурно-национальным ее аспектом, рассматриваемым в связи с особенностями восприятия речи” [10, 3]. Зачастую ассоциативно значимыми оказываются не столько акустические, сколько артикуляционные стандарты актуализации этих консонансов, ведь поэтическая речь воспринималась “тугой” и “тяжелой” не в последнюю очередь “благодаря повторению буквы Т” [8, 177]. В славистике такую “наглядность стихотворения”, тем не менее, традиционно рассматривали в аспекте ассоциативной интерпретации как художественный способ “выражения трудности всего действия” [8, 177]. Со временем прагматические перспективы согласных [т], [т:], [т'], [т':] претерпели существенную трансформацию под влиянием символических характеристик этих согласных, ведь твердый [т] большой, сильный, темный, твердый — вызывает в целом неприятные ассоциации, тогда как палатальный [т'] теплый, мягкий, слабый и светлый претендует на положительно маркированные символические характеристики [5, 52].
В украинском поэтическом языке ХХ-ХХ1 ст. ассоциативное поле звукобуквенного символа т[т], [т:], [т'], [т':] позволяет смоделировать визуальную, психологическую, ауди-альную и стилеобразующую коннотацию.
Визуальная коннотация глухих [т], [т:], [т'], [т':] в рамках синестезии феномена апперцепции света и тени — это своеобразный экспонент сконденсированной на принципах символизма образной суггестии: Ти тиьки сон, Перебiжна тть... Ти тиьки тть скорботна (Д. Загул). Даже экспериментальная версификация модернистов не избежала зависимости от коннотационного потенциала этих глухих: Tim так тонк (М. Семенко). Ассоциации акустического импульса инициируют адекватные художественные образы, среди которых вечер результат превалирования тени над светом: Там, де втомно в темть тоне
53
Section 4. Linguistics
<.. .> Хтось невтомним дзвоном дзвонить Хтось в napieniM цapствi тотвВiдпpaвляeмесу (В. Кобылянский). Гармония звуков как эстетическая категория инициирует сложные, но, бесспорно, прекрасные по своей природе импрессии, которым в украинском поэтическом дискурсе свойственна полимодальность: TiAbKU тобою 6iAuü святиться ceim, TiAbKU тобою повняться 6porni вт (В. Стус).
Высокая степень коннотации т-континуума (палатальный [т'] декларирует эмоциональные приоритети мягкой речи) локализирует субъективные интенции в рамках поэтического образа, чувственная конкретика которого возрастает до уровня эстетического символа.
Архитектоника украинского поэтического языка подчинена переосмыслению глухих согласных и в аспекте аудиальной коннотации, инициируя звуки колокола — Тшь там тоне, тшь там десь... (П. Тычина) или колокольчиков: Хай по полю, Золотому полю ляже тшь. Хай схитнеться — Жито уcмiхnетьcя: Тшь! Тшь (П. Тычина). Фонетическая мотивированность лексеми тшь согласными [т], [т:], [т'], [т':] на фоне ассоциативной парадигмы сонорных [м], [н], [н'] является импрессией высокой метафорической организации, когда “слово-звук <...> непосредственно выявляет мироощущение поэта" [9, 7]. Прагматическая функция коннотации согласных [т], [т:], [т'], [т':] — позиционировать “гармонию между художественной формой и внутренним содержанием” [3, 143] — достигает цели: “эмоциональность, которая передается читателю, <...> является результатом суггестивного действия выражений” [3, 140]. Звуковая гармония благодаря коннотационным свойствам анализированных глухих экспонирует национальные особенности украинского поэтического языка ХХ ст., позволяющие создать “художественный мир, законом для которого является красота” [7, 124]: За травами у cpiбнiм веpховimmi ЗaмеpехmiAa в ттях темна хата; Темнавий втер, темш губи i темт трави травня (Н. Винграновский).
Психологическая коннотация т-континуума определяет эмоциональное состояние, ассоциативными составляющими которого есть терпение, усталость, протест. “Скрытые семы” (Р. Гинзбург) глухих согласных в лингвосфере писателей трагической судьбы приобретают статус психологического концепта: Терпи, терпи — терпець тебе шAiфуe Сталить твш дух — отож терпи, терпи (В. Стус). Такая звуковая архитектоника определяет органически самобытное мироощущение автора, склонного к “философскому углублению самовыражения, герметичной самодостаточности поэтического слова и в то же время к синтезу глубинных традиционных истоков украинского художественного формирования образов
с поэтическим языком двадцатого столетия” [4, 184]. Фоностилистической категорией субъективно-эмоциональной информативности т-континуум становится благодаря денотативной фоносемантеме втома: Це просто втома. Втома — i смертельна. Це просто стало сторч на гоAOвi Тобi волосся (В. Стус). Артикуляционно-акустическому сегменту [т], [т'] свойственно моделировать концептуально информативный образ даже максимы психологического напряжения: Хитайся i злтай, хитайся i лютуй, Трощи в трикутничок знайомого пpuчiAкa (Н. Бажан). Такая фонетически мотивированная информация — показатель имманентных параметров языка, философско -медитацион-ное направление которого сконцентрировано “на трагизме человеческого бытия, одиночестве личности, на поисках духовных ценностей в глубинах независимой души” [6, 155].
Стилеобразующаяконнотация глухих[т], [т:], [т'], [т':] — это, с одной стороны, проявление версификационного мастерства, элемент своеобразного экспериментирования с фоностилистическими возможностями поэтического дискурса ХХ-ХХ1 ст., а с другой — эмоционально-экспрессивная особенность поэтического языка, архитектоника которого осуществляется на уровне каламбурных образований, перемещая алогизм в фокус коннотационных сущностей: У Таври таврянки й таври Заводять сонну кров в тавернах. Тепер у mi таверни miAькu орли тавричеськ лтають (И. Малковыч). Как средство выражения остроты мысли с эффектом неожиданности такой звуковой континуум концентрирует внимание на восприятии “семантических особенностей единиц, которые разигрыва-ются” [11, 100]. В этой связи перспектива дискурсивного эффекта [т], [т:], [т'], [т':] функционально значима прежде всего для реализации принципа карнавальности в украинском поэтическом языке постмодерного периода, который лучше рассматривать в контексте теории “личностных смыслов” (А. Леонтьев): Це тривае свято погдання птиц При cвimAi вiдAimaнь i тртотшь (Ю. Андрухович).
Неоднозначность ассоциативной рецепции [т], [т:], [т'], [т':] с позиций лингвопоэтики ХХ-ХХ1 ст. позволяет актуализировать эксплозивный сегмент повторяющихся глухих аллофонов как коннотационную доминанту, которая “имеет форму субъективно-оценочного модуса”, однако дополняет информацию “об объективно существующей реалии сведениями о национальной ее специфике, что и вызывает соответствующий речевой эффект” [10, 4]. Поэтому лингвокультурологическая интерпретация глухих [т], [т:], [т'], [т':] позволила объективировать фонетическую коннотацию не только как элемент эстетики, но и как важное звено формирования стилистических тенденций в развитии украинского литературного языка.
Список литературы:
1. Алефиренко Н. Ф. Язык, познание и культура: Когнитивно-семиологическая синергетика слова: монография. -Волгоград: Перемена, 2006. - 228 с.
2. Верещагин Е. М. Лингвострановедческая теория слова./Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. - М.: Русский язык, 1980. - 320 с.
54
A modal account of the initial position
3. Клочек Г. Д. “Душа моя сонця намр1яла...”: поетика “Сонячних кларнеив” Павла Тичини./Г. Д. Клочек. - К.: Дншро, 1986. - 367 с.
4. Коцюбинська М. Василь Стус./М. Коцюбинська//1стор1я укра'шсько! литературы ХХ стол1ття: навч. поаб.: у 2 кн./за ред. В. Г. Дончика. - 2-ге вид. - К.: ЛибДь, 1995. - Кн. 2. 1960-1990-т1 роки. - С. 184-193.
5. Левицкий В. В. Семантика и фонетика./В. В. Левицкий. - Черновцы, 1973. - 104 с.
6. Лггературознавчий словник-довДник; [за ред. Р. Т. Гром’яка, Ю. I. Ковалева, В. I. Теремка]. - К.: Академ1я, 2007. - 752 с.
7. Моренець В. Микола Вшграновський./В. Моренець//1стор1я укра'шсько! лзтератури. ХХ стол1ття: навч. поаб.: у 2 кн./за ред. В. Г. Дончика. - 2-ге вид. - К.: ЛибДь, 1995. - Кн. 2.: 1960-1990-т роки. - С. 124-136.
8. Радищев А. Н. Избранные сочинения./А. Н. Радищев; подгот. текста и вступ. ст. Г. П. Макагоненко. - М.: Худож. лит., 1952. - 711 с.
9. Родько М. Д. “Сонячш кларнети” Павла Тичини./М. Д. Родько//Укра'шська мова i лиература в школь - 1968. -№ 1. - С. 5-9.
10. Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц./В. Н. Телия. - М.: Наука, 1986. - 144 с.
11. Украшська мова: енциклопед1я./В. М. Русашвський, О. О. Тараненко, М. П. Зяблюк та ш. - К.: “Укр. енцикл.”, 2000. - 752 с.
Cipriani Enrico, University of Turin (IT), Department of Philosophy, PhD Student E-mail: enrico.cipriani@edu.unito.it
A modal account of the initial position
Abstract: Rawls’s thought experiment of initial position is one of the most discussed topic in philosophy, ethics and social science, and has been presented and criticized in different ways and by different approaches. In this paper, I will provide two criticisms against Rawls’s hypothesis, and I will express them by using modal logic and possible world semantics. My aim is to show how Rawls’s experiment is “computationally impossible” and how modal logic and possible world theory can be useful in social choice theory.
Keywords: Initial position, Veil of ignorance, Modal logic, Possible worlds computation, Relevant fragments, Rigid-designator.
Introduction
The thought experiment of initial position, proposed by Rawls in A Theory of Justice, has been criticized from several points of view. One of the firmest opponent to Rawls’s hypothesis is Sandel, who, in accordance with communitarian criticisms to Rawls [2; 3], thinks that the notions of veil of ignorance and of original position cannot be accepted, in virtue of the fact that it is not possible for an individual to abstract completely from her beliefs and her conceptions. A stronger, and maybe more dangerous, criticism can be advanced against Rawls’s thought experiment by using possible world logic. This criticism wants to point out that Rawls’s experiment is not impossible only for reasons concerning the individual beliefs about and knowledge of the world, but also in virtue of the fact that the individual will not be able to compute and judge all the possible situations in which she could find herself. Furthermore, this criticism will show that Rawls’s proposal does not shed light on the contradictory situations which are determined by the abstracting process that the author suggests. Modal approach to Rawls’s hypothesis will not be developed in details here; I will instead point out how much modal logic can be useful in social choice theory.
Rawls’s argument and Sandel’s criticism
In his A Theory of Justice [1], Rawls argues that if individuals who compose a society found themselves in an original position where they are covered by the veil of ignorance (where they do not know which role they will have in the society, and which characteristics), and if those individuals should establish the social norms for the future society in which they will be born, so their choice would consist in the best one, in the sense that they would choose those norms which would grantee social justice in the future society, and which would favor inequalities only to help the weakest [4]. The original situation to which Rawls refer is not only a theoretical notion which has no effect on reality: according to Rawls, in fact, real individuals in the real world, all of us, could use his thought experiment to converge on right social norms and rules.
Michael Sandel has criticized the notion of veil of ignorance, by pointing out that it is not possible for a individual to prescind from her identity in real world. Sandel attacks Rawls’s model by arguing that the American philosopher takes for granted the notion of Me, while actually such notion should be better defined. According to Sandel, the Me is at the same
55
