CC BY
31
ЛИНГВОКОГНИТИВНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ КАК СПОСОБ РАЗВИТИЯ КОГНИТИВНОЙ КОМПЕТЕНЦИИ СТУДЕНТОВ-ФИЛОЛОГОВ
Когнитивная компетенция, лингвокогнитивное моделирование, студенты-филологи,
ментальный образ, идеографическое поле.
Одной из основных идей Государственных стандартов III поколения является наращивание человеческого капитала студента во время обучения через развитие необходимых компетенций. Формирование ОК-1 предполагает развитие культуры мышления, способности к обобщению, анализу, восприятию информации, постановке цели и выбору путей ее достижения. «Cogito, ergo sum» («Мыслю, следовательно, существую») (Рене Декарт) - утверждение средневекового французского философа как нельзя более актуально и в наши дни. Для студентов-филологов изучение языка в когнитивном аспекте, точнее, лингвокогнитивное моделирование может послужить одним из способов развития когнитивной компетенции.
Психологи утверждают: «Когнитивная деятельность включает в себя четыре этапа, последовательность которых определяет логику работы неосознаваемых механизмов сознания: обнаружение, сличение, принятие решения об осознании / не-осознавании и исполнение решения об осознании» [Агафонов, 2006, с. 36].
Предлагаем рассмотреть процесс когнитивной деятельности на примере лингвокогнитивного моделирования ментального образа Пространство на материале географических названий Приенисейской Сибири с пространственным значением.
Обращение к категории пространства в нашей работе обусловлено, прежде всего, тем, что предметом изучения данной темы избрана топонимия. Понятийное содержание топонима, как известно, связано с названием места, обозначением точки в пространстве. В силу экстралингвистических причин, геополитических, исторических, социальных топонимы обладают рядом особенностей: это вторичные языковые знаки, поэтому семантика их многослойна по сравнению с апелля-тивами (нарицательными именами), в том числе в топонимах как специфических единицах языка, обозначающих место, заложен семантический элемент пространства. Соотношение лингвистического и экстр а лингвистического в топониме делает его удобной единицей для наблюдения связей языка и сознания, языка и пространства.
Освоение пространства в познании человеком окружающего мира занимает важное место, оно многомерно, его можно подразделить на освоенное, экзистенциальное и воспринимаемое априорно, как непознанная сущность. Топоним — это своего рода этнокультурный текст, являющийся транслятором информации об освоении, прежде всего географического пространства. «Характерной особенностью языкового отражения пространства (по сравнению с пространством геометрическим) является семантизация расстояния. Именно этот критерий лежит в основе выделения языковых моделей пространства» [Яковлева, 1994, с. 64—65].
Если исходить из того, что для человека сознание первично, а язык вторичен и служит средством выражения сознания, следует согласиться с тем, что «когнитивный анализ позволяет устанавливать когнитивные структуры сознания говоряще-
го через актуализированные когнитивные признаки, представленные вербальными компонентами в речи» [Бутакова, Демина, 2003, с. 48].
Ментальный образ, избранный в качестве когнитивной структуры сознания си-биряков-приенисейцев, представляет собой сложную единицу ментального уровня, структурированную идеографическими полями, сформированными на основе апперцепции и обобщения впечатлений человека от объектов реальной действительности, выраженных в номинативных топонимических моделях. Структура ментального образа имеет полевое строение, т. е. включает ядерную зону и периферийную. Обращение к ментальному образу как единице репрезентации знаний о мире является результатом поиска адекватной формы для перехода с семантического уровня на уровень мышления. На уровне целостной языковой личности проблема соотношения семантики и гносеологии приводит к необходимости построения триады — системы, в которую в качестве среднего члена включается совокупность знаний о мире.
На основе анализа более чем 10 ООО топонимов Приенисейской Сибири выясняем, что основные параметры, отраженные в топонимии, — это стороны горизонта и локализация в пространстве, поэтому, чтобы представить структуру ментального образа, необходимо структурировать идеографические поля, наиболее важные из которых Стороны горизонта и Локализация в пространстве.
Приступая к процедуре лингвокогнитивного моделирования на основе географических названий, важно учитывать, что в семантическом плане имя собственное - это всегда производная единица, имеющая базовый апеллятив, как правило, производный. С точки зрения семиотики создание имен собственных подобно первичному знакообразованию. Приведем некоторые суждения и примеры Б.А. Серебренникова по поводу первичного знакообразования. Для того чтобы звуковой комплекс был связан с действительностью, необходимо превратить его в знак, создать знаковую соотнесенность. Например, в основе обозначения березы лежит только один признак («белый»). Такое отражение нельзя считать естественным отражением. Весь секрет здесь заключается в том, что это частное отражение подчинено всецело техническому приему создания знака. Если выразить в названии предмета сразу несколько признаков, понадобится несколько звуковых комплексов. Если бы понятие «река» было бы выражено таким образом, то возникло бы такое обозначение: вода, течение, берега, извилистость. Поэтому человек старается положить в основу слова какой-то один признак. «Звуковой комплекс, основанный только на одном признаке, соотносится человеком с понятием, включающим в себя много признаков» [Серебренников, 1988, с. 77].
Описание процесса первичного знакообразования помогает понять, в каком отношении к языку, с одной стороны, и к практической деятельности людей — с другой, находятся процесс и результаты идеализации предметного мира.
Для создания когнитивных моделей необходимо сосредоточить внимание на лексической семантике слов и их понятийном компоненте. Современные исследователи в зависимости от имеющегося материала располагают для выявления глубинной семантики слова и его ментальных смыслов следующим набором способов, отмеченных и апобированных в современной лингвистике: 1) на основе «внутренней формы слова», т. е. исходя из первичного значения слова, как оно сохранилось в этимоне; этот показатель помогает выявить и описать историческое развитие семантической доминанты слова; 2) на основе семантических признаков калькированных слов, которые с самого начала могут отражать только переносное значение слова в языке-источнике (ср. терминологические значения в словах супруги, глава
и пр.) или дают толчок для семантического развития слова в заимствующем языке (термины христианской этики типа милосердие, благодать, совесть)', 3) на основе исходной семантики производных слов, которые, как правило, сохраняют то значение, которое фиксировалось в производящем слове как основное в момент образования производных; 4) на основе сочетаемости слов в определённых контекстах, учета образной семантической валентности слова, т. е. на основе синтагматических системных отношений; 5) на основе системного соотношения семантики слов внутри лексико-семантической группы лексики; 6) на основе разнообразных стилистически ограниченных и экспрессивно-выразительных коннотаций; 7) на основе системных отношений между омонимами; 8) на основе категориальной укруп-ненности первоначально лексических значений в связи с их выходом на грамматический уровень абстрактности; и т. п. [Колесов, 2002, с. 23—25]. Оперируя имеющимися материалами на уровне значения слова, исследователь может подойти к выявлению ментальных смыслов.
Каждое слово, в том числе и топоним, имеет лексическое значение, в основе которого лежит понятие, а понятие — это уровень сознания, поэтому слово трактуется как средство доступа к информационному тезаурусу (набору понятий). Для извлечения знаний о мире лингвисты прибегают к рассмотрению не отдельных единиц, а целых лексических комплексов, как, в частности, в нашем случае — идеографических (понятийных) полей.
В идеографическое поле Стороны горизонта включаются ядерные номинативные модели: север - юг, запад - восток, эксплицирующие эти направления. Дихо-томичность мышления отражается в создании оппозиций, которые помогают выделить один актуализированный смысл через отрицание другого [Бутакова, Демина, 2003, с. 57]. В пространственных моделях выражены оппозиции, определяющие векторные параметры пространства.
Модель север — юг имеет в топонимии Приенисейской Сибири свои особенности и реализована путем включения в географические названия корней север-, юг-: Севе-роенисейск- Южно-Енисейск; Северо-Александровка - Южно-Александровка. Как работает сознание при распознавании данной модели? — При восприятии названия с корнем север- или юг- в сознании включаются механизмы «обнаружения, сличения, принятия решения об осознании / неосознавании и исполнения решения об осознании» места расположения в пространстве географического объекта.
Модель север - юг имеет семантическую разновидность: на периферии идеографического поля Стороны горизонта располагается народное обозначение севера, реализованное в названиях: поле Заветёр, Заветёрна забока. Народный стереотип представления о севере подтверждается данными говоров Красноярского края: заветеръе, заветёрный, заветёрок - «за ветром», «за солнцем» (склон), «северная сторона» чего-либо. Климатические особенности склонов определены в терминах: солнечная сторона обозначается как южная, теневая - как северная [СЮ, 1988]. Народное обозначение юга - полдень - выражено в названии Полудённый распадок. - В полдень по распадку идёшь прямо на солнце [СС, 1992].
Таким образом, в структуре идеографического поля Стороны горизонта, в его периферийной зоне обнаруживаем связь между пространственными и метеорологическими представлениями: холодным временем года и севером, теплым временем года, дня - и югом, а также погодными условиями времён года, дня: полдень -юг - южный ветер. О ветре в южных говорах Красноярского края: Полдень в любую пору бывает. Это вообще с юга. А если летом полдень, так он не то что кру-тень или даже салгун; Сивером и ветер зовут, еслив с севера. Когда зимой, дак
ясно, сивер будет холодным, захиузит, летом-то чё он, холодный? Посвежее только от полдня [СЮ, 1988]. Зимние названия связываются с временем года, образуя хронотоп, ориентированный на зимнее время года в районах Приенисейской Сибири. Лето — тёплый сезон года, юг, полдень. В географических названиях: река Летняя — левый приток Нижней Тунгуски, впадающий в неё в створе с правым притоком, рекой Северной. Здесь же, по обоим берегам Нижней Тунгуски расположены возвышенности Летний Камень и Северный Камень. Корреляты Летняя -Северная соответствуют координатам южная — северная. Асимметрия в оппозиции летняя - северная подтверждает связь между временем и пространством.
Модель восток - запад не имеет столь яркого и последовательного выражения в топонимии, как модель север - юг. Официальное обозначение направления восток в топонимии: село Восточное, расположено на юго-востоке Уярского района, не соотносится с западными названиями на территории района, не имеет коррелятов; село Восток Абанского района расположено на северо-западе от Абана. Соответственно прежнему административно-территориальному делению это была Устьян-ская волость, и ориентир от волостного центра и границ волости не совпадает с современным. Следовательно, восток в данном случае обозначает направление относительно европейской части России, родины переселенцев, или имеется в виду Восточная Сибирь, как противопоставление Западной Сибири.
Модель восток - запад имеет семантическую разновидность, реализованную в народной топонимии: поле Закат. В народной терминологии: закат - запад, сторона, где солнце закатывается (Алтай) [Мурзаев, 1984, с. 214]. В говорах Красноярского края народные представления о сторонах света выражены следующим образом: Четыре стороны, их так и зовут: восход, закат, сивер, полдень [СЮ, 1988]. Название деревни Вечерницы, должно быть, также связано с закатом (западом). Таким образом, семантическая разновидность модели восток - запад выражает, кроме пространственного значения, временные коннотации.
Идеографическое поле Локализация в пространстве. Для относительной пространственной модели характерна незначимость абсолютного расстояния. Семантическую оценку расстояния в рамках этой модели можно охарактеризовать так: относительная трудность достижения данной точки пространства обусловлена удаленностью этой точки. Именно поэтому в деревенском пространстве приобретает такое важное значение параметр дальний - ближний.
Модель дальний - ближний основана на отражении в языке работы сознания по измерению пространства через расположение объектов относительно положения номинатора. Пространство не является пустым, оно конституируется находящимися в нем предметами. О динамике идеи пространства писал в работах В.Н. Топоров: «Некогда в начале творения пространство было простерто, разбросано повсюду (уровень творца в чистом виде). Но через мир вещей и через человека (последующий уровень творца вещей) пространство собирается как иерархизованная структура соподчиненных ему смыслов. Для этой эпохи вместо непрерывности и сплошной протяженности гомогенного пространства реконструируется представление о разнородном и, так сказать, «корпускулярном» пространстве с разной ценностью (значимостью) его частей» [Топоров, 1983, с. 242]. Значимость объектов деревенского пространства как пространства, организованного по правилам земледельческого и скотоводческого хозяйствования для обеспечения жизнедеятельности человека, определяется ценностью практического использования. В связи с этим пространственная оценка ближний - дальний приобретает важное значение, очерчивает круг ближних объектов и круг дальних объектов. Модель дальний -
ближний выражена в топонимии коррелирующими и некоррелирующими названиями. Некоррелирующие названия в группе ойконимов: название Дальний обозначает удаленные от районного центра населённые пункты и приближается к абсолютной характеристике дальности в пределах микрорегиона. Среди некоррелирующих микротопонимов - озеро Ближнее', Ближний лес, Ближний Имбеж; урочище Ближний Хмелев', Дальняя Степь', Дальние поля (в 13 км от деревни). Там готовят пихту для пихтового масла; Дальний отрез, поле в 8 км от деревни — появляется коннотация свой - чужой. Признак «дальности» коррелирует с внешним, иным, чужим; признак «близости» соотносится с внутренним, своим [Яковлева, 1994, с. 18]. Мотив своего проявляется в названиях, выраженных притяжательным местоимением наш: Наша дорога, мотив чужого: Казённый мыс, поля в 12 км от деревни.
Модель дальний - ближний имеет семантический вариант в народной топонимии. Значение дальний может быть выражено в названиях: Задний лес — по другую сторону деревни; Задняя улица - последняя улица около самой реки; Заднее, поле - самое удаленное от деревни. - На Заднее поедем пораньше, т. к. ехать далеко. Зад, зады - «задние части деревни; поля, прилегающие к поселению» [Мурзаев, 1984, с. 213]. На периферии семантического поля Локализация в пространстве находятся названия, указывающие на связь объекта с населенным пунктом (домом, деревней): Деревенская гора; Домашний бор, в 2 км; Домашний исток, Домашний, остров; Домашние поля и пастбища, находящиеся в 500 м от деревни, «рядом с домом».
В выражении модели дальний - ближний коррелируют: Домашнее Юркище -Заречное Юркище. Таким образом, возникает противопоставление домашних и диких, заречных объектов как дальних и ближних: Дикое - место в 10 км от деревни — названо по причине заброшенности (удаленности); Дикий ельник, в 7 км от деревни. Идея удаленности реализуется также путем переноса в топонимии. Перенесенные топонимы, обозначающие удалённость в макропространстве, ставшие символами дальности: Дарданиллы, пастбище, в 10 км от деревни; Колыма, улица, крайняя в поселке; урочище Камчатка.
Модель дальний - ближний, кроме ядерных способов выражения близости / удалённости, включает ряд периферийных, имеющих не меньшее значение в системе репрезентаций.
Таким образом, анализируя структуру ментального образа Пространства и входящих в него идеографических полей, включающих ядерные и периферийные модели, студенты учатся извлекать из лексического значения топонима информацию, необходимую человеку недавнего прошлого для жизни: семантическая разновидность моделей север - юг, восток - запад выражает, кроме пространственного значения, временные и климатические коннотации; семантическая периферийная разновидность модели дальний - ближний репрезентирована топонимами, обозначающими ближние объекты, связанные с домашним хозяйством, деревней; дальние объекты — топонимами, связанными с земледелием и использованием дикой природы (охота).
Библиографический список
1. Агафонов А.Ю. Феномен осознания в когнитивной деятельности // автореф. дис. ... д-ра психол. наук. СПб., 2006. 43 с.
2. Бутакова Л.О., Демина Е.С. Когнитивное моделирование: проблемы теории и практики (реконструкция концепта скупость / щедрость на материале русских паремий) // Концептуальные исследования, 2003. С. 44—59.
3. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб., 2002. 448 с.
4. Мурзаев Э.М. 1984 Словарь народных географических терминов. М.: Мысль, 1984. 653 с.
5. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1988.
6. Словарь русских говоров северных районов Красноярского края (СС). Красноярск: Изд-во КГПУ, 1992. 348 с.
7. Словарь русских говоров южных районов Красноярского края (СЮ). 2-е изд. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та. 1988. 448 с.
8. Топоров В.Н. Мифы народов мира. М., 1983. Т. 2.
9. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994. 344 с.
