CC BY
96
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 37 (252). Филология. Искусствоведение. Вып. 61. С. 150-154.
Т. А. Чеботникова
ЛИЧНОСТЬ С РЫНОЧНОЙ ОРИЕНТАЦИЕЙ:
ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ ОБРАЗА
Статья посвящена описанию личности с рыночной ориентацией, отличительной чертой которой является чрезвычайная изменчивость и отсутствие индивидуальных особенностей, что позволяет адаптироваться в среде обитания и делать условия жизни максимально пригодными к существованию. Способом адаптации является динамика речевого поведения, направленная на изменение и презентацию образа личности.
Ключевые слова: личность с рыночной ориентацией, речевое поведение, маска, роль-маска, имидж.
Постмодернизм, сменяющий традиционную культуру - культуру эпохи «скульптурного человека» или «древесной классики», обусловливает активное формирование личности нового типа — личности с рыночной ориентацией1, сущностной характеристикой которой является не постоянная доминирующая черта, а пустота, максимально быстро заполняющаяся любым из требуемых качеств и свойств. При такой ориентации на каждый момент времени у личности развиваются именно те качества и свойства, которые могут быть проданы на рынке с наибольшим успехом. Э. Фромм пишет: «Рыночная ориентация не развивает каких-либо качеств, потенциально заложенных в человеке: ее сокровенная природа в том, что она не направлена на развитие какого-то специфического и постоянного вида отношений, а именно чрезвычайная изменчивость всяких отношений - единственно постоянная черта этого типа ориентации»2.
Т. Д. Венедиктова, исследуя американское общество XIX века в динамике формирования в нем рыночных отношений, приходит к заключению, что отличительной чертой «обще-ства-как-рынка» является присутствие в нем социального маскарада и лицедейства: «Я и мое социальное отражение - то, что я есть, и то, чем я являюсь - разные, хотя и не посторонние друг другу ипостаси. В зоне социальной видимости (в глазах окружающих) любой человек представлен собственным образом, который при ближайшем рассмотрении оказывается продуктом сотворчества - бессознательного со стороны зрителей и более или менее осознанного, целенаправленного, изощренного со стороны самого субъекта»3. Ссылаясь на умозаключения Ф. Ницше, Т. Д. Венедиктова обращает внимание на психологиче-
скую готовность личности эпохи рынка исполнять любые роли: личность испытывает себя, импровизирует, снова испытывает, и в итоге прекращается всякая природа и начинается искусство - люди превращаются в актеров4. Облик, который предъявляет личность на всеобщее обозрение, не содержит в себе ничего непреложного: за ним может скрываться совсем иной, с не меньшими, а то и большими правами на существование. Реализация того или иного Я, того или иного личностного потенциала зависит как от самой личности, так и от общества, которое обезличивает человека, зачастую вынуждая его отказываться от своих наиболее ценных потенций в пользу менее ценных.
Э. Фромм, характеризуя личность с рыночной ориентацией, пишет, что для личности этого типа свойственно глубинное отношение к себе и к другим людям как к товару, ценность которого определяется меновой стоимостью5.
В наше время рыночная ориентация чрезвычайно прогрессирует вместе с развитием нового типа рынка - рынка личностей, на котором «фактор личности» играет решающую роль. Успех в большой мере зависит от того, насколько хорошо человеку удается продать себя на рынке, что в свою очередь, будет определяться тем, насколько он окажется приветливым, элегантно одетым, будет ли он «бодр», «крепок», «агрессивен», «надежен», «честолюбив»; немаловажно, из какой он семьи, знают ли его, знает ли он нужных людей, знает ли, что нужно сказать, как сказать и кому.
Осознание того, что для достижения успеха недостаточно иметь высокую квалификацию, но надо еще в чем-то «превосходить других», чтобы оказаться конкурентоспособным, формирует у человека, как пишет Э. Фромм, специфическое отношение к себе:
он ощущает себя товаром, или одновременно и продавцом, и товаром. Человек оказывается более не заинтересованным ни в собственной жизни, ни в собственном счастье, он озабочен только тем, чтобы не утратить способность продаваться. «Он испытывает чувства сродни тем, которые мог бы испытывать какой-либо товар, например, чемодан на прилавке магазина, если бы этот чемодан мог чувствовать и думать. Каждый чемодан постарался бы выглядеть как можно привлекательней и как можно дороже, чем его соперники, чтобы получить более высокую цену. Чемодан, проданный по самой дорогой цене, будет ликовать, поскольку для него это будет означать, что он оказался самым «стоящим». А непроданный чемодан будет грустным и печальным и страдающим от сознания своей никчемности. Такая же печальная участь может постигнуть и любой чемодан, который хоть и прекрасно выглядит и полезен, но вышел из моды. Подобно чемодану, человек должен быть в моде на рынке личностей, а чтобы быть в моде, он должен знать, какого рода личности пользуются наибольшим спросом. Это знание складывается в процессе всей системы образования, начиная с детского сада и кончая колледжем, а также внедряется в сознание семьи. Однако приобретенного на этих ранних ступенях оказывается недостаточно; оно дает представление только об общих качествах - умении адаптироваться, честолюбии, восприимчивости к изменению <...>. Более конкретные модели поведения для достижения успеха человек получает из других источников. Иллюстрированные журналы, газеты, рекламные ролики рисуют картины и рассказывают о жизни преуспевающих людей»6.
Сегодня самым важным источником информации и одновременно средством формирования желаемого типа личности для среднего человека является телевидение. Молодая девушка старается во всем походить и даже превзойти высокооплачиваемую кинозвезду, популярную фотомодель: в манере говорить, в прическе, в мимике, жестах, видя в этом многообещающий путь к успеху. Молодой человек также старается походить на героев телеэкрана. В отличие от тех времен, когда актер был существом социально презираемым, но при этом несшим дух великих поэтов и драматургов, современные «звезды» не несут великих идей. Их предназначение - развлекать, служить связующим звеном для среднего человека с миром «великих». Даже если человек не претендует достичь той
же высоты успеха или славы, он тем не менее сориентирован на них: они олицетворяют для него нормы жизни и задают модель поведения. Личность, ощущая себя одновременно и товаром и продавцом, чувствуя, что ее значимость и ценность зависит не от ее личных качеств, не от нее самой, а от востребованности на конкурентном рынке с постоянно меняющейся конъюнктурой, стремится соответствовать постоянно меняющимся требованиям и запросам. Такое положение делает личность чрезвычайно зависимой и заставляет играть именно ту роль, которая пользуется наибольшим успехом и спросом. Превращаясь в предмет использования и оценки, личность оформляет и предъявляет себя, руководствуясь принципом «Чего изволите?», то есть «я такова, какой вы желаете меня видеть».
Таким образом, личность с рыночной ориентацией «выступает не во всей своей уникальности, не во всей совокупности своих черт, качеств и свойств, а предъявляет лишь ту часть, на которую есть товарный спрос. При таком подходе уникальность личности девальвируется и фактически становится балластом, даже значение слова «особенный» оказывается весьма двусмысленным. Вместо того, чтобы служить обозначением достижений человека, оно становится почти синонимом чудаковатости, странности, подозрительности»7. Меняет свое содержание и слово «равный»: равенство в этих условиях понимается как эквивалент взаимообмена, что отрицательно влияет на развитие индивидуальности. «Равенство стало означать угасание индивидуальности, стало характеристикой «безликости» человека рыночной ориентации», — пишет Э. Фромм 8.
Изменения, происходящие в понятийной системе, неизбежно оказывают влияние не только на формирование и развитие отдельной личности, которая оценивает себя с позиций товарно-денежных отношений, но и на характер человеческих взаимоотношений в целом: они становятся поверхностными и неглубокими, люди взаимодействуют не как личности, обладающие уникальным набором характеристик, а как взаимозаменяемые товары.
«Свобода от всяких индивидуальных особенностей» — это лишь одно, пусть и доминирующее, но отнюдь не единственное свойство личности с рыночной ориентацией. Выстраивая отношения с обществом и отдельными его представителями, личность с рыночной ориентацией, как и любая другая личность, предъ-
являет, актуализирует себя преимущественно с помощью своего речевого поведения. При этом самостоятельность ее проявляется как в процессе осмысления предложений общества, требований, условий (каждая личность осмысливает требования по-своему, в соответствии со своими представлениями о должном, о благе, ценностях), так и в процессе осуществления речеповеденческих мероприятий и процедур 9.
На основании изучения специфики речевого поведения персонажей художественных произведений, которые квалифицируются нами как личности, осуществляющие речевую деятельность в условия конкретного социума, установлено, что для личности с рыночной ориентацией чрезвычайно актуальной и значимой оказывается такая речеповеденческая модель, как роль-маска, ведущей особенностью которой является чисто внешнее подчинение стандартам, требованиям социальной среды, риторической ситуации, ближайшего окружения и пр. Внешне предъявляемое, озвученное, соответствует требованиям и нормам среды или социокультурной обстановки. За внешне предъявляемым скрывается то, на что в данных условиях отсутствует спрос: нет спроса
- нет предложения, и наоборот: есть спрос -есть предложение. «То, что человек продает на рынке личностей, - это его способность играть свою роль, а что скрывается за этой ролью, не имеет значения и никого не интересует. Да и он сам не заинтересован в том, чтобы быть действительно правдивым и искренним, а только в том, что эти качества могут дать ему на рынке»10.
В качестве примера, демонстрирующего вышеописанную речеповеденческую модель, приведем фрагмент из сценария фильма Э. Рязанова и Э. Брагинского «Забытая мелодия для флейты», где главный персонаж Леонид Семенович на заседании Главного управления свободного времени мысленно, про себя, бросает в адрес своего начальника нелицеприятные реплики, выражая тем самым свое негативное отношение не только к нему, но и ко всему стилю и содержанию работы возглавляемого им управления:
- Разрешите мне, Ярослав Степанович.
- С удовольствием тебя послушаю.
-Честно говоря, даже не знаю, как начать...
- А ты говори напрямую.
- Напрямую?
- Напрямую! Сейчас время такое!
- Напрямую так напрямую! Ярослав Степанович, я отношусь к вам, как к отцу родному! Но вы же безнадежно устарели! Вы реакционер! Вы тормоз!
- Все?
- Все!
Однако задача состоит не в том, чтобы говорить правду, а в том, чтобы создать видимость правды - видимость, которая стремится к установлению связи с адресатом в расчете быть принятой им в качестве истины. Поэтому «автор», он же «исполнитель», стремится в первую очередь не выразить свои мысли, а произнести нечто соответствующее требованиям: озвучивается то, что абсолютно расходится с его внутренним ощущением и пониманием происходящего, то есть исполнить роль-маску, создав посредством слов, риторических приемов образ-маску дисциплинированного и инициативного чиновника:
- Разрешите мне, Ярослав Степанович.
- С удовольствием тебя послушаю.
- Значит, друзья мои, сейчас у нас расцвет гласности и свободы. И это замечательно! Мы ничего не запрещаем. Мы все разрешаем. И это тоже прекрасно. Но товарищи на местах в полной растерянности. Свобода свободой, но до каких же пределов?! Мне думается, что пора приступить к разработке документа, где будет четко определено, вот это граждане могут делать, а вот это они делать не должны.
- Молодец!
- Вот вкратце моя мысль. (Э. Рязанов, Э. Брагинский «Забытая мелодия для флейты»).
Как видим, персонаж (Леонид Семенович) вполне социально адаптирован, он намеренно не создает контекстуального диссонанса: он хорошо знает, что надо говорить не то, что он думает, а то, что нужно, причем он точно знает, что нужно. Он знает, каким он должен быть, а послушных и понятливых сообщество обычно поощряет: они основа социальной стабильности, поэтому стабильно и их вознаграждение за «примерное поведение»11.
Дистанция между предъявляемым и внутренним очевидна. Внутреннее, истинное оказывается той собакой, которой, по словам Стэнтона, одного из героев пьесы Д. Пристли
о призрачном счастье и о призрачной добропорядочности, положено спать. А размышления: «И надо ли ее будить. Она может искусать нас всех. Это так же полезно, как при скорости в
шестьдесят миль сделать под острым углом опасный поворот», — остаются размышлениями: ни автор, ни персонаж не дают ответа, каждый примет решение самостоятельно относительно того, как ему поступить12.
Роль-маска, исполняемая персонажем, представляет собой модель поведения, где непод-линность (театральность) становится формой жизни и одним из условий, делающим возможным хотя бы временное нормальное существование личности в среде ее обитания, то есть роль-маска этого типа представляет собой своеобразный модус-вивенди13. Роль-маска смягчает риск существования в социальной жизни, являясь формой адаптации к социуму, формой защиты внутреннего мира и одновременно способом демонстрации того, что востребовано. Поэтому, как только личность выходит из-под контроля или происходят изменения в соотношении сил, компонентов риторической ситуации, в социально-политической и экономической обстановке и пр., одновременно меняется ее речевое поведение в содержательном отношении и внешнем оформлении, что и обусловливает очередное изменение ее внешнего образа.
Личность с рыночной ориентацией - это персонализированная личность. Персонализация проявляется в демонстрации «фасадов», в маскировке, в сокрытии истинных чувств и настроений: вся эмоциональная жизнь личности тщательно скрывается под маской. Этот процесс неизбежно приводит к тому, что личность становится: а) более закрытой, более отгороженной от других; б) менее способной к сопереживанию, эмпатии во взаимоотношениях с другими; в) менее способной к выражению вовне, предъявлению другим своих собственных психологических проблем, то есть менее конгруэнтной.
От социальных условий зависит «стиль», «облик», «фасад» личности. В процессе оформления «фасада», внешнего образа личности в востребованном ракурсе осуществляется моделирование роли-маски в виде непрестанной ориентации на определенные типологические качества и свойства, а исполнение роли-маски обозначает сознательное приспособление речевого поведения личности к вкусам, предпочтениям, мнениям социального окружения, ориентацию на то, чтобы соответствовать признанному или требуемому стандарту.
В процессе формирования и исполнения роли-маски актуализируются социально обу-
словленные функции речевого общения - адаптивная и компенсаторная, сущность которых состоит в том, что личность намеренно, осознанно и целенаправленно создает и оформляет свой новый образ, проявляя, скрывая или избыточно подчеркивая личностно или социально востребованные качества, свойства, характеристики во избежание контекстуального диссонанса. Роль-маска, будучи динамическим механизмом, способом презентации, позволяет личности функционировать в изменяющейся действительности, а также способствует установлению состояния колеблющегося равновесия, мимикрируя в реальности, грозящей не-комфортностью.
Однако следует отметить, что исполнение роли-маски и жизнь в режиме маски сопряжены с эмоциональным напряжением и сопровождаются моральным и психологическим дискомфортом. Это объясняется тем, что роль-маска представляет собой момент неполного «я», когда «часть выдается за целое», когда личность реализуется сегментно и однобоко, когда одна из ее сторон гипертрофируется, принимая уродливые черты и формы. Это доказывает, что те социокультурные условия, в которых личность нацелена и ориентирована преимущественно на самопрезентацию, не могут быть оценены положительно. Яркий пример, подтверждающий непродуктивность и даже опасность для личности принятия роли-маски в качестве ведущей речеповеденческой модели находим в рассказе писателя-фантаста Р. Брэдбери «Марсианин», в котором главный герой, наделенный способностью быть никем, принимает любой облик в угоду окружающим и погибает из-за несовместимости их ожиданий:
Он менялся на глазах у всех. Это был Том, и Джеймс, и человек по фамилии Свичмен, и другой, по фамилии Баттерфилд; это был мэр города, и девушка по имени Юдифь, и муж Уильям, и жена Кларисса. Он был словно мягкий воск, послушный их воображению. Они орали, наступали, взывали к нему. Он тоже кричал, простирая к ним руки, и каждый призыв заставлял его лицо преображаться.
- Том! - звал Лафарж.
- Алиса! - звучал новый зов.
- Уильям!
Они хватали его за руки, тянули к себе, пока он не упал, испустив последний крик ужаса.
Он лежал на камнях - застывал расплавленный воск, и его лицо было как все лица, один
глаз голубой, другой золотистый, волосы каштановые, рыжие, русые, черные, одна бровь косматая, другая тонкая, одна рука большая, другая маленькая.
Они стояли над ним, прижав палец к губам. Они наклонились.
- Он умер, - сказал кто-то наконец. (Р. Брэдбери «Марсианин»).
У. Джемс, один из основателей прагматизма, писал: «Если бы только было возможно, то уж, конечно, никто из нас не отказался бы быть сразу красивым, здоровым, прекрасно одетым человеком, великим силачом, богачом, имеющим миллионный годовой доход, остряком, бонвиваном, покорителем дамских сердец и в то же время философом, филантропом, государственным деятелем, военачальником, исследователем Африки, модным поэтом и святым человеком. Но это решительно невозможно. Деятельность миллионера не мирится с идеалом святого; филантроп и бонвиван
- понятия несовместимые; душа философа не уживается с душой сердцееда в одной телесной оболочке. <...> Человек должен тщательно рассмотреть различные стороны своей личности, чтобы искать спасения в развитии глубочайшей стороны своего Я. Все другие стороны нашего Я призрачны»14. Личность обретает устойчивое Я, снимает маску или сознательно отказывается от нее лишь после того, как утверждается в прочности своей мировоззренческой позиции и системы ценностей, которые не колеблются от меняющихся социокультурных ситуаций и их компонентов. Полноценное развитие личности, ее целостность и интегрированность достигается в условиях, в которых предпочтительно и возможно самовоплощение и самоактуализация, где лучшей маской оказывается собственное лицо.
Примечания
1 Смирнова, О. А. Проблемы смены общенаучной концепции на современном этапе исторического развития : опыт методологического анализа // Клио : журнал для ученых. СПб. : Нестор, 2001. С. 7.
2 Фромм, Э. Психоанализ и этика. М. : АСТ-ЛТД, 1998. С. 72.
3 Венедиктова, Т. Д. Разговор по-американски : дискурс торга в словесности США XIX в. М. : НЛО, 2003. С. 72.
4 Там же. С. 76.
5 См.: Фромм, Э. Указ. соч. С. 66.
6 Там же. С. 67.
7 Там же. С. 69.
8 Там же. С. 70.
9 См.: Психологические проблемы социальной регуляции поведения. М. : Наука, 1976. С. 123.
10 Фромм, Э. Указ. соч. С. 72.
11 См.: Волков, Ю. Г. Социология в вопросах и ответах : учеб. пособие / Ю. Г. Волков, И. В. Мостовая. М. : Гардарики, 1999. С. 189.
12 Пристли, Д. Опасный поворот. М., 1939. С. 65.
13 Модус-вивенди [лат. modus vivendi - образ жизни, способ существования], — условия, делающие возможными хотя бы временные мирные отношения между двумя сторонами, когда при существующих обстоятельствах невозможно достижение постоянного или длительного соглашения. (См.: Словарь иностранных слов / под ред. И. В. Лехина, С. М. Локшиной, Ф. Н. Петрова, Л. С. Шаумяна. М. : Совет. эн-цикл., 1964. С. 418).
14 Гиппенрейтер, Ю. Б. Психология личности : тексты. М. : Изд-во Москов. ун-та, 1982. С. 66.
