CC BY
16
ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ТОРИЗМ И ПРОБЛЕМА ПРАВОВЫХ РЕФОРМ В КОНЦЕ 20-х ГОДОВ XIX ВЕКА
Данная работа посвящена анализу правовых реформ конца 1820-х годов в контексте политики либерального торизма. Автор приходит к выводу о том, что реформы в области юридических процедур, реорганизация системы охраны общественного порядка и общая гуманизация уголовного права отвечали потребностям общества и рассматривались как меры государственной, а не партийной политики.
Ключевые слова: либеральный торизм, кабинет Веллингтона, модернизация юридических процедур, реорганизация системы охраны общественного порядка, Англия в Новое время.
Социально-политическая трансформация британского общества в конце 20-х гг. XIX в. становится все более привлекательным объектом для исследования именно потому, что в это время были проведены серьезные реформы в области правовых процедур и реорганизация системы охраны общественного порядка.
Преобразования в правовой сфере и системе охраны общественного порядка в значительной степени способствовали становлению нового комплекса институтов общественной саморегуляции. Постепенно формировалось гражданское общество, основанное на свободе предпринимательской деятельности и равенстве подданных перед законом, уважении к праву и законодательству, несовместимом с юридически установленными привилегиями отдельных лиц и различных социальных групп при обращении к правосудию [1, с. 207-268; 11; 15].
Между тем в работах исследователей, посвященных социальной истории Англии XIX в., реформам правовой системы и законодательства, проведенным в 20-е гг., не было уделено такого пристального внимания, как изменениям в экономической и политической областях. Отчасти подобное положение вещей объясняется ярко выраженным историческим характером права Англии, благодаря которому описание процесса его реформирования требует обширных экскурсов в правовую теорию и историю институтов английского права, не имеющих аналогов на континенте. Однако принципиально важным вопросом для анализа политики кабинета Веллингтона в правовой сфере является то, что идеи либерального торизма во многом формировались именно благодаря реформированию правовой системы страны, а слабая фактологическая изученность проблемы требует обращения к анализу правовых реформ, проведенных торийским кабинетом. Следует учитывать также, что при изучении проблем реформирования английского права и системы законодательства во многом формировался прагматический подход Пиля к текущим политическим вопросам, ставший столь характерным для будущего лидера консерваторов после парламентской реформы 1832 г. Именно поэтому анализ отношения лидеров партии тори к проблемам английского права, механизмов поддержания общественного порядка и судебной системы в 20-х гг. XIX в. с исторической точки зрения представляет значительный научный интерес.
Приступая к рассмотрению подобной проблематики, необходимо иметь в виду несколько обстоятельств. Во-первых, структура английского права принципиально отлична от европейской и основана на подразделении правовых норм в зависимости от формы и характера судебных исков, способов проведения процессуальных действий и методов обеспечения исполнения судебного решения на общее право (common law) и право справедливости (law of equity - особая форма материального и процессуального права, к процедурам которого обращались в тех случаях, когда дело нельзя было разрешить в рамках
общего права). Эта структура не соответствует принятому в других европейских странах делению норм права на материальные и процессуальные. Во-вторых, английское право является прецедентным, в котором процессуальные нормы (adjective law) и формы судебных решений имеют первостепенное значение перед нормами материального (substantive law) права [2, р. 23G]. В-третьих, верное понимание механизмов поддержания общественного порядка и особенностей судебной системы в 2G^ гг. XIX в. возможно лишь с учетом их исторической природы и тесной взаимосвязи, существовавшей в изучаемый период между административными и судебными функциями магистратов.
Можно выделить три основных направления реформ: усовершенствование деятельности судов общего права и модернизация существующих юридических процедур; разделение судебных и административных функций магистратов путем учреждения специальных полицейских сил, ответственных за поддержание общественного порядка; отмена чрезмерно жестоких, не соответствующих потребностям времени уголовных наказаний и общая гуманизация уголовного права.
Деятельность судов общего права стала предметом пристального парламентского рассмотрения на сессии І828 г., практически сразу же после прихода к власти торийского кабинета герцога Веллингтона. Один из наиболее известных юристов того времени, член партии вигов Генри Брогэм произнес 7 февраля І828 г. беспрецедентную по длительности речь о состоянии судов и процедур общего права. Данная проблема назрела давно, о чем свидетельствовало то обстоятельство, что аналитический доклад Брогэма был выслушан нижней палатой «в почтительном молчании и с неослабевающим вниманием» [3, р. І27-І47; 4].
Брогэм, прекрасно знакомый со специфическими особенностями английской судебной системы, обратил внимание парламентариев на то, что залогом успешного отправления правосудия является профессиональная подготовка судей и их личные качества. По мнению известного юриста, правительству следовало бы заполнять судейские вакансии специалистами, сочетающими практические навыки с хорошей теоретической подготовкой. Воплотить данное пожелание Брогэма в жизнь было очень непросто, поскольку ориентированное на развитие процессуальных норм английское право способствовало появлению у юристов стойкого нежелания изучать в университетах принципы, которые совершенно не понадобятся им в практической работе. Только в І758 г. был введен курс английского права в Оксфорде, еще позже (в ^GG) - в Кембридже. Однако даже в настоящее время в Англии нет необходимости заканчивать университет, чтобы стать практикующим адвокатом, поверенным или судьей [І, с. 229]. В то же время партия, находящаяся у власти, должна иметь в своем составе экспертов, способных ответственно контролировать назначения судей на должности. При этом следует особо отметить, что процедура назначения судей никогда не рассматривалась Брогэмом как мера партийной политики. Напротив, он с чрезвычайной почтительностью отозвался о политической мудрости одного из лидеров торийского кабинета Роберта Пиля, упомянув данные им положительные рекомендации ряду претендентов на судебные кресла, известных как сторонники вигов [5, р. 364-365].
Не удовлетворяло докладчика и то, что назначение на многие должности в судах общего права находилось под контролем епископов англиканской церкви. Серьезные нарекания Брогэма вызывали нерегулярность проведения заседаний в судах общего права и состояние органов правосудия на местах, в том числе института мировых судей (Justice of the Peace). Особое внимание палаты было обращено на то, что многие мировые судьи, более или менее справляясь с текущими делами, проявляли себя не лучшим образом при рассмотрении сложных юридических казусов в заседаниях квартальных сессий, что делало необходимым создание специального апелляционного органа для пересмотра решений мировых судей.
Все указанные обстоятельства привели Брогэма к мысли, что дешевая, не отягощенная излишним административным аппаратом юстиция, долгое время являвшаяся предметом законной гордости английской короны, нуждается в серьезной модернизации, одним из
главных моментов которой должно было стать назначение правительственного жалования мировым судьям (предлагаемая мера носила революционный характер, поскольку оплачиваемый судебно-административный аппарат был в то время неизвестен английской короне) [5, р. 367] и разделение собственно судебных и административных функций при отправлении правосудия. Помимо этого, докладчиком были предложены следующие меры: радикальное удешевление судебных процедур для пресечения возможной коррупции в органах правосудия; создание всех необходимых условий для скорейшего восстановления нарушенного права при судебных разбирательствах по гражданско-правовым спорам, которые не должны рассматриваться в качестве средства пополнения бюджета; рассмотрение и доведение до логического конца принятого к рассмотрению дела в одном суде при недопустимости параллельного возбуждения дела в другом суде*; предоставление ответчику права предъявлять суду общего права аргументы в свою защиту; ликвидация всех устаревших процедур общего права с целью упрощения процессуальных форм и уменьшения количества дел, пересматриваемых высшими судебными инстанциями*.
Дальнейшие события показали, что изменения в судебной системе и процессуальные корректировки, предложенные Брогэмом, по сути, были восприняты правительством Веллингтона как программа действий, что подчеркивало непартийный характер предполагаемых реформ. С другой стороны, торийский кабинет фактически благосклонно отнесся к реформистским начинаниям оппозиции, в полной мере реализованным в 1832-1833 гг., в период пребывания у власти вигского кабинета лорда Грея. Однако подобный реформизм, и это следует отметить особо, касался только мероприятий, необходимость которых была давно осознана в обществе, а реализация могла принести очевидное улучшение системы административного управления, принципиально важной для тори, ощущавших себя, прежде всего, министрами короны. Первым шагом в данном направлении стали подготовка и принятие парламентского акта, учреждающего впервые в истории Англии специальные полицейские силы для поддержания общественного порядка.
Уже в середине декабря 1828 г. в частной переписке со своим заместителем на посту министра внутренних дел Г. Хобхаузом Р. Пиль поделился соображениями о подготовке законопроекта, направленного на усовершенствование системы поддержания общественного порядка в столице [6, р. 39-42]. Основываясь на данных полицейской статистики за 1827 г., представленных на предыдущей сессии парламента, Пиль пришел к выводу о крайне низкой эффективности существующих сил охраны правопорядка, поручив одному из своих коллег по партии, Л. Грегсону, подготовить материалы для обоснования необходимости соответствующих изменений.
В законопроекте об учреждении специальных полицейских сил, представленном Пилем в палату общин 15 апреля 1828 г. [7, р. 113], предполагалось принять следующие меры по поддержанию общественного порядка в столице: учредить специальные полицейские силы, подчиненные непосредственно министру внутренних дел, с штаб-квартирой в Скотленд-Ярде; постепенно довести количество полицейских до тысячи человек, определив для них круглосуточный порядок несения службы с оплатой в 16 шиллингов в неделю; производить отбор и обучение для работы в полиции при помощи специальных комиссионеров, снабжая поступивших на службу униформой за государственный счет; осуществлять финансирование полицейских сил путем взимания специального налога (Police Rent) в объеме 8 пенсов с 1 фунта стерлингов дохода в тех районах, где полиция обеспечивает охрану общественного порядка; определить, что назначение полицейских магистратов на должность является прерогативой министра внутренних дел, разделив тем самым судебную и административную функции при отправлении правосудия; установить, что сферой ответственности полиции является только предотвращение и расследование преступлений [6, р. 39-42].
Пиль подчеркивал, что новая форма охраны общественного порядка заменит старую приходскую систему постепенно, по мере накопления опыта и денежных средств, необходимых для обеспечения ее работы. Законопроект достаточно легко прошел обсуждение в
нижней палате парламента, предлагаемые в нем меры не вызвали серьезных возражений у депутатов.
Р. Пилем была проделана огромная работа по облегчению процедуры утверждения билля в палате лордов. Ссылаясь на данные полицейского отчета за 1828 г. [7, р. 111], свидетельствующие о значительном росте преступности, автор законопроекта просил главу кабинета герцога Веллингтона о содействии при его обсуждении в верхней палате. Аргументация Пиля возымела должное действие, и в июне 1829 г. билль стал законом [8, с. 44]. Внедрение новой полицейской организации началось с 1 сентября 1829 г. Частная переписка Р. Пиля в период с конца мая до середины июля 1829 г. свидетельствует, что один из лидеров партии тори уделял огромное внимание кадровым назначениям в полицейской администрации. Подобное отношение к делу очень быстро принесло результат: уже к ноябрю 1829 г. современники отмечали, что с появлением организованных полицейских сил в центральных районах столицы стало гораздо спокойнее, а уровень преступности значительно снизился [5; 14, р. 386].
Учреждение специальных полицейских сил положило начало реальному разделению судебных и административных функций при осуществлении правосудия, одним из важнейших элементов реформирования которого стало общее смягчение уголовного законодательства.
Английское уголовное право, в отличие от континентального, даже в первой трети XIX в. сохраняло откровенно террористический характер. В 1798 г., во время восстания в Ирландии, против его участников применялись жестокие наказания, практиковавшиеся еще норманнами, - «быть повешенным, колесованным и четвертованным».
В Англии, несмотря на деятельность таких известных реформаторов, как С. Ромили и Д. Макинтош, смертную казнь рассматривали в качестве нормального наказания в течение гораздо более длительного времени, чем на континенте, где она была существенно ограничена законом и практикой [5; 9]. В Английском уложении о наказаниях в начале XIX в. насчитывалось более чем 220 преступлений, за которые назначалась смертная казнь. Еще в 1819 г. имел место вопиющий случай, когда 13-летний ребенок был повешен за кражу овцы [10, р. 22]. Очевидно, что парламент как носитель законодательной власти в основном не был заинтересован проводить законодательные реформы там, где потребность в этом не могла показаться насущной. Даже несмотря на индустриализацию Англии того времени, приведшую к серьезной социальной напряженности, государственная власть продолжала применять жестокие меры устрашения. Только в период с 1822 по 1828 гг., когда на посту министра внутренних дел находился Р. Пиль, удалось добиться серьезных изменений в данном вопросе. Консультации по вопросам гуманизации уголовного законодательства ему оказывал известный реформатор английского права И. Бентам [11, р. 432]. Деятельность Пиля по гуманизации системы уголовных наказаний практически единодушно оценивается современными историками как одно из самых ярких проявлений блестящего государственного администрирования министра, исповедующего своего рода «просвещенный консерватизм» [12, р. 218].
Основываясь на статистических данных, приведенных в отчете комитета по уголовному законодательству за 1819 г., торийский министр добился отмены смертной казни более чем за 100 преступлений [5; 13, р. 394-398]. При этом Пиль исходил из глубокого внутреннего убеждения в том, что наказание за совершенное преступление только тогда является продуктивным, когда соответствует тяжести содеянного. После проведенных изменений, направленных на приведение уголовного законодательства в соответствие с потребностями времени и состоянием общественной морали, количество смертных казней в стране снизилось примерно на 10 % [5; 14, р. 386]. Это никак не отразилось на статистике преступности, что явилось самым серьезным аргументом в пользу правильности избранного курса на гуманизацию системы уголовных наказаний.
Анализ отношения консервативных лидеров к реформированию процедур английского права, механизмов поддержания общественного порядка и судебной системы в конце 20-х
гг. XIX в. приводит к заключению, что все изменения в традиционно сложившейся юридической системе рассматривались лидерами партии тори и парламентариями преимущественно с практической точки зрения. Социально-политические последствия нововведений и их роль в становлении нового общественного порядка получали оценку скорее морально-психологического характера, нежели были предметом теоретического изучения. Относясь с достаточной осторожностью к утверждениям о присущим «либеральным тори» реформаторским настроениям в правовой сфере, отметим, что лидеры партии рассматривали правовые реформы как меры государственной, а не партийной, политики, вследствие чего были склонны допустить назревшие изменения в данной сфере. При этом следует обратить внимание на то, что реформизм торийских лидеров в правовой сфере носил прежде всего практический характер, отвечающий насущным потребностям общества и учитывающий его настроения, тогда как специалисты вигской партии в области права отличались более концептуальным подходом к рассматриваемой проблематике. Аналитический доклад Брогэма, приведший к серьезной модернизации процедур английского права в 1832-1833 гг., не сравним по глубине проникновения в суть вопроса с предложениями Пиля о реформировании системы охраны общественного порядка. Обе меры имели значительный практический успех, но в концептуальном отношении реформистские интенции вигской партии выглядят более убедительно. Отношение же лидеров тори к проблеме носило более утилитарный характер: стремление к практическому устранению отмеченных недостатков в правовой области сочеталось с достаточно консервативным отношением к вопросу в целом, отрицательно сказываясь на полноте восприятия политических последствий происходящего. Очевидно, что административные меры, направленные на улучшение системы управления, больше привлекали внимание торийских министров, нежели социальные изменения, за проведение которых в жизнь партии пришлось нести груз политической ответственности. Специфический подход тори к социальным реформам наиболее ярко проявился в период острого кризиса, вызванного эмансипацией католического населения.
Литература
1. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1997.
2. James P.S. Introduction to English Law. L., 1989.
3. HPD. 1828. Vol. XVIII.
4. The Times. 1828. 9 August.
5. EHD. Vol. XI (1783-1832).
6. Peel to Mr. Hobhouse, 1828, 12 Dec. // Private Papers. Vol. II.
7. Peel to Wellington, 1829, 29 May // Private Papers. Vol. II.
8. 10 Geo. IV.
9. Memoirs of Sir Samuel Romily / Ed. by His Sons. L., 1840. Vol. 1-3.
10. Lowe N. Mastering Modern British history. L., 1995.
11. История государства и права зарубежных стран / Под ред. О. А. Жидкова и Н.А. Крашенинниковой. М., 1998.
12. Briggs, Asa. The Age of improvement, 1783-1867.
13. Report from the Select Committee on the Criminal Laws. 1819. 8 July // Parliamentary Papers. 1819. Vol. 8.
14. Report of the Select Committee on Handloom Weavers. 1834 // Parliamentary Papers. 1834. Vol. 10.
15. Конституционное право зарубежных стран / Под ред. В.Е. Чиркина. М., 1997.
