CC BY
15
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
УДК 343.9
С.69—84
Шестаков Д. А.
Дикаев С. У.
Данилов А. П.
ЛЕТОПИСЬ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО МЕЖДУНАРОДНОГО КРИМИНОЛОГИЧЕСКОГО КЛУБА. ГОД 2018 (Часть 2)
Продолжение. Начало см. в предыдущем номере
В 2018 году Санкт-Петербургский международный криминологический клуб провёл четыре научные, беседы: «К единому праву противодействия преступности», «Преступность сфер науки и образования», в том числе две международные — «Преступность миграционных процессов», «Криминология — уголовное право — право безопасности: схват ка или единение?».
Ключевые слова: Санкт-Петербургский .международиый криминологический клуб, криминология закона, криминология сфер науки и образования, преступность миграционных процессов.
ПРЕСТУПНОСТЬ СФЕР НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ (14 сентября 2018 года)
С докладом «Проблема качества криминологических исследований (истоки и симптомы болезни)» выступил В. Е. Ква-шис — доктор юридических наук, профессор. заслуженный деятель науки РФ (Москва. Россия).
Беседу вёл заместитель президента Клуба А. П. Данилов. На неё собрались криминологи из Калининграда (Россия). Москвы (Россия), Санкт-Петербурга (Россия).
В обсуждении доклада участвовали: А. Л. Туринская. А. П. Данилов. В. С. Ко-марницкий, С. Ф. Милюков, В. С. Харламов. Д. А. Шестаков.
В. Е. Квашис (Москва, Россия) Проблема качества криминологических исследований (истоки и симптомы болезни) Значение криминологической науки в современной жизни объективно
возрастает, что обусловлено, главным образом, растущей криминализацией общественных отношений и процессов, происходящих практически во всех сферах общественной жизни. Она неизбежно ведёт к стагнации в экономике, деградации культуры, образования и науки, росту общего абсурда происходящего. С другой стороны, технологическое развитие общества стремительно ускоряется. оно уже живёт в условиях новой, цифровой реальности. Криминология призвана создать методологические основы для ответов на сложные вызовы. Отсюда растёт потребность в объективности и достоверности научного знания, без которых наполнение криминологической информации интеллектуальным содержанием невозможно.
Развитие криминологии, как и любой науки, предполагает владение навыками
69
п приёмами анализа, основами методологии и современными методиками исследований. Успешно ли справляются с этими задачами те, кто проводит криминологические исследования9 Анализ таких исследований в научном и прикладном аспектах не позволяет ответить на этот вопрос положительно. Общее негативное состояние современной криминологической мысли обусловлено комплексом взаимосвязанных причин. Трансформации и мутации качества многих исследований находятся в русле негативных изменений в общественной жизни. Они соответствуют общему тренду к застою и деградации, дилетантизму и снижению качества любой, в том числе, и научной продукции.
Указанный тренд во многом обусловлен абсурдной бюрократизацией управления отечественным образованием и наукой, в том числе, разрушительными установками на количественный рост публикаций, учёт их формализованных показателен (в качестве критериев оценки научной продукции), которые породили погоню за числом публикаций, индексами цитирования и т. п., во многом вынужденные девиации в сфере научного творчества.
В этих условиях особенно заметными стали поверхностность анализа п некомпетентность «специалистов», наукообразие, непонимание сложного характера взаимосвязей между явлениями п процессами в обществе, а отсюда — формулирование банальных, зачастую юридически неграмотных выводов и рекомендации, дискредитирующих криминологию как науку, снижающих её востребованность практикой. Сказанное об уровне публикаций, разумеется, полностью относится и к снижению качества многих, в том числе, докторских диссертаций. Криминологическая литература сегодня сильно инфицирована. Задача учёных — противостоять профанации криминологической науки и остановить поток наводнившей литературу контрафактной продукции.
Истоки идиотизма ситуации и в том, что ценность гуманитарного знания в России оказалась вытесненной на периферию общественного спроса. Причины
этого явления связаны не столько с усилиями управленцев-технократов, сколько с общей деградацией и деградацией культуры.
Поразивший страну «симптом культурного иммунодефицита», разумеется, не мог обойти стороной и криминологическую науку. Одно из его проявлений — отсутствие культуры исследований и этики публикаций. Во многом они связаны п с «провинциальностью», усугубляющей названные негативные процессы. Важно отметить, что в нашем понимании, провинциальность исследований и исследователей вовсе не является понятием географическим. Наоборот, развитие криминологии вовсе не является прерогативой столиц. Более того, актуальные проблемы этой науки сегодня наиболее интенсивно разрабатываются именно на периферии страны, куда смещаются центры криминологической мысли (Н. Новгород, Екатеринбург, Омск, Владивосток). Провинциальность — это не только отсутствие научной базы и научной культуры; это и наукообразность, п пренебрежение к терминологическому аппарату, графомания и назойливый самоппар, отсутствие чувства меры, вкуса и самопронии, порой порождающие манию величия. Не случайно в литературе последних лет накопилось так много «шумов и спама».
На этом общем фоне обращает на себя внимание терминологическая пестрота п разобщённость исследований. Между тем терминология определяет понимание предмета и реакцию на него. Выбор терминологии и её единство крайне важны и потому, что за терминологическими различиями, как показывает практика, нередко стоят расхождения концептуальные.
Д. А, Шестаков (Санкт-Петербург, Россия) О рынке диссертаций, синдроме
пчелиной матки и не только
Виталием Ефимовичем Квашисом была высвечена связь неблагополучных проявлений преступностпведения (криминологии) в сегодняшней России с, по меньшей мере, пренебрежительным отношением наших властей к конкретно
гуманитарному .знанию. Отсюда возникает вопрос: «Заинтересованы ли нынешние российские власти в углублении гуманитарного криминологического знания?».
Участники беседы справедливо говорили о необходимости остановить нарастающий поток торговли диссертациями. Ныне об этом много пишут. Вот и известный преступностнвед А. И. Долгова называет уродливыми распространившееся «списывание» или изготовление по заказу курсовых, дипломных работ, а также диссертаций, их активное продвижение1. А я бы ещё раз коснулся вопроса о «низком качестве услуг» на рынке диссертаций.
Сведения в тесных сообществах, в том числе научных, быстро распространяются. Все обо всех всё знают — закон всеобщей осведомлённости. Если, например, в небольшой деревне совершено убийство, то безотносительно к тому, раскрыто ли оно полицией, односельчанам обычно бывает известно, кто убил Так и в области науки, многие работники не только понимают, но достоверно знают, если кто-либо купил, а не сам написал диссертацию. Знают, и какое из «творческих сообществ», торгующих диссертациями (их немного), написало, обеспечило защиту, протащило диссертацию через ВАК. Не составляют тайны имена непосредственно написавших, нередко те же люди выступают в качестве оппонентов, что увеличивает извлекаемую прибыль.
Казалось бы, кому какое дело? Спрос порождает предложение. Сейчас такое торговое время, продаётся всё, что покупается! Говорят также, дескать, творческие люди безымянно делают науку, п не надо им мешать зарабатывать своим трудом на хлеб.
Как бы не так... Ведь качество написанных не для себя, а на продажу диссертаций другое, оно совсем-совсем никудышное. Рыночная диссертация представляет собой смесь компиляции и плагиата, нечто вроде борща из позапрошлогодней свёклы со свежей украденной сметаной. Борщ этот непременно
1 Долгова А, И. Преступность, её организованность II криминальное общество, М. : Российская крнмнн о логическая ассоциация. 2003, С, 541.
щедро «наперчивается» ссылками на публикации самих продавцов. Торговля диссертациями засоряет науку, вводит в заблуждение, «заблуждает» молодое поколение в её, увы, не всегда чистых дебрях.
По ходу беседы были высвечены трудности, которые возникают при внедрении в жизнь предложений, исходящих из отраслевой криминологии.
Так, В. С. Харламов очень кстати показал некоторые из проблем в области законодательной регламентации противодействия внутрисемейным насильственным преступлениям2. А. В. Ко-марнищшй в русле темы беседы говорил о продвижении в России идеи ювеналь-ной юстиции3.
Зашла речь на беседе и о терминологическом многообразии. А. П. Данилов логично и убедительно высказался о необходимом сопровождении развития науки сопутствующим понятийным аппаратом. Таковое, вопреки всем трудностям, в Рос-сип наблюдается как в общей преступно-стиведческой теории, так и в отраслевом преступностиведении. Убедительны его доводы и в пользу предпочтительного употребления в науке русскоязычных терминов4.
Наука естественно влечёт вместе с собой развитие языка, не только како-го-то условного латинизированного, но и национального. Например, после того как преступностиведение осознало, что преступность — это не сумма преступлений, а некий общественный процесс (может быть, свойство общества воспроизводить множество преступлений), нелепо говорить о её «предупрежден111г». Упредить можно преступление, но как можно предотвратить то, что уже существует? Сегодня несуразно звучит и словосочетание «организованная преступность».
: Харламов В. С. Противодействие внутрисемейным насильственным преступлениям (на материалах Санкт-Петербурга). СПб. : Санкт-Петер-бургский университет МВД России, 2007. С. 112.
3 Комарнпцкип А. В. Основы ювенального права. СПб. : Санкт-Петербургский институт внешнеэкономических связей, экономики и права, 2011. С. 87—108.
1 Данилов А. П, Словарный запас преступно-стиведення: засорение или необходимое развитие? // Криминология: вчера, сегодня, завтра, — 2018. — №3(50). — С, 39—11,
Русский язык — наше оружие, в том числе в области политического преступностиведения. Надо заботиться о его самобытном развитии, о его заточке.
С. Ф. Милюков ССанкт-Петербург, Россия) От криминопедагогики к криминологии науки
Всецело разделяю мнение основного докладчика, видного отечественного криминолога В. Е. Квашнса о том, что в современной России возрастает криминализация всех сфер общественной жизни, в том числе деградирующих образования и науки. Нам неоднократно приходилось высказываться на этот счёт на беседах в нашем Клубе, предлагая направить усилия криминологов на формирование криминопедагогики — новой отрасли отечественной криминологии (и ресту п ности ведени я)1.
Происходящие в нашем школьном просвещении процессы, увы, не дают оснований даже для осторожного оптимизма. Делаются энергичные усилия по дальнейшей дискредитации учителей как самостоятельных п определяющих фигур учебного процесса, превращая их в рутинных операторов разного рода ЭВМ, загружая составлением бесчисленных программ, отчётов, прочих никому в сущности (кроме проверяющих) не нужных методических документов. В старших классах идёт откровенное натаскивание учеников на сдачу пресловутого ЕГЭ. Бумажные книги заменяются электронными, хотя авторитетные исследователи указывают, что запоминание прочитанного при пользовании бумажными носителями не менее чем на 7 % выше, чем то, что ученик видит на мерцающем экране.
Эти же злокачественные процессы продолжаются и высшей школе. Удручает то обстояте.яьство, что студенты не знают порой элементарных вещей по истории России и зарубежных стран, не ориентируются на этих пространствах географически, не знают многих классических
1 Летопись Санкт-Петербургского между на -родного криминологического клуба. Год 2011 II Криминология: вчера, сегодня, завтра, — 2012, — № 1 (24), — С, 90—91: Милюков С. Ф. Правовое невежество как злокачественная угроза национальной безопасности // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2016, — № 4 (43), — С. 29—32.
произведений литературы, живописи, музыки, не осведомлены о событиях внутри страны и внешнеполитической жизни.
Под маркой обновления библиотечных фондов уничтожаются книги (не только учебники, но и монографии, сборники материалов научно-практических конференций) и журналы, на их приобретение выделяется всё меньше средств, мнение кафедр и отдельных преподавателей о качестве приобретаемых новинок игнорируется.
Производятся даже, что называется, ритуальные действия — новейшие методические директивы запрещают (!) употреблять сам термин «студент».
Массивное давление происходит и на науку, в том числе юридическую. Её роль стремятся низвести до роли служанки законодателя и высших звеньев правоохранительной системы (прежде всего судов). Хорошо известен расцвет плагиата при массовом изготовлении кандидатских п докторских диссертаций. Большинство таких подделок изготавливается компьютерным способом п не влечёт приращения научного знания. Если 40—50 лет назад (при отсутствии возможности дистанционного ознакомления с текстами) успевающие студенты знали имена практически всех докторов юридических нате, названия пхосновных произведений п главные научные идеи, то сейчас вузовским педагогам мало что говорят фамилии ряда докторов нате, даже если они имеют высокие рейтинговые показатели (индекс Хирша и др.).
Следует согласиться с докладчиком в том, что обрисованные и иные негативные процессы должны изучаться криминологией, которая призвана дать надёжные рецепты излечения этих социальных болезней. Поэтому формирован не криминологии науки как новой отрасли преступностиведения представляется нам вполне обоснованной и продуктивной мерой реагирования на искусственно моделируемый кризис вузовской и в невузовской наук.
В. Н. Фадеев (Москва, Россия) Развитие криминологии будущего
В ходе либеральных реформ в России 1990-х годов различные социальные институты общества пересмотрели своё
отношение к науке. Следствие этого — общесистемный кризис в науке, особенно гуманитарной, предметом которой является человек.
В последние десятилетия свёрнуты многие криминологические исследования, снижается их качество. Минимизирована роль очной формы подготовки научно-педагогических кадров, практически до нуля опустили роль докторантуры, «...фактически угробили аспирантуру в академических институтах...» (академик РАН В. С. Кашин)
Криминологию «отодвинули» от поиска п выявления субъектов, ответственных за развитие преступности, дали возможность поделить её на «научные делянки», «деляночки» и совсем «узкие полоски». Из-за этого мы получаем массу пустых диссертаций, вал наукообразных, но никчёмных публикаций, надуманных исследований. В результате — всё попросту в «никуда» пли в бездонную «чёрную дыру», полная безответственность за то, что делается в криминологии, происходит со страной п народом!
А. П. Данилов (Санкт-Петербург, Россия) Словарный запас преступностиведения: засорение или необходимое развитие? Виталий Ефимович в своём докладе о проблемах качества криминологических исследований обозначил водимые ему трудности современной науки. Остановлюсь на одном из намеченных им направлений — терминологической пестроте, причина которой, по его мнению, — «провинциальность» науки.
Под «провинциальностью» он понимает — отсутствие научной базы п научной культуры, наукообразность п пренебрежение к терминологическому аппарату. На этом общем фоне, замечает В. Е. Квашпс, «обращает на себя внимание терминологическая пестрота п разобщённость исследований. Между тем терминология определяет понимание предмета и реакцию на него. Выбор терминологии и её единство крайне важны и потому, что за терминологическими
различиями, как показывает практика, нередко стоят расхождения концептуальные»1.
Соглашусь с докладчиком в том, что пренебрегать терминологическим аппаратом не следует. Тем не менее, терминологическая пестрота, критикуемая им, является, по моему мнению, в том числе признаком развития науки, движения её вперёд. Изучая свойство общества воспроизводить преступления2, расширяя границы познания, исследователи предлагают новые определения, тем самым теоретически обогащают криминологию. В дальнейшем из множества терм i шов, описываю щпх одно и то же явление, в употреблении останется лишь несколько, а, может быть, и одно, наиболее точно подходящее к изучаемому объекту (явлению и т. п.).
В не меньшей степени важно и то, что отдельные российские учёные используют родной язык, успешно обходясь без тяжеловесных, трудно воспринимаемых англоязычных слов. Употребляют для облегчения понимания читающих образы из русской литературы. Чего только стоит взятый С. Ф. Милюковым для описания криминогенных явлений в сфере здравоохранения чеховский образ «Ионыча»3, к сожалению, в ущерб нам ныне незаслуженно забываемый.
Подчеркну: отмеченное В. Е. Кваши-сом «вытеснение гуманитарного знания в России на периферию общественного спроса, связанное с общей деградацией и деградацией культуры», можно преодолеть, вернувшись к своим истокам, в том числе языковым. Не зря у одного из народов России есть ёмкая пословица: «Забудешь родной язык —забудешь мать родную».
«Преступностиведенпе», «воробогачи» и многие другие термины — это не засорение, а развитие науки о преступности,
1 Сайт Санкт-Петербургского международного криминологического клуба. URL: http:// w w w. cri mi nolo gy cl ub. ru/h о me/2 - forth corni n g-s essi о ns/331-2018-03-28-15-43-21.html (дата обращения: 11.09.2018).
: Шесгаков Д. А. Криминология : краткий курс. Преступность как свойство общества. СПб. : «Лань», 2001.264 с.
3 Милюков С. Ф. Врачи-отравители или нашествие «Ионычей»: сможем ли устоять перед ним? // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2016. — №3(42). —С. 58—60.
способствующее возрождению российской культуры в целом.
О. В. Караченцев (Калининград, Россия)
Криминологические аспекты качества среднего образования
Так как я являюсь представителем педагогического сообщества — преподавателем средней школы, мне хорошо известны проблемы общей деградации молодёжи.
В. Е. Квашис справедливо отмечает, что криминализация всех сфер общественной жизни неизбежно ведёт к деградации культуры, образования и науки1. Фактически государство поддерживает маргинальные социальные общности и уклоняется от помощи талантливой молодёжи и её родителей.
Как замечает Д. А. Шестаков, «преподаватели , включая профессуру, задавлены небывалым опущением заработной платы с одновременным взваливанием на их плечи никому не нужных заданий по формализации учёбы: бесконечно
меняющиеся поколения «учебно-методических комплексов» и т. п. При этом происходит увеличение нагрузки до такого уровня, когда не остаётся времени для подготовки к лекциям и занятиям, для совершенствования пх содержания»2. Добавлю, что это проблема не только высшей, но и средней школы, где, кроме того, отмечается острый дефицит детей, способных по её окончанию поступить в высшие учебные заведения. Лишь 15—20% выпускников 9-х классов идут 10-й класс.
На фоне этой тенденции наблюдается уменьшение числа преступлении несовершеннолетних. Однако в трёх субъектах РФ (Иркутской, Челябинской, Свердловской областях) данный показатель из года в год имеет тенденцию росту. Обратившись к статистическим данным о численности населения в возрасте от 14 до 18 лет, можно заметить, что количество данных лиц вплоть до 2016 года неуклонно сокращалось3. Резонно предположить, что в связи с этим уменьшается п число преступлений, совершаемых ими.
КРИМИНОЛОГИЯ — УГОЛОВНОЕ ПРАВО — ПРАВО БЕЗОПАСНОСТИ: СХВАТКА ИЛИ ВДИИЕНИЕ? (12 октября 2018 года)
С докладами выступили: Д. А. Шестаков — доктор юридических наук, профессор (Санкт-Петербург. Россия), тема доклада «На пути от «права безопасности» к единому законодательству о противодействии преступности»; Х.-Й. Альбрехт — доктор права, профессор, директор Института зарубежного и международного уголовного права им. М. Планка (Фрайбург. ФРГ), тема доклада «Криминология безопасности и опасности»; Й, Арнольд — доктор права, профессор, руководитель исследовательской группы Института зарубежного и международного уголовного права им. М. Планка (Фрайбург. ФРГ), тема доклада «К соотношению (уголовного) права, безопасности и свободы в виду преобразований безопасности. понимания «угрозы»,
1 Беседа «Преступность сфер науки и образования» 14 сентября 2018 года. URL: http://www.crimino logyclub.m/the-last-session s/343-2018-0Ö-I5-08-51-39. html (дата обращения: 15.09.2018).
а также судебной практики Федерального конституционного суда».
Беседу вёл заместитель президента Клуба А. П. Данилов. На неё собрались криминологи из Баку (Республика Азербайджан), Санкт-Петербурга (Россия), Фрайбурга (ФРГ)
Д. А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия) От «права безопасности» к единому законодательству о противодействии преступности В российском преступностпведении проблемой мер безопасности занимаются
: Шестаков Д. А. Разрушение науки и образования как толчок для преступиосгнведческой теории // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2017, — №4(47). — С. 16.
5 Аликова О. П. Анализ динамики и тенденций состояния преступности несовершеннолетних // Электронный научно-практический журнал «Молодёжный научный вестник». — Апрель 2017 г.
уже свыше 20 лет1. В моём понимании мера безопасности—это причинение чрезвычайного вреда (лишение жизни, здоровья, свободы, разрушение имущества), не основанное на установленном судом совершении преступления, но решающее задачу устранения угрозы, нависшей над государствами, государством, обществом либо над отдельными людьми.
На сей день видятся нижеследующие разновидности мер безопасности: 1) меры безопасности против международной агрессии; 2) уничтожение предполагаемых особо опасных преступников, чьё преступное поведение не установлено судом; 3) правила лишения жизни невиновных людей «заодно» с опасными преступниками; 4) лишение жизни либо здоровья людей, попросту неугодных государству; 5) пытки; 6) всеобъемлющее нарушение тайны общения; 7) причинение от имени государства вреда преступникам, назначаемое судом на основании отрицательных их личностных особенностей, а не совершённого ими преступления; 8) запрет на посещение места жительства поссорившемуся супругу; 9) меры безопасности, «освобождённые» по уголовному законодательству от ответственности.
Не все меры безопасности, даже если они установлены законом, по существу являются правовыми. Вот почему на сей день рано ещё говорить о сформировавшемся праве безопасности (81сЬег11е1(йгесЫ). Меры безопасности всё более заметно теснят уголовное право извне и внутри него, размывая ценности правового государства. В этом процессе находит отражение заземлённая, «обывательская» готовность дать безопасности предпочтение перед свободой.
Потребность в качественно новом международном уголовном суде. В связи с мерами безопасности против международной агрессии нужен новый международный уголовный суд, задачей которого стала бы выдача заключений о соответствии нормативных актов и иных
1 Щедрин Н. В. Введение в правовую теорию мер безопасности : монография. Красноярск : Крас-нояр. гос. ун-т, 1999: Концептуально-теоретические основы правового регулирования и применения мер безопасности: монография / под науч. ред. Н. В. Щедрина. Красноярск : Снб. федер. ун-т, 2010.
решений государственных властей, а также международных соглашений, с одной стороны, утвердившимся нормам и принципам международного уголовного права, с другой стороны.
Ещё раз о праве противодействия преступности (ППП). В качестве средства безопасности против мер безопасности мною предлагается модель единого законодательства о противодействии преступности. Согласно этой модели, в рамочном законе «Основы законодательства о противодействии преступности» уста на в л I та ются общие положения и принципы. В соответствии с Основами принимаются новые кодексы: Кодекс предупреждения преступлений п ресоцпализации; Кодекс мер безопасности, Кодекс уголовной ответственности молодёжи (несовершеннолетних?) и восстановления её положения в обществе. Соответственно Основам должно произойти взаимопроникновение установлений новых кодексов с прежними: Уголовным, Уголовно-процессуальным, Уголовно-исполнительным.
Задачи единого законодательства о противодействии преступности (ЕЗПП). Объединение принципов, целей п задач ЕЗПП обеспечило бы его единство. Основы должны определить направление совершенствования этого пласта законодательства, не позволяя его подотраслям ни разойтись в стороны, ни разрешить им себе слишком многое.
Основы позволят выстроить лестницу значимости: некарательное предупреждение преступлений; наказание; обеспечение безопасности при чрезвычайных обстоятельствах. Таким образом, будет исключено первенство уголовно-право-вых мер и тем более мер безопасности в деле противодействия преступности.
В Основах должна быть записана неприемлемость призыва к «двунаправленности» мер против преступности. Суть этого призыва, как известно, такова: тех, кто поопаснее, кто потрясает устои, очень надолго лишить свободы, с другими же преступниками пускай разбирается не государство, а сам народ.
Основы должны очертить пределы дозволенного собственно государству — не только в назначении уголовного
наказания, но и во всех прочих разновидностях противодействия преступности. В них надо установить запрет на уничтожение захваченного воздушного или водного судна, если на судне имеются иные, кроме захватчиков, люди.
От Основ ожидается выставление заслона принятию преступных, в том числе криминогенных законов1.
К принципам ЕЗПП. Пока в первом приближении назову следующие принципы:
1) взаимоувязка, взаимодополнение п взаимопроникновение2 подотраслей (5 кодексов) ЕЗПП;
2) минимизация репрессии;
3) под страхом уголовной ответственности запретна причинение мерами безопасности третьим лицам смерти, вреда здоровью, иного невосполнимого вреда;
4) сопровождение ряда уголовно-правовых установлении и мер безопасности сопутствующей им социальной, образовательной, психологической, педагогической, медицинской поддержкой лиц, совершивших преступление, а также потерпевших от преступления или третьих лиц, пострадавших от применения меры безопасности. Эта сопутствующая помощь регламен тируется в Кодексе предупреждения преступлений и ресоциализации.
Й. Арнольд (Фрайбург, ФРГ) К соотношению (уголовного) права,
безопасности и свободы в виду преобразований безопасности,
понимания «угрозы», а также
судебной практики Федерального конституционного суда
Размышлениям о взаимосвязи (уголовного) права, безопасности и свободы предпошлю некоторые замечания автобиографического характера. Моя начальная юридическая социализация (учёба, работа в сферах уголовной юстиции, а также уголовно-правовой науки) проходила
1 О преступном законе ем.: Шестаков Д. А.
Криминология. Преступность как свойство обще-
ства. Краткий курс. СПб. : Санкт-Петербургский университет : нзд-во «Лань», 2001. С. 22.
4 Например, обстоятельства, исключающие ответственность по уголовному законодательству.
в ГДР — в округе Дрезден, и в Берлине. В возрасте 34 лет я перешёл в знаменитый Институт зарубежного п международного уголовного права им. Макса Планка (Фрайбург, ФРГ). Это изменение в моей личной жизни совпало по времени с изменением немецкой политической системы; крахом ГДР и её объединением с ФРГ.
Сначала данное объединение воспринималось или, луч ше сказать, представлялось, как смена государства-безопасности — ГДР — на демократическое, либеральное правовое государство — ФРГ.
В ГДР безопасность, в определённом смысле, стояла выше права. Деятельность государства по обеспечению безопасности была направлена, прежде всего, на защиту населения от преступлений, защиту государства от вражеских нападений как внутренних, так п внешних и, не в последнюю очередь, на обеспечение социальной безопасности. Такое государственное представление безопасности в основном совпадало со связанными с безопасностью представлениями п ощущениями населения. Право в ГДР было ориентировано именно на это представление.
Право не являлось гражданским правом буржуазно-демократического правового государства, поскольку ГДР п декларативно, и фактически таким государством не было. В Конституции ГДР слово «безопасность» мы находим только в словосочетании «правовая безопасность». Что касается прав личности, Конституция подчёркивает социальные права, а не права политические, права на свободу. Это соответствовало образу человека в государственном социализме ГДР, исходившему пз понимания человека, как «коллективного существа», развивающегося как часть государства всеобщего благосостояния.
В таком контексте развития политическим правам и правам на свободу личности гарантированного места в жизни общества не было. В системно-имманентной логике права на свободу личности могли бы стать помехой для социалистического общества. Намного важнее политических прав и прав на свободу личности
была безопасность государства. Если она была обеспечена, то — такова логика — можно было гарантировать п социальную безопасность граждан в рамках обязательств государства-безопасности по достижению всеобщего благосостояния.
Лишь после 1985 года стали созревать более либеральные взгляды. Это было связано с ведущейся дискуссией относительно причин преступности при социализме. То.ячок обсуждению дал вопрос: «Не имеет ли преступность в ГДР, помимо влияния ФРГ, и существенных собственных причин; внутренних, присущих социалистической системе9». Не в последнюю очередь дискуссия о причинах преступности в ГДР возникла также и в связи с появившимися под влиянием гласности и перестройки размышлениями о возможности перестроить на основе более либерального и гуманного социализма общественные отношения в ГДР.
Но вот уже 28 лет существует Германия как объединённое государство, а ГДР больше нет. С этим я связываю и процессы моей личностной трансформации, обучения, не в последнюю очередь также п в юридическом плане.
Новый внутриполитический импульс дебатам о безопасности дало нападение террористов на Всемирный торговый центр в США 11 сентября 2001 года. С этого времени понятия «безопасность» п «терроризм» конкурируют между собой по частоте их использования Следует признать, отрицать террористическую угрозу — пусть смешанную и разделённую — нельзя Но нельзя и закрывать глаза на то, что она играет роль троянского коня в демонтаже правового государства — причём в общеевропейском измерении. Это, так или иначе, признаётся в немецкой науке.
Н. В. Щедрин (Красноярск, Россия) Тезисы о праве безопасности
Человеческая история — это драма, в которой средства защиты превращаются в источники опасности, для защиты от которых создаются новые средства, которые вновь становятся опасными. Один из парадоксов современности
состоит в том, что никогда ещё человечество не имело столько разнообразных п мощных средств защиты и никогда еще не стояло так близко у порога, за которым уже ничто не спасёт. Мы просто обязаны осознать, что «наступила новая фаза развития цивилизации, в которой первой и главной целью людей должно стать уже не столько удовлетворение непрерывно растущих матерпальных потребностей, как было всегда до сих пор, сколько всестороннее обеспечение безопасности своей жизн едеятельности»1
Этот глобальный вызов обращён п к юридическим наукам. Моя рабочая гипотеза состоит в том, что право в целом является правом безопасности, что вовсе не исключает 60 ль шей значимости в этом деле отдельных отраслей (уголовное право) и межотраслевых институтов (меры безопасности).
Правовое обеспечение безопасности осуществляется посредством нормирования. Правовая норма состоит из гипотезы, диспозиции и санкции. В диспозициях сформулированы правила поведения, которые подразделяются на технологические правила и правила безопасности2. К последним относятся правила, которые установлены по повод}7 защиты объектов охраны п обращения с источниками опасности.
Конечная цель уголовно-правового регулирования — антпкриминальная безопасность, то есть поддержание состояния защищённости провозглашённых Конституцией РФ ценностей (объектов особой охраны) от наиболее опасных посягательств (источники особой опасности). Для этого в диспозициях статей Особенной части УК РФ устанавливаются правила особой безопасности (не убпй, не укради...), а к нарушителям применяются уголовные санкции наказания (Strafe), безопасности (Sicherungsmassnahmen) и восстановления (Wiedergutmachung)3. В уголовном праве, как, впрочем,
1 Панарии С. Безопасность и этническая миграция в России // Pro et Contra. — 1998. — Т. 3 №4, — С. 6.
2 Тер-Акопов А. А. Ответственность за нарушение специальных правил поведения. М. : К)рид лит., 1995. С. 24.
3 Щедрин Н, В. Концептуально-теоретические
основы мер безопасности // Криминология: вчера,
сегодня, завтра, — 2013. — № 4 (31). — С, 26-40.
п в других отраслях, меры безопасности представлены в виде правил и санкций безопасности.
Все отрасли п институты права — это сложная система «сообщающихся сосудов». Признано, что значительная часть (я полагаю, что практически все) диспозиций уголовно-правовых норм являются бланкетными. Иными словами, при решении вопроса о том, имело ли место нарушение правил особой безопасности, криминалисты вынуждены обращаться к нормам иных отраслей права, где пред-ппеаны соответствующие правила безопасности — бытовые, производственные, антикоррупционные, антитеррорпстиче-ские, миграционные и т. п. В институтах необходимой обороны, крайней необходимости, задержания преступника сформулированы общеправовые правила безопасности. Соблюдающих указанные правила следует поощрять (в т. ч. освобождением от наказания), и, наоборот, нарушители должны преследоваться. Категоричное требование уничтожать захваченное воздушное или водное судно без учёта правил крайней необходимости является неправомерным.
Обществу навязывается догматическая дилемма — «или безопасность, пли свобода». Правильная постановка задачи диалектична — «и безопасность, и свобода». Вряд ли можно признать безопасным государство, где попираются права п свободы граждан. Устойчивой, а значит безопасной, следует считать только такую социальную систему, в которой обеспечен баланс индивидуальных, групповых, национальных и общечеловеческих интересов.
Свобода не абсолютна. Ещё Цицерон говорил: «Мы должны быть рабами закона, чтобы стать свободными»1. Более благоприятные условия для обеспечения безопасности через минимально необходимые ограничения прав и свобод существуют в правовом государстве. Меры безопасности хороши в меру, которая должна быть чётко обозначена в праве. Вред, причиняемый ограничениями безопасности, должен быть меньше, чем вред предотвращаемый. В этой связи чрезвычайно актуальной становится разработка
1 Ванян А. Б. Афоризмы о юриспруденции. М.. 1999. С, 240,
пределов мер безопасности во времени, в пространстве и по кругу лиц, а также оснований п процедур их применения2.
Нормы безопасности (правила п санкции) содержат отрасли как частного, так п публичного права. В гражданском праве к ним относятся, например, институты дееспособности, неосновательного обогащения, в административном праве — специальные режимы оборота оружия, чрезвычайных ситуаций, досмотра авиапассажиров п багажа, пограничных зон, закрытых административно-территориальных образований, в трудовом п служебном праве — производственная безопасность, антикоррупционные запреты п обязанности.
Не стоит ломать исторически сложившуюся специализацию институтов п отраслей права. Необходима лишь более мощная их артикуляция на обеспечение безопасности. Для этого нужно двигаться сразу в двух направлениях: а) более жёсткая защита объектов особой охраны, которые закреплены в Конституции РФ п ратифицированных Россией международных правовых актах (права п свободы граждан, народовластие, разделение властей...); б) отказ от приоритетной защиты интересов несоразмерно трудовому вкладу богатеющей элиты. Вопиющее неравенство людей, социальных групп п государств опасно, так как оно усиливает неравновесность социальных систем п чревато социальными катаклизмами: войны, революции, перевороты, массовые миграции.
Правила безопасности — главная составляющая публичного международного права. Наряду с совершенствованием матер пально-правовой основы международной безопасности, чрезвычайно акту-альна задача создания процедурных п псиолните.тьных механизмов реализации международно-правовых мер безопасности. Но такое движение возможно только в с.тучае преодоления нацпонально-эго-пстпческих настроений, которые провоцируются в интересах провластных элит. Рано или поздно это придётся сделать, иначе человеческая цивилизация прекратит своё существование уже в XXI веке.
2 Щедрин Н. В.Пределы предупредительной деятельности // ЬехКияя^а. — 2018. — № (142). — С. 89—55.
Поскольку меры безопасности имеют ярко выраженный крпминально-преду-предительный эффект, а их чрезмерное использование общественно опасно, исследование этого межотраслевого института — одна из основных задач криминологии. Именно криминология призвана разрабатывать рекомендации для криминализации, то есть для особой защиты подлинных устоев современной цивилизации, а также для декриминализации деяний, которые необоснованно возведены в ранг преступных. Надеюсь, что именно криминологи первыми откликнуться на социальный заказ и создадут алгоритм соразмерения причиняемого п предотвращаемого мерами безопасности вреда.
А. П.Данилов (Санкт-Петербург, Россия) «Право безопасности» против уголовного права
Нет суверенных государств. Миром правят представители глобальной олигархической власти (ГОВ). В одних странах они занимают сильные, в других — очень сильные позиции. Для обеспечения контроля над государствами ГОВ изменяет социальные институты так, как того требует ситуация. Не является исключением и уголовное право, которое всё более вступает в коллизию с «правом безопасности».
Не существует объективных оснований (угрожающих ситуаций) для перс-хода от традиционного уголовного права к так называемому террористическому уголовному праву. Обеспечение безопасности не может выступать в качестве основания для смещения акцента в уголовном процессе от судебного разбирательства к расследованию с применением скрытых методов такового, развития террористического уголовного права, превентивных войн (войн возмездия), нарушающих международное право.
Обоснование расширения границ уголовного права — эффективное противодействие терроризму, преступлениям мигрантов — выдумано ГОВ и внедрено в сознание людей, фактически оно навязано населению. Сама ГОВ создаёт и управляет угрожающими ситуациями
(международным терроризмом, глобальным переселением народов п др.). Ей необходимы и положения о «лице, представляющем опасность».
Так, Ассоциацией руководителей Федерального и Земельных управлений уголовной полиции ФРГ в 2004 году было сформулировано определение «лицо, представляющее опасность». В соответствии с ним, лицо является таковым в том случае, если определённые связанные с ним факты оправдывают предположение о возможности совершения им политически мотивированных, уголовно наказуемых преступлений высокой степени значимости, в частности, в смысле § 100а Уголов-но-процессуального кодекса ФРГ.
Категория «лицо, представляющее опасность» находится за пределами традиционного уголовного права, вступает в противоречие с его основополагающим принципом — принципом вины. По-видимому, ГОВ, влияя на законодателей, будет стремиться назвать «лицом, представляющим опасность» тех, кто потенцпально угрожает её порядку. Как следствие, видя всё укрепляющиеся позиции ГОВ, стоит ожидать дальнейшего развития норм о данном лице.
Считаю, что в качестве важной меры, противодействующей угрожающим ситуациям, укрепляющей традиционное уголовное право, ослабляющей позиции ГОВ, выступает предложенное Д. А. Шестаковым единое законодательство о противодействии преступности (ЕЗПП). Оно состоит из рамочного закона «Основы законодательства о противодействии преступности» и группы новых кодексов: «Кодекс о предупреждении преступлений и ресоциалпзацпп», «Кодекс мер безопасности», «Кодекс уголовной ответственности и ресоцпалпзацип молодёжи (несовершеннолетних) и восстановлении её положения в обществе»1.
В Основах за кон ода те льства о противодействии преступности предполагается предусмотреть его принципы. Один из них точечно устраняет угрозу традиционному уголовному праву со стороны «права безопасности». Это принцип
1 Шестаков Д, А, Криминологическое законодательство и право противодействия преступности // Криминология: вчера, сегодня, завтра, — 2013. — № 1 (28). —С, 50,
соразмерности меры воздействия п предотвращаемой ею угрозы.
Как российским, так п немецким закон ода телям, пр одерживающимся государственнических, а не глобалпст-ских убеждений, понимающим факторы возникновения угрожающих ситуаций, было бы целесообразно присмотреться к модели ЕЗПП п претворить её в жизнь. Странам требуется не право безопасности, а ЕЗПП. Но его можно принять только в правовом государстве — государстве, в котором власть принадлежит народу, а не глобальной олигархической власти.
Н, А. Крайнова (Санкт-Петербург, Россия) Место ресоциализации в системе единого законодательства о противодействия преступности
Идея реализации мер безопасности, как элемента уголовной политики, в российской уголовно-правовой доктрине не нова. Наиболее известны в данной области труды Н. В. Щедрина п Д. А. Шестакова. Н. В. Щедрин в своих последних работах отмечает наличие концептуального кризиса в понимании одей классической школы уголовного права и необходимости их корректировки. Д. А. Шестаков привлёк внимание к рассмотрению данной проблемы в свете так называемого права безопасности и впервые в российском преступности веден и и поставил вопрос о конфликте мер безопасности с основами правого государства, в частности, с уголовным правом1. Важной вехой в правовом осмыслении проблем угроз и безопасности стала состоявшаяся 1 ноября 2013 г. в Санкт-Петербургском международном криминологическом клубе беседа «Право безопасности»2.
В качестве средства безопасности против мер безопасности3 Д. А. Шестаков
1 Шестаков Д. А. Ещё раз о праве безопасности
в связи с правом противодействия преступности II
Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2014. — № 1 (32). —С. 13—22.
- Шестаков Д. А. [и др.]. Летопись Санкт-Пе-тербургского международного крими но логического клуба. Год 2014 Н Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2015. — № 1 (36). — С. 72—98.
5 Шестаков Д. А. О проекте кодекса предупреждения преступлений и мер безопасности II
предлагает модель единого законодательства о противодействии преступности, определённое место в которой занимает Кодекс предупреждения преступлений и ресоциализации Поддерживая в целом идею предложенной концепции, необходимо определить в системе единого законодательства о противодействии преступности место норм о ресоциализации осуждённых.
Модель единого законодательства о противодействии преступности, предложенная Д. А. Шестаковым, основана, прежде всего, на принципе взаимопроникновения, взапмоувязки составляющих его подотраслей, позволяющем в то же время «выстроить лестницу значимости: некарательное предупрежден не преступлений; наказание; обеспечение безопасности при чрезвычайных обстоятельствах. Таким образом будет исключено первенство уголовно-правовых мер п, тем более, мер безопасности в деле противодействия преступности»4.
Ресоциалпзация осуждённых относится, безусловно, к некарательному аспекту противодействия преступности. Несмотря на то, что в настоящий момент существует законодательно закреплённое определение «ресоциализация осуждённых», предусмотренное ст. 25 ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» от 23.06.2016 № 182-ФЗ, сколько-нибудь существенного практического эффекта данная норма не имеет.
Определяя ресоцпалпзацию осуждённых как комплекс мер, законодатель неверно расставил акценты, что в стучае возможности реального действия закона привело бы к чрезмерном}^ сужению сферы применения данной нормы. Ресоцпалпзацию осуждённых логично рассматривать в качестве процесса, протяжённого во времени, имеющего чётко обозначенные цели: отправной и конечный пункты. А комплекс мер следует именовать средствами ресоцпалпзпрующего воздействия (или средствами ресоциализации).
Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2018. — № 1 (48). — С. 13—20.
4 Шестаков Д. А. О проекте кодекса предупреждения преступлений н мер безопасности // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2018. — № 1 (48). — С. 13—20.
А. В. Никуленко ССанкт-Петербург, Россия)
Право безопасности в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния
Долгое время в отечественном уголовном законодательстве были закреплены лишь два обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния, — необходимая оборона п крайняя необходимость. В современном УК РФ их список расширен.
На сегодняшний день, с учётом всё нарастающих угроз со стороны различных террористических и экстремистских организаций, на первый план выходит концепция, получившая название «право безопасности».
Понятие «мера безопасности» дано Д. А. Шестаковым1. Кроме него вопросами о мерах безопасности на протяжении длительного времени активно занимается Н. В. Щедрин2. Право безопасности в некоторых случаях рассматривается в качестве возможности причинения .любого вреда для обеспечения общественной безопасности и лич-
1 Шестаков Д. А. Ещё раз о праве безопасности в связи с правом противодействия преступности // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2014. — N5 1 (32). — С. 13—22.
- Щедрин Н. В. Меры безопасности как средство предупреждения преступности: дис. ... д-ра юрнд. наук. Екатеринбург, 2001. С. 32.
ной безопасности причннптеля вреда.
Существующие законодательные ограничения на применение силы сводят на нет возможную силовую инициативу полицейских, которые в ущерб собственной безопасности п так избегают случаев применения оружия.
Правоприменительная практика складывается таким образом, что формальное соответствие фактов причинения вреда «силовиками» Уголовным кодексом РФ даже не рассматривается. Устанавливается лишь правомерность применения силы с точки зрения «ведомственного» законодательства. Остальное (имеется в виду соответствие нормам УК) незначимо!
Однако эта вопиющая несправедливость, когда уголовное законодательство становится вторичным по отношению к «ведомственном}'», находит поддержку среди отдельных учёных, утверждающих, что уголовное законодательство распространяется лишь на случаи применения силы и оружия обычными гражданами3. Сотрудники правоохранительных органов должны действовать в соответствии с требованиями нормативных правовых актов, непосредственно регулирующих их про-фесс I юна ль ную (служебную) деятельность.
3 Михайлов В. И. Уголовное право. Общая часть. Преступление. Академический курс. В 10 т. Т. X. Обстоятельства, исключающие преступность деяния / под ред. д-ра юрнд. наук проф. Н. А. Лопа-шенко. М. : Юр литии форм, 2016. С. 157—160 и др.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1, Алнкова, О. П. Анализ динамики н тенденций состояния преступности несовершеннолетних / О. П. Алнкова // Электронный научно-практический журнал «Молодёжный научный вестинге>. —Апрель 2017 года.
2, Ванян, А, Б. Афоризмы о юриспруденции / А. Б. Ванян. — М., 1999.
3, Данилов, А. П. Словарный -запас преступностиведения: засорение или необходимое развитие?^. П. Данилов//Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2018. — N6 3 (50). — С. 39—41.
4, Долгова, А, И, Преступность, её организованность и криминальное общество / А. И. Долгова. — М. : Российская криминологическая ассоциация, 2003.
5, Концептуально-теоретические основы правового регулирования и применения мер безопасности : монография / под науч. ред. Н. В. Щедрина. — Красноярск : Снб. федер. ун-т, 2010.
6, Комарницкий, А. В, Основы ювенального права / А, В. Комарницкий. — СПб.: Санкт-Пе-тербургскнй институт внешнеэкономических связей, экономики и права, 2011. — С. 87—108.
7, Летопись Санкт-Петербургского международного криминологического клуба. Год 2011 // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2012. — № 1 (24). — С. 90—91.
8, Милюков, С. Ф, Правовое невежество как злокачественная угроза национальной безопасности / С. Ф. Милюков // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2016. — № 4 (43). — С. 29—32.
9. Милюков, С. Ф. Врач h-отравители или нашествие «Ионычей»: сможем ли устоять перед ним? / С. Ф. Милюков // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2016. — № 3 (42). — С. 58—60.
10. Михайлов, В. И. Уголовное право. Общая часть. Преступление. Академический курс. В 10 т. T. X. Обстоятельства, исключающие преступность деяния / В. И. Михайлов [под ред. д-ра юрид. наук проф. Н. А. Лопашенко]. — М. : Юрлнтинформ, 2016.
11. Панарин, С. Безопасность и этническая миграция в России / С. Панарин //Pro et Contra. — 1998, —T. 3. № 4.
12. Тер-Акопов. А. А. Ответственность за нарушение специальных правил поведения / А. А. Тер-Акопов. — М. : Юрид лит., 1995.
13. Харламов, В. С. Противодействие внутрисемейным насильственным преступлениям (на материалах Санкт-Петербурга) / В. С. Харламов. — СПб. : Санкт-Петербургский университет МВД России, 2007.
14. Шестаков, Д. А. Ещё раз о праве безопасности в связи с правом противодействия преступности / Д. А. Шестаков // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2014. — № 1 (32). — С. 13—22.
15. Шестаков, Д. А. Криминологическое законодательство и право противодействия преступности / Д. А. Шестаков // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2013. — № 1 (28).
16. Шестаков, Д. А. Криминология: Краткий курс. Преступность как свойство общества / Д. А. Шестаков, —СПб. : Лань, 2001, —264 с.
17. Шестаков, Д. А. О проекте кодекса предупреждения преступлений и мер безопасности / Д. А. Шестаков // Криминология: вчера, сегодня, завтра. —2018. — Ne 1 (48). — С. 13—20.
18. Шестаков, Д. А. Разрушение науки н образования как толчок для преступностнведче-ской теории / Д. А. Шестаков // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2017. — № 4 (47).
19. Шестаков, Д. А. Летопись Санкт-Петербургского международного криминологического клуба. Год 2014 / Д. А. Шестаков, С, У, Дикаев, А. П. Данилов // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2015. — № 1 (36). — С. 72—98.
20. Щедрин, Н. В. Введение в правовую теорию мер безопасности : монография / Н. В. Щедрин. — Красноярск : Краснояр. гос. ун-т, 1999.
21. Щедрин, Н. В. Концептуально-теоретические основы мер безопасности / Н. В. Щедрин // Криминология: вчера, сегодня, завтра, — 2013, — Na 4 (31). — С. 26—40.
22. Щедрин, Н. В. Меры безопасности как средство предупреждения преступности: дис. ... д-ра юрид. наук / Н. В. Щедрин. — Екатеринбург, 2001.
23. Щедрин, Н. В.Пределы предупредительной деятельности/Н. В. Щедрин //LexRussica.— 2018. — № (142). — С, 39—55,
REFERENCES
1. Alikova, О. P. Aiializ dinamiki i tendentsiy sostoyaniya prestupnosti nesovershennoletnikh / O. P. Alikova // Elektronnyy nauchno-prakticheskiy zhurnal «Molodezhnyy nauchnyy vestnik». — Aprel 2017 goda.
2. Vanyan, A, B, Aforizmy о yurisprudentsii / A. B. Vanyan. — M., 1999.
3. Danilov, A. P. Slovarnyy zapas prestupnostivedeniya: zasorenie ili neobkhodimoe razvitie? / A. P. Danilov // Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra. — 2018. — Nq 3 (50). — S. 39—41.
4. Dolgova, A. I, Prestupnost, ее organizovannost i kriminalnoe obshchestvo / A. I. Dolgova. — M. : Rossiyskaya kriminologicheskaya assotsiatsiya, 2003.
5. Kontseptualno-teoreticheskie osnovy pravovogo regulirovaníya i primeneniya mer bezopasnosti : monografiya / pod nauch. red. N. V. Shchedrina. — Krasnoyarsk : Sib. feder. un-t, 2010,
6. Komarnitskiy, A. V. Osnovy yuvenalnogo prava / A. V. Komarnitskiy. — SPb. : Sankt-Peterburgskiy institut vneshneekonomicheskikh svyazey, ekonomiki i prava, 2011. — S. 87—108.
7. Letopis Sankt-Peterburgskogo mezhdunarodnogo kriminologicheskogo kluba. God 2011 // Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra, — 2012, — Ne 1 (24), — S, 90—91,
8. Milyukov, S. F. Pravovoe nevezhestvo kak zlokachestvennaya ugroza natsionalnoy bezopasnosti / S. F. Milyukov // Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra, — 2016. — Na 4 (43). — S. 29—32.
9. Milyukov, S. F. Vraclii-otraviteli ill nashestvie «Ionychey»: smozliem li ustoyat pered nim? / S. F. Milyukov // Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra. — 2016. — № 3 (42). — S. 58—60.
10. Mikhaylov, V. I. Ugolovnoe pravo. Obslichaya chast. Prestupleme. Akadenncheskiy kurs. V 10 t. T. X. ObstoyateLstva, isklyuchayushchie prestupnost deyaniya / V. I. Mikhaylov [pod red. d-ra yurid. nauk prof. N. A. Lopashenko]. — M. : Yurlitinform, 2016.
11. Panarin, S. Bezopasnost l etnicheskaya migratsiya v Rossii / S. Panarin // Pro et Contra. — 1998, —T. 3. № 4.
12. Ter-Akopov, A. A. Otvetstvennost za naruslienie spetsialnykh pravil povedeniya / A. A. Ter-Akopov. — M. : Yurid lit., 1995.
13. Iiharlamov, V. S. Protivodeystvie vnutrisemeynym nasilstvennym prestupleniyain (na materialakh Sankt-Peterburga) / V. S. Ivharlamov. — SPb. : Sankt-Peterburgskiy universitet MVD Rossii, 2007.
14. Shestakov, D. A. Yeshche raz o prave bezopasnosti v svyazi s pravom protivodeystviya prestupnosti / D. A. Shestakov // Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra. — 2014. — № 1 (32). — S. 13—22.
15. Shestakov, D. A. Iiriminologicheskoe zakonodatelstvo i pravo protivodeystviya prestupnosti / D. A. Shestakov // Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra. — 2013. — № 1 (28).
16. Shestakov, D. A. Kriminologiya: Kratkiy kurs. Prestupnost kak svoystvo obshchestva / D. A. Shestakov. — SPb. : Lan, 2001. — 264 s.
17. Shestakov, D. A. O proekte kodeksa preduprezhdeniya prestupleniy i mer bezopasnosti / D. A. Shestakov //Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra. — 2018. — № 1 (48). — S. 13—20.
18. Shestakov, D. A. Razrushenie naukiiobrazovaniyakak tolchokdlyaprestupnostivedcheskoy teorii / D. A. Shestakov // Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra. — 2017. — № 4 (47).
19. Shestakov, D. A. Letopis Sankt-Peterburgskogo mezhdunarodnogo kriminologicheskogo lduba. God 2014 / D. A. Shestakov, S. U. Dikaev. A. P. Danilov // Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra. — 2015. — № 1 (36). — S. 72—98.
20. Shchedrin, N. V. Vvedenie v pravovuyu teoriyu mer bezopasnosti : inonografiya / N. V. Shchedrin. — Krasnoyarsk : Krasnoyar, gos. un-t, 1999.
21. Shchedrin, N. V. Kontseptualno-teoreticheskie osnovy mer bezopasnosti / N. V. Shchedrin // Ivriminologiya: vchera, segodnya, zavtra. — 2013. — Ne 4 (31). — S. 26—10.
22. Shchedrin, N. V, Mery bezopasnosti kak sredstvo preduprezhdeniya prestupnosti: dis. ... d-ra yurid. nauk / N. V. Shchedrin. — Yekaterinburg, 2001.
23. Shchedrin, N. V, Predely predupreditelnoy deyatelnosti/ N. V. Shchedrin // LexRussica. — 2018. — № (142). — S. 39—55.
ШЕСТАКОВ Дмитрий Анатольевич — доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, соучредитель, президент Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, заведующий криминологической лабораторией Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. Санкт-Петербург, Россия. E-mail: shestadi@mail m.
ДИКАЕВ Салман Умарович —доктор юридических наук, профессор, начальник кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России, соучредитель Санкт-Петербургского международного криминологического клуба. С а н к т-Петер бур г, Россия. E-mail: dikaev@mail.ru.
ДАНИЛОВ Андрей Петрович — кандидат юридических наук, заместитель президента Санкт-Петербургского международного криминологического клуба. С а н к т-Петер бур г, Россия. E-mail: damlov-al@mail.ru.
Shestakov D. A. Dikayev S. U. Danilov A. P.
THE CHRONICLE OF SAINT-PETERSBURG INTERNATIONAL CRIMINOLOGICAL CLUB. YEAR 2018 (Part 2)
Abstract: In 2018, the St. Petersburg international criminological club held four scientific talks: "To the common law of combating crim e", "Crimp in the fields of science and education", including two international ones — "Crime of migration processes", "Criminology — criminal law — security law: fight or unity?".
Keywords: St. Petersburg international criminological club, criminology of law, crim inology of scien ce and education , crime of migration processes.
SHESTAKOV DmitriyAnatolievich—Doctor of Laws, professor; honoured scientist of the Russian Federation, co-founder, president of Saint-Petersburg International Criminology Club, head of the Laboratory of criminological at Herzen State Pedagogical University, Saint-Petersburg. Russia. E-mail: shestadi@mail.ru
DIKAEV Salman Umarovicli — Doctor of Laws, professor, head of the department of criminal procedure at Saint-Petersburg University of Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, co-founder of the Saint-Petersburg International Criminology Club. Saint-Petersburg, Russia. E-mail: dikaev@mail.ru.
DANILOV Andrey Petrovich — PhD in Law, deputy president of the Saint-Petersburg International Criminology Club. Saint-Petersburg, Russia. E-mail: danilov-al@mail.ru.
Дата поступления статьи в редакцию: 22.05.2019.
