CC BY
195
УДК 81'373.2
Л.В. БОРИСОВА
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ГРУППА «ДИКИЕ ЖИВОТНЫЕ»
КАК ОДИН ИЗ ФРАГМЕНТОВ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА (РУССКИЕ, ЧЕШСКИЕ, АНГЛИЙСКИЕ И ЧУВАШСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ)
Ключевые слова: языковая картина мира, лингвокультурология, менталитет, концепт, сопоставительная семантика, полисемия, коннотация.
Приведены результаты лингвокультурологического анализа переносных значений слов, являющихся названиями диких животных и насекомых, в русском, английском, чешском и чувашском языках Слова данной лексико-семантической группы представляют один из фрагментов языковой картины мира этноса, и предпринятый анализ вносит определенный вклад в реконструкцию цельной языковой картины мира, а также позволяет выявить некоторьв особенности национального мировосприятия
L.V. BORISOVA
LEXICOSEMANTIC GROUP “WILD ANIMALS” AS ONE OF FRAGMENTS OF LANGUAGE WORLD PICTURE (RUSSIAN, CZECH, ENGLISH AND CHUVASH PARALLELES)
Keywords: language world picture, Unguaculturology, mentality, concept, comparative semantics, polysemy, connotation.
This article offers a linguacuitural anaiysis of figurative meanings of words being dénominations of wiid animais and insects in Russian, Engiish, Czech, Chuvash and some other ianguages. The words of given iexicosemantic group are one of fragments of language world picture ofethnos and the undertaren anaiysis glves a certain contribution to reconstruction of the Integrated language world picture and also helps to flnd out some pecullaritles of national comprehentlon.
Как справедливо отметил Ю.Д. Апресян, «каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира» [1, с. 12]. Мысль о существовании особого языкового мировидения была сформулирована В. Гумбольдтом еще в начале XIX в. [2]. В настоящее время положение о том, что в языке находит отражение картина мира, перешло в разряд общепризнанных. Права В.А. Маслова, говоря о том, что «важным обстоятельством является разграничение универсального человеческого фактора и национальной специфики в различных языковых картинах мира» [5, с. 144]. Взаимосвязь национального языка и национальной культуры рождает коннотацию слова. Для каждого языка характерно возникновение специфических коннотаций. У одного и того же концепта в разных культурах могут быть различные коннотации.
В настоящей работе проведен сравнительно-сопоставительный лингвокультурологический анализ переносных значений и коннотаций слов, являющихся названиями диких животных и насекомых, в русском, английском, чешском и чувашском языках.
В русском языке слово «тварь», имеющее основное значение «живое существо» (ср.: твари земные), в переносном значении употребляется для обозначения подлого, мерзкого человека и характеризуется пометой «бранное» (ср.: Ах ты, тварь!) [10, т. 4, с. 52]. Слово «зверь» употребляется, когда речь идет о жестоком человеке (ср.: Ну и зверь! Зверство. Звериная ненависть). В русском фольклоре это слово может служить нейтральным обозначением любого человека (ср.: Это травленый зверь - о бывалом человеке. На ловца и зверь бежит.) [4, т. 1, с. 95].
С медведем в русской языковой картине мира ассоциируются такие качества, как сила (ср.: Богатый силен, что медведь), хищность (В лесу медведь, а в дому мачеха. От волка ушел, на медведя напал. Двум медведям в одной берлоге не ужиться), неуклюжесть (Поворотлив, что медведь - ирон. Медвежьи объятия - шутл. о неуклюжих, неловких, тяжелых объятиях) [3, т. 2, с. 48]. Образу медведя в русском фольклоре присуща брачная символика, символика плодовитости. На свадьбе, чтобы заставить молодых поцеловаться, говорили: «Медведь в
углу!». «Петра Ивановича люблю», - отвечала невеста, называя жениха по имени-отчеству, и целовала его. Если невеста оказывалась не девственницей, пели, что ее «разодрал медведь» [9, с. 32]. В чешском языке слово medvéd «медведь» употребляется для обозначения неуклюжего человека [7, с. 84]. В английском языке слово bear имеет следующие значения: «медведь», «грубый человек», «спекулянт, играющий на понижение» [6, с. 23]. В чувашском языке с медведем сравнивается сильный человек. Ср.: упа пек вайла «силен как медведь». Чуваши, когда парят в бане ребенка, приговаривают: «Упа пек вай кётёр, дырла пек сан кётёр» («Пусть войдут в тебя сила медведя и красота ягод») [12, с. 54].
Волк в русской культуре является символом хищника. Ср.: Волчий закон (беззаконие, опирающееся на грубую силу). Плохо овцам, коли волк в пастухах. Смотрит, как волк на теля. Коза с волком мирилась, да назад не воротилась. С волком ассоциируются такие качества, как неудержимость, неукротимость (Как волка ни корми, все в лес смотрит. Счастье, что волк: обманет да в лес уйдет), угрюмость (волком смотреть - угрюмо, враждебно) [3, т. 1, с. 46]. Слово бирюк обозначает нелюдимого человека [10, т. 1, с. 21]. В английской культуре слово wolf «волк» используется для обозначения обжоры и развратного, похотливого мужчины [6, с. 210]. В русском языке в последнем значении употребляется слово «кобель». В чувашском языке кашкйр «волк» также является символом хищника. С ним ассоциируются агрессивность, неукротимость, бесстрашие, ненасытность. Ср.: Кашкаран даварё вуниккё. «У волка 12 ртов». Кашкара шалё тарантарать. «Волка кормят зубы». Кашкар яланах выда. «Волк всегда голоден». Кашни дакна кашкар дех усал мар. «Не опасен только убитый волк». Кашкара варманпа харатайман. «Волка лесом не испугаешь» [12, с. 46].
Лиса во всех проанализированных нами языках является символом хитрости. Ср.: (рус.) Хитрый как лиса. Лисий взгляд (хитрый), (чешс.) to je liska podsita «он продувная бестия, плут, хитрец» [7, с. 81]. (англ.) as sly as a fox «хитер как лиса» [6, с. 118]. (чув.) тилё пек чее «хитер как лиса» [11, с. 89]. В русском и чувашском языках с лисой ассоциируются и такие качества, как льстивость, угодничество. Ср.: Опять эта лиса подъезжает ко мне с уговорами. (чув.) Куд умёнче тилё те, куд хыдёнче дёлен. «В глаза - лисица, за спиной - змея» (о льстивом и коварном человеке) [12, с. 62].
С.М. Толстая отметила, что «у славян с такими пушными зверями, как ласка, горностай, куница, барсук, белка, выдра, соболь связаны любовно-эротиче-ские мотивы, мотивы брака, а также прядения и ткачества. У южных славян невесту или молодуху в свадебных песнях называют лаской, у западных украинцев -ласицей. В русских свадебных песнях жених «водою ходил да рыбой-щукою, по поднебесью летал да ясным соколом, по подземелью ходил белым горностаем». В русских сказках по спящим мужу и жене бегает горностай, да ласкается между ними или куница перескакивает с мужа на жену, с жены на мужа. Показательны в этом отношении и диалектные названия женских гениталий: «куна», «куница», «соболетка», «горностайка», «ласица». В белорусской детской песенке ласка говорит, что она занималась ткачеством у Бога. У русских в роли пряхи и ткачихи представлена «горностайка» - персонаж сказов об ивановских ткачах. Известны свадебные песни о кунице, скачущей по ткацкому стану или играющей с соболями на ткущемся полотне. В загадках челнок загадывается как летающий барсук или скачущая в воде выдра. Русские считают, что белка, увиденная во сне, предвещает мужчине увлечение женщиной легкого поведения» [9, с. 87]. Известен фразеологизм «вертеться как белка в колесе», имеющий значение «суетиться, быть в постоянных хлопотах». В русских песнях и сказках часто упоминаются также «брови соболиные» - густые, считающиеся красивыми.
Заяц в русской языковой картине мира является символом трусости (ср.: Труслив как заяц. Заячья натура - трусливая. Похотлив, что кот, а роблив, что заяц. Вор, что заяц: и тени своей боится) [3, т. 1, с. 118]. В хороводных песнях заяц предстает женихом, выбирающим себе невесту [8, с. 115]. Подблюдная песня о зайце, попавшем в ловушку, предвещает свадьбу [8, с. 94]. Вместе с тем в народных представлениях заяц тесно связан с нечистой силой. Согласно некоторым поверьям, заяц создан чертом и служит ему или лешему. В виде черного зайца может появиться домовой [9]. Представлением о зайце как существе «нечистом» объясняются запрет употреблять в пищу мясо зайца и примета о том, что заяц, перебежавший дорогу или встреченный в пути, сулит человеку несчастье. Прыткостью зайца мотивирована ассоциативная связь его с огнем. О свечении синих огоньков пламени на тлеющих углях говорят: «Зайка по жару бегает». Словами «заенька», «зайко» в русских говорах называют огонь в разговоре с детьми [3, т. 1, с. 122]. Зайчиками называют солнечные блики, а также в тюремном жаргоне спички. В современном русском языковом сознании наиболее популярен образ трусливого зайца. С этим мотивом связаны заяц как персонаж мультфильмов, анекдотов, карикатур и называние зайцем безбилетного пассажира или дезертира. В чешском языке zajik «заяц» является символом молодости, неопытности. Ср.: to je zajik «он еще совсем молодой, зеленый» [7, с. 95]. В русском языке в этом значении употребляется слово «щенок». В английском языке hare «заяц» является символом быстроты. Ср.: hare away «мчаться, как заяц» [6, с. 125]. В чувашском языке мулкач (куян) «заяц» является символом трусости (ср.: Мулкач пекxäpaegä «труслив как заяц». Xäpaegä куянён xäpacax кун иртет «У трусливого зайца день проходит в страхе») и символом быстроты (ср.: Мулкачён хури кёске, ёна часах тытаймён «У зайца короткий хвост, его быстро не поймаешь») [11, с. 97]. В китайской культуре заяц является символом бессмертия [5].
Лев в русской и чешской культурах является символом храбрости, силы, лидерства. Ср.: (рус.) Сражается как лев кто-н. (храбро). Львиная доля (большая и лучшая часть чего-н.). Светский лев (человек высшего света, пользующийся в нем большим успехом) (чешс.) Bojovatjako lev «сражаться как лев». Levsalonu «светский лев» [7, с. 108]. В английском языке слово lion имеет следующие значения: 1) «лев»; 2) «человек, напоминающий льва по смелости, свирепости, силе»; 3) «знаменитость» [6, с. 114]. Известно также выражение society lion «светский лев». В чувашском языке араслан «лев» является символом храбрости, силы (ср.: Арёслан пек ganäg «сражаться как лев». Араслан пек вёйлё «силен как лев»), а также высокомерия, спесивости (ср.: Араслан пеккуштан «высокомерен, как лев»).
Слово обезьяна в русском языке используется для обозначения человека, склонного к подражанию другим, передразниванию других, любящего гримасничать, кривляться (ср.: По-обезьяньи вести себя). Это же слово может употребляться для обозначения человека с очень некрасивой, уродливой внешностью (Н-р: Господин поручик, вот эта обезьяна требует свидания с капитаном Ли-перовским. Лавренев, Дым) [10, т. 2, с. 131]. В чешском языке слово opice «обезьяна» используется для обозначения уродливого человека (je ohyzdnyjako opice «он уродлив, как обезьяна») и человека невежественного, отсталого (ten je sto let za opicemi «он очень невежественный, отсталый человек») [7, с.125]. В английском языке слово monkey имеет следующие значения: «обезьяна», «шут, дразнила; проказник, шалун» [6, с. 118]. В чувашском языке слово упате имеет значения «обезьяна», «кривляка», «уродина», «неряха» [11].
Черепаха во всех проанализированных нами языках является символом медлительности. Ср.: (рус.) Тащиться (плестись) как черепаха, (чешс.) Plazit se jako zelva «ползти как черепаха» [7, с. 38]. (англ.) Tortoise «черепаха», «медлительный, малоподвижный человек» [6, с. 199]. (чув.) Тимёр шапа пек питё вёраххён «медленно, как черепаха» [11, с. 96].
Слово «тюлень» в русском языке используется для обозначения неуклюжего, неповоротливого, малоподвижного человека, а в английском языке (seal) - для обозначения грубого, неотесанного человека [6, с.185].
В традиционной народной культуре выделяется особый класс хтониче-ских животных, называемых гадами. К гадам относятся пресмыкающиеся (змеи, ящерицы), земноводные (жабы, лягушки), насекомые (мухи, оводы, слепни, комары, мошка, вши, блохи, пауки, клопы), мыши, черви, гусеницы, змееподобные рыбы (вьюн, угорь). Слово «гад» в русском языке является бранным и используется для обозначения отвратительного, мерзкого человека. Ср.: Как ты смеешь показываться мне на глаза, гад?
Со змеей во всех проанализированных нами языках ассоциируются такие качества, как коварство, подлость, злоба, язвительность. Ср.: (рус.) Не человек- змея! (о злом и язвительном человеке). Змея подколодная - коварный, опасный человек (о женщине). Змею отогреть на своей груди (о том, кто был обласкан, а позднее оказался предателем). Злая жена - та же змея. Змея кусает не для сытости, а ради лихости. Язык змеиный (о злобном клеветнике). Змеиная улыбка (коварная); (чешс.) had Istivy «змея подколодная (о человеке)». Ти had «ах ты, гадина». HrSt hada na prsou «отогреть змею на груди» [7, с. 115]; (англ.) snake 1) змея; 2) предатель, вероломный человек, подлец [6, с. 82]; (чув.) вёре дёлен «подлец, негодяй» [11, с. 78]. Ташман- дёлен, ана ан ёнен. «Враг-змея, не доверяй ему». QéneH хай кукарне пёлмест. «Змея не ведает о своей кривизне». QéneH тирне улаштарна та, санни хай думне юлна. «Змея меняет кожу, но жало всегда остается при ней» [12, с. 82]. В русском фольклоре нам встретилась всего одна поговорка, где со змеей ассоциируется мудрость: Мудрость змеина, кротость голубина [4, т. 2, с. 42]. В японской картине мира и в картинах мира многих народов Азии змея является символом мудрости [5]. Применительно к человеку в русском языке используются и названия разновидностей змей. Ср.: Оставь меня в покое, аспид! Ну и гадюка же ты! Я с этой коброй связываться не буду. Извиваться ужом (фразеологизм) - 1) хитрить, ловко изворачиваться; 2) льстить, угодничать, добиваясь чего-либо.
Слово «червь» в русском и чувашском языках используется для обозначения ничтожного человека, вызывающего презрение. Ср.: Ах ты, червяк! (чув.) Кашни аманхай шучёпе утаман. «Каждый червь считает себя атаманом» [12, с. 47].
В русском языке слово «жаба» употребляется для обозначения некрасивой женщины (ср.: Баба, что жаба.) [3, т. 1, с. 56]. В чешском языке слово zaba имеет значения «лягушка» и «девочка» [7, с. 48]. В английском языке слово toad имеет значения «жаба», «отвратительный человек, гадина». Известно выражение toad under the harrow «вечно притесняемый человек» [6, с. 95]. В чувашском языке слово шапа имеет значение «лягушка, жаба» и (бран.) «горлан, крикун» [11, с. 136].
Муха в русской языковой картине мира ассоциируется с назойливостью (Назойлив, как муха), ворчливостью (Брюзжит, как муха в осень), слабостью (Мухи не обидит - о кротком, безобидном, смирном человеке. Закон, что паутина -шмель проскочит, а муха увязнет). В чувашской языковой картине мира шана «муха» ассоциируется с нытьем (Симёс шана пек найлать «ноет, как синяя муха»). Назойливость у чувашей ассоциируется со слепнем (Паван пек дыпадать «пристает как слепень»). Слабость у чувашей ассоциируется с мошкой и комаром (Вайпа упа упрене укереймен, чеелёхпе упре упана укернё. «Медведь своей силой не смог справиться с мошкой, а мошка хитростью справилась с медведем». Асли варамтунана вёлереймен, ухмах упана вёлернё. «Умный не смог убить комара, а дурак убил медведя». Кашкар пулашсан, варамтуна та лашана укерет. «Если подсобит волк, то и комар справится с лошадью») [12, с. 87]. В восприятии русского человека комары ничтожны, но вредны. (Кусают и комары до поры).
Слово «козявка» в русском языке имеет значения «букашка» и (пренебр.) «незначительный, ничтожный человек» (Что я такое для него? Козявка!).
Во всех проанализированных нами языках слов «трутень» имеет переносное значение «тунеядец, лодырь, бездельник». Ср.: (рус.) Жить трутнем (бездельничать, жить за чужой счет); (чешек.) trubec 1) трутень; 2) лежебока, лодырь, бездельник [7, с. 81]; (англ.) drone 1) трутень; 2) тунеядец [6, с. 51]; (чув.) сэра 1) трутень; 2) тунеядец, паразит [11, с. 83].
Слово «жук» в русском языке в переносном значении обозначает ловкого человека, плута и характеризуется пометой «неодобрительное» [10, т. 3, с. 83]. В чешском языке слово brouk имеет значения «жук», «ворчун, брюзга» [7, с. 31]. В английском языке слово bug имеет значения «жук», «клоп», «вирус, микроб», «человек, преследуемый навязчивой идеей; полоумный; увлеченный человек, энтузиаст» [6, с. 36]. В чувашском языке слово нара имеет значения «жук», «увалень, копотун» [11, с. 93]. В чувашском фольклоре жук ассоциируется с бедностью. Ср.: Häpä пурнёд - дук дын пурнёд. «Жизнь жука - жизнь бедняка». Häppa дул дук, дукка кун дук. «Жуку нет дороги, бедному человеку нет жизни» [12, с. 47].
Слово «паук» в русском языке используется для обозначения хищного, злого, агрессивного человека (Ср.: Пауки в банке - о хищных, злых людях, борющихся друг с другом.). Известны выражения «паучьи сети», «паутина заговора», «опутать паутиной лжи». В чешском языке слово pavouk имеет значения «паук», «нелюдим, бирюк (о человеке)» [7, с. 73]. В английском языке слово spider имеет значения «паук», «интриган» [6, с. 84].
Слово «стрекоза» в русском языке употребляется для обозначения живой, подвижной девушки или девочки. Ср.: - Не сидится тебе на месте, стрекоза. Куприн, Олеся [10, т. 4, с. 47].
Саранча в русском, чешском и английском языках ассоциируется с жадностью и прожорливостью. Ср.: (рус.) Наброситься на что-нибудь, как саранча (с жадностью, опустошая все), (чешс.) Vrhout se пас jako sarance «наброситься, как саранча» [7, с. 62]. (англ.) Locust 1) саранча; 2) прожорливый человек; 3) человек, склонный к разрушению [6, с. 47].
Мышь в славянском народном представлении - «нечистое» животное, считающееся созданием дьявола. Невзрачную женщину русские называют «серая мышка». Фразеологизм «мышиная возня» обозначает мелочные бесполезные хлопоты. В русском и чувашском фольклоре широко распространена оппозиция «кошка - мышка» в значении «сильный - слабый». Ср.: Отольются кошке мышкины слезки, (чув.) Кушака кулё, шёшие вилём. «Кошке смех, мышке смерть». Шёшишён кушак та арёслан. «Для мыши и кот - лев». Кушака дёнсе шёшие парённё. «Победив кошку, уступил мыши». В русском языке для обозначения человека используется слово «байбак», являющееся названием крупного степного грызуна из рода сурков, осень и зиму проводящего в спячке. В переносном значении это слово обозначает ленивого, неповоротливого человека, лежебоку [10, т. 1, с. 36]. В чувашском фольклоре для обозначения человека или для сравнения с человеком используется слово арлан «хомяк». Ср.: Арлан пек кутан «капризен как хомяк» [12, с. 22]. Вёден кайёкпа арлан арлё-арёмлё пулаймёд «Не создать семью хомяку с перелетной птицей» [12, с. 47].
Представляет интерес сравнение переносных значений слова «крыса» в различных языках, (рус.) Крыса «ничтожный, злобный, достойный презрения человек» (ср. также фразеологизм канцелярская крыса «чиновник^ формалист»). (англ.) Rat «предатель, доносчик, шпион» [6, с. 94]. (чув.) Иёкехуре «подхалим, ловкач, хитрец» [11, с. 48].
Таким образом, одни и те же названия в различных языках коннотируют различные признаки, что свидетельствует об этнической специфике мировосприятия, находящей отображение в языковых картинах мира различных народов.
Литература
1. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: Попытка системного описания / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1995. № 1. С.12-19.
2. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию / В.фон Гумбольдт. М.: Прогресс, 1985. 412 с.
3. Даль В.И. Пословицы русского народа: в 2 т. / В.И. Даль. М.: Худож. лит., 1984.
4. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В.И. Даль. М.: Русский язык, 2000.
5. Маслова В.А. Лингвокультурология / В.А. Маслова. М.: Академия, 2001. 280 с.
6. Мюллер В.К. Новый англо-русский словарь / В.К. Мюллер. М.: Русский язык- Медиа, 2005. 946 с.
7. Новый русско-чешский, чешско-русский словарь / М. Шроуфкова и др. М.: Живой язык, 2000. 992 с.
8. Русская народная поэзия. Лирическая поэзия. Ленинград: Худож. лит., 1984. 584 с.
9. Славянская мифология: энциклопедия / под ред. С.М. Толстой. М.: Языки славянской культуры, 2005. 832 с.
10.Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1985-1988.
11 .Чувашско-русский словарь / под ред. М.И. Скворцова. М.: Русский язык, 1982. 712 с.
12.Чаваш халах самахлахё. V том. Вакжанрсем. Шупашкар: Чаваш кёнеке издательстви, 1984. 352 с.
БОРИСОВА ЛЮДМИЛА ВАЛЕНТИНОВНА - кандидат филологических наук, доцент кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
BORISOVA LUDMILA VALENTINOVNA - candidate of philological sciences, assistant professor, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
УДК 809.452.1
E.M. ВЕДЕРНИКОВА НЕОЛОГИЗМЫ В ТВОРЧЕСТВЕ М. ШКЕТАНА
Ключевые слова: неологизм, марийский литературный язык, словообразование.
Статья посвящена вопросу словотворчества классика марийской литературы М. Шкетана в течение всей творческой деятельности. Рассмотрены способы, использованные писателем в образовании новых слов, представлена попытка сгруппировать неологизмы по семантическим признакам.
E.M. VEDERNIKOVA NEOLOGISMS IN M.SHKETAN’S WORKS
Keywords: neologisms, the Marl Literary language, word formation.
The article Is about the issue of M.Shketan's word creation, the classic of Marl Literature, during his oeuvre.
The ways of word formation used by the writer Is reviewed; the attempt of grouping the neologisms by their semantic peculiarities Is presented.
Неологизмы (от греч. neos «новый» и logos «слово») определяются как «слова, значения слов или сочетания слов, появившиеся в определенный период в каком-либо языке или использованные один раз («окказиональные» слова) в тексте или акте речи. Принадлежность слов к неологизмам является свойством относительным и историчным» [1].
В современном марийском литературном языке немало неологизмов, созданных писателями, публицистами, общественными деятелями с определенной стилистической целью. В 20-30 годах XX в. появление неологизмов было обусловлено необходимостью восполнить недостаток лексики марийского языка, обогатить его словарный состав. Активному появлению новых слов в марийском литературном языке тогда способствовали события, произошедшие в марийском обществе после революции, когда в связи с возникновением новых общественных и производственных отношений в большом количестве стали проникать в жизнь и быт различные понятия и предметы, для обозначения которых в марийском языке не имелось своих слов. Это в значительной степени помогло избежать засилья заимствований и сохранить чистоту языка. Словотворчеством в данный период занимались ученые В.М. Васильев, Г.Г. Кармазин, писатели О. Ипай, О. Шабдар, Д. Орай, и др. Тогда было создано много новых слов, однако значительная часть их не вошла в современный марийский литературный язык, они остались лишь как неологизмы перио-
