CC BY
13
тельный - за него уже выполнил работу).
Таким образом, концепт табан хушуун мал принадлежит к числу наиболее значимых концептов бурятской культуры, которые выражают основные убеждения и принципы народа и которые до определенного времени активно участвовали в формировании жизненных целей и установок у новых поколений. Сегодня, когда в подворье сельского жителя остались 1-2 и в редких случаях 3 домашних животных (из-за того, что лошадь и верблюд функционально уже не востребованы в индивидуальном хозяйстве), печально наблюдать, что фразеологические единицы перестают быть часто используемыми носителями языка ядерными структурами, и, соответственно, перспектива их воспитательных функций уменьшается с каждым поколением.
Литература
1. Цырендашиев Д-Н. «Суугэл дасанай туухэ» (Цугольский дацан. Легенды и были). 2-е изд. Агинск, 2007.
2. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. М., 2002.
Literature
1. Tsyrendashiev D-N. (Tsugolsky datsan. Legends and facts). 2nd edition. Aginsk, 2007.
2. Krasnykh V.V. Ethnic psycho-linguistics and linguistic culture studies. Moscow, 2002.
Дондокова Наталья Пурбуевна, ассистент кафедры английского языка Бурятского госуниверситета
Адрес: 670000, г. Улан-Удэ, ул. Гоголя, д. 38А
Dondokova Natalya P., junior lecturer of Department of English language of Buryat state university
Address: 670000, Gogolya str., 38A
Tel: (9025)603668; е-mail: natalydon@inbox.ru
УДК 413.0 (571.54)
А.Д. Дармаева
Лексико-грамматическая характеристика фразеологических единиц
прозы Ч. Цыдендамбаева
В статье предпринята попытка исследования таких грамматических и семантических свойств фразеологических единиц прозы Ч. Цыдендамбаева, как способ выражения грамматически господствующего компонента, благодаря которому предсказывается категориальное значение фразеологизма; синтаксическая функция фразеологизма в предложении; семантические особенности фразеологизма; сочетательные способности фразеологизма.
A.D. Darmaeva
Lexical-grammatical description of phraseological units in the prose of Ch. Tsydendambaev
In the article it is made an attempt to investigate such grammatical and semantic features of phraseological units in Ch. Tsydendambaev's prose as: a style of predominant grammatical component, due to which the categorical meaning of phraseologism is predicted; the syntactic function of phraseologism in a sentence; semantic peculiarities of the phraseologism; associative qualities of the phraseologism.
Фразеологический запас прозаических произведений Ч. Цыдендамбаева богат и разнообразен. В лексико-грамматическом отношении фразеология Ч. Цыдендамбаева представлена всеми типами характерологических единиц, выделяемых на основе общности значения, набора парадигматических форм и синтаксических функций.
При соотнесении фразеологизма с той или иной частью речи вслед за В.П. Жуковым [1] выделим следующие грамматические и семантические свойства фразеологических единиц (ФЕ): 1) способ выражения грамматически господствующего компонента, благодаря которому предсказывается категориальное значение фразеологизма; 2) синтаксическая функция фразеологизма в предложении; 3) семантические особенности фразеологизма; 4) сочетательные способности фразеологизма [1].
В исследуемом материале способ выражения грамматически господствующего компонента, благодаря которому предсказывается категориальное значение фразеологизма представлен рядом разновидностей.
Большую группу составляют именные ФЕ, грамматически господствующим компонентом которых выступает имя существительное: шэрYYн hабар [2, с. 103] - крепкая лапа (букв. грубая или жёсткая лапа); Yнэгэн hYYлээр шарбалга [ДСБ, 4, с.105] - обман (букв. лисьим хвостом хлестнуть); хара нохой [ДСБ, 8, 199] - собака (руг.) (букв. чёрная собака); эреэн саарЬан [ДСБ, 8, с.215] - деньги (букв. пёстрая бумага) и др. Наиболее продуктивны в этой группе адъективно-субстантивные сочетания. Они объединяются общим значением предметности, грамматическими категориями падежа, числа и синтаксическими функциями, определяющими набор парадигматических форм.
Именные ФЕ употребляются в текстах Ч. Цыдендамбаева чаще всего в функции дополнения: «Харин эхэнь нэгэшье хазагай Yгэ хэлэбэ^й: хYлэршэhэн хYбYYгээ энхэруу дулааханаар хараад, оёорсогоо эргэнэгэй урда табиба.» [ДСБ, 1, с. 5] - Но мать ни одного плохого слова не сказала: положила крынку возле кухонного шкафа, посмотрев тепло на своего вспотевшего сына. «Боро хараанаар хара Yнгэтэйгээр харагдаhан тэмээн халаахайн ойгуур хYбYYД ябана» [ДСБ, 1, с.10] - Мальчики ходили возле крапивы, которая казалась в сумерках чёрной. МYнee сагта иимэшурт муу муухай юумэ хэхэдээ хара ганса бэеынгээ бэшэ, хамаг бYхы колхозойнгоо нэрэ турые бузарлана ха юм. [3, с.144] - В наше время, когда делают такие плохие дела, позорят не только своё имя, но и имя всего колхоза.
Реже ФЕ употребляются в функции обстоятельства и определения: «- Таанадай наЬан Yшee Yды... Харин Цоли бидэ хоёр улаан сурбануудаараа зуураЬаар, жэл сагаа Yнгэргэжэ байнабди, - гэжэ Эрдэмтын Димид нэмээнэ.» [ДСБ, 1, 15] - У вас всё впереди. Вот у нас с Цоли годы проходят за присмотром наших малолетних детей, - добавила Димид, жена Эрдэмтэ; «ХYхэ хальИан энээнэйшни Yхee Ьаань, хоб хошо болохо.» [ДСБ, 4, с.97] - Слишком она хворая, если умрёт, сплетен не оберёшься. «Халбагада хара уЬа удхаха айл гут, али Yгы гYт?» [ДСБ, 1, с.24] - Что за семья тут живёт, хотя бы ложку чистой воды дадите попить или нет?
Самую многочисленную группу характерологических ФЕ в прозе Ч. Цыдендамбаева составляют глагольные фразеологизмы, грамматически опорным компонентом которых является глагол. В структурном отношении они представляют собой следующие минимальные сочетания:
1) имя существительное в винительном падеже + глагол (чаще) в деепричастной, причастной форме и изъявительном наклонении: «Нохой сохихо тYлеэгYЙбди, - гэжэ Тобшой гэмэрэ-эд, хYндэ бэеэ даажа ядаЬаар бодоно [ДСБ, 1, с.11] - «Даже собаку побить дров нет», - проворчав, Тобшо тяжело встал; «ЗайЪанай Тэгшын шуран мэхэтэйе, Цогтын Гомбын ЬаймЬаруу билдуушые, Жарбайн Мархансайн харуу хэнтэгые хYHYYД шоо Yзэжэ, шобто харадаг» [ДСБ, 1, с.13] - Народ презирает обманщика-зайсана Тэгшэ, подхалима Цокто Гомбоева и скупердяя Мархансая Жарбаева;
2) наречие + глагол в причастной, деепричастной форме и изъявительном наклонении: «-Таабари хэлсэхэ Ьаа, хэлсэел даа, - гэжэ Аламжа дурата дура^й дуугарна» [ДСБ, 1, с.29] -«Так будем загадки загадывать или нет?» - недовольно спросил Аламжи; «- Таабари ^нигуй, -гэжэ хайша хэрэгээр Доржо хэлэбэ» [ДСБ, 1, с.30] - «Загадки не интересные, - сказал недовольно Доржи; «Доржо Даржай хоёршье эльгэ хатан энеэлдэбэ» [ДСБ, 1, с.32] - Доржи и Даржай расхохотались звонко и весело;
3) глагол в составе пословичных фразеологизмов в разных синтаксических функциях:
а) в сложноподчинённых предложениях в функции придаточного дополнения: «Жолоо на-ридхаараа таhардаг» гэжэ арад зон соо хэлсэдэг» [ДСБ, 1, с.19] - «Поводья рвутся в тонких местах», - говорят в народе; «Залхуу хYHYYД хажуураар газар эреэлхэ дура^й, харин гуурhаар саарЬа эреэлхэ дуратай юм гэжэ эсэгэмни хэлэдэг, - гэжэ Шагдар дабтаба» [ДСБ, 4, с.110] - «Мой отец говорил: «Ленивые люди не любят косой землю рисовать, а любят пером на бумаге чертить», - повторил Шагдар;
б) в сложноподчинённых предложениях в функции придаточного обстоятельства причины: «Энэ саЬандашье хYнэй сэдьхэл зобоно^й: хабар ороhон саЬан - ганса Yдэрэй айлшан» [ДСБ, 8, с.195] - Этот снег никого не встревожил: весенний снег - однодневный гость; «Шо-рын YЗYYP ходо долёолсолдогшье hаа, шородо амаяа ададаг^й гарсалдадаг хадаа буришье золтой гээшэ гYш!» [ДСБ, 10, с.273] - Ты везучий, часто ходишь по лезвию бритвы, и ни разу не порезался;
в) в функции подлежащего: «- Бидэндэ саарЬан дээрэ нэрэ, саhан дээрэ мYP гэжэ байдагшье^й гээшэ» [ДСБ, 5, с. 140] - У нас даже нет ни имени на бумаге, ни следа на снегу;
«МYнee энеэлдээд, харин Yглee уйлалдаа^й Ьаамнай hайн hэн» [ДСБ, 9, с.241] - Хорошо бы было, если б сегодня посмеялись, а завтра не плакали;
г) в функции определения: «- Yбгэртэрee ухаа орохо^й, Yльтиртэрee шYлэ гаргахагYЙ хYн
гээшэ гу?..» [ДСБ, 5, с.140] - Неужели, до таких лет дожив, ума не нажил, как сколько не кипяти кость, бульона не будет; «Эдэнэй мэхэ, могойн хYл хоёрые хараха гээшэ аб адли бэрхэтэй хэрэг» [ДСБ, 8, с.221] - Одинаково сложное дело увидеть их обман и ноги змеи.
Глагольные ФЕ объединены общим значением действия или процесса и грамматическими категориями изъявительного, повелительного наклонений, причастной и деепричастной форм. Хотя соотношение этих категорий у разных ФЕ различно. Например, наиболее часто встречающая в текстах Ч. Цыдендамбаева ФЕ эльгээ хатаха может употребляться во всех формах изъявительного наклонения и в некоторых формах причастия и деепричастия (эльгээ хатан энеэбэ, эльгээ хатана, эльгээ хата и т.д.), ФЕ Yнэгэн hYYлээр шарбаха употребляется во всех глагольных формах, ФЕ олые мэдэхэдээ, сагаан толгойтой болошодог встречается в некоторых формах повелительного наклонения, причастия, деепричастия и во всех формах изъявительного наклонения.
Адъективные ФЕ имеют общее значение качественной характеристики или состояния предметности. В прозе Ч. Цыдендамбаева данная категория ФЕ довольно разнообразна в структурном плане. Наиболее многочисленную группу составляют сочетания имени прилагательного, согласованного с именем существительным: «Эндэ ханааб малтажа, минии нарин гэдэhэеэ таhалжа ябахада, ши Yшee хониной бeeрэ сооро хазаха шудэ^й, эхэ эсэгэ хоёроо илгаруул-жа таниха^й байгааш» [ДСБ, 2, с.42] - Когда я ползая шоркал живот о землю, ты ещё не умел даже бараньи почки прокусить и родителей узнавать; «ДYшэн таба мYнгэнэй тулее Дагдайн нюрга зуу табиха зай^й болотор алх^ыень хэн мэдэхэ^й юм» [ДСБ, 1, с.13] - Кто не знает, что из-за сорока пяти копеек высекли Дагдая до такой степени, что даже иглу некуда было проткнуть, живого места не было.
Адъективные ФЕ употребляются в прозе Ч. Цыдендамбаева преимущественно в функции согласованного определения: «Амидын тама Yзэhэн хайрата гурбанай аза талаан наашалба» [ДСБ, 1, с.20] - Наконец-то этим троим, бедным, повидавшим много горя людям начало везти; «Хэрбээ малайнгаа меерэлдее Ьаа «Yбhэ Yгэгты» гэхэ аад, хYнэй уйлаха, гэншэхэдэ Мархансай яахадаа шэхэ дYлии, нюдэ балай hуунаб?» [ДСБ, 4, с.106] - Почему, когда коровы замычат, он сразу заставляет дать им сена, а когда человеку нужна помощь, Мархансай на ухо становится глухой и на глаза слепой?; «Ган гэхэ нохой^й, газар гэшхэхэ мал^й Хэшэгтэ яахадаа намда, арад олондоо хYндэтэй Жарбайн Мархансайда, хусаха болооб?» [ДСБ, 4, с.106] - Ещё не хватало, Хэшэгтэ, у которого ни собаки, ни скота, будет на меня, уважаемого всеми человека кричать?
Значение качественной характеристики действия или процесса, а также меры и степени качественной характеристики лица или предмета имеют адвербиальные фразеологизмы (семантически и функционально соотносительные с наречиями и наречными словосочетаниями). В зависимости от специфики общего значения (качественной характеристики действия или предметности) адвербиальные ФЕ объединяются в семантические разряды:
образа действия: «Таабари хэлсэхэ Ьаа, хэлсэел даа, - гэжэ Аламжа дурата дурагуй дугар-на» [ДСБ, 1, с.29] - Если отгадывать загадки так отгадывать, - нехотя проговорил Аламжа. Таабари Ьонигуй, - гэжэ хайша хэрэгээр Доржо хэлэбэ. [ДСБ, 1, 30] - Загадки скучны, - равнодушно сказал Доржи;
времени: Даша бидэ хоёр улаан нарайЬаа сугтаа наадаабди, хамта хYн боложо хYлee дYрeeдэ хургеебди [ТН, 2, с.47] - Мы с Даши с самого детства вместе играли, вдвоём выросли, в люди вышли. Теэд лэ газарайнгаа хахадлаха багта нэгэ бага сэдьхэлээ доро оруулба [ТН, 3, с.27] - И когда подошли к половине пути, немного перестал волноваться.
Адвербиальные ФЕ в прозе Ч. Цыдендамбаева употребляются в синтаксической функции обстоятельств. При этом выполняют функции чаще всего со значением образа действия, а также со значением времени, степени, места:
со значением образа действия: Тиигээд тэнэг залуушуулай, hабяаhагYЙ hарьhан басагадай эльгэ хатан энеэлдэхэ тэрэ дары дуулдаба [ТН, 1, с.11] - Затем послышался смех молодых легкомысленных девушек, несерьёзной молодёжи. ...гэжэ Корнелиин хэлэhэн Yгэ гэнтэ Доржын толгойдо нюдэ сабшаха зуура hанагдана [4, с.62] - .что сказанное слово Корнелии в мгнове-
ние ока вспомнилось Доржи;
времени: «- Таниие Yбэл зунгYЙ, YДэр hYнигYЙ ехэл Yнэтэйгeeр, хуули буса Yнэтэйгeeр бу-садта юумэ оёно, машинань даржаганажа, хYршэнэртee амар заяа YЗYYлнэгYЙ, алба татари ехээр тулуулэгты, яла янга ашагты гэhэн гомдол бэшэг YДэр бури шахуу ороно [5, с.39] - Каждый день на вас пишут жалобы: что днём и ночью, зимой и летом у вас трещит постоянно машина, очень дорого шьёте, не даёте соседям нормально отдыхать, просят вас штрафовать;
степени: Энэтнай шуубэритэй hаа, гэртээ ерэжэ hамгаяа аманда орохысо хараагаад, сохёод, наншаад лэ ДYYPЭДЭг хYн ха юм [ТН, 2, с.20] - Если он приходит с выигрышем домой, заканчивает день тем, что ругает последними словами жену, бьёт, скандалит; Мархансайн, Тэгшэ зайЬанай газаа будэржэ унатараа, борьбынгоо шурбэЬэнэй таЬартар эрьюулгэ тойродог [ДСБ, 1, с.20] - У Мархансая, Тэгшэ зайсана во дворе до обморока, до отрыва мышц на голени крутил мельницу;
места: Байн энэ зугаань за^анда eeртэнь ^нигуй боложо, тэдэ хоёроо ДYрбэн ЗYг найман хизаар тээшэнь табиба [ТН, 4, с.43] - Погодя эти разговоры зайсану самому стали не интересны, и тех двоих он отпускает на все четыре стороны; Ойрошог байдаг нэгэ добын бооридо гэр-тэйшье hаа, энэ хYгшэн тYрэдэ ерэhэндээ ехэл тухашаржа, далан дабаанай саанааЬаа ерэhэн юумэндэл... [6, с.35] - Старуха, живя совсем недалеко, за одной сопкой, делает вид, как будто приехала издалека...
Небольшую группу характерологической фразеологии составляют глагольно-пропозициональные ФЕ. В структурно-грамматическом плане они соотносятся с элементарными двусоставными предложениями, т.е. представляют собой предикативные структуры. Субъект и предикат различаются в них лишь формально. Глагольно-пропозициональные ФЕ обладают грамматическими категориями времени и вида. Они объединены также общей синтаксической функцией главного члена односоставных предложений. К ним относятся ФЕ типа: 6eрee дурлахашье^й hаа, бусадай баяр найдал хуха нуга бY дэбhэ [ТНХ, 1, 2, с.18] - Если сам не влюбляешься, то хоть другим надежду без всякого не топчи; «- Ама алдахаhаа байха, га-зарта хэбтэhэн шорой амандаа хэхэб [ТНХ, 1, 4, с.32] - Не только дам клятву, но и землю могу съесть; «- Зай, зай, нухэр, дэмы талаар бэеэ доошонь бY дара [ТНХ, 1, 6, с.44] - Ладно, ладно, друг, зря себя не трави.
Образность, эмоциональность прозы Ч. Цыдендамбаева, ее эмотивность находят отражение в широком использовании качественно своеобразных разрядов ФЕ - междометных. В отличие от вышеперечисленных типов ФЕ они не могут выполнять номинативную функцию. Большинство междометных ФЕ в прозе Ч. Цыдендамбаева - эмоционального плана. Они выражают преимущественно эмоции отрицательного характера: негодование, упрек, досаду, неодобрение и пр.: Ямар шYДхэр Yхэдэл тармидаба, ямар ороолон золигой хараал хYрэбэ гээшэб? [ТНХ,6, 4, с.433] - Какой чёрт вспомнил, какого оборотня проклятье дошло?; Хара hанаатанай хардалга ^рдэлгэ гээшэ! [ХОТ, 7, с.42] - Плохих людей зависть это! Тиигээд жэрхэжэ, залд гэжэ аба-аб... [ХОТ, 7, 4, с.7] - Поэтому брезгуя, испугался очень.; Намсал абгай яагаа муу аматайб-та? [ХОТ, 8, с.51] - Намсал абгай, какой у вас язык плохой?; Эшээхэ, элээхэ^йш! [ХОТ, 12, с.72] - Не постыдишь! Хэлээ хатагты, яндан гэргэд, - гэжэл Yбгэниинь хашхарна [ББ, с.200] -Пусть языки ваши отсохнут, дурные женщины, - крикнул её муж.
Качественно своеобразный разряд фразеологии Ч. Цыдендамбаева составляют междометные ФЕ императивного характера, выражения речевого этикета и культовые обращения, утратившие свое первоначальное значение и употребляющиеся в качестве гибридных эмоционально-модальных восклицаний: Бурхан заяа зайлуулаг!... [ХОТ, 25, с.147] - Избави боже!; Яба дуулаг! [ХОТ, 13, с.81] - Пусть слышит!; Зай, сэхыень хэлэгты! [ХОТ, 3, с.18] - Ладно, говорите прямо!
Не менее разнообразна по структуре и значению коммуникативная фразеология прозы Ч. Цыдендамбаева. К ней относим структурно соотносительные с предложением ФЕ, выполняющие коммуникативную функцию. Основу коммуникативной фразеологии составляют устойчивые фразы, традиционно именуемые пословицами, поговорками, крылатыми выражениями и афоризмами: Yглee эдихэ eeхэнhee мYнee эдихэ уушхан дээрэ... [7, с.77] - Лучше синица в руках, чем журавль в небе; Могойн эреэн газаагаа, хYнэй эреэн зосоогоо гэжэ манай буряаду-уд хэлсэдэг ха юм [ТНХ, 1, 1, с.10] - Наши буряты говорят, что чужая душа потёмки; Yльтиртэрee шYлэ гараха^й, Yбгэртэрee ухаа орохо^й хYн гэжэ намайе нэрлэхэл ёЬотой... [ТНХ, 1, 7, с.63] - Про меня скажут, - «До старости лет дожил, ума не нажил».
В составе коммуникативной фразеологии выделяются два структурно-грамматических типа:
1. ФЕ в составе простого односоставного и в составе сказуемого двусоставного предложений: а) в составе простых односоставных: Хэм гадна сэсэндэ тоологдодог нэгэ толгойЬоо дунда зэргын хоёр толгой заримандаа дээртэхэ юм [ТНХ, 1, 6, с.44] - Ведь считается верным выражение - две средние головы иногда лучше одной; Дугарай шэхэндэ бэшэ, зурхэндэ дуулдаЬаар байна [ЖХЭ, с.110] - Не в ушах Дугара, а в сердце слышится; haHaa алдана [ЖХЭ, с.113] - Вздыхает; б) в составе сказуемого простых двусоставных: Тэдэнэр иимэ яhала болохотой аман тогтоол гаргабад [ЖХЭ, с.81] - Они подвели очень хороший устный итог; Хоёр нухэд хухюугээр эльгэ хатабад [ТНХ, 1, 1, с.6] - Двое друзей весело засмеялись; Ши, гусар, хэды оролдобошье, минии мяханЬаа мяха таhалаагYЙш [ТНХ, 1, 7, с.66] - Ты, гусар, хоть сколько ни старался, с моего тела мясо не оторвал (досл.).
2. ФЕ в составе сложносочиненных и сложноподчиненных предложений: Хожом уулзахадаа, Алексей Бобровниковто хатуухан зэмэ амасуулхаб гэжэ найдаад, Доржо хубсаhаяа шамдуухан умдэжэ, газаашаа гараба [ТНХ, 1, 1, с. 11] - В следующий раз, когда встречусь с Алексеем Боб-ровниковым, хорошо накажу, сказав с надеждой, Доржо, быстро надев одежду, вышел на улицу; Доржо залуухан сэбэр басагадта заримдаа хадхуу угэ хэлэдэг, ама шYДЭ хурсадхаад абадаг байба [ТНХ, 5, с.35] - Доржо иногда острословит, кидаясь в адрес молодых красивых девушек колкими словами; Энэ гэрэй эзэдэй яажашье байхада, ногтоор ногтолоошье Ьаань, эмээлшье тохоо hаань, Федот гомдохо голхорхогуй [ТНХ, 3, 5, с.209] - Даже если хозяева этого дома будут делать с ним что угодно, наденут недоуздок, оседлают, Федот не обидится; Федот убгэнэй урда ямаршье зэмэтэй бэшэ, харин Ьанаагаа зобожо, хоолойгоо зангиржа ерэhэн Нина ехээр гомдожо, уйлаhан байха юм [ТНХ, 3, 5, с.210] - Хоть не было никакой вины перед Федотом, тем не менее Нина, которая беспокоилась и заботилась о нём, очень обиделась и плакала.
ФЕ встречаются в прозаических произведениях Ч. Цыдендамбаева и в составе сложных бессоюзных предложений: Доржо гансааран болоод hуухадаа, мэнэ hаяхан гаража ошо^н Угрю-мов тухай бодоно: «Танигдаагуй тэрэ хун дэмыл нюуса бэшэг бэшэжэ, хии талаар hайн хYниие гомдохоохо байна даа [ТНХ, 1, 1, с.10] - Когда Доржо оставался один, думал о только что ушедшем отсюда Угрюмове: «Этот незнакомый человек, зря хочет хорошего человека обидеть, написав анонимное письмо»; Хунууд эхынь Yхэhэн хойно ухибуудтэнь хэлээ: «Эхэшни бурханай орондо ошоо...» [ТНХ, 2, 3, с.129] - После смерти матери люди сказали: «Мама твоя к богу отправилась...»
Таким образом, в прозе Ч. Цыдендамбаева достаточно широко представлены все основные лексико-грамматические типы номинативных и коммуникативных ФЕ современного бурятского литературного языка.
Литература
1. Жуков В.П. Русская фразеология. М.: Высшая школа, 1986.
2. Цыдендамбаев Ч. Доржо сын Банзара. Улан-Удэ, 1969. Гл. 4 (далее - ДСБ с указанием номера главы и страницы).
3. Цыдендамбаев Ч. Турэл нютаг. Улаан-Удэ, 1960 (далее - ТН).
4. Цыдендамбаев Ч. Турэл нютагИаа холо. Улаан-Удэ, 1958 (далее - ТНХ).
5. Цыдендамбаев Ч. Холо ойрын турэлнууд. Улаан-Удэ, 1989 (далее - ХОТ).
6. Цыдендамбаев Ч. Буряад басаган. Улаан-Удэ, 1961 (далее - ББ).
7. Цыдендамбаев Ч. Жэлнай хабарИаа эхилдэг. Улаан-Удэ, 1973 (далее - ЖХЭ).
Literature
1. Zhukov V.P. Russian phraseology. Moscow, 1986.
2. Tsidendambayev Ch. Dorzho, Banzars son. Ulan-Ude, 1969.
3. Tsidendambayev Ch. Turel nutag. Ulan-Ude, 1960.
4. Tsidendambayev Ch. Turel nutaghaa kholo. Ulan-Ude, 1958.
5. Tsidendambayev Ch. Kholo oirin turelnuud. Ulan-Ude, 1989.
6. Tsidendambayev Ch. Buryat basagan. Ulan-Ude, 1961.
7. Tsidendambayev Ch. Zhelnei khabarhaa ekhildeg. Ulan-Ude, 1973.
Дармаева Арюна Дугаровна, старший преподаватель кафедры бурятской филологии Иркутского госуниверситета
Адрес: 664009, Иркутск, ул. Советская д. 176, корп. 169, кв. 51.
Darmaeva Aruna Dugarovna, Senior teacher of chair of buryat philology of faculty philology and journalistic of Irkutsk state university
Address: 664009, Irkutsk, Sovetskaya str., 176, corp. 169, 51
Tel: (3952)542874, 8-9149026450; е-mail: arunairkgosuni @rambler. ru
